Василий Галин Запретная политэкономия Революция по-русски

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 45

Рима мир не обойдется». «Пролитая кровь спасет Европу». Константинополь должен был стать только первым шагом, дальше Ф. Достоевский призывал к захвату всей Азии и Индии под знамя Белого Царя. (Достоевский Ф.М... С. 467-470.)

391

сие Германии на оккупацию было получено ею еще в 1871-1872 годах.) Идеи панславизма в этих условиях приобретали вполне прагматичный смысл. Так, генерал Р. Фадеев «был убежден в том, что выяснение отношений между славянами и немцами неизбежно. Россия, настаивал он, либо в противовес австрийской экспансии укрепит позиции на Дунае, используя свои славянские связи, либо утратит всякое влияние в Европе и будет отброшена за Днепр, вновь став абсолютно азиатской страной. «Славяне или Азия», любил повторять Фадеев в разговорах с русскими дипломатами». За пропаганду подобных идей Фадеев был уволен из армии»¹⁶⁴⁰. Тем не менее идеи панславизма предполагали создание единого таможенного и оборонительного союза славянских государств.

Империалистические цели России ограничивались захватом Батума и Бессарабии, главным экономическим интересам России в Турции — проливам — уделялось третьестепенное место. Константинополь предполагалось сделать вольным городом. В геополитическом плане война представляла собой, с одной стороны, попытку России сближения с Европой, с другой реванш за поражение в Крымской войне. Был и еще один нюанс: маленькая победоносная идеологическая война могла сплотить нацию и на время ослабить революционные волнения в стране.

Обеспечение тыла русской армии — нейтралитет Австрии — было достигнуто за счет быстрой договоренности двух императоров в Рейхштадте 26 июня 1876 г. Согласно договору, Австрия своей гарантией нейтралитета, не жертвуя ни одним солдатом и ни одной монетой, покупала Боснию (о Герцеговине просто забыли упомянуть, как говорил Андраши). Относительно других освобожденных от турок территорий было установлено, что проживающие на них народы не могут образовать на Балканах одного большого славянского государства. Андраши не слишком рассчитывал на альтруизм России, которая за счет огромных жертв должна была бы просто так подарить Австрии ее балканские вожделения и на всякий случай заручился поддержкой Англии.

В апреле 1877 г. началась русско-турецкая война. Англия тотчас же заявила протест и одновременно обозначила «во избежание недоразумений» сферу своих интересов: Суэцкий канал, Египет, Константинополь, Босфор, Дарданеллы и Персидский залив. «В это время королева Виктория писала премьеру, что, будь она мужчиной, она «немедленно отправилась бы бить русских»¹⁶⁴¹. Для начала Англия вооружила турецкую армию своими новейшими скорострельными винтовками, дала военных консультантов, обильно снабдила деньгами и патронами¹⁶⁴². Тем не менее русской армии потребовалось менее года, чтобы разгромить турок. В январе 1878 г. она находилась уже в 80 км от Константинополя, где войска были остановлены угрозой совместного вмешательства Австро-Венгрии и Англии. В связи с этим великий князь Александр Михайлович указывал, что на деле русская армия не столько воевала

392

против турок, сколько «вела жесточайшую кампанию против Британской империи»¹⁶⁴³.

Русско-турецкий мирный Сан-Стефанский трактат был подписан 19 февраля 1878 г. По нему Сербия, Румыния и Черногория получали независимость; Болгария получала самостоятельность на пространстве от Черного до Эгейского моря, под номинальным суверенитетом Турции; в Боснии, Герцеговине и на Крите должны были быть проведены реформы.

Сан-Стефанский мир не был признан Австрией и Англией, опасавшихся усиления России на Балканах. На требование Великобритании вынести Сан Стефанский договор на суд международного арбитража Горчаков ответил отказом. Тогда Британия прибегла к политике шантажа. 20 марта начался призыв резервистов, а в мае Англия стала собирать «особую эскадру» для атаки Кронштадта... Однако, как пишет М. Покровский, даже у британских «противников консервативного министерства были основания считать все дело грандиозным bleffoM»¹⁶⁴⁴. Ни денег, ни сухопутной армии для войны против России у Англии не было, но был континентальный союзник Австрия, которая так же объявила мобилизацию.

И Россия уступила. Турецкая война привела к тому, что «средства государства были истощены, боевые запасы израсходованы. В трудности, едва ли не в полной невозможности продолжать войну уверяли посла* высшие государственные сановники»¹⁶⁴⁵. Война обошлась России более чем в миллиард рублей, половина расхода была покрыта денежной эмиссией, что уронило курс кредитного рубля с 87 до 63 копеек золотом. «Внутренний кредит был исчерпан — внешнего не оказалось: попытки получить заем за границей не удались». Если русско-турецкая война только угрожала банкротством, то, по мнению министра финансов Рейтерна, русско-англо-австрийская война вела к такому банкротству неизбежно¹⁶⁴⁶. Россия сдалась Англии, подписав протоколы, подтвердившие русско-австрийское рейхштадтское соглашение 1876 г. Последовавший Берлинский конгресс был лишь спектаклем, утверждавшим величие Англии, мудрость Германии и унижение России**. Другим результатом Берлинского конгресса стало отвлечение большей части направленного на Англию негодования русской общественности на Германию¹⁶⁴⁷.

Единодушие европейских стран, выступивших против России на Берлинском конгрессе, диктовалось стремлением сохранить баланс сил и, главное, сдержать усиление русского влияния в Европе. В результате конгресса, несмотря на то, что Франция уже забрала у Турции Алжир, Тунис, Сирию; Австро-Венгрия — Трансильванию; Англия — Египет,

* Русский посол в Лондоне.

** Дизраэли за победу над Россией получил титул лорда Биконсфильда.

393

Месопотамию, Палестину, кроме этого за поддержку на конгрессе Турция отдала Англии Кипр, подписала с ней оборонительный договор и согласилась на проведение британских реформ; Италия получила Ливию, острова в Эгейском море, России был оставлен только Батум, Ардаган и Карс. Боснию и Герцеговину оставили номинально в составе Турции, но под австрийской оккупацией. Сербия и Черногория получили независимость, при этом их территорию сократили на 60%. Болгарию сократили втрое и поделили на две части — северная становилась автономным княжеством, южная оставалась под Турцией. Румынам за Бессарабию, возвращенную России, дали 2 тыс. кв. км за счет Болгарии...

В областях Болгарии, которые отошли к Турции, начался массовый геноцид болгар, десятки тысяч были растерзаны, распяты, сожжены со средневековой жестокостью¹⁶⁴⁸. О реакции европейских держав говорит пример, приведенный Ф. Достоевским. Он ссылается на признание корреспондента «Daily News» Форбеса, который «высказал наконец всю свою английскую правду откровенно». По мнению Форбеса, «турки имели «полное право» истребить все болгарское население к северу от Балкан, в то время когда русская армия перешла Дунай. Форбес почти жалеет (политически, конечно), что этого не случилось, и выводит, что болгаре должны быть обязаны вечною благодарностью туркам за то, что те не прирезали всех поголовно, как баранов»¹⁶⁴⁹.

Берлинский раздел Балкан, по словам Дж. Бьюкенена, был проведен вопреки национальным стремлениям, пробужденным не только Сан-Стефанским договором, но и решениями конференции в Константинополе накануне русско-турецкой войны¹⁶⁵⁰. Как следствие, англо-австрийский раздел Балкан превращал их в очаг нестабильности и новых войн. Первые два восстания последовали сразу после опубликования Берлинского договора. Кроме этого, у Англии вызывал беспокойство всплеск панславянских настроений в Болгарии, Бьюкенен отмечал: «Радушный прием, оказанный русским гостям всеми классами населения, был симптоматичен. Он показал, что... основным фактом остается то, что только России Болгария обязана своим освобождением»¹⁶⁵¹. Англия не могла «бросить» Болгарию на «произвол русских».

Британская политика на Балканах велась в традиционном стиле: посол ее величества противопоставлял «Австрию и Россию — два наиболее реакционных и эгоистических члена европейского концерта держав» — Болгарии, «молодой мужественной и демократической нации, борющейся за сохранение своей самостоятельности...»¹⁶⁵² Бьюкенен не скрывал, что действовал в духе английской дипломатии по правилам Дизраэли — «лесть подавалась лопатами».

Говоря о истинных мотивах английской политики, английский посол указывал: «Я всегда считал Болгарию наиболее важным фактором на Балканах, а вследствие новой ситуации, созданной русско-японской

394

войной, я более чем когда-либо стремился оторвать ее от слишком большой зависимости от России... Британское правительство было серьезно озабочено продвижением России к Константинополю, и сэр А. Пэджет постоянно получал инструкции, с тем чтобы вызвать австрийское правительство на шаги, которые устранили бы опасность окончательного подчинения Болгарии русскому влиянию...»¹⁶⁵³ Тактика «дешевой империалистической политики»* проводимая Англией, в очередной раз оправдала себя: в 1885 г. произошло восстание в Восточной Румелии с присоединением ее к Болгарии, а затем война с Сербией, склонившие чашу влияния в Болгарии в пользу англичан. Англичане проводили свою политику в Болгарии через всемогущего министра Стамбулова. Князь Фердинанд «царствовал, а Стамбулов управлял»¹⁶⁵⁴.

Послевоенная расстановка сил в Европе носила вполне закономерный характер. Один из основных идеологов русско-турецкой войны Ф. Достоевский еще до ее начала предвидел результат: «Начнут же они (славянские страны) по освобождении свою новую жизнь, именно с того, что выпросят у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе... убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшей благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись... они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее, интриговать против нее... Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей культуре, тогда как Россия — страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации...»¹⁶⁵⁵ «России

* Термин «дешевая империалистическая политика» был широко популярен. Он означает политику получения выгоды за счет ослабления конкурентов чужими руками. При этом используются различные методы: лесть, обман... на почве национальных или территориальных претензий, идеологических или религиозных споров и т.д.; подкуп оппозиционных или недовольных государственных деятелей и покупка соответствующего «общественного мнения» (средств массовой информации); подрыв тем или иным способом экономики страны, что неизбежно ведет к радикализации общества; задача облегчается, если жертва ослаблена войной или дурным правлением. Хотя история знает, как от этой тактики гибли и вполне здоровые народы. Нередко все три метода использовались одновременно и становились причиной развязывания гражданской или внешней войны. Для этого, жертве выведенной из равновесия, оставалось лишь придать нужное направление движения, что достигалось за счет соответствующей целевой поддержки, например, в виде поставок вооружений, военных кредитов и инвестиций, пропаганды, обещаний, попустительства и т.д. Впрочем, нередко сами жертвы провоцировали проведение подобной политики или даже были ее активными сторонниками в собственных агрессивных целях.

395

надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу... Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать»¹⁶⁵⁶.

Так ради чего велась эта война, апологетом которой был великий писатель? По мнению Ф. Достоевского, в мире боролись две идеи — европейская, подчинившаяся жажде наживы и забывшая Христа, ведущая к всеевропейской войне, и русская братская. Победа европейской идеи означает конец русского народа и конец человечества. Именно русская идея, утверждал Достоевский, должна была открыть миру будущее. По своей сути, призыв Достоевского звучал идеалистическим, религиозным обоснованием создания некой единой Европы под русским началом, во имя ее спасения: «Для того, чтоб жить высшею жизнью... светить миру великой, бескорыстной и чистой идеей, воплотить и создать в конце концов великий и мощный организм братского союза племен... вот цель России, вот и выгоды ее, если хотите. Если нации не буду жить высшими, бескорыстными идеями и высшими целями служения человечеству, а только будут служить одним своим «интересам», то погибнут эти нации несомненно, окоченеют, обиссилеют и умрут»¹⁶⁵⁷.

В балканской войне за «освобождение славян» царское правительство русской крови не жалело, только солдат Россия похоронила более 200 тыс., бросив при этом на алтарь войны огромное количество материальных ресурсов, столь необходимых для развития своего народа... Интересно отношение как властей, так и либеральной общественности к пленным туркам и к собственным солдатам. Экзальтированные барышни дарили турецким офицерам конфеты, для их перевозки давали вагоны второго класса, солдатам — третьего, в то время, как наших солдат перевозили в обычных теплушках. И это после всех тех невероятных массовых пыток, издевательств и зверств, которые устраивала турецкая армия, в том числе и над русскими солдатами, попавшими в турецкий плен. Подобные свидетельства можно встретить в любом мало-мальски серьезном описании той войны¹⁶⁵⁸.

Мнение о русско-турецкой кампании всей просвещенной Европы и прогрессивной части русской интеллигенции на этот раз было единодушно. Бисмарк говорил, что Россией двигали не прагматические цели, а инстинкты... Тарле указывал: «Крымская война, русско-турецкая война 1877-1878 годов и балканская политика России 1908-1914 годов — единая цепь актов, ни малейшего смысла не имевших с точки зрения экономических или иных повелительных интересов русского народа». М. Покровский считал, что русско-турецкая война «ближайшим образом» была растратой «средств и сил, для народного хозяйства совершенно бесплодной и вредной»¹⁶⁵⁹. Скобелев говорил, что Россия — единственная страна в мире, позволяющая себе роскошь воевать из чувства состра-

396

дания¹⁶⁶⁰. Кн. П. Вяземский: «Русская кровь у нас на заднем плане, а впереди — славянолюбие. Религиозная война хуже всякой войны и есть аномалия, анахронизм в настоящее время»¹⁶⁶¹. В. Кокорев: «Историк России будет удивлен тем, что мы растеряли свою финансовую силу на самое, так сказать, ничтожное дело, отправляясь в течение XIX столетия, по два раза в каждое царствование, воевать с какими- то турками... Покойное и правильное развитие русской силы в смысле экономическом и финансовом, без всяких походов под турку... произвели бы гораздо большее давление на Порту, чем напряженные военные действия»¹⁶⁶². В. Полетика: «Мы предпочли донкихотствовать на последние гроши русского мужика. Сами лишенные всяческих признаков гражданской свободы, мы не уставали лить русскую кровь за освобождение других... разорялись за водружение креста на Софийском холме. И вот в течение столетий мы не перестаем воевать за освобождение греков, румын, сербов и болгар, которые все от нас отворачиваются, предпочитая лучше воссоединяться с общечеловеческой культурой, чем с нашими своеобразными порядками»¹⁶⁶³. Русско-турецкая война на десятилетия сформировала в Европе агрессивный образ России, готовой воевать ради идеи, вопреки собственным экономическим и политическим интересам.

Идеологический характер русско-турецкой войны для международной общественности подчеркивался отсталостью России, где две трети населения не знали еще кожаной обуви и были неграмотны и которая вторгалась в окраины просвещенной и развитой Европы. Для нее это было «варварским нашествием» — подобным тем, которые русские подавляли в Средней Азии. Эти различия в уровне развития цивилизации Европы и России очень точно отметил Салтыков-Щедрин в своей книге «За рубежом» и отразил его в диалоге «мальчиков в штанах и без штанов». Кони в то же время писал: «Мрачной иронией дышало пролитие крови русского солдата, оторванного от далекой курной избы, лаптей и мякины для обеспечения благосостояния "братушки", ходящего в сапогах, раздобревшего на мясе и кукурузе и тщательно запрятывающего от взоров своего "спасителя" плотно набитую кубышку в подполье своего прочного дома с печами и хозяйственными приспособлениями». У Достоевского находим: «мы их спасать пришли..., а они косятся, даже как будто и не рады нам! Это нам-то! Хлеб-соль выносят, это правда, но косятся, косятся!..»¹⁶⁶⁴

Между тем волны патриотизма и реакции, вызванные войной, погасили на время революционные волнения в России, почти на три десятилетия затормозив ее политическое и экономическое развитие. М. Покровский отмечал: «Феодальный режим 80-х вышел из испытания столь свежим и бодрым, каким он ни разу не был после смерти Николая Павловича»¹⁶⁶⁵. «Реакция 80-х годов, казалось, отнимала у России всякую надежду стать когда-нибудь «буржуазной» страной»¹⁶⁶⁶. Действительно, война и реакция, подорвав экономическую базу реформ, дела-

397

ли возвращение России на эволюционный путь развития практически невозможным...

— Непосредственным результатом событий 1877—1878 гг. стал ахалкетинский поход Скобелева (1880-1881) на Индию со стороны Каспийского моря. Скобелев мечтал о походе в 1877 г., чтобы «нанесть нашему врагу смертельный удар... по самому чувствительному для англичан операционному направлению... для того, чтобы побудить их к полной уступчивости»¹⁶⁶⁷. В августе 1881 г. Скобелев указывал: «Без серьезной демонстрации в Индии... немыслимо представить себе войны за Балканский полуостров», но за этими словами следует совершенно неожиданное заключение: «Всю среднюю Азию можно было бы отдать за серьезный и прибыльный союз с Англией». Скобелев начинает видеть главным врагом России уже не Англию, а Германию. В последние годы жизни Скобелев пишет только о немцах и только о них. В 1882 г. в Париже прозвучал призыв генерала М. Скобелева: «Провозглашение войны немцам и объединение славян»¹⁶⁶⁸. По мнению Тарле, «в Германии уже никогда не забывали речи генерала»'⁶⁶⁹.

Острота противоборства между двумя империями объяснялась не только их активной внешней политикой, но и бурной индустриализацией, начавшейся в России с середины 1860-х годов. Так, производство чугуна с 1867 по 1876 г. выросло более чем на 50%, переработка пряжи на — 80%, хлопка на — 40%. Английский экспорт в Россию стал снижаться с 1874 г. и совсем обвалился в 1876 г., когда фритрейдерский тариф был сменен на покровительственный. Последствия были предсказуемы: «Давно уже сделано наблюдение, что Англия никогда не может быть другом державе, которая ведет у себя строго протекционную систему. — отмечал М. Покровский, — Одного того факта, что на границах России с 70-х годов вновь поднялась николаевская стена таможенного тарифа, было бы достаточно, чтобы испортить русско-английские отношения»¹⁶⁷⁰. Английский историк конца XIX века Дж. Сили был еще более конкретен: «Если какое-нибудь государство, сношение с которым обещает выгоды, искусственно, путем правительственного декрета, закрывается для торговли, то эта последняя требует войны»¹⁶⁷¹. Мало того, что Россия закрыла для импорта свой рынок, она своей активной внешней политикой в то же время пыталась вытеснить англичан с ближневосточных и балканских рынков. Не случайно в 1879 г. В. Стасов, посетивший острова, писал о «необыкновенной ненависти к России и ко всему русскому, царствующей в целых слоях английского общества и в их выразительнице — английской печати»¹⁶⁷².

— В конце XIX века обострилось противостояние России и Англии в Персии. Англичане заходили в Персию с юга, получая выгодные концессии на организацию судоходства, постройку шоссе, на основание

398

Шахиншахского банка... В середине XIX в. англичане построили большую военно-морскую базу и береговую крепость на юге Аравийского полуострова. Отношения между Россией и Персией с 1829 г. так же были вполне партнерскими. Персия даже помогала России в ходе войны 1877-1878 гг.; в свою очередь, регулярная армия в Персии создавалась под командованием русских офицеров. Россия получила в Персии выгодные концессии на строительство железных и шоссейных дорог, освоение рыбных промыслов, русская торговля вытесняла английскую, становясь важным рынком для русской промышленности*. В противовес Шахиншахскому банку купец Поляков в 1890 г. основал Учетно-ссудный банк Персии, чеканивший персидскую монету. Конкуренция между Англией и Россией все больше обострялась, начиналась борьба за право вести нефтяные трубопроводы в Персии.

В 1892 г. вышла книга Керзона «Персия и персидский вопрос», в которой он выдвинул идею раздела Персии с Россией¹⁶⁷³. В 1907 г. после продолжительного противоборства договор о разделе был заключен. Вспыхнувшей в то время (1906 г.) в Персии буржуазной революцией попыталась воспользоваться Турция, захватывая соседние территории и угрожая войной России. В этом Турцию, по данным русского консульства в Константинополе и наместника на Кавказе Воронцова-Дашкова, поддерживали немцы. Но революция грянула в самой Турции, а в декабре 1911 г. совместными англо-русскими усилиями персидская революция была подавлена. Новый регент разогнал меджлис и все демократические организации, в марте 1912 г. персидское правительство подтвердило русско-английское соглашение о разделе страны¹⁶⁷⁴.

— В 1903 г. обострилось русско-английское противостояние на Тибете. Англия в июне 1903 г. отправила на Тибет дипмиссию и одновременно войска, около трех тысяч человек. В результате британцы подписали с Тибетом договор, по которому последний входил в зону интересов Англии¹⁶⁷⁵. Против договора выступила Россия. В итоге в августе 1907 г. было заключено русско-английское соглашение по Тибету, которое в принципе фиксировало все достижения англичан в регионе, но препятствовало развитию английской экспансии — Тибет был признан частью Китая¹⁶⁷⁶.

— В 1904 году началась русско-японская война...

На Тихом океане с 1880-х годов евроамериканская экспансия стала приобретать массированный характер. Франция оккупировала Камбоджу, Лаос и Вьетнам, ряд архипелагов в Тихом океане (Новая Каледония; острова Лоялти, Общества, Маркизские и др.). Германия захватила вос-

* В 1883 г. русское правительство отменило беспошлинный транзит иностранных товаров через Закавказье, что сразу ослабило конкуренцию иностранных товаров на рынках Северной и Средней Персии. (Широкорад А.Б... С. 398.)

399

точную часть Новой Гвинеи, Марианские, Маршалловы, Каролинские острова, архипелаг Бисмарка, острова Западные Самоа и т.д. Соединенные Штаты в 1893 г. окончательно присоединили к себе Гавайские, захватили Филиппинские острова, острова Гуам, Уэйк, Мидуэй, архипелаг Восточные Самоа и т.д. Япония нацеливалась на Корею и Маньчжурию. Англия захватила Гонконг, Сингапур, Малайю и часть острова Борнео, а также ряд архипелагов в Тихом океане, в том числе острова Гилберта (1892), Эллис (1892), Санта-Крус (1898), Соломоновы (1885) и т.д. Активное внедрение евроамериканцев на Тихоокеанском регионе способствовало его интенсивному развитию.

Россия активно проявила себя в Тихоокеанском регионе еще более чем за полвека до этого. Русские купцы и промышленники активно осваивали побережье Аляски и дошли даже до Калифорнии. Но их блестящие начинания быстро затухли. Так, принадлежащий России Форт-Росс в Калифорнии, буквально стоявший на золоте, был продан в 1841 г., за семь лет до начала золотой лихорадки. В 1867 г. за гроши была продана Аляска¹⁶⁷⁷. И американцы с того времени хозяйничали не только на своем континенте, но и на Камчатке, в Колымском крае, на побережье Охотского моря. Они занимались браконьерством на русской территории и контролировали всю торговлю на севере Тихого океана¹⁶⁷⁸. Почему же Россия не смогла даже удержать уже занятые ею позиции и территории?

Активность России в Тихоокеанском регионе ограничивалась: с одной стороны, отсутствием мощного морского флота, подобного тому, который имела Англия. С другой — тем, что на Дальнем Востоке Россия имела всего один порт Владивосток, недоступный в течение 6 зимних месяцев (надлежащих ледоколов в то время еще не было). Русские корабли проводили зиму либо на приколе, либо в портах Японии и Китая. В результате Россия, обладая менее эффективными средствами колонизации, со становлением капиталистических отношений утратила свою конкурентоспособность по сравнению с другими странами в освоении тихоокеанского региона.

Отсутствие у России незамерзающего порта на побережье Тихого океана ставило перед ней еще более серьезные проблемы. Без доступа к морю фактически весь российский Дальний Восток оказывался в полной изоляции, как от метрополии, так и всего остального мира. Удаленность и неблагоприятные климатические условия определяли нерадужные перспективы развития региона. Именно поэтому вопрос о занятии незамерзающего порта на Дальнем Востоке постоянно обсуждался в России с 1870-х годов*. В 1895 г., в период переговоров с Японией, ко-

* В октябре 2003 г. правительство России снова подняло вопрос об аренде северокорейского порта Раджин с прокладкой к нему железнодорожного пути с широкой колеей и экспорта через него нефти.

400

мандующий российскими соединенными эскадрами на Тихом океане указывал на Циндао как на удобнейшую зимнюю стоянку русских судов¹⁶⁷⁹. С другой стороны, развивались идеи территориального расширения Дальневосточной России в более благоприятный климатический регион в Маньчжурию и Корею.

Однако занятие порта или территориальное расширение вело к неизбежной войне с Китаем. О ее перспективах и проблемах Дальневосточного региона начальник Главного штаба Н. Обручев докладывал Николаю II в 1895 г.: «Как бы мы ни разводили по Амуру своих поселений, при данных условиях мы обречены здесь на слабость, тогда как китайцам ничто не препятствует развивать свои силы». В случае военного конфликта с Китаем связь России с Владивостоком могла быть легко прервана противником, а замерзающий порт Владивостока представлял собой не вполне удобную базу для Тихоокеанской эскадры: «В таком виде никаких залогов могущества России на Тихом океане Владивосток не дает. Это — отдаленная сухопутная колония России, требующая от нее все больших и больших жертв, вызывающая постоянные опасения за свою целость и не приносящая пока Государству никаких существенных выгод»¹⁶⁸⁰.

Н. Обручев предлагал программу аннексии китайской Северной Маньчжурии и части Северной Кореи, которые позволили бы сократить протяженность границы с Китаем почти на 2000 верст и создать в бассейне реки Сунгари «сильную Русскую провинцию» — экономическую и стратегическую основу могущества России на Дальнем Востоке. Для развития региона, по мнению Н. Обручева, больше всего подходил корейский порт Шестаков (Синп'о)¹⁶⁸¹ В этом вопросе точка зрения Обручева полностью совпадала с позицией морского министерства¹⁶⁸². Обручев рассчитывал добиться поставленных целей «мирно, без войны» за счет уступок Японии в Южной Маньчжурии и Корее. Компенсации Китаю заключались в российских гарантиях от дальнейшего расширения японского присутствия в Поднебесной. Военный министр А. Куропаткин в 1898 году отдал секретное распоряжение составить продолжение «замечательной» записки Обручева¹⁶⁸³. Уже после русско-японской войны он писал: «Только чувствуя себя прочно в Северной Маньчжурии, мы могли признать Приамурский край достаточно прикрытым и заняться развитием этого края... Япония из-за Северной Маньчжурии не начала бы войну с Россией»¹⁶⁸⁴.

Однако аннексия и освоение части китайской и корейской территории требовали огромных затрат и в итоге могли привести к превращению их в очередную зону нестабильности, своеобразный дальневосточный аналог Польши и Финляндии. Очевидно, именно поэтому распространение получила идея «мирного проникновения» в Китай за счет экономической и железнодорожной экспансии, предложенная Витте. Однако эта идея обладала не меньшими недостатками, посколь-

401

ку ставила развитие всего Дальневосточного региона России в зависимость от политики Китая (Японии). Рано или поздно «строительство железных дорог в Маньчжурии и проникновение к Желтому морю, не имевшее под собой основы в виде военного и военно-морского могущества России на Дальнем Востоке», могли создать существенные проблемы. В частности, Б. Романов доказывал, что захват Ляодуна стал прямым и естественным следствием политики Витте¹⁶⁸⁵. В любом случае перспективы развития российского Дальнего Востока ставились в зависимость от тех или иных успехов русских в Китае и Корее. Именно этим во многом объяснялась политика России в регионе*.

20 октября 1897 году в Шаньдуне, недалеко от Циндао, были убиты два немецких католических миссионера. Германская пресса представила инцидент, как угрозу всей германской нации. Под предлогом защиты католической веры, немецкой нации, наказания «китайских разбойников» и потому, что Циндао наиболее подходящая стоянка, Вильгельм II обратился к Николаю II за согласием на захват Циндао. Николай II ответил, что строгие меры наказания только вызовут волнения, произведут тяжелое впечатление на Дальнем Востоке и расширят или углубят пропасть, уже и без того существующую между христианами и китайцами. Тем не менее немецкий десант был высажен, и в конце декабря 1897 г. Германия получила бухту Циндао в аренду на 99 лет**.

Инициатива Германии вызвала цепную реакцию. Посол Павлов сообщал в Петербург 25 ноября, что британская эскадра идет в Порт-Артур, дабы предупредить Россию. 27 ноября из Чифу доносил об этом русский консул Островерхов. Наконец, о подобных планах Англии намекнул русскому представителю в Пекине и германский посол Розен. Русский посланник в Токио писал: «Нам очевидно опасно оставление этой важнейшей для нас позиции в бессильных руках Китая». Управляющий МИДом граф Муравьев находил, что с согласия китайского правительства вполне возможно занять Порт-Артур, «дабы предупредить занятие этой гавани другой нацией»¹⁶⁸⁶. Англия не заставила себя ждать. Уже 18 декабря 1897 г. британская эскадра появилась на рейде Чемульпо.

* Существует точка зрения, что из стратегических интересов железную дорогу Витте необходимо было прокладывать не через Маньчжурию, а по территории России вдоль Китайской границы. Но выбор Витте очевидно был обусловлен не стратегическими (военными), а экономическими расчетами. Маньчжурский вариант с экономической точки зрения был несравненно более выгоден, чем дальневосточный, он открывал новые обширные рынки. Он носил характер железнодорожной экономической экспансии, который в то время был весьма популярен среди развитых стран мира.

** Договор аренды в точности соответствовал тому, который ранее заключили англичане в отношении Гонконга. За несколько лет Циндао превратился из маленькой рыбацкой деревушки в 60-тысячный город с многочисленными промышленными предприятиями и мощной крепостью.

402

Против приобретения военно-морской базы на Желтом море выступал еще Н. Обручев, поскольку это, по его мнению неизбежно вело к столкновению с Японией. В этом случае, писал Обручев, «кой-что демонстративное мы можем еще сделать, но серьезного и прочного ничего. Ввязываться же ради демонстраций (коим на каждом шагу может мешать Англия) в войну с державой, удаленной от средоточия сил России на 10 т[ысяч] верст, — слишком рискованно и разорительно»¹⁶⁸⁷. Против захвата Порт-Артура резко выступил и Витте, в знак протеста он даже подал прошение об отставке. Витте отмечал, что оккупация Квантунской области осуществляется, несмотря на то, что Россия совсем недавно «провозгласила принцип неприкосновенности Китая, в силу этого принципа заставили Японию покинуть Ляодунский полуостров, а в том числе Порт-Артур... После того как мы вошли с Китаем в секретный союзный оборонительный договор против Японии... после всего этого подобного рода захват явился бы мерой возмутительной и в высокой степени коварной...» Кроме того, Россия уже начала строить железную дорогу через Монголию и Китай, и обострение отношений с Китаем ставило ее под угрозу¹⁶⁸⁸. Тем не менее во избежание военных действий он сам был вынужден содействовать высадке русских на Ляодунском полуострове.

Первоначальные отношения русских и китайцев были самые дружественные. Русский посол Павлов сообщал: «Китайские власти в Порт-Артуре оказывают нашим судам самое широкое внимание». Объяснялось такое отношение тем, что, во-первых, «официальный Петербург заявил, что мы пришли туда для того, чтобы помочь Китаю избавиться от немцев... и как только немцы уйдут — и мы уйдем»¹⁶⁸⁹. Во-вторых, за день до прихода русской эскадры в Порт-Артур китайцы попросили у России новый заем в сто миллионов лан — просьба была удовлетворена. В-третьих, Витте дал огромные «подарки» двум высокопоставленным китайским сановникам. В результате русско-китайское соглашение, по которому Китай должен был передать России в арендное содержание на 36 лет всю Квантунскую область вместе с Порт-Артуром, было подписано 5 марта 1898 г., причем «вопрос об уплате за аренду не подымался»¹⁶⁹⁰. «Таким образом, — писал Витте, — совершился тот роковой шаг, который повлек за собой все дальнейшие последствия, кончившиеся несчастной для нас японской войной, а затем и смутами. Этот захват нарушил все наши традиционные отношения к Китаю, и нарушил их навсегда...»¹⁶⁹¹

При захвате Порт-Артура министр иностранных дел заявил, что берет на свою ответственность, что «ни Япония, ни Англия никаких репрессий по этому предмету не предпримут»¹⁶⁹². На причины «лояльности» конкурентов указывал Витте: «Чтобы успокоить Японию, последовало 13 апреля 1898 г. соглашение с Японией, в котором мы явно отдали Корею под доминирующее влияние Японии. Япония это так

403

и понимала и до поры до времени успокоилась. Если бы мы это соглашение сдержали в точности, не только по букве, но и по духу его, т.е. предоставили бы Корею прямо полному влиянию Японии, то несомненно, что на долгое время установились бы миролюбивые отношения между Японией и Россией»¹⁶⁹³.

Реакцию Англии наглядно демонстрирует статья от 10 января 1898 г. в газете «Standart», где лорд Уолсней заявил, что если война с Россией начнется, то она застанет британскую армию в блестящем состоянии¹⁶⁹⁴. Однако воевать Англии было крайне невыгодно. Тем более что Германия поддержала Россию. 5 декабря 1897 г. император Вильгельм II говорил Николаю II: «Ваши враги — будь то англичане или японцы — становятся и моими врагами, и какими бы агрессивными они ни были, как бы ни противостояли вашим интересам, будьте уверены в том, что германская эскадра станет бок о бок с вашими военными судами»¹⁶⁹⁵. Англию интересовал совсем другой реванш — в марте она потребовала от китайского правительства уступки порта Вэйхайвэя и полуострова Цзюлун (Коулун) рядом с Гонконгом, расширения прав английского судоходства по рекам Китая — и получила фактическое признание бассейна реки Янцзы, богатейшей части Китая, в качестве сферы влияния Англии¹⁶⁹⁶.

Расхват Китая привел в 1898 г. к протестам среди местного населения, вылившимся в «боксерское восстание». Китайское правительство тайно содействовало ему, что вызвало вооруженное вмешательство иностранных держав*. Англичане пошли экспедицией к Пекину, но их сил не хватило, и пока они подтягивали резервы из метрополии, Россия приняла инициативу на себя. Витте вспоминал: «Мы вместе с японцами взяли Пекин, и взятие это ознаменовалось главным образом тем, что войска занялись грабежами... Наши войска распоряжались в Китае совершенно произвольно, т.е. так, как поступает неприятель в захваченной стране, да и то в стране азиатской. Таким образом, была создана та почва, на которой неизбежно должна была разразиться катастрофа»¹⁶⁹⁷.

Но это было только началом. «Одновременно русские войска, введенные в Маньчжурию якобы для поддержания акции против боксерского восстания, остались там и фактически оккупировали ее. Мало того, царский режим попытался обмануть и японцев и вернуть скрытым путем, посредством установления контролируемых русским правительством различных концессий... себе влияние на Корею. Эта эпопея вошла в русскую историю под фамилией ее главного действующего лица — «безобразовщина». Витте продолжал: «Такое положение дела, естественно,

* В подавлении боксерского восстания приняли участие войска Германии, Японии, Италии, Англии, США, Франции, России и Австро-Венгрии. Киган подает подавление боксерского восстания как подавление угрозы иностранным посольствам; в итоге в Пекине был создан посольский квартал, пользующийся правами экстерриториальности. (Киган Д... С. 25.)

404

крайне настроило японцев против нас, и уже не столько китайцы, сколько японцы, поддерживаемые, между прочим, Англией и Америкой, настаивали на удалении нас из Маньчжурии»¹⁶⁹⁸. Настойчивые призывы Витте, министров финансов и иностранных дел к царю вывести войска из Китая и Маньчжурии, прекратить провокации в Корее не привели к успеху.

Действия России в Корее и Маньчжурии привели к ускорению англо-японского сближения. В марте 1901 г. в Лондоне начались соответствующие переговоры. Они строились не на пустом месте. Уже в конце XIX в. англичане закончили строительство Трансканадской железной дороги до порта Ванкувер на Тихоокеанском побережье. В обращении к парламенту по поводу строительства дороги лорд Д. Макдональд заявил: «Я рекомендую это великое предприятие не с коммерческой точки зрения, но с точки зрения высших интересов Великобритании. Этот путь... обеспечит Англии экономическое общение с Японией и Китаем. Он явится безопасным путем для британских войск, если их понадобится перевозить к берегам Тихого океана»¹⁶⁹⁴. Рядом с портом Ванкувер англичане построили военно-морскую базу.

Зачем нужны были английские войска на Тихом океане, объяснил Керзон в палате общин 7 июля 1897 г., определяя интересы Англии: во-первых, тем, «чтобы независимость Кореи была обеспечена» и «чтобы она не была поглощена территориально или административно Российской империей»; во-вторых, «чтобы корейская территория и корейские порты не сделались базисом для планов территориальных расширений, могущих нарушить равновесие сил на Дальнем Востоке и дать одной державе военно-морское преобладание в восточных водах». «Какие бы то ни было попытки одной державы, вроде тех, которые я описывал, найдут нас готовыми к охране там наших интересов»¹⁷⁰⁰. «Одной державой» могла быть только Россия.

Однако английских сил на удаленном тихоокеанском фронте было явно недостаточно. Отмечая это, еще 12 апреля 1897 г. русский посол в Токио барон Розен докладывал: «Англия нуждается на Дальнем Востоке в союзнике, который поддерживал бы сухопутными войсками действия английского флота. Такого союзника она могла бы найти в лице Японии с ее превосходно организованной и сравнительно сильной армией. Вследствие этого Англия и стремится всеми силами втянуть Японию в союз с собой, который обеспечил бы за ней преобладание, которого она, несомненно, ищет как здесь, так и повсюду»¹⁷⁰¹.

О японской армии специалисты давали самые блестящие отзывы. Так Вогак доносил в 1895 г.: «В лице Японии мы имеем соседа, заслуживающего полного с нашей стороны внимания... Японская армия уже теперь представляет собой внушительную силу, прекрасно организованную, составленную из отличных солдат, очень хорошо обученных

405

и воспитанных, руководимых офицерами, всецело преданными своему делу, относящимися к службе с завидной любовью и разумным рвением... За этой армией стоит нация честолюбивая, может быть, даже чересчур, готовая на все жертвы для славы Японии. Одержав победу над Китаем, у нее не будет другого стремления, как помериться силами с европейскою державою, а таковою, по самому положению Дальнего Востока, может быть только либо Россия, либо Англия...»¹⁷⁰² «Военный сборник», который получал каждый полк русской армии, в 1899 году, сообщал: «Японским офицерам и нижним чинам присуще врожденное стремление к знанию, к самосовершенствованию, к добросовестному исполнению своих обязанностей. Японская армия... одушевлена любовью к отечеству, и каждый готов пожертвовать свое имущество и жизнь ради общей славы и чести императора. В 1894 году объявление войны было встречено с общим восторгом. Военные пользуются всеобщим уважением, а в продолжение кампании народ смотрел на солдат как на героев, дравшихся за славу своей родины. Во время войны войска выказали редкую дисциплину и порядок...»¹⁷⁰³ Эти настроения были отражением ускоренной индустриализации и быстрого роста численности населения Японии с 26 млн. в 1867 г. до 52 млн. в 1913 г., именно они создали в стране основу для развития империалистической идеологии...

Между тем военный министр А. Куропаткин утверждал, что японская армия не являлась для России и Порт-Артура серьезной угрозой¹⁷⁰⁴. Николай II в свою очередь был абсолютно уверен, что «японцы нам войны не объявят»¹⁷⁰⁵. Некоторые основания для подобных заявлений были, ведь даже самая лучшая японская армия была бессильна без военного флота, способного обеспечить доставку этой армии на континент. А у Японии своего флота не было. Он вдруг и совершенно внезапно появился всего за десять лет. Флот Японии для войны с Россией, при поддержке США и Германии, дала Англия.

Первая судостроительная программа была принята в Японии в 1895 г. До войны Англия, Франция, США и Германия поставили Японии 80 броненосцев, крейсеров и др. крупных военных кораблей водоизмещением более 800 тыс. Т. Сама Япония построила только 3 минных крейсера. Англия и США в апреле и ноябре 1904 г. предоставили Японии займы на сумму 50 и 60 млн. долл. под 6% годовых под залог доходов с таможен. В марте и июле 1905 г. с участием германских банков Япония получила два займа по 150 млн. под 4,5% под залог доходов от табачной монополии. Кредиты Японии дала даже союзная России Франция*. Всего иностранные займы покрыли свыше 40% всех воен-

* Французский банкир барон Жак Гинзбург, по воспоминаниям графа Игнатьева, во время войны организовал заем для Японии.

406

ных расходов Японии. В годы войны почти все тяжелые орудия*, огромное количество военно-морского вооружения, включая пушки, торпеды и даже подводные лодки, были получены Японией из-за рубежа¹⁷⁰⁶. В этой связи А. Вихров до определенной степени прав утверждая, что именно Англия и США «выпестовали японский милитаризм»¹⁷⁰⁷.

Приготовления Японии не вызывали беспокойства в России и по другой причине. На нее указывал А. Свечин: «Враждебное отношение к нам Японии и вооружения ее не ускользнули от нашего внимания. Тем не менее в подготовке к войне мы отстали от японцев — главным образом потому, что придавали дальневосточному театру борьбы только второстепенное значение. Судьба Маньчжурии, по господствовавшему мнению, должна была решиться на европейских полях сражений. Мы готовились к худшему случаю — к выступлению Японии против нас в момент европейской войны»¹⁷⁰⁸. По сути русско-японская война 1904-1905 гг. и была лишь азиатским фронтом европейской войны. В Европе в это время она носила еще характер «холодной войны». Например, чешская газета «Час» писала: «Не верим никому на свете», — может провозгласить каждый славянин, внимательно читая сообщения с мест сражений. Эти сообщения приходят в Европу уже искаженными, прошедшими цензуру или в лучшем случае тенденциозно окрашенными. Весь мир обслуживают в основном английские, американские и немецкие журналисты, информация которых является абсолютно односторонней. Комично читать в английской газете сообщение о том, что потери японцев в войне составили лишь три человека... Европа наводнена новостными сообщениями, выгодными только Японии. Эта политика имеет целью нанести хотя бы финансовые потери России на биржах...»¹⁷⁰⁴

Во время русско-японской войны Россия попыталась организовать каперскую войну против поставок в Японию военных материалов. Первая же операция русской каперской флотилии в Красном море, когда было захвачено несколько судов, везших в Японию боеприпасы и сырье, вызвала взрыв недовольства правительств Англии и Германии. Министр иностранных дел России в панике заявлял: «Мы рискуем тем, что нам будет объявлена война Великобританией и Германией»¹⁷¹⁰.

Япония, со своей стороны, не оставляла надежд попытаться договориться о разграничении сфер влияния с Россией в Азии. Витте вспоминал: «В ноябре 1901 г. японский представитель прибыл в Петербург для того, чтобы попытаться наконец установить соотношение между

* В частности, Германия поставила Японии лучшие в то время в мире осадные 280-мм гаубицы. Именно их огнем будут разрушены, ранее неприступные, долговременные укрепления Порт-Артура и потоплены почти все крупные корабли Первой Тихоокеанской эскадры, прямо на якорных стоянках.

407

Японией и Россией, которое предотвратило бы ту несчастную войну, которая затем случилась...» «Курино, японский посланник, человек умный, и его point d'honneur как посланника был, чтобы войны не было. Он любил Россию, насколько японец мог ее любить. Он мне передал, что переговоры ведутся так, что Россия, видимо, хочет войны... Если бы в это время Россия не делала приготовлений к войне, то Япония могла бы не беспокоиться. Между тем со всех сторон говорят о приготовлениях... В конце года государь переехал в Петербург, и в начале января начались придворные балы — как ни в чем не бывало... Одновременно японский посланник в Англии вел переговоры с Англией. Несмотря на это, царское правительство медлило и в конце концов практически ответило отказом Японии на ее предложения»¹⁷¹¹. «Вовремя мы ответа не дали», и в январе 1902 г. был заключен союзнический англо-японский договор, в котором Англия впервые нарушила свою традицию — не брать на себя обязательств. «Невозмутимая» позиция России объяснялась не только недооценкой Японии как противника, но и тем, о чем министр внутренних дел Плеве говорил военному министру Куропаткину: «Вы внутреннее положение России не знаете. Чтобы удержать революцию,

Blog

Василий Галин Запретная политэкономия Революция по-русски