Geum.ru

Министерство сельского хозяйства РФ фгоу впо «Самарская государственная сельскохозяйственная академия»

Вид материалаДокументы
3.5. Релятивность моральной оценки
3.6. Героизм и доброта как самоубийство
3.7. Социальность и самоубийство
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   40

3.5. Релятивность моральной оценки



Суммируем сказанное. Нет ни одного проявления человеческой самости, которое однозначно интерпретировалось бы обществом в качестве безусловно хорошего, либо безусловно плохого. Например, убийство собутыльника в ходе пьянки – это плохо, а убийство врага на войне – очень хорошо; украсть корову – это преступление, а регулярно обкрадывать миллионы людей – это бизнес; совокупление с законной супругой – похвально, с любовницей – сомнительно, с дочерью – чудовищно, с животным – противоестественно. Одним словом, моральным или аморальным человеческий поступок всегда становится не сам по себе, а в силу сопутствующих обстоятельств. И самоубийство здесь не составляет исключения.

В христианстве, если присмотреться внимательнее, аморальным является не самоубийство как таковое, а своеволие: человек, будучи рабом Божьим, не в праве самостоятельно распоряжаться своей жизнью, которую Бог дал ему во временное пользование. Более того, идеальный раб с радостью должен принимать любую жизнь, не имея права протестовать или сетовать, и тем более нагло возвращать свой билет обратно, как это сделала Марина Цветаева. Однако в том случае, если Бог недвусмысленно требует от тебя: «умри!» или «убей!», идеальный раб должен бестрепетно исполнить Его священную волю.

В данной связи вспоминается история рабства в Америке. Белые плантаторы так и не смогли превратить в раба ни одного индейца, потому что настоящие индейцы предпочитали смерть рабскому существованию. Напротив, жизнелюбивые негры оказались идеальными рабами, которых стали завозить в Новый свет десятками миллионов. Раб – это не социальное положение и не судьба, это, прежде всего, духовная ориентация. Свободный человек, по одному своему определению, никогда не будет рабом, потому что в критический момент он сделает выбор в пользу смерти, а не в пользу рабского существования.

Большинство людей в современной России религиозны лишь по видимости, аналогично тому, как пару десятилетий назад они только выглядели высоко идейными. Однако неверие ни в Бога, ни в коммунизм отнюдь не освобождает от душевного рабства. Психология раба остается у человека даже после внешнего освобождения. Кажется, Чехов советовал по капле выдавливать из себя раба, а Моисей не стал вести рожденных рабами в Землю Обетованную, потому что рожденный рабом никогда не станет подлинно свободным. Неверующие осуждают самоубийство только потому, что в их душах все еще живет рабство, генетически унаследованное ими от христианства.

3.6. Героизм и доброта как самоубийство



Необходимо понять, что героизм и самоубийство – это явления одного порядка. Всякий герой – потенциальный самоубийца, и всякий самоубийца – потенциальный герой. Напротив, человек, не способный на самоубийство, не способен и на подлинный героизм. Более того, он вообще ни на что не способен, потому что любые возвышенные проявления человеческого духа – самоубийственны. Ницше и Кьеркегор убили себя философией, Пьер и Мария Кюри – наукой, Гоголь и Бальзак – литературой, и примерам этим нет числа. Если человек чего-нибудь действительно хочет достигнуть, он обязательно должен поставить на карту свою жизнь; в противном случае ему изначально ничего не светит, и его судьба всегда будет судьбой раба, даже если ему выпадет сыграть роль императора, подобно хромоногому Клавдию, мужу печально известной Мессалины.

Как и любое иное явление, самоубийство имеет различные степени. Можно, например, убить в себе поэта, как это сделал Артюр Рембо. Вообще, всякий добрый поступок – это маленькое самоубийство. Например, мы подаем милостыню нищему, то есть дарим ему часть денег, которые, по идее, нужно было направить на поддержание собственной жизни. Если таким образом мы рассчитываем купить себе место в раю, либо произвести впечатление на окружающих, либо поддерживаем ценную традицию, которая позволит нам в трудные дни не умереть с голоду, значит, наш поступок добр только по видимости, скрывая под собой поистине дьявольскую расчетливость. Истинная доброта всегда предполагает ослабление себя, то есть шаг к смерти, то есть медленное самоубийство. Отсюда следует, что неспособность человека к самоубийству автоматически влечет за собой неспособность к любым проявлениям доброты.

3.7. Социальность и самоубийство



Альтернатива, которая возникает перед нами при анализе проблемы самоубийства, довольно проста: либо жизнь есть самоценность и за нее следует цепляться до последней возможности, либо человек имеет право и даже обязан отказываться от определенных форм жизни. Например, христианство отвергает возможность продолжения жизни в качестве предателя, вероотступника. Следовательно, осуждение самоубийства здесь является чисто внешним, ситуационным.

И еще. Человеческий тип, цепляющийся за жизнь до последней возможности, независимо от ее качества, является, безусловно, низким типом. Подобного рода человек становится, например, бомжем, в той ситуации, в которой существо высокого типа попросту уничтожает себя. Мы живем в парадоксальном мире, созданном исключительно самоубийцами. Но, как и во всякой цивилизации, самоубийство постепенно принимает здесь самоотчужденную, то есть самоотрицающую форму. Скажем, где в настоящее время наблюдаются наиболее жестокие ограничения внешних проявлений сексуальных отношений? В мусульманских странах. Где, вместе с тем, наличествует многоженство, неконтролируемая рождаемость, полная зависимость женщины от мужчины, то есть все те факторы, которые обеспечивают возможность практически безудержного сексуального удовлетворения? В тех же мусульманских странах50. И это вполне естественно.

Какая религия наиболее последовательно отрицает самоубийство? Христианство. Какая из религий буквально подталкивает человека к самоубийству, требуя от него раздать имущество, отвечать любовью на брань и поношение иноверцев, вместе с тем отвергая, то есть оскорбляя их веру и их богов? То же христианство51. И это тоже вполне естественно.

То, что у дикарей осуществляется явно и прилюдно, у цивилизованных народов происходит скрытно, так что кажется, будто ничего этого вовсе нет. Наш мир создан самоубийцами, но мы ничего не знаем об этом или, точнее, не хотим верить в это. Примечательно, что Чхартишвили не включил в свою «Энциклопедию литературицида»52 Гоголя, уморившего себя голодом во время великого поста, потому что в этом случае были соблюдены все приличия, и ничего не выдавало намеренности самоуничтожения. Кредо цивилизованного человека: убей себя незаметно, чтобы не только ближние, но и ты сам до последнего момента не догадывался о сути происходящего.