Международных отношений: становление и характер

Вид материала

Документы

Содержание Колониальные войны.

Подобный материал:

• Программа подготовки аспирантов кафедры по специальности 07. 00. 15 История международных, 185.3kb.
• Тезисы лекций по теме: современные модели международных отношений, 71.47kb.
• Государство Израиль в системе международных отношений второй половины XX века, 590.32kb.
• I. Лига наций и становление Версальской системы международных отношений (1919 1920, 203.24kb.
• Сравнительный анализ внешнеполитических ресурсов россии и европейского союза на пространстве, 1413.55kb.
• Эволюция политико-дипломатической роли США в развитии палестино-израильского конфликта, 406.77kb.
• Системный подход к изучению международных отношений, 195.41kb.
• Использование аутсорсинга в международных экономических отношениях, 348.67kb.
• Сравнительный анализ деятельности международных организаций в конфликтах в косово, 570.6kb.
• Имперский характер внешней политики США, 349.34kb.

§ 3. Франиия

Социально-экономическое разви­тие. В середине 20-х годов Франция, как и многие другие страны, вступила в пери­од экономической и политической стаби­лизации.

В 1924 г. объем промышленного про­изводства впервые превысил довоенный уровень, а объем сельскохозяйственного производства достш 'пого уровня, и пос­ледующие шесть лет французская эконо­мика развивалась по восходящей линии. В 1930 г. был зафиксирован максимальный для межвоеиного времени объем промыш-л ен I гого производства и торговли - на 43 % выше показателей 1913 года. Медленнее

развивалось сельское хозяйство: в течение 1924-1930 гг. оно держалось на уровне 1913г.

Подъем французской экономики опре­делялся общими процессами развития мирово! о капитализма, сумевшего преодо­леть послевоенный кризис. Вместе с тем во Франции действовали и дополнитель­ные факторы, способствовавшие росту ее экономики: возвращение Эльзас-Лотарин­гии, пользование богатыми угольными копями Саара, восстановление разрушен­ных впГшой районов, получение немецких репараций. Благодаря использованию предприятий Эльзас-Лотарингии и Саара мощность французской металлургической иримышленноспт возросла почти в пол­тора раза, а шерстяной и хло:тчатобумаж-ной - на 20-30 % по сравнению с довоен­ным уровнем.

Широко развернулись работы но вос­становлению разрушенных войной райо­нов. Ьыло восстановлено или отремонти­ровано около 8 тыс. промышленных пред­приятии, где работало свыше миллиона рабочих и служащих; строились десятки новых крупных заводов, электростанций, Железных дорог.

Существенное значение имели поступ­ления но репарациям. 11есмотря на их нео-дшжра'и-юе сокращение. Франция все же получила в общей сложности более 8 млрд. золотых марок, причем в значи­тельной части в виде натуральных поста­вок: угля, леса, цемента. Эти поставки, начавшиеся в ходе послевоенного эконо­мического кризиса 1920-1921 гг., облегчи­ли финансовое положение Франции и ус­корили ее жономическое развитие.

За годы стабилизации значительно уве­личился удельный вес тяжелой промыш­ленности, особенно металлургии и маши­ностроения. Быстро росли новые отрасли промышленности: автомобилестроение, авиация, производство искусственного шелка, радиотехника, кинопромышлен­ность. На крупных предприятиях по об­ращу США появились конвейеры, вошли в употребление различные методы рацио­нализации производства, хронометрирова­ние рабочих операций и т.п. Были созда­ны государственные координирующие органы: Национальный экономический совет, Высший железнодорожный сонет и

др., в состав которых входили государ­ственные чиновники и крупные предпри­ниматели. Важную рол ытграл основанный правительством банк «Национальный кре­дит», распределят пин субсидии на восста­новление разрушенных районов.

В связи с медленным приростом насе­ления Франция начала проводить полити­ку привлечения иностранной рабочей силы. К 1930 г. во Франции насчитывалось около 3 млн. иммигрантов: в основном итальянцев, поляков и русских.

Благодаря росту промышленности Франция за годы стабилизации преврати­лась ич аграр! ю-и иду с три алы то и в индус­триально-аграрную страну. В 1931 г. го­родское население впервые оказалось мно­гочисленнее деревенского, хотя доля де­ревенского населения все еще составляла 49,2 %, то есть гораздо больше, чем в Ан­глии или Германии.

Несмотря на частичную потерю капи­таловложений за рубежом и рост промыш­ленности, Франция и в послевоенное вре­мя оставалась государством-рантье. Фран­цузский капитализм сохранил свой ростов­щический характер. В 1929г. Доход от промышленности составлял 10,5 млрд.. а доход от денных бумаг - 28,3 млрд. фран­ков, то есть почти в три раза больше. О отличие от довоенного времени, экспорт капитала теперь направлялся главным об­разом а колонии. С 1913 по 1929 г. фран­цузские капиталовложения в колониаль­ной империи выросли почти к три раза, а в Европе остались иа прежнем уровне.

Крупные изменения произошли в по­вседневной жизни французов. Конные экипажи уступили место автобусам и ап-гомобилям. За 10 лет, с 1919 по 1929г.. количество автомобилей выросло почти в 14 раз и достигло 1 296 тыс. автомашин. В 1929г. один автомобиль приходился в .среднем на 30 с лишним жителей, но все же автомобили во Франции (в отличие от США) еще оставались привилегией за­житочных слоев населения. Расширилась сеть линий метро, начатая строительством в 1900 г. Телефон и радио превратились в массовые средства общения. Хотя фран­цузское кино уступило лидерство кинема­тографии СИГА, общее количество филь­мов значительно увеличилось (отчасти за счет покупки американских и немецких

фильмов). В 1927 г. появился первый зву­ковой фильм.

Наряду с кино массу зрителей привле­кали спортивные состязания, мюзик-хол­лы я дансинги, где царил вывезенный из Америки джаз. Большим успехом пользо­вались и французские эстрадные певцы-шансонье, самым знаменитым из которых был Морис Шевалье. Костюм демократи­зировался и приобрел современную фор­му, сохранившуюся в своей основе до на­ших дней. В буржуазных семьях мужчи­ны (за исключением торжественных слу­чаев) перестали носить фраки, сюртуки и цилиндры, а женщины - длинные платья с корсетами. Рабочие все чаще и чаще от­шивались от традиционных блуз. Нравы стали свободнее. Огромное напряжение и ограничения военного времени сменились тягой к развлечениям, к легкой наживе, порой к прожиганию жизни. В памяти послевоенного поколения этот период за­печатлелся как «йезумные годы».

Левым блок. После неудачи с оккупа­цией Рура правые партии потеряли пре­жний авторше/1. Значительная часть изби­рателей разочаровалась в их программе и политике. Руководство ппртии радикал-социалистов сггеазалось от сотрудничества с правыми. Накануне очередных парла­ментских выборов, намеченных на 1924 г., оно заключило избирательное соглашение с Социалистической партией, образовав Левый блок или, как его чаще называли, Картель левых.

Программа Левого блока носила паци-фистско-демократический характер. Партии Левого блока обещали провести амнистию для участников восстания на Черном море, создать единую систему ео-шштыгого страхования за счет предпри­нимателей, установить прогрессивно-по­доходный на.'кя, проводить в жизнь зако­нодательство о 8-часовом рабочем дне%1 об отделении церкви от государства.

Во внешней политике Левый блок от-шался от идеи «строгого выполнении» Версальского договора. Он обещал про­водить политику мира, разоружения и международного сотрудничества при по­мощи Лиги Наций; добиваться прими­рении с Германией. Одним из важней­ших пунктов внешнеполитической про­граммы Левого блока было требование

дипломатического признания Советско­го Союза.

Левый блок объединил не все левые силы. е!го руководители не собирались сотрудничать с Коммунистической парти­ей. В свою очередь, коммунисты, верив­шие, что революционный подъем продол­жается и мировая революция близка, счи­тали невозможным соглашение с буржу­азными и даже социал-реформистскими партиями, так как считали социал-рефор­мизм главной социальной опорой буржу­азии. «Долой Национальный блок, долой Левый блок, оба они орудия капитала!» -говорилось в избирательной программе компартии, призывавшей бороться за со­здание «рабоче-крестьянского правитель­ства», которое свергнет иго капитализма. На выборах, состоявшихся в мае 1924г., Коммунистическая партия собрала голо­са 875 тыс. избирателей (9.8 %) и провела в парламент 26 депутатов, но большинство мест в Палате депутатов и, следователь­но, право сформировать правительство, получили партии Левого блока.

Первое правительство Левого блока возглавил лидер радикалов Эдуард Эррио. Сын офицера н внук крестьянина, доктор исторических наук, знаток и любитель литературы, музыки, живописи, Эррио был убежденным республиканцем и де­мократом, считавшим, в соответствии с давней радикальной традицией, что у ра­дикалов не должно быть «врагов слева». С довоенного времени он являлся сторон­ником дружественных франко-русских, а затем франке-советских отношений, про­тивником «политики колючей проволоки» по отношению к СССР. Правительство Эррио поддерживали социалисты, хотя, в соответствии с решениями довоенных съездов Социалист ической партии, запре­щавшими социалистам участвовать в бур­жуазных правительствах, они отказались войти в его состав.

Выполняя свои предвыборные обеща­ния, правительство Эррио в октябре 1924г. официально признало Советский Союз и установило с ним дипломатичес­кие отношения.

«Жесткий куре» по отношению к Гер­мании сменился политикой примирения с ней. Официальной платформой правитель­ства стала формула, выдвинутая Эррио во

время его первого выступления в Лиге Наций в сентябре 1924 \.: «Арбитраж, бе­зопасность, разоружение». ')ррио предло­жил решать все спорные вопросы путем арбитража, созвать международную кон­ференцию по разоружению, поддержать предложения о приеме Германии в Лигу Наций. I) репарационном вопросе правит тельство ЭррИО согласилось руководство­ваться принятым на Лондонской конфе­ренции 1924г. планом Дауэса, который сокращал репарационные платежи Герма­нии и лишал Францию контроля над ними.

В области внутренней политики пра­вительство Эррио осуществило ряд ме­роприятии, предусмотренных программой Левого блока. Закон об амнистии освобо­дил находившихся на каторге участников восстания на Черном море. Стал более широко применяться чакон о 8-часовом рабочем дне. Однако при попытке принять закон о прогрессивном налоге на доходы и распространить закон об отделении цер­кви от государства на Эльзас-Лотарингию, где он раньше не применялся, потому что до 1918г. "Эльзас-Лотарингия входила в состав Германии, правительство Эррио потерпело поражение. Как писал сам Эр­рио, ему противостояла «диктатура денег». Банкиры отказали правительству в креди­те. Они предъявили к оплате финансовые обязательства правительства и одновре­менно ор!аннювали «бегство капиталов» за границу, подрывая платежный баланс Франции и курс франка. Деятельность Левого блока осудило духовенство. Про­тив нею выступили все кардиналы и ар­хиепископы Франции, а также массовые католические организации. Сенат осу­дил финансовую политику Эррио. В са­мом правительстве возникли разногла­сия, и весной 1925 г. Эррио подал в от­ставку.

После его отставки Левый блок оста­вался у пласт еще около года, но входив­шие в не! о партии, по существу, отказа­лись от попыток установления профес-с ив! г о- подоходного налога и проведения других демократических реформ.

Политику примирения с Германией продолжал министр иностранных дел Аристид Ьриан - один из самых известных французских политических деятелей, -остававшийся на этом посту с 1925 по

218

1931 год - в 14 следовавших друг за дру­гом правительствах.

Сын трактирщика, поднявшийся к вер­шинам власти, красноречивый оратор и ловкий дипломат, Бриан начинал свою ка­рьеру как социалист, а затем чволюциолл-ровал вправо. За 20 лет - с 1909 по 1929 г, -Ьриан 11 раз возглавлял правительства различных политических составов, поста­вил непревзойденный рекорд в этой обла­сти. В 1925 г- на конференции в Локарио он подписал «Рейнский гарантийный пакт» и другие документы, содержавшие обязательства Франции, Германии и Бель­гии уважать неприкосновенность суще­ствующих между ними границ, при гаран­тиях Англии и Италии. Восточные грани­цы Германии с Польшей и Чехословакией Локарнекая конференция не гарантирова­ла, и Франции пришлось гарантировать их в одностороннем порядке.

В печати Локарнские соглашения изоб­ражались как важнейший шаг к преодоле­нию прежней вражды между Францией и Германией, Их главные авторы - Ьриан и министр иностранных дел Германии Штреземан - в 1926 г. были награждены Нобелевской премией мира. Но по суще­ству, Локарнские соглашения, как и план Дауэса, ослабляли международные пози­ции Франции, которая утрачивала не толь­ко контроль за выплатой репараций, но и политическую гегемонию в Европе.

Колониальные войны. В годы прав­ления Левого блоку Франция вела колони­альные войны в своих владениях- Марок­ко и Сирии.

Весной 1925г. в Марокко, в области Риф. на границе французских и испанских владений, вспыхнуло восстание берберс­ких племен под руководством эмира Абд-•зль-Керима, участники которого создали самостоятельное государство - республи­ку Риф. Французское правительство на-'нравнло в Марокко крупную армию, ко­торая вместе с испанскими войсками на­чала военные действия против повстанцев («рифов», как их называли во Франции!. Несмотря на огромное численное и тех­ническое превосходство французских и испанских войск, «рифы» упорно сопро­тивлялись. Целый гол они вели партизан­скую войну и лишь весной 1926 г. потер­пели поражение.

Почти одновременно с восстанием в Марокко началось восстание в другой ча­сти французской колониальной империи-( щит, налившейся подмандатной терри­торией Франции. Логом 1925 г. восстало пеплом ни гарной области Джебель-Друз, нафаишк Сирии с Трансиорданией (ныне Иордания). Повстанцы, которых во Фран-, кип называли «друзами», добивались не-чнлиснмости Сирии. Они заняли столицу С'ирин Дамаск, овладели почти всей стра­ши': и более двух лет сражались с колони-•ютрами. Только осенью 1927 г., перебро­див и Сирию крупные вооруженные силы, снабженные аршллерией и авиацией, французские власти смогли подавить вос-рнне.

Национальное единение. Колониаль­ны!; войны, отказ от введения системы социального страхования за счет предпри­нимателей и прогрессивно-подоходного ншшга. ухудшение финансового положе­нии Франции обострили противоречия в Дсинм блоке. Летом 19261: радикалы от-етпнсь от союза с социалистами. Часть и\ предпочла блокироваться с центристс­кими и правыми партиями, образовав ко-шиию так называемою Национального сомнения. Ведущую роль в коалиции иг-ра.ц| правые: Республиканская федерация ц Демократический альянс. Главой перво-ш правительства «Национального едине­ния» опить стал лидер Демократического нпьйнсз Пуанкаре. 11равительетво Пуанка­ре находилось у власги с 192(1 по 1928 г. Затем коалиция «Национального едине­ния» победила на очередных парламентс­кие иыборах 1928г. и продолжала управ­лять Францией до выборов 1932 г. - и об­щей «ложности 6 лет.

Важнейшей задачей споен внутренней политики 11уанкаре считал борьбу против инфляции, за стабилизацию франка. В ео-шш/ил'вии с рекомендациями комитета шортов, тесно связанных с крупным капиталом, его правительство сократило расходы ча счет увольнения части государ­ственных служащих, ввело новые налоги, предоставило льготы банкирам и капита­листам. Во Францию вернулись капиталы, выпоенные при правительствах Левого бдокп. Банкиры Англии и США предоста-'в1пн Франции крупные займы. В 1926г. доходы государства впервые за военное и

послевоенное время превысили расходы. С 1926 по 1929г. государственный бюд­жет не знал дефицита. Опираясь на польем •экономики и рост бюджетных доходов, правительство Пуанкаре сумело стабили­зировать франк на уровне 20 % его дово­енной стоимости и вернучься к отменен­ному во время войны золотому стандарту. В 1928 г. золотое содержание франка, не менявшееся с 1799 г., было уменьшено в 5 раз. Девальвированный таким образом «франк 1 [уапкаре» стал устойчивой валю­той, а сам Iгуанкаре приобрел репутацию «спасителя франка».

Вместе со стабилизацией франка ста­билизировались цены; перестала расти стоимость жизни, создались более благо­приятные условия для развитая экономи­ки. Правительство провело ряд соци­альных реформ, В 1926г. впервые были введены пособия для части безработных. В 192Х г. вступил в действие загон, предо­ставлявший низкооплачиваемым рабочим и служащим пенсии по старости, а также пособия по болезни, инвалидности, бере­менности за счет взносов предпринимате­лей и 5-процентного налога на зарплату. В 1928-1930 гг. были приняты программы строительства дешевых жилищ с помо­щью государства. Однако действие соци­ального законодательства тогда распрост­ранялось лишь на небольшую часть тру­дящихся.

Во внешней политике правительство Национального единения, где министром иностранных дел остался Ьриан. продол­жало курс на соглашение с Германией. В 1926 г. Германия стала членом Лиги На­ций, а Франция пошла на дальнейшее со­кращение репарации. В 1929-1931) гг. план Дауэеа был заменен планом Янга, который еще более сокращал репарационные пла­тежи. Лесом 1430 г. Франция вывела свои войска с левою берега Рейна. Чтобы обес­печить безопасность Франции в новых условиях, решено было построить гиган-тс кую укрепленную линию -«линиюра­ненной - вдоль всей франко-германской границы. Строительство «линии Мажино» ознамснова.¹ ю переход французской армии к оборонительной доктрине. Оно продол­жалось вплоть до второй мировой войны, потребовало огромных расходов, но так и не было завершено. Границу между Фран-


цией и Бельгией «линия Мажино» не за­щищала.

Существенным вкладом Франции и лично Бриана в идеологию и политику пацифизма было заключение в 1928 г. пак­та Бриана-Ксллога «о воспрещении вой­ны в качестве национальной политики». Бриан и Келлог. министры иностранных дел Франции и США, подписавшие дого­вор, заявляли, что они «осуждают метод обращения к войне для урегулирования международных конфликтов» и будут ре­шать спорные вопросы мирными сред­ствами. К пакту Бриаиа-Келлога присое­динились многие другие государства, в том числе Англия, Германия, Италия, Япо­ния и Советский Союз,

В сентябре 1929 г. Бриан выступил в Лиге Наций с повой политической иници­ативой. Он предложил создать «пан-Ьвро-пу». то есть объединить европейские го­сударства, установив между ними «нечто вроде федеральных уз». Этот проект, яв­лявшийся предтечей современных планов объединения Ивропы, доставил Бриану прозвище «отца Европы», но не был осу­ществлен из-за противодействий почти всех крупных европейских государств, в первую очередь, Англии и Италии.

Усиление социал-реформизма. Ста­билизация экономики к финансов приве­ли к уменьшению числа стачек и усиле­нию влияния реформистов в профсоюзном а социалистическом движении. Числен-юсть Социалистической партии с 1920 по 1929г. выросла в 4 раза, достигнув 20 тыс. человек. Количество ее избнра-елей в 1928 г. увеличилось до I 700 ты-яч. Численность ВКТ возросла более чем полтора раза: с 373 тыс. до 644 тысяч, эгда как численность УВКТ практичес-и не изменилась, составляя в 1928 г. 75 тыс. членов. Влияние христианских мфсоюзов также выросло, хотя ФКХТ. учитывавшая около 100 тыс. членов, леко отставала от ВКТ и УВКТ. Коммунистическая партия при поддер­ге УВКТ продолжала разоблачать фрац-зский империализм и социал-рефор-зм, осуждала буржуазный пацифизм и шкальные войны, требовала ликвида-н Версальской системы, выступала про-I плана Дауэса и Локарнских соглаше-}, Ошибочно полагая, что Франция на-
ходится перед лицом неминуемого рево­люционного кризиса, руководство КПФ считало излишней и даже врелной борьбу за экономические требозания трудящих­ся, презрительно именуя ее «борьбой за бифштекс». В соответствии с установка­ми Коминтерна, компартия яростно атако­вала социал-реформистов, называя их «со­циал-предателями» и злейшими врагами рабочего класса. Главное внимание она уделяла своей «большевизации», то есть усвоению опыта советской партии боль­шевиков.

На парламентских выборах 1928 г, ком­партия по указанию Коминтерна выступа­ла под лозунгом «класс против класса», Этот лозунг, впервые выдвинутый еще в конце XIX в. вождем Рабочей партии Ж. Гедом с целью наглядно показать про­тивоположность интересов рабочих и бур­жуазии, в трактовке Коминтерна означал, что Коммунистическая партия как выра­зитель интересов рабочего класса должна противостоять всем буржуазным партиям и социал-реформистам - главной социаль­ной опоре буржуазии. Как и в ] 924 г., ком­партия выдвигала своих собственных кан­дидатов, не блокируясь ни с социалиста­ми, ни с радикалами. В первом туре число избирателей, голосовавших за компартию, увеличилось с 875 тыс. (в 1°2<4 г.) до бо­лее чем I млн. человек. Однако во втором туре голосования все партии объедини­лись против коммунистов, и они потеря­ли почти половину депутатских мандатов. Фракция компартии в парламенте сокра­тилась с 26 до 14 депутатов.

В 1929 г.. когда компартия по решению Коминтерна организовала митинги и де­монстрации в связи с 15-летием начала первой мировой войны, правительство обвинило коммунистов в попытке восста­ния, арестовало почти всех членов ЦК КПФ и некоторых руководителей УВКТ, конфисковало денежные средства компар­тии. I Численность КЛФ сократилась более чем в три раза по сравнению с 1920 го­дом. Если после Турского съезда компар­тия насчитывала 130 тыс. членов, а Со­циалистическая партия - около 30 тысяч, то в 1929 г. сложилось обратное соотно­шение: Социалистическая партия увели­чилась до 120 тысяч, а в компартии оста­лось всего 39 тыс. человек.

§4. Германия

Экономическое развитие. I! 1524г. Германия постепенно начала выходить из состояния финансово-экономического ха-осан катастрофической инфляции, достиг­ших апогея к 1923 г. Правительство Виль-амша Маркса е первых же дней своего существования энергично продолжило взятый еще кабинетом Густава Штрезема-на необычайно жесткий курс экономичес­ком политики, направленный на оздоров­ление финансовой ситуации и стабилиза­цию марки. На основании принятого 8 де­кабря 1923 г. рейхстагом икона о чрез­вычайном положении, заложившего право­вую базу этого экономического курса, продолжалась деятельность эмиссионного Ра т юга банка, получившего за счет допол­нительного обложения всего народного хе­ше гва страны около 3,2 млрд, золотых ма­рок. Поскольку эту сумму превышать 'зап­рещалось, стало необходимым резкое со­кращение I осударст-венных расходов, что осуществлялось преимущественно за счет расходов на социальные цели. Рядом пра­вительственных декретов были проведе­ны снижение заработной платы и окладов служащих, сокращение пособий по безра-ботиче. пенсий по старости . инвалиднос­ти. Все это создало основу дли сбалансиро­вании бюджета: уже за первые четыре ме­сяца 124 г. доходы П1Сударсгва превысили расходы почти на 300 млн. золотых марок, а и августе того же года Германии удалось добиться стабилизации марки и вернуться ктиотому стандарту.

Чрезвычайно важную роль в процессе стабилизации экономики и финансов Гер-манн" сыграл также план Дауэса, разра­ботанный н 1924 г. но инициативе США и Атлии н ц августе того же года одобрен­ным рейхстагом. Общая сумма репараци­онных платежей Германки оставалась без изменений, но ее ежегодные взносы по репарациям значительно уменьшались. В нирвый год действии плана Дау»са Герма­ния должна была выплатить 1 млрд. ма-рок юшгом, а затем ежегодная сумма вып­лат постепенно увеличивалась и с 1428 г. должна была достань 2,5 млрд. долл. Эти суммы должны были покрываться за счет дополнительного налогообложения ряда предметов массового спроса, а также за

счет отчислении от доходов железных до­рог и промышленности. Уже на первый год план Дауэса предусматривал прелост ;шле-ние Германии международного займа н размере 800 млн. марок.

Обильный поток международных зай­мов и инвестиций в экономику Германии способствовал быстрой стабилизации ее экономического положения. Страна всту­пила » полосу сильного промышленного подъема. Объем промышленной продук­ции, составлявший в 1923 г. всего лишь 47.% уровня 1913 г.. уже в 1925 г. возрос до 85 %, а в 1929 г. на 17 % превысил до­военный уровень. Доля Германии и ми­ровом промышленном производстве но второй половине 20-х годов составляла 11,6%, приблизившись к довоенному уровню (14,3 %), хотя еще и не достиг­нув его.

В период стабилизации значительных размеров достигло в Германии примене­ние новейших методов рационализации производства. Внедрение в производство фордовской поточно-конвейерной систе­мы, тейлоровской научной организации трудовых операций позволили к 1924г. поднять производительность труда на 40 %. Одновременно заметно усилился процесс монополизации промышленнос­ти. В 1925 г. был создан самый мощный в мире химический концерн ИГ Фарбенин-дустри, производивший 40 % фармацевти­ческих препаратов, 80 % синтетического азота и почти 100 % анилиновых красите­лей и синтетического бензина в мире. Его капитал за три года удвоился и превысил один миллиард марок. В 1926 г. возник другой промышленный гигант-Стальной трест, включавший и себя свыше 300 пред­приятий с 200 тыс. рабочих. Кму принад­лежало около 25 % добычи каменного угля и 40 % производства черных металлов. В электротехнической промышленности господствовали два концерна - Всеобщая компания электричества и Сименс-Шук-карт-Гальске, производившие 80 % всей немецкой продукции в этом секторе. На их предприятиях работало около 200 тыс. человек. К 1929 г. по уровню монополи­зации производства и сбыта Германия за­нимала первое место в мире. Росла н эко­номическая роль государства. Удельный вес государственной собственности в I ер-

мании к 20-х годах был весьма значитель­ным: в этой сфере было занято около 2 млн. человек, или 11 % всех занятых.

С другой стороны, рационализация влекла за собой неуклонное сокращение рабочих мест. Так, и ушлыюй промышлен­ности с 1925 по 1929 гг. добыча угля де­довским обушком снизилась с 52 до 7 %. Его заменил отбойный молоток, которым добывалось теперь 87,3 % всего угля. Если в 1925 г. на долю одного шахтера прихо­дилось 225 тон» угля, то в 1929г. - 350 тонн. Не уливительно, что с 1922 г. но 1929 г. число рурских горняков сократи­лось с 545 тысяч до 353 тысяч человек. Одновременно речко возросла интенсив­ность труда, требовавшая напряжения всех сил и вредившая здоровью рабочих. И со­циальном отношении появление постоян­ной структурной безработицы влекло за собой нарастание напряженности между квалифицированными рабочими и массой плохо обученных людей, которые в пер­вую очередь пополняли ряды безработных и превращались в маргиналов. Но поло­жение постоянно чанятых работников улучшилось. Их заработная плата с 1924 по 1927 год возросла на 37 %. Хотя, если учесть, что точкой отсчета являлся чрез­вычайно низкий заработок в период инф­ляции, этот рост выглядит не столь впе­чатляюще.

В 1925 г. в Германии треть самодеятель­ного населения составляли женщины -11,5 млн. Почти половина из них труди­лась в сельском хозяйстве, в промышлен­ности они были заняты а основном в тек­стильном и картонажном производстве. Но женщины заняли уже заметное место и в наиболее современных секторах: элек­тротехнической, оптической, химической промышленности, в торговле, на государ­ственной и коммунальной службе. Появи­лись новые, массовые и типично «женс­кие» профессии - машинистки, стеногра­фистки, продавщицы, учительницы, ра­ботники социальной сферы.

Промышленный подъем, который пе­реживала Германия в 1924-1929 гг.. поко­ился все же на недостаточно прочном фун­даменте. Иичкий жизненный уровень зна­чительной части населения и массовая безработица, возросшая в 1929 г. до 1,9 млн. человек, свидетельствовали об

относительной непрочности экономичес­кой стабилизации 1 ермании. Даже в' отно­сительно благополучной ситуации конца 20-х годов было задействовано всего лишь 67 % производственных мощностей гер­манской промышленности.

В аграрном секторе господствовала депрессия. В 1928 г. продукция сельского хозяйства составила 88 % довоенного уровня. С падением династии Гогешдол-лернов юнкерство потеряло своего тради­ционного покровителя, а после войны были потеряны прежние рынки вывоза продуктов. Модернизацию сельского хо­зяйства тормозила его нерентабельность, которая препятствовала притоку инвести­ций. Несмотря па значительную помощь правительств Веймарской республики даже юнкере 1 во, не говоря уже о кресть­янстве, не смогли выпутаться из заколдо­ванного круга необходимости получения кредитов и выплаты по ним долгов и про­центов.

Внутриполитическая ситуация. Внутренняя политика этого периода опре­делялась противодействием сил. которые стремились или стабилизировать положе­ние, или, наоборот, всячески обострить ситуацию и расшатать демократическую Веймарскую республику.

На выборах в рейхстаг 4 мая 1924 г., проведенных вскоре после отмены декре­та о чрезвычайном положении, партии иеймарской коалиции, на которые значи­тельная часть населения возлагала глав­ную ответственность за финансовый хаос 1923 г., понесли существенные потери. Социал-демократяческая партия подучи­ла около 6 млн. голосов, но с учетом того, что к этим выборам НСДПГ уже прекра­тила сиое существование, общее число социал-демократов в рейхстаге уменьши-'лось на 84 человека. Центр, Народная и Демократическая партии собрали па вы­борах почти на 1,5 млн. голосов меньше, чем в 1920 г. Общий процент голосов, по­данных в 1924 г. ча правительственный блок, упал с 40 до 32 %.

Недовольство широких масс населения громадными экономическими бедствиями, пережитыми ими в условиях 1923 г.,атак-же гем, что взятый правительством куре на финансовое оздоровление страны лег особенно тяжелым бременем на народные

массы, стал причиной крупного успеха Коммунистической партии на майских выборах I°24 |. За счет перехода в лагерь •сторонников КШ' прежних сторонников 1-10Ч1П" общее число голосов, поданных за компартию, составило .1,7 млн. человек (.12,6%), в результате чего фракция КЛГ, располагая 62 депутатами, стала четвер­той по величине фракцией рейхстага.

Но особенно крупного успеха на май-иких выборах 1924 г. добились Нацио­нальная народная партия, которая веля в лоде избирательной кампании активную или республиканскую агитацию, исполь­зуя в своих целях разочарование значи-И'лыюго числа избирателей режимом Вей­марской республики. Вместе с юнкерским афарным союзом Ланбунд она собрала более 6 млн. голосов и обеспечила себе 105 мест в парламенте, став самой силь­ной фракцией в рейхстаге.

Усиление ультраправых настроений в германском обществе привело к тому, что (рейхстаг смогли прорваться и объединен­ные вокруг нацистской партии группиров­ки. Они набрали 2 млн. голосов и получи­ли в рейхстаге 32 мандата.

После майских выборов (424 г, партии веймарской коалиции попытались макси­мально усилить свою активность, чтобы форенронать стабилизацию экономическо­го и социального положения Германии. Они стремились восстановить правитель­ств» большой коалиции и попытались вов­лечь в его состав сильную фракцию На­циональной народной партии. Однако эк­стремистские круги националистов насто­ятельно требовали не только продолжать, во и усилить политику «принципиальной оппозиции» по отношению к Веймарской республике. Переговоры канцлера Марк-си е руководством Национальной партии ищшчилнсь безрезультатно, и в июне 1414 г. он вынужден был представить рей- -я.'|;ну старый кабинет как новое прави­тельство.

Однако правительство Маркса опира­лось всего лишь на треть депутатов пар­ламента. Поэтому канцлер предложил Эбсрту распустить рейхстаг и провести в лдабре 1924г. новые выборы. Избира­тельниц кампания велась в основном вок­руг плана Дауэса. Националисты вели шумную агитацию проти.в плана, называя

его «новым Нерсалсм и дальнейшим за­кабалением» Германии. Для утверждения его рейхстагом требовалось большинство в две трети, которого но имел кайл нет Маркса. Его могли обеспечить только го­лоса Национальной партии, руководство которой сориентировало фракцию таким образом, что 52 депутата проголосовали против плана Дауэса, чтобы не терять имиджа патриотов, а 48 (сколько и было необходимо для двух третей) - высказа­лось в его поддержку.

Декабрьские выборы 1924 г, проходи­ли в условиях существенно изменившей­ся социально-экономической п внутрипо­литической ситуации и стране. Во шорни половине года в Германии начался доволь­но сильный промышленный подъем, был восстановлен золотой стандарт валюты. Уменьшилась социальная напряженность в стране, наметился спад рабочего движе­ния. В чтой обстановке лидеры Социал-демократической партии стремились до­казать широким массам избирателей, что наступление периода стабилизации и Гер­мании является прежде всего результатом деятельности СДПГ, и что созданный и всемерно защищаемый ею режим Веймар­ской республики есть наиболее эффектив­ный путь к укреплению демократической парламентской республики, а затем и к мирному эволюционному перерастанию капиталистического общества в социали­стическое.

В середине 20-х годин руководство С'ДПГ особенно энергично проповедова­ло теорию «организованного капитализ­ма», автором которой был крупнейший теоретик Рабочего социалистического ин­тернационала Рудольф Гильфердинг. Эта теория трактовала процесс дальнейшей концентрации производства и капитала, создания крупнейших корпоративных объединений и возрастания роли государ­ства в экономике как «замену капиталис­тического принципа свободной конкурен­ции социалистическим принципом плано­мерного производства». Утверждалось, что капиталистическое производство до­стигло пределов своего развития и факти­чески приобрело общественный характер, что ату современную фазу развития эко­номики отличает от социализма только то, что господство по-прежнему остается в

руках олигархии. Пслтому задача проле­тариата заключается в том, чтобы поддер­живать правительства «большой коали­ции» и не расшатывать демократическое государство классовой борьбой. Действи­тельное возрастание роли государства в экономике трактовалось как постепенное вызревание социалистических элементов внутри отживающей капиталистической системы.

Концепция «хозяйственной демокра­тии», столь же активно пропагандируемая лидерами СДПГ, базировалась на установ­лении классовою сотрудничества пред­принимателей и рабочих через систему паритетных производственных советов. арбитража, тарифных договоров, социаль­ное законодательство, создание собствен­ных рабочих банков. Концепция «хозяй­ствен ной д емок рати и» призывала рабочих мобилизовать профсоюзные средства и личные сбережения для создания «мощ­ных общественных и коммунальных коо­перативов», способных оттеснять частно­капиталистические предприятия на второй план. На этих теориях целиком базирова­лась новая, Гейдельбергская программа, принятая в 1925 г. Социал-демократичес­кой партией. Сторонниками этих теорий являлись и лидеры Всеобщего германско­го профессионального союза (АД] Ъ), про­возгласившие в 1925 г. на съезде в Брес-лау теорию «хозяйственной демократии» своей официальной доктриной. Выл выд­винут лозунг, что «готовность к образова­нию большой коалиции япляется предпо­сылкой к завоеванию власти».

На новых выборах в рейхстаг, состо­явшихся 7 декабря 1924 г., Социал-демок­ратическая партия одержала крупную по­беду. Она собрала почти 8 млн. голосов и, обеспечив себе 131 депутатское место, вновь стала самой крупной фракцией в рейхстаге.

Напросив, Коммунистическая партия потерпела на выборах в декабре 1924г. серьезное поражение. Она получила 2,7 млн. голосов, то есть на миллион мень­ше, чем на майских выборах. Это объяс­нялось, в первую очередь, тем, что после неудачных выступлений КГ1Г осенью 1923 г. в партии резко возросло влияние ультралевых группировок. На очередном съезде КПГ, проведенном в апреле 1924 г..

ультралевые заняли руководящее положе­ние в центральных органах партии. В ре­шениях, принятых на птом съезде, полно­стью отрицались какие-либо промежуточ­ные этапы на пути к диктатуре пролета­риата. Лозунг рабочего правительства трактовался как синоним пролетарской диктатуры. Положение в Германии вопре­ки реачъной ситуации в стране оценивалось как назревание новой волны революцион­ною подъема. Исходя из этих сектантско допчатических оценок. Коммунистическая партия вела избирательную кампанию под лочуитм: «за диктатуру пролетариата и со­циализм», что существенно сократило от­клик избирателей на призывы КГП.

На декабрьских выборах 1924 г, все буржуазные партии Германии столь же активно, как и СДПГ, стремились исполь­зовать благоприятную ситуацию стабили­зации для усиления своего влияния на из­бирателей. Им удалось добиться опреде­ленного успеха, хотя прирост голосов у каждой из них был гораздо меньше, чем у социал-демократов (от 8 до 14% вместо 30 % у СДПГ'). Но все вместе они набрали около 13,5 млн. голосов, то есть значитель­но больше, чем социал-демократы. В та­кой ситуации при формировании прави­тельства большой коалиции буржуазные партии могли обойтись без участия пред­ставителей СДПГ'. Но для этого было не­обходимо привлечение в состав правитель­ства буржуазной коалиции представителей Национальной народной партии, распола­гавшей в новом рейхстаге самой много­численной из буржуазных партий фракци­ей. Несмотря на свои откровенно антирес­публиканские позиции,лидеры национа­листов на сей раз дали согласие на уча­стие в новом кабинете. На этой основе 15 декабря было сформировано прави­тельство блока всех буржуазных партий Веймарской республики во главе с рейсх-канцлером Хансом Лютером. Это был единственный в короткой истории респуб­лики рейхстаг, отработавший полный срок своей легислатуры с 1924 по 1928 год.

Президентские выборы 1925 года. В 1925 г. истекал срок полномочий прези­дента Эберта. Казалось, что предстоящие выборы станут формальностью, так как у нега не было серьезных конкурентов. Но 28 февраля Эберт неожиданно скончался

после неудачной операции, к ситуация резко изменилась. Досрочные выборы были назначены на 29 марта, и все круп­ные парши выдвинули своих кандидатов. Лишь националисты и Народная партия договорились о едином кандидате - бес­партийном Карле Ярресе, близком к пра­вшу крылу ИНН. От различных ультра-прашх грушдировок баллотировался Лю-дсндорф- Остальные партии выдвинули ажгаяшых кандидатов: партия Центра-Вильгельма Маркса, СДПГ- премьер-ми­нистра Пруссии, социал-демократа Отто Брауна. К1II' - Эрнста Тельмана.

Так как никто из кандидатов не полу­пил более половины голосов избирателей, егп 26 апреля 1925 г. был назначен второй тур, в котором было достаточно получить простое бол ыиинство. СДПГ', партия Цен­тра и НД11 выдвинули общим кандидатом Маркса, имевшего хорошие шансы, по­скольку правые партии не могли рассчи­тывать на значительный нрироа голосов сосвонм малоизвестным Яррссом. Но они кашли другую, более популярную в кон­сервативных кругах кандидатуру 78-лет-неш фельдмаршала Гинденбурга. Эточ расчет оправдался. Даже близкая к Цент­ру Баварская народная партия предпочла поддержат;, прусского протестанта Гин­денбурга. а не католика Маркса. Комму-ийстическая партия вновь выставила сво­им кандидатом Тельмана, хотя из Моск­вы, где более реально и прагматически оценивали ситуацию в Германии, КПГ на­стойчиво рекомендовали поддержать кан­дидатуру Маркса. Но за него, как за «кан­цлера чрезвычайных декретов», коммуни­сты не желали голосовать ни при каких условиях. Они обратились к руководству СДПГ с предложением выдвинуть обще­го кандидата из социал-демократов или профсоюзов, если тот будет готов бороть­ся за демократические требования. Одна­ко СДПГ, рассчитывая на поддержку парши I [ентра при повторном назначении Брауна прусским премьер-министром, твердо взяла курс на поддержку Маркса. Попытка добиться сотрудничества двух рабочих партий провялилась.

Во втором гуре выборов участвовало на 2,5 млн. избирателей больше, чем в пер­вом, и почти все они отдали голоса Гин-денбургу. Он получил 14,7 млн. голосов.

За Маркса высказались 13,75 млн. чело­век. За Тельмана голосовали те же 1,9 млн, его сторонников, как и и первом туре. Вновь проявившаяся на президентских выборах 1925 г. сектантеко-догматичеекая линия руководства КПГ имела особенно тяжелые последствия: она фактически способствовала избранию Гинденбурга.

Вступление на пост президента Вей­марской республики откровенного монар­хиста и убежденного консерватора Гин­денбурга вызнало бурное ликование нра-воконсервативных и монархических кру­гов. И действительно, его избрание стало проявлением серьезного сдвига вправо во внутриполитической жизни Германии. Но все же, несмотря на свои монархические убеждения, Гинденбург понимал невоз­можность реставрации монархии Гоген-цоллернов и полного возвращения к до­революционным порядкам, Будучи прус­ским офицером, он, присягнув на верность республиканской констигуции, считал де­лом чести относиться к ней с подобающим уважением. Но фельдмаршал плохо раз­бирался в политике, ему были необходи­мы советники. А окружение нового пре­зидента составляли старые сослуживцы по кайзеровской армии и верхи прусского юнкерства, которым ненависть к респуб­лике и демократии застилала и без того узкий политический кругозор. Чаще же всего президент прислушивался к мнению своего сына и адъютанта Оскара, полити­чески бездарного, но крайне тщеславно­го, тупого и самоуверенного человека. Все это не раз весьма непшпшо сказывалось на судьбах Веймарской республики.

Уже в 1925 г., воодушевленные побе­дой Гинденбурга, бывшие владетельные немецкие князья потребовали от респуб­ликанских земельных правительств воз­врата их прежнего имущества, конфиско­ванного во время революции, на сумму в 3 млрд. золотых марок, из которых пол­миллиона приходилось па долю династии Гоген цоллернов. Кабинеты отдельных зе­мель приняли эти требования. В начале ноября 1925 г. прусское правительство согласилось удовлетворить претензии Вильгельма. Известие об отом вызвало бурю возмущения вдемократическвх кру­гах населения страны. Многочисленные рабочие собрания с требованиями лрове-

дения референдума о безвозмездной кон­фискации собственности прежних динас­тий встретили поддержку КПГ, фракция которой 25 ноября 1925 г. внесла в рейх-етат законопроект о безвозмездной кон­фискации. В движении приняли активное участие и многие организации СДГ1Г. В оргкомитет по проведению референдума вошли некоторые представители прогрес-сивной интеллигенции, в частности эко­номист Роберт Куч и иски и. Несмотря на то, что большинство парламента отвергло за­конопроект о референдуме. 12,5 млн. из­бирателей в марте 1926 г. подписались пол •этим проектом закона. Под напором масс 20 июня 1926 г. в Германии был проведен референдум, и ходе которого 14,5 млн. немцев, или 36,5 % всех имеющих право голоса, высказались за проведение безвоз­мездной конфискации. И хотя законопро­ект не собрал требуемых законом 20 млн. голосов, массовая кампания в пользу его принятия оставила заметный след в обще­ственном сознании значительной части населения страны.

Внешний политика. Внешнеполити­ческий курс бессменного в 1923-1929 гг. министра иностранных дел Штреземана встречал поддержку СД1Ц', Центра и ли­бералов. Но он подвергался ожесточен­ным нападкам со стороны националистов, нацистов и правого крыла его собствен­ной Народной партии. Постоянно кричи-ковала политику Штреземана и компарч ия. считавшая ее империалистической и на­ционалистической.

Свою задачу Штреземан видел в том, чтобы шаг за шагом мирно ревизовать Версальский договор и вернуть Германии ранг великой державы. Это поддержива­ли и правые силы. Но они хотели идти напролом, а международное положение требовало осторожной и терпеливой по­литики и I резвого реализма.

За пять лет Штреземану удалось осу­ществить значительную часть намеченных целей. В начале 1925 г. он направил в Лон­дон и Париж предложение о заключении гарантийного наюа с признанием неруши­мости границ между Германией, Франци­ей и Бельгией. Это стало первым тагом к Локарпским соглашениям, подписанным в Лондоне I декабря 1925 г. В Германии это вызвало широкую кампанию против

226

ратификации пакта, обвинявшую Штре­земана в национальной измене, 26 октяб­ря 1925 г. министры от Национальной партии демонстративно покинули прави­тельство Лютера. С другой стороны, ли­дер компартии Тельман выступил в рейх­стаге с резкой речью, назвав Локарнские соглашения «пактом войны» против СССР.

Но как только Штреземан успешно за­вершил переговоры с западными держа­вами, он возобновил переговоры с совет­скими дипломатами, закончившиеся под­писанием в апреле 1926 г. Берлинского договора о нейтралитете и сотрудниче­стве. Этот договор гарантировал нейтра­литет 1 ермании в случае нападения какой-либо страны на СССР и аналогичные обя­зательства советской стороны. Договор сопровождался секретным соглашением о совместных военных действиях в случае польского нападения на Восточную Прус­сию или Украину. Военное сотрудничество между СССР и Германией было установ­лено еще в июле 1922 г. По подписанному тогда соглашению рейхсвер построил в России авиационный завод, создал учили­ща танкистов и летчиков, центр но разра­ботке химического оружия, происходил постоянный обмен штабными офицерами. От этого сотрудничества выигрывали обе стороны. По такая политика, позволявшая Германии обойти ограничения Версальс­кого договора, могла затруднить более желательное для Штреземана сближение с Западом. Тем не менее, он сознательно закрывал глаза на тайны рейхсвера, дей­ствовавшего но принципу генерала Сек­та: «Армия служит государству, только го­сударству; ибо ока и есть государство».

В сентябре 1926 г. Германия была при­нята в Лигу Наций. Внутри страны этот успех западной политики Штреземана вызвал как ликование либералов и паци­фистов, так и новые атаки на министра со стороны националистов, считавших, что членство в Лиге ограничит самостоятель­ность Германии и свободу ее действий. Летом 1927г. тги атаки националистов переросли в настоящую травлю.

Выборы 1928 г. и новое правитель­ство большой коалиции. 20 мая 1928 г. состоялись очередные выборы в рейхе гаг. Наибольший успех выпал на долю Соци­ал-демократической партии. Она набрала

почта 30% голосов избирателей и обес­печила себе ! 53 депутатских места и рейх­стаге. Центр вместе с Баварской народной партией получил около 15 % голосов. По­чти столько же {14,2 %) собрала Нацио­нальная партии. Далеко отстали от них Демократическая и Народная партии.

Серьезных успехов на выборах 1928 к достигла Коммунистическая партия, зна­чительно усилившая во второй половине 21Кх годов свою агитационную работу в широких массах населения. КПГ набрала 3,3 млн. голосов (10,6 %) и провела в рейх-стаг 54 депутата.

Подобный исход выборов означал воч-щпжность воссоздания большой веймарс­ки! коалиции, но с участием на сей раз еще и Народной партии. Во главе этого каби-кт стал лидер ГДГТГ Герман Мюллер. Наиболее важные посты министров ино-стрмшых дел и финансов заняли Густав Шгреюман и Рудольф Гильфердинг.

Однако едва новый кабинет приступил храГхлй, как разразился серьезный поли­тический конфликт. Еще прежним соста­вим рейхстага было принято решение о строительстве четырех тяжелых крейсе­ров. Но в 1928 г. СДПГ вела избиратель­ную кампанию под лозунгам: «Никаких прпиеносцев - за хлеб для наших детей!» Когда канцлером стал Мюллер, то каза-Ж1,. что эта про!рамма будет замороже­на и.-ш отменена совсем, тем более что против нее высказывались Демократичес­кая партия и часть лидеров Центра. Одна­ко новый кабинет единогласно высказал­ся за начало строительства военных кораб­лей. Не желая отказываться от прежней позиции, СДПГ в августе 1928 г. приняла делю сути вчаимоисключающие, резолю­ция. Правление партии осудило своих министров, которые по правилам партий­ной лисциилины должны были бы поки­нуть кабинет. Но фракция СДПГ в рейх­стаге посчитала непременным их дальней­шее участие в правительстве «в интересах ней рабочих». Одновременно она внесла законопроект об остановке строительства крейсеров и обязала всех членов партии, включая министров, поддержать сто. Од-нада министру рейхсвера Тренеру без осо­бых проблем удалось провести через пар­ламент решение о продолжении морской программы.

В это же иремя вопреки мнению Штрсземзна Народная партия поверну­ла к сближению с Национальной парти­ей, лидером которой с октября 1928 г. стал завзятый реакционер и владелец крупнейшего концерна прессы Альфред Гугенберг. Последним успехом Штре-земана стали полые переговоры по репа­рациям. В августе 1929 г: в 1 ааге был при­нят новый репарационный план - план Япга, который устанавливал окончатель­ный рашер немецких репараций в 113, 9 млрд. марок, поделенный на 59 ежегодных платежей. Кончина Штре-.кгмапа, последовавшая 3 октября 1929 г., означала фактический конец его поли­гики примирения с другими странами и переход Германии к открыто ревизиони­стской внешней политике-

Правые силы сразу же объединились в Имперский комитет по проведению рефе­рендума против плана Янга, называя его «смертным приговором немецкому наро­ду». В случае успешного исхода референ­дума правительство должно было офици­ально отклонить план Янга, 23 1 -ю статью Версальского договора и потребовать не­медленного вывода всех иностранных войск с немецкой территории. Правда, референдум, проведенный в декабре 192У г., окончился провалом: требования правых сил поддержали лишь 5,8 млн. че­ловек, то есть чуть больше четверти тре­буемого числа. Но кампания правых сил за пересмотр внешней политики продол­жалась с новой силой.

Политическая и социально-экономи­ческая ситуация также все отчетливее складывалась против кабинета Мюллера. По решающим фактором его ослабления стал экономический кризис, обрушивший­ся на страну в 1 929 г.