Международных отношений: становление и характер

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Программа подготовки аспирантов кафедры по специальности 07. 00. 15 История международных, 185.3kb.
• Тезисы лекций по теме: современные модели международных отношений, 71.47kb.
• Государство Израиль в системе международных отношений второй половины XX века, 590.32kb.
• I. Лига наций и становление Версальской системы международных отношений (1919 1920, 203.24kb.
• Сравнительный анализ внешнеполитических ресурсов россии и европейского союза на пространстве, 1413.55kb.
• Эволюция политико-дипломатической роли США в развитии палестино-израильского конфликта, 406.77kb.
• Системный подход к изучению международных отношений, 195.41kb.
• Использование аутсорсинга в международных экономических отношениях, 348.67kb.
• Сравнительный анализ деятельности международных организаций в конфликтах в косово, 570.6kb.
• Имперский характер внешней политики США, 349.34kb.

ил нервом этапе его раз­вития. На первых порах Новый курс пра­вительства Рузвельта встретил практичес­ки всеобщую поддержку. В чрезвычайной обстановке до предела обострившегося кризиса осе социальные слон американс­кого общества, и верхи и низы, связывали с политикой Нового курса надежды на выход из затянувшегося экономическою бедствия. Происшедшее весной и летом 1933 г. улучшение экономической конъюн­ктуры еще более укрепило чти надежды, создав вокруг- имени Франклина Рузвель­та ореол «спасителя от кризиса».

Однако это продолжалось недолго. Уже в 1934 г. возникла сильная оппозиция Но­вому курсу. Но требования различных оп­позиционных групп и стоявших за ними социальных слоев были диаметрально противоположными. Одни были недоволь­ны Новым курсом потому, что считали его недостаточно радикальным и требовали его решительной активизации, в то время как другим он, напротив, казался слишком радикальным, и они настаивали на карди­нальном изменении его характера или даже на его полной отмене.

Серьезный вызов политике рузвельгов­ской администрации составила в 1934-1935 гг. оппозиция Новому курсу слева. I фактическая деятельность правительства по осуществлению программы реформ, на которые массы рядовых американцев воз­лагали столь радужные надежды, показа-

325

ли многим из них, что Новый курс не при­носит того, что им было обещано. К тому же некоторое улучшение экономической конъюнктуры не вывело экономику страны из депрессивного состояния. По-прежнему сохранялась массовая безрабо­тица. Поэтому первоначальное воодушев­ление масс по поводу перспектив Нового курса стало сменяться разочарованием и недовольством. На этой основе в 1934-1935 гг. в США вновь развернулись раз­личные движения социального протеста.

Наиболее активными участниками этих движений стали рабочие. Преодолен состояние подавленности и апатии, они вновь обратились к средствам решитель­ной стачечной борьбы. Уже в 1933 г. в стране бастовало 1.2 млн. рабочих, т.е. больше, чем за вес четыре года кризиса, вместе взятые. В 1934г. число стачечни­ков еще более возросло, достигнув 1,5 млн. человек. Подъем забастовочной борьбы отразил возросшее недовольство рабочих недостаточной эффективностью трудового законодательства 1933 г., их воз­мущение систематическим нарушением предпринимателями статьи 7а ПИРА, рас­пространением компанейских союзов. Ра­бочие требовали также увеличения ассиг­нований на помощь безработным и введе­ния системы социального страхования. Преимущественная ориентация рузвель-товской администрации за защиту интере­сов бизнеса была решительно отвергнута рабочими.

Крупные сдвиги произошли и в аме­риканском профсоюзном движении. Пос­ле принятия МИРА рабочие массами на­чали вступать в профсоюзы. Приток со­тен тысяч радикально настроенных рабо­чих внес свежую струю в застоявшуюся атмосферу цеховых союзов Американской федерации труда. Он значительно акти­визировал движение за перестройку профсоюзов по производственному принципу и за их участие в борьбе за прогрессивные социальные реформы. Эти новые тенденции в рабочем движе­нии США были энергично поддержаны группой влиятельных профсоюзных ли­деров во главе с президентом Объеди­ненного союза горняков Джоном Льюи­сом. По их инициативе в 1935 г. в рам­ках АФТ был создан Комитет производ­ственных профсоюзов.

326

В 1934-1935 гг. в Соединенных Шта­тах развернулась также новая сильная вол­на массовых демократических движений. В условиях продолжавшейся -экономичес­кой депрессии миллионы обездоленных, отчаявшихся людей - безработных, разо­рившихся фермеров и других представи­телей социальных низов - год за годом испытывали суровые лишения, нищали, голодали. Они мучительно искали выход •из создавшегося невыносимого положе­ния. Новый курс мало что изменил в их жизни. Теряя последние надежды, они хватались за все, что, казалось, сулило им избавление от бедствий. Так возникли многочисленные «движения панацей», участники которых поддерживали различ­ные проекты радикальных реформ. Но эти планы были, как правило, утопичными.

Особенно массовый характер приобре­ло движение за принятие плана отставни-т врача Ф. Таунсенда, который предус­матривал выдачу денежных пособий пре­старелым за счет налога на деловые опе­рации. В таунсендистских клубах в 1935 г. насчитывалось 500 тыс. членов, а пети­цию за одобрение этого плана конгрессом подписали более 20 млн. американцев. Большое число сторонников привлекло и движение за осуществление лозунга «1!о-' кончим с бедностью в Калифорнии» («пла­на ЭПИК»), выдвинутого выдающимся американским писателем Э. Синклером.

Более реалистичный и целенаправлен­ный характер носило возобновившееся в те годы движение за независимые поли­тические действия и создание третьей партии. Важную роль в нем играла создан­ная в 1929г. Лига за независимые'поли­тические действия, выдвинувшая широ­кую программу антимонополистической борьбы. Наибольших успехов движение за создание третьей партии достигло в Мин­несоте и Висконсине, где были особенно сильны традиции независимости от меха­низма двухпартийной системы США. Ли­дер Фермерско-рабочей партии Миннесо­ты Ф. Олсон с 1930 г. занимал пост губер­натора штата. В марте 1934г. эта партия приняла новую, более радикальную плат­форму, основным пунктом которой стало требование национализации основных отраслей экономики. Произошли крупные сдвиги и в позиции левых республиканцев Висконсина. В мае 1934 г. они объедини-

жь а Прогрессивную партию во главе с Ф. Лафоллстом, сыном кандидата прогрес­сивных сил на президентских выборах 1924 г. На выборах 1934 г. он был избран [уберштором Висконсина. На основе до­стигнутых успехов левое крыло демокра-мческого движения попыталось добить-п формировании общенациональной тре­пе» партии.

Таким образом, оппозиция Новому вурсу слева уже в 1934 г. выросла в серь-шую политическую силу. Это поставило Мрея правительством Рузвельта вопрос о перспективах и повышении эффективно­сти политики Нового курса.

Сильная оппозиция политике рузвсль-цвсксш администрации возникла в 1934-1935 гг. и справа. Это объяснялось тем, что IНастроениях значительной части моно­полистической буржуазии произошли ре-|||тй1тшыс изменения. Наиболее трудный криод тжомпчестго кризиса остался клади. В государе свей ном регулировании долом ики уже не было теперь такой край­ней необходимости, как в 1933 и По мере дечшенкя экономической конъюнктуры Нсгсып курс и особенно статьи ПИРА о «гулировании условий труда все более рсняли консервативные круги бизнеса, витавшие о возврате к иременам нео]ра-мченного предпринимательского произ-Цща. Либеральное социальное законода-доьсгво они считали неприемлемым.

Вот почему уже в 1934 г. часть моно-•щетическоЙ буржуазии СИМ перешла (непримиримую оппозицию Новому кур-ф Консолидация ультраконсервативных т нашла четкое выражение е возникно-мнии Лмериканскс-й лш~и свободы. Она •«.ч.: создана в августе 1934 г. при учас-Ир) таких 1игаитов корпоративного биз-ЯМ. как финансовая группа Дюпонов и [вгомобнлышй концерн «Дженерал мо­йра». Лига свободы, имея неограничен-и л¹ финансовые средства, начала сисге-мтическуго кампанию за ликвидацию Нового курса.

| Конечно, сама по себе Американская ига свободы не могла стать крупной по-кгической силой. Ее промоиополисти-(»сш сущность была слишком очевид-..ии Потенциальная опасность ультракон-'ирватинной оппозиции Новому курсу со-дала в том, что к абсолютном неприя-ти рузвельтовской политики с ней сходи-

лись политические силы, которые казались ультрарадикальными. Их возглавляли де­ятели демагогического толка, которые, выставляя себя как борцов против круп­ного капитала, привлекали на свою сторо­ну массы социальных низов и стремились направить их не только против Нового курса, но и против самою строя полити­ческой демократии.

Одно из самых сильных движений это­го типа зародилось на Юге. Его возглавил сенатор от штата Луизиана Хью Лонг. Отъявленной демагогией и искусными популистскими маневрами ему удалось добиться широкой популярности в массах белых бедняков южных штатов и при их поддержке установить в Луизиане режим «личной власти». Чтобы привлечь на свою сторону новые миллионы избирателей, достичь с их помощью президентского кресла и распространить этот авторитар­ный режим на всю страну, X. Лонг выдви­нул программу «раздела богатств». За счет усиленного налогообложения, а то и кон­фискации крупных состояний он обещал увеличить минимальный уровень дохода бедных семей до таких размеров, чтобы они М01ЛИ иметь собственный дом, авто­мобиль, радио и посылать своих сыновей в колледж. Программа «раздела богатств» была, конечно, чистейшей демагогией. Тем не менее массы политически не иску­шенных сторонников X. Лонга видели в нем борца против богачей, защитника ин­тересов простых американцев. В создан­ных по всей стране отделениях общества по «разделу богатств» уже в начале 1935 г. насчитывалось более 7,5 млн. членов. И только неожиданная смерть Хью Лонга, убитого в сентябре 1935г. одним из его бывших сторонников, устранила с обще­национальной арены политической борь­бы этого наиболее опасного среди дема­гогов правопопулиетскою толка, близко­го но своим программным установкам и методам борьбы к вождям европейского фашизма.

Аналогичное массовое движение воз­главил католический священник из Дет­ройта Чарлз Кофлин. В своих еженедель­ных проповедях по радио он обличал «без­божных капиталистов» и призывал к ус­тановлению в стране справедливого строя. С помощью специальной организации, созданной в 1934 г., Кофлин и его сторон-

327

ники стремились направить недовольство американцев в русло борьбы против Но­вого курса, за установление в США поли­тических порядков по типу корпоративно­го строя фашистской Италии.

Однако основная часть противников Нового курса среди буржуазии ориенти­ровалась не на силы фашиствующих экст­ремистов. Они возлагали свои надежды на Верховный суд США, я котором продол­жали господствовать консервативные ин­дивидуалистические доктрины, отрицав­шие правомер! юсть государственного вме­шательства в сферу частного предприни­мательства. Руководствуясь ими. Верхов­ный суд в мае 1935 г. объявил о неконсти-туционности НИРА, а в январе 1936г. та же судьба постигла закон о регулировании сельского хозяйства. За короткий срок были причиаПы неконституционными еще 9 законов, принятых конгрессом в 1933-1934гг.

Решения Верховного суда поставили преграду на пути осуществления полити­ки Нового курса. Между тем в кругах ле­вой оппозиции все более усиливались на­строения не только в пользу продолжения, но и в пользу радикализации этой полити­ки. Франклин Рузвельт и его сторонники не могли с этим не считаться.

За первые два года президентства су­щественно эволюционировали и взгляды самого Ф. Рузвельта. Становилась все бо­лее очевидной необходимость превраще­ния мер государственного регулирования, проведенных в течение «первых ста дней» Нового курса, из чрезвычайных экспери­ментов, рассчитанных на преодоление глубокого кризиса, в постоянный курс социально-экономической политики. Важную роль в таком повороте играло то, что в кругах советников Рузвельта росла популярность экономической те­ории Кейнса.

Изменилось и отношение Рузвельта к вопросу о месте либеральных реформ в правительственной поли гике. В условиях быстрой поляризации общества продолже­ние той средней «линии балансирования» между различными социальными труппа­ми, которой придерживался президент на первом этапе Нового курса, вызывало со­противление и слева и справа. Становил­ся необходимым выбор: либо отказ от по­литики реформ, либо новые шаги по пути

328

активизации либерального социального зако нод ател ь ства.

Второй этан и сдвиг влево в поли­тике Нового курса. Таковы были оснои-ные факторы, которые привели к суще­ственной переориентации политики руз-вельтовской администрации. В !935 г. в политике Нового курса произошел значи­тельный сдвиг' влево. Начался второй лап Нового курса, отличительной чертой ко­торого было то, что правительство Руз­вельта в гораздо большей степени стало учитывать интересы трудового населения городов и ферм. Весной и летом 1935 г.. в течение «вторых ста дней» Нового курса, была проведена новая серия важных ли­беральных реформ. На первый план в по­литике федерального правительства стал все более выдвигаться социальный аспект.

Самым крупным социальным завоева­нием второго этапа Нового курса стал IНациональный закон о трудовых отноше­ниях, или закон Вагнера, вступивший в силу 5 июля 1935 г. В этом наиболее ра­дикальном законе Нового курса положе­ния о правах рабочих получили принци­пиально иное толкование по сравнению С тем, как они трактовались в НИРА. Закон Вагнера не только декларировал права рабочих на организацию и на коллектив­ный договор, но и гарантировал им право на вступление в избранный ими профсо­юз и на заключение с ним коллективного договора. Таким образом, правительство легализовало принцип «закрытого цеха» ш высшей формы профсоюзных гарантий.

Важным нововведением закона Вагне­ра было существенное ограничение пред­принимательских прерогатив. Отныне правительственные органы должны были пресекать такие виды «нечестной трудо­вой практики» предпринимателей, как пре­следование рабочих за участие в профсо­юзном движении, создание компанейских профсоюзов, отказ от переговоров с вы­борными представителями рабочих по вопросам заключения коллективного до­говора. Закон закрепил также право рабо­чих на стачку и пикетирование. Контроль за осуществлением всех положений ново­го закона был возложен на Национальное управление по трудовым отношениям, ре­шения которого были обязательными для предпринимателей и могли оспариваться ими только через суд.

Другой важной социальной реформой кгорого этапа Нового курса было приня­тие к августе 1935 г. первого к истории США федерального чакона о социальном страховании. Он вводил страхование двух тшюв- систему пенсий по старости и по-ибий по безработице. 11ормы пенсионно­го обеспечения были едиными для всей Правы, а его фонды создавались за счет паритетного налогового обложения пред­принимателей и рабочих.'Страхование по безработице строилось на федерально-шташой основе. Конгресс устанавливал лишь порядок создания страхового фонда II нормы налогообложения предпринима­телей, а круг получателей пособий, разме­ры и сроки их выплат определялись зако­нодательством штатов. Недостатком зако­на о социальном страховании было то, что он распространялся только на рабо­чих относительно крупных промышлен­ных предприятий и не охватывал рабо­чих и служащих, занятых в торговле, сфере обслуживания и в сельском хозяй­стве. Тем не менее, наряду с законом Ватера, он стал крупной вехой в исто­рии либерального социального законо­дательства в США,

На втором этапе Нового курса про­изошло значительное увеличение масшта­бов общественных работ и расширение их клиентуры. В апреле 1935 г. конгресс ас-силювал па эти пели 4,9 млрд. долл. Выла «ндаиа новая правительственная орган и-I одна - Администрация по реализации общественных работ. В отличие от дей-стаонаншей с 1933 г. Администрации об­щественных работ, которая делала упор на осуществление крупных проектов капи­тального строительства, рассчитанных на стимулирование экономики., новая органи-щня во главе с Г. Голкинсом стремилась дать на своих объектах возможно боль­шее число безработных на работе, не тре­бующей крупных капиталовложений. Уже (началу 1936 г. на ее объектах было заня­то окгаю 3,5 млн. человек.

Значительно расширилась и клиенту­ра нивой организации. Она оказала боль­шую помощь лицам интеллектуальных •профессий - артистам, писателям, худож­никам, архитекторам. В июне 1935 г. была издана специальная Администрация по­мощи молодежи, которая обеспечила вре-мснной частичной занятостью нуждаю-

щихся а тгом студентов и школьников старших классов.

Правда, и на втором этапе Нового кур­са системой общественных работ могла быть охвачена в лучшем случае лишь 1реть общего числа безработных. Но все же для миллионов рядовых американцев в усло­виях затянувшейся депрессии обществен­ные работы стали единственным источни­ком существования,

Важный поворот произошел в середи­не 30-х годов и в аграрной политике Но­вого курса. В феврале-1936 г., вскоре пос­ле отмены ЛАА, правительство Рузвельта провело через конгресс новый сельскохо­зяйственный чакон, в котором, наряду с выдвижением очередной программы со­кращения продукции земледелия и живот­новодства, были предусмотрены меры по восстановлению плодородия почвы. Акту­альность этой проблемы стала особенно очевидной после сильных засух 1934-1935 гг. и грандиозных пыльных бурь тех лет. Охрана и развитие естественных ре­сурсов входили и в круг задач Админист­рации долины реки Теннесси. Она была создана еще в 1933 т. Но на втором этапе Нового курса цели -этой администрации были значительно расширены: ее перво­начальная программа гидроэнергетичес­кого строительства для обеспечения элек­троэнергией производства дешевых удоб­рений переросла в широкую программу реги о н ал ь н ого с о ни а ль н о-эконом ичес ко­го планирования с целью повышения жиз­ненного уровня населения депрессивных районов. '>гому способствовала и создан­ная в мае 1935 г. Администрация по сель­ской электрификации. 1ле усилиями к кон­цу 30-х годов были электрифицированы 40 % всех ферм США.

Наконец, принципиальным сдвигом в аграрной политике Нового курса было то, что в середине 30-х годов правительствен­ная помощь стала оказываться не только состоятельным 1руппам фермерства, но и слоям с низкими доходами. Это прояви­лось в создании в 1935 г. Администрации по переселению, которая в начале 1937 г. была преобразована в Администрацию по охране фермерских хозяйств. На средства этих правительственных агентств прово­дилось строительство лагерей для рабо­чих-мигрантов, выдача займов мелким арендаторам для покупки ферм, создание

329

кооперативов низкодоходных фермеров и арендаторов. Все тги меры помощи были важны не столько своими практическими результатами (они были невелики), сколь­ко тем, что концепция социальной ответ­ственности государства была хотя бы в принципе распространена на самые низ­кодоходные и наиболее бесправные слои населения страны.

Таким образом, на втором этапе Ново­го курса на первый план была выдвинута задача проведения реформ в пользу ши­роких слоев населения США. Впервые в истории страны было положено начало созданию государственной системы со­циальной защиты. Не случайно подав­ляющее большинство населения привет­ствовало этот крупный прогрессивный сдвиг в политике рузвельтовской адми­нистрации.

Но серьезный сл&иг влево в политике Нового курса вызнал острое недовольство консервативных групп крупного капитала. Это недовольство переросло и открытое сопротивление, когда летом 1935 г; прави­тельство Рузвельта провело через конгресс два важных закона, существенно затронув­ших материальные интересы корпоратив­ных фирм и крупных собственников. Пер­вой из этих мер был акт о жестком госу­дарственном регулировании дсржательс-ких компаний в сфере отраслей обще­ственного пользования. Одновременно был принят новый налоговый закон, кото­рый ввел дополнительное налоговое об­ложение для лиц с крупными доходами. Особо высокие ставки налога устанавли­вались для наиболее состоятельных граж­дан. Так, лица с годовыми доходами свы­ше 5 млн, долл. должны были платить на­лог, составлявший 75 % их дохода. Были введены также налоги на сверхприбыли корпораций.

Консервативные группы крупного ка­питала встретили эти законодательные акты подлинным взрывом ярости. Они обвиняли Рузвельта в злостном нарушении американских традиций, в покушении на священные права частной собственности. Л патриарх американской «желтой прес­сы» У. Херст заявил, что новые законы -это «чистейший пример коммунизма».

Разумеется, эти обвинения не имели ничего общего с действительностью. Руз­вельт и его советники вовсе не заняли

330

враждебной позиции по отношению к биз­несу. Но все же по сравнению с 1933 г. в позиции президента Рузвельта по отноше­нию к кру[-ам крупного монополистичес­кого капитала произошли существенные •изменения. На втором этапе Нового курса Рузвельт счел целесообразным перейти от прямого сотрудничества с крупным кор­поративным бизнесом, что он считал со­вершенно необходимым в чрезвычайной кризисной обстановке 1933 г., к критике чрезмерной мощи крупнейших корпора­ций в экономике и их политических амби­ций'в Ж1Ш1И страны. Не случайно в выс­туплениях президента во время «вторых ста дней» Нового курса вновь осчетли-во зазвучала антимонополистическая риторика.

Выборы 1936 г. В еще большей сте­пени это было характерно для периода избирательной кампании 1936 г. С первых же дней предвыборной борьбы ультракон­сервативные круги крупно'о корпоратив­ного капитала и разделявшие их взгляды экстремистские политические группиров­ки - Американская лига свободы, реакци­онная «старая гвардия» республиканцев и аналогичные правоконсервативиые тече­нии в Демократической партии - подверг­ли президента Рузвельта и проводимую мм политику Нового курса самым яростным нападкам, обвиняя его в злостном нару­шении традиционных американских цен­ностей. В своей непримиримой ненавис­ти к хозяину Белого дома они распростра­нял» самые невероятные измышления о президенте, вплоть до нелепых обвинений Рузвельта в том, будто бы он является «тай­ным коммунистом», действующим по указке Коминтерна и американской ком­партии.

Опасность, исходившая от этих ульт­раконсервативных сил, располагавших огромными материальными ресурсами, отчетливо осознавалась президентом. По­этому, вновь став официальным кандида­том Демократической партии, Рузвельт придал своей предвыборной кампании четкий антимонополистический характер. Он стремился заверить массы избирателей в том, что сторонников Нового курса, бо­рющихся за расширение социальных прав народа, и немногочисленную группу круп­ных промышленных и финансовых дель­цов, этих алчных богачей, или, как он на-

тя их. «экономических роялистов», со­противляющихся этому справедливому аелу. разделяют непримиримые противо­речия, и задача демократических сил стра­ны - нанести им сокрушительный удар.

Одновременно с чтим Рузвельт посто­янно обращался и к широким кругам де­лового мира, заверяя их в безусловной поддержке им системы частого предпри­нимательства, с пропагандой заслуг поли-П1КИ Нового курса в укреплении позиций бичиеса, в выведении страны из того ту­пика, в котром она оказалась в период максимального обострения кризиса. По­мнить о 1433 г. -таков был еще одни важ­ный лейтмотив предвыборной кампании Рузвельта и ею сторонников в 1936 г.

Энергичная, продуманная до мелочей предвыборная агитация кандидата демок­ратов поставила в чрезвычайно трудное положение его основного соперника- кан­дидата Республиканской партии, губерна­тора штата Канзас Альфреда Лондона. В 1936 г. он оказался как бы между двух ог­ней. С одной стороны, он не мог не счи­таться с бескомпромиссной антирузвель-товской позицией лидеров «старой гвар­дии» республиканцев, по-прежнему защи­павших каноны «твердого индивидуализ­ма». Но, с другой стороны, после серии важных социальных реформ второго эта­па Нового курса нельзя уже было отрицать необходимость позитивной социально-экономической деятельности государства, доказавшей в те годы свою эффектив­ность. Попы 1 ки Лэндона сочетать эти вза­имоисключающие подходы делали его предвыборную агитацию крайне непосле­довательной и противоречивой.

Конечно, любая аргументация прези­дента Рузвельта в полемике с кандидатом республиканцев вызывала лишь новые приступы ярости со стороны ультрапра­вда политиков, объединившихся пол эги-лой Американской лиги свободы вокруг Лгадона и Республиканской партии. Но актинам предвыборная кампания Рузвель­та и его сторонников, 'проходившая к тому ивобстановке начавшегося в 1936 г. эко­номического подъема, достижение которо­го, как правило, связывалось в обществен­ном мнении с политикой Нового курса, оказывала немалое влияние не только на массы избирателен с низкими доходами, во и на многих мелких и средних пред-

принимателей, коммерсантов, банковских служащих и других представителей немо­нополистических ]рунп делового мира. Да и часть крупного корпоративного бизнеса выступила в 1936 г. в поддержку Рузвель­та. По их инициативе была создана даже специальная организация - Лига бизнес­менов за переизбрание Рузвельта, которая призвала всех представителей деловых кругов голосовать за демократов, ибо они в 1933 г. «спасли страну от грозившей ей тогда катастрофы».

Гораздо меньшее внимание в ходе кампании 1936 г. Рузвельт и его сторон­ники уделили другой группе правой оп­позиции - так называемой Союзной партии. В этой новой политической орга­низации, выдававшей себя за радикальную третью партию, объединились сторонни-: ки Ч. Кофлина и последователи X. Лонга. Своими демагогическими ультраради­кальными лозунгами и громкими обличе­ниями политиков обеих традиционных по­литических партий им удалось привлечь на свою сторону многих последователей Ф. Таунсенда и членов радикальных фер­мерских организаций. Своим кандидатом на пост президента США Соючнаи партия выдвинула конгрессмена от Северной Да­коты Уильяма Лемке, весьма популярно­го в фермерских кругах Запада.

Однако отклик избирателей на агита­цию Союзной партии оказался в 1936г. гораздо меньше ожидаемого ее лидерами. После важных либеральных"реформ вто­рого этапа Нового курса прежние широ­ковещательные проекты Лонга, Кофлина и Тауисепда казались многим сторонни­кам Союзкой партии не столь уж и пред­почтительными. Хотя У. Лемкс получил на выборах довольно большое число -892 тыс. голосов, ему не удалось провес­ти в коллегию выборщиков ни одного представителя Союзной партии. 11о образ­ному выражению одного из современни­ков, Ф. Рузвельт, пойдя на реформы 1935 г., «похитил громы и молнии Хью Лонга и его единомышленников».

В рядах левой оппозиции рузвельтов-скому курсу, которая была столь сильна в 1934-1935 гг., произошли решительные изменения. Левое крыло профсоюзного движения, значительно укрепившее свои позиции после создания Комитета произ­водственных профсоюзов, с одобрением

331

встретило важные социальные реформы второго этапа Нового курса. По инициа­тиве руководства КПП в апреле 1936г. была создана специальная организация -Беспартийная рабочая лига, которая поста­вила своей задачей добиться переизбрания Рузвельта на второй срок. Активная про­паганда лиги и ее отделений в штатах во многом способствовала тому, что крупные отряды организованного пролетариата США стали в 1936 г. важной составной частью коалиции сторонников Нового кур­са. На позиции поддержки Рузвельта пе­решли в 1936 г. и основные 1рупиы участ­ников движения за независимые полити­ческие действия при сохранении ими принципиального курса на создание обще­национальной третьей партии в последу­ющие годы.

Крупные сдвиги произошли в 1935-1936гг. в позиции Коммунистической партии. После VII конгресса Коминтерна американская компартия смогла, наконец, пересмотреть свой прежний стратегичес­кий курс. В ноябре 1935 г. она поставила своей основной задачей борьбу за созда­ние народного фронта в традиционной для Соединенных Штатов форме фермерско-рабочей партии. Новые общеполитичес­кие установки позволили американским коммунистам занять более реалистичес­кую позицию в ходе избирательной кам­пании 1936 г. Как и ранее, компартия выд­винула собственного кандидата на пост президента. В 1936 г. им стал новый ге­неральный секретарь компартии США Эрл Браудер. Вместе с тем Коммунисти­ческая партия направила свои основные усилия на то, чтобы помочь нанести пора­жение республиканцам и не допустить из­брания Лэндона. Она поддерживала все прогрессивное, что было в политике Но­вого курса. Не выступая прямо в поддер­жку Ф. Рузвельта и пропагандируя свою собственную программу решительных де­мократических преобразований, компар­тия, но выражению У. Фостера, пошла по пути «объективной, хотя и не официаль­ной, поддержки Рузвельта».

Иную позицию заняли в 1936 г. амери­канские социалисты. Кандидат Социали­стической партии Н. Томас, в третий раз выдвинутый ею на пост президента, в сво­их предвыборных выступлениях по-пре­жнему исходил из того, что и в 1936 г. ос-

332

новной вопрос выборов - «социализм про­тив капитализма», и отрицал принципи­альную разницу между Ф. Рузвельтом и А. Лэндоном. Этот ошибочный курс имел своим результатом потерю социалистами большинства их прежних избирателей. Н. Томас получил на выборах лишь 187 тыс. голосов, т.е. в 4,5 раза меньше, чем в 1932г. За кандидата компартии Э. Браудера голосовало на этот раз 80 тыс. избирателей.

Острое противоборство между канди­датами двух основных политических партий США в 1936 г. закончилось беспре­цедентной победой Франклина Рузвельта. За него голосовало 27,8 млн. избирателей, тогда как А. Лондону удалось получить 16.7 млн. голосов. Рузвельт одержал по-бедув4б штатах.чтодалоему523 выбор­щика, в то время как Лэндону удалось до­биться перевеса только в двух небольших штатах Новой Англии - Мэне и Вермонте и обеспечить себе всего лишь 8 выборщи­ков. Выборы в конгресс также дали в 1936г. огромное преобладание демокра­там. Они завоевали в палате представите­лей почти четырехкратное, а в сенате -даже почти пятикратное преобладание над республиканцами.

Трети этап Нового курса и партийно-политическая борьба в конце 30-х го­лов. Триумфальная победа Франклина Рузвельта на выборах 1936 г. означала, что американский народ дал ему мандат на продолжение политики либеральных ре­форм. Массы рядовых американцев испы­тывали огромный энтузиазм. Они ожида­ли, что правительство демократов еще более решительно станет на сторону на­рода и осуществит новую серию соци­альных реформ. Особой активностью от­личались рабочие. На рубеже 1936-1937 гг. в стране началась волна знаменитых «си­дячих стачек», которая охватила сотни тысяч рабочих важнейших отраслей про­мышленности. Они оказались настолько сильными, что даже такие гиганты корпо­ративного бизнеса, как «Дженерал мо-торз», «Дженерал -метрик», «Стил корпо­рейшн», вынуждены были признать новые массовые профсоюзы под эгидой КПП и заключить с ними коллективные договоры.

Однако «сидячие стачки» вызвали нео­бычайно острую негативную реакцию в кругах крупного бизнеса. Это и понятно:

ведь они значительно увеличили эффек­тивность забастовочной борьбы, затруд­нив предпринимателям возможность ис­пользования штрейкбрехеров- К тому же действия рабочих во время «сидячих ста­чек» расценивались а консервативных кру­гах кзк посягательство на права частной Собственности. Поэтому объединения предпринимателей потребовали от прези­дента самых решительных действий для подавления забастовок. Когда же Рузвельт, р принципе осудив «сидячие стачки», от-шапся применить силу для юс прекраще­ния, недовольство в предпринимательских кругах возросло еще больше.

Изменения в настроениях деловых кру-.говбыли связаны также с улучшением эко­номической конъюнктуры. Объем про­мышленного производства США в 1937 г. впервые превысил докризисный уровень 1929 г. В тгой обстановке предпринима­тели, вновь ощутив уверенность в своих силах, потребовали ликвидации государ­ственного вмешательства в экономику и сокращения федеральных ассигнований из социальные нужды. Настроения в пользу решительного ограничения либе­рального социального реформаторства нашли в 1937 г. широкое распространение и в умеренно-консервативных кругах Де­мократической партии, которые до тех яор. хотя и без особого энтузиазма, под­держивали Новый курс.

Дальнейшая поляризация социальных сил американского общества поставила рузвелыовскую администрацию перел трудным выбором. Президент не намерен оьи оказываться от курса на продолже­ние либеральных реформ, которых настой­чиво требовали промышленные рабочие. Однако Рузвельт не мог не учитывать того, чго формирование консервативной оппо­зиции в Демократической партии создава­ло серьезные препятствия осуществлению этого курса. К тому же даже в случае одоб­рения конгрессом каких-либо мер либе­рального законодательства они могли бьггь объявлены неконституционными консер-кпинпым большинством Верховного суда. Вот почему в начале 1937 г. произош­ла определенная трансформация полити­ки Нового курса, изменились приоритеты в действиях рузвель-говской администра­ции но осуществлению программы ре­форм. Начался третий этап Нового курса.

когда правительство Рузвельта, столкнув­шись с сильной оппозицией продолжению линии на активное социальное реформа­торство, направило свои основные усилия на закрепление уже достигнутого, на кон­солидацию многочисленных федеральных агентств, созданных ранее. Таким обра­зом, перед администрацией Рузвельта на этом новом этапе Нового курса встала за­дача институционализации политики ли­беральных реформ. Этой цели и служили выдвинутые президентом план реформы Верховного суда и проект административ­ной реформы.

План реформы Верховного суда, на­правленный на изменение его состава, был выдвинут Рузвельтом в послании конгрес­су 5 февраля 1937г. Он предусматривал предоставление президенту права назна­чать с согласия сената дополнительных членов суда, если кто-либо из его состава, достигший 70-летнего возраста, откажет­ся уйти в отставку. Общее число членов этой высшей судебной инстанции не мог­ло превышать 15 человек. Одновременно Рузвельт выступил с проектом админист­ративной реформы, которая давала бы ему право на создание сильного президентс­кого аппарата, нацеленного полномочия­ми контролировать действия всех феде­ральных агентств и осуществлять их ре­организацию с целью придания им посто­янного статуса. Предполагалось объеди­нить все созданные ранее федеральные агентства социальной помошн в два новых министерства - министерство обществен­ных работ п министерство социальных услуг.

В течение первой половины 1937г. вопрос о реформе Верховного суда был в центре политической борьбы в стране. Сторонники президента развернули энер­гичную кампанию в пользу реформы. Но сразу же возникла и сильная оппозиция. Республиканцы и большинство консерва­тивных демократов заняли в этом вопро­се бескомпромиссную антирузвельтовс-кую позицию. Но против плана реформы выступила и часть либералов, которые опасались, что он даст президенту слиш­ком большие возможности определять со­став Верховного суда и тем самым нару­шит конституционный принцип разделе­ния властей. Преодолеть сопротивление этой мощной коалиции сторонникам пре-

333

зидента не удалось, и план реформы Вер­ховного суда был отвергнут конгрессом.

Тем не менее, в ходе борьбы верхов­ный суд вынужден был изменить свою позицию. В апреле-мае 1937 г. он подтвер­дил конституционность закона Вагнера, закона о восстановлении сельского хозяй­ства и рядя законов штатов о регулирова­нии трудовых отношений. Таким образом, конечны!! исход борьбы по вопросу о ре­форме Верховного суда не был однознач­ным. Переориентация суда и отставка не­скольких судей, позволившая Рузвельту пополнить Верховный суд либералами, привела к тому, что наиболее важные меры социального законодательства, принятые в 1935-1936 гг., были закреплены.

Однако провал плана реформы Верхов­ного суда был серьезным поражением пре­зидента. Он означал, что в конгрессе уже сложился прочный консервативный блок республиканцев и большинства демокра­тов, главным образом южан. Это суще­ственно затруднило для Рузвельта и его сторонников осуществление планов рас­ширения и инстнтуционадизации реформ Нового курса. Непримиримую оппозицию консерваторов ветре гил прежде всего про­ект административной реформы, но та же судьба постигла и другие правительствен­ные предложения. В 1937 г. сторонникам президента удалось провести через конг­ресс только план е-фонте ль ства дешевого жилья для низкодоходных семей, да и то правительственные ассигнования на эти цели были значительно урезаны. Все ос­тальные проекты социального законода­тельства были тогда отвергнуты конг­рессом.

Политическая борьба в США еще бо­лее обострилась, когда осенью 1937 г. раз­разился новый экономический кризис. Промышленное производство, только что превысившее уровень 1929 г., вновь упа­ло. Наиболее консервативные круги круп­ного капитала, сразу же окрестившие но­вый экономический спад «рузвельтовской рецессией», пытались воспользоваться ухудшением экономической конъюнктуры для решительно» активизации борьбы ча ликвидацию Нового курса.

Усиление бескомпромиссной оппози­ции политике Нового курса со стороны верхушечных групп крупного капитала заставило президента и членов его адми-

334

пистрации возобновить активную антимо­нополистическую кампанию. С паибольг шеи решительностью вел ее министр внут­ренних дел Г. Иксе. В своей речи в декаб­ре 1937 г. он заявил, что «60 семейств Америки», как назвал эти верхушечные монополистические круги радикальный публицист Ф. Ландберг, возобновили «ста­рую борьбу между властью денег и силой демократического инстинкта» и что «нео­твратимый конфликт» между демократи­ей и плутократией «надо довести до п'о-бедного конца».

Антимонополистическая кампания была поддержана и самим президентом. Но в то же время в выступлениях прези­дента просматривалось и стремление к конструктивным переговорам с предста­вителями делового мира. Сочетая оба эти метода, правительст во Рузвельта в первой половине 1438 г. добилось перелома в по-, зиции б&ДЬШИНСТва членов конгресса и провело ряд новых социальных реформ, ставших главным достижением рузвель­товской политики на третьем этапе Ново» го курса.

Важным актом законодательства это­го периода стал новый сельскохозяйствен­ный закон, который был принят конгрес­сом в феврале 1938 г. Он представлял со­бой комплексную программу, объединив­шую деятельность всех, сельскохозяй­ственных агентств, созданных законами 1933-1936 гг. В отличие от тгих чрезвы­чайных антикризисных программ, сельс­кохозяйственный закон 1938 г. стал посто­янной долговременной программой пра­вительственной аграрной политики, зна­чительно усилившей контрольные функ­ции федеральных властей. В апреле 1938 г. были выделены новые крупные ассигно­вания в размере 5 млрд, долл. на проведе­ние общественных работ для безработных, 'Это позволило вновь довести число заня­тых на них рабочих до .1,5 млн. человек. Наконец, в июне 1938 г-, после упорной борьбы сторонникам Рузвельта удалось провести через конгресс А кто справедли- • вых условиях труда, который запретил применение груда детей до 14 лет и уста­новил единые для всей страны норм ы ми­нимальной заработной платы и макси­мальной продолжительности рабочей не­дели. Установленные в 1938 г. нормы ми­нимальной заработной платы (25 центов

вчас} и продолжительности рабочей не­цел и (44 часа) предусматривалось пере-аютреть в более благоприятном для ра­бочих направлении в последующие годы. Таким образом, на третьем этапе Но­вого курса социальный аспект продолжал шшать важное место в политике руз-цвштовской администрации. Однако соот­ношение сил и партийно-политической борьбе в конце 30-х годов было уже гораз­до менее благоприятным для сторонников Нового курса, чем в 1935-1936 гг. Сфор­мировавшийся в 1938г. консервативный блок республиканцев и южных демокра­тов все более решительно выступал про­тив либерального социального реформа­торства. На промежуточных выборах 1938 г. Рузвельт попытался добиться по­ражения некоторых наиболее враждебных по отношению к Новому курсу деятелей щсного крыла Демократической партии. Но эти попытки кончились неудачей: по-йн все они были вновь переизбраны. Да н республиканская партия на выборах 1938 г, значительно увеличила свое пред­ставительство в конгрессе. 'Это объясня­лось серьезными сдвигами в ее идеологии. Правда, некоторые представители реакци­онной «старой гвардии» республиканцев по-прежнему настаивали на возврате к шюнам «твердого индивидуализма». В то № время представители влиятельных кру­гов Республиканской партии, объявивших себя сторонниками «нового рсспублика-вязма», в принципе уже не возражали про­тив государственного регулирования, но только требовали, чтобы оно осуществля­лось не в либеральных, а в консерватив­ных формах и возможно меньше вторга­лось в сферу частного предприниматель­ства. Так в противовес неолиберализму демократов в идеологии Республиканской партии появились первые ростки неокон­серватизма как консервативного варианта

I государственного регулирования. ' Усиление политических позиций кон­сервативного блока и первые попытки сто лидеров перейти от чисто негативного от­рицания политики Нового курса к более

[инструктивной политической линии — к юушижению консервативной альтернат­ив., либерализму - еще более затруднило действия сторонников Рузвельта. Между тем в конце 30-х годов вопрос о продол-жеми либеральных реформ Нового кур-

са и об их институционадизации по-пре­жнему стоял чрезвычайно остро. Хотя со второй половины 1938 г. началось некото­рое улучшение экономической конъюнк­туры, в стране сохранялась массовая без­работица. В 1939 г. около 9 млн. рабочих все еще не имели возможности получить работу. Это вызывало недовольство орга­низованных рабочих, особенно членов массовых производственных профсоюзов, которые в ноябре 1938 г. объединились в новый центр профсоюзного движения США - Конгресс производственных проф­союзов. Поддерживая политику Нового курса, профсоюзы КГ III требовали от пра­вительства более последовательного про­ведения и дальнейшего углубления соци­альных реформ.

С другой стороны, все более усилива­лась и оппозиция политике Нового курса со стороны групп корпоративного бизне­са, которые обвиняли президента Рузвель­та в потворстве «непомерным притязани­ям» профсоюзов, в навязывании предпри­нимателям «прорабочего» закона Вагнера и требовали решительного пересмотра либерального курса правительственной политики.

Решительное противоборство сторон­ников Нового курса и его консервативных противников отчетливо проявилось в коде политической борьбы, которая разверну­лась в конгрессе в первой половине 1939г. Свой основной удар консервативный блок направил против закона Вагнера. Он выс­тупил за его решительный пересмотр в консервативном духе. Особенно настойчи­во консерваторы добивались отмены ста­тей закона Вагнера о «нечестной трудовой практике» предпринимателей или, по крайней мере, распространения этой прак­тики не только на предпринимателей, но и на профсоюзы. Однако в 1939 г. либе­ральным сторонникам Рузвельта при ак­тивной поддержке союзов КПП удалось сдержать натиск консерваторов и не до­пустить консервативной ревизии закона Вагнера.

Более того, в 1939 г. правительство Рузвельта добилось даже некоторого даль­нейшего расширения либерального соци­ального законодательства. Оно провело через конгресс ряд важных поправок к за­кону о социальном страховании. Прежде всего, установленный по закону 1935 г..

335

срок начала выплат пенсии но старости после создания достаточного страхового фонда был перенесен с январи 1942г. на январь 1940 г Кроме того, в случае смер­ти пенсионера право на получение пенсии предоставлялось его вдове и несовершен­нолетним детям, а также другим нетрудос­пособным членам семьи, находившимся на его иждивении. Тем самым были сде­ланы первые шаги к введению новой фор­мы С1рахования - страхования на случай потери кормильца. Система страхования по безработице была распространена еще на 200 тыс. человек. Наконец, была увели­чена доля участия федерального прави­тельства в финансировании помощи нуж­дающимся нетрудоспособным гражданам, не охваченным системой социального страхования, что находилось в компетен­ции властей штатов.

Но основные усилия правительства Рузвельта в 1939 г. были направлены на то, чтобы добиться, наконец, принятия про­екта административной реформы. Новый, компромиссный вариант законопроекта о реорганизации аппарата исполнительной власти после принятия его конгрессом был 3 апреля подписан президентом. На осно­вании этого закона в сентябре 1939г. было создано Исполнительное управление пре­зидента, облеченное полномочиями конт­роля за деятельностью федеральных уч­реждений государственного регулирова­ния. Президенту было предоставлено пра­во преобразования системы федеральных агентств. Правда, предложение о создании новых министерств было отвергнуто кон­грессом. Но все же закон 1939 г. предус­матривал создание таких новых структур президентского аппарата, как федераль­ные агентства общественных работ и со­циальных услуг, которые на постоянной основе должны были руководить осуще­ствлением различных социальных про­грамм, принятых ранее в рамках чрез­вычайного законодательства. Таким об­разом, хотя проект административной реформы, предложенный в 1937 г. пра­вительством Рузвельта, и не был полно­стью осуществлен, закон 1939 г. все же создавал необходимую административ­но-правовую базу для закрепления и ин-ституционализации либеральных соци­ально-экономических реформ Нового курса.

336

Законодательство 1939г. завершило период активного либерального реформа­торства правительства Рузвельта. Уже к этому времени государственное регулиро­вание экономики практически стало нео­братимым, и была создана разветвленная система' государственной социальной за­шиты граждан. Период Нового курса, ох­ватывавший 1933-1939 гг., стал начальным этапом процесса превращения Соединен­ных Штатов в государственно-регулируе­мое и социально-ориентированное обще­ство.

Но одновременно США вступили в 1939 г. в период замедления либерально­го социального реформаторства. Главной причиной такого попорота стало резкое обострение международной обстановки и нарастание угрозы второй мировой вой­ны. На первый план 8 политической жиз­ни США выдвинулись вопросы внешней политики.

Внешняя политика США в 1933-1939 гг. Правительство Ф. Рузвельта про­явило гораздо больше политического реа­лизма и гибкости, чем предшествовавшие ему администрации, также и в сфере внеш­ней политики. На это его толкал стреми­тельный рост напряженности в предвоен­ных международных отношениях.

Одним из первых крупных внешнепо­литических актов Рузвельтов с ко и админи­страции было восстановление 16 ноября 1933 г. дипломатических отношений с Советским Союзом. Нормализации совет­ско-американских отношений способство­вали рост экономического потенциала СССР, стремление деловых кругов США к расширению торговли с Советским го­сударством, движение демогсрагических сил за его признание. Что же касается ру­ководящих кругов США, то их отказ от политики непризнания СССР бьгл частью стратегии «баланса сил», рассчитанной на укрепление международных позиций Аме­рики и на использование Советского Со­юза в качестве возможного противовеса растущей мощи Германии и Японии. Ус­тановление нормальных дипломатических отношений между США и СССР явилось важным позитивным фактором в услови­ях 30-х годов, хотя из-за серьезных разно­гласий возможности развития двусторон­них связей между двумя великими держа­вами и не были тогда полностью реали-

зованы ни в сфере торгово-экономических отношений, ми в сфере внешней политики. Более гибкий политический курс был щт правительством [звсльта и в отно­шении стран Латинской Америки. В 1933!. был провозглашен переход США к политике «доброго соседа». Президент Рузвельт отозвал американские войска из Гаити. В новом договоре с Кубой отменя­ясь унизительная «поправка Платта», ис­пользовавшаяся для обоснования «правам США на интервенцию. Новые торговые договоры были более благоприятными для латиноамериканских стран. Преобладание эш реалистических тенденций в полити-кеСШЛ в 30-х годах явилось результатом ношнога подъема освободительной борь­бы народов Латинской Америки. С другой стороны, переход к более гибким методам экономического проникновения стал эф­фективным методом борьбы Соединенных Штатов против конкуренции Англии и Германии.

В серелине 30-х годов в центр внима­ния руководящих кругов США выдвину­лись проблемы европейской и дальневос­точной политики. По этим вопросам раз­вернулась острая борьба. Представители одного из направлений в вашингтонской верхушке считали, что образование блока фашистских государств создает военную угрозу для Соединенных Штатов и что поэтому необходимо сближение с демок­ратическими странами Западной Европы, в первую очередь с Англией, и нормали­зация советско-американских отношений. Сторонниками этого, по их собственной терминологии, «интернационалистского» курса были президент Рузвельт, члены его кабинета и многие влиятельные лидеры конгресса.

Но и руководящих кругах США было а другое влиятельное течение, сторонни­ки которого считали, что для укрепления международных позиций США надо со­хранить полную свободу рук и не вступать в военно-политические союзы с европей­скими странами. Лидеры этой группы им­периалистического изоляционизма-сена­торы Роберт Тафт, Артур Ванденберг, кон­грессмен Гамильтон Фиш и другие - рас­считывали, что столкновение двух проти­востоящих коалиций, назревавшее в кон-, це 30-х годов, приведет к их взаимному ослаблению и даст возможность Соеди-

ненным Штатам в решающий момент про­диктовать им свои условия, а заодно до­биться решительного ослабления или даже ликвидации Советского Союза.

Сила и атияние изоляционистского те­чения и руководящих кругах страны еще более увеличивались в результате того, что лозунг невмешательства в европейские дела был поддержан группой традицион­ных изоляционистов, отражавших взгля­ды фермерства и юродских средних сло­ев. Разделяя антивоенные настроения аме­риканского народа, представители этой группы демократического изоляционизма -сенаторы Уильям Бора, Хайрем Джонсон, Джерадд Пай и другие - выставляли ло­зунг нейтралитета США в надвигавшем­ся военном столкновении в Европе. Пози­ции изоляционистской группировки еще более усилились в результате деятельнос­ти сенатской комиссии во главе с Дж. На­ем, которая в 1934-1936 гг. провела рас­следование роли крупных монополий в развязывании первой мировой войны.

Влияние изоляционистского течения в 30-е годы оказалось настолько сильным, что правительство Рузвельта, которое до поры до времени и само не проявляло осо­бой настойчивости в проведении «интер­националистского» курса, не раз вынуж­дено было идти на компромиссы с изоля­ционистами. В августе 1935 г. был принят закон о нейтралитете, который запрещал поставки оружия и военных материалов воюющим государствам. Это поставило в крайне неблагоприятное положение страны, подвергшиеся фашистской аг­рессии. В то же время закон не ограни­чивал вывоз нефти и других стратеги­ческих материалов, что было на руку Германии, Италии и Японии, имевшим развитую военную промышленность, но нуждавшимся в поставках стратегичес­кого сырья.

По мере обострения противоречий между Соединенными Штатами и страна­ми фашистского блока Рузвельт и его сторонники стали занимать более твердую позицию. 5 октября 1937 г. в речи в Чика­го президент Рузвельт призвал к установ­лению «карантина» вокруг агрессоров. Значительно активизировались военные приготовления США, усиливалась агита­ция за оказание помощи Англии. Наконец, в январе 1939 г. Рузвельт в послании кон-

337

грессу предложил пересмотреть закон о нейтралитете.

Однако на практике внешняя полити­ка США накануне второй мировой войны оказалась в противоречии с принципами, провозглашенными в «карантлнной речи» Рузвельта. Отвергнув курс на создание системы коллективной безопасности, Со­единенные Штаты поддерживали прово­димую Англией и Францией политику «умиротворения» I ермании н Японии.

Политика, проводимая Соединенными Штатами, в значительной мере объясня­лась влиянием сильного изоляционистско­го течения. Солидарные выступления обо­их направлений изоляционизма, приобре­тавших вес более консервативный харак­тер, привели к тому, что конгресс США даже в июне 1939 г, отказался поддержать предложение Рузвельта о пересмотре 'за­конодательства о нейтралитете. Однако и само правительство Рузвельта вплоть до начала второй мировой войны не прояви­ло достаточной решительности в борьбе •за пересмотр своего внешнеполитическо­го курса и продолжало политику «умирот­ворения» агрессоров. За последствия этой близорукой политики народам мира при­шлось расплачиваться в годы второй ми­ровой войны.

§.1. «Национальное правительство» в Великобритании

Экономическое развитие. Некоторое оживление экономики, начавшееся в Анг­лии со второй половины 1933 г., не пере­росло в новый подъем. Страна вступила в длительный период депрессии. Довольно значительным был рост промышленного производства только в новых отраслях промышленности: автомобильной, авиа­ционной, электротехнической и химичес­кой. Введение протекционизма создало для них благоприятную конъюнктуру внут­ри страны и на рынках Британской импе­рии. В то же время старые отрасли - тек­стильная, угольная, судостроительная и в меньшей мере черная металлургия - про­должали переживать трудные времена.

Существенную роль в выходе британ­ской экономики из кризиса сыграла перс-ориентация капиталовложений на внут­ренний рынок, защищенный теперь высо­кими таможенными «стенами». Это объяс-338

нялось снижением доходов от вывоза ка­питала в связи с расс1ройством финансо­вой системы мирового капитализма и с отказом от золотого стандарта фунта стер­лингов. Основной" поток инвестиций на­правлялся в жилищное и автодорожное строительство, а с середины 30-х годов-также в военное производство. Если ино­странные инвестиции Англии выросли в 1931-1936 гг. с 41 млн. ф. ст. до 61 млн.,то внутренние капиталовложения составили в 1931 г. 89, а в 1936г.- 217 млн. ф. ст.

В первой половине 30-х годов ежегод­ные военные расходы Англии составляли в среднем около 110 млн. ф. ст., или 13 % госбюджета. В 1934-1939 гг. они увеличи­лись почти в шесть раз—до 630 млн. ф. ст.. а их доля в бюджете возросла до 43 %. Око­ло трети этой суммы расходовалось не­посредственно на программу перевоору­жения, т.е. на развитие военного про­изводства.

Переориентации частных инвестиций на внутренний рынок способствовала и финансовая политика «национального правительствам. Для стимулирования при­тока частных вкладов оно проводило по­литику дешевого кредита. Размер банков­ского процента по второй половине 30-х годов не поднимался выше 2 %. Опреде­ленную выгоду извлекла английская бур­жуазия из изменения конъюнктуры миро­вого капиталистического рынка. Сниже­ние цен на сырье в результате кризиса было значительно большим, чем на про­мышленную продукцию. Это позволило Англии в 1932-1937 гг, вдвое увеличить стоимость своего экспорта, хотя он и ос­тавался на 29 % ниже уровня !929 г. За тот же период удалось наполовину (до 56 млн. ф. ст.) сократить дефицит платеж­ного баланса, однако полностью избавить­ся от него Англия не смогла.

Английские фермеры оказались в меньшей степени защищены протекцио­нистскими мерами правительства, чем промышленники, поскольку многие про­довольственные товары, импоршронав-шиеся в метрополию ич стран Британской империи, таможенными пошлинами не облагались. Правительство вынуждено было субсидировать сельскохозяйствен­ное производство. К началу второй миро­вой войны оно установило гарантирован­ные цены на основные виды производи-

мых в Англии продуктов. «Национальное правительство» делало это не только ради повышения конкурентоспособности анг­лийских сельскохозяйственных 'товаров, но и из-за нарастания военной угрозы: собственными продуктами Англия могла покрыть не более трети потребностей в продовольствии.

Усиление государственного регулиро­вания британского хозяйства не смогло помешать наступлению в середине 1937 г. нового экономического кризиса. Хотя па­дение промышленного производства и сокращение объема внешней торговли были относительно невелики (до 10%), кризис вновь обострил социально-эконо­мические проблемы Англии, и в первую очередь проблему занятости. Даже в от­носительно благоприятных условиях сере­дины 30-х годов безработица носила мас­совый характер: в 1436 г. было официаль­но регистрировано 1622 тыс. безработ­ных, В кризисном 1938 году безработица вшш. перешагнула двухмиллионный рубеж.

К началу второй мировой войны эко­номика Англии достигла докризисного уровня. В основе быстрою подъема кон­ца 30-х годов лежало увеличение капита­ловложений в промышленность и ускорен­ное расширение военного производства за счет роста военных расходов. Подъем во­енного производства приносил огромные прибыли крупным монополистам. Еще более возросла кон нет рация производ­ства и каптала: накануне войны I % на­селения Британских островов владел по­ловиной всех капиталов счраны. В то же время заработная плата английских рабо­чих (с учетом безработных) оставалась практически на том же уровне.

Политика «национального прави­тельства». Основанная на расширении государстве иного вмешательства в эконо­мику политика « национально го_прав1 л'ель-1Л'ва» позволила Великобритании преодо­леть тяжелейший экономический кризис начала 30-х годов. Ее основу составляли «три кита»: отказ от золотого стандарта фунта стерлингов и переход к государ-сшеиному валютному регулированию, введение таможенных пошлин на 95 % британского импорта и политика «деше­вых денег», состоявшая в удержании став­ки банковского процента на минимальном уровне (около 2 %).

Не менее важным было и то, что в ус­ловиях кризиса удалось сохранить, хотя и я урезанном виде, сложившуюся за пос­левоенные годы систему 1 осударственных социальных гарантий. Не развитие продол­жалось и после выхода из кризиса. Так, в 1934 г. был принят новый Акт о страхова­нии по безработице, несколько упорядо­чивший формирование страхового фонда и выплату пособий. В августе 1938 г. был принят закон о введении недельного оп­лачиваемого отпуска. Однако политика либерального реформизма 30-х годов но­сила в Англии ограниченный характер. Закон 1934 г, оставил в силе всю сложную бюрократическую процедуру получения пособия по безработице, включая «провер­ку нуждаемости». Так и не был отменен антипрофсоюзный закон 1927 г., а закон о введении оплачиваемых отпусков факти­чески лишь закрепил уже сложившуюся практику.

Одновременно расширялось и репрес­сивное законодательство. В 1934 г. был принят закоц «о подстрекательстве к мя­тежу», который существенно расширял права полиции, в частности на производ­ство обысков и арестов. Закон 1934 г. был направлен против роста радикальных на­строений в армии и флоте, но на деле ис­пользовался против всех демократических сил. Второй закон - «об общественном порядке», - вступивший в силу в 1937 г., предоставлял министру внутренних дел и подчиненным ему полицейским силам полномочии по ограничению свободы сло­ва, митингов, собраний и шествий. Фор­мальным поводом к этому послужила ак­тивизация деятельности фашистских орга­низаций, однако применялся он преиму­щественно против рабочего движения.

К середине 30-х годов позиции консер­ваторов еще более упрочились и в стране, и в руководстве «национального прави­тельства»'. Необходимость в «национал-лейбористской» ширме отпала, как в на­чале 20-х годов перестал быть нужен Д. Ллойд Джордж. В 1935 г. Р. Макдо-нальд вынужден был уступить кресло пре­мьер-министра лидеру консерваторов С. Болдуину. Изменения в расстановке политических сил подтвердили и итоги со­стоявшихся в ноябре того же года парла­ментских выборов. Консерваторы одержа­ли на них внушительную победу, получив

339

387 депутатских мест, и в союзе с 33 на­ционал-либералами вновь сформировали «национальное правительство». Лейбори­стская партия несколько оправилась от по­ражения 1931 г. и, чавоевав 154 места в палате общин, опять стала ведущей парти­ей оппозиции. Впервые членом английс­кого парламента был избран коммунист Уильям Галлахер.

Вскоре после выборов, в январе 1936г., умер Георг V, четверть нека бывший бри­танским монархом. Его старший сын и на-'следник нршш Уэльский Эдуард (1894 -1972).вступил на трон Соединенного Коро­левства под именем Эдуарда VIII, однако его коронация была отложена. Разменяв пятый десяток, Эдуард все еще оставался холостяком, но именно теперь он намере­вался вступить в брак. Это естественное желание неожиданно вызвало «дворцовый кризис» и едва не привело к кризису по­литическому.

Дело в том, что избранницей короля стала отнюдь не представительница древ­него дворянского рода или хотя бы дочь миллионера. Уоллис Симпсон происходи­ла из простой семьи и была американкой. Хуже тою: она уже дважды была замужем, причем развод со вторым мужем еще не был оформлен (она получила развод толь­ко в октябре 1936 г.). О такой королеве, разумеется, не могло быть и речи.

Премьер-министр С. Болдуин некото­рое время по обыкновению выжидал, а чзтем поставил короля перед жестким вы­бором: либо трон, либо женитьба на мис­сис Симпсон. Его поддержали министр финансов Н. Чемберлен и большинство членов кабинета. В поддержку Эдуарда в парламенте высказался У. Черчилль, а на страницах газет, принадлежавших «газет­ным лордам» Бивербруку и Ротемиру, даже началось обсуждение идеи создания «ко­ролевской партии».

После долгих колебаний Эдуард при­нял решение и 10 декабря 193бг. отрекся в пользу своего брата, герцога Йоркского Альберта. Последний вступил на трон и 12 мая 1937 г. был коронован под именем Георга VI. Через месяц после коронации Эдуард женился на миссис Симпсон, по­лучил от брата титул герцога Виндзорско­го и стал добровольным изгнанником.

«Дворцовый кризис», не в первый, и не в последний раз ожививший дискуссию

340

о роли и месте монархии в жизни Вели­кобритании, на короткое время привлек общественное внимание, но на первом плане неизменно оставались вопросы внешней политики. После прихода фаши­стов к власти в Германии рост военной уфозы остро ощущался населением Анг­лии. По инициативе ряда пацифистских организаций в конце 1934 г. был проведен опрос общественного мнения, получив­ший название «плебисцита мира». Подав­ляющее большинство его участников выс­казалось за создание системы коллектив-ной безопасности и за действенные санк­ции против агрессоров. Консерваторы, выступив на выборах под лозунгом кол­лективной безопасности и укрепления Лиги Наций, умело использовали антиво­енные настроения масс.

Однако, утвердившись у власти, кон­сервативное руководство фактически спо­собствовало развязыванию фашистской агрессии. Такой курс стал особенно откро­венным после 1937 г., когда во главе «на­ционального правительства» вместо Бол­дуина был поставлен Н. Чемберлен. Но одновременно нарастали и военные при­готовления: осуществлялась широкая про­грамма вооружений, а в апреле 1939г., впервые в мирных условиях, была введе­на всеобщая воинская повинность.

Во второй половине 30-х годов продол­жалась нормализация отношений Англии с ее доминионами. Вестминстерский ста­тут и система имперских преференций создали для этого благоприятную обста­новку, что подтвердила очередная импер­ская конференция 1937 г. В том же году вновь обострился англо-ирландский кон­фликт. Ирландский парламент принял кон­ституцию, провозгласившую страну неза­висимым государством. Все усилия анг­лийского правительства остановить рост национально-освободительной борьбы ирландского народа окончились провалом. В 1938г. Англия была вынуждена при­знать Ирландскую республику, прекратить таможенную войну и вывести с ее терри­тории свои войска. Вместе с тем достиг­нутое соглашение узаконило раскол Ир­ландии, оставив шесть ее промышленно развитых фафств (Ольстер) под властью британской короны. Связав Ирландию со­глашениями о сотрудничестве в оборони­тельных вопросах, английские правящие

круги ограничили тем самым ее внешне­политический суверенитет.

Нормализация отношений Англии с доминионами выдвинула на первый план имперской политики проблему борьбы с национал ьно-освободительным движени­ем народов колоний и зависимых стран. Анг.шя продолжала держать свои войска в Египте и контролировать его финансы, а нанизанный Египту в 1936 г. новый до-говор был рассчитан на укрепление бри­танских позиций в этой стране. Годом раньше был принят Акт об управлении Индией, завершивший процесс разработ­ки «конституции» для нее. Акт предоста­вил индийской знати некоторые права в вопросах местного управления (и то под контролем британской администрации), но главной его целью являлось совершен-сгаование механизма британского колони­ального владычества в Индии, В 1939г. английский парламент приступил к обсуж­дению нового билля, еще более расширив­шею полномочия генерал-губернатора Индии,

В июне 1935 г. Англия заключила с Германией военно-морское соглашение, разрешавшее ей создание надводного фло­та в размере 35 % тоннажа Сфитанского флота и подводных лодок в размере 45 % подводного флота Англии. Английское правительство не оказало противодей­ствия фашистской Италии в захвате ию Эфиопии. Во время гражданской войны в Испанки оно провозишсило политику «не­вмешательства», на деле поощрившую итало-германскую интервенцию против законною республиканского правитель­ства. В 1937г. правительство Н. Чембер-шш ограничилось лишь формальным осуждением действий японских милитари­стов, начавших захватническую войну в Кшае. Ту же позицию оно заняло в 1938 1-. лоотношению к присоединению Австрии И Германии.

По мере роста аппетитов фашистских агрессоров «национальное правитель­ство» Англии переходило от пассивного поощрения Германии и ее союзников в райках политики «невмешательства» к политике прямых уступок агрессивным державам. В сентябре 1938 г. Англия ста­на одним из главных инициаторов позор­ного мюнхенского сговора, положившего шало разделу Чехословакии. Правитель-

ство Н. Чемберлена пыталось успокоить общественное мнение вне и внутри стра­ны предоставлением гарантий Польше, Румынии и 1 реции и вступлением совме­стно с Францией в переговоры с СССР. Срыв англо-франко-советских перегово­ров в августе 1939 г. окончательно развя­зал руки фашистским агрессорам.

Внутреннее положение в стране и рабочее движение. По сравнению с пе­риодом экономического кризиса размах массовой борьбы трудящихся в 1934-1939гт. существенно сократился. Умень­шилось количество стачек и число поте­рянных вследствие этого рабочих дней, большая часть забастовок оканчивалась нередко более выгодным для предприни­мателей компромиссом. Относительно медленно росла численность британских тред-юнионов, достигнув накануне войны 6 млн. человек. Владельцы предприятий широко практиковали образование полно­стью послушных им «компанейских»проф­союзов, и рядовым членам тред-юнионов при­шлось вести упорную борьбу с «компаней­ским юнионизмом».

Решительную борьбу за улучшение своего положения вели в предвоенные годы безработные. Боевой характер их движений и организованная Нацио­нальным движением безработных и ком­партией Великобритании кампания соли­дарности в поддержку их гребований кре­нили единство действий английского ра­бочего класса. Другим фактором, способ­ствовавшим усилению сплоченности ра­бочих масс, стала борьба за отпор росту фашистских тенденций внутри страны.

В 1932 г. под руководством бывшего лейбористского министра, миллионера О. Мос.чи был образован Британский союз фашистов, в рядах которого объединились представители реакционного офицерства, городской мелкой буржуазии, деклассиро­ванные элементы. Свои методы - избие­ние политических противников, террор в рабочих районах, антисемитские погромы -английские «чернорубашечники» копиро­вали с. гитлеровских штурмовиков. Обо­дренные успехами фашизма в Германии, молодчики Мосли в июне 1934 г. органи­зовали массовый митинг в лондонском зале Олимпия, закончившийся настоящим побоищем. Очередное сборище фашисты провели 9 сентября того же года, но на этот

341

раз в Гайд-парк, где собралось 2,5 тыс. «чернорубашечников» под охраной 7 тыс. полицейских, пришли 150 тыс. рабочих Лондона, решительно заявивших о наме­рен ни положитьконец бесчинствам фаши­стов. Такие же контрдемонстрации анг­лийские рабочие не раз проводили и в пос­ледующие годы. После 1937г. фашистс­кое движение в Великобритании пошло на спад. В то же время английские правящие круги смогли достаточно успешно спра­виться с экономическими и социальными проблемами средствами либерального ре-формичма, а потому не ощущали столь острой нужды в фашистских методах ул-рааиения. как в Италии и Германии.

Прочные позиции «национального правительства», глубокие демократичес­кие традиции британского общества и объективная слабость фашистских органи­заций внутри страны определили и отно­сительную слабость антифашистского движения в Англии. По существу, борьбу с фашизмом ачяло на себя лишь левое кры­ло английского рабочего движения. Это­му во многом способствовали мощное движение за Народный фронт в Европе, новая, антифашистская стратегия и такти­ка Коминтерна и определенное изменение общественных настроений в самой Вели­кобритании.

О значительном росте интереса британ­ского общества к левым, социалистическим идеям свидетельствовал успех основан­ного в мае 1936 г. лондонским издате­лем В. I олданцем клуба Левой книги. Каж­дый месяц около 50 тыс. подписчиков клу­ба получали новую кишу по самым острым проблемам внутренней и внешней полити­ки, философии, истории, социологии, а чи­тателей чтих книг было, по крайней мере, впятеро больше, чем подписчиков.

Решения VII конгресса Коминтерна позволили КПВ совершить стратегичес­кий поворот и в союзе с другими левыми силами развернуть борьбу за создание в стране антифашистского Народного фрон­та. В начале 1935 г. У. Галлахер и Г. Пол-литот компартии, Дж. МаксгоуниФ. Брок-вей от НРП призвали всех рабочих уси­лить борьбу против капитализма. Компар­тия и другие леворадикальные группы организовали широкую кампанию в под­держку Испанской республики, а несколь-

ко тысяч английских антифашистов сра­жались в Испании в рядах интернацио­нальных бригад.

Влияние коммунистов постепенно рос­ло: к началу войны численность компар­тии Великобритании достигла 18 тыс. че­ловек. Однако усилия коммунистов по со­зданию единого рабочего и широкого На­родного фронта я Англии не увенчались успехом. Правые лидеры лейбористов и тред-юнионов оказывали упорное проти­водействие неоднократным попыткам КПВ вступить в Лейбористскую партию, заключить соглашение всех рабочих орга­низаций о единстве действий и объединен­ными силами добиться поражения «наци­онального правительства». В марте !¹)35 г. ГенсоветБКТразослал вместныеотделе-ния профсоюзов «черные циркуляры», предписывавшие устранять коммунистов с выборных постов. В конпе 1936 г. КПВ, Н РП и Социалистическая лига приняли совместный «Манифест единства». Но весной 1937г. исполком Лейбористской партии сорвал камланию КПВ и НРП за единство действий рабочего класса, зап­ретив лейбористам участвовать в любых проводимых этими партиями мероприяти­ях. Поддержавшая згу кампанию Социа­листическая лига была исключена из Лей­бористской партии. Однако вопреки зап­ретам многие левые лейбористы и члены тред-юнионов продолжали поддерживать КПВ. •

Усиление внешней фашистской опас­ности способствовало росту популярнос­ти идей Народного фронта, однако пози­ция руководства массовых организаций рабочих - Профсоюзов и Лейбористской партии - предопределила неудачу его со­здания в Англии. Накануне войны после­днюю попытку объединения антифашис­тских сил предприняли британские коопе­раторы. В апреле 1938 г. английское коо­перативное движение, объединявшее бо­лее 6,5 млн. человек, выступило с проек­том создания Альянса мира, программа которого сближалась с программой Народ­ного фронта. Однако лейбористское руко­водство отвергло этот проект, хотя в его поддержку высказались многие рабочие организации. Вслед за тем от своего пред­ложения отказался и состоявшийся в июне 1938 г. кооперативный конгресс.

Глава 11