Записки бодрствующего. Очерки и исследования / Диас Валеев. Казань: Татар кн изд-во, 2008. с
Вид материала | Документы |
- Программа курса Издательство Казанского государственного университета 2008, 157.39kb.
- Человек и окружающая среда. Экология. Охрана природы. Кеше һәм тирә-юньдәге мохит., 2943.63kb.
- Под ред. В. З гарифуллина. Казань: Изд-во Казан гос ин-та, 2008. С. 225-231, 239.26kb.
- Утверждаю Согласовано Рассмотрено Директор школы Зам директора по увр на заседании, 557.86kb.
- Диас Валеев меч вестника – слово, 7700.91kb.
- -, 5063.01kb.
- Татар-информ 160 тысяч юных татарстанцев занимаются в спортивных секциях, 1876.15kb.
- Утверждаю Согласовано Рассмотрено Директор школы Зам директора по увр на заседании, 848.44kb.
- Арча җиденче номерлы урта мәктәбенең югары категорияле татар теле һәм әдәбият укытучысы, 792.47kb.
- ТАтарстан УКАЗАтель, 330.37kb.
Ведомство, возглавляемое Ю.Андроповым, направляет в Чехословакию под видом западных туристов несколько десятков разведчиков-нелегалов, опытных профессионалов, проживающих на Западе, которые по приезде немедленно связываются с чешскими и словацкими «революционерами». Нелегалы и местные «революционеры» расклеивают подстрекательские воззвания и лозунги, призывающие к свержению режима и выходу Чехословакии из стран Варшавского Договора, создают мнимые тайники с оружием, дабы их коллеги из чехословацких спецслужб, обнаружив их, с негодованием тыкали ими в глаза общественности. Продуманная и профессионально исполненная фабрикация разнообразных свидетельств, указывающих на наличие «империалистического заговора» (параллельно, разумеется, работали еще ЦРУ США и разведки других стран), оказывает влияние на принятие Москвой политического решения о вводе в Чехословакию войск Варшавского Договора, оправдывает вторжение. Провокации осуществляются вроде бы ради определенной цели – довести накал общественного негодования до предела кипения, а затем жесткими силовыми методами оборвать болезненный процесс. Но скорее всего вероятно другое: возможно, эти продуманные акции, приведшие к возникновению новой серьезной трещины в «монолите социализма», каким были государства, входившие в Варшавский Договор, – результат тайного сговора верхушки КГБ СССР и ЦРУ США, где первая организация выступала в роли ведомой, а вторая – ведущей.
Приводимые факты – но не интерпретация – почерпнуты из книги перебежчика, предателя, бывшего полковника КГБ СССР, резидента советской разведки в Лондоне О.Гордиевского и британского специалиста по проблемам разведки Кристофера Эндрю «КГБ: история внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева», и в ней говорится, что даже старые, опытные эксперты КГБ по Чехословакии высказывали тогда серьезные соображения против провокаций, чинимых по приказу ведомства на Лубянке, возглавляемого «стопроцентным» марксистом, тонким специалистом в области «внешнеполитических акций» Ю.Андроповым, а разведчики-нелегалы, среди которых был и брат Олега Гордиевского, тяжело переживали по поводу своего личного участия в более чем странных и непонятных событиях. Направленность «активных мероприятий» КГБ против стратегических интересов собственной страны была для них, несмотря на тщательный камуфляж, очевидна. Кстати, специалисты отмечали и крайне плохую работу подразделений КГБ непосредственно во время вторжения в дружественную страну. Вооруженные отряды КГБ были подготовлены неважно. Случайно ли?
Вот как, спустя тридцать лет, описывает некоторые моменты «активных мероприятий» в Чехословакии собственный корреспондент «Известий» в Праге Владлен Кривошеев (Известия. 1998. 22 авг.). Приведу эти свидетельства очевидца полностью: «Брежнев никак не хотел развития событий, на которое его толкали наши «ястребы». У меня есть основания утверждать это. Ему морочило голову наше посольство дезинформацией, нагнетанием ситуации, неадекватной реакцией на критику наших недостатков в чехословацкой прессе после отмены Дубчеком цензуры. Некие органы или лица искали доказательства активизации контрреволюционных сил и если не находили, то действовали сами. Так вдруг нечаянно обнаружили где-то под мостом в Западной Чехии «арсенал» стрелкового оружия – буквально в тряпицу завернутые несколько пистолетов и, кажется, несколько гранат. На другой день после этой находки, о которой было сообщение в прессе, кто-то из чехов (теперь не помню, кто именно) спросил меня, а не был ли я в том районе третьего дня.
– Не был.
– Но именно твою машину видели там!
К тому времени у меня в корпункте были две «Волги»: одна старая, я в основном и пользовался ею, а вторая новая, на которой преимущественно ездил присланный мне на подмогу незнакомый мне журналист-международник, который поселился у меня в корпункте и который, как потом оказалось, был не только журналистом. И я вспомнил, что как раз в эти дни мой напарник исчез вместе с новой машиной. До этого эпизода я вовсю спорил с ним, доказывая, что никакой контрреволюции в Чехословакии нет, а есть попытка провести реформы в экономической и общественно-политической сферах, что экономическая реформа очень интересна… Тогда я еще не знал, перед кем мечу бисер, а после того как известинскую машину «засветили» в районе контрреволюционного арсенала и я расшифровал, кто подложил в «секретное» место гремучие железки, я тут же позвонил в Москву главному редактору… Когда главный услышал от меня историю с редакционной «Волгой», он категорически потребовал отобрать у международника ключи от машины. Большего потребовать он был не в силах. Сдачу автомобильных ключей международник перенес удивительно спокойно (он просто взломал потом замок зажигания и стартовал, замыкая концы проводов, как угонщик). А вот сдачу ключей от корпункта и отказ ему в койке под одной со мной крышей перенес болезненно. Перед тем как хлопнуть дверью, он зло прошипел мне: «Учти, всю жизнь будешь кашлять!»
Я продержался недолго. Меня все-таки «выкурили» из Праги. Ведь я начал показывать своими материалами, что обстановка нормализуется… Только теперь мне стало ясно, почему, защищая социалистический лагерь от мирового империализма, тяжелые танки «варшавского пакта» были поставлены не вдоль западных границ Чехословакии, супротив врагов внешних, а на трамвайные рельсы в центре столицы, против мирных ее жителей, парализуя жизнь этого редкостного по красоте миллионного города в сердце Европы… Танки на площадях и улицах Праги были выставлены для устрашения населения, а вовсе не против сил контрреволюции. Если таковые и существовали в Чехословакии, то они не были столь значительны и организованы, чтобы против них выставлять панцирную мощь пяти держав. А вот для чего понадобилось стращать простой люд Чехословакии, не могу понять до сего дня».
Ну что же тут непонятного? Надо было нанести еще один мощный удар по социалистической системе – вот его и нанесли.
Впрочем, собкор «Известий» В.Кривошеев и сам смотрит прямо в точку. «Мало кто знает, – отмечает он, – а точнее, отдает отчет в том, что ввод войск в Чехословакию положил конец «политике мирного сосуществования двух систем», предложенной Н.Хрущевым и принятой Д.Кеннеди, и дал толчок второму витку гонки вооружений. Страны социализма, и прежде всего СССР, опять были вынуждены следовать политике «пушки вместо масла», переливая средства из гражданских отраслей экономики в военно-промышленный комплекс».
Наступила осень 1969 года. В западной печати одна за другой появляются статьи некоего Виктора Луи, журналиста, теперь не секрет, многие годы тесно связанного с КГБ (позднее это имя еще всплывет в моих записках дважды, когда я буду говорить о Н.Хрущеве и об А.Солженицыне), с намеками на то, что Советский Союз рассматривает возможность нанесения упреждающего ядерного удара по Китаю, прежде чем у КНР появятся ракеты, представляющие угрозу Советскому Союзу.
Одновременно – обратите на это внимание! – подобные же слухи распространяют по своим каналам все резидентуры КГБ в Европе и Северной Америке (источник – упомянутая выше книга О.Гордиевского и К.Эндрю). Официально рекламируемая цель начатой серии «активных действий» – запугивание китайцев, акция по их «протрезвлению». Но конечный итог обратен: Китай начинает активные тайные переговоры с США, которые приводят к их сближению и завершаются визитом в Пекин президента США Никсона.
Как видим, и здесь мы наблюдаем не просто рядовой провал или случайный прокол, перед нами скорее всего – блистательная работа высокоэшелонированной «пятой колонны» внутри спецслужб страны, направленная на долговременные стратегические интересы конкурирующей державы в условиях предельно обостренного противостояния сил.
Скрупулезного анализа и новой интерпретации требуют акции «чекиста» и твердокаменного «большевика» Ю.Андропова и в египетском очаге цивилизации. Почему, скажем, никто не исследует, на основании каких действительно причин Садат в свое время начал в своей политике дрейф к Западу, потихоньку забывая о Востоке? Почему в одностороннем порядке прекратилось действие советско-египетского договора о дружбе и сотрудничестве в марте 1976 года? Все тот же экс-гэбист предатель О.Гордиевский, с 1974 года сотрудничавший с британской разведкой и занимавший в те годы должность резидента в Лондоне, свидетельствует: крупные загранрезидентуры получили тогда из московского Центра циркуляр с указанием распространять слухи о том, что Садат – бывший нацист, что в своем завещании Насер говорил о нем как о психически неустойчивой личности, что он всю жизнь был под каблуком у своей жены, что его охраняют «ребята из ЦРУ» и он сам – завербованная «шестерка» ЦРУ и, наконец, когда ему придется бежать из Египта, американцы обещают ему виллу в Монтре и круглосуточную охрану. Спрашивается, кто именно и зачем подобным образом систематически вбивал клин между Садатом и советским руководством, между Египтом и Советским Союзом, сокращая тем самым сферу и возможности влияния СССР на Ближнем Востоке и в арабском мире вообще?
Еще нужны факты для осмысления?
Три любопытных для анализа истории приводят в своей книге «Третий проект. Погружение», вышедшей в свет в московском издательстве «АСТ-Астрель», Максим Калашников и Сергей Кугушев.
Первая о генерале де Голле. Политик-евразиец, он выдвинул лозунг «Европа от Атлантики до Урала», запретил во Франции масонство, увел страну из НАТО и создал независимые ядерные силы. Кроме того, предпринимал попытки, направленные на отмену долларового диктата, на возврат международных отношений к единому золотому стандарту. В целом намеревался создать Евразийский блок против Атлантической хартии, против США.
Выгодна была такая политика для СССР? Без сомнения. Однако уже в апреле 1968 года в Ланжеро-Блане проходит заседание Бильдербергского клуба, одного из основных звеньев масонской сети власти. В повестке дня – разработка программы свержения и политического уничтожения главы Франции. И в мае Париж уже охвачен студенческими беспорядками, идут уличные бои. Молодыми леваками манипулируют люди из спецслужб.
Пользуясь через кубинцев влиянием на крайне левых, а также связями людей из гэдээровской Штази и чешской разведки, замечают Калашников и Кугушев, исторически тесно взаимодействующих с левым подпольем Западной Европы, КГБ вполне мог выявить манипуляторов из западных спецслужб и засланных ими провокаторов, обезвредить их и обеспечить компромисс между студентами и де Голлем. Враг в тот момент у Франции и СССР был общий – Атлантические державы.
Однако международный отдел ЦК КПСС – очевидно, тоже звено в единой масонской сети – дает команду Всеобщей конфедерации труда, и крупнейшая профсоюзная организация Франции объявляет забастовку. Исследователи пишут, что есть документы, свидетельствующие о том, что решение на проведение всеобщей французской забастовки принималось в Москве, на самом высоком уровне. Де Голль вынужден был выйти в отставку. Мы подсекли его, подставили ему подножку, заставили его потерять страну. ЦК КПСС, КГБ СССР и американское ЦРУ действовали заодно.
Вторая история, разыгравшаяся через пять лет, – о Вилли Брандте, федеральном канцлере Западной Германии. Решивший установить прочные дружеские отношения между ФРГ и СССР, всерьез веривший в возможность иного, чем капитализм, строя, он готов был пойти на признание нерушимости границ после второй мировой войны, включая часть Германии, отошедшую к СССР и Польше, на объединение русской науки и ресурсов с германскими технологиями и менеджментом. Между главой КГБ и руководством ФРГ был установлен прямой, закрытый, нелегальный канал связи. Внешне работа шла рука об руку. По сути это была вторая после де Голля попытка создать Европу от Балтийского моря до Владивостока, начав с воссоздания несущей, главной конструкции Евразийского сообщества – германо-русской оси. Брандт собирался создать социалистическую Европу, которая вберет в себя лучшее из различных моделей, появившихся к тому времени: шведской, немецкой и советской.
Но все рухнуло в 1974 году, когда был арестован Гюнтер Гийом, офицер гэдээровской Штази, работавший у Брандта личным секретарем. Зачем его надо было внедрять к канцлеру? Внедрять, а потом выдавать? Вилли Брандт подал в отставку. С политической арены одним ходом был убран главный союзник СССР в Западной Европе.
Третья история это Италия, 1978 год. Премьер Альдо Моро, коммунисты, Ватикан, ЦРУ, Киссинджер, чешская разведка, «красные бригады», КГБ…
Моро первым из западных лидеров занял однозначную позицию неприятия Римского клуба. Он не хотел замораживать всемирную ситуацию, навсегда оставляя богатые страны богатыми, а бедные – бедными. Не желал слышать проповедуемых идей о переходе к нулевому росту с реальной перспективой деградации для большинства стран. Выдвигая концепцию нового исторического союза между коммунистами и христианскими демократами, он имел в виду не просто политику, а взаимное проникновение идей христианства и коммунизма, союз левых и христиан. Этот союз дальше должен был распространиться на Европу и Латинскую Америку, изменяя расстановку сил в мире. Решил Моро и пойти на очищение Ватикана от скверны. Он был готов объявить «крестовый поход» против коррупции и разгула мафии. Причем во всех этих начинаниях на стороне Моро был и римский папа Иоанн Павел I.
Известно, что госсекретарь США Генри Киссинджер открыто грозился уничтожить Моро во время их официальных переговоров – как наедине, так и при свидетелях. Угрожал Киссинджер, кстати, глава главной масонской ложи «Бнай Брит», а похищали, а затем убивали Моро «красные бригады».
В том же 1978 году загадочно умер папа Иоанн Павел I. Его нашли в постели, одетым в разорванную дневную рубашку. Причина смерти папы до сих пор неизвестна, поскольку его, как и всех умерших римских понтификов, не подвергали патолого-анатомическому вскрытию.
Что касается «красных бригад», то их членов, как утверждают М.Калашников и С.Кугушев, обучали, финансировали и прикрывали восточно-европейские спецслужбы, в частности, чешская, напрямую связанная с КГБ СССР.
Следует, пожалуй, проанализировать обстановку и в Афганистане и действия «андроповской группы» в руководстве Комитета госбезопасности, приведшие к многолетней афганской войне. Именно в храме на Лубянке, в ведомстве, возглавляемом Ю.Андроповым, разрабатывается операция по уничтожению Хафизуллы Амина. В настойчивых докладных руководству страны указывается, что, если не убрать последнего, на смену прокоммунистическому режиму в Афганистане придет власть антисоветская и происламская по своему характеру. Именно Ю.Андропов пугает стареющих партолигархов из Политбюро ужасной перспективой победы исламского фундаментализма над социализмом в Афганистане. Причем любопытно: выбирается самый громкий и заведомо неприветствуемый населением Афганистана и мировым общественным мнением способ решения проблемы – военный штурм подразделением «Альфа» дворца Амина и ввод «ограниченного контингента войск».
Печальный итог известен: десятилетняя война и бесславное поражение, бесславное позорное изгнание армии, предание бессудной жестокой расправе новому режиму, возникшему в чаду войны, всех союзников и друзей СССР. Последнего просоветского лидера Наджибуллу, попавшего в руки победителей живым, проволокли, например, сначала волоком по улицам Кабула прикованным цепью к БТРу, а затем уже полуживого и истерзанного, с содранной кожей, сочащегося кровью, вздернули на виселице.
По существу, «святые отцы» лубянского храма, цель и назначение которых – обеспечение государственной безопасности, руководимые, вероятно, что отнюдь не исключено, а просто напрашивается на язык, прямой агентурой конкурирующих разведцентров, буквально втащили, ввинтили, всунули Советский Союз в ловушку, в своеобразный Вьетнам, в котором страна надолго погрязла, как в топком болоте. Кто должен нести ответственность за то, что были совершены два крупнейших просчета: переоценена готовность афганской армии вести борьбу и недооценена сила афганского сопротивления?
На заседании Политбюро, на котором было принято политическое решение о военном вторжении в Афганистан, аргументы КГБ были решающими. Почему же эти аргументы не были безукоризненно точными? Случайно ли?
В 90-х годах «бойцы невидимого фронта», успешно сдавшие любимую им Отчизну, которой они присягали на верность, стратегическому противнику, стали добывать себе пропитание и славу мемуарами. Уж очень хотелось «носителям секретов» выговориться. И что же мы узнали от них необыкновенного? Поистине это была сенсация!
Генерал Леонов (аналитическая служба КГБ) заверил общественность, что «в разведке, в информационно-аналитическом управлении никто ничего не знал о готовящейся акции в Афганистане» (Новое время. 1997. № 45).
Вот так организация! Вовсю готовится ввод войск в соседнюю страну, знаменитая «Альфа» вся уже подобралась для прыжка в Кабул, а в разведке, где собрались, видимо, одни слепоглухонемые, ничего не видят и ничего не слышат. Вывод один: или аналитики КГБ зря и совершенно незаслуженно получали зарплату, или аналитик Леонов до сих пор считает общественность, к которой он обращается со своими «мемуарами», за сборище легковерных дурачков.
Впрочем, все-таки след, по которому ищейкам надо бежать в поисках виновных в афганской авантюре, Леонов оставил: «Какая-то часть военных не возражала против политического приказа начать подготовку к вводу войск, рассчитывая поразмять мускулы… Подготовка велась только в военном плане, чем занимался Генеральный штаб».
Все, приехали: виноваты военные. Чтобы быть до конца убедительным, генерал Леонов даже к месту вспомнил слова Хрущева: «Вдохновеннее, чем рыбаки и охотники, врут только военные». И продолжил: «В Афганистане сокрытие правды высшими чинами армейского руководства было распространенным явлением». Военные врут, а гэисты, конечно, народ святой, враньем и профессиональной дезинформацией не занимаются.
Не на военных ли намекал и бывший руководитель управления «С» (нелегальная разведка) генерал Дроздов: «Ввод войск в Афганистан, вне всякого сомнения, был ошибкой. Но стыдно за все должно быть другим». Кому?
Наверное, Амину, который был застрелен, оказывается, не бойцами «Альфы», а «афганскими патриотами при попытке оказать вооруженное сопротивление при аресте». Об этом – свидетельство генерала КГБ Широнина (пятое идеологическое управление по борьбе с диссидентами): «Амин – агент ЦРУ! Он давно вошел в контакт с американской разведкой и взял ориентир на США… С ним поддерживали тесные отношения сотрудники ФБР, а затем и ЦРУ».
Ну, в вопросах «диссидентства» генералы Лубянки, конечно, большие «спецы». Им ничего не стоит и из бывшего афганского лидера сделать «диссидента». А кто при этом «входил в контакт с американской разведкой», по-моему, ясно.
Но любопытно это дружное открещивание от авантюры в Афганистане. Рыльце в пушку? Поэтому?
Вот и бывший шеф разведки КГБ СССР генерал Шебаршин в своей «Руке Москвы» толкует тоже о полной непричастности своего ведомства к афганскому провалу: «Андропов был против этого шага». А что на сей счет мы можем найти у андроповского фаворита, с 1974 года руководителя внешней разведки КГБ СССР, а затем приемника Андропова на посту председателя КГБ Крючкова: «По моим наблюдениям, Андропов не был инициатором ввода советских войск в Афганистан… Вряд ли кого вообще можно назвать автором такого решения».
Эта последняя новость, пожалуй, почище леоновской сенсации. Автор статьи в «Новом времени» «Пенсионеры особого назначения» Вл.Воронов от растерянности даже восклицает: «Ребенок налицо, а папы нет, и алименты не с кого взыскать».
Но взыскать алименты все-таки есть с кого. Генералы КГБ хотя и профессионалы (искусством сдавать страну врагу они овладели, например, прекрасно), но бывает и на старуху проруха. Версию о непричастности своего ведомства к возникновению «афганского феномена» в советской истории они позабыли или не успели согласовать со всеми.
Владимир Воронов пишет: «Телохранитель Брежнева генерал Медведев прекрасно помнит, как на его подопечного давил именно Андропов: «Ю.Андропов, Д.Устинов, А.Громыко… они внушали Брежнему мысли об опасности соседства войск стран Североатлантического блока на южных границах. Решили: введут «ограниченный контингент», и все встанет на свое место». Да и генерал Докучаев из этого же девятого управления КГБ, что и Медведев, с потрохами «заложил» Андропова: «Он …считал этот акт абсолютно правильным, даже не сомневался в этом». А бывший сотрудник международного отдела ЦК КПСС Анатолий Черняев в своей книге вспомнил: люди Андропова «систематически обкладывали руководство «фактами», доказывая, что иного выхода нет… По линии КГБ депеши – ура! Гром победы раздавайся!»
Какими «фактами» обкладывали? А такими: «В США… заготовлен план высадки по просьбе Амина крупного военного десанта… Планировавшийся ввод в эту страну американских войск представлял собой серьезную угрозу национальным интересам СССР». Это из мемуаров генерала Широнина. Крючков в своих мемуарах тоже осторожно мямлит про «тревожные данные о далеко идущих военных замыслах США по использованию территорий, непосредственно прилегающих к нашей границе».
Мне вот что еще бросилось в глаза. Ввод советских войск в Афганистан произошел в декабре 1979 года, а помощник президента Картера по национальной безопасности Зб.Бжезинский – обратите внимание – еще весной того же 1979 года отдал приказ директору ЦРУ адмиралу Тернеру резко активизировать агентурную сеть ЦРУ в Афганистане и создавать в соседнем Пакистане лагеря для будущих повстанцев (данные из книги Р.Красильникова «Новые крестоносцы ЦРУ и перестройка»). Такое ощущение что между этими двумя акциями – советской и американской – есть некая взаимо скоординированность. Похоже, в Вашингтоне еще весной 1979 года знали, что Советский Союз скоро будет втянут в военные действия в Афганистане. Возможно, полагали, что «другу Андропову» удастся сделать это?
Бесславная афганская авантюра требует детального изучения и расследования.
Запугали постаревшего, больного, мало уже что соображавшего Брежнева, запугали МИД, Министерство обороны…
Никто не анализирует должным образом и другую операцию «чекиста» Ю.Андропова, направленную против интересов собственной страны и начатую им в мае 1981 года.
На крупной конференции высшего состава КГБ в Москве, на которой присутствовало и тогдашнее руководство страны, Ю.Андропов, как пишут К.Эндрю и О.Гордиевский, выступил с драматическим заявлением, что американская администрация активно готовится к ядерной войне, что создана возможность нанесения Соединенными Штатами первого ракетно-ядерного удара.
Где бы в большом количестве ни падали атомные и водородные бомбы – хоть в безлюдной Антарктиде, хоть на Северном полюсе – последствия таких действий будут повсюду в мире одинаково опасны и катастрофичны. Даже если какая-либо одна страна нанесет по своему противнику серию ударов из сотни-другой ядерных ракетных боеголовок и бомб, не допустив ни одного удара по своей территории, все равно радиационное возмездие тут же настигнет население этой страны. Ядерная война в принципе возможна только между абсолютными безумцами. При любых вариантах ни победителей, ни побежденных в ней нет. Она дает только возможность тотального уничтожения всей человеческой цивилизации. К тому времени это было уже предельно ясно.
Тем не менее на целый ряд предстоящих лет приоритетом в советских разведывательных операциях становится сбор военно-стратегических сведений о непосредственной ядерной угрозе, исходящей от Соединенных Штатов и блока НАТО.
Разведывательные операции по другим направлениям Ю.Андропов и В.Крючков, по существу, свертывают. Так, в январе 1982 года в лондонскую резидентуру приходят дополнительные инструкции из управления внешней разведки КГБ СССР, согласно которым разведывательной деятельности по новейшим разработкам ракетной технологии резидентура должна была уделять уже сравнительно меньше внимания и усилий. Определились более важные дела. Главной разведывательной целью оставалось обнаружение подготовки к внезапному ядерному нападению. Даже заклятый шпион Олег Гордиевский был поражен этим обстоятельством. И он, и его коллеги в Лондоне считали, что постоянное нагнетание истерии и паники вокруг ракетно-ядерного удара, которым занималось руководство КГБ, не имело под собой реальной почвы.
Шпион, предававший родину на полковничьем уровне, не понимал простой вещи: родина могла одновременно предаваться и на генеральском и маршальском уровнях, на уровнях председателя КГБ и члена Политбюро, а вскоре будет успешно предаваться на уровне генерального секретаря правящей партии и президента страны. Существенной принципиальной разницы между предательствами, осуществляемыми на разных этажах иерархической власти, нет. Отличие только одно: чем выше занимает человек место в иерархии власти, тем в большей безопасности он находится.
Именно поэтому майор В.Суворов (Резун) и полковник О.Гордиевский попались на крючок общественного мнения и считаются предателями, благополучно при этом, в довольстве и достатке проживая на Западе, а твердокаменный, неподкупный, истинный интеллигент Ю.Андропов (такой образ, например, создает в своем очерке Рой Медведев) до сих пор ходит в общественном сознании огромных масс населения России в «патриотах». Вход в КГБ или ГРУ, как пишет один из этих лиц, – рубль, а выход – два. Правильно: выход перебежчикам и предателям приносит в наш век противостояния большие дивиденды; надо только во время завербоваться в чужую разведку, принести наибольший вред родине и суметь «смыться». Вот бедняга Олег Пеньковский, полковник ГРУ Генштаба Советской армии, все сделал, что нужно да только «смыться» вовремя не сумел. Единственный, кто поплатился, пожалуй, за предательство жизнью. А может быть, и этого не произошло. Кто знает.
Но вернемся к нашей теме.
В 80-е годы в результате работы Ю.Андропова и В.Крючкова огромное государство стало абсолютно слепым. Гигантский аппарат разведки, насчитывающий в разных странах мира тысячи или, точнее, десятки тысяч людей, обрабатывал абсолютно ложную, мифическую, не нужную цель, занимался сбором данных по подготовке к мнимому ракетно-ядерному нападению.
Что это означало практически?
Ежеминутное наблюдение за «количеством горящих поздно ночью окон в правительственных зданиях и на военных объектах, изучение ежедневных передвижений важных чиновников и расписания заседаний различных правительственных комитетов», а также неустанное слежение за тем, не повышается ли «количество и цена донорской крови».
Советские агенты не знали ни минуты покоя.
Надо было считать не только количество горящих окон в правительственных зданиях, но и регулярно подсчитывать число автомобилей у правительственных особняков во всех столицах Европы и Америки. И немедленно посылать зашифрованные отчеты об этом в Москву.
Тем самым на целый ряд лет внимание всей советской разведки было приковано к обычным рутинным подробностям западной жизни. Бывший генерал-майор КГБ О.Калугин (президент России В.Путин в 2000 году назовет этого человека предателем) пишет: «В последние годы пребывания у власти Брежнева все больше проявляется маразматический характер коммунистического правления. На поводу у выжившего из ума лидера КПСС послушно шли «верные ленинцы» Андропов и Устинов. Они и сами подливали масла в огонь, пугая номенклатуру грядущими «звездными войнами» и ковбойскими замашками Рейгана. В этом смысле программа ракетно-ядерного нападения или «РЯН» отражала состояние умов некоторых членов Политбюро. Являясь продуктом схоластических игр управления «Р» ПГУ, занимавшегося проблемами планирования и прогнозирования, программа «РЯН» ушла в небытие так же, как и десятки других хитроумных документов, изготовленных «мудрецами» этого управления» (цитирую генерала по книге К.Эндрю и О.Гордиевского).
Читаю эти измышления экс-генерала спецслужб и недоуменно размышляю: что это перед нами – очередная, бездарно сляпанная дезинформация и фальшивка или очередная порция глупости? Скорее, все-таки первое. Для всякого здравомыслящего человека несомненно одно: «мудрецы» из управления «Р» явно работали «на поводке», другой конец которого уходил далеко за океан, и кому досконально не знать об этом или не догадываться, как не генералу спецслужб, ныне заслуженному пенсионеру КГБ (выступление О.Калугина по программе «РТ» 25 июня 2000 г.), проживающему теперь в Штатах и изображающему всегда из себя всеведущего человека. Только в 1985 году, спустя пять лет после начала истерической кампании, советские разведчики во всех западных столицах перестали подсчитывать количество автомобилей у правительственных особняков и выслеживать день и час ракетно-ядерного удара в неустанном наблюдении за забоем скота и складированием туш в пищевой промышленности.
Результат: Ю.Андроповым и В.Крючковым была проведена блестящая, поистине сатанинская по характеру операция, почти полностью парализовавшая «глаза и умы» собственной державы.
Олег Калугин упомянул о «звездных войнах».
Это еще один смежный сюжет. Алвин Снайдер, в прошлом советник Никсона и один из руководителей главного пропагандистского ведомства Америки ЮСИА, выпустил в США книгу «Бойцы дезинформации». Приведу выдержку из интервью собкора «Комсомольской правды» А.Кабанникова с этим человеком (1997, 26 октября):
«– А что бы вы назвали самой удачной дезинформационной кампанией, запущенной из США?
– Это, конечно, история про «звездные войны», которую в марте 1983 года со свойственным ему артистизмом преподнес миру Рональд Рейган. Когда-то в конце пятидесятых Америка твердила о значительном превосходстве СССР в ядерных боеголовках. Д.Кеннеди с этой темой побил на президентских выборах Никсона. На самом деле никакого превосходства не было. «Звездные войны» были блефом, убедившим СССР в своей безнадежной технологической отсталости и подтолкнувшим его к переговорам об ограничении вооружений. Между тем Пентагон понимал, что этот проект неосуществим, хотя всеми силами пытался доказать обратное. На испытаниях, которые должны были продемонстрировать эффективность новых разработок, военные тайно закрепили бомбы на подлежащей уничтожению экспериментальной ракете. Даже если бы ее не удалось поразить средствами перехвата, военные попросту взорвали бы ракету и объявили о полном успехе. Но при таких ухищрениях сделать это удалось лишь с четвертой попытки».
Ну, а где же была наша разведка? Что делала в это время гвардия Андропова?
Быть может, она разоблачила фокусы пентагоновцев? Ну, где там? Как всегда помогала Америке блефовать. Убеждала всех в стране, что мы действительно безнадежно отстали технологически и нам пора уже сдаваться, поднимать руки вверх. Идти, например, на невыгодные нам переговоры.
Что еще?
30 августа 1983 года на Дальнем Востоке был сбит корейский авиалайнер «Боинг-747». На десятый день после трагического происшествия, 9 сентября на пресс-конференции в Москве начальник Генштаба вооруженных сил Н.Огарков заявил, что государственная комиссия «неопровержимо доказала, что вторжение самолета южно-корейской авиакомпании в советское воздушное пространство, сбитого советским летчиком, было намеренной, тщательно спланированной разведывательной акцией, исходившей из известных центров на территории Соединенных Штатов и Японии». Все, пожалуй, правильно в сообщении начальника Генштаба, прозвучавшем, правда, с неоправданным запозданием, но об одном обстоятельстве не знал маршал или опасался сказать: один из центров, где тщательно разрабатывалась операция, возможно, находился и на территории СССР, в Москве. Конечно, это слишком смелое допущение, требующее проверки, но, зная направленность действий «пятой колонны» в КГБ СССР, оставленной там Ю.Андроповым, такой вариант событий можно допустить как вероятный. Я говорю об обоюдоспланированной и взаимно скоординированной акции, которую осуществили «патроны» в ЦРУ и их «вассалы» из КГБ и Минобороны СССР. Такой совершенно безумной интерпретации факт расстрела южно-корейского пассажирского самолета в мировой печати, насколько известно, не удостаивался, но высказанная версия вполне вероятна и близка к истине.
Что любопытно, американцы были абсолютно готовы к соответствующей интерпретации трагического происшествия.
Тот же Алвин Снайдер в том же интервью «Комсомольской правде» говорит: «Я отвечал в ЮСИА за телевидение и кино. И мы срочно подготовили пятиминутный фильм на основе представленного нам текста перехвата переговоров СУ-15 с землей, который показали потом в Совете Безопасности ООН. Получился ролик, из которого совершенно ясно следовало, что майор Осипович хладнокровно расстрелял «Боинг», зная, что это пассажирский самолет, и не попытавшись связаться с ним.
– На самом деле он делал предупредительные выстрелы из пушки, качал крыльями, запрашивал по радио. А самое главное – он до конца не знал, что перед ним пассажирский самолет, а не разведчик РС-135, летевший неподалеку.
– Все это принципиально меняло дело, но… в переданной нам стенограмме ключевые моменты отсутствовали. И мир в очередной раз содрогнулся перед «варварским деянием Москвы».
– Ваша акция была обречена на успех еще и потому, что Москва не спешила оправдываться и признала сам факт атаки самолета лишь после заседания Совета Безопасности.
– О, сколько информационных битв мы выиграли из-за поразительной неразворотливости вашей пропагандистской машины! Ведь в 1988 году история повторилась. Американское военное судно сбило иранский лайнер в зоне Персидского залива, приняв его за военный самолет. Погибли 290 пассажиров. Тут же из своей загородной резиденции в Кемп-Дэвиде Рейган объявил инцидент трагическим, но объяснимым, поскольку моряки сочли, что их атакуют с воздуха… Успех дезинформации определяет не география или иные факторы, а деньги и только деньги. И Америка их не жалела».
Комитет государственной безопасности СССР и в те годы, когда его возглавлял Ю.Андропов, и в то время, когда ему на смену пришли его назначенцы и ученики вроде В.Крючкова, также организовывал, как мы видели, и неоднократно, крупные акции дезинформации с далеко идущими последствиями. Но всегда почему-то эти акции были направлены против идеологической, экономической или военной безопасности собственной страны.
Целью театрализованного спектакля с убийством ни в чем не повинных пассажиров южно-корейского «Боинга», сразу же попавшего в поле сверхобостренного внимания мировой прессы, было продемонстрировать перед всем миром и «вколотить» в общественное сознание, по выражению Дж.Киркпатрик, «тот факт, что насилие и ложь стали обычным инструментом советской политики».
Этой циничной, кощунственной акцией был нанесен еще один тяжкий удар по репутации Советского Союза и, в частности, социалистической системы жизни в целом. «Гуру» из ЦРУ и их верные «товарищи» (последнее слово следует воспринимать как чисто масонскую терминологию) из КГБ, опираясь на чудовищную слепоту людей, привнесли еще один резкий штрих в образ так называемой «империи зла», приуготавливая ее к близкой кончине.
Здесь может возникнуть вопрос, а что же другая организация, всегда игравшая роль партнера и одновременно конкурента КГБ? Я имею в виду прославленное ГРУ Генерального штаба Советской армии? Но законы и порядки жизни всюду едины, и там могли находиться «товарищи» Ю.Андропова по общему делу. В конце концов, и как секретарь ЦК по международным делам, и как председатель КГБ и член Политбюро и, наконец, позднее, как Генеральный секретарь ЦК КПСС он имел все возможности, как прямые, так и косвенные, для влияния на решение кадровых вопросов.
ГРУ Генштаба – более закрытая организация, и о ней значительно меньше сообщений в печати. Но кое-что порой «выскакивает».
Вот знакомые фразы из интервью знаменитого В.Суворова-Резуна (Совершенно секретно. 1998. № 6): «Мы работали очень продуктивно и делали очень полезную работу: подрывали Советский Союз. Хотя и получалось это непроизвольно… Система выше нас была насквозь гнилая…».
А вот еще: «Из КГБ на Запад кто-то перебегал регулярно. Из ГРУ же уходили немногие. И каждый раз это было мощно! Первым в 1946 году ушел Игорь Гузенко – шифровальщик в Оттаве, откуда мы тянули ядерные секреты. В то, что он сотрудник ГРУ, американцы не верили до тех пор, пока он не предъявил портфель с досье на всех западных ученых, занимающихся работами в области ядерной физики. Вторым был Олег Пеньковский… У меня есть все основания думать, что он действовал не сам. Были в руководстве армии умные люди, которые искали способ передать американцам информацию: «Сейчас Хрущ начнет блефовать, но вы, пожалуйста, не бойтесь! Удержитесь!». Не могли же начальник Генерального штаба Бирюзов или начальник ГРУ сами пойти к америнканцам. Мне кажется, что именно они ставили Пеньковскому эту задачу. Ведь он выдавал американцам секреты, доступа к которым не имел. И все – абсолютно точно».
Наверное, нужно прислушаться к словам бывшего майора ГРУ В.Суворова-Резуна. В отличие от бывшего полковника КГБ О.Гордиевского он, мне кажется, более информирован и более умен. А возможно, и более искренен, если только можно говорить об искренности применительно к людям подобных профессий.
В.Суворов-Резун, упоминая о Пеньковском, описывает более давнее время, хрущевское, но – традиции сохраняются.
Конечно, и в КГБ, и в ГРУ, несомненно, работали тысячи честных квалифицированных офицеров, преданно служивших Отечеству, но речь – об «умных товарищах» среди них, о «тайных жрецах».
Мы сейчас пытаемся разобраться в механизме деятельности глубоко зашифрованных, тайных сил, в десятках самых разнообразных приемов, которые они использовали и используют и поныне в осуществлении совершенно закрытых от общества целей.
Погибла огромная советская империя, по военно-оборонному потенциалу разделявшая первые-вторые места со своим стратегическим противником США, по экономическому – занимавшая второе место в мире, а по идеологической составляющей в случае ее коррекции имевшая несомненные стратегические перспективы. Разобраться в причинах ее порчи и гибели, отыскать и назвать хотя бы некоторых виновников ее крушения очень важно и с практической, и с теоретической стороны. Теоретический интерес теперь даже преобладает.
В большой политике, как и в большой физике, кстати, вероятно не очевидное, не то, что лежит или может пребывать на поверхности. В ней вероятно самое невероятное и непредставимое.
Ушел в небытие Ю.Андропов. Мавр сделал свое дело, и мавр должен покинуть сцену. Это естественно. Но остались его преемники.
Еще одна знаменитая, но неизвестная людям, взаимо скоординированная операция ЦРУ США и верхушки КГБ СССР и ГРУ (в представлении участвовали члены Политбюро во главе с Генеральным секретарем КПСС, правительство СССР, Министерство обороны, Генеральная прокуратура) – события 19–21 августа 1991 года, так называемый «лжепутч», вылазка «гэкачепистов», открывшие путь к запрету деятельности девятнадцатимиллионной компартии и ликвидации СССР.
Вот уж спектакль, явно не из рядовых!
Бутафорские танки и БТР с отсутствующими боезапасами на улицах Москвы. Неисчислимые толпы народа. Три раздавленных трупа в подземном переезде – как же кровь молодых романтиков свободы необходима для поднятия градуса. Генсек компартии и одновременно президент страны, томящийся в роли «узника» на комфортабельной даче в крымском Форосе. Кучка «гэкачепистов» на телеэкранах с трясущимися руками. Труп маршала в служебном кабинете, умудрившегося то ли повеситься, то ли оказаться повешенным на батарее парового отопления. Труп ответственного финансиста партии под окнами многоэтажной «высотки» – то ли выбросился со страха, то ли с еще большего страха был кем-то выброшен. Человек с полупьяным лицом некрофила, олицетворение надежды России, взобравшийся для произнесения речи на танк. Полет группы провокаторов на двух самолетах в Форос для разговора с «узником». Бесславное возвращение. Комический арест прямо на летном поле председателя КГБ СССР В.Крючкова и министра обороны СССР Д.Язова новоиспеченным прокурором В.Степанковым. Самоубийство или убийство министра внутренних дел у него на квартире. Комическое возвращение в Москву «форосского узника», похожее на возвращение побитого пса… Все не упомнишь и не перечислишь. Пожалуй, только как некий символ следует упомянуть еще о свержении памятника железному Феликсу на Лубянской площади. Право же, когда многотонный Феликс, перехваченный за горло канатом, поплыл куда-то в воздухе на фоне «храма» на Лубянке над орущей, улюлюкающей толпой – минута эта была потрясающей.
Только сразу почему-то стали возникать мысли, а где же знаменитая «Альфа» с не менее отличившимся «Витязем»? Где прославленный спецназ ГРУ?
Ну, ладно, Феликс. Бог с ним. К тому же он из железа, а вокруг – живой народ. Но вот как быть с арестом на летном поле первых лиц государства каким-то прокурором? Без предъявления обвинения?
Если бы, скажем, я был председателем КГБ или министром обороны, то, боюсь, что не только от бедного прокурора, но и от подозрительной организации, которую он представлял, не осталось бы не то что мокрого места, но даже дымки каких-либо воспоминаний. Но у масонского спектакля свои правила поведения для актеров, свой режиссер и своя музыка.
Одному из главных действующих лиц представленного спектакля, в котором на глазах мировой публики решалась судьба огромного государства, бывшему председателю КГБ СССР В.Крючкову, выпестованному, выдрессированному, взращенному в свое время Ю.Андроповым, в результате пришлось даже в течение какого-то времени побыть в роли сидельца «Матросской тишины», но чего не сделаешь, какую роль не исполнишь в демонической игре геополитических сил, ставка в которой – власть над миром. Да и не так уж печальна была эта роль: узник, сиделец «Матросской тишины» вместе со своими «товарищами» (опять беру сугубо масонский термин) ныне в глазах общественного мнения – герои, спасители Отечества, патриоты, страдальцы.
Глупа толпа, совершенно незряча душа обманутого и впавшего в самообман народа.
4 октября 1993 года трагифарс повторится. Только танки и БТР на улицах Москвы будут уже не бутафорными, а настоящими – с боезапасом под завязку. И стрелять они будут по зданию российского парламента не холостыми выстрелами, а настоящими зажигательными и осколочными снарядами. И найдется применение прославленному «Витязю» – он будет расстреливать толпу людей, штурмующих во главе с провокаторами помещение вешалки в Останкинском телецентре. И снайперы из знаменитого спецназа ГРУ, наконец-то, отведут себе душу – одни будут выискивать среди возбужденной толпы людей с самой маленькой головой, а другие – с самой большой. Охота за головами. И пьяный человек с лицом некрофила и свиными глазками произнесет очередную, исполненную пафоса речь. Конечно, о свободе, о демократии.
Три жертвы – 19–21 августа 1991 года. Полторы тысячи жертв – 4 октября 1993 года.
Жрец Лубянского храма Ю.Андропов, будь он жив, наверное, был бы доволен.
Так почему распался СССР? Объективны или субъективны причины гибели социалистической системы жизни на одной шестой части света?
Очень интересный вопрос.
Не только практически, но и теоретически.
В мировой жизни много тайн и сверхтайн. Неизвестно и то, кто завербовал нашего жреца, кто привлек его впервые к масонским делам? И когда?
Возможно, Отто Куусинен, видный деятель Коминтерна, позже Председатель Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР, секретарь ЦК КПСС и, очевидно, масон. И произошло это, вероятно, еще в годы Великой Отечественной войны, когда еврейский юноша работал в Карелии в должности второго секретаря ЦК ВЛКСМ. Чем-то привлек он, видимо, зубра тайной политики, показался перспективным.
Впрочем, здесь у меня нет отчетливых данных. Только догадки, предположения, некое чутье…
Фрагменты: (В омуте бесовства и смуты. Казань, 1995)
* * *
«Кадры решают все!» – известная формула Сталина.
В известной степени Ю.Андропова, вероятно, можно назвать сталинистом. Он, как и великий диктатор, понимал, как важен для успеха правильный подбор кадров.
Работа с кадрами – совершенно особая тема в деятельности нашего героя. И она вызывает необходимость, пожалуй, в отдельном рассмотрении.
«С кого начать?» – вот первый вопрос…
Герой Советского Союза, Герой Социалистического труда, первый секретарь компартии Белоруссии, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, активный участник партизанского движения в годы Отечественной войны Петр Машеров был любим белорусским народом. Среди высокопоставленных партийных олигархов он был, пожалуй, единственным, кто сохранил в себе человеческие качества: простоту, скромность, живой интерес к жизни обыкновенного человека. Это порождало о нем легенды и слухи. Естественно, самого доброжелательного свойства.
Я вспоминаю разговоры об этом политике. Он пользовался известностью и уважением и в других республиках и областях. Народ своим внутренним чутьем порой угадывает природу человека. А, может быть, это была тогда надежда: мы все уже устали от «каменных» лидеров.
Вспоминает дочь Машерова Наталья Петровна:
«Летом, 1980 года, во время Олимпиады, Брежнев предложил папе занять место председателя Совета Министров Косыгина. Сам Косыгин был не против. Против была «украинская мафия» в Политбюро и Гришин. Еще одним кандидатом на этот пост был Алиев. После Олимпиады отец мыслями был уже в Москве».
Это предложение Брежнева, которое Машеров принял, видимо, и сыграло свою роковую роль. Параллельно, вероятно, где-то было принято решение о его устранении.
По иронии судьбы, кремлевская охрана из 9/го управления КГБ, которая ехала из Москвы в Минск своего рода «принимать» Машерова у белорусской «девятки» (следовательно, назначение его на пост председателя Совета Министров СССР фактически уже состоялось), встретилась по дороге с его «Чайкой», вдребезги искореженной, с выбитыми стеклами и согнутыми в дугу дверцами, с кровью, почти сплошь залившей сиденья. Новая охрана приехала слишком поздно. Машеров в это время находился уже в морге. Рваная рана на лбу, вывернутая правая нога, переломанные руки.
Что же случилось с «Чайкой» Машерова на трассе Москва-Брест в 14 часов 35 минут 4 октября 1980 года?
Фактические данные (акценты и интерпретация – мои) возьму из статей журналиста Э.Шура и следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры СССР В.Калиниченко (Совершенно секретно. 1997. № 7) и из книги «Покушения в Кремле: от Ленина до Ельцина» Н.Зеньковича.
Во второй половине дня в пятницу 4 октября Петр Машеров решил осмотреть сельскохозяйственные поля (в связи с дождями его интересовали посевы еще не убранной картошки), но его основная машина (кандидатам и членам Политбюро полагался тяжелый бронированный «ЗИЛ») оказалась вдруг в ремонте. По существовавшей инструкции, которая строго должна была соблюдаться, начальник охраны Машерова не имел права выпустить его на трассу, но «ЗИЛ» поменяли на «Чайку». Это более легкая машина, и при лобовом столкновении – а именно так все и произошло – она была не в состоянии выдержать мощного удара.
Уже здесь есть весьма подозрительные моменты. Кто именно в это время надоумил, подсказал, проинформировал соответственным образом Машерова, чтобы тот решил посмотреть картофельные поля? А ведь это произошло. И почему вдруг бронированный «ЗИЛ» оказался на ремонте? Кстати, любопытная деталь: водителем «Чайки» в этот рейс назначили Е.Зайцева, пожилого человека, пенсионера, больного радикулитом, то есть человека хотя и опытного, но с несколько замедленной реакцией (при осмотре трупа шофера было обнаружено, что он обвязал себя теплым шерстяным платком).
Кроме того, надо обратить внимание и на следующее. С 1 июля 1980 года были введены в действие новые «Правила дорожного движения», которые предусматривали порядок движения на дорогах автотранспорта спецназначения – так называемых спецкортежей. Машина охраняемого лица обязана была двигаться в сопровождении автомобилей ГАИ, имеющих специальную окраску и снабженных мигалками, из которых не менее одной проблесковой маячка-мигалки красного цвета. Вопреки правилам и существующим инструкциям впереди «Чайки» Машерова шла автомашина сопровождения обычной окраски, без мигалок. Спецавтомашина ГАИ, сигналившая сиреной и проблесковыми маячками, двигалась сзади.
Как увидим позднее, это обстоятельство тоже имело роковое значение.
Но на что я еще обратил внимание в статье следователя по особо важным делам Генпрокуратуры СССР В.Калиниченко. Непосредственное следствие, как я понял, вел следователь по особо важным делам при прокуратуре Белоруссии Николай Игнатович. В.Калиниченко, видимо, был послан из Москвы ему на подмогу и, возможно, для руководства и консультаций.
Так на что же упорно делает акцент в своем рассказе о произошедшей трагедии Владимир Калиниченко? Во-первых, он умалчивает о таком важном штрихе, как сданный на ремонт бронированный «ЗИЛ». Ни слова о ремонте «ЗИЛ»а. Напротив, он делает акцент на том, что Петр Машеров любил ездить на старом автомобиле ГАЗ-13 «Чайка» и не любил садиться в бронированный и мощный «ЗИЛ». Как не любил и помпезные выезды: «его раздражали машины сопровождения, особенно снабженные проблесковыми маячками». И, конечно же, следователь В.Калиниченко постарался убедительно объяснить присутствие в машине Машерова водителя Е.Зайцева, пожилого, больного радикулитом и к тому же еще, оказывается, с плохим зрением. Так вот оказалось, что Петр Машеров очень любил этого водителя.
Вы чувствуете, куда дует ветер: и бронированный «ЗИЛ» Машеров не терпел, и проблесковыми маячками-мигалками брезговал, а старого водителя просто обожал. Произошла нелепая трагическая случайность как сочетание ряда обстоятельств, в которых вобщем-то виноват сам Петр Машеров. Он сам мертв, мертв шофер Е.Зайцев, мертв офицер охраны майор В.Чесноков, сидевший в машине сзади Машерова – можно говорить, что угодно.
Любопытный эпизод приводится в статье Эрика Шура. Он почерпнул эти сведения из своего разговора с Тамарой Пустовит, женой шофера-убийцы Николая Пустовита:
«Вечером к Тамаре прибежали: «Твой-то – Машерова сбил!..» Не поверила. А потом приехал какой-то большой начальник и сказал: «Готовься к самому худшему». И добавил: «Если бы они, – Тамара поняла, что речь идет о пассажирах «Чайки», – так не носились – ничего бы не было!»
Очень любопытное совпадение позиций неведомого «большого начальника» со следователем В.Калиниченко. Давайте разберемся: кто же был этим большим начальником и для чего конкретно он приехал в дом к жене шофера-убийцы? Не был ли это сам В.Калиниченко? Или следователь Н. Игнатович? Или это был какой-то высокопоставленный оперативный работник, возможно, в чине генерала из КГБ или МВД?
И смотрите, каким гуманистом оказался. «Готовься», – говорит. А еще о чем они говорили? О чем таком важном, ради чего и состоялась эта встреча, уславливался «большой начальник» с женой Пустовита?
Но вернемся на трассу Москва-Брест. Вслед за белой «Волгой» летела черная «Чайка». Скорость – 100–120 километров в час. Такая скорость рекомендуется службой безопасности, так как, по расчетам, она не позволяет вести по автомобилям прицельную стрельбу. Правительственную машину отделяло от белой «Волги» 100–150 метров. Замыкала кортеж «Волга» желтого цвета с включенными световым маячком и красными фарами.
А навстречу экскорту в сторону Минска двигалась спарка из двух грузовиков: впереди синий «МАЗ-503», принадлежавший автокомбинату № 4 Минского городского управления грузового транспорта, с водителем Тарайковичем, за ним на расстоянии пятьдесят-семьдесят метров «ГАЗ-53», груженный почти четырьмя тоннами картошки, с шофером Николаем Пустовитом за рулем. Скорость движения, по словам Пустовита, была 60–80 километров.
Схема, возможно, заранее запланированной трагедии могла быть такой: синий «МАЗ» при появлении экскорта сворачивает вправо и останавливается у края дороги, оба грузовика пропускают мимо себя первую белую «Волгу», а затем приблизившийся к «МАЗ»у «ГАЗ-53», груженный картофелем, резко выворачивает влево и идет на лобовое столкновение с «Чайкой». Сигнал для резкого и внезапного вывода второго грузовика за осевую линию трассы можно, например, дать миганием заднего подфарника первого грузовика. Такая примерно схема сработала несколько лет назад, когда в похожей ситуации оказался председатель Совета Министров СССР А.Косыгин. Но реакция его водителя была молниеносной, он резко вывернул руль вправо и бросил машину в кювет, а из него в поле. Конечно, премьер тогда потерял сознание, получил значительные травмы, но остался жив. Теперь было учтено все: в том числе и возможная реакция водителя машины-мишени.
Подобная схема удобна еще тем, что ее можно было выдать за дорожно-транспортную аварию. Происшествие с А.Косыгиным, скажем, не было квалифицировано как покушение.
И вот до катастрофы остаются считанные секунды. С передней машины сопровождения, мчащейся прямо по осевой, звучит команда водителю синего «МАЗа» принять вправо и остановиться. Шофер Тарайкович выполняет это указание. Грузовик «ГАЗ-53», вынырнувший из-за прижимающегося к обочине встречного «МАЗа», увидели сразу. Старший экскорта резко увеличивает скорость, и белая «Волга» пролетает буквально в нескольких метрах от грузовика. Водитель Машерова пытается затормозить, но не успевает. «ГАЗ-53» с четырьмя тоннами картофеля на скорости пятьдесят километров пересек осевую линию, и «Чайке», мчавшейся со скоростью 100–120 километров, некуда деться.
Страшный удар. Взрыв бензобака. Мгновенная смерть.
Вторая «Волга» желтого цвета чудом затормаживает в нескольких метрах от остановившегося на обочине «МАЗа». Водитель «МАЗа» выглядывает из кабины и смотрит назад. «Чайка», развернутая поперек шоссе, застыла, уткнувшись в горящий самосвал. Передняя дверца ее открыта. В глаза бросается пассажир на переднем сидении, обсыпанный картошкой. Его тело завалилось влево, к мертвому водителю. Изо рта и носа течет кровь. Сзади в крови мертвый офицер охраны. Взвизгивают тормоза подъехавшей машины. Это белая «Волга», передняя машина сопровождения, вернувшаяся назад.
Сразу же возникают вопросы? Почему вторая «Волга» желтого цвета, мчавшаяся от «Чайки» на расстоянии 100–150 метров со скоростью 100–120 километров в час, смогла затормозить рядом с «МАЗом»? И почему «ГАЗ-53», двигавшийся за «МАЗом» на расстоянии 50–70 метров со скоростью 60–80 километров в час, затормозить не успел и вывернул машину резко влево за осевую линию? Почему старший экскорта, находившийся в первой белой «Волге», увидев прямую опасность, не выполнил служебного долга и не принял удар на себя? И почему, наконец, взорвался бензобак у самосвала «ГАЗ-53»? Он должен был взорваться при таком столкновении или не должен был?
Из заключения судебно-автотехнической экспертизы ВНИИ судебных экспертиз Минюста СССР: «В сложившейся обстановке при своевременном принятии мер к снижению скорости движения автомобиля ГАЗ-53Б водитель его имел возможность предотвратить дорожно-транспортное происшествие. В сложившейся обстановке водитель ГАЗ-13 «Чайка» не имел технической возможности применением торможения предотвратить столкновение».
Казалось бы, версия о покушении, об убийстве первого секретаря компартии Белоруссии, только что назначенном председателем Совета Министров СССР Петра Машерова и двух его помощников – водителя и офицера охраны имеет все основания для масштабной и углубленной разработки, но следствие сразу же – это любопытно – пошло по другому пути.
Из показаний Николая Пустовита, легших в основу официально принятой версии:
«Дорогу, по которой я ехал в день аварии, хорошо знаю. Спокойная езда не вызывала напряжения. Когда я поднял голову, у меня перед глазами был лишь внезапно возникший задний борт «МАЗа». Создавалось впечатление, что «МАЗ» внезапно остановился передо мной. Это заставило меня вывернуть руль машины влево. В моей памяти как бы отложился момент столкновения с препятствием, страшный удар, пламя…»
А вот как комментирует показания Пустовита следователь по особо важным делам Генпрокуратуры СССР В.Калиниченко: «Пустовит утверждал, что отвлекся от управления, чтобы бросить взгляд на приборы. Я же не исключаю: монотонный путь после практически бессонной ночи (у Пустовита трое малолетних детей) подействовал на него усыпляюще, и он задремал, «выключившись» как раз в тот момент, когда «МАЗ» резко сбросил скорость. Маневр влево, столкновение – от страшного удара его «ГАЗ-53Б» взорвался». Вы посмотрите: слова не следователя по особо важным делам, а адвоката. В.Калиниченко находит даже дополнительные аргументы: бедняга Николай Пустовит, оказывается, не спал всю ночь. Не о такого ли рода показаниях «договаривался» с женой Пустовита Тамарой «большой начальник»? Теперь понятна суть разговора.
А вот еще любопытные показания журналиста Эрика Шура. Это свидетельство – результат его личной беседы с Тамарой Пустовит: «Тамара подсобрала денег и поехала в Минск – к следователю по особо важным делам при прокуроре БССР Н. Игнатовичу. Он ей сказал: прибереги деньги для детей, потому что мужик твой сядет… И с подследственным Игнатович вел с подковыркой да с обвинительным пафосом только первый допрос. А потом как будто что-то понял и сознаваться больше ни в чем не требовал… А еще Николай Игнатович сказал Тамаре: дадут много, но отсидит твой только половину».
Интересная деталь: только первый допрос следователь Игнатович вел «с подковыркой и обвинительным уклоном», а потом «как будто что-то понял». Что понял? И после разговора с кем понял? Может быть, после консультаций со следователем по особо важным делам Генпрокуратуры Союза В.Калиниченко? Или с кем-то другим? Может, разъяснили человеку, к какому результату надо привести следствие: шофер Пустовит виноват, но только в том, что «грубо нарушил правила дорожного движения» (формула В.Калиниченко). А, может быть, следователь Н.Игнатович после первого же допроса Пустовита сразу понял, что налицо свершившееся покушение и что покушение это на лицо такого высокого ранга как Машеров могут совершить только весьма могущественные тайные силы? Возможно, следователь Н.Игнатович как весьма разумный человек, понял, что гораздо разумней сохранить собственную жизнь, чем докапываться до истины?
А вот еще одна очень интересная подробность.
Тогда в Минск срочно выехал из Москвы и начальник Главного управления ГАИ МВД СССР генерал Лукьянов. И вот как об одном эпизоде, связанным с генералом, говорит в своей статье то ли следователь, то ли адвокат Пустовита В.Калиниченко: «Не могу не вспомнить и о том, как родился слух о гибели Машерова в результате «заговора и инсценированной автоаварии». Милицейский генерал, возглавлявший службу ГАИ страны, после перепоя прибывший в район происшествия, разговаривая с людьми, глубокомысленно изрекал: «Нет, здесь не все чисто. Похоже, кто-то это подстроил». Мне сказали об этой болтовне работники КГБ, и пришлось довольно круто поставить вопрос о, мягко говоря, несерьезном поведении генерала».
Каково, а?
Генералу МВД СССР, первому в стране специалисту по дорожно-транспортным происшествиям, который собаку съел в этом деле, немедленно затыкают рот. Затыкать рот генералу МВД могут только весьма могущественные силы.
Боюсь, что следователь В.Калиниченко опасно и неосторожно раскрылся… Его бы самого подвергнуть допросу.
Но вернемся к основному антигерою этой трагедии. Вот что пишет о нем автор книги «Покушения в Кремле: от Ленина до Ельцина» Н.Зенькович: «Пустовита проверяли так, как никогда прежде. КГБ, МВД, прокуратура дни и ночи проводили в поисках хоть каких-либо компрометирующих данных. Все было напрасно. Биография шофера самосвала «ГАЗ-53Б» была чиста. Никаких связей с криминальным миром. Никто из многочисленных родственников никогда не привлекался к суду. В экспериментальной базе «Жодино» за шестнадцать лет работы шофером он не допустил ни одного нарушения Правил дорожного движения. 47 раз поощрялся за производственные показатели. Прекрасный семьянин – не пьет, имеет дом, приусадебный участок, машину «Жигули», мотоцикл. Хозяйство обустроенное, в доме добротная мебель. Дети опрятные, ухоженные. С разных концов прощупывали версию о возможном недовольстве существующим строем, руководителями республики. Тщательно изучали, не пересекались ли когда-нибудь пути подследственного или его родственников с погибшими в «Чайке». Нет. Пустовит отличался добродушным характером, со всеми жил в мире и согласии, у него даже с односельчанами не было осложнений».
Меня такая характеристика не удивляет. Дело было серьезное: для него нужно было подобрать человека, соответствующего по всем статьям. Все досконально проверяли КГБ, МВД и прокуратура, только упустили один самый важный момент: не являлся ли водитель «ГАЗа-53Б» их собственным агентом? Здесь уж, проверяй – не проверяй, результат будет однозначный.
О шофере синего «МАЗа» Тарайковиче неизвестно ничего. Исследовался ли вопрос, не находились ли Тарайкович и Пустовит в связке, непонятно. Проводились ли между ними очные ставки, допрашивался ли начальник гаража о ремонте «ЗИЛа», подвергались ли допросам начальник охраны Машерова, старший спецэкскорта по вопросам их профессиональной деятельности, сотрудники аппарата ЦК компартии Белоруссии, в частности, помощники Машерова, секретарь ЦК по сельскому хозяйству, заведующий сельхозотделом ЦК – об этом в исследовании и статьях ни слова. Видимо, нет.
По многочисленным сообщениям прессы известно, как у нас производятся допросы. Каждый районный отдел милиции и тогда, и сейчас – пыточный застенок. Но в случае с Пустовитом, судя по материалу В.Калиниченко, допросы носили, по-видимому, характер милых бесед.
Однако был устроен показательный процесс. Пустовиту дали пятнадцать лет. В зоне его сразу же назначили старшим бригадиром одного из отрядов. Потом предложили должность коменданта. Пустовит отказался. По случаю 60-летия советской власти его амнистировали, и уже через пять лет он вернулся домой. Вернувшись, тут же отсудил свои водительские права. На «СуперМАЗе», который арендуют у хозяйства разные фирмы, стал совершать рейсы в Германию, в Голландию, в Бельгию. В деревне Яловка у него – самый добротный дом.
Журналист Эрик Шур встретился с ним:
– Николай Митрофанович, знаете, а ведь если бы Машеров тогда не погиб, черт его знает, как бы оно все сложилось и в какой стране мы бы сейчас разговаривали.
Шофер отмахнулся:
– Скажешь тоже…
Я сказал, что еду к дочери Машерова, Наталье Петровне. Может, что передать?
– Передайте, пусть зла на меня не держит, – спокойно ответил Николай Митрофанович…
Из интервью Шура с Натальей Петровной Машеровой: «Людей на прощание с Машеровым пришло неожиданно много. Ко мне подошли и спросили: что делать? Ведь хоронить уже надо, а народ все идет. Я сказала: продлите прощание. Но все пройти у гроба так и не успели. Накануне похорон в Москве решили, что уж слишком много аналогий с Кировым. И тот, и другой – Мироновичи, оба – народные любимцы, в обеих смертях подозревают власть. Поэтому от Политбюро приехал только один человек – единственный искренне ненавидевший Машерова… Буквально через несколько недель следующий руководитель компартии Белоруссии Киселев выступил с программным заявлением о борьбе с возможным культом личности Машерова. Наш телефон надолго замолчал. На сорок дней соратники папы приходили на могилу либо очень рано утром, либо поздно вечером, в сумерки. Елена Образцова, любимая папина оперная певица, приезжала в Минск той же осенью и посвятила свое выступление памяти Машерова. Больше в Белоруссию ее не приглашали. Постановление «забыть» не только выполнили, но и перевыполнили. Отец был охотником. Вот в прихожей висят оленьи рога – его трофей. Но иногда он отказывался от охоты. Особенно если в ней должен был принять участие Горбачев. И вот представьте: сравнительно молодой Машеров занял бы свое место в Москве… Не было бы никакого 1985-го года, перестройки, 1991-го с Беловежской пущей! А жили бы мы сейчас в стране, построенной по такому китайскому варианту… Страна наверняка была бы другой, я уверена. Так что политические последствия этой смерти никак не дают поверить, что она могла быть случайной автокатастрофой. А то, что Пустовит попросил его простить… Я до сих пор вижу, как он стоял тогда, на процессе… Бог ему судья».
Исследователи загадки гибели Машерова обращают еще внимание и на следующие моменты. Буквально непосредственно перед трагедией вышел в отставку прежний председатель КГБ Белоруссии Я.Никулкин. 4 августа 1980 года его сменил на посту председателя В.Балуев, переведенный с должности заместителя начальника Инспекторского Управления КГБ СССР. Незадолго до трагедии был сменен и начальник личной охраны Машерова полковник Сазонкин, который был переведен в центральный аппарат. Любопытно также, что следователь по особо важным делам республиканской прокуратуры Николай Игнатович, 1940 года рождения, несмотря на свои старания, несмотря на то, что позже стал народным депутатом СССР и даже первым Генеральным прокурором «незалежной» Белоруссии, умер почему-то при невыясненных обстоятельствах в 1992 году.
Большая политика не знает случайной или естественной смерти. Или почти не знает. Очень часто смерть носит искусственный или спровоцированный характер. Когда умирает политик или деятель, относящийся к «государственному разряду», есть все основания не доверять естественному ходу вещей. Закономерно может возникнуть вопрос, а не помог ли кто-либо этому человеку отбыть в мир иной?
Политика и медицина часто связаны друг с другом самым теснейшим образом.
Вспомним загадочную смерть Фрунзе на операционном столе. Вспомним злодейства профессора Плетнева и доктора Левина, в которых их обвиняли на процессах 1936 года. В свое время я внимательно изучал опубликованные стенограммы этих процессов, и склонен верить тому, что обвинения против них обоснованны, а собственные их признания истинны или близки к истине. Вспомним и «дело врачей», возникшее в пятидесятых годах ХХ столетия, в частности, прославленных профессоров медицины Виноградова, Шерешевского. В общественном мнении укоренилась точка зрения, что дело это «сфабриковано», но то обстоятельство, например, что Сталин в последние годы своей жизни, будучи уже стариком и, следовательно, нуждаясь в постоянном медицинском присмотре, тем не менее всячески оберегал себя от любых контактов с людьми «в белых халатах» (а он-то, наверное, был информированным человеком) говорит само за себя: недоверие к людям этой профессии в мире политики естественно. Слишком часто врачи, особенно доверенные врачи, используются определенными силами для крупной политической игры.
Все эти мысли естественным путем приходят мне в голову, когда я читаю воспоминания главы кремлевской медицинской службы Евгения Чазова об одном разговоре с главой КГБ Юрием Андроповым, состоявшемся в 1973 году. Разговор это был о здоровье Генерального секретаря ЦК КПСС, а, следовательно, главы государства Леонида Ильича Брежнева.
Представьте, начальник охраны какого-нибудь завода и начальник медсанчасти завода внимательно, подробнейшим образом, по-деловому обсуждают здоровье своего директора. Как бы это выглядело? Не дико? А не дико ли обсуждение между «охранником» и «медиком» вопроса о здоровье главы партии и государства?
Судя по всему, встреча эта Чазова и Андропова была не первой и не последней. Как свидетельствуют некоторые источники (Завтра. 2004. № 7), они регулярно встречались на конспиративных квартирах КГБ. Что они обсуждали на подобных встречах: кому жить и кому не жить? Или если жить, то на каком уровне? Полного дебила, дебила средней степени или еще на уровне достаточно работоспособного человека? Сверяли состояние здоровья отдельных высокопоставленных лиц государства с политической конъектурой дня?
Послушаем Чазова: «По мере моего рассказа о сложностях, возникающих с состоянием здоровья Брежнева и его работоспособностью, особенно в аспекте ближайшего будущего, улыбка сходила с лица Андропова… Облокотившись о стол и как будто ссутулившись, он молча дослушал до конца изложение нашей, как я считал, с ним проблемы». (Республика Татарстан. 1998. 11июля). Далее Чазов продолжает: «Коротко суть поставленных вопросов сводилась к следующему: каким образом воздействовать на Брежнева, чтобы он вернулся к режиму и принимал успокаивающие средства под контролем врачей? Как удалить Н. (медсестру, приближенную Брежневым к себе)?.. И самое главное – в какой степени и надо ли вообще информировать Политбюро и отдельных его членов о возникающей ситуации?»
Удивительно, как велико в человеке желание выговориться! Понимают, что нельзя, что опасно, но проговариваются.
Давайте попробуем расшифровать эту несколько зашифрованную или недостаточно открытую информацию, сообщенную Чазовым. Начался процесс медленной деградации Леонида Брежнева, возможно, вызванный и прямо спровоцированный медикаментозными средствами. Появились первые результаты. И Чазов пришел с докладом к Андропову. Как быть дальше? Оставить Брежнева на этом уровне деградации или опустить его еще ниже? Или, наоборот, не торопиться, повысить этот уровень, сделать его близким к нормальному. В ближайшее окружение Брежнева была внедрена медсестра Н., приучившая его к наркотикам. И к себе. Что делать с ней? Можно предположить, что действия медсестры вызывали определенные подозрения у какой-то части близких к Брежневу людей. Не реагировать на эти подозрения было невозможно. И самое главное – не пора ли уже сведения о том, что Брежнев наркоман и деградант, довести до других?
Давайте подумаем, дело ли врача – информировать кого-то о подобной «возникающей ситуации»? Дело врача – лечить больного пациента. Врач – не политик. Врач – специалист. И что? У Главного медицинского управления, обслуживающего обитателей Кремля и Старой площади, были трудности с обеспечением среднего медицинского персонала? Не могли найти подходящую медсестру для первого лица правящей партии и государства? Да чепуха! Все медсестры и, вероятно, все врачи, обслуживающие высшую элиту государства, наверняка одновременно и работники спецслужб. Если медсестра Н. стала личной медсестрой генсека, то она появилась там не случайно, а введена в его окружение специально. Если эта медсестра привязала стареющего генсека к себе своими неотразимыми женскими прелестями, то и этот шаг не случайность и не ее инициатива. Наконец, если она стала давать генсеку наркотики и постепенно превратила его в неизлечимо больного наркомана, то делала это, разумеется, не по своей воле.
Похоже, сообщаемые новости встретили Андропова врасплох. Он, видимо, не ждал столь быстрых результатов.
«Во взгляде, в самой позе, – отмечает Чазов, – появилась какая-то растерянность. Он вдруг ни с того ни с сего начал перебирать бумаги, лежавшие на столе, чего я никогда не видел ни раньше, ни позднее этой встречи (да, не раз им приходилось встречаться и обсуждать медицинские аспекты политики. –