Книга названа "Очерки истории". Показать, как создавалась, чем жила и дышала школа в разные периоды своего существования, мы пытались, привлекая газетные публикации, воспоминания, архивные документы.
| Вид материала | Книга |
- -, 351.87kb.
- Список літератури №2011 Академик Иван Тимофеевич Фролов: Очерки. Воспоминания. Избранные, 90.57kb.
- Тематическое планирование курса новейшей истории России 1985- 1999 гг для изучения, 330.47kb.
- Публичный доклад (отчёт) 2007 года моу зайковская средняя общеобразовательная школа, 912.75kb.
- Интерактивный музей музей живой истории, 147.43kb.
- «О феномене французского мюзикла», 119.06kb.
- История германии, 16.49kb.
- Человечество за время своего существования накопило солидный свод знаний, 77.62kb.
- Д. А. Аманжолова (Киселева) Герои Гражданской // Историк и его время. Воспоминания,, 263.81kb.
- Йегуда Лейб Алеви Ашлаг (Бааль Сулам), 5721.66kb.
В архиве нам удалось найти немало интересных документов, в основном касающихся периода становления интерната. Один из них - план чтения лекций во втором семестре 1963/64 учебного года:
Доц. И.С.Рожденственская - "Современная советская поэзия". Старший научный сотрудник С.С.Толкачев - "Кристаллография", Старший научный сотрудник А.В.Золотавин - "Энергия ядер". Проф. Г.С.Кватер - "Атомистическое строение вещества". Проф. Н.В.Терентьев - "Место зоологии в биологических науках". Канд. физико-математических наук Бураго - "Геометрия". Доктор химических наук В.Г.Мартынов - "О белках". Аспирант Н.В. Иванов - "Архитектура Санкт-Петербурга-Ленинграда". Проф. С.А.Щукарев - "Современные взгляды на химию". Младший научный сотрудник М.Е. Акопян - "Масс-спектрометрия и ее применение к науке и технике". Доц. Хавин - "Как следует изучать анализ".19
Когда просматриваешь этот план в глаза бросаются прежде всего два момента: во-первых, разнообразие тем, которые касались не только профилирующих дисциплин. Внимание к гуманитарному образованию вообще определяло стратегию интерната, но более подробный разговор об этом впереди. Во-вторых, лекции в школе читались многими универсантами - от аспирантов до ведущих профессоров, но несомненно, что все они олицетворяли для слушателей Университет, давали еще одну возможность поближе познакомиться с представителями высокой науки...
Но несмотря на все положительные стороны лекционной системы, администрация и учителя интерната все яснее видели и ее минусы.
Вспоминает Г.М.Ефремов: "45-я школа-интернат "становилась" трудно. У Школьного Совета и администрации ФМШ, например, были различные точки зрения по вопросу о методике преподавания. Университет поначалу отстаивал тот взгляд, что занятия должны вестись в форме лекций и семинаров, приближая их к форме вузовских. Директор и завуч, напротив, считали, что в основу нужно положить форму школьных уроков. На наш взгляд, уроки были привычнее и понятнее для ребят, многие из которых психологически не были еще готовы к самостоятельным занятиям. Кроме того, волновало нас и возможное несоответствие, отдаленность темы той или иной лекции от школьной программы, а это тоже могло вызвать определенные трудности у ребят.20 Так или иначе, во многом сторонники урочной формы оказались правы, и это было признано несколько лет спустя на семинаре директоров и завучей специализированных школ-интернатов, который проходил в Москве."
К этой точке зрения присоединяется и В.А.Гусев, имевший возможность сравнить системы обучения в интернатах при ЛГУ и МГУ:
"В первый период жизни ФМШ предпринимались также | попытки изменить систему преподавания в школе, приблизить ее вплотную к университетской. Достаточно быстро от этого, правда, коллектив отказался: девяти- и десятиклассникам, несмотря на их способности, тяжело было воспринимать лекции, конспектировать и усваивать лекционный материал. Поэтому, в отличие от школы-интерната при МГУ, копировавшей вузовский учебный процесс, мы предпочли остаться школой с урочной системой занятий (конечно, допускались и лекции ведущей профессуры ЛГУ), но высоким профессиональным уровнем преподавания."
Продолжает Г.М.Ефремов: "Надо отметить, что впоследствии мы нашли компромиссный вариант. В середине 70-х гг. часть учебного материала по математическому анализу стали давать лекционно для 9-х и 10-х классов наиболее подготовленные в научном и методическом плане учителя - Ю.И.Ионин, Б.М.Беккер. Учителя, ведущие в этих классах, должны были, однако, посещать лекции для того, чтобы потом проводить семинары по прочитанным темам. Эта форма оправдала себя, ибо сочетала высокую научность и доступность для понимания темы школьниками.
Много сложностей доставляли школе и дебаты по поводу методики преподавания. Универсанты методики не признавали, называли ее школярством. Предпочитали обходиться и без планов уроков, что иногда приводило к самым разнообразным "ляпам" и казусам. Случалось и такое: идет урок, времени до окончания еще более чем достаточно. Вдруг я слышу характерный для вырвавшихся "на свободу" школьников шум: топот, крик, повизгивание. Выхожу из кабинета, спрашиваю, в чем дело. "Учитель отпустил," - говорят. Иду к учителю выяснять, почему отпущен класс. "А я рассказал весь материал - зачем их держать? Пусть отдыхают..." И приходилось снова и снова объяснять, что такое нарушение дисциплины уроков мешает вести занятия в других классах, мешает другим преподавателям. Со временем таких досадных недоразумений становилось меньше, хотя вопрос о планах уроков так и оставался открытым."
При всей важности правильно составленных учебных планов и выбранного метода обучения это еще далеко не все, что определяет сущность процесса образования. Пока в нашем рассказе отсутствовала основная составляющая - учебные программы. По этому вопросу коллектив интерната и руководство Университета тоже имело свое суждение.
Быков Александр Александрович, в ФМШ с 1965 по 1988год, учитель физики, завуч по научной работе, директор школы.
"Очень часто Школьный Совет сглаживал наши конфликты с ОНО, помогал найти удобный выход, "лазейку". Вот, например, в самом начале работы мы выступили против использования в интернате жестких министерских учебных программ, справедливо считая, что программы должны быть ориентировочными, каждый преподаватель должен иметь право варьировать ее. Ответом на такое заявление стала жалоба ГорОНО, направленная в ректорат Университета. Рассматривая эту бумагу, председатель Школьного Совета профессор Н.Г. Шенкин внушал нам тогда: "Хоть какая-нибудь программа должна быть написана на бумаге. Все равно ее никто не будет читать". Последовали данному совету, и действительно - страсти улеглись, а учителя получили возможность спокойно работать по своим планам. Поддерживали нас факультеты и Совет в борьбе с РОНО вокруг планов уроков, которых, в отличие от любой другой советской школы, администрация у преподавателей не требовала..."
Конечно, такая позиция