Анны Ивановны Калугиной со своим супругом Аркадием Сергеевичем осенью этого же года. Их рассказ
| Вид материала | Рассказ |
- Чуприковой Анны Ивановны, педагогический стаж работы 17 лет. Тема: «Приемы и методы, 329.08kb.
- Петровой Марии Ивановны с 01 сентября 2010 года. Всоответствии со ст ст. 30 и 58 Основ, 12.5kb.
- Вооруженные Силы Российской Федерации осенью 2010 года Всоответствии с разделами, 301.78kb.
- Ириной Евгеньевной Ясиной опять вас сюда позвали. Всубботу мы встречались с Михаилом, 311.89kb.
- Кузубовой Ирины Ивановны-победителя конкурс, 174.06kb.
- Реферат по русской литературе Жизнь и творчество А. П. Сумарокова, 194.58kb.
- Биография и творчество ф. И. Тютчева, 472.74kb.
- Игорем Сергеевичем Грамбергом. Зная его свыше пятидесяти лет, я долго думала, о чем, 155.62kb.
- Федор Иванович Тютчев родился в родовитой дворянской семье в селе Овстуг Орловской, 104.87kb.
- Семёном Захарычем Мармеладовым. Портрет Мармеладова рассказ, 36.67kb.
Сирия: горячий октябрь 73-го года
(Записки военного переводчика)
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Как может относиться к событиям мировой значимости розовощёкий юноша, имеющий за плечами чуть более пятнадцати лет отроду? Если «это», происходящее «где-то», его лично не касается, не угрожает его жизни и благополучию. Сам он только что закончил восемь классов и решает, что делать дальше, а на дворе цветущий май, плавно переходящий в теплый июнь, и рядом тихая с безоблачным небом Москва. И еще столько всего радостного и светлого грядет впереди...
Скорее всего, при таких обстоятельствах ответ может быть только один: «Да, никак он к ним не относится». Что и будет сущей правдой. Именно так, наверно, получилось и тем летним днем далекого 1967 года. Сейчас я не помню, какое чувство меня охватило, когда передавали сообщение об израильской агрессии 6 июня против Египта и Сирии. Да и слышал ли я тогда о начале этой войны? Скорее всего, что нет. Но я точно помню, что вечером какого-то дня отец, придя с работы, сказал мне, что в Сирии, именно в ней, началась война.
«Ну, и что», - невозмутимо отмахнулся я. «Как «ну, и что», - удивился он, - да там же работают твоя тетя - моя сестра с мужем». Вот только здесь до меня начал доходить смысл сказанного отцом. Этот разговор запомнился, а вот передачи радио или телевидения об этих событиях нет. Да, я думаю, что, и разговор с отцом мог бы не состояться, не будь в Сирии наших родственников
После этого разговора я опять не могу припомнить каких-либо переживаний по поводу происходящего в этой тогда еще очень далекой стране до благополучного возвращения оттуда моей тети Анны Ивановны Калугиной со своим супругом Аркадием Сергеевичем осенью этого же года. Их рассказы об увиденном и пережитом в период «шестидневной войны» доходили до сознания в виде повествований о далеких, экзотических странах и интересных событиях ведущего «Клуба кинопутешественников» кинорежиссера В. Шнейдерова.
А то, что война - это смерть, беда, горе, кровь и просто человеческие переживания - пятнадцатилетним пацаном не воспринималось. И ни он сам, ни его родственники не могли тогда еще предположить, что ровно через шесть лет он близко соприкоснется с этой пока неизвестной и далекой войной, испытает нормальное чувство естественного страха и на протяжении длительного периода будет связан со многими событиями, происходящими в этих краях.
| А ТЕПЕРЬ ПРЕДИСЛОВИЕ |
В Военном институте иностранных языков, что в Москве на Волочаевской улице, и выпускником которого я являюсь, нас неплохо обучили арабскому языку. Но я не причисляю себя ни к востоковедам, ни к арабистам в том традиционном понимании этих областей деятельности, хотя арабский язык и является моей основной специальностью. Почему? Потому, что такая специализация в первую очередь подразумевает научные начала.
Я же никогда наукой не занимался, так как все время был практиком - военным переводчиком, обученным переводить все: от разговорного языка до сложных научных, технических и военных текстов. Большей частью я изучал Арабский мир или, как говорят сами арабы, Арабскую родину на бытовом и обыденном уровне. И я думаю, именно этот поверхностный слой, которым начинается многоуровневая арабская «толща» дает не менее правильное представление об арабских странах и их народах. Что, кстати, (но тогда я еще не знал этого) утверждал известный путешественник, знаменитый ученый и, как мне кажется, не менее великий авантюрист Тур Хейердал. В своей книге «Экспедиция «Кон-Тики» он отмечал, что «нельзя понять мысли и поступки... народа, если только штудировать книги и музейные коллекции, но нельзя ограничиваться одними лишь путешествиями и наблюдениями в поле».
Арабский мир я видел изнутри, работая в странах Ближнего, Среднего Востока и Северной Африки, о нем читал в печатных изданиях, общался с настоящими арабами на «их» родине и на своей. Двадцать лет я проявлял к этому живой интерес: что-то изучал, запоминал и анализировал, пытался делать какие-то выводы. Пожалуй, мои умозаключения далеки от науки, но все-таки они по-своему содержанию, думаю, иногда намного глубже некоторых публицистических материалов по арабским странам, которые порой писались людьми, пребывавшими там довольно непродолжительный период. Другие, прожив там долго, в достаточной мере не владели арабским языком. Поэтому иногда об одних вещах писалось с наскока, о других - с обязательным использованием справочной литературы, о третьих - с языковыми неточностями, а в целом получался «пестрый восточный колорит», который непосвященному опровергнуть очень сложно.
И еще была одна сторона, характерная для большинства таких публикаций: они, дабы отвечать духу времени, были порой слишком перенасыщены идеологией и политизированы, часто не соответствовали настоящему положению вещей.
Однажды мне попалась книжка о Сирии, автор которой, прожив в этой стране около года и, по собственному признанию, «не очень хорошо владея арабским», ухитрился свое бытие в стране уложить на 175 (!) страницах. Вот тут-то я и подумал: «А не смогу ли я - может быть и не самый лучший, но все-таки специалист арабского языка, проработавший в арабских странах почти 10 лет, а точнее 9 лет и 9 месяцев, тоже что-нибудь написать и сколько страниц мне на это потребуется?».
Я не собираюсь еще раз пересказывать многовековую и тысячелетнюю историю каждой и трех арабских стран, где я побывал. Об этом немало написано, и без сомнения, правильно и точно. Я просто хочу рассказать о своих впечатлениях, полученных в течение целого десятилетия, через непосредственное живое общение с арабами Сирии, Ливии и Ирака. Потому, что есть в каждой стране то примечательное и интересное, что заслуживает описания, но что нельзя разглядеть за туристическую поездку или краткосрочную командировку. Это можно только прочувствовать, прожив там определенный и при этом немалый срок.
Особо мне запомнилась самая маленькая по территории, но, пожалуй, самая интересная из трех стран - Сирия. Я думаю это потому, что она была первой «заграницей», в которую я выехал. Крошечная, трудно находимая на карте она сразу же пленила и очаровала, оставив в памяти неизгладимый след. Она, ставшая для нас в свое время на целый год и колыбелью, в которой мы - пацаны выпестовывались в зрелых молодых людей, и автодромом, на котором слушатели-второкурсники обкатывались, чтобы стать переводчиками-референтами, и экзотической страной, и родным домом, до сих пор жива в воспоминаниях доброй памятью.
И последнее.
Я прекрасно знаю, и не безосновательно, что мое длительное пребывание за границей вызывает у некоторых людей некую зависть: вот, мол, хорошо пожил, прилично заработал. Ни того, ни другого о себе сказать не могу. Заграница загранице рознь. Те страны, в которых был я, принесли, конечно, какую-то материальную выгоду, (о которой, кстати, остались одни воспоминания), но и забрали достаточно много нервов и здоровья, причинив определенный моральный ущерб, происходившими там различными военно-политическими неурядицами.
В первую свою командировку в Сирию я был не только свидетелем, но и участником арабо-израильского вооруженного конфликта в октябре 1973 года. Второй заезд в эту страну и работа в ней в 1976-78 годах проходили в условиях усиливающейся внутриполитической борьбы реакционных сил против законного режима Х.Асада. По всей стране и, особенно, в Дамаске постоянно взрывались, неся горе и смерть, начиненные взрывчаткой автомобили.
В Ливии я и моя жена жили и работали в условиях напряженной внутригосударственной обстановки, а в апреле 1986 года, куда у нас уже был полуторогодовалый сынишка, и вовсе под завывание ливийских сирен воздушной тревоги и рев американских стервятников, бомбивших города Триполи и Бенгази.
Поездка в Ирак в 1990 году обернулась тем, что я и моя семья вновь оказались в водовороте известных региональных событий. Сначала, в августе этого года нам пощипало нервы нападение Ирака на Кувейт. Затем мы – советские военные специалисты - полгода жили (правда уже без семей, которые были эвакуированы), как заложники, в ожидании развязывания боевых действий уже против самого Саддама Хусейна и покинули страну в январе 1991 года за неделю до начала союзнической операции «Буря в пустыне».
В 1992 году во время моего второго пребывания в Ливии Великобритания предъявила претензии лидеру страны Муамару Каддафи, требуя от него выдачи двух ливийских граждан, взорвавших в 1982 году британский самолет. Этот кризис закончился выводом всех советских военных специалистов из страны, а для нее самой - многолетней экономической и политической блокадой.
Вот такие бывали раньше заграницы. И трудно сказать, чего в них было больше материальных выгод или моральных потерь.