Международных отношений: становление и характер

Вид материала

Документы

Содержание Мировой экономический кризис и особенности его проявления в отдельных странах

Подобный материал:

• Программа подготовки аспирантов кафедры по специальности 07. 00. 15 История международных, 185.3kb.
• Тезисы лекций по теме: современные модели международных отношений, 71.47kb.
• Государство Израиль в системе международных отношений второй половины XX века, 590.32kb.
• I. Лига наций и становление Версальской системы международных отношений (1919 1920, 203.24kb.
• Сравнительный анализ внешнеполитических ресурсов россии и европейского союза на пространстве, 1413.55kb.
• Эволюция политико-дипломатической роли США в развитии палестино-израильского конфликта, 406.77kb.
• Системный подход к изучению международных отношений, 195.41kb.
• Использование аутсорсинга в международных экономических отношениях, 348.67kb.
• Сравнительный анализ деятельности международных организаций в конфликтах в косово, 570.6kb.
• Имперский характер внешней политики США, 349.34kb.

Глава 7

Мировой экономический кризис и особенности его проявления в отдельных странах

§ 1, Причины кризиса и главные формы его проявлен и л

Мировой экономический кризис, раз­вернувшийся и 1929-1933 гг., был самым сильным, тяжелым и разрушительным кризисом в истории капитализма. Он рез­ко обострил весь комплекс существовав­ших противоречий: классовых, социально-экономических и политических в развитых странах, межимпериалистические конф­ликты, противоречия между метрополия­ми и зависимыми странами. Кризис не просто завершил этап стабилизации капи­тализма, но и показал невозможность ук­репления капиталистических отношений на базе традиционных принципов рыноч­ного хозяйства и неограниченного инди­видуализма. Он не только активизировал поиск новых, нетрадиционных путей его преодоления, но и заставил задуматься о способах предотвращения подобной ката­строфы в будущем.

По своему характеру и происхождению мировой экономический кризис начала 30-х годов был циклическим кризисом перепроизводства. Однако его исключи­тельная разрушительная сила и продолжи­тельность объяснялись тем, что к дей­ствию традиционного механизма цикли­ческого развития хозяйства присоедини­лись новые факторы долговременного ха­рактера, отражавшие глубокие сдвиги в структуре экономики. Одним из таких фак­торов была первая мировая война.

Война нанесла большой урон экономи­ке, выражаемый не только цифрами люд­ских и материальных потерь. Ускорив раз­витие одних отраслей промышленности и затормозив развитие других, она дефор­мировала сложившуюся хозяйственную структуру. В годы войны оказались нару­шенными традиционные мирохозяйствен­ные связи, существенной перестройке под­верглись торговые и финансовые отноше­ния капиталистического мира. Послевоен­ная реконверсия экономики и ее относи-

242

тельная стабилизация в 20-х годах лишь сгладили остроту этих проблем, но не раз­решили их, и с началом кризиса они вновь обострились.

Ускоренное первой мировой войной развитие государственного регулирования экономики повлекло за собой быстрый рост концентрации производства и капи­тала. На этой основе произошло новое громадное усиление позиций крупных корпораций и их роли и хозяйственной жизни, что обусловило невозможность нос становления в полном объеме довоен­ных экономических, отношений даже пос­ле ликвидации военного механизма госу­дарственного контроля. В обстановке кри­зиса начала 30-х годов вполне проявились как отрицательные последствия анархии нерегулируемого рынка, так и результаты засилья корпораций в экономике.

Очень важную роль итрало и то, что даже в условиях стабилизации сохранял­ся высокий уровень недогрузки производ­ственного аппарата. Это вело к накопле­нию условий перепроизводства, особенно в традиционных отраслях, тесно связан­ных с потреблением, Сравнительно низ­кий уровень покупательной способности основных социальных групп населения ограничивал возможности производствен­ных инвестиций, приводил к тому, что все большая часть капиталовложений шла не и производство, а в спекулятивные кана­лы, в биржевую игру. Все это значительно усилило к концу 20-х годов непрочность •экономической конъюнктуры.

Очень неблагоприятно сказывалось и расстройство международной финансовой системы после первой мировой войны. Необходимость уплаты военных долгов основных стран Западное Европы Соеди­ненным Штатам, превратившимся в годы войны в крупнейшего международного кредитора, настоятельно зребовала норма­лизации международной торгоачи, свобод­ного доступа товаров на рынки. Однако обострение конкурентной борьбы на меж-

дународных рынках, напротив, привело к усилению протекционизма, повсеместно­му введению высоких таможенных по­шлин, что крайне затруднило решение лотовой проблемы и еще более усилива­ло расстройство международной финансо­вой системы,

Наконец, наступление в 1929 г. эконо­мического кризиса совпало по времени с переходом '>т повышательной фазы тре­тьего большого цикла экономической иоиъюнктуры («длинных воли» Кондрать­ева) к его понижательной фазе.

Действие ассх этих факторов придало мировому жономнческому кризису \92Ч-1953 гг. необычайную глубину, продолжи­тельность и всеобщий характер, а редкое сочешшге этих черт сделало ею уникаль­ным в нс'горл» капитализма.

Кризис отбросил капиталистическую экономику по меньшей мере на четверть века назад - к показателям начала XX в. Обшее сокращение промышленного про­изводства в мире (без СССР) составило в среднем 38 %, продукция сельского хозяй­ства уменьшилась на треть, а объем миро­вой торговли упал ло трети предкризис­ного уровня. Таковы были разрушитель­ные последствия кризиса для капиталис­тического хозяйства и общества.

Невиданной была и продолжитель­ность кризиса. Возникнув осенью 1929 г., он достиг пика своего рачаитин лишь к середине 1932 г., но и после этого потре­бовалось два-три года, а в отдельных стра­нах - и более продолжительный срок для воэирата к докризисному уровню.

Одной из главных причин, затягивав­ших выход из экономическою кризиса. стало безраздельное господство корпора­ций н экономике. Возникнув еще в после­дней трети XIX пекз. корпоративный или монополистический тип ре!-улирования воспроизводства активно развивался и тес­нив рыночное регулирование вплоть до пер­вой мировой войны. Но именно в условиях послевоенной стабилизации 1920-х годов, когда были ликвидированы все ограниче­ния военного времени и корпорации пе­рестали испытывать давление «сверху», а спад массовых движений существенно ослабил давление на них «снизу», эконо­мическое и политическое могущество кор­пораций достигло зеиита. Вторая полови-

на 20-х годов пронизана духом торжеству­ющего корпоративизма: от «революции корпораций» в США до идей итальянско­го корпоративного фашизма. Однако без­раздельное господство монополий в эко­номике стало причиной самого долгого и тяжелого ее кризиса.

В немонополизированных отраслях хозяйства кризисное падение рыночных цен предприниматели, как и прежде, стре­мились компенсирован, наращиванием объема продажи своей продукции, что тре­бовало по меньшей мере сохранения док­ризисного обьема производства. В моно­полизированном же секторе, наоборот, производство резко сокращалось, с тем чтобы, реализуя меньший объем продук­ции, обеспечить сохранение высоких мо­нопольных цен. Понятно, что даже при условии падения доходов от реализации продукции монополии получали суще­ственное преимущество: путем сокраще­ния производства они значительно умень­шали его издержки и сохраняли тем самым свою чистую прибыль.

Искусственное поддержание монопо­лиями высокого уровня цен при резком падении производства влекло за собой еще большее углубление кризиса в результате сокращения потребления сырья и обору­дования, а также снижения платежеспо­собного спроса населения. Вес это до крайности затрудняло выход из кризиса, так как высокие цены препятствовали рас­сасыванию юнарных излишков. Итогом хозяйственной поли гики монополий явил­ся непомерный рост недогруженности производственных мощностей (т.е. избыт­ка основною капитала) и безработицы, что крайне осложнило традиционный 1гуть пре­одоления экономического кризиса, состояв­ший в обновлении основного капитала.

Всеобщий характер экономического кризиса начала 30-х годов проявился в двух аспектах. Во-первых, в той или иной степени кризис захватил все капиталисти­ческие страны - большие и малые, индус­триально развитые и отсталые, метропо­лии и колонии - независимо от их геогра­фического положения и формы политичес­кого правления. Разумеется, картина раз­вития экономического кризиса была нео­динаковой. Вступление различных стран в кризис растянулось более чем на год -

до конца 1930 г. Столь же неравномерным был и выход из кризиса: в отдельных стра­нах он затянулся до 1935-1936 гг. Тем не менее, кризис начала 30-х годов стал кри­зисом всей мировой системы капиталис­тического хозяйства.

В наибольшей степени кризис поразил экономику США и Германии, самых раз­витых держав Запада, господство мощных монополий е хозяйственной жизни кото­рых было безраздельным. Несколько мень­шей была глубина экономического кризи­са во Франции, но зато кризис затянулся там до 1935 г. Примерно таким же было падение промышленного производства и в Италии (почти на треть), несмотря на предпринятые фашистским режимом энергичные противокризисные меры.

П Англии, промышленность которой лишь накануне кризиса достигла уровня 1913 г., падение производства было отно­сительно небольшим. Сравнительно менее глубоким был кризис и в Скандинавских странах. С другой стороны, чрезвычайно глубоко было поражено кризисом хозяй­ство аграрных и аграрн о-индустриальных стран Европы и Латинской Америки. Это объяснялось как засильем иностранного капитала в их 'экономике, так и особенно­стями развития длительно]'о аграрного кризиса.

Во-вторых, всеобший характер эконо­мического кризиса начала 30-х годов вы­разился в его универсальности - он ох'ва-тил все сферы хозяйства. В¹, промышлен­ности кризис парализовал половину (а ино| да и больше) производственных мощ­ностей ее ведущих отраслей: черной ме­таллургии, машиностроения, горнодобы­вающей и легкой промышленности. Лишь некоторые новые отрасли - авиационная, химическая, электротехническая - продол­жали развиваться, хотя кризис не миновал и их. Падение производства имело место во всех отраслях промышленности, но производство средств производства сокра­тилось в среднем вдвое больше, чем вы­пуск предметов потребления. Значитель-ныйущерб был причинен кризисом транс­порту, особенно морскому: резко сократи­лись объемы перевозок, упала стоимость фрахтов.

Экономический кризис резко усилил длительный аграрный кризис перспроиз-

244

водства, развернувшийся после окончания первой мировой войны. Быстрое падение цен на сельскохозяйственную продукцию вело к массовому разорению фермеров и крестьян, а это влекло за собой снижение емкости внутреннего рынка и уменьшение платежеспособное! и стран - экспортеров сырья и продовольствия. Если к 1931 г. физический объем их экспорта сократил­ся на 15 %, то сокращение его стоимости составило почти 45 %, что было прямым следствием увеличения «ножниц цен» на промышленную и сельскохозяйственную продукцию.

Падение промышленного производ­ства и углубление аграрного кризиса край­не отрицательно сказались на мировой торговле. Всеобщий характер кризиса практически лишил одни страны возмож­ности маневрировать за счет других. На фоне резкого сокращения общею объема торгового оборота усилились тенденции торгового шовинизм;], автаркии, сверты­вания хозяйственных отношений между странами. Одновременно обострилась конкуренция на мировом рынке, приняв­шая характер торговой войны. Внутрен­ний рынок ограждался все более высоки­ми таможенными барьерами. Только в 1931 -1932 гг. 76 стран повысили таможен­ные пошлины, цвели разного рода квоты и другие ограничения импорта. Разруше­ние мирохозяйственных связей, таким об­разом, зашло очень далеко.

Особенно страдала в этих условиях •экономика аграрного сектора. При огром­ном росте армии обездоленных и голод­ных происходило широкомасштабное уничтожение продуктов питания. Пол нож шли датские коровы, австралийские овцы, американские свиньи, тонны молока вы­ливались в реки, запахивались пшеничные поля, посевы хлопчатника, мешки с бра­зильским кофе выбрасывали в море или пускали на дорожной покрытие.

В связи с обострением торгового со­перничества оказались подорванными и традиционные основы финансовых взаи­моотношений капиталистических стран. В годы кризиса мир пережил три полны ин­фляции. Первая из них охватила в начале кризиса экономику ряда аграрных госу­дарств. Вторая волна инфляции заставила ашлию в сентябре 1931 г. отменить золо-

той тнларт фунта стерлингов, а ее до­минионы, Индию, Бразилию, Аргентину н Скандинавские страны - \ фивязать кур­сы моих валют к обесцененному англий­скому футу. Третья волна, поднявшаяся ксной 1'Ш г., была связана с отходом Соединенных Штатов от золотого стандар­та доллара. В результате обесценились валюты 56 государств, а на мировом фи-.щнсовом рынке развернулась валютная война между долларовым блоком США и английским блоком фунта стерлингов, весьма осложнившая выход из кризиса.

Особенно тяжелыми были социальные последствия кризиса. В начале 30-х годов резко снизился жизненный уровень основ­ном массы населения не только в колони­альных н зависимых струнах, но и в са­мых развитых н передовых государствах мирз. Проичошло не только относитель­ное, но н абсолютное обнищание рабочих. Чрезвычайно ухудшилось положение кре­стьянских масс, резко сократились дохо­ды городских средних слоев.

В условиях кризиса массовый харак-дар приобрела безработица. К началу 1932 г. армия полностью безработных пре­высила 26 млн. человек, а с учетом заня­тых неполную рабочую неделю перевали­ла за 30 млн. Практически безработным пал каждый пятый рабочий. Потеря ра­боты пли своего мелкого бизнеса ставила трудящихся н их семьи па (рань шлодной смерти, ибо государственной системы со­циальных гараншйдаже в развитых стра­нах за редким исключением (Англия, Гер­мания. Швеция) еще не существовало.

Отчаянное положение безработных в шы кризиса было главной причиной', обо­стрения социального конфликта. Движе­ния безработных - демонстрации, митин­га, ш.юдныс походы - развернулись во Ки главных странах Запада. Они отли­вались особым размахом и боевым духом. Страх потерять работу сдерживал разви­тие массовою рабочего движения. И, тем не менее, в 15 ведущих странах мира за годы кризиса состоялось около 20 тыс. забастовок, в которых участвовали 10 млн. человек. Усилились массовые антимоно­полистические демократические движе­ния, выступления крестьян, новый подъем переживала национально-освободитель­ная борьба народов колоний.

Существенные изменения внес кричис и ао все другие сферы жизни общества. В «верхах», как и в «низах» общества воз­росло стремление к сильной власти, к ав­торитарным методам обеспечения закона и порядка. Померк ореол идей буржуазно­го индивидуализма, неограниченной сво­боды частной инициативы и предприни­мательства. Активизировались теорети­ческие и практические поиски новых средств н методов борьбы с кризисом.

Магистральным направлением таких поисков стало усиление тсударствешго-го вмешательства я экономику и соци­альные отношения. Усиление государ­ственного регулирования, конкретный ва­риант которого определялся спецификой социально-экономического и политичес­кою развития отдельных стран, обеспечи­вало капиталистическому хозяйству новую возможность осуществления расширенно­го воспроизводства, открывало перспек­тивы дальнейшего развития, но и несло с собой новое обострение противоречий. Огромное значение для превращения го­сударственного регулирования в постоян­ный элемент социально-экономического строя ведущих стран мира в середине XX века имел практический опыт-государ­ственного антикризисного регулирования 30-х годов.

Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. стал глубоким водоразделом в новейшей истории стран Европы и Аме­рики.

§2. США

Экономический кризис и его соци­альные последствия. Начало экономи­ческого кризиса в Соединенных Штатах ассоциировалось с событиями знаменито­го биржевого краха на нью-йоркской фон­довой бирже, разразившегося в конце ок­тября 1929 г. В эти дни в стране началась беспримерная биржевая паника. Курс цен­ных'бумаг стремительно покатилея вниз. Всего лишь за несколько недель стоимость акций, котировавшихся на фондовой бир­же Нью-Йорка, упала более чем втрое. 32 млрд. долл., вложенных акционерами в ценные бумаги, вылетели в трубу.

Биржевой крах был одним из первых проявлений глубоких кризисных пронес -

245

сов, прайс ходи шлих в американской эко­номике. Кризис перепроизводства быстро охватил все отрасли экономики, вызвав громадные потрясения в хозяйственной жизни страны. Гигантская разрушитель­ная сила экономического кризиса прояви­лась прежде цсего в громадном падении промышленного произволе та. Масштабы его падения в Соединенных Штатах, как основной стране капиталистического мира, были особенно велики. В 1932 г., когда кризис достиг наибольшей глубины, общий объем промышленного производ­ства составил лишь 54 % докризисного уровни, т.е. упал почти вдвое.

Наибольшее падение выпуска продук­ции имело место в отраслях тяжелой про­мышленности, там, где позиции крупных корпораций были особенно сильны. Стре­мясь сохранить прежний уровень прибы­лей, они искусственно поддерживали вы­сокий уровень цен путем решительного сокращения производства. В таких наибо­лее монополизированных отраслях эконо­мики, как черная металлургия и автомо­бильная промышленность, объем произ­водства в 1932 г. составил только 15-16 % от уровня 1929 г., т.е. упал в 6-7 раз.

С наступлением экономического кри­зиса произошло новое громадное обостре­ние кризиса перепроизводства в сельском хозяйстве. Цены на продукты земледелия • животноводства упали в два-три раза. А так как пены па товары монополизирован­ной промышленности снизились гораздо меньше, покупательная сила товаров сель­ского хозяйства сократилась намного силь­нее, чем абсолютный уровень сельскохо­зяйственных цен. В 1932 г. она была в 8-10 раз меньше, чем в 1929 г.

Экономический кризис с офомной си­лой ударил и по всей финансовой системе страны. Обшня стоимость акций па бир­же к началу 1933 г. сократилась в 4,5 раза. За четыре года кризиса прекратили суще* ствованио 5 800 банков, или пятая часть всех банков США. Наибольшей силы фи­нансовый кризис в стране достиг в феврале-марте 1933 г., когда вся банковская систе­ма США практически перестала функци­онировать.

Невероятно тяжелы были социальные последствия кризиса. Национальный до­ход США, составлявший в 1929г.

246

87 млрд. долл.. упал в 1933 г. до 40 млрд. долл., т.е. более чем вдвое. Удары кризиса в той или иной м.ерс ощутили все соци­альные группы населения страны. Но наи­более катастрофические последствия он имел для широких масс 'трудящихся. Ар­мия безработных возросла во много раз: к 1933 г. она достигла 13 млн. человек. Сле­довательно, каждый четвертый рабочий был полностью лишен работы. Широчай­шее распространение получила частичная безработица: полностью занятых осталось только 10 % рабочих. Резко ухудшилось и положение тех, кому посчастливилось ос­таться в числе полностью занятых. Оки постоянно испытывали гнетущее чувство неуверенности в завтрашнем дне. За счет снижения ставок и неполной занятости общий фонд заработной платы американ­ских рабочих сократился за четыре года кризиса не менее чем па 61) %.

Поистине бедственным стало и поло­жение фермеров. Сильное падение цен и доходов привело к массовому их разоре­нию. За 1929-1433 гг. разорились и были распроданы за неуплату долгов и налогов 900 тыс. фермерских хозяйств, или 15% их общего числа. Та же судьба постигла и многих представителей средних слоев го­рода. С каждым годом росло число ком­мерческих банкротств, миллионы мелких вкладчиков теряли свои сбережения и пре­вращались в нищих.

Но важнейшей особенностью положе­ния США в годы экономического кризиса 1929-1933 гг. было не только то, что кри­зис приобрел там особую глубину и раз­рушительную силу, но и то, что психоло­гическое воздействие кризиса на массовое сознание оказалось гораздо сильнее, чем в других странах. Это во многом объясня­лось тем, что нигде, пожалуй, в начале 30-х годов не было такого громадного контра­ста с положением до 1929 г., как в Соеди­ненных Штатах, где в период стабилиза­ции положение основных слоев населения было, относительно благополучным. С первыми ударами кризиса это относитель­ное благополучие рассыпалось как карточ­ный домик. Миллионы рабочих, ферме­ров, служащих теряли все, что они приоб­рели долголетним трудом, и превращались в нищих бездомных бродяг, скитавшихся по всей стране в бесплодных поисках ра-

соты. В сознании всех этих людей наступ­ление кризнса производило впечатление Ш011ХРО грандиозного катаклизма вроде землетрясения. Земля буквально разверза­лась нал их ногами. Л удары кризиса сы­пались ла них месяц за месяцем, год за годом, создавая впечатление полнейшей безнадежности.

Внутренняя политика правитель-гшя Гувера. Чрезвычайность ситуации, сложившейся в США в годы кризиса, еще шлее усугублялась реакционным курсом политики федерального правительства. Долгое время и президент Гувер, и члены его кабинета вообще отрицали наличие серьезного кризиса. Они уверяли амери­канцев, что Соединенные Штаты пережи­вают лишь временную заминку, что эко­номический механизм страны здоров, а переживаемые ею трудности порождены не внутренними причинами, а расстрой­ством международной финансовой систе­мы. Но даже тогда, когда суровая действи­тельность заставляла президента и его кол­лег признавать серьезность экономичес­кой ситуации. Гувер и другие лея гели рес­публиканской администрации утвержда­ли, что кризисные явления к экономике должны преодолеваться не усилиями фе­дерального правительства, а действиями бизнеса и других экономических групп общества,

В условиях кризиса с особой силой проявилась антинародная сущность пра­вительственной' политики. Правительство Гувера категорически отвергало любые приложения <1 государственной помощи безработным и тем более о введении сис­темы социальною страхования. Как пра-що, эти функции возлагались на частную благотворите л ьность и лишь и исключи­тельных случаях признавалась возмож­ность использования средств муниципалп-лтоа и штатов. Все планы федеральной шошн безработным категорически от­вергались.

Окончились провалом и попытки прак­тическою осуществления курса на коопе­ративные действия экономических групп. Роныне всего эти попытки были предпри­няты в сельском хозяйстве. В июне 1929 г. был принят (акон о создании Федераль­ного фермерского управления, которое сразу же приступило к выдаче займов фер-

мерским кооперативам для скупки ими излишков сельскохозяйственной продук­ции и удержания их от поступления на рынок. Когда эти операции оказались не­эффективными, фермерское управление само приступило к массовой скупке пше­ницы, хлонка и других сельскохозяйствен­ных товаров. Однако сосредоточение крупных товарных запасов па правитель­ственных складах без всякой надежды на их выгодный сбыт все время оказывало сильное деморализующее влияние на.сель-скохозяйственный рынок. Когда же во вто­рой половине 1931 г, фермерское управ­ление прекратило закупки я начало мас­совую распродажу накопленных запасов, это привело к полней/ней дезорганизации сельскохозяйственного рынка и к новому, еше большему ухудшению положения фермеров.

Гуверовская администрация 'долгое время воздерживалась от прямого прави­тельственного вмешательства в функцио­нирование таких высокомоноиолщиро-аанных отраслей американской экономи­ки, как промышленность и финансово-банковская система. Однако там, где речь шла об интересах крупного капитала, ли­деры республиканской администрации давали гораздо более расширительное тол­кование догматов «твердого индивидуа­лизма», чем в своей политике по отноше­нию к рабочему классу, 1де любые требо­вания помощи федерального правитель­ства с порога отвергались. Уже в 1929 г, правительство Гувера приняло меры к уде­шевлению кредита и провело очередное снижение налогов на доходы корпораций. В ! 930 г: вступил в силу новый тарифный закон, еще более увеличивший размеры импортных пошлин.

Осенью 1931 г., в связи с новым рез­ким углублением экономического кризи­са и с участившимися случаями краха крупных балков, правительство Гувера сделало попытку побудить к активным самостоятельным действиям монополис­тические промышленн'о-финанеопыс группы. Президент I у вер выступил с ини­циативой создания Национальной кредит­ной корпорации с капиталом в 500 млн. долл., который предполагалось собрать путем добровольных взносов банковских групп. Однако эта попытка создания сис-

темы взаимопомощи крупного капитала окончилась полным крахом. Владельцы крупнейших банков вовсе не намерены были расходовать спои средства на по­мощь своим коллегам, «качавшимся перед угрозой банкротства.

Тогда на спасение монополистических объединений были орошены крупные го­сударственные средства. В январе (432 г. конгресс принял закон о создании Рекон­структивной финансовой корпорации с капталом в 2 млрд. долл. Вся эта сумма в течение года была распределена в фор­ме субсидий крупным балкам, страховым компаниям, промышленным и железнодо­рожным фирмам. Таким образом, даже То! да, когда реальный .ход событий застав­лял правительство Гувера соглашаться на использование средств федерального бюд­жета, это государственное вмешательство направлялось только, на субсидирование крупного капитала. В своей социальной политике, в сфере материальной помощи трудящимся, администрация Гувера не предприняла практически ничего.

Массовые социальные движения. Не удивительно, что в этой чрезвычайной обстановке в Соединенных Штатах вновь развернулась волна массовых движений социального протеста. Правда, первые же удары экономического кризиса повергли массы рядовых американцев в сильней­ший психологический шок. К тому же в условиях кризиса реальные возможности эффективного отстаивания их жизненных интересов были до крайности затруднены. Вот почему стачечное движение амери­канских рабочих, и до наступления кри­зиса не отличавшееся большим размахом, и первые же его месяцы ослабло еще боль­ше. В 1930 г. в стране бастовали 183 тыс. рабочих. Давно уже забастовочная борь­ба в США не опускалась до столь низкого уровни. Лишь постепенно, с большим тру­дом население страны преодолевало выз­ванные кризисом апагига, атрофию воли. Стала постепенно активизироваться ста­чечная борьба рабочих. И 1931-1932 гг.' ежегодная численность участников забас­товок в США превысила 300 тыс. человек, т.е. превзошла уровень 1929 г.

Но главной формой американскою ра­бочего движения в период экономическо­го кризиса 1929-1933 гг. стало движение

безработных. Гама жизнь ставила перед массами рабочих, лишившихся всяких средств к существованию, реальный жес­ткий выбор: либо борьба, либо голодная смерть. Поэтому уже в первые месяцы кризиса в Соединенных Штатах начались массовые выступления безработных.

Движение безработных, принявшее в начале 30-х годов активный и организо­ванный характер, было первым массовым движением американских рабочих, кото­рое проходило под руководством комму­нистов. Уже в 1930-193! гг. по инициати­ве и пол руководством Коммунистической партии в различных районах страны были проведены многочисленные демонстра­ции и голодные походы безработных иод лозунгами быстрейшего создания государ­ственной системы социального страхова­ния, прежде всего страхования но безра­ботице, оказания немедленной эффектив­ной помощи безработным со стороны фе­дерального правительства, властей штатов и муниципалитетов, организации широкой сети общественных работ со справедли­вой оплатой труда. В этих выступлениях участвовали миллионы рабочих. В 1931 и 1932 гг. Коммунистическая партия органи­зовала и провела два национальных голод­ных похода на Вашингтон.

Активная роль коммунистов в органи­зации массового движения безработных значительно усилила их влияние среди рабочих. Правда, даже в начале 30-х го­дов Коммунистическая партия США, как секция Коммунистического Интернацио­нала, сохранила свой прежний стратеги­ческий курс. Движение безработных за создание системы социальной зашиты рас­сматривалось компартией лишь как на­чальный этап борьбы за «революционный выход из кризиса» и установление про­летарской диктатуры. Разумеется, этот политический курс совершенно не соот­ветствовал реальной обстановке в стране. Но многие рабочие день за днем убежда­лись в том, что коммунисты ведут актив­ную, самоотверженную борьбу за жизнен­ные интересы трудящихся, что созданная компартией сеть местных советов безра­ботных регулярно действует в рабочих кварталах городов, поднимая рабочих на борьбу против выселения безработных из их квартир, на массовые демонстрации с

требованиями немедленной помощи без­работным. Поэтому рабочие с энтузиаз­мом откликались на призывы компартии, и чуждые для большинства американцев лозунги «революционного выхода из кри­зиса» не оставляли большого следа в мас­совом сознании. Не случайно несмотря на идеологические разногласия местные организации безработных, которые созда­вались тогда Социалистической партией и близкими к ней оппозиционными груп­пами в профсоюзах АФТ, нередко действо­вали имеете с руководимыми компартией сонетами безработных.

Другим крупным событием классовой борьбы тех лет стал поход ветеранов пер­вой мировой воины летом 1932г. Соци­альный сосни! участников похода был отель пестрым. Наряду с рабочими, там Выло много разорившихся фермеров, мел­ких тортвцев к предпринимателей, дру­гих представителей средних слоев населе­ния. Бывшие солдаты вместе со своими семьями шли в Вашингтон, чтобы потре­бовать у правительства немедленной вып­латы так называемого бонуса, т.е. компен­сации за их службу в армии в период вой­ны, В нюне 1932 г. в столице США собра­лось около 25 тыс. ветеранов и членов их семей. Пилата представителей решила удовлетморш\, их фебование. Однако по 1ШОЯНПЮ президента Гувера севаг отверг билль о выплате бонуса. Это усилило ра­дикальные настроения среди участников похода. Они стали требовать не только выплаты бонуса, но и введения системы социального страхования. Тогда по при­казу Гувера против ветеранов войны были брошены регулярные войска. Участников похода разогнали, а их временный лагерь ижгли. Таков был ответ республиканской администрации на мирное движение пред­ставителей народа, стремившихся добить­ся .тага бы частичного улучшения своего положения.

Движения социального протеста охва-гшш и широкие слои фермерсч ва. Важней­шим средством борьбы стало движение фсрмерско! о бойкота, т.е. орган и то ванный отка'з фермеров от продажи сельскохозяй­ственной продукции с целью добиться повышения цен па нее. В августе-сентябре 19321. и планах Среднего Запада развер-иулнеь массовые фермерские шоасювки.

На дорогах, ведущих в города, появились забастовочные пикеты. Фермеры навали­вали на шоссе бревна, камни, старьте по­возки и не пропускали грузовики, которые доставляли сельскохозяйственную продук­цию на скупочные пункты посредничес­ких монополий. Власти мобилизовали против бастующих фермеров крупные полицейские силы. Но это только подли­ло масла в огонь. На подступах к ряду го­родов развернулись вооруженные столк­новения фермеров с полицией и охранны­ми отрядами посреднических фирм. Борь­ба длилась более двух месяцев. 11утем на­силия, угроз и обещаний властям удалось ослабить фермерскую забастовку и до­биться ее прекращения.

Однако фермерство продолжало борь­бу. Зимой 1932-1933 гг. в различных рай­онах страны развернулось массовое со­противление принудительной распродаже фермерской собственности за неуплату долгов и налогов. Фермеры являлись на торги и под угрозой насилия не разреша­ли никому принимать участие в аукционе. Другой формой сопротивления стали «гро­шовые распродажи». Фермеры сами при­нимали участие в аукционах. Они застав­ляли кредиторов принимать в погашение долга несколько долларов, вырученных на торгах, а «скупленное» таким путем иму­щество возвращали его владельцу. К вес­не 1933 г. борьба достигла наибольшего размаха. Все большую популярность ста­ла приобретать идея проведения общена­циональной фермерской забастовки, что­бы заставить федеральное правительство оказать фермерам необходимую помощь.

Крупные изменения произошли за годы кризиса в массовом сознании широ­ких слоев населения. Многие рабочие, фермеры, пред ста вич ели городских сред­них слоев воочию увидели своего главно­го врага - монополии. Крупный капитал вновь стал объектом острой критики. Ста­ло возрождаться движение за независимые политические действия и за создание тре­тьей партии. Осуждая реакционную поли­тику буржуазных партий, участники дви­жения защищали программу реформ, на­правленную на ограничение господства монополий.

Более того, в период наибольшего обо­стрения экономического кризиса в созна-

лис значительной части американцев ста­ли закрадываться сомнения в справедли­вости самой капиталистической системы. «Капитализм подвергся сейчас испьиа-шио. и он его не выдержал, - говорилось, например, па собрании одной из церков­ных общин в штате Огайо в сентябре 1932 г. - Экономическая система, при ко­торой погоня за прибылью ведет к разру­шению благосостояния парода, должна быть либо полностью отброшена, либо фундаментально изменена».

Конечно, лишь в немногих случаях ра­зочарованные американцы выражали свое недовольство существующим строем в столь четкой форме. Гораздо чаше их ан­тикапиталистические настроения были очень смутными н неопределенными. Но все же в начале 30-х годов в среде ради­кальной интеллигенции, в левых группах движения социального христианства, а затем и в массах рядовых американцев стало распространяться убеждение в не­обходимости замены общества, основан­ного на I['(влечении прибыли, новым, так называемым кооперативным обществом, рассчитанным на достижение всеобщего блага. Дальнейшее развитие этих идей нередко приводило тогда участников ра­дикальных групп демократического дви­жения к активному восприятию социали­стического идеала, пропагандируемого социалистами и даже коммунистами.

Выборы 1932 г. В этой чрезвычайно напряженной политической обстановке проходила избирательная кампания 1932 г. Всем содержанием своей Предвыборной платформы Республиканская партия пока­зала, что она не намерена вносить ника­ких существенных изменений в свою по­литику. В платформе не было ничего, что могло бы облегчить бедственное положе­ние парода. По сути дела республиканцы ограничили свою избирательную кампа­нию восхвалением «заслуг» президента Гувера и агитацией за его переизбрание.

Положение Демократической партии на выборах 1932 г._было несравненно бо­лее благоприятным. Находясь в оппози­ции, лидеры демократов могли возлагать всю ответственность за разрушительный кричле и «I.(званные им бедствия народа на Республика не кую партию. И они не без успеха пользовались чтим средством, Рес-

публиканцы все время уверяли нас, гово­рили лидеры демократов, что они имеют «патент на просперити», как же они могут сейчас отказаться от «патента на кризис?» Однако одной лишь разоблачительной ригорики было мало для привлечения на сторону демократов широких масс изби­рателей. Для этого надо было выработать конструктивную альтернативу политичес­кому курсу Республиканской партии. Меж­ду тем платформа Демократической партии на выборах 1932 г: оказалась очень расплывчатой, а кое в чем даже порази­тельно созвучной с предвыборными дек­ларациями республиканцев. Все что суще­ственно ослабляло позиции демократов в предвыборной борьбе.

"Эта опасность не могла не осознавать­ся более дальновидными деятелями Де­мократической партии. К их числу отно­сился и кандидат демократов на пост пре­зидент;! США - губернатор штата Нью-Йорк Франклин Делано Рузвельт. Уже в ходе предвыборной кампании Ф. Рузвельт проявил свой незаурядный талант искус­ного политика, умевшего соединять стой­кие либеральные убеждения с чувством новою, с пониманием необходимости рвать с устаревшими традициями, а с дру­гой стороны, с прагматизмом, Со способ­ностью к умелому маневрированию, к компромиссу. Он понимал, что для завое­вания широких масс избирателей надо выдвинуть более гибкий политических курс. "Этой цели и служил выставленный Рузвельтом лозунг Нового курса. В своих предвыборных выступлениях кандидат демократе обещал начать проведение реформ в пользу миллионов «забытых американцев». Конечно, в 1432 г. у Руз­вельта не было, да, вероятно, и не могло быть четко разработанной программы Повою курса. Ему надо было считаться с избирательной платформой Демократи­ческой партии. Но через все его предвы­борные выступления красной нитью про­ходила идея активного государственного ре!улирования с целью изменения распре­делительного механизма американской экономики и обеспечения социальной за­щиты «забытого американца у подножия экономической пирамиды».

- В предвыборных вьклуплениях канди­дата демократов иногда высказывались и

бола' смелые идеи. Так, в программной речи и Сан-Франциско в сентябре 1932 г. Рузвельт заявил о необходимости «-эконо­мического планирования» в целях «более справедливого распределения богатств л приспособления существующей экономи­ческой структуры к нуждам народа». Раз-римн чту идею, Рузвельт говорил, что в новых условиях XX века необходимо до­полнить положения Декларации независи­мости о шиите естественных и неотчуж­даемых прав человека провозглашением «декларации экономических гграв». В тгих рассуждениях Рузвельта было дано теоре­тическое обоснование предоставления го­сударству широких социальных функций.

Важной особенностью избирательной кампании 1432 г. было то, что в ней актив­но участвовали обе левые рабочие партии -социалисты и коммунисты, В обстановке растущего недовольства масс избирателей и их сильного стремлений к переменам агитация левых партий находила доволь­но значительную поддержку не только потому, что социалисты и коммунисты выступали за немедленную эффективную помощь обездоленным гражданам, но и потому, что они выдвигали лозунг замены каниталичма новым, более справедливым общественным строем. Не удивительно поэтому, что кандидат Социалистической партии Н.Томас, баллотировавшийся на основе реформ и стекой антикапиталисти-|«;ско8 платформы, получил в 1932г. 882 тыс. голосов, т.е. втрое больше, чем в 1928 г. Но особенно показательным для чрезвычайности обстановки, сложившей­ся в 1932 г. в США. было то. что часть ра-лшльных групп общества поддержала коммунистов с их программой «револю­ционного выхода ;п кризиса». Возросшая популярность компартии в левых кругах общества обеспечила относительный ус­пех кандиля га коммунистов У. Фостера: за нею голосовали в 1932г. ЮЗ тыс. изби­рателей, или вдвое больше; чем за четыре Ища до этого.

1-1о все же даже в условиях чрезвычай­ной обстановки 1932 г. предложенная со-' шшистами и тем более коммунистами мыернатнва существующему обществен­ному порядку шла гораздо дальше того, к нему были готовы основные массы аме­риканцев. На авансцене предвыборных

баталий 1932г. вновь развернулась борь­ба двух традиционных политических партий США. Гибкая тактика кандидата демократов, значительно меньшая его об­ремененность индивидуалистическими путами, провозглашенный им курс на ли­беральные реформы - все что в условиях растущего недовольства избирателей по­литикой республиканской администрации обеспечило Рузвельту убели а-льпую побе­ду на выборах. За него голосовали на вы­борах 1932 г. 22,8 млн. избирателей, что обеспечило ему 472 выборщика, тогда гак-Гуверу удалось получить тоща 15,8 млн. голосов и всего лишь 59 выборщиков. Демократы завоевали большинство в обе­их палатах конгресса. После П-лешего перерыва власть вновь оказалась в их ру­ках.

§3. Германия

Экономический кризис и его соци­ально-политические последствия. На­ступление в 1929 г. глубочайшего в исто­рии капитализма мирового экономическо­го кризиса повлекло за собой в Германии поистине катастрофические последствия.

Кризис вызвал громадные разрушения в жономике страны. I [адение промышлен­ного производства, начавшись в середине 1929 г., продолжалось безостановочно и со все нарастающей силой в течение несколь­ких лет. Летом 1932 г., когда кризис дос­тиг наивысшей точки своего развития, общий объем промышленной продукции Германии составил только 59 % от уровня докризисного 1929 г. Необычайно возрос­ла недогрузка промышленных предприя­тий. В начале ЗП-х годов не использова­лось более половины производственных МОЩНОСТИ германской индустрии.

В наиболее монополизированных от­раслях тяжелой промышленности сокра­щение производства было наиболее силь­ным. И если германская электротехничес­кая н химическая промышленность, отли­чавшиеся высоким уровнем техническо­го оснащения, имели возможность даже в условиях кризиса в какой-то мере сохра­нить внешние рынки сбыта своей продук­ции, то в таких отраслях, как черная ме­таллургия, горнорудная промышленность и судостроение, положение было крайне

/ ' 251

тяжелым. За три года кризиса выплавка чугуна и стали в I ермании унала втрое, а продукция судостроения-лаже вчетверо. . Сильнейшее падение производства вызвало небывалую массовую безработи­цу. К концу 1932 г. общее число полнос­тью безработных достигло 7,5 млн. чело­век. Вместе с неработающими членами семей это составляло не менее 20-25 млн. человек, которые в большинстве своем лишились всяких средств к существова­нию, так как пособия по безработице по­лучали в голы экономического кризиса только 15 % общего числа безработных. Безработи ца становилась и тяжелой соци­ально-психологической проблемой. Поте­рявшие работу люди чувствовали себя лишними, бесполезными изгоями.

Примерно столько же рабочих было занято неполную неделю. Да и те, кто по-прежнему был -занят в течение полного рабочего дня. получали гораздо меньше, чем до наступления кризиса. По офици­альным данным, средняя заработная пла­та немецких рабочих снизилась за 1929-1932 гг. с 53 до 22 марок а неделю, то есть более чем в 2,5 раза. Если учесть, что офи­циальный прожиточный минимум семьи из четырех человек составлял и то время 39 марок в неделю, то можно себе пред­ставил., как невероятно тяжело стало жить в годы кризиса рабочей семье даже тогда, когда главе семьи удавалось остаться на работе. Что же касается семей безработ­ных, то их положение становилось со­вершенно безнадежным: лишь неболь­шому меньшинству из них удавалось кое-как перебиваться, получая нищенс­кое пособие в 10-12 марок в неделю, остальные же были брошены на произ­вол судьбы.

Катастрофически ухудшилось в годы кризиса и положение миллионов мелких собственников города и деревни. Почти вдвое упало жалованье служащих. Мелкие торговцы и ремесленники жсстоюгпост-радали от громадного падения цен, от уча­стившихся крахов банков и акционерных компаний. Резко обострился аграрный кризис, все более росло число принуди­тельных продаж за долги крестьянских дворов. Все это вело к массовому разоре­нию представителей средних слоев. Люм­пенизация широких масс населения при-

252

обрела в условиях кризиса невиданные размеры.

По сравнению с другими высокоразви­тыми капиталистическими странами по­следствия экономического кризиса для народных масс Германии были особенно тяжелыми. Общая тогда для всех этих стран тенденция ужесточения курса эко­номической политики, роста ее консерва­тивности проявлялась в условиях Герма­нии особенно сильно, так как по сравне­нию с США. Англией н Францией ее фи­нансовые ресурсы были гораздо меньше. После первой мировой войны 1ермания была лишена колониальных владений, у нее не было крупных зарубежных инвес­тиций. Напротив, вплоть до начала 30-х годов Германия ежегодно выплачивала крупные репарационные взносы.

Поэтому в первые же месяцы экономи­ческого кризиса в Германии обозначился реальный поворот к консерватизму и ре­акции к экономической политике. 'Это от­четливо проявилось уже в сентябре 1929 г. Когда социал-демократические министры финансов и труда Р. ГильфердикгиР. Вис-сель, поддержанные прусским правитель­ством, выдвинули план одновременного повышения взносов предпринимателей и рабочих в фонд социального страхования, монополистические круги обрушили на этот план настоящий шквал критики и, наоборот, потребовали сокращения соци­альных расходов и снижения налогов. В конце того же года президент Рейхсбанка Ялмар Шахт вообще отказался выделить кредиты на выплату пособий по безрабо­тице и потребовал реформы финансовой политики.

Рост консерватизма в экономической политике имел важные политические по­следствия. Такой поворот был невозможен без ограничения режима парламентской демократии. Уже в декабре 1924 г. Импер­ский союз германской промышленности выступил с документом, озаглавленным «Подъем или упадок?», в котором потре­бовал резкого сокращения заработной пла­ты и всех социальных расходов. Из итого делались четкие политические выводы. Ьыло заявлено, что необходимый в усло­виях кризиса курс экономической полити­ки «потребует твердого и устойчивого пра­вительства, серьезно желающего действо-

ють... Если парламент не способен выпол­нить эту задачу, то не остается ничего ино­го, как вновь обратиться к чрезвычайным декретам». Такие настроения влиятельных кругов германской крупной буржуазии «начали, что она стала переходить на по­зиции консервативного экстремизма и склониться к установлению автори•гарно-диктаторского правления.

Коалиционное правительство, создан­ное в 1928 г. во главе с социал-демокра­том Г. Мюллером, больше уже не удов­летворяло крупный капитал. Канцлер не мог справиться с тяжелой ситуацией, а изначально непрочная солидарность ка­бинета разваливалась на глазах. Уже в декабре 1929 г. министрфинансов Гиль-фердипг вынужден был подать в отстав­ку. Ни министры от различных партий, ни профсоюзы и объединения предпри­нимателей не могли достичь приемле­мого лля них компромисса. Поэтому 27 марта 1930 г. Мюллер вручил прези­денту прошение об отставке кабинета. Это был копен последнего правитель­ства Веймарской республики, которое еще управляло преимущественно парла­ментскими методами.

Выборы 1930 г. Политика прави­тельства Г. Брюнинга. В начале 1930 г., В)гда политическая ситуации в стране ста-кивилась все более нестабильной, па сце­ну вновь выступило руководство рейхсве­ра! Военный министр Тренер и статс-секретарь его ведомства генерал Курт фон Шлейхер пришли к убеждению, что канц­лером должен стать человек, не связанный партийными обязательствами и лояльный мрет, 114ну. "и» нре.1 южпчп I ппчотур-ту кандидатуру лидера фракции Центра в рейхстаге Генриха Брюнянга, известного своими консервативно-монархическими взглядами. Президенту импонировало и то, чту Бршнинг превосходно проявил себя (И фронте и был награжден Железным крестом. 10 марта 1930 г. его назначили Инцлером.

Новый кабинет не имел большинства I парламенте и опирался только на дове­рие рейхепрезидента. Тал возник первый цгклырс'х президиальных кабинетов, пра­вивших па основании чрезвычайных ука­зов президента, лс требующих согласия рейхстага.

Политика правительства Брюнннга была направлена на то, чтобы вынести страну из кризиса путем жесткой эконо­мии государственных социальных расхо­дов. Уже в апреле 1930 г: канцлер сумел провести через рейхстаг законы о повы­шении косвенных налогов и пошлин на импорт основных продуктов питания. В июни-того же года он представил фннапеояо-социальвую частышана экономии. Значи­тельно сокращались пособия по безрабо­тице, право на их получение теряли лица моложе 17 и старше 65 лет, вводились на­лог на холостяков, повышенный подоход­ный налоги специальный кризисный на­лог, понижалось жалованье служащих и чиновников.

Рейхстаг отклонил эту программу, прежде всего голосами социал-демократов. Тогда влито вступила48-я статья консти­туции. Программа была утверждена чрез­вычайным декретом президента. Это было явным нарушением конституции Веймарс­кой республики. Поскольку в 1930 г. в Гер­мании не было какой-либо серьезной уг­розы общественной безопасности, приме­нение 48-й статьи конституции являлось неоправданным. Такая практика открыла путь к дальнейшим нарушениям консти­туции и к подрыву парламентской демок­ратии.

Тем не менее президент Гиндеибур! своим декретом объявил о роспуске рейх­стага и назначил на сентябрь 1931) г. но­вые выборы. Избирательная кампания проходила в условиях значительного обо­стрения социальной обстановки в стране. Громадное ухудшение положения народ­ных масс, консервативный курс правитель­ственной социально-экономической поли­тики вызывали возмущение в широких массах населения. Летом 1930г. были проведены крупные стачки шахтеров Ман-сфельдскнх медных рудников в Саксонии и металлистов в Рурской области. Участились случаи сопротшшения мелких собственни­ков города и деревни распродаже их иму­щества за неуплату долгов и налогов.

Удары кризиса оказывали сильнейшее влияние на массовое сознание. Широкие массы населения убеждались в том, что правительство, не жалеющее средств для субсидирования крупных корпораций и юнкерства, отказывает в помощи народу.

возлагает из него новые непосильные гя-шты. Однако возмущение этим антинарод­ным курсом очень часто, особенно в выс­туплениях средних слоев общества, на-праплячось против парламентского режи­ма и выражалось в стремлении к сильной государственной власти, способной защи­щать «среднее сословие». Кроме тога, по­скольку режим Веймарской республики, становившийся все более непопулярным, часто ассоциировался в сознании масс с деятельностью СДПГ. многие представи­тели средних елоев выступали против «марксистского социализма», проявляли враждебное отношение к рабочим и при­зывали покончить с «засильем профсою­зов». Наконец, недовольство населения Версальским мирным договором, поста­вившим Германию в весьма жесткие ус­ловия, нередко порождало в сознании зна­чительной части немцев негативное отно­шение к республиканскому демократичес­кому режиму как к системе, навязанной Германии странами-победителями.

В ходе- избирательной кампании 1930 г. Нацаонал-еояналистичеокая партия Гер­мании с успехом использовала в своих интересах все эти сдвиги в массовом со­знании. Она не скупилась на обещания, апеллируя к программе, изложенной в «25 пунктах» ЦСДАП. Она актинно реклами­ровала себя как борца за национальное освобождение Германии из-под гнета « е в ре йс ко- м ар кс и с тс ко- ка и и тали с ти ч е с-кой олигархии». С невиданной энергией действовал и сам Гитлер. Он обещал вновь сделать 1 ерманию могучей, разорвать уни­зительный Версальский договор, отказать­ся от уплаты репараций, железной рукой искоренить коррупцию, взять под жесткий контроль денежных тузов, особенно если они евреи, обеспечить каждою немца ра­ботой и хлебом.

При таких обещаниях Гитлер рассчи­тывал получить примерно 50 мандатов вместо прежних 12. Завоевали же нацис­ты 107 мест ш 490, став по численности агорой после СДПГ фракцией рейхстага. Им отдали голоса 6,4 млн. избирателей, тогда как всего лишь за два года до этого, на выборах ] 928 г., они получили только 800 тыс. голосов.

Политическая поляризация, проявив­шаяся очень четко на выборах ! 930 г., ска-

залась в том, что третье место на выборах завоевали коммунисты, за которых прого­лосовали 4,6 млн. избирателей, или на 1,3 млн. больше, чем в 1928 1',, а ил фрак­ция увеличилась с 54 до 77 депутатов. В Берлине КПГ оказалась сильнейшей партией. С другой стороны, хотя социал-демократы и сохранили сильнейшую фракцию в рейхстаге, они потеряли в 1930 г. более 600 тыс. голосов избирате­лей. Так как националисты недосчитались почти двух миллионов голосов, то очевид­но, что многие их прежние сторонники проголосовали теперь за нацистов. Мил­лиона избирателей лишилась Народная партия, пять мест потеряли демократы. Лишь партия Центра немного улучшила позиции, эавоевав 500 тысяч новых голо­сов и на 6 мандатов больше, чем в 1928 г.

Именно после этих выборов к нацист­ской парши стали внимательно присмат­риваться кругшейлшс представители гер­манской экономики. Они поняли, что за «социалистической» фразеологией наци­стов скрывается безудержный -экспансио­низм и национализм.

Результаты выборов 1930г. означали, что Брюяиш; в оппозиции к которому на­ходились все три крупнейшие фракции, никоим образом не может рассчитывать на поддержку рейхстага. Правда, СДПГобъя-вила, что она будет проводи гъ в отноше­нии канцлера политику толерантности, поскольку он представляет собой «мень­шее зло» по сравнению с Гитлером. Тем ие менее, сознавая, что его кабинет ока­зался самым непопулярным за все годы Веймарской республики, канцлер Ьрю-нинг так же упорно продолжал курс жест­кой экономии, зя который получил прозви-ше «канцлер Голод». В октябре 1930г. была вновь снижена заработная плата и повышены до 6,5 % заработка страховые взносы рабочих и служащих. Одновремен­но предприниматели получили налоговые льготы и прямые государственные дота­ции. Такая же политика последовательно проводилась и в течение всего I УЗ I г. Было проведано снижение заработной платы рабочих частных предприятий на 10-15 %. Одновременно сокращалось жалованье чиновников и расходы на социальное стра­хование. Зато многим стоявшим на грани банкротства банкам и юнкерству были

выделены из государственного бюджета крупные дотации ш «оздоровление».

Таким образом, начиная с (930 г., Гер­мания почти все время управлялась ло-средством л резидентских декрете в о чрез­вычайном положении на основании 48-й сшън Веймарской конституции. Их чис­ло по мере обострения кризиса увеличи­валось. Так. если в 1930 г, было издано 5 Чрезвычайных декретов, то в ]931 г. их число увеличилось до 44, а в 1932 г. -до &6. Соответственно уменьшалось число принятых рейхстагом законов; с 98 в 1930г. до 34 в 1931 и до 5 в 1932. Неиз­бежным результатом таких методов управ­ления было псе большее выхолащивание парламентского режима. Оценивая резуль­таты такого правительственного курса, газета «Дойче альгемейне цайтунг» с пол­ным основанием делала вывод, что курс Брюннкга означал «предвестие нацио­нальной диктатуры» и «приучил народ к диктатуре».

Политическая борьба в «верхах» в 19.11-1932 | п Рост угрозы шщншя. Уже пслгыо 1931 г. ультраправая националис­тическая оппозиция, воодушевленная бы­стро растущей силон нацистского движе­ния, сделала попытку сколотить единый антиправительственный фронт и добить­ся передачи власти в стране подлинно «на­циональным силами, поскольку прави­те и,с/во Ерюгшнга их уже не устраивало. |Ы2октября 1931 г. в брауишвейгском горелке Бад-Гарцбург состоялась всфеча руководителей НСДАП, Национальной народной партии, Пангерманешго союза, «Стального шлема», Союза земель и Объе­диненных патриотических обществ с представителями банков, крупных концер­на!, юнкерства и монархических кругов. Было объявлено о создании «Гарцбургс-даго фронта». Но эта затея сразу же про-шилась, поскольку Гитлера никак не ус-•фаивала отводимая ему националистами II промышленниками роль второй скрип­ки, а без нацистов Гарцбургскнй фронт не имел никакой массовой опоры.

Попьет ки сплочения правой националь­ной оппозиции побудили и самого прези­дента скачать содействие достижению этой цели. Не случайно 10 октября 1931 г., как раз накануне событий в Бад-Гарцбурге Гинленбург впервые дал аудиенцию Гит-

леру. Но нацистский лидер и здесь заявил о своих претензиях и многословно распро­странялся насчет своей «национальной» программы. Это произвело крайне небла­гоприятное впечатление на президента. Его шокировало бесцеремонное поведе­ние «ефрейтора». Поэтому Гинденбург решил, что, хотя «мо-тедой человек» навер­няка имеет добрые намерения, ему следу­ет сначала «выслужиться».

В конце 1931 г. канцлер Брюнинг выс­тупил с идеей отмены близившихся в 1932 г. очередных президентских выборов. Это означало автоматическое продление полномочий президента Гиндснбурга. Канцлер рассчитывал затем провозгласить монархом одного из внуков экс-кайзера при регентстве Гиндснбурга и полагал, что это выбьет почву из-под ног Гитлера. Но президент отверг это! план н объявил, что будет бороться за свое переизбрание. Гит­лер, с которым впервые встретился Брю­нинг, наотрез отказался поддержать пра­вительство.

В президентской избирательной кам­пании 1932г. кандидатура Гиндеибурга получила солидную поддержку со сторо­ны тех групп крупной буржуазии, которые еще сохраняли приверженность к парла­ментским формам политической власти и которые относились к на! о юнал-шциал истам с большим подозрением из-ча их плебейс­кого духа и призывов к «антикапиталис­тической революции». Гинденбурга актив­но поддержали все умеренные буржуазные партии и СДТ1Г.

Однако в чрезвычайных условиях кри­зиса и роста социальной напряженности в обществе многие крупг-гьтс промышлен­ники стали переориентироваться на наци­стскую партию Гитлера. Особенно отчет­ливо это проявилось после того, как в ян­варе 1932 г. Гитлер выступил с программ­ной речью на конференции 300 наиболее крупных представителей делового мира. С этого времени гитлеровский избиратель­ный фонд стал пополняться все более щед­ро. За этот счет нацисты буквально навод­нили Германию плакатами и листовками, устраивали один за другим парады и ми­тинги, оплачивали погромные действия штурмовиков.

В президентской кампании 1932 г. уча­ствовали еще два кандидата. Нацио-

нальная партия, не сумевшая договорить­ся с национал-социалистами в Ьад-Гарц-бурге, выдвинула своим кандидатом одно­го из лидеров «Стального шлема» Дюстер-берга. С другой стороны, Коммунистичес­кая партия, вес время подвергавшая бес­компромиссной критике политику Гинден-бурга к Бркшинга, выставила своим кан­дидатом в президенты Эрнста Тельмана.

На состоявшихся 13 марта выборах Гиндепбург получил 18,65 млн. голосов (49,6 %), Гитлер - ! 1.34 млн. (30,1 %). Тельман - 4,9 млн. (13,2 %) и Дюстербсрг -2,5 млн. (6.8 %). Во втором туре 10 апре­ля победил Гинденбург, за которого отда­ли голоса 14,35 млн. человек (53 %), Гит­лер получил 13,4 млн. голосов (36,8 %) и Тельман - 3,7 млн. (10,2 %).

Еще накануне первого тура полиция обнаружила в штаб-квартнр"е НСДАП до­кументы, доказывавшие, что штурмовые отряды партии намеревались в случае из­брания Гитлера президентом совершить государственный переворот и установить его диктатуру. После выборов Гинлстюург по настоянию Брюннпга и Тренера, на ко­торых оказывали давление обеспокоенные ситуацией правительства Пруссии и Бава­рии, подписал декрет о запрете деятель­ности СА. I [резидент резко охладел и к Брюнингу. Непосредственной причиной явилось предложение канцлера национа­лизировать за компенсацию несколько обанкротившихся крупных во сточной рус­ских поместий и передать их безземель­ным крестьянам. Юнкерство немедленно завалило президента жалобами на «аграр­ный большевизм» Бртопинга. 29 мая 1932 г. он был отправлен в отставку.

Новым рейхсканцлером Германии, по рекомендации Шлейхера, президент на­значил второразрядного политика ич партии I (ентра Франца фон [(плена, кото­рый лаже не был членом рейхстага, а вхо­дил только в состав прусского ландтага. Его правительство получило прозвище «кабинета баронов», поскольку из 10 его членов шесть были дворянами, двое - ди­ректорами промышленных предприятии. Решающую роль,в правительстве Манена играл генерал Шлейхер. 'Став военным министром, он крепко держал кабинет в своих руках. Под предлогом того, что рей­хстаг больше не выражает «волю немец-

кого народа», парламент был распушен. Новые выборы были назначены на 31 июля 1932 г.

Уже в середине июня были вновь раз­решены штурмовые отряды. Немедленно вслед ча чтим с новой силой возобнови­лись бесчинства штурмовиков на улицах городов. В кровавых расправах штурмо­виков нал их политическими противника­ми погибли сотни граждан. В ответ пра­вительство Палена запретило все полити­ческие демонстрации.

20 июля 1932 г. новый канштер пред­принял еще один важный шаг на пути к ликвидации парламентской демократии. В тгот день было объявлено о смещении социал-демократического правительства 11руссии, давно уже подвергавшегося яро­стным нападкам со стороны сил реакции. Предлогом для тгога было избрано одно из столкновений между нацистами и ком­мунистами, которое произошло 17 июля в Гамбурге и имело своим результатом не­малое число жертв. '>1'0 было расценено как неспособность прусского правитель­ства контролировать ситуацию. Кабинет Брауна не оказал никакого сопротивления, хотя в его распоряжении находилась хо­роню вооруженная прусская полиция, пол-разделения которой весь день терпеливо стояли перед зданием берлинского полицей-президиума, ожидая приказа выступить против фактического государственного переворота, совершенного Паленом и Пруссии. Но руководство СДПГ заявило, что оно остается па почве законности, при­звало рабочих сохранять спокойствие и бороться за демократию на предстоящих выборах.

Июльские выборы 1932г. принесли нацистам ошеломительный успех. За них проголосовало 13.74 млн. человек, а их фракция в 230 депутатов, демонст­ративно явившаяся на первое заседание рейхстага в коричневых рубашках, на­много опередила ставшую лишь второй фракцию СДПГ. Социал-демократы на­брали на выборах 8 млн. голосов и обес­печили себе 133 мандата. Третье место заняли коммунисты, собравшие 5,3 млн. голосов и получившие 89 мест в рейх­стаге. Прочие партии, кроме Центра, резко откатились назад и стали утрачи­вать свое значение.

Таким образом, к середине 1432 г. на­цистская партия стала вес!.ма влиятельной Политической силой в Германии. Она со-иала себе массовую социальную базу в рядах средних слоев города и деревни, привлекла на свою сторону значительную часть молодежи. Она обеспечила себе по­литическую и финансовую поддержку вли­ятельных кругов крупной буржуазии и юнкерства. Завоевав в 1932г. ведущие гашиш в Iоршанском рейхстаге, нацист­ски партия Гитлера вступила в решаю­щую фазу борьбы за завоевание власти.

Ниинзм и рабочие партии. Тем не менее в 1932 г. в Германии существовали мощные потенциальные силы сопротив­ления нацизму. Несмотря на все попытки национал-социалистов прорваться в ряды . рабочего класса, привлечь его своими ан­тимонополистическими и националисти­ческими лозунгами; эти попытки не увен­чались успехом. Вплоть до 1933 г. основ-лап масса рабочего класса Германии была настроена антифашистски.

Позиции обеих рабочих партий - и СДМГ. « КПГ-в 1932 г. оставались весь­ма сильными. На июльских выборах 1932 г. они получили вместе 13,3 млн, го­лосов, или 37% общего числа избирате­лей. В рейхстаге у них было 222 депутатс­ких мандата, то есть почти столько же, сколько их было у нацистов. 11од руковод­ством СДЛГ находилось крупнейшее профсоюзное объединение Германии -Всеобший немецкий профессиональный союз, насчитывавший почти 5 млн. чле­нов. В распоряжении социал-демократов (мни пильные военизированные отряды рейхсбанпера - «Железный фронт». У КПГтоже были военизированные отряды рпгфромтовцев. Бесспорно, что при усло­вии единства действий двух рабочих партий сила сопротивления угрозе нацис­тского переворота могла быть мощной.

Однако перед лицом фашистской опасности германский рабочий класс пинался расколотым. И это не было слу­чайностью. Раскол и взаимная вражда СДП1 и К ИГ были вполне закономер­ными. Это объяснялось, в первую оче­редь, тем, чтр две рабочие партии выд­вигали принципиально различные стра­тегические концепции своего полити­ческого курса.

Лидеры СДЛГ были решительными сторонниками Веймарской буржуазно-парламентской республики. Этот режим они рассматривали как форму мирной эво­люционной трансформации капиталисти­ческого общества в социалистическое. Эта задача, с точки зрения СДПГ, становилась еще более актуальной в период кризиса, ослабившего этот режим. Поэтому руко­водство СДПГ активно поддерживало все меры государственного регулирования, которые предпринимались в годы кризи­са, рассматривая усиление роли государ­ства как основу для социалистической трансформации капитализма. Зашитая •этот политический курс, поддерживая по­литику правительства Ьрюнинга, направ­ленную на усиление роли государства, лидеры СДПГ совершенно упускали из виду явный поворот правительственных кругов к более жесткой, консервативной политике, отражавшей переход влиятель­ных групп крупной буржуазии от поддер­жки парламентаризма к авторитарным методам господства.

Именно на эту опасность все время справедливо указывали деятели Коммуни-стичеекой партии. Однако, решительно осуждая политический курс буржуазных партий, ставящий под у!розу демократи­ческие завоевания народа, руководство КПГ в соответствии со стратегическим курсом Коминтерна призывало германс­кий пролетариат не к борьбе ча укрепле­ние и расширение демократических усто­ев Веймарской республики, а к революци­онному ниспровержению этого режима как диктатуры буржуазии, которая стано­вилась все более реакционной.

Эти два политических курса, которые выдвигали в начале 30-х годов СДПГ и КПГ, были совершенно несовместимыми. Несовместимой была и проводимая ими тактическая линия. И СДПГ, и КПГ' зани­мали антифашистскую позицию. Но они предлагали, по сути дела, противогтолож­ные методы борьбы с угрозой нацизма.

Лидеры социал-демократии явно недо­оценивали эту угрозу. Они видели в нациз­ме лишь движение недовольных мелких буржуа, которое может быстро схлынуть при нормализации экономической конъ­юнктуры. Они недооценивали фактора консервативного экстремизма «верхов», их

поворота к авторитаризму. Они ориентиро­вались на поддержку существующих бур­жуазных партий и правительств как «мень­шей' зла» по сравнению с фашизмом.

В отличие от СДПГ, Коммунистичес­кая партия все время призывала ориенти­роваться не на «верхи» общества, не на традиционные буржуазные партии, а на массовое рабочее движение. Однако по­литический курс компартии Германии был глубоко ошибочным. Вслед за руковод­ством Коминтерна лидеры КПГ не прово-днли грани между режимом бупжуазно-парламентской демократии и режимом фашистской ликлагуры. Обе эти формы власти расценивались как дне формы дик­татуры буржуазии, становившейся все бо­лее реакционной. Не случайно руковод­ство КПГ считало фашистским даже пра­вительство Брюнинга. Стирание граней между режимом Веймарской парламент­ской республики и режимом грозившей стране нацистской диктатуры неизбежно вело к выводу, что для ликвидации угро­зы фашизма надо свергнуть капитализм. Ясно, что руководство КПГ, справедливо подвергая резкой критике политический курс лидеров социал-демократии, выдви­гало в противовес ему ошибочный, нере­алистический политический курс. Совме­стить действия двух рабочих партий Гер­мании в этих условиях было невозможно. Это и обусловило открыто враждебные отношения между СДПГ и КПГ, когда в самые ответственные для судеб страны месяцы и недели очи более ожесточенно действовали друг прш-ив друга, чем про­тив их общего врага - нацизма.

Гибель Веймарской республики. После июльских выборов 1932г. вновь возобновились закулисные переговоры и «верхах» по вопросу об условиях привле­чения национал-социалистов к участию в управлении государством. Эти перегово­ры, которые велись между Паленом, Шлейхером и Гитлером, закончились без­результатно. Вновь избранный рейхстаг очень скоро вынес правительству Папена вотум недоверия а был распущен. Вторые за этот год выборы в рейхстаг¹ были назна­чены на ноябрь 1932" г.

1 1олитическая обстановка в стране осе­нью 1932 г. была чрезвычайно напряжен­ной. Новая полоса чрезвычайных декре-

тов. которые были приняты в сентябре это­го I ода правительством 11апена и которые превзошли по своей жесткости все пре­жние меры кабинета Брюнинга, вызвала взрыв возмущения широких масс населе­ния. Ответом рабочих был новый рост за­бастовочного движения. Но, с другой сто­роны, усилилось и недовольство в рядах последователей нацистской партии. В их рядах росло разочарование по поводу того, что она слишком медлит с захватом влас­ти. Поддержка НС'ДАП избирателями ста­ла сокращаться. На выборах. » рейхстаг 6 ноября 1932 г. за ее кандидатов голосо­вали 11,3 млн. человек, или на 2,5 млн. меньше, чем в июле того же года. В то же время рабочие партии несколько усилили свои позиции: кандидаты СДПГ набрали на ноябрьских выборах 7,6 млн., а канди­даты КПГ - 6 млн. голосов.

Встревоженные этим, представители тяжелой промышленности, банков и аг­рарных кругов по инициативе Шахта 19 ноября 1932г. направили президенту любезное по форме послание с пожелани­ем, не назырая прямо Гитлера, назначить канцлером «лидера крупнейшей нацио­нальной группы» с целью тгрекратить бес­конечные роспуски рейхстага и «подкре­пить кабинет наибольшей народной си­лой». Президент со всем вниманием вос­принял это письмо как коллективное об­ращение «представителей немецкой про­мышленности». Но Гинденбург все еще колебался, желая, чтобы в правительство вошли и националисты. 11о и новые пере­говоры 11анена с Гитлером, который кате­горически настаивал на передаче ему вла­сти без всяких условий, закончились про­валом. Неуступчивость фюрера начала даже беспокоить руководство нацистской парши, которое было согласно с тем, что­бы Гитлер принял предложение занять пост вице-канцлера. Особенно настаивал на этом второй человек в партии Грегор Штрассер, лидер левого крыла нацистов, которое всерьез воспринимало антнка-питаллстаческие декларации НСДАГ1, хотя и с явной националистической окраской. Штрасеер опасался, что без немедленного результата партия начнет разваливаться.

2 декабря 1932г. президент Гинден-бург назначил генерала Шлейхера рейхс­канцлером Германии. Учитывая серьезные

противоречия а руководстве нацистской партии, III леихер сразу же предложил Гре-гору Штрасееру чанять пост вице-канцле­ра и главы прусскою правительства. Но после ожес точенного спора с Гитлером Штрассер не решился пойти на раскол партии и предпочел уйти со всех своих постов. Не теряя иллюзорной надежды создать дееспособное правительство, Шлвйхер 15декабря 1932 г. в радиообра-шеши к нации, назвав себя «социальным генералом», который не является «ни при­верженцем капитализма, ни привержен­цем социализма», заявил, что его главной задачей станет снижение безработицы и меры по стабилизации экономики. Он по­обещал провести отчуждение разорив­шихся юнкерских имений для передачи этой земли 25 тысячам крестьянских се­мей. Но переговоры канцлера с профсо­юзными лидерами закончились неудачей, поскольку против поддержки Шлейхера категорически возражало руководство С'ДПГ. Энергично выступили против кан­цлера магнаты рейнско-вестфальской тя­желой промышленности, юнкерский Ланд-(тщ и Палгерманский союз, раздражен­ные его правительственным заявлением. Они пришли к выводу, что путь к канцлер­ству Гитлера следует проделать помимо Щяейхера.

Решающий шаг к приходу Гитлера к шсти был сделан 4 января 1933 г. во вре-мя аи неI речи с Папеиом в доме крупно­го кельнского банкира Шредера. Они до­стигли принципиальное договоренности о формировании кабинета из нацистов и националистов. Сразу после этого были оплачены огромные долги нацистской [щрши, составлявшие около 12 млн. ма­рок. По сообщениям прессы, за несколь­ко дней она получила не менее 10 млн. марок. Только один Стальной трест выде­лил 4 млн. марок. Без такой финансовой поддержки 11СДАП не смогла бы превра­титься н массовую партию, с размахом вести избирательные кампании и содер­жать мошные штурмовые отряды, ставшие ударной силой установления террористи­ческой диктатуры в Германии.

Шлейхер стремительно терял остатки своего влияния. 28 января !933 г. он вы­нужден был подать прошение об отстав­ке, Капитуляция Шлейхера объяснялась

изменением образа мыслей Гнндепбурга, договоренностью националистов с Гитле­ром, пронацишскими настроениями офи­церского корпуса. Но, в конечном счете, все это только отражало выраженное в ноябрьской петиции 1932 г. желание круп­нот капитала назначить Гитлера канцле­ром. Утром 30 январи 1933г. президент привел к присяге кабинет Гитлера. Вече­ром появилась листовка КПГс призывом объявить всеобщую забастовку «против фашистской диктатуры Гитлера, Гугенбер-га, Панена». Но правление СДНГ ответи­ло отказом и заявило своим сторонникам, что будеч «вести борьбу на почве консги-|уции», чтобы не спровоцировать Гитле­ра на нарушение закона. Отсутствие единства и даже вражда между социал-демократами и коммунистами сделали не­возможной их совместную борьбу против прихода к власти нанизма, уже имевшего ни грокую социальную базу. В истории Герма­нии начался период нацистской диктатуры.