Из интервью режиссера Андрея Тарковского

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 53

ГЛАВА 3, ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ АССОЦИАЦИЙ И?

«

Не может подлежать сомнению, что речь идет здесь о следах, образовавшихся от внешнего воздействия в момент его влияния. Это очевидно из того, что реакция, которая была вызвана данным внешним воздействием, повторяется в сходственном виде и при другом внешнем воздействии, которое имеет известное соотношение с первым воздействием. Для подтверждения сказанного мы воспользуемся здесь еще следующим примером. Допустим, что человек катается на лодке. Но вот он сверх всякого ожидания замечает грозовую тучу, и, когда начинается буря, он быстро спешит к берегу. В другой раз тот же человек находится на лодке и опять замечает грозовую тучу. Уже не дожидаясь бури, он причаливает к берегу. Ясно, что грозовая туча как внешнее воздействие стоит в соотношении с последующей бурей, и этого достаточно, чтобы при виде тучи явились все последствия влияния бури, как будто бы она уже наступила. Эти последствия и вызваны именно оживлением в центрах следа от бури, явившегося результатом бывшего ранее впечатления».

Итак, это образец такого вида ассоциаций, как следствие и причина. Бехтерев выделяет еще несколько видов ассоциаций:

Следствие и причина.
Часть и целое.
Сходство и сходство крайностей.
Близость во времени, одновременность во времени.
Одна и та же обстановка, похожая обстановка.

Какие именно ассоциации возникают у данного человека, зависит от множества причин и самого человека — его пола, национальности, образования и множества изменчивых индивидуальных условий. «Так, вид лимона возбуждает слюноотделение и гримасу на лице, но эта же реакция может быть вызвана видом одного желтого цвета, подобного цвету лимона, видом предмета соответствующей формы. Видом подобной же шероховатой поверхности, видом разреза другого плода, имеющего внешнее сходство с лимоном, видом лимонного дерева, запахом, сходным с лимоном и т.п.».

Какие у вас бывают ассоциации, читатель? Вопрос подразумевает не все ассоциации, которые находятся у вас в голове, а их классификацию. Если вы затрудняетесь ответить на вопрос, то выбирайте одну из классификаций из «коллекции Бехтерева». Бехтерев собрал множество классификаций ассоциаций различных ученых, начиная от вундтовской и кончая собственной.

Вундт делит все ассоциации на внешние, внутренние и привычные, обыденные. Бехтерев считает, что ассоциации в первую очередь должны делиться на личные и внешние. «Под личными сочетаниями мы понимаем те сочетания, которые обусловливаются не внешними условиями раздражений, а известным отношением их к личной сфере данного объекта, например два предмета, совершенно различных Между собой, возбуждают одинаковую внутреннюю реак-

108 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

ц

ию, так как оба они дороги данному лицу по какому-нибудь поводу. Эти личные сочетания в свою очередь могут быть нодвергнуты дальнейшим подразделениям. Под сочетаниями внешними мы понимаем те сочетания, которые обусловливаются внешними особенностями самих раздражителей».

Мы так привыкли, что наши мысли или слова текут одна за другой, что даже не задумываемся, что их последовательность есть не что иное, как поток ассоциаций (словесных или мысленных).

Как определить свою скорость словесных ассоциаций? Попробуйте взять листок и написать автобиографию от лица вымышленного персонажа. Например: «Я, Тутанхамон, египетский царь, родился в 1901 году, возглавил два крестовых похода и летал на Луну вместе с бароном Мюнхаузеном...» Засеките время перед тем, как начать работу. Старайтесь особенно не задумываться и «скользить» над потоком собственных ассоциаций, не управляя им. Когда процесс свободного ассоциирования остановится, подсчитайте количество смысловых ассоциаций. Например, в отрывке про Тутанхамона 4 ассоциации из разных исторических эпох. А теперь попробуйте взять несколько образов-заготовок (можно чужих) и соединить их ассоциациями, чтобы получился своеобразный рассказ-эссе. Также засеките время. При «заторе» в мыслях остановитесь и подсчитайте ассоциации. Не забудьте вычесть количество заготовок. Когда скорость ваших ассоциаций выше — при свободном «полете» или в процессе сочинения рассказа? Если одинаково — у читателя, несомненно, есть литературные данные. Если скорости отличаются, то потренируйтесь в том упражнении, которое получается медленнее.

Бехтерев подводит итог всем научным исследованиям скорости ассоциаций одной фразой — «Так, например, в случаях привычных сочетаний оно (время ассоциирования. — Ред.) представляется наименьшим, тогда как при внешнем сочетании оно оказывается большим, а при личном, или так называемом внутреннем, сочетании, в частности при отношении причины к следствию, — еще большим». Исключение составляет творческое ассоциирование, которое зачастую происходит настолько с большой скоростью, что трудно записать ассоциации в словесной форме. Английский писатель и эссеист Джон Бойнтон Пристли (1894—1984) описывает подобную ситуацию со свойственным лишь ему сочетанием юмора и самоиронии:

«Прошедшей ночью, улегшись в постель, я не спал и мысленно слепил всю вещь; она была продумана до последней запятой, и она была прекрасна. На шишечки кровати были нанизаны самые благородные мысли, а стеганое покрывало расшито поистине чудесными фразами; без сомнения, прошлой ночью я превзошел сам себя. Неудивительно, что теперь, когда вещь должна была обрести свое реальное воплощение, я чувствовал себя таким сонным. И, к несчастью, я не мог вспомнить ни единого слова из придуманных мною вчера, а те немногие обрывки, которые все же запомнились, казались сырыми и бледными. Да и сама тема представлялась теперь не слишком уж

ГЛАВА 3. ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ АССОЦИАЦИЙ 109

м

ногообещающей. Что о ней скажешь такого, чего уже не было сказано раньше? Почти ничего».

Скорость ассоциаций увеличивается благодаря упражнениям. Бехтерев приводит пример опыта, когда на классной доске перед учениками писалось слово и предлагались 5 слов, которые первыми придут в голову. Подобная задача ставилась с десятью различными словами. Каждое следующее слово увеличивало скорость ассоциаций. Какими были большинство ассоциаций у детей? Конечно, это отношения одного рода, вида, типа: кошка—собака, мышка—кошка. Самыми редкими оказались ассоциации части к целому.

Секреты ассоциативного эксперимента

Классическая ассоциативная психология представляет поток ассоциаций чем-то непрерывным и однородным. На самом деле это не так. Любой аффект (сильное чувство) нарушает всю энергетику организма и действует отрицательно на память, внимание, мышление. Аффект влияет на скорость и качество образования ассоциаций. Чаще всего аффект действует как тормоз. Как можно использовать последний факт в практической психологии, например, при доказательстве виновности или невиновности человека в преступлении? Советский психолог Лурия разработал методику диагностики следов аффекта— ассоциативный эксперимент. В чем суть этой методики?

Александр Романович Лурия (1902—1977)— советский психолог, с 1966 по 1977 год заведующий кафедрой медицинской психологии психологического факультета МГУ. Профессор, действительный член АПН СССР. Основная область исследований психолога: нарушения высших психических функций (память, внимание, мышление и т.д.) при локальных (частичных) поражениях мозга. Труды Лурии послужили базой для основания современной нейропсихологии. Нейропсихология — область психологической науки на стыке психологии, физиологии и медицины. Сочинения: «Этюды по истории поведения» (совместно с Л.С. Выготским) (1930), «Восстановление функций головного мозга после военной травмы» (1948), «Основы нейропсихологии» (1973) и т.д.

Лурия наглядно и просто рассказывает о сложной методике. «Опишем метод, применявшийся до сих пор исследователями для экспериментальной диагностики причастности к преступлению. Задачи экспериментальной диагностики причастности сводятся к тому, чтобы уметь вызвать искомые аффективные следы и, с другой стороны, уметь их объективно проследить, за-

h фиксировать. Обе эти задачи осуществлялись в одном методе, который приобрел достаточное оправдание в диагностике аффективных следов, именно в

^sметоде ассоциативного эксперимента».

110 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

М

етод этот состоит в том, что испытуемому предъявляется какое-нибудь
слово, на которое он должен ответить первым словом, пришедшим ему в
голову. Все очень просто, не так ли? Сказали «корова» — испытуемый от
ветил «молоко», сказали «кошка» — испытуемый ответил «собака» или
«мышка». Но на самом деле, если испытуемому предъявляется слово, очень
для него значимое, то ассоциативный процесс сильно тормозится. Кому-то |

приходит «на ум» слишком много слов, кому-то — наоборот, ни одного. j

Если же слово все же прозвучало, то в странной форме — с признаками |

возбуждения, многословия, заминок. «Все это объясняется тем, — пишет |

Лурия, — что словесный раздражитель может провоцировать связанные с I

ним аффективные состояния, и эти аффективные моменты извращают даль- ;

нейший ход ассоциаций».

Что будет, если аффективные состояния не будут сопровождать наши :

ассоциации? Тогда у нас нарушится память и мы станем совсем рассеянны
ми. Американские ученые пришли к выводу, что яркие впечатления, стрессы, f
сильные эмоции сопровождаются выбросом в кровь определенных химичес
ких веществ. Эти вещества влияют на лучшую запоминаемость фактов.
Обыденная жизнь подтверждает мнение ученых: чем ярче наша жизнь, тем
больше у нас воспоминаний.

А теперь представим себе следователя, сидящего поздним вечером за
письменным столом у себя в кабинете. Он скрупулезно изучает ситуацию
преступления и составляет список критических слов. Критические слова — |

это слова-детали, которые тесно связаны с преступлением и пробуждают эмоции лишь у человека к нему причастному. Критические слова перемешиваются с обычными словами (обычных слов больше, чем критических) в произвольном порядке. Завтра утром следователь предъявит подозреваемым список слов (слов-раздражителей) и попросит их отвечать быстро, не задумываясь. «Вы должны говорить первое слово, которое приходит в голову», — говорит следователь и готовится записывать слова-реакции и время, которое затрачено на ассоциативный процесс. Пока испытуемые, волнуясь, пытаются понять, зачем серьезному на вид человеку такая странная игра и как она поможет в раскрытии преступления, перенесемся на неделю назад...

Кто-то украл из окна вентилятор, выломав решетку. Испытуемого Ц-ва J

видели около места преступления, разглядывающим вентилятор, но он, разу- ' меется, категорически отрицает свою причастность к краже. Поэтому будем наблюдать за его ответами на ключевые слова. Эти слова: деньги,, вентилятор, окно, сосед, ломать, инструмент. А теперь несколько выдержек из протокола допроса (цифры означают количество секунд, которые затратил Ц-в на ответ):

«...15. Праздник— 2,2— идет. ^;

16. Звонить— 2,4— телефон.

ГЛАВА 3. ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ АССОЦИАЦИЙ 11 ]

Ложка — 2,0 — лежит.
Красный— 3,4— командир.
Деньги — 4,2 — серебряные (...)

Булка — 2,2 — пшеничная.
Земля — 1,4 — черная (...)

Вентилятор — 5,0 — не знаю.
Фуражка — 3,6 — черная.
Окно — 4,2 — большое.
Доска — 3,2 — деревянная (...)

Сосед — 9,2 — как?., сосед?., забыл соседей-то?..
Ломать — 25,0 — ломать?., чего ломать-то? (...)

Рыба — 2,8 — живет.
Снег — 2,5 — идет.
Пьяный — 3,4 — бежит.
Инструмент — 20,0 — инструмент... не знаю... инструмент... как
уже это сказать... не знаю... инструмент... стоит!»

Легко заметить, что ключевые слова, которые тесно связаны с преступлением, вызывают не слова-реакции, а комплексы слов. Время ассоциаций увеличивается, а речевой процесс нарушен. Читатель может провести подобный эксперимент в ситуации, когда никто из домочадцев не признается, кто разбил вазу или съел последнее пирожное. Это будет смешно и интересно, тем более что приятно осознавать свою причастность к серьезной науке — по подобной методике работает большинство западноевропейских психологов.

Да, метод очень перспективный, но вопрос — что происходит в то время, когда испытуемый молчит? — остается без ответа. А ведь это самое интересное — узнать о механизмах, используя которые испытуемый доходит до ответа! Может быть, соединить словесный ответ с нажимом руки, речь с поведением, моторной сферой? «Каждое колебание испытуемого, столкновение различно направленных тенденций, возбуждение, задержка и вытеснение пришедшего в голову ответа — короче, все процессы, недоступные для непосредственного наблюдения, с достаточной резкостью отражаются именно на моторной сфере, — пишет Лурия. — Именно изучение моторной сферы дает нам возможность поставить все исследование аффективных следов совершенно на новые рельсы, придать ему значительно большую степень объективности, чем это было до сих пор, и сильно расширить пределы доступных нашему эксперименту явлений».

Чем же отличается нажим руки в ответ на обычное слово от нажима в ответ на ключевое слово? Кривая обычного ассоциативного процесса более плавная, чем кривая аффективного процесса. Последняя — конфликтная, изломанная (напоминает каракули, которые выводит рука при экспериментах с планшеткой).

112 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

Ч

то происходит, когда испытуемый не отвечает на ключевое слово? Отказ от ответа означает сильное аффективное возбуждение и не означает, что слово-реакция не пришло в голову, потому что нажим присутствует всегда. «Задача «нажимать пальцем» одновременно с речевым ответом так закрепляется у испытуемого, что даже с пришедшим в голову, хотя и невысказанным, ответом связывается легкий моторный нажим, — рассказывает Лу-рия. — Именно благодаря этому уже наличие на линии моторики легкого нажима, затем заторможенного, с полной объективностью говорит нам о наличии скрытого, невыявленного ассоциативного звена».

Хорошо ли иметь бесконечную память и слишком беглые ассоциации?

Прежде чем мы ответим на этот вопрос, давайте подумаем, какие бывают ассоциации. Современный американский психолингвист Дж. А. Миллер предложил свою оригинальную классификацию ассоциаций:

По контрасту (антонимы): мокрый — сухой, черный — белый.
По сходству (синонимы): боль — страдание, быстро — стремительно.
По звучанию: сон — тон; глаз — таз; воля — доля; суд — пуд.
По корню слова: высота — высокий; даль — далекий, дождь — дожд
ливый.
Часть — целое: глаз, нос, рот, ухо — лицо; понедельник, суббота,
день — неделя.
Целое — часть: лицо — нос, неделя — день.
Подчинительные ответы: человек — отец, мать; животное — собака,
кошка, мышка.
Обобщающие: яблоко, апельсин — фрукт; мужчина, женщина — чело
век.
Соподчиненные (относящиеся к одному виду): собака — кошка; ябло
ко — апельсин.
Дополняющие обстоятельства: продвижение — назад, вперед; бе
жать — быстро, медленно.
Определения: комната — темная, светлая; мужчина — смелый, трусли
вый; человек — добрый, жадный.
Эгоцентрические ответы (личностные реакции): одиночество — все
гда, никогда; успех — невозможно, возможно, я должен.

Читатель уже заметил, что эта классификация имеет .«смешанное» основание — логическое, психологическое, философское и лингвистическое одновременно. Подобные классификации не вытекают из результатов экспериментов, а являются лишь предварительными гипотезами для них.

ГЛАВА 3. ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ АССОЦИАЦИЙ * 113

Д

авайте сами проведем ассоциативный эксперимент и проверим классификацию Миллера? Постарайтесь не смотреть на следующие пары слов, пока не прочитаете инструкцию. Еще лучше, если слова вам прочитает по очереди другой человек.

Инструкция: как только вам прочитали слово-стимул, тут же записывайте все слова-реакции, которые «пришли на ум». Когда поток ассоциаций иссяк, скажите помощнику: «Следующее».

Слова-стимулы: 1. Металл, 2. Птица, 3. Спорт, 4. Одежда, 5, Мебель, 6. Золото, 7. Соловей, 8. Бокс, 9. Плащ, 10. Диван, (редактору (!)— желательно в книге перевернуть эти слова вверх ногами)

А теперь посмотрите, как сильно пересекаются «ассоциативные поля» (наборы слов-реакций) слов-стимулов с порядковыми номерами, как 1 и 6, 2 и 7, 3 и 8, 4 и 9, 5 и 10. Почему? (Ответ в конце главы.)

Итак, наша память зависит от яркости и беглости, нестандартности ассоциаций. Чем более образное у нас мышление, тем лучше... Но до определенного уровня. В книге Лурии «Маленькая книжка о большой памяти» (1968) рассказывается об особенностях памяти и мышления человека по фамилии Ш., у которого «бесконечная» память и максимально образное мышление. Ему не надо было заучивать часами стихи или долго умножать многозначные числа «в столбик». Читатель уже завидует Ш.? А вот и зря. С такой памятью и мышлением ни стихи почитать, ни прозу, а самое главное — очень трудно... забывать. Ни приятное, ни неприятности.

Если Ш. читал отрывок из прозаического текста, то каждое слово рождало у него новый образ. А каждая фраза — целый ряд образов. И этот ряд, разумеется, не совпадал с образами автора книги! Получалась путаница. «Другие думают — а я ведь вижу!.. — жаловался Ш. — Начинается фраза — проявляются образы. Дальше — новые образы. И еще, и еще..». Если отрывок читается быстро, то быстро возникают и образы. Эти образы набегают один на другой, образуется хаос. Если же отрывок читать медленно, то опять у Ш. путаются свои образы и чужие.

Вот как он сам описывает свои муки «чтения»: «Мне дают фразу: «Н. стоял, прислонившись спиной к дереву...» Я вижу человека, одетого в темно-синий костюм, молодого, худощавого. Н. ведь такое изящное имя... Он стоит у большой липы, и кругом трава, лес... «Н. внимательно рассматривает витрину магазина»... Вот тебе и на! Значит, это не лес и не сад, значит, он стоит на улице, — и все надо с самого начала передавать!.».

Каждое слово рождает у Ш. ассоциативное поле слов. Эти поля мешают друг другу. А как же читает книгу обычный человек с рядовым объемом памяти и рядовым образным мышлением? Мы отвлекаемся от несущественного и обращаем внимание на существенное. Ассоциативные поля, которые, если и возникают в ответ на каждое слово, не доходят до сознания, оставаясь в подсознании.

114 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

Н

ейропсихология — отрасль психологической науки на стыке психологии, физиологии и медицины. Нейропсихологи изучают механизмы высших психических функций на материале локальных поражений головного мозга.

Кто из нас не любит читать стихи? У каждого свой любимый поэт, свои любимые строчки, которые — по равнодушно-научному мнению психологов — отражают наши аффективные ассоциации. Проще говоря — «болевые точки» души. Попробуйте угадать, какого поэта любил читать Ш.? Наверняка Ш. легко читал и понимал стихи, ведь они как раз требуют наглядного, образного мышления?

На самом деле поэзия рождает не образы, а смыслы. За каждым образом кроется свой смысл. Поэзия часто абстрактна, многозначна... Именно поэтому читать стихи .для Ц]. было мукой.

«Бесконечность» — это всегда так было... а что было до этого? А после — что будет? Нет, этого увидеть нельзя (...) Чтобы глубоко понять смысл, надо увидеть его... Ну вот слово «ничто». Я прочел «ничто»... Очень глубоко... Я представил себе, что лучше назвать ничем что-то... Я вижу «ничто» — это то-то... Для меня, чтобы понять глубокий смысл, я в этот момент должен увидеть... Я обращаюсь к жене и спрашиваю: «Что такое «ничто»? — Это нет ничего... А у меня по-другому... Я видел это «ничто» и чувствовал, что она не то думает...»

Эти рассуждения похожи на рассуждения подростка. Лурия пишет, что «проклятые вопросы, которые вытекают из несовместимости наглядных представлений и отвлеченных понятий, обступают подростка, озадачивают его, рождают потребность биться над тем, чтобы понять то, что так противоречиво. Однако у подростка они быстро отступают. Конкретное мышление сменяется отвлеченным, роль наглядных образов отходит на задний план и замещается ролью условных словесных значений, мышление становится банально-логическим, наглядные представления остаются где-то на периферии, лучше не трогать их, когда дело заходит об отвлеченных понятиях».

Анекдот о нейропсихологах:

Врач-профессор читает лекцию студентам и заканчивает ее такими словами: «А в нашем случае, дорогие друзья, задета не только кора головного мозга, но и... так сказать... самая его древесина!»

Ш. в некотором смысле мыслит как подросток. Он всю жизнь будет искать образы «бесконечности» и непонятного «ничто». Ему трудно забывать! Ему приходится выдумывать специальные «приемы забывания». «Нет, — считает Лурия, — наглядно-образное, синестезическое мышление этого человека имело не только вершины, но и низины, с ним была связана не только сила, но и слабость, — и какие усилия он должен был делать, чтобы преодолеть эту слабость».

Blog

Из интервью режиссера Андрея Тарковского

Содержание