Протопресвитер Василий Зеньковский пять месяцев у власти (15 мая -19 октября 1918 г.) Воспоминания Публикация текста и редакция М. А. Колерова Материалы по истории церкви книга
| Вид материала | Книга |
- Школа Своего Дела Управление, 509.38kb.
- Протоиерей Василий Зеньковский "Храмовое действо как синтез искусств" так назывался, 200.12kb.
- Правда о Сардарапатской битве, разгроме турецкой армии, победе армянских воинов, народных, 641.86kb.
- Апологетика Прот. В. Зеньковский Париж 1957, 9519.38kb.
- Редакция текста: Шереметьев, 502.64kb.
- Книга названа "Очерки истории". Показать, как создавалась, чем жила и дышала школа, 8734.77kb.
- Н. К. Величко Узок путь, ведущий в жизнь, 2461.53kb.
- Norilsk Nickel Investments Ltd., опубликовала неаудированные промежуточные финансовые, 7.32kb.
- Архив Александра Н. Яковлева, 216.42kb.
- Философские Основы Истории приложение к журналу «москва» Тихомиров Л. А. Религиозно-философские, 1458.64kb.
П
ротопресвитер Василий Зеньковский
ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ У ВЛАСТИ
(15 мая –19 октября 1918 г.)
Воспоминания
Публикация текста и редакция М.А. Колерова
* * *
Материалы по истории церкви
Книга 6
* * *
М.: Крутицкое патриаршее подворье,
1995
Оглавление
От издательства....................................... 5
Предисловие публикатора....................... 9
Предисловие.................. 11
Введение........................ 15
Русская революция и ее проблемы. Положение на Украине до гетманщины....................... 15
Украинская проблема до революции и во время ее........................... 25
Церковное положение на Украине во время революции................... 36
Часть I. Пребывание у власти.
Глава I. Вхождение во власть..... 46
Глава II. Первые шаги мои.......... 61
Глава III. Вопрос о созыве украинского собора............... 74
Глава IV. Перед Собором. Открытие Собора. Вопрос о митр. Антонии............ 82
Глава V. Церковные дела до моего отъезда в отпуск (конец Августа 1918 г.).. 104
Глава VI. Общие замечания о гетманщине. Немцы и их роль. Проблема России в разные периоды гетманщины. Переговоры немцев с Милюковым.......…………………………………….. . 121
Глава VII. "Политика" в Совете Министров (вопросы внешней и внутренней политики)....……………………………….............. 134
Глава VIII. Школьные и академические дела. Система культурного параллелизма. Собирание русских сил. "Спасение Украины для России"…………………………………………………………….. 150
Глава IX. Мои политические переговоры в Крыму. Мой отпуск, церковные дела в мое отсутствие. "Пропавшие грамоты" м. Антония и его жалобы на меня. Основные разногласия с ним. Основные вопросы церковно-государственных отношений в эту эпоху...…………………………………………….............. 160
Глава X. Отставка. Последний день в Министерстве. Несколько характеристик. Последние дни гетманщины, ее отзвуки в моей дальнейшей судьбе. Образование "группы федералистов"….. 178
Глава XI. Новые встречи с м. Антонием и арх. Евлогием. Украинские встречи (Дорошенко, Липинский, Скоропадский, Шелухин, А. Шульгин). Мой разрыв с украинцами. Характеристики митр. Антония, Евлогия, Платона........................ 193
Часть II. Русско-украинская проблема в ее существе и пути ее разрешения.
Глава I. Русско-украинская проблема........................... 216
Глава II. Пути разрешения русско-украинской проблемы. Вопросы об Украинском Учредительном Собрании................... 227
Заключение................... 235
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
С Божией помощью Крутицкое Патриаршее Подворье выпускает в свет шестую книгу основанной в 1991 году серии «Материалы по истории Церкви». Имя ее автора — о. Василия Зеньковского (1881—1962), выдающегося ученого и церковно-общественного деятеля, профессора Богословского Свято-Сергиевского Института в Париже, первого Председателя Русского Студенческого Христианского Движения (РСХД), одного из ярких представителей русского религиозно-философского возрождения XX века за последнее десятилетие стало широко известным отечественным читателям. В эти годы были переизданы его основные работы, в том числе капитальная «История русской философии», «Проблема воспитания в свете христианской антропологии», «Апологетика» и др. С падением идеологических барьеров доступными стали основные труды о. Василия, изданные за границей. Его памяти был посвящен сдвоенный «Вестник РСХД» (№ 66—67 за 1962 г.), а также выпущенная Движением в 1984 г. брошюра «Памяти отца Василия Зеньковского».
В упомянутой книге помещены краткие биографические сведения об о. Василии, статьи, ему посвященные, а также тексты речей, произнесенных на вечере его памяти, организованном в 1983 г. по случаю столетия со дня его рождения Св. Сергиевским Богословским Институтом, РСХД и Парижским храмом Введения во Храм Пресвятой Богородицы, где долгие годы проходило его пастырское служение1. В третьей части книги напечатаны отрывки неопубликованных воспоминаний о. В. Зеньковского, где он, между прочим, упоминает и о ныне впервые издаваемой рукописи «Пять месяцев у власти». Этот текст хранился в эмигрантском Русском Заграничном Историческом архиве в Праге, но оттуда в 1947 г. был передан в Публичную Библиотеку Петербурга, а в настоящее время находится в Государственном архиве Российской Федерации в Москве (ГАРФ). По рукописи ГАРФа он воспроизводится в настоящем издании.
Воспоминания «Пять месяцев у власти» посвящены фактам, имевшим место в 1918 году на Украине, когда В. В. Зеньковский являлся министром исповеданий в правительстве гетмана П.П. Скоропадского. В них идет речь о важнейших церковных и некоторых общественно-политиче-
----------------------
1 «Памяти отца Василия Зеньковского»; издание РСХД. Париж, 1984 г.
5
ских событиях этого времени, свидетелем и участником которых суждено было стать о. Василию. Надо сказать, что в последующие годы он говорил об известных «ошибках» в своей деятельности, к которым причислял и участие в правительстве гетмана. «Ошибок, — писал о. Василий в 1956 г., — конечно, было у меня без конца, впрочем, если бы я начал заново жить, некоторые ошибки я все равно повторил бы — настолько они вытекали из самой моей души. (...) Но вот, что уже было настоящей и ненужной ошибкой в моей жизни, очень много создавшей мне позже осложнений — это непротивление деятелям Украинского Народного Университета, когда меня упросили читать (по-русски! По-украински я никогда не умел говорить) лекции по истории философии. (...) Вот я и стал профессором Украинского Университета. А когда собрался первый всеукраинский съезд духовенства и мирян и меня устроители позвали туда — я пошел. Так как у меня уже было имя, то естественно, что меня выбрали в епископский Совет. А при созыве отдельного украинского Собора (с благословения Патриарха) меня выбрали в Товарищи Председателя. (...) Но моя украинская «карьера» этим не окончилась, — попал я, совсем уже ПРОТИВ СВОЕЙ ВОЛИ, в Министры исповедания при Гетмане. Но друзья по Духовной Академии и Рел.-Фил. Обществу настаивали — я не сумел противиться. Увы! Ни честолюбия, ни славолюбия у меня не было, но я видел (насколько тогда вообще что-либо можно было видеть), что я нужен действительно, что с моими данными я, может быть, смогу что-нибудь сделать для церковного МИРА. Этот мотив победил мое сопротивление»2.
Желание о. Зеньковского послужить Церкви, как свидетельствовали об этом знавшие его, было весьма сильным. На все его творчество наложило серьезнейший отпечаток долголетнее пребывание вдали от Родины в вынужденном изгнании. Однако эмигрантское существование не породило в нем «абсолютизации» русской идеи и идеализации прошлого русской нации и истории Российской Церкви. Он не пошел по пути горделивого замыкания на национальных традициях потому что видел не только изумительные дарования русского духа, но и страшные его провалы, кошмарное его буйство. Видел он и трагические тупики западной секулярной культуры, возникшие из-за того, что основные темы, которые и доныне вдохновляют западное творчество, «генетически и по существу» связаны с христианством, а решение этих тем ищут непременно вне христианской Цер-
----------------------
2«Памяти отца Василия...», с. 46, 98—99.
6
кви3. Вот почему он подчеркивал необходимость построения в России «целостной культуры», т. е. культуры, основанной на началах Православия и в духе его. «Эта историческая задача вручена нам, она одна только и может составить содержание нашего будущего, но она должна быть освобождена от привкуса национализма, должна, в Соответствии с внутренним духом Православия, быть универсальной». «...Если нам вверено Православие, то еще надо быть достойным того, чтобы стать его светильником». «...Надо служить Православию, как истине, служить в меру сил, не возносясь опасным мессианизмом». «Наш путь, наше призвание — послужить Православию перенесением его начал, его духа в нашу жизнь; это и есть построение православной культуры, раскрытие в частной и исторической жизни заветов христианства. Задача эта так сложна и трудна, а вместе с тем именно для нас так необходима и исторически неустранима, что здесь нужно с нашей стороны чрезвычайное духовное напряжение»4. О. Василий не мыслил разрешение этой ответственнейшей задачи без торжества церковной свободы. «Не сверху, а снизу, не путем регламентации, а на путях свободного созидания должна строиться новая жизнь, побеждая своим очарованием русскую душу и осуществляя великий синтез традиционализма и творчества, церковности и свободы». Он выступал против замкнутости и изоляции Православия, так как считал, что «отбрасывать то, что отошло от Православия, не по братски и означает признание бессилия Православия». Он выступал против бездумной критики Запада, ратовал за то, чтобы осудить «религиозный разброд внутри самой России, привести к свободе и любви — к единству в Церкви и через Церковь»5.
Помимо работы в Русском Студенческом Христианском Движении он преподавал в Богословском Институте, вел большую религиозно-просветительскую работу, сотрудничал в ряде печатных изданий. В 1942 г. он рукоположен Митрополитом Евлогием (Георгиевским) в священный сан. Это рукоположение, по словам видного современного богослова о. Алексия Князева (1913—1991), «...показало новый путь, открывающийся перед православным пастырством в наши дни. Не говоря о прочих заслугах о. Василия, в частности, о том, что сделано им в области православной фило-
----------------------
3 Прот. В.В. Зеньковский. «История Русской Философии», т. 2, с. 464, Париж, 1989.
4 Прот. В. Зеньковский. «Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей». Париж. 1955, с. 275.
5 Прот. В. Зеньковский. «Рус. мыслители...», с. 476—478.
7
софии, можно с уверенностью сказать, что именно о. Василию было дано воочию явить в его священствовании, каким духоносным и незаменимым орудием, вместе с личной духовностью, могут оказаться в деле окормления христианских душ наука, культура и знание, освященные духом благодати».
Как ученый-христианин, о. Василий Зеньковский понимал, что «вся современная культура так глубоко связана в своих корнях с христианством, что ее нельзя оторвать от христианства (...)». Задачу науки он видел в том, «чтобы во всех точках, где намечается действительное или мнимое расхождение знания и культуры с Церковью, показать, что правда христианства остается незыблемой»6.
Исключительная эрудиция о. Василия, глубина его мысли отразилась и в предлагаемых вниманию читателей воспоминаниях, насыщенных серьезными историческими экскурсами и многими обобщениями. Все это делает публикуемый труд о. Зеньковского исключительно интересным и, надо полагать, весьма полезным в наше неспокойное время. Особенно важным его публикация представляется нам в связи с последними событиями на Украине, где бушующие националистические страсти закрывают в сознании некоторых христиан настоящий смысл их пребывания в ограде исторической Церкви. Есть надежда, что разобравшись в минувших событиях мы сумеем лучше понять настоящее и не повторим ошибок, уже допущенных прежде. Издатели будут рады, если печатаемый теперь труд поможет этому осознанию.
В заключении хотелось бы выразить здесь признательность парижскому издательству «ИМКА-ПРЕСС» за помощь, которая была оказана нам его московским представительством в работе над изданием этой книги.
Илья СОЛОВЬЕВ.
----------------------
Проф.-Прот. В. Зеньковский. «Апологетика», Киев, 1990, с. 7.
8
Предисловие публикатора
Воспоминания В.В. Зеньковского "Пять месяцев у власти" публикуются впервые. Основой публикации послужила авторская рукопись, хранящаяся в собрании Государственного Архива Российской Федерации: ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Дд. 351-355. Исходя из содержания текст воспоминаний датируется летом — началом осени 1931 года. Следует отметить, что оригинальный заголовок воспоминаний пишется несколько иначе, нежели это сделано в настоящем издании: "Пять месяцев у власти (15/V—19/X. 1918)". Изменения в его написание внесены исключительно из издательских соображений.
По-видимому, настоящий текст представляет собой первую (и единственную) редакцию воспоминаний. В.В. Зеньковский, очевидно, не имел времени даже полностью выверить текст. В нем довольно часто встречаются фактические ошибки в именах и фамилиях, описки, грамматические и орфографические несоответствия. Не выработанными остались единые принципы употребления прописных и строчных букв, сокращений и т. д. Все отмеченные погрешности исправлены публикатором, а графические принципы тек ста, насколько это было возможно, приведены к единообразию. Однако главной задачей публикатора все же было максимальное сохранение авторского стиля мемуариста и присущих его времени и среде правил письма. Авторские сокращения (там, где это необходимо для внятности изложения) раскрываются в угловых скобках, слова, пропущенные Зеньковским и предположительно восстановленные публикатором, помещаются в квадратные скобки. Воспоминания публикуются полностью, без каких либо сокращений. (Часто встречающиеся в тексте отточия являются особенностью стиля Зеньковского и не должны восприниматься читателем как указания на изъятия текста.)
Обзорный и даже, отчасти, просветительский характер воспоминаний Зеньковского позволил в настоящем издании отказаться от комментирования текста. Полный, с указаниями на политический, церковный, культурный контекст, с расшифровкой многочисленных имен, аллюзий и скрытых цитат, с уточнением и дополнением сообщаемых сведений, — полноценный комментарий к воспоминаниям Зеньковского, несомненно, необходим. Но его объем, как можно себе представить, сравнился бы с объемом мемуаров и по-
9
требовал бы весьма длительной подготовки: все это вместе взятое чрезвычайно затруднило бы скорый выход в свет самих воспоминаний. Поэтому публикатор вынужден с сожалением оказаться от комментирования текста.
М. А. Колеров
10
Предисловие
С 15/V по 19/Х я входил в состав Совета Министров при Гетмане П.П. Скоропадском в качестве Министра Исповеданий. То, что мне пришлось видеть и пережить в эти месяцы, уже давно принадлежит истории, и мне кажется уместным ныне записать то, что удержала моя память из этого периода. Как до своего вступления в Совет Министров, так и после оставления своего поста я совершенно не занимался активно политикой, но зато в течение 5 месяцев мне пришлось невольно быть ответственным участником интересного в различных отношениях политического опыта, о котором до сих пор и в русской, и в украинской политической и исторической литературе нет объективного и вдумчивого рассказа. Принадлежа по своему происхождению на 7/8 к украинцам, я по воспитанию и чувствам всецело и абсолютно принадлежал России, — и это создавало лично для меня постоянные трудности на обе стороны. Те русские люди, которые узнавали о моем участии в украинском правительстве, нередко начинали относиться с недоверием ко мне, как русскому человеку. А украинцы, хорошо зная о том, что я не только не разделяю политических идей сепаратизма, но и по своим убеждениям и чувствам являюсь русским человеком, относились и от носятся ко мне с чрезвычайным недоверием, нередко награждая меня званием "зрадника" (изменника). А между тем, помимо своей воли, мне пришлось, будучи русским человеком, действовать в составе украинского правительства... Я не жалею о том, что судьба моя сложилась именно так. По роду своей деятельности я не принадлежу к тем, кто может претендовать на широкое общественное внимание — и это позволяет мне относиться спокойно и даже равнодушно ко всем несправедливым и даже враждебным характеристикам меня вроде той, которую бегло, между прочим дает мне А. И. Деникин в своих "Очерках русской смуты". А в то же время я хорошо сознаю, что судьба дала мне редкую возможность войти в враждебный ныне России стан украинской политической интеллигенции, дала возможность составить (объективное, надеюсь) суждение о русско-украинской проблеме. Не случайно и не безответственно послужил я делу Украины, оставаясь в то же время верным и сознательным сыном России. Я претендую на то, что то понимание русско-украинских отношений, которое
11
сложилось у меня, одно лишь дает надежный выход из тупика, в котором пока пребывают эти отношения. Именно это убеждение, сознание действительной и серьезной политической и культурной проблемы об отношении России и Украины, сознание, что от решения этой проблемы будет зависеть очень многое в судьбах России побуждает меня записать свои воспоминания о пребывании своем в течение 5 месяцев в составе украинского правительства.
Три основных узла соединяют Россию и Украину — политический, культурный и церковный. Следовало бы внести сюда еще экономическую связь России и Украины, которой тоже принадлежит исключительно важное место в вопросе об русско-украинских отношениях, но я по складу своих занятий и интересов всегда очень далеко стоял от экономической области и решительно уклоняюсь от того, чтобы касаться этой стороны вопроса. Что же касается указанных трех сфер, то в них я вращаюсь давно и имею смелость с достаточной настойчивостью претендовать на объективное значение своих взглядов в этих вопросах. Чтобы сделать для читателя настоящих мемуаров понятным сплетение этих трех моментов в тех событиях, которые я имею в виду описать, я считаю необходимым предпослать моим воспоминаниям большое введение, могущее помочь читателю ориентироваться в той обстановке, в которой происходи ли описываемые мной события. Это введение должно осветить политические, культурные и церковные события, предшествовавшие периоду, который я описываю, и должно состоять их трех отдельных глав. Кроме того, к основному содержанию мемуаров я считаю целесообразным присоединить особую часть, дающую в обобщенной форме итоги мо их наблюдений и размышлений.
В настоящем предисловии мне хочется упомянуть вот еще о чем. Зимой 1925 г. в Праге состоялось несколько закрытых собраний русских и украинских политических деятелей — по 4—5 человек с каждой стороны. Это были П.П. Юре-нев, А.В. Маклецов, А.В. Жекулина. А.Л. Бем и я — с русской стороны, Д.И. Доро-шенко, А.И. Лотоцкий, С. Н. Тимошенко и А. Я. Шульгин — с украинской. Иници-атива этих собраний исходила от Д.И. Дорошенко и меня (мы были с ним вместе в Совете Министров — Д.И. был Министром Иностранных Дел — и еще с тех пор мы были дружны с ним), — и оба мы попеременно председательствовали. Эти собрания ставили себе целью выяснить я конкретно формулировать условия русско-украинского сближения. Если мне изменяет память, состоялось всего 5 собраний; прекратились они за очевидной для обеих сторон
12
бесплодностью. Если Д.И. Дорошенко активно и сознательно стремился к выяснению взаимно приемлемых принципов русско-украинских отношений, то остальные представители украинской политической интеллигенции (при надлежавшие к группе социалистов-федералистов) были настолько неуступчивы и так мало обнаруживали охоты к тому, чтобы договориться до чего-либо положительного, что для обеих сторон стали неинтересны и бесцельны эти встречи.
Мне представляются эти беседы чрезвычайно знаменательными — притом в роковую сторону. И в этом случае — как и до него не раз — я убедился, как трудно обеим сторонам понять друг друга и как мало у обеих сторон воли к тому, чтобы достигнуть этого понимания. Из всех присутствующих лишь 3 человека (Дорошенко, Бем и я, — да отчасти А. В. Жекулина) имели эту волю к взаимному пониманию и сближению, — остальные от этих встреч лишь окрепли в своих взаимно неприемлемых позициях. Украинцы покрывались в глазах русских стремлением к сепаратизму (хотя он и не составлял самого существа украинской позиции, как будет показано, при случае, ниже при анализе украинской политической мысли), а русские в глазах украинцев рисовались до конца начиненными "московским централизмом", что тоже было верно в очень незначительной степени. Беседы шли в исключительно дружественной атмосфере, в чрезвычайно корректных тонах, происходили они обеих сторон в обстановке, чуждой страстей и давящей силы реальной жизни — мы все были эмигрантами, чающими уже не мало годов возможности вернуться на родину. У всех была эта скорбь, создающая тихое раздумье и готовность спокойно взвесить слова собеседника, на сердце у всех было сознание, что в разъединенности политических групп и Россия и Украина имели главный источник распада и ослабления политических сил. И все же — не смотря на максимально благоприятные условия для беседы она осталась бесплодной. Боюсь, что для обеих сторон не пришло тогда еще время плодотворной и жизненно трезвой встречи, — но кажется, не пришло оно еще и ныне? Неужели между Россией и Украиной должна открыться настоящая война, должна пролиться кровь, чтобы обе стороны поняли историческую необходимость соглашения и прочного, основанного на уважении и признании действительно существенных интересов мира? Боюсь думать об этом, но, кажется, эго вооруженное столкновение одно может сурово научить русских политических мыслителей и деятелей признавать законность и неустранимость основных требований
13
украинцев, а украинских политических мыслителей и деятелей научить трезвости и сознанию неосуществимости и исторической бесплодности добиваться идеала державности "Великой Украины".
14