Internationale Politik
| Вид материала | Документы |
- 5/2004 = Дорогие читатели!, 4812.92kb.
- Основная тема предлагаемого Вашему вниманию номера журнала "Internationale Politik", 1888kb.
- Сас ua federation Cinologique Internationale (fci), 58.83kb.
- FÉDÉration internationale des échecs, 47.03kb.
- Аботан Международной организацией по Стандартизации (iso), и оформлен под контролем, 125.75kb.
- I конгресс коммунистического интернационала, 260.19kb.
- Международный день ненасилия Международный день ненасилия, 22.14kb.
Internationale Politik
Дорогие читатели!
Поездка Конрада Аденауэра в Москву в сентябре 1955 года осталась в памяти многих как «самое сенсационное событие» правления первого германского федерального канцлера. Для немцев она до сих пор связана с кадрами возвращения последних военнопленных. Результатом этого визита стало восстановление дипломатических отношений между Советским Союзом и молодой Федеративной Республикой Германия, что через десять лет после окончания смертоубийственной войны, развязанной национал-социалистской Германией, обозначило начало нового летоисчисления.
Путь от первых контактов времен «холодной войны» до тесных отношений, для которых характерны сердечность и растущая интенсивность взаимодействия на всех уровнях, был долгим. Ни для Германии, ни для России он не был прямым и гладким. Политика напряженности 70-х, падение Берлинской стены в 1989 году и, прежде всего, воссоединение Германии стали важными вехами на этом пути, создав отношения дружбы и доверия, на которых мы сегодня и основываемся.
По случаю 50-летия восстановления дипломатических отношений в российском издании журнала развитию и нынешнему состоянию отношений между нашими странами посвящена специальная рубрика.
Сегодня Россия и Германия, провозглашая ценности демократии и правового государства, выступают за открытое общество и вместе противостоят новым вызовам XXI века. Угроза со стороны международного терроризма, бережное отношение к природным ресурсам, будущее энергообеспечение и роль государственной торговли в глобальном экономическом и финансовом мире - это проблемы, которые требуют новых форм межгосударственного сотрудничества. Именно это отражает общая тема нашего номера: в конце концов, мировая внутренняя политика - это синоним международных взаимосвязей, становящихся все более плотными как на государственном, так и на негосударственном уровнях.
Это развитие, без сомнения, наложит отпечаток и на германо-российские отношения.
Вольфганг Биндзайль,
зам. руководителя Отдела печати и связей с общественностью
Германского Посольства в Москве
к 50-летию восстановления германо-российских дипломатических отношений
Стр.
Александр Ватлин
Пятьдесят разных лет: от советско-западногерманских к
российско-германским отношениям 4
Александр Рар
Ретроспектива и перспектива 10
Заметки по поводу юбилея
Владислав Белов
Российско-германские экономические отношения 16
Экономика как прочный фундамент двустороннего сотрудничества
Анализы, Эссе, точки зрения
Йоахим Краузе
В поисках генеральной стратегии 26
Германская политика безопасности со времени объединения страны
Томас Шпеккманн
Миротворцы и братья по оружию 40
Новое германское самосознание основано на мифе
Вольфганг Герхардт
Больше свободы, пожалуйста! 57
«Красно-зеленая» внешняя политика слишком сильно ориентирована на сохранение статуса кво - призыв к новой, либеральной внешней политике
Райнхард Бютикофер
Больше эффективности, пожалуйста! 72
«Зеленая» внешняя политика должна оживить концепцию эффективного мультилатерализма
Джулиано Амато
После потопа 81
Отрезвляющий урок последних неудач
Конрад Шуллер
Свет проникает с Востока 86
Англосаксонская или континентальная? Восточная Европа может быть и той, и другой
Роберт Пихт
Мужественная республика 94
Польша и европейский кризис
Хайнц Крамер
Турецкие кошмары 101
Переговоры с Турцией о вступлении в ЕС как открытый процесс
Штефан Шоль
Кавказский порочный круг 104
Затяжной конфликт в Чечне разрушает весь регион
Корд Майер-Клодт
Хитроумные нюансы свободы печати 115
Раздумья о правильно понимаемой политике интересов
Ханс-Георг Вик
Наблюдение за выборами – залог демократии 118
Как гражданские общества трансформируют постсоветские режимы
Манфред Гюлльнер
Цвет умбра 126
Предвыборная ситуация в Германии с точки зрения социолога
Ральф Фюкс
Интернационал с нечистой совестью 130
К 10-й годовщине бойни, учиненной сербами в Сребренице
Тим Мюллер
Террорист, пришедший с Запада 135
Неудачи в интеграционной политике Европы пугают Америку
Книжная критика
Joschka Fischer: Die Rückkehr der Geschichte. Die Welt nach dem 11.September und die Erneuerung des Westens [Йошка Фишер. Возврат истории. Мир после 11 сентября и обновление Запада], 2005; Gernot Erler: Russland kommt. Putins Staat – der Kampf um Macht und Modernisierung [Гернот Эрлер. Россия идет. Путинское государство - борьба за власть и модернизацию] 2005. 140
к 50-летию восстановления германо-российских дипломатических отношений
Александр Ватлин,
профессор исторического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова
Пятьдесят разных лет: от советско-западногерманских к российско-германским отношениям
Дипломатические отношения между СССР и Федеративной Республикой Германия, ставшие результатом визита в Москву Федерального канцлера Конрада Аденауэра в сентябре 1955 года, долгое время развивались не под счастливой звездой. Каждая из двух стран, принадлежавших к противоположным военно-политическим блокам, считала, что от соперницы исходит угроза не только ее собственной безопасности, но и миру во всем мире. Появление в результате Второй мировой войны двух германских государств превратило их территорию в передовой фронт глобального противостояния двух систем, а их взаимное непризнание распространялось и на союзников. Только после того, как ГДР вошла в Варшавский договор, а Федеративная Республика Германия присоединилась к НАТО, возникла стабильность взаимного устрашения, которая и открыла шанс для советско-западногерманских переговоров на высшем уровне.
Отвечая на критику слева в свой адрес, Аденауэр неоднократно заявлял, что «когда Запад будет сильнее Советской России, я начну с ней переговоры». Однако ему пришлось поступиться принципами – осенью 1955 года признаков явного ослабления СССР не наблюдалось. Напротив, страна делала первые шаги в направлении десталинизации, темпы ее экономического роста вызывали зависть и восхищение на Западе. В то же время новое советское руководство было заинтересовано в том, чтобы сдвинуть с мертвой точки конфронтационную систему международных отношений, использовать в своих интересах потенциал европейского рынка. С этим и было связано приглашение в Москву лидера Федеративной Республики Германия.
Итогом непростых переговоров, участники которых порой забывали о дипломатическом протоколе, стал многосторонний компромисс. В обмен на установление официальных отношений между двумя странами Председатель советского правительства Н.А.Булганин пообещал вернуть на родину последних немецких военнопленных. Аденауэр был вынужден сделать для СССР как участника Потсдамской конференции исключение из «доктрины Хальштейна», подразумевавшей разрыв отношений Федеративной Республики с любым государством, признавшим ГДР. Переговоры не принесли с собой никаких подвижек в германском вопросе – участвовавший в них Н.С.Хрущев заявил, что воссоединение возможно лишь при учете новой общественной системы, сложившейся в ГДР.
Отказ правительства Федеративной Республики признать границы, появившиеся в Европе в результате Второй мировой войны, заблокировал развитие советско-западногерманских отношений на полтора десятилетия. Начало политики разрядки, давление крупного бизнеса, заинтересованного в экспорте на советский рынок, заставили оппозиционные силы выработать альтернативную концепцию политики в отношении СССР и его союзников.
Социал-либеральная коалиция во главе с канцлером Вилли Брандтом, пришедшая к власти осенью 1969 года, должна была поставить внешнюю политику Бонна на обе ноги, дополнив западную интеграцию сближением с Востоком. Федеративная Республика Германия, считавшая себя правопреемницей германского государства, сделала шаг к примирению со странами Восточной Европы, больше всего пострадавшими от национал-социалистской агрессии. Достигнутый Советским Союзом военно-стратегический паритет заставлял западных политиков думать о стратегии совместного выживания, прежде всего в точках соприкосновения двух мировых систем.
В отличие от Аденауэра, делавшего ставку на обескровливание ГДР, Брандт понял, что ключ к нормализации отношений двух германских государств находится в Москве. Серия договоров, подписанных Федеративной Республикой с СССР и его союзниками в начале 70-х годов, позволила не только урегулировать статус Западного Берлина, но и изменить политический климат на европейском континенте. Советско-западногерманские отношения приобретали все новые измерения – Федеративная Республика стала нашим важнейшим торговым партнером на Западе, долгосрочные проекты вроде поставок сибирского газа в обмен на трубы большого диаметра ломали не только экономические, но и политические стереотипы. Вспоминаются плакаты, возвещавшие жителям крупнейших городов Западной Германии о гастролях Большого театра роковой фразой «Русские идут!».
Разрядка 70-х сменилась новым похолоданием на рубеже следующего десятилетия. На территории СССР и Федеративной Республики появились пресловутые «ракеты средней дальности», поставившие под вопрос устоявшуюся систему военно-политического баланса. Советская пресса вернулась к тезису о Западной Германии как марионетке американского империализма, боннские политики не стеснялись утверждать, что антивоенное движение в их собственной стране содержится на советские деньги. Пропагандистские атаки сопровождались свертыванием экономических связей, хотя те и обладали собственной динамикой. Так, несмотря на давление из Вашингтона, продолжалась реализация контракта «газ-трубы». Советское руководство также стремилось не захлопывать до конца дверь на Запад – именно в Бонн совершил свой последний зарубежный визит Генсек Л.И.Брежнев.
Новые импульсы советско-западногерманских отношений были связаны с началом перестройки в СССР. О масштабе накопленного недоверия свидетельствовал факт, вызвавший дипломатические осложнения: Коль в одном из интервью сравнил пропагандистскую изобретательность Горбачева и Геббельса. И все же Запад не мог оставаться безучастным к начавшемуся процессу реформ в Восточной Европе, и Федеративная Республика Германия, десятилетия находившаяся на линии огня, заняла явно «проперестроечную» позицию. Ощущение грядущих перемен охватывало не только политических лидеров, но и широкие общественные круги, свидетельством чего стал восторженный прием Горбачева во время его визита в Западную Германию в июне 1989 года. Его слова о том, что берлинская «стена может исчезнуть, если исчезнут обстоятельства, ее породившие», давали западным наблюдателям почву для разработки самых невероятных сценариев.
И правительство, и оппозиция избегали связывать начавшиеся перемены в СССР с возможностью решения в пользу Федеративной Республики германского вопроса. Согласно опросам общественного мнения середины 80-х годов, более 80% западных немцев считали воссоединение Германии в ХХ веке утопией. Однако события развивались с головокружительной быстротой, ставя в тупик и дипломатов, и политических лидеров. Отказ СССР от силовой поддержки режима СЕПГ привел к демократической революции в ГДР и поставил в повестку дня преодоление национального раскола. То, что этот процесс пошел по западногерманскому сценарию, было следствием не дипломатических ошибок Горбачева и Шеварднадзе (о чем так любят рассуждать современные российские международники), а слабости восточногерманского государства, на руках у которого к началу переговоров о воссоединении не осталось ни одного козыря.
По историческим меркам трансформация СССР и Федеративной Республики Германия как двух субъектов международных отношений произошла практически одновременно. Можно спорить о том, в какой мере Россия является правопреемницей СССР, но то, что традиции и опыт советско-западногерманских отношений были в полной мере перенесены на ее отношения с объединенной Германией – несомненно. Именно российским политикам пришлось принять на себя весь груз проблем, накопившихся в этой сфере, от вывода войск до урегулирования взаимной задолженности, в то время как новые государства, возникшие на постсоветском пространстве, начинали свои взаимоотношения с Федеративной Республикой буквально с «чистого листа».
Время для всестороннего анализа российско-германских отношений на рубеже XXI века пока еще не пришло. Хотелось бы выделить лишь их очевидные тенденции и этапы. Прежде всего обращает на себя внимание изменение статуса каждого из государств. Отказавшись от своих претензий на роль сверхдержавы, Россия пока еще не обрела внутренней стабильности. Усталость от эпохи непродуманных и непоследовательных реформ соседствует в ее обществе с сознанием того, что безболезненных перемен не бывает и необходимо включаться в мировую технологическую гонку. Напротив, Германия, опираясь на достижения «старых федеральных земель», смогла решить проблему интеграции восточных немцев и упрочить свой международный авторитет. Хотя при сравнительном анализе двух стран различия все еще преобладают над общими чертами, сегодня мы можем говорить о некотором сближении геополитического статуса и экономического потенциала России и Германии.
При этом первая из стран после распада «социалистического лагеря» и дезинтеграции постсоветского пространства обладает большей свободой маневра при поиске союзников и принятии внешнеполитических решений. Российская дипломатия только сейчас начинает ощущать реальные преимущества такого положения, что выразилось, среди прочего, в обещании поддержать претензии Берлина на место постоянного члена Совета Безопасности ООН. Понятно, что такая поддержка дорогого стоит. Германии же приходится следить за тем, чтобы каждый ее шаг на международной арене вписывался в стратегию Европейского Союза. Следовательно, ее российские партнеры имеют возможность «поиграть» на объективно существующих диспропорциях на разных уровнях ЕС, на тактических разногласиях между Брюсселем и Берлином.
В то же время отношения двух стран перестали быть отношениями дипломатов и политических лидеров. В них активно вторгается бизнес, в том числе транснациональные корпорации, занятые глобальным перераспределением природных ресурсов, а также структуры гражданского общества от правозащитников до антиглобалистов. Большая политика должна учитывать этот фактор и может обернуть его себе на пользу. Достаточно упомянуть такие масштабные инициативы, как Год российской культуры в Германии - 2003 и Год германской культуры в России - 2004. Они вышли далеко за рамки традиционных гастролей и обмена выставками, неоспоримо их позитивное воздействие на формирование образа страны-партнера. Наше общее прошлое, в котором хватало железа и крови, должно стать союзником нашего будущего. Открытие в Москве Германского исторического института в дни 50-летнего юбилея с момента обмена посольствами Федеративной Республики Германия и Союзом Советских Социалистических Республик является добрым и многообещающим знаком. И наконец, характерной чертой современных российско-германских отношений является их динамичность, особенно на фоне застойной конфронтации эпохи «холодной войны». Эта динамика находит свое выражение в яркой выраженности и быстрой смене доминирующей тенденции, которая в свою очередь позволяет предпринять попытку их периодизации.
Первый этап во взаимоотношениях новой России и объединенной Германии пришелся на начало 90-х годов и завершился выводом советских войск с территории бывшей ГДР. Этот этап весьма условно можно назвать романтическим. В нем слились воедино надежды на стратегическое партнерство двух стран и безоблачное будущее всего мира, благодарность немцев за воссоединение страны, нашедшая, среди прочего, свое выражение в многомиллиардных кредитах и караванах гуманитарной помощи. В свою очередь, миллионы россиян получили возможность воочию увидеть, какая она, Германия, завязать там коммерческие и личные контакты. Специфическим фактором сближения наших стран стал массовый выезд из бывшего СССР этнических немцев (на новой родине их упорно называют «русскими»), которые образовали в Федеративной Республике особую социокультурную среду.
За эйфорией последовал неизбежный этап отрезвления. Давно закончились пятьсот дней, отведенные реформаторами первого призыва на утверждение в России рыночного хозяйства западного образца, весь мир увидел на примере нашей страны, что капитализм рождается «диким», а его социальная дрессировка окажется делом как минимум нескольких поколений. Общественное мнение в Федеративной Республике болезненно отреагировало на попытку Москвы силой решить чеченский вопрос и в целом потеряло интерес к России, признав ее «особенную стать». Несмотря на все усилия пиарщиков обеих стран, в Германии так и не расцвела «борисомания». Признавая способность российского президента дирижировать оркестром, германская пресса сходилась во мнении, что им самим дирижирует окружение.
Хватало поводов для недовольства «другом Гельмутом» и в России второй половины 90-х годов. Участие сил люфтваффе в военных акциях против Югославии, менторский тон германской элиты в отношении России и бьющие по национальному самолюбию заявления германских масс-медиа о возврате перемещенных культурных ценностей, интернационализации проблемы Калининграда-Кенигсберга – вот лишь несколько взятых навскидку примеров из политического дискурса тех лет. Когда пришла пора отдавать западные кредиты, в общественном мнении померк образ Германии как бескорыстного помощника российских реформ, вполне объяснимым было и недовольство обнищавшего населения экспансией йогуртов и «Мерседесов».
Однако тенденции к замораживанию и даже свертыванию российско-германских отношений не стали решающими. В первом пятилетии нынешнего века здесь вновь подул свежий ветер. Достаточно упомянуть неформальное взаимодействие России, Германии и Франции в вопросах обеспечения международной безопасности, начало работы Санкт-Петербургского диалога. Инвестиции германских фирм в долговременные масштабные проекты вроде скоростного железнодорожного сообщения между двумя российскими столицами не нуждаются в особых комментариях. Не секрет, что большинство новых импульсов берет свое начало на самых высших этажах власти, вытекает из особых отношений Шредера и Путина. Российского президента германские публицисты достаточно метко назвали «немцем в Кремле». Еще пару десятилетий назад подобные сравнения могли бы стать почвой для дипломатического скандала, ныне же они воспринимаются российским общественным мнением как заслуженный комплимент. И это тоже наглядный показатель того, как далеко ушли отношения наших стран от недоверия и враждебности первых послевоенных десятилетий.
Нет никаких сомнений в том, что сентябрьская «смена вахты на Рейне» станет началом четвертого этапа во взаимоотношениях России и Германии. Остается только надеяться, что он сохранит накопленный позитивный потенциал и откроет новые области сотрудничества между народами наших стран.
Александр Рар,
Руководитель Рабочей секции им. Кербера по России и СНГ
Научно-исследовательского института
Германского общества внешней политики,
Берлин
Ретроспектива и перспектива
Заметки по поводу юбилея
50 лет тому назад в германо-российских отношениях произошло немаловажное событие, которое стоит вспомнить в наши дни. Сентябрь 1955 года: побежденная во Второй мировой войне, разделенная на две части Германия начинает медленно восстанавливать свои позиции на международной арене. Западная Германия - в то время уже союзник США и Запада, в Европе идет «холодная война». Восточная Германия – вассал Советского Союза, с точки зрения Запада, порабощенная коммунизмом. Но выстраивать хоть какие-то отношения необходимо.
9 сентября 1955 года тогдашний канцлер Федеративной Республики Германия Конрад Аденауэр прибыл по приглашению советского правительства с четырехдневным визитом в Москву. Поездка была политически рискованной. Приглашение из Кремля поступило незадолго до визита, времени для предварительных переговоров фактически не оставалось.
К тому времени Федеративная Республика уже была прочно интегрирована во вновь созданные структуры Запада. 9 мая 1955 года она вступила в НАТО, а годом раньше была принята в Западноевропейский союз - первую оборонную организацию Запада после Второй мировой войны. Западногерманская экономика, получавшая подпитку в рамках плана Маршалла, находилась на подъеме. Мечты советского руководства о нейтральном статусе Германии, предложенном покойным Сталиным в его известной ноте от 1952 года, стали нереальными.
Встречи Аденауэра с советским правительством продолжались тогда целых четыре дня. Переговоры начались жестко, политики говорили с друг другом откровенно, совсем не дипломатическим языком. На третий день переговоры оказались на грани срыва. Не лучшую службу сослужил импульсивный характер 1-го секретаря ЦК КПСС и фактического лидера страны Никиты Хрущева. Аденауэр не мог вернуться домой без договоренности об освобождении последних немецких военнопленных, которые все еще оставались в советских лагерях. Кроме того, в советских тюрьмах томились достаточно много германских гражданских лиц, за которых Федеральному канцлеру также нужно было заступиться.
Но договариваться по политическим вопросам было тяжело. Аденауэр ни за что не хотел отказываться от заветной цели германской внешней политики - воссоединения Германии. Ни при каких обстоятельствах он не мог пойти на признание суверенитета ГДР. Он упорно настаивал на своей позиции, согласно которой только свободно избранное правительство Западной Германии легитимно представляет общие интересы Германии. В итоговых документах, подписанных Аденауэром и советским премьером Николаем Булганиным, Советский Союз все-таки признал идею воссоединения Германии как легитимную цель внешней политики Федеративной Республики Германия.
Таким образом, в результате трудных и продолжительных переговоров германской стороне к большому удивлению западных союзников все-таки удалось добиться признания Федеративной Республики Советским Союзом, возвращения на родину последних военнопленных и открыть новую, конструктивную страницу в отношениях между Германией и СССР.
Советское руководство действительно пошло на определенные уступки. Срыв переговоров и отказ от дипломатического признания Федеративной Республики Германия означали бы болезненный удар по международному престижу советской супердержавы. При этом Хрущев считал, что время играет на него. Послевоенная индустриализация укрепила мощь советской атомной державы, она обрела новую гигантскую сферу влияния не только в Европе, но и в Азии. Вот-вот должно было начаться состязание с США за первенство в исследовании космоса. Германский вопрос постепенно утрачивал свое центральное значение для Москвы.
Вернувшись в Бонн, Аденауэр объяснил депутатам Бундестага цель своих переговоров с Кремлем:
- воссоединение Германии никогда не станет возможным без учета интересов Советского Союза - одной из четырех держав-победительниц во Второй мировой войне;
- восстановив дипломатические отношения с СССР, Федеративная Республика, в которой проживает три четверти немцев и сосредоточено 80% производительных сил, добилась полного признания со стороны мирового сообщества;
- нормализация отношений между Бонном и Москвой позволит укрепить влияние Запада на Советский Союз;
- восстановление дипломатических отношений послужит «разрядке международной напряженности»;
- работа советского посольства в Федеративной Республике поможет руководству СССР получать более правдивую информацию о Западной Германии.
Не успел Аденауэр уехать из России, как Москва поспешила заверить режим в ГДР в своей полной поддержке. Москва и Восточный Берлин подписали договор о расширении сотрудничества, в котором согласились также укрепить группу советских войск в ГДР. ГДР получила все необходимые признания со стороны Москвы, которых до этого «удостоилась» Западная Германия. ГДР было крайне необходимо стать полноценным суверенным государством, но в действительности контроль над политикой Восточной Германии оставался в руках Кремля.
На самом деле конфликт вокруг признания или непризнания Восточной или Западной Германии не был улажен. Скорее наоборот: в конце 1955 года Федеративная Республика Германия провозгласила так называемую «доктрину Хальштейна». Бонн пригрозил разорвать отношения с теми странами, которые пошли бы на дипломатическое признание ГДР. «Холодная война» вступила в новую горячую фазу, до подлинной разрядки напряженности было еще далеко. Впереди было еще много неприятных моментов – в том числе и таких, как строительство Берлинской стены в 1961 году.
В сентябре 2005 года Москва и Берлин вспомнят перипетии восстановления дипломатических отношений 50 лет тому назад. Вспоминать будут в основном историки. Окружающий мир изменился с тех пор до неузнаваемости. Сегодня нет уже той Германии и того Советского Союза, которыми правили Аденауэр и Хрущев. Но остановиться на событиях 50-летней давности необходимо.
В 2002 году нынешний Федеральный канцлер Герхард Шредер охарактеризовал на Санкт- Петербургском диалоге современные германо-российские отношения как «наилучшие за последние 100 лет». Отношения между Германией и Россией действительно оставили свой особый след в истории, причем не только прошедшего столетия.
Вспомним победу Германии над царской Россией в Первой мировой войне, роковую роль Германии в поддержке большевиков в 1917 году, затем тайное сотрудничество двух «побежденных» держав Первой мировой войны Германии и Советской России в рамках Рапалльского договора. Затем пресловутый пакт Молотова-Риббентропа по разделу Восточной Европы, который, в свою очередь, спровоцировал нападение Гитлера на Советский Союз. 25 миллионов советских граждан погибли в ужасной мясорубке Второй мировой войны. В 1945 году Советская Армия взяла Берлин, Германия полностью капитулировала, ее территория была разделена на четыре сектора, контролируемые союзниками. Вскоре на карте Европы появились две Германии - подлинно демократическое государство Федеративная Республика Германия и несвободное, порабощенное коммунистическое государство-сателлит Германская Демократическая Республика. Началось новое полувековое противостояние России и Германии уже в «холодной войне».
В 1961 году была возведена Берлинская стена, ставшая впоследствии символом раздела Европы на свободную и несвободную части. Раздел Европы продлился еще целых 30 лет. Но в 1970 году именно западногерманское правительство Вилли Брандта стало проводить новую политику разрядки по отношению к СССР. «Восточная политика» Бонна не нашла понимания в среде союзников и консервативной части населения Германии. Однако Западная Германия начала закупать в Советском Союзе газ, поставлять технику и финансировать прокладку труб для советского газопровода в Европу. Были созданы предпосылки для первого «энергетического альянса» между Россией и Европой. В свою очередь, Кремль упростил связь Федеративной Республики с Западным Берлином, пошел на определенные уступки в гуманитарной сфере, в конце концов, согласился на более тесное сотрудничество с Западом в рамках Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (теперешней ОБСЕ). Другими словами, Бонн «убедил» своих западных союзников в необходимости более прагматичных политических подходов к России.
Но впереди был очередной этап конфронтации. Преследование инакомыслящих в СССР, заключение невинных людей в «психушки», вторжение в Афганистан, эпоха Рейгана, новый виток гонки вооружений, размещение новых атомных ракет в центре Европы, полемика об «империи зла». Отношения между Россией и Западной Германией значительно охладились. О мирном объединении двух Германий продолжали мечтать разве что утописты.
В 1985 году в СССР начались демократические преобразования, которые вскоре привели к развалу всего коммунистического блока в Восточной Европе. В 1989 году последний советский лидер Михаил Горбачев дал добро на воссоединение Германии и не препятствовал расширению НАТО. Рухнула Берлинская стена, ГДР прекратила свое 40-летнее существование, советские войска покинули ее территорию.
В последующие 15 лет воссоединенной Германии и посткоммунистической России удалось выстроить уникальные дружеские отношения. Несмотря на то, что Германия способствовала продвижению НАТО и ЕС на Восток - вплоть до самых границ новой России - в российской элите и в обществе в целом именно Германию стали воспринимать как подлинного друга и даже в какой-то степени союзника.
Правительство Гельмута Коля предоставило правительству Бориса Ельцина миллиарды немецких марок на проведение демократических преобразований и либеральных реформ, старалось включить Россию в западные структуры, такие как Парижский клуб, «большая семерка», Всемирная торговая организация. Бонн сделал все, чтобы не допустить коммунистического реванша в России. После смены правительств в обеих странах в 1998/1999 гг. новые лидеры Германии и России - Герхард Шредер и Владимир Путин - приступили к выстраиванию уже «стратегических отношений» между двумя странами. Время позволяет это сделать, доверие укрепляется. Закладывается конкретный, прочный фундамент для будущего энергетического альянса ЕС-Россия. Германия готова финансировать строительство новых газо- и нефтепроводов из России в Европу.
Три страны: Германия, Россия и Франция - создали неформальный «союз по вопросам безопасности». Последняя встреча «тройки» прошла в Калининграде, бывшем Кенигсберге, что рассматривается российской стороной как еще один шаг на пути примирения с бывшим противником. Россия и Германия вместе с Францией открыто выступали против войны США и Великобритании в Ираке. В глобальной политике появились признаки зарождения нового миропорядка - трансатлантическое западное сообщество впервые дало трещину. Россия, в свою очередь, предоставила Германии возможность для транзита через свою территорию военной техники в рамках миротворческой миссии НАТО в Афганистане и пригласила Германию подключиться к процессу экономического восстановления Чечни.
Сегодня ни у кого не может быть сомнений на тот счет, что германо-российские отношения вновь играют важную роль в создании новой европейской архитектуры безопасности XXI века. Правда, современная Германия еще более прочно, чем когда-либо, интегрирована в западные структуры, она во всем подчиняется выработанному в ЕС консенсусу, Берлин последовательно проводит совместно разработанную общую европейскую внешнюю политику. Расхождения бывают только в нюансах. Действия Германии ни в чем не противоречат интересам других европейцев.
Так что никаких особых отношений между Германией и Россией нет и не будет. В лучшем случае Германия может взять на себя роль адвоката России на Западе и в отношениях с ЕС, но только при условии, что Россия будет придерживаться стратегической цели - стать подлинным партнером Запада, интегрироваться в мировую экономику, играть по новым цивилизованным правилам глобализации.
В случае отхода современной России от принципов демократии будет невозможно сохранить германо-российские отношения на нынешнем уровне. Германии по всем резонам важнее придерживаться тех ценностей, которые вот уже полвека определяют трансатлантические отношения. Но при любом исходе выборов в Бундестаг Берлин будет помогать России теснее интегрироваться с Западом. Это, можно сказать, историческое предназначение нынешней Германии.
Возвращаясь к юбилейной дате, всегда нужно помнить о том, что именно германо-российские отношения открыли после ужасов первой половины XX века более светлые страницы в европейской истории. Был период, когда Россия и Германия ожесточенно воевали друг с другом, как никакие другие страны в истории человечества. Но последние 50 лет явили, однако, пример того, что бывшие заклятые враги могут стать настоящими партнерами. Отношения между СССР и Западной Германией были далеки от стратегического партнерства. Обе страны преследовали в политике разные цели. Но они смогли договориться по важным направлениям сотрудничества.
Сегодняшние Германия и посткоммунистическая Россия наконец-то имеют общие стратегические цели, например, противодействие новым региональным конфликтам на Балканах, Кавказе, в Афганистане, на Ближнем Востоке. Германия и Россия могут объединить усилия в построении общего европейского дома, о котором впервые заговорил Горбачев еще в 1985 году.
Правда, сегодня роль Москвы в европейском строительстве незначительна. Несмотря на свое ядерное оружие, Россия за последние 80 лет никогда не была так слаба, как сегодня. Россия не хочет вступать в НАТО и ЕС – те две ключевые организации, которые строят будущую Европу. Но Россия очень нуждается в таких искренних союзниках, как Германия, которая может предоставить ей ресурсы для модернизации ее экономики.
Владислав Белов,
директор Центра германских исследований Института Европы РАН,
Москва