Министерство сельского хозяйства РФ фгоу впо «Самарская государственная сельскохозяйственная академия»
| Вид материала | Документы |
| 4. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДОВ ДВАДЦАТОГО ВЕКА. 4.1. «Империя зла» 4.2. Смысл экзистенциальной формулы: «Москва – третий Рим» |
- Самарская государственная сельскохозяйственная академия, 79.14kb.
- Методология аналитического обоснования развития сельского хозяйства на базе статистического, 709.24kb.
- Научное обоснование повышения обмена веществ, мясной продуктивности птицы при использовании, 531.52kb.
- «Нижегородская государственная сельскохозяйственная академия», 1723.58kb.
- Взаимные обязательства по созданию необходимых условий для подготовки высококвалифицированных, 251.25kb.
- Государственное управление предприятиями апк, 122.68kb.
- Министерство сельского хозяйства и продовольствия Республики Беларусь, 295.18kb.
- Интенсификация производства говядины в мясном скотоводстве 06. 02. 10 частная зоотехния,, 864.33kb.
- Воспроизводительные качества коров в зависимости от уровня молочной продуктивности, 413.96kb.
- Министерство сельского хозяйства и продовольствия республики беларусь, 405.25kb.
Постскриптум
В прошлом веке в Нью-Йорке обитал один маленький обиженный человек, который изготавливал бомбы из обрезков железных труб, периодически подкладывая их в людные места56. Это был очень хороший и добрый человек. После каждого взрыва он ходил в церковь, чтобы помолиться за своих жертв, а когда Америка вступила в войну против Гитлера, временно прекратил свои взрывы, чтобы не мешать человечеству бороться против вселенского зла. И была у этого маленького человека одна большая мечта: он хотел изготовить такую бомбу, при помощи которой можно было бы взорвать весь Нью-Йорк.
Наступит время, и мечты маленьких людей, наконец, осуществятся. Ждать осталось совсем недолго.
4. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДОВ ДВАДЦАТОГО ВЕКА.
4.1. «Империя зла»
«Международный терроризм», как апокалиптически-пропагандистское клише, получил свое хождение в средствах массовой информации сравнительно недавно. До этого времени в качестве главной угрозы для существования мировой цивилизации на Западе рассматривался ныне не существующий Советский Союз, а в Советском Союзе в качестве таковой угрозы рассматривался Запад.
В этой связи вспоминается другое замечательное пропагандистское клише – «Империя зла», введенное в обиход американским президентом Рейганом после того, как советские средства ПВО, скорее всего, по столь характерной для эпохи застоя банальной халатности, сбили над Камчаткой заблудившийся южнокорейский пассажирский самолет, приняв его за стратегический бомбардировщик с ядерным оружием на борту.
Здесь вырисовывается второй апокалиптический сценарий, который, следуя терминологии Ханнингтона57, можно обозначить как столкновение цивилизаций. Возможно ли появление на исторической сцене народов-самоубийц, которые предпочтут всеобщую смерть «собачьей жизни», то есть жалкому прозябанию на задворках чужой цивилизации, подобно тому, как живут в наших городах бродячие собаки? Для ответа на данный вопрос следует обратиться к экзистенциальным истокам западной цивилизации.
4.2. Смысл экзистенциальной формулы: «Москва – третий Рим»
По мнению Хайдеггера, исходным пунктом, предопределившим становление западного стиля мышления, является так называемое изречение Анаксимандра, которое в свободном изложении звучит следующим образом: «Всякая вещь в конце своего пути должна заплатить за свои прегрешения, прекратив свое существование»58. В отличие от других исторических образований аналогичного рода, западная цивилизация изначально осознает свою историческую конечность, то есть экзистенциальную ограниченность. Она не претендует на то, чтобы быть вечно, возвышаясь над временем подобно египетским пирамидам.
Идея грядущей смерти цивилизации определяет дух европейской культуры независимо от тех конкретных культурно-исторических реалий, в которых она себя проявляет. Например, христианская эсхатология, порой принимавшая формы исступленного ожидания конца света, вполне соответствует анаксимандрову учению о всеобщей конечности сущего. Примечательно, что именно в России, на периферии западной цивилизации, эсхатологическая ориентация сознания укореняется настолько, что становится главной отличительной чертой образа жизни и образа мышления59.
Известно, например, что окончательная победа христианства над язычеством происходит в России на фоне монголо-татарского нашествия, то есть всеобщего торжества смерти и разрушения существующего социального миропорядка. Аналогичным образом, становление российской православной государственности протекает на фоне окончательной деградации и гибели Византии, что, по сути дела, обрекло Россию на длительное (в пределе вечное) экзистенциальное одиночество. Отсюда своеобразное экзистенциальное кредо России: «Москва – третий Рим, а четвертому не бывать!»60. Не потому не бывать, что Россия мнит себя в качестве вечного оплота правоверия и величия, а потому, что конец мира уже очень близок, то есть наша смерть стоит на пороге. Получается, что весь основной блок российской истории – от Ивана Третьего до Николая Второго – протекал под знаком перманентного ожидания крушения России и мира.
Именно в этом, на наш взгляд, проявляется основное отличие в экзистенциальных ориентациях православной России и католически-протестантского Запада. Западный человек осознает собственную экзистенциальную конечность, и потому стремится в максимальной степени быстро и эффективно реализовать свои экзистенциальные потенции. С другой стороны, он понимает временность и неустойчивость той социальной среды, в которой ему приходится функционировать; отсюда желание максимально быстро и эффективно конвертировать предоставляемые этой средой экзистенциальные блага. Великие географические открытия, строительство необъятных колониальных империй, миссионерская деятельность, фанатичное служение науке, циклопическое техническое строительство – все это имеет единственный экзистенциальный стимул – бегство от смерти, присутствие которой в европейской культуре ощущается более явственно, чем в любой иной.
Вектор российской экзистенции структурируется несколько по иному. Здесь главным элементом становится терпеливое ожидание смерти, приход которой воспринимается почти как праздник, как избавление от бесконечных экзистенциальных неудобств и страданий. В России люди традиционно жили плохо, несравнимо хуже, чем в Европе и в Америке. Но происходило это не в силу объективных обстоятельств, как нам хотелось бы себя уверить в качестве утешения, а в силу коренной особенности русской экзистенциальной ориентации. Бессмысленно пытаться улучшать реальность, которая все равно через очень короткое время будет уничтожена. С таким же успехом можно обустраивать деревянный дом, заведомо зная, что он завтра сгорит. Экзистенциальная установка русского человека – не реализация своих экзистенциальных потенций, а желание выстоять, любой ценой продержаться в невыносимых экзистенциальных условиях, в рамках которых жизнь большинства людей сводится исключительно к поддержанию жизни и потому является априорно бессмысленной.