Geum.ru

Фондом Фридриха Эберта в Грузии семинар

Вид материалаСеминар
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12


Путь решения проблемы я вижу в другом. Одним из способов является сохранение демократических принципов формирования представительных органов, то есть выборы должны быть привязаны не к этническому представительству, а к гражданству, но тогда должен быть заложен принцип защиты интересов меньшинства, гарантии для меньшинства в представительном органе. Сегодня это общество разделено на этносы, хотя, тут же замечу, что это деление условно, так как условно разделен тот же абхазский этнос на сторонников Ардзинбы и его противников, но не на про-грузинскую часть (голос с места – «про-российскую»). Да, про-российская есть. Так что и этот этнос разделен, и я считаю почти невозможным, чтобы он встал на единую абхазскую позицию. Таким образом, хотим мы того или нет, как только речь пойдет о формировании власти, на первый план выйдут политические интересы, а не этнические. Естественно, что и в грузинской части могут существовать группы про-российской или про-абхазской ориентации. В обществе существуют как демократические, так и недемократические группы людей, также как и клановые интересы. Это ведь реальность, и так оно и произойдет. Какой выход можно найти из создавшегося положения? Я бы предложил избирательную систему, которая обеспечивала бы адекватное представительство меньшинства в выборный орган. Это так называемая система подачи одного голоса, которая дает гарантию того, что если есть какая-то часть организованной группы, то она будет иметь возможность избрать своего представителя в выборный орган. Скажем, в пятимандатном избирательном округе достаточно, чтобы эта часть составляла одну шестую часть избирателей, в четырехмандатном – одну пятую. Это является гарантией того, что меньшинство будет иметь своего представителя. Таким способом выбранный орган будет довольно хорошо отражать политический спектр, и более или менее неполитически – также и этнический спектр. Но принятие решений по тем вопросам, связанным с этническими проблемами, должно осуществляться посредством такого высокого кворума, который сделает невозможными решения без участия представителей этого этнического меньшинства. Можно привести пример одного из кантонов Швейцарии, где кворум принятия решений определяется формулой, и одним из элементов этой формулы является вопрос перераспределения голосов внутри одного из языковых представительств, то есть, скажем, условно, если большинство из франкоязычного представительства поддерживает решение определенного вопроса, тогда общий кворум по принимаемому вопросу является более низким. Если из того представительства вопрос поддерживает малое число голосующих, тогда общий кворум по принимаемому вопросу будет более высоким. Это осуществляется посредством формулы, в которую вложен принцип, согласно которому если меньшинство своим большинством поддерживает определенное решение, тогда для его принятия, за пределами данного представительства, достаточно меньшего числа голосов. Я не вижу другого пути для того, чтобы не допустить этнократического правления, и, откровенно говоря, когда принятие решения привязывается к этносу, исходит из интересов этноса, то это может вызвать нарушение прав самого этого этноса, так как снова ставится проблема идентификации с этносом, и другого метода, кроме самоидентификации, мир еще не придумал. Поверьте, что генетически это действительно невозможно определить, и в один прекрасный день может оказаться, что человека считают абхазом, а он не абхаз, и число таких людей может искусственно оказаться большинством по сравнению с абхазами. Таким образом, будут ущемлены интересы самих абхазов.


Какую же модель выбрать? Разумеется, здесь нет универсального рецепта и это должно быть решено путем соглашения. К сожалению, сегодня я не вижу какой-либо возможности такого соглашения, так как – здесь я бы сослался на господина Хубуа – абхазские сепаратистские власти не de facto, а de verbe сегодня не являются представителем и выразителем интересов всего абхазского этноса. Это ведь мы хорошо знаем. Господин Лорик Маршания, я не говорю обо всем населении – об этом говорить вообще излишне. Просто эта власть не является выразителем даже абхазских интересов. Поэтому как должно состояться это соглашение, в каком формате, у меня на это нет ответа. Я вижу лишь необходимость международного принуждения, под которым имеются в виду как дипломатические, политические, так и психологические и экономические меры, а также, в качестве крайней меры, демонстрация силы. Надеюсь, что дело не дойдет до демонстрации силы, и не должно дойти, но я очень сомневаюсь, что без международного принуждения сегодняшний сухумский режим пожелает сесть за стол переговоров и с чем-либо согласиться, кроме одного – независимого государства.


Дискуссия


Было отмечено, что никто не сомневается в том, что Абхазия будет в составе Грузии, но речь идет о том, каковы перспективы урегулирования конфликта. Вопрос о том, что недопустима дискриминация на выборах по этническому принципу, является весьма серьезной проблемой. Но когда эта проблема анализируется, то надо исходить не только из ее правовых аспектов, но и учитывать целесообразность. Насколько на первых этапах стоит следовать классическим правовым нормам, и не лучше ли на определенном этапе, хотя бы временно, пойти на уступки? Хотя надо знать, нужно ли грузинской стороне идти на те или иные уступки, и не приведут ли они к еще более негативным результатам. Если исходить не только из правовых аспектов, но и из политической целесообразности, причем, учитывая как положение грузин, так и абхазов, то вероятно можно будет прийти к таким неожиданным решениям, которые окажутся наиболее эффективными в разрешении конфликта.


Есть интересные примеры в Шотландии, в Африке, где стороны вышли за пределы конституции и договорились о том, что они являются субъектами переговоров, а затем, достигнув соглашений, внесли результаты в конституцию и осуществили их легитимацию. Есть множество форм для достижения соглашений с абхазами, и в принципе они внутренне готовы к диалогу, ведь десять лет уже показали, что у них нет никаких шансов на полное отделение и поддержку международных организаций. Но с грузинской стороны нужны какие-то новые конструктивные предложения. Надо обсуждать и то, в чем состоят подозрения абхазов, чего они опасаются, в чем не доверяют, и что сделать для того, чтобы ситуация изменилась к лучшему. А ведь они и правда с опаской относятся к грузинской стороне, и на это у них есть основания. Было сказано, что, с одной стороны, грузинская сторона говорит о мирном процессе, а, с другой стороны, грузинские партизаны в Гальском районе как хотят, так и действуют. Грузинской стороне надо самой лучше определиться, как быть с политикой двойных стандартов, так как это вызывает полное отчуждение и недоверие абхазской стороны. Помимо чисто спекулятивных моментов, подбрасываемых со стороны России, у абхазов есть естественный страх, но грузинская сторона ничего не делает для того, чтобы его снять. Представляя суверенное государство, грузинская сторона должна делать больше шагов, чем абхазская для урегулирования конфликта. Нельзя заявлять, что абхазские сепаратисты являются преступниками, поэтому с ними нельзя говорить. С такой концепцией и подходами ничего не получится, так как в таком случае надо говорить о преступлениях с обеих сторон. Надо прекратить говорить о преступлениях или геноциде, а если такие факты есть, то это, прежде всего дело судов, в то время как в реальности дальше политики дело не идет. Сегодня надо говорить не о геноциде и истории, а о том, как понять лучше позиции друг друга, не быть глухими друг к другу. Разговор о дискриминации по этническому принципу должен не заканчиваться этой проблемой, а начинаться с нее.


Было высказано мнение, что абхазы на данном этапе готовы выслушать грузинскую сторону, хотя это вовсе не означает согласиться с ней. Нет даже небольшой статьи, опубликованной в Грузии об Абхазии, о которой бы абхазы не знали и ясно, что их интересует то, что происходит в Грузии. В то же время в Грузии плохо знают о том, что происходит в Абхазии, потому что грузин больше интересуют проблемы коррупции, государственного устройства, выборов и власти.


Но есть и такие проблемы, как возвращение изгнанных и беженцев, и тут надо подходить к их решению сбалансировано, с учетом того, может ли это нести определенную опасность, как для абхазов, так и для грузин. Нет проблем в мире, которые нельзя было бы решить, и при желании определенных результатов можно добиться буквально в считанные недели.


Пятое заседание


Тема:


Основные функции конституционного суда. (Необходимо или нет включение международных судей, которые назначались бы Офисом по правам человека Евросоюза, как это делается в Боснии и Герцеговине?)


Докладчик:

Яков Путкарадзе, профессор, доктор юридических наук, Институт государства и права, член Конституционного суда Грузии.


Господин председатель и уважаемые участники нашего семинара!


Можно только приветствовать, что специалисты начали серьезное обсуждение проблем конституционного контроля в Абхазии.


Я должен начать свой доклад с уточнения названия обсуждаемой темы. В программе семинара тема доклада сформулирована как “Основные функции конституционного суда”. Думаю, что организаторы нашего семинара, исходя из его тематики, думали об основных функциях конституционного суда в связи с Абхазией. Также в связи с Абхазией (а не, разумеется, всей Грузии – конституционного суда Грузии) подразумевается включение в скобках вопроса-замечания к названию темы моего доклада на семинаре: “Необходимо или нет включение международных судей, которые назначались бы председателем Европейского суда по правам человека, как это делается в Боснии и Герцеговине?” В определенном месте доклада будет дан ответ в связи с вопросом о Боснии и Герцеговине. Что касается названия темы, то, наверное, будет лучше определить ее более четко и придать ей более широкое содержание. А именно, я предполагаю представить мои соображения не только о конституционном суде, но и вообще о перспективах конституционного контроля в Абхазии.


Сразу же отмечу, что мы считаем возможным и нужным установление специального конституционного контроля в Абхазии. Но представленная ниже модель конституционного контроля рассчитана на такое правовое состояние Абхазии, когда она имеет статус автономной республики в составе Грузии. Один из организаторов нашего семинара господин Бруно Копитерс отметил, что абхазы говорят с ним об Абхазии как об их собственном независимом государстве. В противовес этому надо особо отметить, что с исторической точки зрения Абхазия входила в состав Грузии, в сущности, на автономных началах. Знаменательно, что конституция независимой Грузии 1921 года предоставляла Абхазии, как неотъемлемой части Грузии, с учетом решения самого Народного Совета Абхазии, право на автономное правление в местных делах.


Автономным был статус Абхазии и в период существования советского строя, когда большевики активно осуществляли русскую колониальную политику раздела Грузии. Даже в1921-1931 годах, когда Абхазия формально существовала отдельно в виде советской республики, она фактически представляла собой автономную единицу Грузии. Об этом отмечалось в юридической литературе еще в шестидесятые годы прошлого века (а именно, в 1969 году в изданной мной монографии “Развитие советской государственности Грузии”, Мецниереба, с. 96-98).


Разумеется, не было случайным то обстоятельство, что в таком важнейшем документе, как конституция СССР 1924 года, тогдашнее советское государство называлось Абхазской автономной республикой. Интересно отметить, что об Абхазии со статусом автономной республики упоминается не только в конституции СССР 1924 года, но и в некоторых других официальных документах того времени. Заслуживает внимания и то, что из автономных республик Абхазия не была единственной из тех, которые первоначально назывались советскими социалистическими республиками без добавления слова “автономные”. В частности, до 1937 года такую единицу представляла собой Нахичевань в составе Азербайджана (она была автономной единицей Азербайджана сначала в виде края, а затем республики).


Вопрос о статусе Абхазии крайне обострился в процессе крушения советской империи – в условиях навязанного грузинам и абхазам извне кровавого конфликта.


В результате внесения 10 октября 2002 года дополнений и изменений в действующую конституцию Грузии 1995 года, Абхазии снова был конституционно определен соответствующий ее историческому развитию традиционный статус. Юридическое выражение этого политического статуса представляет собой Абхазская автономная республика в составе грузинского государства.


Отсюда логически следует вывод, что конституционный контроль в Абхазии в будущем должен осуществляться на автономных началах. Вопрос о конституционном контроле по вопросу об основных принципах разделения компетенций между Тбилиси и Сухуми был отражен и в так называемом “плане Бодена”, разработанном под эгидой ООН. Конец текста неофициального документа Бодена (опубликованного в абхазской прессе, а именно, в выходящем в Сухуми номере газеты “Аитаирас” за июнь 2002 года) – согласно пункту 8


“Государство Грузия и Абхазия должны договориться о составе и порядке осуществления действий Конституционного суда Грузии, который должен руководствоваться Конституцией Грузии, Конституцией Абхазии и федеративным соглашением «Об основных вопросах разделения полномочий между Тбилиси и Сухуми»” (вышеуказанный неофициальный текст “плана Бодена” был напечатан и в грузинской прессе – см. “Дилис газети”, 15 ноября 2002 года, № 267, с.1).


Как мы видим, в документе Бодена в отношении Абхазии речь идет о Конституционном суде Грузии (я касаюсь этого вопроса ниже). По “плану Бодена”, в самой Абхазии не предусмотрено утверждение конституционного контроля и создание специального органа его осуществления. Независимо от этого, как это отмечалось выше, мы считаем целесообразным введение специального автономного конституционного контроля в Абхазии. Такой подход к этому важному вопросу был бы выражением доброжелательного отношения грузин к абхазам.


Утверждение конституционного контроля в Абхазии, вместе с другими соответствующими мероприятиями, может быть одним из тех факторов, посредством которых должны быть преодолены, закончены слишком затянувшиеся, безрезультатные переговоры и формальные, практически ничего не дающие, встречи различных форматов. Надеемся, что в результате большей активности международного содружества, Абхазия, которая является такой же исторически сформировавшейся неотъемлемой частью грузинской территории, как и Картли, Кахети, Имерети и хотя бы Тбилиси, все же вернется в Грузию.


Целью предложенной модели, ее предназначением являются увеличение содержательного разнообразия и активизация тех комплексных мероприятий, с осуществлением которых упорядочится, расширится, возвысится и утвердится правовое положение Абхазской автономной республики в составе Грузии. Основной задачей является приведение фактического положения этого региона Грузии в соответствие с его юридическим статусом, и, в конечном итоге, способствование этим мирному урегулированию конфликта. Бесспорно, что утверждение оптимального механизма автономного конституционного контроля окажет положительное воздействие и на развитие демократических процессов в Абхазии и во всей Грузии.


В государственно-правовой теории и практике известны разные институты конституционного контроля, и, в первую очередь, необходимо выяснить вопрос о том, какая модель будет наиболее приемлемой в абхазской действительности. Подлежит выяснению вопрос о том, какому виду конституционного контроля надо отдать предпочтение: такому, при котором не существует специального органа конституционного контроля и контроль осуществляют разные государственные органы в пределах своих полномочий, и среди них – суды? Или же функцию такого контроля совмещают только общие суды? Может быть лучше создать специальный орган осуществления конституционного контроля? Но в таком случае надо выяснить чему следует отдать предпочтение – суду или другому государственному органу.


Я считаю, что, с точки зрения выбора возможности, ни один из этих вариантов не должен быть априорно отвергнут без тщательного и специального обсуждения. Принятие окончательного решения по обсуждаемому вопросу является особой прерогативой самой Абхазской автономной республики. Не исключено, что автономная республика вообще откажется от создания специального органа конституционного контроля. Это неотъемлемое право автономии и такой подход к проблеме должен считаться совершенно правомерной позицией.


В то же время, само собой разумеется, что в отношении Абхазии должен быть принят в расчет тот вид конституционного контроля, который уже с 1996 года с достаточным успехом действует в Грузии.


Если же вместе с этим будут учтены и процедуры, характерные для вышеуказанных форм конституционного контроля, тогда наиболее приемлемым можно считать введение в Абхазии конституционного суда. Здесь достаточно указать на демократические правила конституционного контроля, характерные для этого органа, такие черты, как, в частности, рассмотрение дела на открытом судебном заседании, и принцип равенства и соревновательности сторон.


Введение конституционного суда принесет значительные новшества в историю государственно-правового развития Абхазии. Это будет первый специальный орган конституционного контроля в Абхазии. Аналогичный орган не предусмотрен действующей конституцией Абхазской автономной республики. Его не предусматривает и так называемая “конституция” 1994 года, принятая абхазским сепаратистским правительством. Согласно первому пункту статьи 73 этого акта, соответствие конституции решений, принятых президентом, парламентом, а также другими органами государственной власти и местного самоуправления, рассматривает Верховный суд Абхазской республики.


Учреждение специального судебного органа конституционного контроля означает расширение прав Абхазской автономной республики. Это будет действенной правовой гарантией существования и демократического развития абхазской автономной национальной государственности.


Обычно учреждение конституционного суда Абхазии осмысливается в условиях федеративного устройства Грузии. Но я думаю, что не исключается и обратное условие.


Отмечу, что вопрос учреждения абхазского конституционного суда, с моей точки зрения, может быть, и не увязан с федеративным устройством грузинского государства. Предназначением конституционного суда является защита конституции, обеспечение ее верховенства. Предварительным условием создания конституционного суда является существование конституции. При существовании конституции Абхазской автономной республики в составе Грузии допустимо и возможно учреждение конституционного суда абхазской автономии и без федерального устройства Грузии.


Конституционный суд Абхазской автономной республики рассматривается как специальный орган конституционного контроля, который должен обеспечить защиту конституции автономии и не допустить ее нарушение со стороны государственных органов. Исходя из этой функции, конституционному суду уделяется особое место в системе государственных органов автономии. Он будет независимым от всех других государственных органов, а, в соответствии с его компетенцией, принятое решение будет иметь обязательную силу для всех должностных лиц и государственных органов. Правомерное решение конституционного суда будет окончательным и его невыполнение вызовет как политическую, так и правовую ответственность. В то же время, конституционный суд Абхазии должен быть деполитизированным – так же, как и другие аналогичные органы. Независимость конституционного суда включает, подразумевает независимость и неприкосновенность его членов, что будет гарантировано на уровне соответствующей конституции.


Конституционный суд Абхазии, с учетом его предназначения и в целях высокого правового статуса, должен быть соответствующим образом отражен в конституции Абхазии и, наверное, в основном законе Грузии. Конституционный суд будет первейшим подразделением судебной власти автономии, но не будет объединен в единую систему судов ни Абхазии, ни всей Грузии. Он будет существовать вне общей судебной системы и, в сущности, независимо от конституционного суда Грузии.


В конституции будут отражены основополагающие положения автономного конституционного суда, порядок его создания, главнейшие гарантии независимости суда и судей, образцовый перечень вопросов, входящих в компетенцию суда.


Вместе с этим, определение юридического статуса конституционного суда Абхазии, разумеется, не ограничивается конституцией. Кроме основного закона, должны быть также другие законодательные основы функционирования конституционного суда. Ниже я коснусь именно таких предполагаемых законодательных актов.


В соответствии с четвертым пунктом третьей статьи конституции Грузии, сформулированной в редакции от 10 августа 2002 года, статус Абхазской автономной республики определяется конституционным законом Грузии “О статусе Абхазской автономной республики”. Наверное, будет целесообразно, если в этом, учтенном конституцией Грузии, основополагающем акте будет отражено существование органа конституционного контроля в виде конституционного суда автономной республики. Узаконенный этим документом конституционный суд, вместе с другими соответствующими конституционными органами, будет атрибутом, выражающим и утверждающим государственность Абхазии. Если в законодательство Абхазской автономной республики будет внесено понятие органического закона, тогда статус конституционного суда будет отражен и в специальном законе этой категории. В таком случае, вопросы конституционного судопроизводства могут быть упорядочены обычным законом автономной республики.


В связи с проблемой конституционного контроля, в сфере взаимного пересечения общегосударственных и региональных интересов, иногда будет возникать вопрос взаимоотношения между конституционным судом Грузии и конституционным судом Абхазской автономной республики. Исходя из сути конституционного контроля, это довольно деликатный вопрос, и для полноценного ответа необходимо углубленное изучение проблемы. Пока можно уверенно сказать, что между двумя указанными судами не будет инстанционного отношения. Их деятельность будет осуществляться отдельно, независимо друг от друга. Соответственно, юрисдикция каждого из них будет разделена конституциями Грузии и Абхазской автономной республики, и будет ограничена вопросами, определенными этими основными законами. В частности, конституционный суд Абхазии будет рассматривать вопрос о соответствии автономной конституции законов и других нормативных актов автономной республики, споры между государственными органами о компетенциях, конституционности выборов и вопросы признания или досрочного прекращения полномочий члена законодательного органа, нарушений конституции автономной республики со стороны отдельных должностных лиц, а также будет осуществлять другие соответствующие полномочия.