Международных отношений: становление и характер

Вид материала

Документы

Содержание Политика республиканской Внутриполитическая обстановка в гфлне. Первое лейбористское правитель­ство. Политика консервативною прави­тельства С. Болдуина.

Подобный материал:

• Программа подготовки аспирантов кафедры по специальности 07. 00. 15 История международных, 185.3kb.
• Тезисы лекций по теме: современные модели международных отношений, 71.47kb.
• Государство Израиль в системе международных отношений второй половины XX века, 590.32kb.
• I. Лига наций и становление Версальской системы международных отношений (1919 1920, 203.24kb.
• Сравнительный анализ внешнеполитических ресурсов россии и европейского союза на пространстве, 1413.55kb.
• Эволюция политико-дипломатической роли США в развитии палестино-израильского конфликта, 406.77kb.
• Системный подход к изучению международных отношений, 195.41kb.
• Использование аутсорсинга в международных экономических отношениях, 348.67kb.
• Сравнительный анализ деятельности международных организаций в конфликтах в косово, 570.6kb.
• Имперский характер внешней политики США, 349.34kb.

§ I. США

Особенности экономического разви-тия США. В Соединенных Штагах Аме­рики раньше, чем в других странах капи­талистического мира, начался период ста­билизации капитализма. Она отличалась там наибольшей относительной прочнос­тью. Уже с копна 1922 ]'• ч США начался промышленный подъем, которым про­должался около семи лет. Его масшта­бы были оченьзначитслышми: в 1929 г. объем продукции американской про­мышленности превысил уровень кри­зисного 1921 г. на 78%.

Необычайно быстрые темпы "экономи­ческого развития Соединенных Штатов объяснялись фомадпым усилением аме­риканской монополистической буржуазии в период первой мировой войны, превра­щением США в олин из центров финан­совой 'жсилуатпимн мира. Обладая огром­ными средствами, крупные корпорации оснащали промышленные предприятия новейшей техникой, строили новые заво­ды и фабрики. Кардинальное переобору­дование промышленности и применение новейших фордовских методов поточно-конвейерного производства способствова­ли быстрому росту производительности и интенсивности труда рабочих, что созда­ло материальную базу ;щя стремительно­го увеличения выпуска продукции, осо­бенно в новых, технически наиболее ос­нащенных отраслях промышленности. Наиболее бурными темпами развива­лась автомобильная промышленность. В 1929 г. в США было произведено 5,3 млн. автомобилей, а всего в стране эксплуатировались тогда 26,5 млн. авто­мобилей, в том числе 23 млн. легковых. Почти столь же стремительные темпы развития были характерны в 20-х годах для электротехнической, химической промышленности и особенно такой ее отрасли, как производство синтетичес­ких материалов.

202

Интенсивный промышленный подъем периода стабилизации стал основой для дальнейшего стремительного увеличения удельного веса Соединенных Штатов в мировой экономике. В конце 20-х годов на американских заводах и фабриках произ-водшюсь 48 % промышленной продукция капиталистическою мира, т.е. почти .столько же, сколько во всех остальных ка­питалистических странах, вместе взятых.

В конце 20-х годов экономическая си­гу ация в США была особенно благопри­ятной. Индекс промышленного производ­ства в 1928-1929 гг. стремительно двигал­ся вверх. Национальный доход США но в юрой половине 21)-х годов увеличился с 74 до 87 млрд. долл. Правда, его распре­деление оставалось очень неравномер­ным. Львиная его доля присваивалась крупной буржуазией. Но все же кое-что перепадало тогда и на долго средних сло­ев и высококвалифицированной верхуш­ки рабочего класса. Увеличение доходов создавало для этих слоев населения до­вольно значительные возможное гп приоб­ретать за наличный расчет, а чаще в рас­срочку автомобили, радиоприемники, хо­лодильники, стиральные машины, быстро входившие тогда в повседневную жить американцев.

Промышленный подъем сонровождил-ся колоссальным ростом скчшос ш акций. За 1924-1929 гг. общая стоимость акций, котировавшихся на нью-йоркской фондо­вой бирже, увеличилась с 27 до 90 млрд. долл., т.е. более чем втрое. К концу 20-х годов в стране началась настоящая бирже­вая вакханалия. В нее были втянуты мил­лионы рядовых американцев, которые а надежде разбогатеть обращали свои сбе­режения в ценные бумаги. Из уст в уста передавались рассказы о счастливцах, со­рвавших крупный куш на удачной бирже­вой игре.

На фоне несомненных успехов эконо­мического развития США официальная пропаганда усиленно распространяла в

средствах массовой информации тезис о незыблемом прочности стабилизации. Славословия и чес м. американского «про­сперити» листинги апогея в конце 20-х голов. Деятели обеих партий, особенно лидеры правящей Республиканской партии, на нее лады твердили о насту пле-Ш1 юры немного процветания», о ликви­дации кризисов, о блестящих успехах в деле «искоренения Цедности».

Однако обстановка в стране отнюдь не подтверждала чти сверхоптимистическис прогнозы. В США лишь в меньшей сте­пени, чем в других странах, сказывались признак» непрочности капиталистической шГшшации. Об этом свидетельствова­ли неравномерность развития различных мраслей промышленности, постоянная недогрузка производственного аппарата, массовая безработица, которая даже к иаи-йже благоприятной экономической конъ-юнк!уре конна 20-х годов доходила ;ю 1.5-2 млн. человек. Американское сельское хозяйство ча все 20-е годы так и не вышло т кризисного состояния. Даже в самой богатой стране мира покупательная спо­собность основной массы населения ос­тавалась явно недостаточной. В 1929 г., в самый разгар американского «проспери­ти», доходы 60 % американских семей были ниже прожиточного минимума. Во многих отраслях -экономики США псе яв­ственнее сказывались признаки псрспро-шыаш. Псе гга постепенно расшаты-•$ало устоя «просперити».

Однако вплоть до конца 20-х годин не­благоприятные тенденции, грозившие кра-Шжишмической стабилизации, не осоз­навались большинством американцев. В общественном мнении господствовало убеждение в том. что Соединенные 11 [та­га прочно стали на путь, ведущий их жи­телей к благосостоянию.

Политика республиканской и.пшпп-прапии. В период стабилизации еще бо­лее укрепилось экономическое могуше-Ьвкрупного капитала США. Полная уве­ренности в своих силах, корпоративная буржуазия особенно 'энергично отстаива­ла фаднциопную идеологию «твердого индивидуализма», решительно выступая к только против государственною регу­лирования, но и против любого вмеша-телм: I па государства п дела бизнеса. Ин-

дии иду ал и етиче екая идеология была по­ложена и в основу внутренней политики республиканского правительства. Продол­жая курс, взятый в 192! г. администраци­ей Гардин га, правительство Кулиджа стре­милось свести к минимуму все экономи­ческие и социальные функции государ­ства. Свою главную задачу оно видело в ишании максимально благоприятных ус­ловий для бесконтрольного хозяйничанья корпоративного капитала,

Особенно ревностно отстаивали этот курс 1 коном и ческой политики представи­тели «старой гвардии» Республиканской партии, от имени которой выступали чаще всего сам президент Кулидж и министр финансов Меллон. По сути дела они стре-мились возвратиться к наиболее реакци­онной разновидности индивидуалистичес­кой идеологии и практики - к социал-дарвинизму с характерными для него принципами «борьбы за существование» и «выживания наиболее приспособлен­ных». Под лозунгом неограниченной сво­боды хозяйственной деятельности прави­тельство Кулиджа поставило в центр сво­ей экономической политики заботу о без­граничном увеличении финансовых ресур­сов корпоративного капитала. С чтой це­лью систематически снижались налоги на крупные доходы: максимальная ставка подоходного налога была сокращена с 50 до 20 %, а налоговая ставка на прибыли корпораций была установлена на уровне всего лишь 12 %. Огромные выгоды круп­ному капиталу приносила и проводимая ресггублнканской администрацией полити­ка строжайшего протекционизма. За вы­сокой таможенной стеной корпоративные объединения поддерживали на внутрен­нем рынке монопольно-высокий уровень цен и, используя методы демпинга, осу­ществляли активную внешнеэкономичес­кую -экспансию.

Тем не менее даже в Соединенных Штатах курс на безграничный индивиду­ализм социал-дарвинистского толка отвер­гался более передовыми, реалистически мыслящими кругами корпоративной бур­жуазии. Более высокий технологический уровень промышленного производства и обострение конкурентной борьбы на вне­шних рынках требовали новых форм тгред-принимательских объединений, которые

могли бы добиться снижения себестоимо­сти производства. Па решение этих задач и были направлены усилия влиятельных кругов крупного бизнеса. Их усилиями в 20-х гадах в США началось создание так называемых отраслевых ассоциаций биз­неса, которые собирали и распространя­ли информацию о наличном уровне цен, о методах снижения издержек производства, об эффективных способах транспортиров-ки и сбыта, о способах получения деше­вого кредита и других проблемах. Усилен­но пропагандировались идеи социальной ответственности бизнеса. Утверждалось, что сам крупный капитал, а не государство, может эффективно решать все социальный проблемы, что для -этого необходимо ус­тановление «социальною партнерства» предпринимателей и рабочих.

Важнейшим проводником этих более современных тенденций в политике рес­публиканской администрации стал ми­нистр торговли Герберт Гувер. В основу гуверовского курса была положена идея «регулируемого индивидуализма». Путем выработки «кодексов этики и практики бизнеса», посредством создания ассоциа­ций промышленников, организаций бан­киров, торговых палат, фермерских коопе­ративов, профсоюзов рабочих и других объединений «экономических 1рупп» дол­жно было под эгидой государства как не­коего верховного арбитра осуществлять­ся саморегулирование корпоративного капитала и насаждаться дух «коллектив­ной ответственности» бизнеса.

О назревшей объективной потребнос­ти перехода к более высокой ступени раз­вития этих коллективистских тенденций свидетельствовала развернувшаяся в 20-х годах в США полемика по вопросу о го­сударственной поддержке хронически депрессивных отраслей экономики - же­лезнодорожного транспорта, угольной промышленности и особенно сельского хозяйства.

Наибольшей остротой отличалась борьба вокруг методов решения проблем, стоящих перед фермерами. Затяжной аг­рарный кризис породил массовое недо­вольство фермерского населения и вызвал сильное движение за правительственную помощь сельскому хозяйству. Во главе движения выступили представители фер-

204

мерской буржуазии. Они потребовали, чтобы правительство приняло меры к по­вышению сельскохозяйственных цен. С этой целью в 1424г. был внесен и конг­ресс билль Макпери-Хоугена, предусмат­ривавший создание правительственной организации, которая скупала бы по по­вышенным ценам «излишки» сельскохо­зяйственной продукции, удерживала их т поступления на рынок, а чатем возможно выгоднее сбывала бы их внутри страны и за рубежом. 11редполагалось, что в резуль­тате этих операций повысится уровень сельскохозяйственных цен. В 1927-1928 гг. билль Маклери-Хоугена был дважды при­нят обеими палатами конгресса. Однако президент Кулидж оба раза наложил вето па законопроект, заявив, что фермеры дол­жны надеяться не па правительственную помощь сельскому хозяйству, а на соб-с шейные действия с помощью системы фермерских сбытовых кооперативов. До­биться помоши правительства фермерам так и не удалось.

Гораздо дальше по пути внедрения кол­лективистских принципов республиканс­кой администрации пришлось пойти в сфере железнодорожного транспорта. В 1926 г. был принят новый железнодо­рожный закон, который пршнал за ра­бочими этой отрасли экономики право на организацию и на коллективный до­говор и ввел на железных дорогах сис­тему государственного арбитража тру­довых конфликтов.

Таким образом, объективные потреб­ности капиталистического производства заставляли даже правительство Кулиджа вопреки пропагандируемым им индивиду­алистическим принципам идти на некото-рос расширение государственного вмеша­тельства в отдельные отрасли экономики. Тем не менее в целом период стабилиза­ции 20-х годов в США характеризовался явным преобладанием части о монополис­тических методов решения социально-экономических проблем, которые лишь в отдельных случаях приобретали более организованные формы. Идеологию мео-либерализма, характерную для периода «прогрессивной эры», сменили в 20-х го­дах различные варианты консервативной или даже реакционной индивидуалисти­ческой идеологии.

Внутриполитическая обстановка в гфлне. Реа ш (но н н о- и н д и в и ду а л исти че с-КИ# курс С они алы ю-экономически и поли-тики республиканской администрации со­провождался крайне неблагоприятными изменениями во внутриполитический об­становке и стране. Продолжалось пресле­дование профсоюзов, применение судеб­ных предписаний против стачек, а то и прямые расправы с радикальными деяте­лями рабочего движения. Наиболее вопи-циним примером такой жестокой распра­вы стило дело Сакко и Ванцстти, двух ита­льянских рабочих-иммигрантов, активных участников радикального движения пер­вых послевоенных лет, осужденных по ложному обвинению в уголовном преступ­лении и казненных в 1927 г. вопреки про­тестам общественности.

Важным орудием реакции в борьбе Й0гав демократических сил страны били [наличные расистские и шовинистические группы к объединения. Наиболее актив­ную роль среди них, как и ранее, играл Ку: клукс-клан, который продолжал свои по-фймные рейды и в южных, и во многих северных штатах и в рядах которого в се­редине 20-х годов числилось от 4 до 5 млн. членов. Пи требованию Ку-клукс-клана и других ревностных проповедников ((сто­процентного американизма» в 20-х годах были приняты новые иммиграционные иконы, вводившие жесткие квоты на до­пуск в США европейских иммигрантов, особенно «нежелательных иностранцев» кнтраи Центральной и Восточной Евро­па, которые могли принести с собой опас­ные для существующего строя идеи ради­кального переустройства общества.

Большое место в агитации ревностных мшишиюв «американского образа жй1-I ни» занимал также вопрос о соблюдении «сухого чакона». Надежды активных его аоршшмков на благотворное влияние 18-й поправки к конституции США очень ско­ро оказались несостоятельными. Значи-гслыш часть населения страны, особен­но жители крупных городов, давно уже .отошедшие от традиционных моральных норм пуританской фермерской Америки, с самого начала выступала против «сухо­го закона». Дело еще более осложнилось км, что сразу же после его введении пш-рочайшее распространение получили не-

легальное производство, контрабанда и продажа спиртных налитков. Этим были заняты многочисленные организации бут-леггеров, извлекавшие из этих операций многомиллионные прибыли. Результатом их операций стал неслыханный разгул вдр-ругщии и гангстеризма. Не удивительно, что число сторонников «сухого чакона» стало стремительно уменьшаться. Но даже в этих условиях сторонники полного зап­рета алкогольных напитков с фанатичным упорством продолжали кампанию за стро­жайшее соблюдение «сухого •закона».

Важную роль в морализирующем по­ходе ревнителей «американизма» играл рели! иочный фундаментализм. Его после­дователи начали кампанию за возрожде­ние духа воинствующего протестантизма. В 20-х годах основные усилия фундамен­талистов был и направлены на борьбу про­тив 'шолюционной теории Дарвина. В ряде южных штатов были принял,! законы об уголовном преследовании за проповедь взглядов, отрицающих «божественное происхождение человека». Летом 1925 г. о небольшом Теннесси иском городке Дей­тоне был проведен нашумевший на весь мир позорный «обезьяний процесс» про­тив молодого школьного учителя Джона Скопса, осмелившегося выразить сомне­ние о конституционности антиэволюцион­ных законов.

Проповеди американских фундамента-листов, кампании ревностных защитников «сухого закона», рейды куклуксклановцев, требования ограничения и даже запрета иммиграции находили живейший отклик у жителей маленьких провинциальных городков и сельской «глубинки» Юга и Запада, в наибольшей степени шхранив-нп)х традиционные моральные ценности аграрной, пуританской, богобоязненной Америки. Однако за всеми этими «крес­товыми походами», рядовыми участника­ми которых были массы обывателей, про­глядывались влиятельные политические силы, которые сознательно выдвигали эти проблемы в центр политической борьбы в стране.

Их замысел был ясен. Переживаемый Соединенными Штатами в 20-х годах бур­ный процесс индустриализации и урбани­зации в громадной степени укреплял по­зиции крупной корпоративной буржуазии.

Экономический польем тех лет кое-что давал и значительной части населения крупных индустриальных центров. Но усиленно рекламируемые блага «процве­тания» почти совсем не распространялись на массы мелких собственников неболь­ших провинциальных городков и захолу­стных сельских районов. Уделом многих из них по-прежнему была безысходная нищета.

Однако в массовой психологии.мслко-собстиеннических кругов этот со! шштъный конфликт приобретал своеобразную морально-этическую окраску. Он воспри­нимался ими как столкновение двух про­тивостоящих друг другу систем ценнос­тей, олицетворением которых были патри­архальная сельская Америка, с одной сто­роны, и крупный капиталистический го­род, с другой. ^г-)тими прел рас судка ми жи­телей американской провинции умело пользовались реакционные политики,, ко­торые направляли протест масс мелких собственников не против их настоящего врага - корпоративного капитала, а про­тив 1[ыо-Иорка, Чикаго и вообще против крупного города как такового с его крича­щими контрастами непомерного богатства иглубокой нищеты, с населяющими его «чу­жаками» - иммигрантами, С раЗЕулом кор­рупции и I ангстерства, с пьянством и про­ституцией. Вокруг этих проблем раз! ора­лись страсти, кипели ожесточенные битвы.

Особенно бурные баталии рачворачи-вались тогда по поводу быстрого распро­странения, особенно среди молодежи крупных юродов, новых, более свободных норм морали во взаимоотношениях полов. Ревнители строгой пуританской нрав­ственности начали также настоящий «кре­стовый поход» прочив новых модных танцев - танго и фокстрота, против новых форм женского платья, казавшихся тогда многим слишком -жстравагантными и амо­ральными. Дело доходило до того, что в ряде штатов Юга и Запада в местные ле­гислатуры вносились и серьезно обсужда­лись законопроекты о введении «нрав­ственного женского платья». Все эти оже­сточенные сражения вокруг различных морально-этических проблем вполне со­знательно поддерживались сильными мира сего, которым было выгодно соэда-ние непроходимого барьера между жите-

лями крупных городов и сельских райо­нов, отчужденности друг от друга различ­ных групп трудящегося населения страны и ослабление их общей антимонополисти­ческой борьбы.

В обстановке, сложившейся в Соеди­ненных Штатах во второй половине 20-х годов, практически сошли на нет массо­вые движения социального протеста. Это касалось прежде всего рабочего движения, уровень которого в те годы резко снизил­ся. Стачечная борьба американского про­летариата вступила а полосу длительного спада. Если в первые послевоенные годы в США бастовали миллионы рабочих, то с вступлением страны в период стабили­зации число стачечников год за годом ста­ло сокращаться. В 1929г. оно составило только 289 тыс. человек, что означало по­чти девятикратное сокращение по сравне­нию со среднегодовым уровнем 1918-1922 гг. Значительно снизилась и степень организованности американских рабочих. На протяжении всего периода 20-х голов число членов профсоюзов в США остава­лось примерно на том же уровне - около 3,5 млн. человек, что в условиях быстро­го увеличения численности наемной рабо­чей силы в важнейших отраслях экономи­ки означало существенное сокращение удельного веса организованных рабочих: в 1920г. он составлял 12%, а в 1929г. уменьшился до 7,5 %. Наконец, изменил­ся и характер стачечного движения. В большинстве случаев борьба рабочих ог­раничивалась чисто -экономическими тре­бованиями.

Подобная эволюция американского рабочею движения во второй половине 20-х годов объяснялась крупными изменения­ми в менталитете и поведении основной массы рабочих, происшедшими иол влия­нием стабилизации. В условиях сильною промышленного подъема в США про­изошло более или менее значительное по­вышение уровня заработной платы, а по­пытки левых профсоюзов продолжать ак­тивную стачеч|гую борьбу, чтобы закре­пить эти достижения и распространить их на все отрасли промышленности, были встречены репрессиями. В.данной ситуа­ции американские рабочие становились более восприимчивыми к рекламной кам­пании официальной пропаганды по пово-

ду вступления США в «чру вечного про­цветания», к причинам решать стоявшие пера ними проблемы не методами актив-НИИ стачечной борьбы, а посредством мир­ного сотрудничества труда и капитала.

Проповедь «классовой гармонии» была энергично подхвачена лидерами Американской федерации труда. Руковод­ство АФТ с одобрением встретило разно­образные меры социального патернализ­ма. 1С ко'трым в 20-х годах стали прибе­гать некоторые крупные компании. Пла­ны участия рабочих к прибылях промыш­ленных объединений, введение частных пенсионных фондов рассматривались ли­терами профсоюзов как важный шаг на цуги к установлению общества «индуст­риальной демократии». В периодстабили-шни этот курс на «социальное партнер­ство» рабочих и предпринимателей стал принимать форму прямых договорных соглашений профсоюзов и руководства крупных фирм о сотрудничестве в осуще­ствлении рационализации производства. Инициаторами подобной формы «соци­ального партнерства» выступили железно­дорожная компания «Балтимор-Огайо» и профсоюзы железнодорожников, подпи-ешшие такое соглашение еще в 1923 г. В 1925 т. «план Балтимор-Огайо» был одоб­рен съездом Американской федерации труда. Он стал образцом для аналогичных соглашений, выработанных во второй по­дайте 20-х годов в различных отрасяя.ч экономики США.

Података «социального партнерства», гшлучпншая п период стабилизации 20-х ги;кт широкое распространение, в ряде случаев имела определенные позитивные результаты для рабочих, в какой-то мере иособствуя внедрению и систему трудо­вых отношений более демократических принципов. Однако связанный с этим по­литическим курсом откат от активной ста­чечной борьбы неизбежно вел к ослабле­нии'американского рабочего движения и [сокращению его возможностей как са­мостоятельной политической силы.

В середине 20-х годов сошло на нет и движение за независимые политические действия. Поражение сенатора Р.Лафолле-га на выборах 1924 г. было использовано лидерами Американской федерации тру­да для усиления кампании в пользу гом-

персистской тактики «беспартийности» рабочего движения. К этому же курсу склонялись и руководители железнодо­рожных профсоюзов, стоявшие во главе Конференции прогрессивного политичес­кого действия. 11а очередной сессии этого объединении в феврале 1925 г. было при­нято решение о приостановке на неопре­деленный срок деятельности КП11Д и о вочвращении к прежней, беспартийной политике. Постепенно прекратили суще­ствование Фермере ко-рабочая партия и почти все ее отделения в штагах.

Глубокий спад массовых движений социального протеста отражал крупные изменения в идейно-политической и соци­ально-психологической атмосфере Амери­ки в период стабилизации. Впервые за многие десятилетии существенно ослаб­ли антимонополистические настроения населения. Более того, в период стабили­зации 20-х годов, пожалуй, впервые в ис­тории страны можно было наблюдать столь откровенную апологию монополий, культ бизиеса, воспевание крупных капи­талистов как «капитанов индустрии» и «творцов просперити».

Особенности партийно-политичес­кой борьбы. Обстановка «просперити» наложила отпечаток и на характер партийно-политической борьбы второй половины 20-х годов. Обе основные буржуазные партии США прочно стояли тогда па по­зициях защиты статус-кво, соревнуясь между собой главным образом в восхва­лении благ «просперити». Особенно уве­ренно чувствовала себя правящая Респуб­ликанская партия, находившаяся в тот пе­риод под безраздельным контролем реак­ционной «старой гвардии» республикан­цев н других деятелей промонополисти­ческого крыла партии. К очередным вы­борам 1928 г. Республиканская партия шла пол развернутыми знаменами индивидуа­лизма, утверждая, что именно их админи­страция обеспечила Америке «неслыхан­ное процветание», что республиканцы, так сказать, имеют «патент на просперити». Своим кандидатом на пост президента они выдвинули министра торговли Г. 1'увера, активно поддержанного лидерами дело­вых кругов.

В более сложном положении находи­лась Демократическая партия. На нршя-

207

жении всего периода 20-х годов она раз­диралась острой фракционной борьбой между двумя основными региональными группами партии - урбанистской и афар-ной. Растущее преобладание интересов индустриальной Америки привело к тому, что кандидатом Демократической партии на пост президента США в 1928 г. был выставлен представитель од­ного из наиболее урбанизированных рай­онов страны - губернатор штата Нью-Йорк Альфред Смит. Социально-эконо­мическая платформа кандидата демок­ратов мало чем отличалась от програм­мы его республиканского соперника. Как метко заметила одна из газет, вы­бор, который предлагали тогда народу две партии, был «выбором между консер­ватизмом, провозглашающим, что в стра­не абсолютно все в порядке, и консерва­тизмом, утверждающим, что все хорошо, но нужны некоторые небольшие пере­мены».

Однако положение демократов на вы­борах 1928г. существенно осложнялось тем, что губернатор Смит был выходцем из иммигрантской среды, католиком И не­примиримым противником «сухого зако­на». Это делало его кандидатуру неприем­лемой для представителей аграрной фрак­ции партии. Они обвиняли Смита в отступ­ничестве от традиционных принципов «американизма», в насаждении «чуждых моральных норм» и выдвигали в центр предвыборной алггации обсуждение этно­культурных и религиозно-этических про­блем. Но это неизбежно подрывало един­ство партийных рядов и ослабляло пози­ции Демократической партии в предвы­борной борьбе.

В избирательной кампании 1928 г. при­няли участие также две левые рабочие партии - социалисты и коммунисты. Но их позиции на выборах были безнадежно слабыми. Социалистическая партия пре­вратилась к лому времени в малочислен­ную и маловлиятелъную секту, оторван­ную от основных слоев избирателей. В конце 20-х годов в ней было всего лишь 7 тыс. членов. На выборах 1928 г. канди­дат социалистов Норман Томас выступал с программой социалистического переус­тройства американского общества, кото­рая представляла собой смешение идей

208

фабианства, социального христианства и либерального реформизма.

Столь же слабой и маловлиятельной была тогда и Коммунистическая партия. Число ее членов не превышало 10 тыс, человек. На выборах 1928 г. компартия по-прежнему выдвигала в центр своей пред­выборной агитации курс на социалисти­ческую революцию и установление дик­татуры пролетариата, что находилось в вопиющем противоречии с требованиями реальной обстановки в стране.

Положение компартии еще более ос­ложнялось тем, что в ее рядах разверну­лась ожесточенная фракционная борьба, принявшая характер беспощадной разоб­лачительной кампании против любых от­клонений от линии Коминтерна. Своего апогея она достигла в конце 20-х годов, когда новый генеральный секретарь Ком­мунистической партии Джей Ловетон, за­нявший этот пост в 1927 г. после смерти Ч. Рутеиберга, попытался дать более объективную оценку характера капитали­стической стабилизации. Он утверждал, что американский капитализм достиг зна­чительных успехов в развитии экономики, что и в XX веке он продолжает развивать­ся по восходящей линии, а американская буржуазия сохраняет широкие возможно­сти для идеологического воздействия на массы рабочих. Но чти попытки были ре­шительно осуждены другой фуппировкон партии во главе с У. Фостером, в 1928 г. вновь выдвинутым кандидатом компартии па пост президента США. Группа Фосте-ра обвинила Ловстона и его сторонников в ревизионизме и правом уклоне, в недо­оценке «революционизирования» амери­канского пролетариата и при активном содействии Коминтерна исключила их из рядов компартии.

Выборы 1928 г. окончились крупной победой Республиканской партии. Г. Гувер набрал 21,4 млн. голосов и обеспечил себе 444 выборщика. Республиканцы еще бо­лее укрепили свои лидирующие позиции в обеих палатах конгресса. За А. Смита голосовало 15 млн. избирателей, давших ему лишь 87 выборщиков. Кандидаты обе­их рабочих партий получили незначитель­ное число голосов: за Н. Томаса проголо­совали 268 тыс., а за У. Фостера - всего лишь 48 тыс. избирателей. Лидеры Рес-

публиканской партии были полны уверен­ности, В декабре ! 928 г. в своем после­днем послании к конгрессу а положении страны президент Кулидж, готовившийся передать бразды правления своему преем­нику, торжественно декларировал: «Стра­на мажет смотреть на ее настоящее с удов-лнворением, на будущее - с оптимизмом». Не прошло и года с тех пор, когда были произнесет.! >ти слова, как на Америку со всей силой обрушился глубочайший эко­номический кризис, развеявший все иллю­зии ™ поводу «нескончаемого процвета­ния».

§1, Великобритания

Особенности стабилизации в Велн-

койритянии. Непрочность стабилизации

зюномики Англии в 20-х годах во многом (ила обусловлена традиционной структу­рой британского хозяйства. Основную

Ишно своих огромных доходов английский финансовый капитал получал от так назы­ваемого невидимого экспорта (вывоз ка-Шпала, международные банковские опе­рших, морской транспорт), пренебрегая шит ало вложения ми в промышленность собственной страны. Вызванная чтим от­носительная техническая отсталость бри­танской промышленности, особенно веду­щих ее отраслей - угледобывающей, ме-цмургм ческой, машиностроительной, -дажала темпы экономического роста к под падению конкурентоспособности шийских товаров на мировом рынке.

, Еше более углубился хронический дефи-шггторшвого баланса Великобритании.

Отрицательное воздействие на разви-меэкономики страны окЙзало и сокраще-

I яне поступлений от «невидимого экспор-

№ Утрата Англией четверти зарубеж­ных инвестиций и усиление основных

не соперников, прежде всего США, в ше первой мировой войны, обострили юшретпую борьбу на рынках 1кспор-га капитала. В сфере международных финансовых операций с лондонским Сити теперь успешно боролись биржи

[Лыо-Йорка и Амстердама. Избыток

Иаяепортных судов после войны выз-ш шейке стоимости фрахтов и сокра­щение объема перевозок, выполняемых Ев британских кораблях.

В 20-е годы британское хозяйство раз­вивалось крайне неравномерно. Сравни­тельно быстро росло производство в но­вых отраслях промышленности: было ос­новано несколько десятков автомобилес­троительных и авиационных фирм, увели­чился выпуск электротехнических това­ров, е 1926 г. ночник крупный монополис­тический концерн - Имперский химичес­кий трест. Но старые отрасли британской индустрии переживали застой: к началу 30-х годов объем добычи угля, производ­ства стали и чугуна, продукции текстиль­ных фабрик все еще уступал довоенным показателям, а наиболее пгубоким падение производства было а судостроительной промышленности. Низкие темпы роста жшгомики страны после выхода из кри­зиса 1920-1921 гг. были пшной особен­ностью стабилизации к Англии. Общий обьсм промышленного производства Ве­ликобритании в 1929г. составил лишь 100,6% «уровню 1913 г.

Тяжелым последствием депрессивно­го состояния 'экономики в период стаби­лизации была безработица. Число безра­ботных в 20-е годы не опускалось ниже [О % трудоспособною населения. Хрони­ческая недогруза промышленного потен­циала свидетельствовала о неустойчивом характере экономической стабилизации и предопределяла большую остроту соци­альных конфликтов в Великобритании. Не случайно именно здесь произошло круп­нейшее массовое выступление рабочего класса второй половины 20-х годов - все­общая стачка британских трудящихся.

Непрочность политической стабилиза­ции проявилась в 20-х голах в глубоком кризисе партийно-политическое системы Великобритании. Начало ему было поло­жено еще в годы первой мировой воины, но в период частичной стабилизации пе­регруппировка политических сил и заме­на Либеральной партии Лейбористской в двухпартийной системе проходили осо­бенно бурно. Уход Ллойд Джорджа с по­ста премьер-министра и копне 1922 г, зна­меновал закат былого могущества либера­лов. Напротив, лейбористам в 20-х годах удалось дважды сформировать собствен­ные правительства.

Первое лейбористское правитель­ство. В отличие от первых послевоенных

209

выборов 1918 г., па парлнметгтеких выбо­рах начала 1920-х годов избиратели уже достаточно прочно определили свои по­литические пристрастия и голосовали за одну пч трех главных политических партий Англии. В результате на выборах в декаб­ре 1923 к ни одна из них не смогла одер­жать убедительной победы. Наибольшее число голосов избирателей - 5 340 тыс. -собрали консерваторы. В то же время за лейбористов проголосовали чуть менее 4 350 тыс. избирателей, а за либералов -чуть более 4 250 тыс. В соответствии с итогами выборов консерваторы получили в палате общин 258 мест, лейбористы -191. а либералы - 158. Тем самым изби­ратели отвергли идею введения протекци­онизма, а Консервативная партия потер­пела серьезное поражение, потеряв почт и сто депутатских мандатов.

Создалось положение, при котором любое однопартийное правительство, не имея абсолютного перевеса в парламен­те, было бы непрочным. И действитель­но, уже в январе 1924 г. сформированное по результатам выборов консервативное правительство С. Болдуина получило во­тум недоверия в палате общин. С другой стороны, ни консерваторы, ни либералы не желали вступать в коалицию с лейбо­ристами, а старую идею создания консер­вативно-либерального блока всерьез от­стаивал только У. Черчилль, готовивший­ся тогда покинуть ряды либералов и вновь присоединиться к консерваторам.

Британские правящие круги не могли не считаться с ростом популярности лей­бористов. Действительно, примерное ра­венство голосов, полученных тремя основ­ными политическими партиями, свиде­тельствовало о существенном изменении расстановки политических сил по сравне­нию с выборами 1918 г. Лейбористская партия теперь обладала собственным элек­торатом, значительно превышающим чис­ленность тред-юнионов. Она стала состав­ной частью политической системы демок­ратического общества. Поэтому, вопреки конституционной традиции, было решено не проводить новых выборов, а поручить формирование правительства лидеру Лей­борист ской партии Джеймсу Рамчею Мак-дональду. При этом, разумеется, учитыва­лось, что всякая попытка проведения кур-

210

са, не угодного старым политическим партиям, может быть немедленно блоки­рована силами консерваторов и либералов.

23 января 1924г. Дж.Р. Макдональд объявил состав первого в английской ис-тории лейбористского правительства. Пре­мьер-министр оставил за собой и порт­фель министра иностранных дел. Все клю­чевые министерства возглавили предста­вители правою руководства Лейбористс­кой партии: министром финансов стал Филипп Сноуден, министром внутренних дел -бывший лидер партии Артур Гендер-сои, министром торговли - Сидней Вебб, министром по делам колоний— Дж. Томас.

Предвыборный манифест Лейборист­ской партии содержал такие популярные среди грудящихся требования, как уста­новление дипломатических ошошений с СССР, обеспечение мира во всем мире, введение налога на капитал, национали­зация ряда ведущих отраслей промышлен­ности, ликвидация безработицы и реше­ние жилищной проблемы. Такая програм­ма активно пропагандировалась левым крылом Лейбористской партии. Однако реальное воплощение ч гай программы в жичнь было весьма умеренным.

Лидеры Лейбористской партии катего­рически выступили против курса, предло­женного левыми лейбористами. Они сра­зу же начали рекламировать себя как за­щитников общенациональных интресов, не как радикальных экстремистов, а как умеренных и разумных государственных деятелей, медленным, эволюционным пу­тем осуществляющих свою программу. С. Вебб, защищая этот политический курс, заявил, что Лейбористская партия не бу­дет стремичъея «сделать асе в один при­сест». Она сначала начнет «переводить паши принципы в конкретные проекты, которые пункт за пунктом мы будем отста­ивать в парламентских комитетах и лишь после этого через соответствующий кон­ституционный механизм претворять в жизнь... Наша задача - претворение со­циализма в осуществимые планы, прини­маемые один за другим».

В области внутренней политики пра­вительство Макдональда провело отдель­ные прогрессивные реформы. Оно соста­вило план государственного финансирова­ния строительства жилья для рабочих, не-

сколько повысило размеры пособий от­дельным категориям безработных и слегка усовершенствовало систему страхования но безработице. Были час­тично ажрашскы косвенные налоги (по­нижены акцизные сборы на чай, сахар иряддрушх продуктов). Но налог на кл кит ал так- и не был установлен, а свой етш от выполнения программных тре-Гюшшин о национализации шахт и же-дезных дорог лейбористские министры объясняли тем, что против тгай меры шрзжагш либералы.

Во псом промышленных конфликтах 1924г. лейбористское правительство не-1ПМИ111И) оказывалось на стороне предпри­нимателей, В ответ на забастовки желез­нодорожников, докеров, работников го­родского транспорта Макдональд в марте 1924 г. с парламентской трибуны пригро­зил рабочим применением закона о чрез-вшаиммх полномочиях.

Проводимая лейбористским прави­тельством при поддержке руководства профсоюзов политика социального парт­нерства вызывала растущее недовольство срыв рядовых рабочих. Новую силу об­рит возникшее в начале 20-х годов «дви­жение меньшинства», объединившее ле-лые силы и британских тред-юнионах. Летом 1924 г. по инициативе и при актив­ном участии Коммунистической партии Великобритании было завершено его орга­низационное оформление: национальная конференция, собравшая представителей 250тыс. рабочих, избрала руководящие органы Национального движении мепь-шннсгва (МДМ). 1 |редседателем исполко­ма НДМ стал ветеран английского рабо­чего движения Том Манила секретарем -коммунист Гарри Подлитое 1929г. - ге­неральный секретарь КЛВ).

Организационно оставаясь в рядах тред-юнионов, НДМ идейно примыкало к Профинтерну. Отчасти ото сказалось на работе очередного конгресса тред-юнио­нов, проходившего в сентябре 1924 г. в Рулле- Конгресс принял Хартию индуст­риального рабочего, содержавшую требо­вания широкой наци о нал и заци и и реши­тельного улучшения положения трудящих­ся. Он высказался за установление более ясных связей с советскими профсоюза­ми, что спустя год привело к образованию

Л игл о-рус с кого комитета профсоюзного единства.

В области внешней и колониальной политики первое лейбористское прави­тельство продолжало политику подавле­ния национально-освободительной борь­бы в Британской империи и обеспечения интересов Ашлии во исем мире. Оно при­няло деятельное участие в осущеетвли'нии плана Дауэса. Оно санкционировало при­менение авиации для бомбежки непокор­ных арабов и курдов в Ираке, ввело до­полнительные военные силы в Египет и Судан. В Индии оно согласилось выпус­тить из тюрьмы тяжело больного М. Ган­ди, но одновременно развернуло массовые преследования левого крыла партии Ин­дийский национальный конгресс и индий­ских коммунистов, отказавшись от своего предвыборного обещания предоставить тгой колонии статус доминиона.

Правительство Макдональда под силь­ным давлением рабочего класса и под на­жимом части английского бизнеса, заин­тересованного в использовании огромпо-ю потенциала русского рынка, в феврале 14*4 I¹. первым среди развитых стран при­знало СССР де-юре, а 8 августа состоя­лось подписание общего и торгового до­говора между СССР и Великобританией.

Установление равноправных отноше­ний СССР с одной нч ведущих стран мира, взаимное обязательство о введении режи­ма наибольшего благоприятствования в торговле стали важной победой советской внешней политики и прогрессивных сил Англии. В тоже время сопротивление оп­ределенных британских политических кругов проведению этих договоров в жизнь было столь сильным, что под их влиянием англо-советские торговые дого­воры в дальнейшем так и не были рати­фицированы британским парламентом.

Растущее недовольство английских рабочих внутреннем и внешней политикой лейбористского правительства и стремле­ние политической -элиты страны вновь вер­нуть иравлеиис консерваторов привели к тому, что лейбористские лидеры, оказав­шись как бы «между двух Огней», ждали только удобного момента, чтобы уйти в отставку. Воспользовавшись первым же формальным предлогом, не дождавшись даже вынесения вотума недоверия его пра-

вительству, Р. Маклональд 9 октября ! 924 г подал в отставку и назначил па 29 окгября новые выборы.

Накануне выборов консервативная пресса опубликовала сфабрикованную фальшивку (так называемое «письмо Ко­минтерна» с инструкциями но подготовке вооруженного восстания в Англии) и раз­вернула антисоветскую кампанию. Вмес­то того, чтобы разоблачить провокацию, Макдональд направил в советское пред­ставительство ноту протеста, признав тем самым «подлинность» этого подложного «документа». За этим последовало не толь­ко ухудшение англо-советских отношений, но и провал предвыборной кампании лей­бористов. Зато на очередной конференции парши Макдональд предстал как «жертва ироиекои коммунистов». Под этим пред­логом конференция провела решение о запрете на прием коммунистов в Лейбо­ристскую партию, как в коллективном, так и в индивидуальном порядке.

29 октября 1924 г. победу на выборах одержали консерваторы: они получили 7,4 млн. голосов и обеспечили себе абсо­лютное большинство мест в палате обшин (415 из 615). До 5,5 млн. выросло число избирателей, проголосовавших за лейбо­ристов, однако они получили лишь 151 депутатский мандат. Либералы, потеряв более миллиона голосов избирателей, со­хранили за собой только 40 мест в парла­менте.

Победа Консервативной партии выгля­дела очень весомо еще и потому, что ито­ги выборов позволяли надеяться на ста­билизацию политической ситуации в стра­не. Менее чем за два гола {с ноября 1922 по октябрь 1924г.) в Англии трижды про­водились всеобщие парламентские выбо­ры, что свидетельствовало о неустойчиво­сти государственного управления. Теперь же было сформировано однопартийное правительство, опирающееся на прочное парламентское большинство, а значит, и в поли I ической сфере удалось достичь ста­билизации. Действительно, консерватив­ный кабинет под руководством С.Болдуи­на стал единственным за весь мсжвоенный период однопартийным правительством, находившимся у власти весь отпущенный ему британской конституционной тради­цией пятилетний срок - с 1924 по 1929 г.

Всеобщая стачка. Укрепив свои по­литические позиции, консерваторы при­ступили к решению назревших социаль­но-экономических проблем. Первой круп­ной мерой консервативно] XI правительства С. Ьоддуина на тгом пути стало восстанов­ление весной 1925 г. золотого стандарта фунта стерлингов на уровне его довоен­ного паритета с долларом (1 ф. ст. = 4,86 долл.). Министру финансов У. Чер­чиллю удалось с легкостью провести че­рез консервативную палату обшин соот­ветствующий -законопроект, ибо он прямо отвечал интересам финансового капитала и держателей ценных бумаг. Восстановле­ние золотого стандарта фунта, обесценив­шегося в предшествовавшее десятилетие примерно на треть, означало существен­ный рост доходов британских финансис­тов от зарубежных инвестиций и между­народных банковских операций без малей­шего усилия с их стороны. Возврат золо­того обращения фунта стерлингов позво­лял Сити надеяться на новое обретение роли финансового лидера капиталистичес­кого мира.

Оборотной стороной повышения кур­са английской валюты стало падение кон­курентоспособности товаров британского производства на мировом рынке. Выход из создав иге го ся положения английские про­мышленники видели в снижении себесто­имости производства, а из всех возмож­ных путей сокращения издержек они без колебаний выбрали экономию на заработ­ной плате рабочих. Однако на этом пути они натолкнулись на сопротивление орга­низованного в мощные профсоюзы бри-ганского пролетариата. И вновь, как в пер­вые послевоенные годы, острейший про­мышленный конфликт вспыхнул в угледо­бывающей промышленности, ибо уголь в то время не только оставался основой топ­ливно-энергетического и транспортного комплексов, но и важнейшей статьей бри­танского экспорта, а именно экспортные отрасли промышленности более всею по­страдали от удорожания национальной валюты.

В середине 1925 г. владельцы шахт уль­тимативно потребовали от Федерации гор­няков согласия на сокращение заработной платы, увеличение продолжительности рабочего дня и введение порайонной сис-

темы коллективных договоров. В случае отказа они угрожали объявил, с 1 августа локаут.

Однако шахтеры не дрогнули. Реши­мость горняков идти до конца опиралась на восстановленное единство и сплочен­ное¹! I- английского профсоюзного движе­ния. Распавшийся после «черной пятни­цы» 1921 г. Тройственный союз горняков, транспортников и железнодорожников к гшму времени был воссоздан, а в 1925 г. к нему присоединился четвертый крупный тред-юнион - машиностроителей. Актив­ную помощь оказывало им НДМ, насчи­тывавшее к этому времени уже около мил­лиона участника в, и леворадикальные ра­бочие организации во главе с КГЩ. На сто­роне шахтеров выступил даже Генераль­ный сонет Британского конгресса тред-юнионов {БКТ), который по согласованию с исполкомами профсоюзов железнодо­рожников и транспортников наложил эм­барго на перевозки угля.

В конфликт, грозивший парализовать всю хозяйственную жшнь страны, шдвуж-дено было вмешаться правительство. В пятницу 31 июля (немедленно названную рабочими «красной пятницей») оно обте­рло о предоставлении шахтовладельцам сроком на 9 месяцев государственной суб­сидии для поддержания зарплаты шахте­ров на прежнем уровне. Единство дей­ствий обеспечило победу рабочих, но она не устраняла, а лишь откладывала новое столкновение.

Спустя девять месяцев, в течение ко-Юрш правительство активно готовилось, накапливая запасы угля, организуя и обу­чая штрейкбрехеров, а Генсовет БКТ вел бесконечные переговоры с шахтовладель­цами, пытаясь урегулировать конфликт на основе компромисса, борьба возобнови­лась с новой силой. 30 апреля I ''26 г. уг­лепромышленники объявили локаут, 2 мая горняки призвали к забастовке, а прави­тельство ввело чрезвычайное положение. 4мая началась первая в истории английс­кою рабочего движения всеобщая стачка.

Восемь дней в мае 1926 г. по всей Вс-дакобритании были закрыты заводы и фабрики, шахты и судоверфи, остановил­ся железнодорожный транспорт. Выходи­ли только две начеты: одну издавал Гснсо-лет БКТ. другую - правительство. Прави-

тельственную линию активно отстаивала и только что получившая государственную лицензию радиовещательная корпорация Би-Би-Си. Страна замерла в ожидании неизбежного экономического коллапса.

Руководство всеобщей стачкой вынуж­ден был взять на себя Генсовет ЬКТ. Не­смотря на отсутствие предварительной подготовки, вопреки пассивности Гснсо-вета, забастовка развивалась необычайно организованно, постепенно охватыная один промышленный раной страны за дру­гим. Возникавшие на местах забастовоч­ные комитеты и советы действия зачастую осуществляли некоторые функции органов власти: выполнялись только их распоря­жения. Всего в стачке приняло участие около 4 млн. человек.

Руководство Генсовета БКТ (У. Сит-рин, '3. Бенин, Дж. Томас) всеми силами пыталось удержан, стачку в рамках эко­номической борьбы, но сделать это было невозможно. Огромную популярность приобрели лозунги национализации шахт и введения рабочего контроля над ними. Все чаще звучали требования отставки кабинета Болдуина и создания рабочего правительства. Повсюду в мире нараста­ло движение солидарности с борьбой ан­глийских шахтеров.

Английская крупная буржуазия и пра­вительственные круги были крайне встре­вожены таким ходом событий. Поэтому они стремились исказить смысл всеобщей стачки, создать впечатление, будто она имеет революционный характер и цели и направлена на ниспровержение строя пар­ламентской демократии. Уже 3 мая 1926г. газета «Дейли телеграф» писала: «Всеоб­щая забастовка - это настоящая граждан­ская война. Это борьба против законного правительства, функции которого захватил Генеральный совет... Генсовет начинает действовать в нашей стране наподобие Советов а России».

Руководи гели Лейбористкой партии и тред-юнионов категорически отрицали, что всеобщая стачка имеет какие-либо революционные цели. Они справедливо утвсрвдали, что вея истерическая шуми­ха, начатая средствами массовой инфор­мации, о созданной всеобщей стачкой «уг­розе конституции и закону» - всего лишь ложь. Но н оценка, которую давали всеоб-

щей забастовке лидеры Генсовета, была далека от истины. Они стремились дока­зать, что всеобщая сгачка ) 926 г. - не бо­лее чем обычный трудовой" конфликт, цель которого состоит в юм, чтобы помочь гор­някам шхранить прежние условия коллек­тивного договора.

Ясно, что такие утверждения лидеров Генсовета ньвывал и недовольство передо­вых рабочих, которые были готовы к ре­шительной борьбе за демократические перемены в стране. Очень активно дей­ствовала во время всеобщей стачки ком­партия Великобритании, члены которой нередко входили на местах в состав ста­чечных комитетов.

Однако в ходе всеобщей забастовки 1926 г. особенно четко проявились край­не неблагоприятные последствия того стратеги ч еского курса, который был взят в 20-е годы между народным коммунисти­ческим движением. Компартия Великоб­ритании в соответствии с установками исполкома Коминтерна стремилась пре-врогить всеобщую стачку в Ашлии в ре­волюционное восстание против капита­лизма. Пленум центрального комитета компартии Англии еще в январе 1926г. взял курс «на превращение всеобщей стач­ки в непреодолимое наступление, которое юлжпо окончательно свергнуть власть сапитала».

Разумеется, все утверждения о револю-вюнпом характере всеобщей забастовки 926 г. не имели ничего общего с деисттш-елыгостыо. Они не находили отклика сре-(г большинства участников стачки. Но дасервзгнвпые силы умело использова-вданбочныЙ курс английской компар-ц| для дискредитации всеобщей стачки гаазах общественного мнения, для того вбы шарашть ее истинный характер и Вдстави гь руководителей Генсовета чуть— I не революционерами. Бес что и определило дальнейший курс авителытва. Ошсргнув предложение иболее непримиримых членов кабине-вреде У. Черчилля о вооруженном но­шении забастовки, премьер-министр Болдуин попытался внести разлад к Ы «тачечников. Навстречу этому курсу то пошли лидеры Генсовета, которые ин крайне обеспокоены боевыми на-оениями участников забастовки и боль-

ше ооялись уже не поражения, а вомож-ной победы стачки. Воспользовавшись правительственно;) угрозой законодатель­ного объявления стачки незаконной и фор­мально опираясь на полученное от проф­союзов согласие подчиниться его решени­ям, Генсовет 12 мая 1926г. провозгласил всеобщую стачку оконченной. Многие рабочие восприняли -по решение как из­мену, но лишь Федерация горняков отка­залась прекратить забастовку. Еще долгих семь месяцев шахтеры продолжали борь­бу в одиночку, но 30 ноября и они были вынуждены принять условия предприни­мателей.

Несмотря на поражение, всеобщая стачка 1926 г. в Англии стала крупнейшим социальным конфликтом периода стаби­лизации, важной вехой в истории британ­ского и мирового рабочего движения.

Политика консервативною прави­тельства С. Болдуина. Прямым след­ствием поражения всеобщей стачки яви­лось широкое наступление на права рабо­чих, большинству отраслевых профсою­зов пришлось согласиться па снижение заработной платы своих членов, а шахте­рам, сверх того, особым парламентским актом был увеличен рабочий лень с 7 до 8 часов.

Духом мщения за пережиты!! предпри­нимателями страх был проншан принятый в середине 1927 I. закон о промышленных конфликтах и тред-юнионах. Им катего­рически запрещались организация н про­ведение всеобщих стачек, а также забас­товок солидарности, существенно ограни­чивалось пикетирование в период стачек, затруднялось финансирование профсою­зами Лейбористской партии, Закон факти­чески отбрасывал профсоюзное движение в Англии на полвека назад. Рабочие назы­вали его «хартией штрейкбрехеров».

Подобная внутренняя политика кон­сервативного правительства была есте­ственной реакцией верхов на невиданный социальный конфликт. Ьолее того, в среде британских предпринимателей, с одной стороны, обнаружились симпатии к «силь­ной власти», способной беспощадно по­давить любое возмущение «низов», а с другой, - заметным стал интерес к теории и практике социального партнерства, в том числе и к идее достижения «клас-

сового сотрудничества» методами, близ­кими к методам корпоративной систе­мы и Италии.

Опыт всеобщей стачки оказал решаю­щее воздействие и на политику лидеров трел- юн ионов и Лейбористской партии. Они теперь стремились к сотрудничеству с правящими кругами. В январе 1928г. представители руководства ВКТ и группы крупных предпринимателей образовали комитет для содействия реорганизации промышленности и регулирования отно­шений между предпринимателями и рабо­чими. Во главе комитета был поставлен шшшчюр. один из директоров химичес­кого концерна Альфред Монд, по имели которого эта разновидность политики со­циального партнерства стала называться «мищишшм». В конце 20-х годов вопло­щенная в «мондизме» политика промыш­ленного мира сгала официальной плат­формой и профсоюзных лидеров. На оче­редном конгрессе тред-юнионов в 1928 г. им удал ось добиться принятия резолюции «одобрением ее как средства достижения «более высокой производительности тру­да». На деде «мошшзм» означал попытку гакпрофсоюзного руководства, так и трез­вомыслящих представителей крупного бизнеса противопоставить социальному конфликту социальное партнерство, при этом обе стороны сознательно отказыва­лись от участия государства в решении проблем отношений на производстве.

Свои уроки из опыта пребывания у власти и событий всеобщей стачки нзвлек-III и лейбористы. В годы пребывания в оппозиции лейбористское руководство сосредоточило основные усилия на изме­нении образа партии в глазах избирателей. Дж.Р. Макдональд и его сторонники те­перь стремились представить лейборизм но как партию профсоюзов, но какибще-ншшопальнос движение. Дня этого была коренным образом реорганизована пи по­стоянной основе работа в избирательных округах (не исключая и сельских, где ра­нее вообше не было лейбористских кан­дидатов) и принята новая партийная про­грамма с характерным названием «Лейбо­ризм и нация».

Внешняя политика консервативного кабинета Боддуина во второй половине 20-х голов была ознаменована, прежде всего.

двумя событиями, своеобразно отразив­шими се генеральные напрввления. Пер­вое из них - заключение в 1925 г. «Рейнс­кою гарантийного пакта», главным твор­цом которого был британский министр иностранных дел О. Чембсрлен. Другое событие - разрыв отношений с СССР в мае 1927 |. Разрыв был подготовлен целой се­рией антисоветских провокаций и, по за­мыслу О. Чемберлена. должен был стать началом новой дипломатической изоляции «большевистского режима». Однако дру­гие страны не последовали британскому примеру.

Глубокое недовольство избирателей внутренней и внешней политикой кабине­та Болдуина стало причиной поражения Консервативной партии на парламентских выборах 192° г. Эти выборы отличались, во-перпых, тем, что не две, а три партии реально претендовал и на победу, а во-вто­рых, тем, что Либеральной партии, выд­винувшей развернуло программу борь­бы с основным злом социально-экономи­ческой жизни 20-х годов - безработицей, -удалось превратить избирательную кампа­нию в своего рода референдум по этому вопросу. Тем не менее, и либералам побе­да не досталась. Впервые лейбористы, собравшие 8,4 млн. голосов избирателей, провели в палапу общин больше депута­тов, чем консерваторы (287 и 261 соответ­ственно), хотя еще и не получили абсолют­ного большинства. Второе лейбористское правительство в июне 1929 г. вновь сфор­мировал Р. Макдональд.