Анны Ивановны Калугиной со своим супругом Аркадием Сергеевичем осенью этого же года. Их рассказ
| Вид материала | Рассказ |
| ПОСЛЕСЛОВИЕ (Прощай, Сирия! Здравствуй, Родина!) |
- Чуприковой Анны Ивановны, педагогический стаж работы 17 лет. Тема: «Приемы и методы, 329.08kb.
- Петровой Марии Ивановны с 01 сентября 2010 года. Всоответствии со ст ст. 30 и 58 Основ, 12.5kb.
- Вооруженные Силы Российской Федерации осенью 2010 года Всоответствии с разделами, 301.78kb.
- Ириной Евгеньевной Ясиной опять вас сюда позвали. Всубботу мы встречались с Михаилом, 311.89kb.
- Кузубовой Ирины Ивановны-победителя конкурс, 174.06kb.
- Реферат по русской литературе Жизнь и творчество А. П. Сумарокова, 194.58kb.
- Биография и творчество ф. И. Тютчева, 472.74kb.
- Игорем Сергеевичем Грамбергом. Зная его свыше пятидесяти лет, я долго думала, о чем, 155.62kb.
- Федор Иванович Тютчев родился в родовитой дворянской семье в селе Овстуг Орловской, 104.87kb.
- Семёном Захарычем Мармеладовым. Портрет Мармеладова рассказ, 36.67kb.
ПОСЛЕСЛОВИЕ (Прощай, Сирия! Здравствуй, Родина!)
Да, в начале июня 1974 года на сирийской земле воцарилось долгожданное затишье. Правда, на долго ли или нет, никто не знал. Весна, лето, мир больше и больше стали настраивать нас на «чемоданный» лад. Начиная с 23 апреля 1974 года, когда мы «закрыли» год нашей переводческой работы в Сирии, мы стали одолевать свое руководство вопросами о нашей отправке домой. Но пока никто ничего на этот счет не мог сказать.
Но вот после официального перемирия кое-что начало проясняться, и в середине июня нам объявили, что к концу следующего месяца все мы вернемся на Родину.
Когда мой старший объявил о моем отъезде командиру нашего зенитного полка, мне показалось, а может быть и не показалось, что командир даже как-то пришел в замешательство, но, подавив смущение, сказал, что «Махаиля он домой не отпустит». А за несколько дней до отъезда он позвал меня в кабинет и, сдерживая волнение (это мне не показалось), поблагодарил меня за работу, вручив отрез черной парчи и бронзовое блюдо с традиционным арабским рисунком. Одним, словом несмотря ни на что, расставались мы с ним друзьями.
Наша же сторона готовила нас к отъезду в духе лучших советских традиций с учетом специфики пребывания в арабской, считай, восточной, стране. У арабов есть хорошая поговорка «ибну-ль-амир амир» - сын эмира - эмир. Вот и наше руководство взяло за основу это положение. И поэтому все мы - отъезжающие - были распределены по группам, в которые словно «по общему ранжиру», то есть от «от первых» (самых высоких) до «последних» (самых низких), включались переводчики в зависимости от их близости к тому или иному советскому воинскому начальнику, с которым он работал в Сирии.
Первыми страну покидали, уходя на теплоходе, «неудачники» (они же лишались возможности получить лишние сирийские лиры), которые работали с генералами. Следом за ними шли рангом «пониже», вылетавшие самолетами «Аэрофлота». Ну, а Ваш покорный слуга в числе самых «везучих» в этой жизни покидал гостеприимную Сирию в самую последнюю очередь в предпоследний июльский день самолетом «спецрейса». Это означало, что лететь придется в тесном пассажирском отсеке транспортного самолета в условиях, далеких от комфорта.
30 июля выдался в Сирии по-обычному хорошим солнечным днем. На автобусе от Красного дома по уже знакомой дороге добрались до аэропорта. Конечно, предвкушая скорую встречу с Москвой, было грустно расставаться и с Дамаском и пусть не легким, но устоявшимся за год, образом жизни.
При наборе высоты самолет прошел над северо-восточной частью города. И с высоты птичьего полета я отчетливо увидел и площадь Аббасидов, и площадь Освобождения, и даже «пятачок», на котором стоял Красный дом. Но самолет быстро отвернул в другую сторону, в иллюминатор хлынуло синее небо. Ну, вот и осталось все за бортом самолета. Прощай, Дамаск! Всего тебе доброго, Сирия!
Часа через четыре полета, когда мы уже летели над своей территорией, наш самолет, выйдя из белых пушистых облаков, и уже снижаясь, стал облетать темную грозовую тучу. И мы отчетливо в иллюминатор увидели кварталы какого-то города. Вдруг, самолет завалился немного левее, и пред наши очи во всей своей красе предстало здание Московского государственного университета, в разные стороны раскинувшего четыре «ломаных крыла».
«Ребята! Так это же Москва!», - в один голос закричали мы. Здравствуй, дорогая столица! И, наверно, от ощущения такой близости Отечества у меня впервые в жизни к горлу подкатил комок, а на глаза навернулись слезы. Думаю, что именно так по-настоящему возвращаются к родным очагам.
...Подмосковный военный аэродром «Чкаловский» встретил солнечной, но холодной и ветреной погодой. Было видно, что недавно прошел дождь. Однако для нас это уже не имело никакого значения. Мы стояли на своей земле. Ну, здравствуй, Родина!
Вот и все.
P.S. Все события, люди и зарисовки, нашедшие свое отражение в этих записках, происходили, жили, были подмечены и запечатлены в период с апреля 1973 года по июль 1974 года.
Однако весьма вероятно, что некоторые из них могли продолжать свое течение и существование и после указанного срока. Поэтому составитель данных воспоминаний не может нести за них уже никакой ответственности.
Триполи-Москва, 1991-99 гг.
- 1т.е костюмы, выданные на складе Главного 10-го управления Генерального Штаба ВС СССР, которое командировало всех советских военнослужащих в качестве специалистов за рубеж.
- 1подполковник Генерального штаба - в описываемый момент офицер не имел никакого отношения к Генеральному штабу ВС Сирии; дополнение «Генерального штаба» к воинскому званию получают все старшие, офицеры, прошедшие полный курс обучения в Командно- штабной академии страны; о ее окончании свидетельствуют красные петлички на лацканах мундира и алые ленточки на погонах, чего не имеют «простые» офицеры.
2) На самом деле и в соответствии с административным делением города улица Аль-Касаа была главной магистралью одноименного квартала, который с внешней стороны примыкал к воротам «старого города» под названием Баб-Тума (т.е. Ворота Фомы); внутри «старого города», в его восточной части был и квартал Баб-Тума; видимо, от того, что «старогородской» квартал Баб-Тума был намного старше района Аль-Касаа, то в обиходе вся эта часть города называлась его именем .