Международных отношений: становление и характер

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Программа подготовки аспирантов кафедры по специальности 07. 00. 15 История международных, 185.3kb.
• Тезисы лекций по теме: современные модели международных отношений, 71.47kb.
• Государство Израиль в системе международных отношений второй половины XX века, 590.32kb.
• I. Лига наций и становление Версальской системы международных отношений (1919 1920, 203.24kb.
• Сравнительный анализ внешнеполитических ресурсов россии и европейского союза на пространстве, 1413.55kb.
• Эволюция политико-дипломатической роли США в развитии палестино-израильского конфликта, 406.77kb.
• Системный подход к изучению международных отношений, 195.41kb.
• Использование аутсорсинга в международных экономических отношениях, 348.67kb.
• Сравнительный анализ деятельности международных организаций в конфликтах в косово, 570.6kb.
• Имперский характер внешней политики США, 349.34kb.

Глава 5 Международные отношения в период стабилизации

§ 1. Расстановка сил на мировой арене и развитие международных отношений в 1924-1929 гг.

Со вступлением капиталистических стран в период 'жоиом и ческой и социаль­ной стабилизации начался новый этап и в истории международных отношений. Этот этап, являясь логическим продолжением предыдущего, имел ряд важных особен­ностей.

В 1920-е гады правитсльс гвам великих держав, победивших в мировой войне, удалось найти общий язык и выработать согласованную линию в решении наибо­лее крупных международных проблем. Достигнутый консенсус и стал основой дальнейшего развития Всрсальско-Вашингтонской системы. Несмотря на всю свою противоречивость, послевоен­ный мировой порядок, юридически оформленный в Париже и Вашингтоне, был не только сохранен, но и в извест­ном смысле упрочен.

Другой характерной чертой рассматри­ваемого периода стало широкое распрос­транение пацифистских идей и настрое­ний. Пожалуй, никогда ранее не выдвига­лось столько миротворческих проектов и не проводилось столько конференций по обеспечению мира и международной бе­зопасности, как в двадцатые годы. Не слу­чайно в исторической литературе третье десятилетие XX в. часто называют «эрой пацифизма». Небывалая популярность пацифистских планов и программ объяс­нялась действием различных факторов: трагическими последствиями первой ми­ровой войны и всеобщим стремлением предотвратить подобные военные конф­ликты в будущем; необходимостью восста­новления разрушенного хозяйства и фи­нансовой системы, что предполагало в качестве важнейшею условия стабилиза­цию международных отношений; активи­зацией миротворческой деятельности либеральной и демократической итггелли-

172

генции, а также приходом к власти в ряде европейских стран политиков, чья внещ-. неполитическая концепция базировалась на принципах пацифизма.

Однако наиболее значимая причина всплеска пацифистских устремлений кры­лась в самом характере международной, обстановки, сложившейся к середине 1920-х годов. Ее уникальность состояла в том, что правительственные крут всех без исключения великих держав, хотя и по разным мотивам, были заинтересованы в сохранении мирного статус-кво. Ведущие державы-победительницы (США, Англия, Франция) выступали против любых попы­ток силовой деформации Версальско-Вашингтонской системы, создателями ко­торой они являлись. Побежденные госу­дарства (прежде всего Германия), а также державы, считавшие себя «незаслуженно -обделенными» постановлениями Парижс­кой и Вашингтонской конференций (Ита­лия и Япония) не обладали в то время дос­таточной мощью для военной ревизии ус­тановленного международного порядка и использовали дипломатические, т.е. мирные средства и методы для реализа­ции своих внешнеполитических целей. Что касается Советского Союза, то его партий но-государственное руководство, -не отказываясь от лозунгов пролетарс­кого интернационализма,сконцентриро- ' вало свои усилия на укреплении между-народных позиций СССР на основе принципов мирного сосуществования. И.В. Сталин, провозглашая Советский Союз «рычагом» и «базой» развития ми-розого революционного процесса, от­стаивал самостоятельное значение соци­алистических преобразований в стране, что, в свою очередь, требовало создания благоприятных внешнеполитических условий, поддержания «мира во всем мире» и нормализации отношений с ка­питалистическими державами. Таковы были реальные предпосылки «эры паци­физма».

:1о, несмотря ч/' отчетливо выражеп-•генденции к укреплению Версалъско-инлшской системы, стабилизация в ре международных отношений носи-(устойчиаын и, как следствие, времен-: характер. Урегулирование спорных Асударственных проблем и паиифи-ж меры не могли устранить глубин-протмворечнй, присущих послевоен-между народ ной модели с момента ее шкновения. Более того, эти противо-1ня, скрытые в 1920-е лады под покро-лагщфизма, со временем неминуемо »ш были перерасти в открытые коп-щкга и столкновения. Причиной тому пи происшедшие о период етабилиза-I новые ичменсния в расстановке сил мировой арене.

В 19291. в результате быстрою роста дамики капиталистических стран ин-К при п ч вод и мой ими промышленной мукции в сравнении с 1913 г. составил %. Однако экономический польем лол и л крайне неравномерно, что не ло не отразиться на международном гожспии государств и на соотношении между ними. Соответствующие пока-ци у ведущих мировых держав были •вы:" США- 172, Англия- 101,Фран-I- 143, Италия - 185, Япония - 330, рмаини- 117.СССР- И5. По «долево-гушсшю» 1* мировом промышленном ишодстве их роли к концу 1920-х го-рраспределились следующим образом: ИЛ-38% (в 1913г. - около 30), Анг--9(13,6), Франция ~ К (8,4), Италия -,5|, Япония - 2,8 (1,3). Германия -9,2 3), СССР - 2,8 % (Российская империя ИЗ г.-3,6). Эти цифры позволяют сделать следу-в выводы. В голы стабилизации еще более уси-нсь экономические и финансовые п«-нн Соединенных Штатов, Важнейшим (дународным последствием амсрикан-да «просперити» стала резкая активи-р финансово-экономической экспан-1(!ША, охва)ывав1пей вес новые сгра-(регаоны. «Великое наступление дол-Б проявилось в значительном росте яличных капиталовложений США: за [«процветания» они увеличились по-|3 раза, составив в 1929 г. 16,5 млрд., еете с государственными займами -

28 млрд. долл. По этому показателю Со­единенные Штаты вплотную приблизи­лись к Англии, чьи зарубежные инвести­ции оценивались тогда в 31 млрд. долл. Приверженность к изоляционистскому курсу республиканских администраций УГардинга, К.Кулиджа и ['.Гувера не про­тиворечила широкому использованию ими «дипломатии доллара», расцвет которой пришелся на двадцатые годы. Главный постулат нзоляциопиша о неучастии США в политических союзах с европейс­кими странами не только не отрицал, но предполагал предоставление Соединен­ным Штатам «свободы рук» в финансовом завоевании мира. Такая глобалистекал интерпретация изоляционизма теорети­чески обосновывала и экономическую эк­спансию, и претензии США на роль ми­рового арбитра.

Вместе с тем, по аналогии с предше­ствовавшим периодом, не следует преуве­личивать влияние Соединенных Штатов на развитие международных отношений. Продолжали действовать факторы, о!ра-ничивашгше роль США в мировой поли­тике: изоляционистски!; запреты, несоот­ветствие военной силы заявленным внеш­неполитическим целям, усиливавшееся сопротивление гегсмонистским притяза­ниям Америки со стороны европейских держав и Японии.

Другое чрезвычайно важное измене­ние в расстановке сил было связано с бур­ными темпами промышленного подъема Италии и Японии, т.е. тех государств в ста­не победителей, которые открыто выража­ли свое неудовлетворение послевоенной ор! авизацией мира. Укрепление экономи­ческих позиций сопровождалось нараши-ванием военного потенциала, что создава­ло реальную основу для последующей силовой ревизия Версальсш-Вашнштон-ской системы. В 1920-е годы шла ее дип­ломатическая подготовка.

Фашистское руководство Италии, про­возгласив лозунг «воссоздания Великой Римской империи», приступило к его прак­тическому осуществлению, используя на начальном этапе «воссоздания» методы открытой и тайной дипломатии. Во вто­рой половине 1920-х годов итальянское правительство подписало серию знамена­тельных договоров, имевших далеко иду-

щие последствия: договор с Румынией в

1926. г, «о дружбе и сердечном сотрудни­
      честве»; Римский договор с Венгрией в
      
1927. г. «о дружбе и согласительной про­
      цедуре»: «Тираншш пакт» с Албанией в
      1927 г.; договор с Эфиопией в 1428 г. и др.
      

Что касается Японии, та она в этот пе­риод не проявляла особой активности на аипломатнчееком фронте. Однако японс­кие правительственные круги, проводя нарочито осторожную и у меренную ноли-гику на Дальнем Востоке, одновременно разрабатывали планы завоевания Китая и асе» Восточной Азии, «сокрушения Со­единенных Штатов» и установления без-;щаельного господства Японии в азиатеко-гихоошпсшм регионе.

Еще более существенными для разви-гия международных отношений стали пе-эемены в соотношении сил между держа-аами, побелившими в мировой войне, и побежденной Германией. Опираясь на гвой огромный внутренний потенциал, а гакже на финансовую помощь США и Англии, Веймарская республика к концу 1920-х годов не только достигла довоен-шх экономических показателей, но и зна­чительно их превзошла. Масштабы роста германской экономики становятся более наглядными, если исходной ючкой для сравнения счит ать не 1913, а 1920 г. В этом :лучае индекс примышленного производ­им в 1924 г. составит не II7. а 180%. В последние голы стабилизации Германия шшла на второе место в мире по выпус­каемой промышленной продукции и на гретье после США и Англии - по объему анешпей торговли.

Общая картина расстановки сил в 1920-е годы была бы неполной, если не этметить возросшее значение в междуна­родной жизни советского фактора. Про­цесс стабилизации в СССР, происходив­ший в условиях нэпа, значительно укре­пил зкономическйе позиции Страны Со­ветов. В 1923-1928 гг. ежегодный прирос! промышленной продукции в Советском Сшоче превышал 24 %. Как следствие, индекс промышленного производства в 1929 г. в сравнении с 1920 г. составил око-по280 %. Помимо сходных черт с капита­листической стабилизацией (восстановле­ние хозяйства и финансовой системы, эко­номический подъем, увеличение виешне-

торгового оборота) стабилизация в Совет­ском Союзе имела и принципиальное от­личие, так как ее главной целью провозг­лашалось построение социализма. Не зат­рагивая вопроса о характере и методах строительства нового общества, важно отметить, что сам факт реализации этого новаторе ко то плана стал дополнительным свидетельством усиления международных позиций СССР.

Все вышесказанное позволяет сделать заключение о том, что в рассматриваемый период в отношениях Запад - Советский Союз сложилось известное равновесие. Это «временное равновесие» базирова­лось на осознании обеими сторонами ре­ального положения дел: западными лиде­рами- невозможное™ уничтожения «пер­вого в мире социалистического государ­ства» посредством военной силы, советс­ким руководством - несбыточности рас­чета на скорую победу мировой револю­ции. Равновесное состояние вовсе не оз­начало отказа от «идей но-классовон борь­бы», но оно предполагало взаимное при­знание возможности и неизбежности мир­ного сосуществования двух систем.

Таковы были важнейшие изменения в расстановке и соотношении сил на миро­вой арене, которые обусловили глубокую внутреннюю противоречивость развитая международных отношений в 1920-е гиды В этот период образовалось два крупных узла противоречий, или два «треугольни­ка силы»: европейский (Англия -Фран­ция - Германия) и дальневосточный (США- Англия — Япония). В первом из них определяющее значение имел гер­манский вопрос.

§2. Германский вопрос в 1920-е годы. План Дауэса

В международной жизни двадцатых годов германская проблема справедливо считалась не только самой важной, по и наиболее сложной.

Политика реванша в сочетании с воз­раставшей экономической мощью Герма­нии создавала угрозу самому существова­нию Версальской системы. Показательно, что в это время в Веймарской республике не было ни одной партии, которая во внеш­неполитической части своей про!раммы

не выдвигала бы в качестве приоритетно­го требование отмены унизительною до­говора, подписанного в Париже. Причем тайным объектом пропагандистской ата­ки стала его 231-я статья, устанавливан­ии «полную и неоспоримую ответствен­ной ь» 1ермпнии за развязывание нерпой мировой войны. Понятно, что ее аннули­рование лишало смысла и нее остальные постановления Версальского договора.

фу гае важное обстоятельство, ослож­нившее решение германского вопроса, СОПШ1О и том, что его нельзя было рас-иагршйть и отрыве от еще олной круп­но" йеждународной проблемы - советс­кой. В 1920-е годы стали очевидными два возможных варианта развития европей­ских международных отношений. Пер-1к,111 - крайне неблагоприятный для За-ша-предполагал дальнейшее сбяижв-ше униженной Германии и коммунисти­ческой России (Рапалльскнй договор 10,2г. показал реальность такого хода соитий). Второй - наиболее приемлемый лля союзных держан - предусматривал «рофлнтне Германии в противовес* Со-К1ш>му Союзу. Однако при реализации второго яарианча возникали новые труд-1Ш1?тп: противопоставить СССР можно было только сильную 1 ермаиию. о оз-иачшш, что чанадные демократии должны предоставить ей серьезную экономичес­кую и финансовую помощь, а также идти на уступки по целому ряду ее гголгггачес-ш требовании. П результагге, ншл-о не мог гир,!ипфовагь. что в не столь отдаленном Гч лшсч вочрождеиная германская мощь ... и;| направлена не против Советского союзу, а против тех самых держав, кото­рые помогли Германии стать сильной. Пока западные стратеги ломали себе го­лову над тем, как выйти из чюго заколдо­ванною круга, германское правительство умаю использовало советский фактор как .рыча! лавления на с граны-победительни­цы с целью ревизии созданной ими Вер-слжкой системы.

Дополнительные осложнении в про-цксеурегулирования германской пробле­мы вносили разногласия и противоречия между союзными державами. Англия и США, изначально выступавшие за сохра­нение «не слишком слабой Германии»как прптнмокеса Советской России и Фран-

пни, последовательно провешили этот курс и в 1920-е годы, что нашло свое отраже­ние в масштабном финансировании гер­манской экономики и в готовности идти навстречу некоторым «политическим по­желаниям» Веймарской республики. Французское правительство, которое под натиском англосаксонских государств вы­нуждено было отказаться от своей макси­малистской позиции в отношении Герма­нии, продолжало настаивать на строгом соблюдении положений Версальского до-швора и возражали против каких-либо существенных уступок германским реван­шистам. В Париже хороню понимали, что в подвижном силовом треугольнике Анг­лия-Франция-Германия укрепление меж­дународных почицви последней означало не только утрату надежд на установление французской гегемонии в Европе, но и создавало непосредственную угрозу безо­пасности Французской республики.

Германская проблема в соответствии с основными разделами Версальского дого­вора включала в себя различные аспекты: территориальный, колониальный, воен­ный, репарационный. В двадцатые годы внимание мировой общественности и международные дебаты сконцентрирова­лись на теме репараций, поскольку Герма­ния, ссылаясь на тяжелое финансовое по­ложение, начала с нарушения именно этих постановлений союзных держав. Особую остроту репарационный вопрос приобрел г* период Рурского кризиса. Стремясь не допустить нового революционною взры­ва в Германии и стабилизировать европей­ский порядок, Англия и США взяли ини­циативу в свои руки. Не без их настойчи­вых советов германское правительство в сентябре 1923 г. высказалось за проведе­ние конференции по проблеме репараций. Франция была вынуждена дать согласие не только из-за мощного давления анг­лосаксонских держав, но и по причине полного провала «акции возмездия» в Руре: оккупационные расходы, достиг­шие к осени 1923 г. I млрд. франков и превысившие по стоимости невыпла­ченные Германией репарации, постави­ли Французскую республику перед пер­спективой финансово-экономического коллапса и заставили ее искать полити­ческого решения вопроса.

В целях тщательной подготовки кон­ференции по предложению Соединенных Штатов были ссшаны лва международных комитета экспертов. Один из них возгла­вил американский банкир, тесно связан­ный с банковской группой Дж.П. Морга­на, ЧардиДауэс. В задачи этого комитета входила разработка мер по стабилизации экономики и валютной системы Германии, установление новой схемы погашения ре­парационных платежей. Другой комитет, работой которого руководил английский финансист Реджинальд Маккенна, должен был определить пути и методы размеще­ния в Веймарской республике иностран­ных капиталов и возвращения на родину капиталов германских. В августе 1924 г: специальная межсоюзническая конферен­ция в Лондоне обсудила рекомендации экспертов и утвердила в качестве своего официального решения доклад первой» комитета, получивший название «плана Дауэса».

План устанавливал новый порядок выплаты репараций - гораздо более бла­гоприятный для Германии, нежели Лон­донская репарационная программа 1921 г. Были выдвинуты лва важных базовых те­зиса: о необходимости оказания помощи Германии для восстановления ее экономи­ки и финансов, в связи с чем предлагалось предоставить Веймарской республике международный заем в 800 млн. золотых марок; размеры репарационных платежей ставились в зависимость от «изменений тз индексе благосостояния Германии». При сохранении итоговой суммы репараций в 132 млрд. марок сроки окончательной их выплаты не указывались. Обозначались лишь ежегодные взносы от I млрд, в 1924 до 2.5 млрд. марок начиная с 1928 г., что было значительно меньше изначального Лондонского варианта (3,5 млрл- марок в год).

В плане Дауэса определялись и основ­ные источники погашения репараций: от­числения из государ с твеннога бюджета, а также от прибылей промышленных пред­приятий и железных дорог. В первом слу­чае речь шла о введении высоких косвен­ных налогов и, следовательно, о повыше­нии цен на выпускаемые товары, что ло­жилось тяжелым бременем на население Германии. Во втором - об участии в оп-

лате репарационных взносов крупного бизнеса.

План предусматривал организацию жесткого контроля над. экономикой и фи­нансами Веймарской республики в каче;¹ стве гарантий выплаты репараций. Гер-' майское правительство фактически лиша­лось права на управление Рейхсбанком и государственными железными дорогами. Взамен создавались две международные компании: Iрансфертная, осуществлявшая валютные операции, связанные с репара­ционными платежами, и акционерная же­лезнодорожная, распоряжавшаяся дохода­ми от транспортных перевозок. Учреждал­ся пост Генерального агента, и чьи фун-кционал'ьиые обязанности входило на­блюдение за восстановлением германс­кой промышленности и финансовой си­стемы, а также за своевременной вып­латой репараций.

Принятие плана Дауэсса, вступивше­го в силу с 1 сентября 1924 г.. стало этап­ным событием не только в решении репа­рационного вопроса, но и в развитии меж­военных международных отношений.

Новый репарационный план юриди­чески оформил существенные изменения в европейском и общемировом балансе сил. Прежде всего, он знаменовал усиле­ние международных позиций Англии и США, так как с его принятием восторже­ствовала англ о-амери кап екая линия в уре­гулировании германской проблемы. Осо­бо следует подчеркнуть ведущую роль Соединенных Штатов как в подготовке, так и в реализации этого плана. Их доля в финансовой помощи Германии в период действия программы Дауэса превысила 70 % (в сравнении с 14 % Голландии и 10% Англии).

Другим значимым итогом работы меж­союзнической конференции 1924 г. стало дипломатическое поражение Французской республики. Отправляя войска в Рур, французское правительство стремилось силовым методом решить проблему репа­раций и, тем самым, утвердить свое гла­венствующее положение в Нвропе. На Лондонской конференции были категори­чески отвергнуты как первое, так и вто­рое притязание Франции. План Дауэса существенным образом ущемлял интере­сы Французской республики. С создани-

ем Трибунала и арбитражной комиссии ей Пришлось отказаться от практики самосто-1ггельного применения санкций в случае невыполнения Германией репарационных обязательств. В свою очередь, германское правительство получало право обращать­ся в эти инстанции с требованием сокра­щения и приостановки поставок натурой, в чем Франция была особенно заинтере­сована. И самой репарационной комиссии определяющую роль стали играть не фран­цузы, а англичане и американцы. Послед­ствия этих дипломатических маневров бши очевидны: Франция, проводя поли­тику, направленную на сохранение Вер-«шьского статус-кво, переходила от на-сгуп-'н-чшя к обороне, что, безусловно, ос­лабляла ее европейские позиции.

В бесспорном выигрыше от принятия плана Дауэса оказалась Германия. Это объяснялось не столько смягчением усло-ш'| репарационных платежей, сколько мощной финансово-экономической под­держкой Веймарской республики со сто­роны англосаксонских держав. Показа­тельно, чю за шесть лет реализации но­во» репарационной программы Германия выплатила союзным государствам 7 млрд. 533 млн. марок, а получила займы и кре­диты (в основном долгосрочные) на сум­му в 21,2 млрд., т.е. в 3 раза больше.

Таким образом, план Дауэса «дефор­мировал» европейский силовой треуголь­ник в пользу Англии и Германии и в ущерб Франции.

Репарационный план, составленный и внедренный Соединенными Штатами и Англ ней, укрепил Версальскую систему и одновременно, как это ни противоречиво звучит, подготовил условия для ее после­дующего разрушения. Столь парадоксаль­ный вывод обусловлен двойственным ха­рактером решения репарационного вопро­са. С одной стороны, план Дауэса, опре­делив новую схему погашения репараций и усилив контроль союзников над финан­сами и промышленностью Веймарской республики, упрочил экономическую ос­нову Вере альс кого договора. С другой сто­роны, этот план был направлен на созда­ние «экономически сильной Германии», что объективно содействовало ее наступа­тельной борьбе за ревизию постановле­ний, принятых в Париже в 1919г.

Что касается финансово-экономичес­кой стабилизации Версальской системы, то и она оказалась временной и относи­тельной. Соединенные Штаты исходили из того, что предложенная ими репарацион­ная программа последовательно и успеш­но разрешит целый ряд международных экономических проблем. Помощь Герма­нии обеспечивает быстрый рост ее про­мышленности - производимые товары находят рынки сбыта в СССР, что заодно подорвет начавшийся там процесс социа­листической индустриализации - выру­ченные средства в виде репараций пере­даются Англии II Франции - последние выплачивают военные долги США. Как оказалось, эта изящная цепь логических построений имела сразу несколько слабых звеньев. Руководство Советского Союза, не желая отказываться от своих планов реконструкции промышленности и пост­роения социализма, отвергло как «злонз-мерную» попытку США решить собствен­ные проблемы за счет СССР. Европейские должники Америки, возглавляемые Анг­лией, настойчиво выступали за аннулиро­вание всех военных задолженностей, что не могло не испортить оптимистических настроений их главного кредитора. И, на­конец, центральное звено «идеальной» американской схемы -Германия, уверовав в лояльность и снисходительность своих англосаксонских покровителей, стала тре­бовать новых уступок в решении вопроса о репарациях.

Расчет Германии оправдался: США и Англия, твердо придерживаясь своего «прогерманского» курса, пошли навстре­чу ее пожеланиям. В феврале 1929 г. при­ступил к работе новый международный комитетзкспергов, который возглавил пре­зидент американской компании «Джене­рал электрик», один из авторов плана Да­уэса Оуэн Д. Я7гг, Рекомендации этого ко­митета были одобрены на межсоюзничес­кой конференции в Гаа1« в конце августа-того же года.

В сравнении с программой Дауэса план Лига характеризовался гораздо большим либерализмом в отношении Германии, что нашло свое отражение во всех его основ­ных разделах.

Прежде всего, это касалось порядка взимания репараций. Общий размер репа-

177

рационных платежей определялся в 113.9 млрд. марок (с учетом уже выплачен­ных взносеи первоначально установлен­ная в 1921 г: сумма - 132 млрл. - осталась без изменении). Германия должна была выполнить свои репарационные обяза­тельства за 59 лет, уплачивал ежегодно от 2,4 до 0,9 млрд, марок, т.е. в среднем на 20 % меньше, чем по плану Даузса.

Главными источниками погашения ре­парации согласно плану Янгасохранялись государственный бюджет и прибыли от железных дорог. Вмести с тем, и чти поло­жения была внесена одна чрезвычайно существенная поправка: промышленные предприятия освобождались отныне от участил и формировании репарационного фонда, что органично вписывалось в англо­американскую стратегии» обеспечения быстрого роста германской промышлен­ности.

Самые крупные выгоды для I «грмашш содержали тс постановления Гаагской кон­ференции, в которых речь шла о гаранти­ях выплаты репараций. Упразднялись все виды контроля союзных держав над фи­нансами и 'экономикой Веймарской рес­публики, включая пост 1 енерального ашь та. Репарационная комиссия распускалась, а ее функции передавались вновь создан­ному базельскому банку международных расчетов. Фактически этот «сверхбанк» ограничил спою деятельность финансиро­ванием прпмышленно! о производства Гер,-мании. По существу в плане Янга статьи о «гарантиях и контроле» подменялись по­ложениями об их отмене.

В отличие от Лондонской конференции 1924 г. Гаагский форум принял и важное политическое решение, наменявшее в пользу Германии соответствующее поста­новление Версальского детвора, - о дос­рочном (на 5 лет раньше установленного ерока) выводе союзным войск из Рейнской демилитаризированной -зоны.

Судьба новою репарационного плана оказалась недолговечной: он просуще­ствовал менее двух лет. В связи с Вели­ким кризисом, охватившим весь капита­листический мир, по предложению прези­дента США Г. Гувера в июле 1931 г. на выплату репараций был наложен морато­рий сроком на один год. Решение об отме­не репарационных платежей приняла Ло-

т

заннская конференция, проходившая ле­там 1932г.

Финансовые итоги политики западных держав в репарационном вопросе были таковы: за весь период существования ре­парации (с 1919поиюль 1931 г.) платежи Германии победителям составили 2! млрд. 807 млн. золотых марок, или 17,2% первоначальной суммы, установ­ленной Лондонской конференцией 1921 г. За тго же время Веймарская республика получила финансовую помощь в виде зай­мов и кредитов в 39 млрд. марок.

Отмена репараций, во многом предоп­ределенная англо-американским подходом к урегулированию германской проблемы, » широком международном плане означа­ла упразднение главной экономической составляющей Версальской системы. Про­цесс переустройства послевоенного миро­порядка, вызванный изменениями в рас­становке сил и начавшийся с ревизии его финансово-экономических основ, немину­емо должен был распространиться и на остальные сферы международной жизни. Эти вопросы решались в рамках обшик дискуссий по проблемам обеспечения ев­ропейской безопасности и разоружения.