Международная научно-практическая конференция

Вид материала

Документы

Содержание Социальный механизм коррупции Схема взаимосвязей элементов механизма социальных Зайналабидов А.С.

Подобный материал:

• Международная научно-практическая конференция посвященная, 48.65kb.
• Ii международная научно-практическая конференция, 407.62kb.
• Международная научно-практическая конференция «психолого-педагогическое сопровождение, 39.28kb.
• Международная научно-практическая конференция 18-20 октября 2006, 66.74kb.
• Проект резолюции Международная научно-практическая конференция «Музеи в северном измерении», 106.62kb.
• Vii международная научно-практическая конференция, 91.33kb.
• Пресс-релиз международная научно-практическая конференция, посвященная 60-летию подписания, 32.89kb.
• Международная научно-практическая конференция Инновации в медицине, 98.76kb.
• Xi международная научно-практическая конференция «Нанотехнологии в промышленности», 15.37kb.
• Ii международная научно-практическая конференция «Экономические науки в России, 18.54kb.

Социальный механизм коррупции

О коррупции у нас не говорит только ленивый. К сожалению, в нашей стране она приобрела огромные размеры, проявляется во всех сферах общественной жизни. Об этом косвенно свидетельствуют результаты исследования, недавно проведенного социологическим центром РАГС. Социологов интересовали оценки распространенности неофициальных платежей представителям органов власти и других учреждений (см. таблицу).

Учреждения, оказывающие услуги по неофициальным платежам (в % от числа опрошенных)	Россия	Ростовская область
Милиция, автоинспекция Учреждения здравоохранения Учреждения образования Суды, прокуратура, адвокатура Муниципальные органы власти Учреждения культурного обслуживания, досуга	45,7 45,5 35,4 23,6 13,4 7,9	50,0 42,7 30,9 19,7 10,9 1,8
Источник: Отчет об итогах социологического исследования «Некриминальная теневая экономика: масштабы развития и влияние на массовое сознание». – М.: РАГС, февраль 2001 г. Выборка – 1040 чел.

Очевидно, что коррупция в России приобретает системный характер. Как правило, оптимистические призывы к борьбе с этим явлением, заканчиваются пессимистическим признанием, что победить коррупцию невозможно. Видимо победить её действительно нельзя. Но создать условия, при которых обогащение чиновников за счёт должностных возможностей станет невыгодно, возможно.

Для этого важно проанализировать социальную анатомию данной проблемы, выявить механизм коррумпирования чиновников. Определённый вклад в это вносит теория социальных отклонений.

В механизме социальных отклонений выделяются ценности, нормы, институты и связи. Деформация хотя бы одного элемента неизбежно влияет на другие (см. схему).


Схема

взаимосвязей элементов механизма социальных

отклонений государственной службы

Административные

ценности

Административные

нормы


Изменения

Деформации





Девиации

Дисфункции


Публично-правовые

связи

Институт государственной службы

службы



Так, смена ценностных ориентаций должностных лиц вызывает напряжение публично-правовых связей и нарушение административных, что, в свою очередь, расстраивает функционирование института государственной службы и продуцирует девиации чиновников.

Известно, что ядро административной культуры составляют ценности права и политики. В отечественной практике политика всегда доминировала над правом, а должно быть наоборот. Ведь политика «генетически» сориентирована на групповые интересы, а право - на общесоциальные. Несмотря на культивирование в последние годы ценностей демократии и законности сложившийся перекос так и не удалось устранить. Более того, закон превратился из слуги в заложника политики.

В результате резкого снижения статуса права ослабло уважение к таким ценностям, как дисциплина, подчинение, исполнение долга, самоотверженность, скромность, бескорыстие и, напротив, усилилось стремление к таким ценностям, как «свобода» (от ответственности), «автономия» (от общества), «неприкасаемость» (для закона).

В структуру современных административных ценностей проникает выгода, жажда наживы. Многие служащие ориентированы на материальный достаток, они все больше приобщаются к ценностям «новых русских». Совпадение психологии дельцов и чиновников обостряет противоречие между конституционными требованиями государства и предписаниями (полу) криминального бизнеса. Свидетельство тому и принятая сейчас профессиональная лексика - «беспредел», «крыша», «наезд», «разборка» и пр.

В условиях искажения административных ценностей извращаются и соответствующие нормы. Фактическая незыблемость положения чиновников в социальной структуре общества вызывает у них ощущение первичности групповых норм поведения и вторичности общесоциальных. Такая подмена снимает у госслужащих нравственные ограничения, создает самодостаточную корпоративную систему нормативных действий. То, что со стороны общества считается криминальным отклонением, со стороны чиновничества - нормой. Это и псевдоприватизация, и «выжимание» ведомствами огромных бюджетных субсидий, и взвинчивание цен «естественными монополиями» на топливно-энергетические ресурсы, транспортные услуги.

Деформация норм и ценностей ведет к дисфункциям института госслужбы. Он перестает исправно выполнять свои задачи. Среди распространенных «болезней» госслужбы - господство структуры над функцией, формализация правил и др. Дисфункции возникают в силу стагнации административной организации, т.е. неспособности к изменениям.

Как только административный аппарат застоялся, во главу угла ставятся не эффективность, а лояльность. Чиновники превращаются в замкнутую корпорацию бюрократов, выделенную из массы граждан высоким статусом, окладами и привилегиями, кастовой солидарностью. На первый план выдвигаются ценности, чуждые профессиональной системе управления. Аппарат комплектуется по принципу личной преданности. Поиск кандидатов идет в основном через знакомых по правилу: «скажи, что ты пришел от меня». В результате разрушается система публично-правовых связей и устанавливается цепь опосредованно-личных связей.

Постепенно формируется механизм коррупции. Коррумпированная бюрократия подчиняет себе административный аппарат на основе ведомственных или узкогрупповых интересов. В коридорах власти разворачивается «подковерная» борьба за сферы влияния. Чиновники выдают частные интересы своего ведомства за государственные. Они игнорируют общественные запросы, используют зависимое положение граждан в корыстных целях. Осознание своей, пусть даже ничтожной власти (выдать или нет справку, разрешить что-либо или запретить), возможность повлиять на судьбу просителя, бесконтрольность «снизу» и «сверху» развращает чиновника. Наиболее злостная форма преувеличения своей власти - чванство и хамство.

Таким образом, суть коррупции состоит в «приватизации» аппаратом функций управления. Государственная должность представляет собой определенный стандарт на исполнение. Но её невозможно формализовать так, чтобы не оставалось амплитуды колебаний для осуществления функций по усмотрению исполнителя. Служащий может использовать этот зазор свободы в личных интересах: поставить других в зависимость от себя, искусственно приподнять собственный статус, усилить своё влияние. Так создаётся «бюрократическое право» не рассматривать вопрос, «спихнуть» его по другому адресу и т.п.

Итак, причины этого явления кроются в дисфункциях и девиациях госслужбы. Для устранения этих причин необходима такая институциональная среда, которая максимально ограничит распространение коррупции.

По данным исследования Всемирного банка [1] в среднем 10-15% населения любой страны законопослушны. Такое же количество людей отличаются антиобщественными наклонностями. Остальные носители промежуточных медиальных свойств. Они адаптируются в зависимости от того, какая социальная среда превалирует в обществе. Если слабы демократические институты, доминируют теневые отношения, процветает коррупция, в социуме проявляют активность лица антиобщественного склада и промежуточное большинство поддерживает их. Следовательно, сокращение коррупции во многом зависит от упрочения демократических ценностей, способствующих становлению правового государства и гражданского общества, адекватных норм их взаимодействия.


Литература

1. World Bank. World Development Report 1999. May.


Зайналабидов А.С.

кандидат юридических наук,

помощник прокурора СКВО


Коррупция в современном российском обществе:

системный анализ


Процессы криминализации и теневизации современного российского общества, составляющие в настоящее время одну из наиболее насущных социальных проблем, фокусируются прежде всего в сфере институциональной коррупции. Справочный документ ООН так определяет явление коррупции: «Коррупция - это злоупотребление государственной властью для получения выгоды в личных целях» [1].

Под это, как мы видим, очень широкое определение подпадают разнообразные конкретные противоправные деяния. Прежде всего это коррупция в собственном смысле слова, то есть преднамеренное пренебрежение со стороны государственных чиновников своими должностными обязанностями или действие вопреки им ради материального вознаграждения.

Под категорию коррупции, согласно приведенному определению, подпадают и такие деяния, как взяточничество и самостоятельное чиновничье предпринимательство. В отличие от коррупции в указанном выше прямом смысле взяточничество представляет собой подкуп чиновника не ради нарушения его обязанностей, а ради их исполнения. Чиновничье предпринимательство - это использование служебного положения в своих эгоистических интересах без подкупа и, соответственно, подкупающего субъекта. Чиновник сам выступает в роли и заказчика, и исполнителя, получающего предпринимательский или рентный доход, извлекая его из своей должностной монополии на принятие или согласование определенного решения.

Объединяет все охарактеризованные нарушения то, что коррупционер пользуется своими полномочиями, связанными с занимаемым служебным положением, в своих частных интересах и зачастую в ущерб интересам государственным.

Коррупция государственных чиновников и вообще должностных лиц всех уровней в современном российском обществе превратилась в одну из основных социальных и правовых проблем. Корни ее уходят в советское прошлое, откуда проистекает сохранившаяся и расширившаяся сегодня система разнообразных должностных явных, теневых и полутеневых привилегий. Привилегии и льготы государственных чиновников построены таким образом, что их подлинные доходы и уровень жизни в целом становятся практически неконтролируемыми, а декларации о доходах раскрывают лишь официальные должностные оклады и заработки. Таким образом, основной массив доходов бюрократических функционеров остается негласным, теневым, что создает благоприятные условия для неконтролируемой теневой деятельности, направленной на личное обогащение, в том числе получение взяток.

Коррупция в российском обществе в какой-то мере стимулируется даже отдельными правовыми актами. Например, согласно Указу Президента РФ № 2267 от 22 декабря 1993 года федеральные государственные служащие наделяются льготами в области финансового, бытового, медицинского и иного обеспечения. Наличие подобной практики способствует размыванию правосознания чиновников, формируют ощущение вседозволенности, не подконтрольности обществу, превращению их в замкнутую привилегированную касту, правомочную распоряжаться государственными средствами как своими собственными.

Нам представляется, что в настоящее время коррупция в России приобрела системный характер. Это означает, во-первых, то, что политику государства непосредственно формируют частные эгоистические интересы лиц и групп, находящихся у власти, вблизи власти и обладающих по тем или иным причинам влиянием на власть. Во-вторых, то, что дополнительные и теневые доходы государственных чиновников, получаемые ими благодаря коррупции, составляют основную часть их материального благосостояния и в этом смысле являются для них необходимыми. В-третьих, что коррупционное поведение приобрело такие формы и масштабы, что его можно в настоящий момент рассматривать как негласную норму живой экономической и правовой культуры современного российского общества.

Признание системного характера коррупции представляет собой важный методологический момент. Отталкиваясь от такого ее понимания, мы получаем возможность проследить и вскрыть скрытые взаимосвязи, существующие между различными проявлениями коррупции как единого социального явления; выяснить реальное место и функциональную роль коррупции в социетальной системе; понять перспективы дальнейших изменений качественных и количественных показателей динамики коррупции в их функциональной зависимости от состояния общества в целом, его структурных и ценностно-нормативных характеристик.

В этом аспекте необходимым представляется выявить черты системной взаимозависимости общества в целом и коррупции и их динамику. Нам представляется, что такая взаимозависимость проявляется в наличии постоянных динамических взаимодействий между обществом в целом и его подсистемами с одной стороны и коррупцией как таковой. Такие динамические взаимодействия, в зависимости от состояния социетальной системы, могут колебаться в диапазоне от успешной борьбы общества с коррупцией до генерализации криминогенных процессов в обществе, завоевания ими все большего объема в сфере социальных отношений.

Рассматривая коррупцию как систему, необходимо выявить в ней отдельные конкретные элементы, находящиеся в устойчивых динамических взаимоотношениях. Такими элементами, по нашему мнению, являются конкретные виды и формы коррупции и служебных злоупотреблений, образующие между собой различные функциональные сочетания и комплексы таким образом, что складывается единая динамическая целостность, не сводящаяся к простой совокупности своих элементов в силу возникновения новых системных качественных характеристик.

Среди таких характеристик, на наш взгляд, следует назвать генерализованность и масштабность коррупционных процессов; проникновение их в институциональные структуры общества; изменения в ценностно-нормативной и мотивационной сферах, приближающие общество к состоянию аномии.

Вне всякого сомнения, системный характер коррупции в современном российском обществе объясняется ее вписанностью в более широкую систему преступности в целом, питательной средой для которой является распространение теневых процессов на все новые сферы социальной жизни. Тем не менее, на наш взгляд, теневизация экономики и общества - не единственный фактор, детерминирующий распространение коррупции. Как справедливо указывают многие авторы, теневая - безналоговая - экономика как таковая вовсе не предполагает с необходимостью такой высокой степени разложения государственных чиновников: это была бы «просто более либеральная модель общества, с ограниченными функциями государства и отсутствием патерналистских ожиданий со стороны населения». Помимо теневизации экономических и социальных отношений детерминирующей предпосылкой генерализации коррупции является слабость государства. Прежде всего она проявляется в наличии устойчивого дефицита практически осуществляемых государством услуг населению, обусловленного малой эффективностью управления на федеральном уровне. Но в то же время на региональном и местном уровне власть активно и целенаправленно вмешивается в функционирование предприятий и распределение собственности. По объему реально осуществляемых полномочий региональная власть гораздо сильнее и эффективнее центральной. В этой ситуации объем и качество услуг государства остаются неудовлетворительными, что заставляет население пользоваться разными видами противоправного «стимулирования» внимательного отношения должностных лиц.

Кроме того, необходимо отметить унаследованный от советского периода подход к оплате труда государственного чиновника, который восходит к ленинскому принципу уравнивания его доходов со средней зарплатой промышленного рабочего. Популистский настрой большинства политиков в борьбе за власть проявляется по традиции в требовании лишить чиновников льгот и привилегий, в то время как на сегодняшний день официальная зарплата управленцев явно недостаточна. У чиновника нет материальных стимулов добросовестно и честно выполнять свои должностные обязанности. В то же время возможности бесконтрольного использования служебного положения в целях личного обогащения достаточно высоки у любого чиновника почти независимо от ранга. Создается ситуация, в которой более чем вероятен выбор чиновником коррупционного поведения как оптимального для обогащения и практически ненаказуемого.

На это правомерно можно возразить, что в такой ситуации должны сработать моральные сдерживающие факторы: личная честность, ответственность перед государством, отвращение к неправедным доходам. Однако роль моральных и политических стимулов, относительно высокая в верхних эшелонах власти, резко снижается на более низких уровнях управленческой иерархии. Нельзя забывать также о влиянии окружающей среды, формирующей потребности не только самого чиновника, но и членов его семьи. Тем более что в современном российском обществе активно формируются новые для большинства населения, порой избыточные материальные потребности, стремление потреблять и оценка социального успеха той или иной личности по доступному для нее и ее семьи уровню потребления.

Если в России периода НЭПа существовали принципы кастового деления в области быта и потребления, когда от партийной и комсомольской элиты требовался идейный аскетизм в быту, в то время как в нэпманской среде допускались «излишества», то в современном российском обществе сформировался единый потребительский идеал.

Можно констатировать и наличие связи между низкой профессиональной и деловой компетентностью государственных функционеров и уровнем коррупции. Слабая компетентность и низкие деловые качества компенсируются искусственным созданием бюрократических барьеров, преодоление которых впоследствии оплачивается взятками.

Еще в советскую эпоху, принимая в 1960 г. УК, законодатель предусмотрел уголовную ответственность за получение и дачу взятки (соответственно, ст.ст. 173,174 УК РСФСР) [2,3]. Данные статьи видоизменялись с учетом политических, экономических и социальных причин, отражая различные оттенки уголовной политики применительно к данному преступлению. С криминологической точки зрения анализируемые деяния вначале оценивались как исключительно опасные преступления, последствия которых признавались разрушительными для советского общественного строя. После проведения рыночных реформ они были определены как структурный элемент криминальной теневой экономики, позволяющий преодолевать ограничения и запреты, характерные для социалистической системы хозяйствования, а также нейтрализовать проблемы, связанные с деятельностью громоздкого, многочисленного и многоступенчатого аппарата. Эта особенность рассматриваемых преступлений повлекла за собой постановку вопроса о коррупции и исследовании в данном ключе всех связанных с нею проблем. Ныне результаты этих исследований в обобщенном виде отражают практически все стороны коррупции и предлагаемые с учетом этого меры борьбы с ней.

Взяточничество и ранее отличалось высокой латентностью, однако при социализме в ряде случаев взяткодатели, опираясь на применение к ст. 174 УК РСФСР, содействовали в изобличении взяточников, поскольку имели место антагонистические отношения между ними и бюрократами-взяточниками. В современных условиях такого антагонизма больше не существует, поскольку взяткодатели выплачивают коррумпированным чиновникам долю от тех сверхприбылей, которые получают, опираясь на лицензионные и иные услуги, оказываемые им бюрократами-взяточниками в кредитно-финансовой и внешнеэкономической сфере, в ходе приватизации, в иных областях, где от многочисленных государственных органов требуются различные разрешения, регистрационные услуги, санкции и т.п.

Таким образом, коррупция в современном российском обществе выступает средством перераспределения собственности, капиталов, в том числе теневых. Основным здесь является корыстное использование чиновниками своих официальных полномочий для личных, узкогрупповых, корпоративных целей, лоббирование интересов физических и юридических лиц вопреки интересам государства.

Характер коррупции во многом определяется спецификой бюрократических искажений деятельности государственных учреждений, свойственных той или иной социальной системе. Применительно к рыночным отношениям это проявляется в том, что предпринимательскую деятельность в экономике в последнее десятилетие стало постоянно сопровождать взяточничество. Отдельные авторы отмечают пораженность коррупцией 70% чиновников с одновременным интенсивным ростом данного преступления. Согласно подсчетам исследователей, организованная преступность тратит одну треть своих доходов на подкуп чиновников. В 1998 г. треть выявленных преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления была связана со взяточничеством. Наряду с этим в 1998 г. было выявлено 2,8 тыс. преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях, в том числе 974 случая коммерческого подкупа.

Если исследователи практически единодушны во взглядах на сущность, характерные черты, причины и условия коррупционной преступности, то их мнения по поводу мер борьбы с ней расходятся. Это прежде всего касается правового аспекта. Одни считают оптимальным принятие автономного специального федерального закона «О борьбе с коррупцией». Другие расценивают подобный вариант как проблематичный, полагая, что в едином правовом документе едва ли возможно разрешить столь сложную социальную проблему.

По нашему мнению, в антикоррупционном законодательстве действительно существуют пробелы, и в качестве одной из гипотез их восполнения может рассматриваться принятие вышеуказанного законопроекта. Однако заявленный в Концепции безопасности РСФСР еще в 1990 г. проект такого закона в течение последующих лет так и не состоялся. Безусловно, здесь играет определенную роль противодействие со стороны чиновников, незаинтересованных в создании организационных и правовых механизмов, направленных на выявление и пресечение коррупционных правонарушений и восстановление нарушенной социальной справедливости.

Вместе с тем нельзя не признать, что опыт подготовки такого законодательного акта указал и на целый ряд проблемных вопросов. Так, российская правовая система построена в форме кодифицированного законодательства и опирается на систему кодексов. С учетом этого антикоррупционные нормы согласно правовой квалификации соответствующих преступлений и правонарушений должны быть сосредоточены в УК РФ, КоАП РСФСР.

Проблематичным является и как бы противопоставление Федерального закона «Об основах государственной службы РФ» и проекта Федерального закона «О борьбе с коррупцией». Действительно, первый из этих документов регулирует все аспекты государственной службы в РФ. Логично, что он должен и содержать нормы, касающиеся противодействия коррупции. Второй же документ как бы ставит клеймо коррупционера на любого человека, поступающего на государственную службу. Например, в США действует нормативный акт, устанавливающий правила поведения должностных лиц, которые по своему характеру направлены на предупреждение коррупционных правонарушений со стороны государственных служащих. В свою очередь уголовное законодательство устанавливает ответственность за их совершение. Поправки же в это законодательство были внесены специальным законом о борьбе с коррупцией.

В то же время современная реальность российского общества заключается в том, что оно остается совершенно беззащитным перед угрозой тотальной теневизации и криминализации, несмотря на принимаемые меры уголовно-правового характера. Это объясняется, по нашему мнению, эффективным взаимным наложением сложностей переходного периода и дефектов осуществления реформ, с одной стороны, и — что самое главное -долговременной укорененностью теневой реальности как явления отечественной общественной жизни на всех уровнях.

Во многом укорененность коррупции в обществе обусловлена не только недостатками правовой системы и наличием соответствующих экономико-социальных предпосылок, но и морально-психологическим состоянием широких слоев населения. Как убедительно свидетельствует социальная практика, безоговорочное осуждение коррупции на, так сказать, «теоретическом» уровне часто вовсе не препятствует практической причастности к подобным правонарушениям. Нам представляется, что совершенно необходимой предпосылкой успешной борьбы с коррупцией, наряду с экономическими или политическими мерами, является также всемерное развитие правосознания россиян. Судя по всему, в сознании большинства россиян нет однозначного понимания самого слова «коррупция», да и взгляды на это явление неодинаковы. Ведь у значительной части населения так и не сформировалось ясное и непротиворечивое представление о коррупции

В настоящее время, как нам представляется, налицо двойственное отношение общества к коррупции, включающее без видимого противоречия осуждение ее на словах, так сказать, в идеологическом порядке, и готовность без особых угрызений совести и с сознанием необходимости пользоваться ею на практике.

Противоречивые представления о коррупции, изменение отношения к ней в зависимости от конкретной ситуации, по-видимому, отражают переходное состояние правового сознания большинства населения страны. Помимо этого, двойственное отношение общества к проблеме коррупции во многом объясняется обесцениванием и ослаблением моральных критериев поведения, психологической реакцией на десятилетия уравниловки. Для большого числа более или менее зажиточных людей распространенность коррупции на всех уровнях социальной жизни означает возможность с легкостью обходить законы и правила, покупать за деньги привилегированное положение на фоне огромного большинства бедных, которые не в состоянии заплатить чиновнику. Это возможность радикально упростить для себя существование в обществе ценой отказа от ставших неудобными моральных норм и обязательств. Нетрудно заметить, что современное российское общество представляет собой огромный рынок, где наряду с товарами и производственными услугами продается и статус, и возможность беспрепятственно и без всякого риска ответственности ущемить право более бедных, и возможность избежать наказания за совершенное преступление, и возможность, скажем, не служить в армии, переложив свою обязанность на плечи более бедного, и многое другое. Итак, для многих из тех, кто платежеспособен, коррупция удобна, и у них нет желания от нее отказаться. Это говорит о том, что коррумпированность в столь гигантских масштабах отвечает эгоистическим интересам определенной части общества.

Давно сложившиеся сети личных отношений связывают государственных чиновников с конкретными частными интересами. Подобные связи далеко не всегда проявляются в прямом подкупе; чаще всего они выражаются в последовательном оказании взаимных услуг. Более или менее устойчивые и долговременные отношения обязанных друг другу людей существуют всегда и везде. Однако, как отмечают исследователи, специфику современной ситуации в российском обществе составляет то, что через эти сети услуг, а не через официально оформленные отношения, проходит гораздо большая доля ВНП, чем в развитых государствах. Вознаграждения за должностные услуги в России составляют основную, а не дополнительную, часть реальных доходов чиновника. Как пишет Я. Кузьминов, «даже у честного чиновника, который не мыслит себя в роли подкупленного и с негодованием отвергнет любую предложенную в обмен на конкретную услугу сумму, через "дружеские сети" проходит такая значительная часть дохода, что он не может существовать вне ее и, соответственно, противостоять косвенному давлению». Таким образом осуществляется влияние на чиновника частных интересов в ущерб государственным, делая его службу государству неэффективной.

Итак, из вышеизложенного можно сделать следующие выводы: Системно-структурный подход к коррупции как социальному явлению диктует рассмотрение самих криминогенных и коррупционных процессов в неразрывном единстве с другими социальными процессами негативного и деструктивного характера, такими, как теневизация экономики и общества в целом, кризис норм и ценностей, идеологический вакуум, слабость правосознания и правовой культуры, отчуждение населения от законодателя и правоохранительных органов, нигилистические тенденции в отношении населения к праву вообще и существующим правовым нормам в частности. Системное единство коррупционной преступности как социального явления в современной России можно охарактеризовать как совокупный результат долговременного существования в нашем обществе теневой реальности. Как справедливо пишет Л. Тимофеев, «сегодня за какую общественную проблему ни взяться, корни ее надо искать в теневой реальности прошлых лет. Обратимся к проблеме преступности... Нынешняя уголовная сила, нынешняя система криминальных связей настолько тесно переплетена с системой легальных, законных связей (экономических, общественных и т.д. - вплоть до связей с правоохранительными органами), что никакие прямые меры борьбы с преступностью не дадут эффекта, если не будут подкреплены системой таких законодательных актов, которые провели бы четкую грань между сферой законного и незаконного» [4].