Заокская духовная академия
| Вид материала | Диплом |
- Заокская Духовная Академия курсовая, 112.69kb.
- Заокская Духовная Академия реферат, 112.87kb.
- Московская Духовная Академия, Кафедра Сектоведения диссертация, 3241.5kb.
- Белорусская Православная Церковь Московского Патриархата Издательство белорусского, 56.03kb.
- Духовная сфера Духовная сфера общества, 100.62kb.
- Московская духовная академия кафедра миссиологии ходыкин Игорь миссионерское служение, 2902.19kb.
- Московская Духовная Академия Семестровое сочинение, 458.87kb.
- Курс лекций по сравнительному богословию московская Духовная Академия и Семинария, 1642.99kb.
- Московская Духовная Академия Православная гимназия имени преподобного Сергия Радонежского, 461.33kb.
- Петербургская Духовная Академия Кафедра Церковно-практических дисциплин пастырское, 8121.25kb.
3.1. Современные тенденции в «богословии» молитвы
Сегодня в Церкви сложилось «неформальное» богословие молитвы185. В каждой деноминации подобное богословие имеет свои нюансы, которые основываются на определенных вероучительных положениях (например, на вероучении о человеке). И каково вероучение о человеке, так и формируется представление о молитве. Кроме этого в формировании видения молитвы определенную роль играет и субъективные представления авторов, пишущих книги на эту тему. Поэтому книги, в которых представления о молитве не имеют четкой сформулированной библейской позиции о природе человека как о целостной личности, приходят к одностороннему пониманию молитвы.
В данном разделе мы представим наше понимание молитвы, рассмотрим обоснование нашей гипотезы (3.1.1.), а затем современные тенденции в понимании молитвы (3.1.2.). Все это позволит нам увидеть весь спектр понимания молитвы и на этом фоне лучше понять выдвигаемую нами теорию о целостном участии человека в молитве.
3.1.1. Обоснование гипотизы
С точки зрения практического богословия, нам необходимо обратиться к работе Чарлза У. Тейлора «Опытный пастор», в которой он указывает на семь религиозных источников, которые, по его мнению, «являются самыми важными инструментами, посредством которых пастор помогает прихожанину вносить перемены в свою жизнь»186. Среди этих источников автор указывает на молитву. По нашему мнению, молитва – это акт, совершаемый всей личностью, а это значит, что в диалоге с Богом задействовано все человеческое естество: разум, чувства и воля. Участие во взаимоотношениях с Богом всего человека мы видим в Священном Писании, где в Книге Второзаконие 6:5 сказано: «И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими». Несомненно, этот текст говорит о том, что весь человек участвует во взаимоотношениях с Богом, эти взаимоотношения проявляются не только в молитве, но во всей жизни человека. И здесь, как было сказано выше, не может, к примеру, эмоциональный аспект человеческой природы преобладать над рациональным и наоборот, иначе это приведет к искажениям в понимании молитвы.
Исходя из всего сказанного выше, мы представим свое понимание молитвы, которое находится в согласии с позицией У. Бингема Хантера. В своей работе, посвященной молитве, он приводит следующее высказывание: «Библия утверждает, что молитва связана со всем тем, что и Бог, и мы представляем собой. Бог отвечает не на наши
молитвы: Он отвечает нам, всей нашей жизни (курсив мой.— Э. С.). Наши слова нельзя отделить от наших мыслей, чувств и поступков»187. В большинстве своем книги, посвященные молитве (как покажет ниже наш анализ этих книг), делают акцент на времени, выделенном для молитвы, и на качественных характеристиках этого времени. Эти книги учат творить, созидать молитву, но не всегда учат жить в молитве. Создается впечатление, что обыденная жизнь человека стоит отдельно от тех молитв, которые он совершает на богослужении, на работе, дома перед едой или сном. Именно отсюда возникает та проблема, которую У. Бингем Хантер называет проблемой «жизни в отсеках»188, когда вся жизнь современного человека напоминает отсеки, и он переходит из одного отсека в другой. Отсек первый — семейная повседневность, отсек второй —рабочая рутина, отсек третий — церковные переживания и т.д., и в каждом из таких отсеков человек ведет себя по-разному. У него разные роли и, соответственно им, свои языки. Здесь начинается проблема разделения «святого» и «мирского», о которой писали различные ученые: Тиллих189, Бонхеффер190, Робинсон191. Молитва становится одним из отсеков, в который мы входим, влетаем. Мы вбегаем в Божье присутствие и, как сыронизировал Хантер, если в Божье присутствие можно войти, то из него можно и выйти, когда заканчивается богослужение или молитва. Именно в повседневной жизненной рутине раскрывается то, что мы из себя представляем. Поэтому вполне убедительно звучат слова Хантера: «Наш всеведущий Бог отвечает на всю нашу жизнь, лишь незначительную часть которой составляют молитвы. Это означает, что то время в нашей жизни, когда мы не молимся и не поклоняемся, имеет не менее важное значение – а может быть, и гораздо большее, – чем то, когда мы проводим время в общении с Богом» (курсив мой — Э. С.)192.
На фоне многочисленной литературы о молитве это заявление звучит неординарно. Автором сделан акцент на совершенно отличной от других сторон молитвы — на жизни, а, точнее, он соединяет жизнь и молитву как взаимозависящие друг от друга составляющие, потому что как молитва влияет на нашу жизнь, так и наша жизнь влияет на молитву. Когда душепопечение сводится лишь к призывам молиться чаще без учета физического, эмоционального и духовного состояния человека, его жизни в целом это может привести лишь к еще более глубокому духовному кризису. Проблема заключается в том, что призывы апостолов к постоянству в молитве в таком случае не соотносятся с хождением с Богом. Одно без другого невозможно, так как эти два момента представляют собой одно целое. Хождение с Богом только и возможно благодаря молитве. Но, с другой стороны, только хождение с Богом приводит к подлинной молитве. Именно здесь прослеживается взаимосвязь и взаимозависимость одного от другого и наоборот.
В таком сочетании предстает подлинный человек, не его имидж, не счастливое лицо, не наша духовность, не изысканные молитвенные слова. Только в сочетании жизни, раскрытой перед Богом, предстает подлинное «Я» человеческого существа. Исходя из этого мы можем дать наше определение молитвы: молитва – это предстояние перед Богом в контексте всей нашей жизни.
3.1.2. Современные тенденции в понимании молитвы
Мы проанализируем некоторые работы, посвященные молитве. Сразу хотелось бы оговориться, что ни одну из работ мы не считаем незаслуживающей внимания. Каждая из них по-своему важна и ценна для читателя. Все эти работы отражают глубину и непостижимость молитвы. Но еще более интересными и ценными их делает то, что они написаны людьми не только различных вероисповеданий (что осознанно или неосознанно отобразилось в их понимании молитвы), но и то, что эти люди описали молитву, сущность которой была раскрыта в личном опыте с Богом. К этой субъективной стороне, отраженной в их понимании молитвы, можно отнестись как положительно, так и отрицательно. Положительное заключается в том, что перед нами раскрывается богатый спектр понимания молитвы. Это позволяет нам во многом расширить свой кругозор, избежав тем самым узости и косности в понимании того, что значит общаться с Богом. Благодаря этому перед нами раскрывается один из основных аспектов молитвы — ее динамичность. Духовно возрастая, мы возрастаем и в понимании молитвы. Наш опыт в ней растет вместе с нами. Статичность в молитве приводит к упрощенным взглядам на взаимоотношения с Богом.
Но присутствует также и негативная сторона. Путь, пройденный авторами этих книг, неповторим. Опыт, пережитый ими, остается во многом их личным опытом, потому что для каждого Бог открывается индивидуально. Он с каждым разговаривает на том языке, который ему понятен. Копируя чужой опыт, подстраивая его под свою жизнь, мы тем самым не только делаем себя беднее, но и во многом не даем состоятся тому сокровенному диалогу с Богом, как субъективному акту целостной личности. В подобном диалоге была бы раскрыта и отражена наша неповторимая индивидуальность. Находясь в определенных рамках представлений о молитве, мы опускаемся до рационального или эмоционального понимания молитвы.
И главное, хотя эти книги во многом не отражают представленной нами теории о молитве, но все они создавались в контексте жизни каждого автора. В своем хождении с Богом ими было отражено то, что являлось ценным именно для них. Но рождалось это только в их молитвенном хождении с Богом на протяжении их жизни.
Юджин Х. Петерсон в предисловии к книге Уолтера Вангерина говорит: «Духовность – это отношение к жизни, живой (курсив автора) жизни»193. Для него это важные слова, потому что Дух является источником жизни. Но кроме того, Дух – «это жизнь Бога, разворачивающаяся в нашей жизни. Бог живет в нас и приобщает к дивному чуду жизни, видимой и невидимой, сотворенной Духом»194.
Еще один момент, который выделяет Юджин Х. Петерсон, это то, что Дух – это ветер, который создал всю жизнь. И теперь, когда люди приобретают привычку строить жизнь по собственным понятиям, когда они годами «собирают все воедино», свои «воспоминания, этические принципы, жизненные установки, молитвы, благочестивые упражнения»,195 когда они, наконец-то, все аккуратно упакуют, на них внезапно обрушивается ветер, который вновь разбрасывает все, что до этого было так тщательно упаковано. Вот здесь, по словам автора, многие вновь начинают бегать, суетиться, собирать свою поклажу, ища потом безопасное место, чтобы переждать бурю. Здесь настает главный момент. Духовная жизнь и заключается в том, чтобы, когда Ветер, то есть Дух, подует, мы устояли бы под натиском бури. И «если в нас нет готовности ответить Богу Живому, Который обитает там, тогда и так, как Ему угодно, – это не жизнь (курсив автора)».196 Тем самым автор показывает необходимость для современного человека, в его повседневной жизни, допустить Святого Духа во все сферы жизни. И тем самым быть готовым всегда и везде взаимодействовать со Святым Духом. Именно тогда это и будет «живой жизнью», а такая жизнь и ведет к хождению с Богом.
Во всем этом мы видим, что Петерсон исходит из той же позиции, но выраженной под другим углом. Жизнь становится подлинной только при умении подчиниться Святому Духу. Взаимодействие же со Святым Духом напрямую связано с молитвой (Рим. 8:26). Таким образом, Петерсон во многом перекликается с нашей гипотезой, но не проговаривает это более четко.
Для У. Вангерина отправной точкой в рассуждениях о молитве служит иная позиция. «Порой, когда душа стонет от мучительной необходимости любить и быть любимым, сам этот стон, обращенный к Богу, является молитвой; смех и радость, улыбка и вздох – все это молитва»197. Однако позже он сужает определение молитвы до такого простого понятия как «акт коммуникации»198 (курсив автора). Для него цельная и полная молитва состоит из четырех актов. Два относятся к Богу, остальные – к человеку. Это выглядит следующим образом:
- во-первых, мы говорим,
- в то время, как (во-вторых) Бог слушает
- в-третьих, Бог говорит,
- в то время, как (в-четвертых) мы слушаем199
Впоследствии, каждый из этих актов он подробно описывает в своей работе. Мы не ставим своей задачей оценить эти четыре части диалога. Преимущество этой книги заключается в том, что она – одна из немногих, которые не удовлетворились поверхностным исследованием таких важных вопросов, как: когда и как молиться, слышит ли Бог наши молитвы, как Господь говорит с нами, как нам услышать голос
Божий. Вся книга ставит своей целью осветить не только эти вопросы, как и многие другие, поднимаемые в ней. Но основная ее цель – сделать диалог с Богом более качественным и плодотворным.
Анализируя работу У. Вангерина с точки зрения нашей гипотезы, можно сказать, что автор и обращает внимание на повседневную жизнь христианина, но рассматривает ее позиции диалога. Таким образом вопрос о целостном участии человека в молитве не поднимается. На наш же взгляд, для рассмотрения этого вопроса есть все основания. Так М.Бубер в своей известной работе «Я и Ты», раскрывая принципы отношении, говорит: « До тех пор, пока любовь „слепа“ и не видит существа в его целостности (курсив автора), она еще поистине не подчинена основному слову отношения»200. Анализируя принципы отношения, М. Бубер показывает два момента. Во -первых, восприятие другого должно быть целостным, но подобное отношение возможно, если воспринимающий сам целостно откроется для этих отношении. Во -вторых, Бубер указывает три сферы, где подобные отношения строятся. Третья сфера как раз и раскрывает отношения с Богом. И здесь немаловажно отметить тот факт, что для Бубера любые отношения пересекаются в Вечном Ты201. Поэтому в каждом моменте дня мы соприкасаемся с Богом. «В каждой сфере, в каждом акте отношении, сквозь все становящееся, что ныне и здесь предстает перед нами, наш взгляд ловит край
Вечного Ты, в каждом Ты наш слух ловит его веяние, в каждом Ты мы обращаемся к Вечному Ты, в каждой сфере соответствующим образом. Все сферы пронизывают лучи одного Настоящего. Но мы можем каждую сферу отрешить от Настоящего»202. У. Вангерин этих моментов не проговаривает. На наш взгляд автор суживает тем самым понимание диалога как акта целостной личности.
Лэрри Ли в своей книге «Молитвенное помазание», в отличие от представленной выше работы, акцентирует внимание на молитвенном помазании. В своей книге автор ставит целью привести читателя к определенному молитвенному уровню. Всего этих уровней три. Первый – это личная молитва, которая помогает развитию близких взаимоотношений с Богом и приводит к изменениям в жизни по мере того, как мы ходим с Богом. Второй уровень – это властная молитва, в которой мы становимся эффективными лидерами в молитвах, в делах благовестия и духовных битвах. Третий уровень – это победоносная молитва. Она приносит нам истинное поклонение Богу в духе и истине.
При изучении данной работы неубедительны два момента. Во-первых, автор считает, что при послушании человек достигает того оптимального уровня, при котором «ваши странствия по пустыне закончатся и ваша религиозная борьба прекратится».203 Это во многом противоречит тому, о чем говорил Ю. Х. Петерсон. Мы так же считаем, что борьба никогда не прекратится, потому что молитва является местом брани — победы достигаются на коленях. Очень точно об этом говорит Рон Халворсен: «Духовная война разыгрывается на поле битвы молитвы»204. По мнению Петерсона, мы должны быть постоянно готовы и открыты для «бури» Святого Духа, для той внутренней борьбы, которую вызывает влияние Святого Духа.
Во-вторых, автор говорит о том, что эта книга позволит «прорваться через все барьеры и познать Бога в Его близости, поможет сыну обрести Отца…»205. Выше мы говорили, что нет единого опыта или метода, с помощью которого мы приобретаем молитвенное единение с Богом. Опыт одного остается только его опытом. Этим мы не хотим принизить важность подобных опытов и тех принципов, которые раскрываются в этих взаимоотношениях. Они важны, они обогащают и направляют нас, указывая на те моменты, до которых мы еще не дошли или когда-то эти принципы были отвергнуты нами. Но путь, который мы пройдем в указанном направлении, всегда останется только наш, потому что мы пройдем его по- своему.
Указав наэти два момента, мы вновь вернемся к работе Лэрри Ли, чтобы увидеть, на чем он выстраивает идею о молитве. В своей книге «Не могли вы один час бодрствовать со Мною?» автор разбивает молитву «Отче наш» на шесть составных частей. В работе, которую мы рассматриваем, он вновь возвращается к этой структуре, но с одним вопросом: «Тематическая структура имела шесть пунктов, но совершенным числом Божьим было число семь. Чего же недоставало в моем понимании образцовой молитвы?»206. Он понимает, что недостающим элементом является «откровение отцовства», то есть восприятия Бога как Отца. Поэтому во второй своей работе Л. Ли и раскрывает этот элемент во всей его полноте. Для автора восприятие этой истины, что Бог – Отец, ведет к новому измерению духовной жизни. Сам же он приходит к этому через страдание, когда его отец умирал от рака.
Теперь, когда все компоненты молитвы «Отче наш» собраны, нам необходимо испытать «помазание личной молитвы, прежде чем мы сможем подняться на новый уровень, к которому направляемся, то есть на уровень властной молитвы... Личная молитвы объективна по своему характеру. Вы можете использовать рамки Господней молитвы, вы знаете, с чего начать и на чем остановиться»207. Что касается властной молитвы, то, по мнению автора, она субъективна, ее нельзя свести к простой схеме, так как она воспринимается духом, а не разумом208. Этот момент очень хорошо показывает односторонний подход к молитве. Как уже было сказано выше, каждый уровень дает свой уровень отношений. Говоря же о последнем уровне, автор заявляет о необходимости «выйти из ума»209, то есть обрести умение говорить на других языках. Каким бы странным это ни показалось, подобная лестница возрастания, акцент, сделанный на восприятии духом, а не умом, в некоторых своих деталях совпадает с православной практикой «Иисусовой молитвы».
В заключении необходимо отметить, что автор проводит связь с жизнью и приводит цитату Куртиса Митчелла: «Молитва должна быть настолько неотъемлемой частью нашей жизни, что мы никогда не будем прерывать наш бесконечный разговор с Богом»210. Однако сама цитата и контекст, в котором она находится у Л. Ли, говорят о постоянстве в молитве среди повседневности. Как мы увидим ниже, анализируя «Иисусову молитву», постоянство в молитве может стать определенным отмежеванием от жизни. По сути, это попытка сохранить себя в ином, можно даже сказать, искусственно созданном мире и тем самым убегать от реальности этого мира. Поэтому, на мой взгляд, так важно сочетать постоянство в молитве с хождением с Богом — это раскрывает глаза на мир, в котором мы живем, а не отгораживает от него.
Учение о молитве в православном вероисповедании занимает немаловажное место. Учение о молитве можно встретить в любой православной литературе, начиная с «Добротолюбия» и заканчивая трудами митрополита Сурожского211. Но особое значение и частое обращение в этом учении можно придается «молитве Иисусовой». Эта молитва наиболее часто упоминается в трудах подвижников православия. Ей уделяется особое внимание, так как она является, на мой взгляд, ядром (центром) учения о молитве. Далее мы обоснуем это утверждение. Однако нас «молитва Иисусова» интересует еще и по другой причине. Все дело в том, что этой молитве придается особое значение как способу преображения человеческой природы. Этот момент имеет достаточно важное значение, поскольку, по мнению М. Эриксона, «…освящение не надо рассматривать как относящееся только к одной части человеческой природы. …Бог работает над обновлением всего человека в целом»212. Православная Церковь имеет свой взгляд на освящение, которое тесно связано с пониманием молитвы.
Рассмотрим цель молитвы и ее определение в контексте «Иисусовой молитвы». В разделе «Наставления к сердечной молитве» мы находим определение цели молитвы, в котором говорится, что «необходимо только предаться Богу, переживать себя как несовершенного человека, который ищет помощи в том, чтобы исправить жизнь свою и душу.213 И в своем сердце иметь веру, что именно Иисус Христос «пробуждает душу и может возжечь в ней истинную, чистую и святую жизнь»214. Но для того, чтобы Иисус Христос вошел в сердце молящегося, необходимо одно условие, которое выражено в следующем определении молитвы: «Молитва есть обращение ума и мыслей к Богу; молиться – значит предстоять умом своим Богу, неуклонно мыслью зреть на Него и беседовать с Ним в благоговейном страхе и уповании»215. И далее: «Ибо что есть молитва? Молитва есть ума и сердца к Богу возношение… Существо молитвы… есть умное к Богу восхождение из сердца. Становится ум в сердце сознательно перед лицем Бога и… начинает изливать перед Ним сердце свое»216. Как мы видим, основные действия происходят в уме человека и в его сердце. Это замечание чрезвычайно важно, так как показывает, где и с помощью чего происходит молитва. Такой конкретизации мы уже не находим у Антония Сурожского217, но эта конкретизация обращает внимание на то, что же происходит с умом и сердцем человека. Далее мы рассмотрим этот вопрос, но сейчас нам необходимо увидеть отличие «Иисусовой молитвы» от остальных, поэтому мы проанализируем некоторые виды молитв предложенных православными подвижниками.
Первый вид молитвы — это словесная молитва. Она представляет собой словесное предстояние перед Богом. В таком состоянии человек просто повторяет слова (или молитвослов), не углубляясь в значение своей молитвы. Важно то, что она возносится перед Богом. Внимание при такой молитве быстро улетучивается, и сознание больше не следует за содержанием молитвы218.
Второй вид — это внимательная молитва. При этом ум постоянно привыкает во время молитвы сосредотачиваться на ее содержании.
Третий вид — это молитва чувства или умно-сердечная. Действие этой молитвы имеет два этапа: во - первых, это акцент на мыслях, рассуждениях о Христе, во - вторых, мысли переходят в чувства, которые согревают сердце. «Кто перешел к чувству, тот без слов молится, ибо Бог есть Бог сердца»219. В таком состоянии «…потрясающие слово становится здесь внутренним потрясением, просьба ведет к переживанию собственной нужды и потребности»220. Задача третьего вида молитвы в том, чтобы ум хранил сердце во время молитвы, и постоянно пребывал внутри сердца, и из глубины сердца возносил к Богу молитвы.
Здесь нам необходимо отметить, что подобная характеристика имеет место в христианской практике. И замечание о том, чтобы чувства и сознание действовали вместе в молитве имеет важное значение. В этом моменте они близки к пониманию целостного участия человека в молитве. Но к такому пониманию, на наш взгляд, мешает прийти два момента. Во - первых, подобная молитва — это одна из ступени для постижения более высшей, мистической молитвы. Во - вторых, молитва не связана с жизнью христианина, она является орудием для очищения этой жизни. Таким образом, молитва и жизнь отделены друг от друга.
Есть еще один вид молитвы, это последняя ступень «деятельной» молитвы — сердечная молитва или духовная.
Кроме этого, в православной литературе есть и более высокая ступень в постижении молитвы. Такие молитвы способны выводить «за пределы человеческого сознания. В этом состоянии молящийся бывает восхищен Святым Духом и введен во внутреннее сердце. На первой стадии этой молитвы душа сохраняет свое сознание. .. На второй стадии она приводится в состояние восхищения и таких видений, что забывает все вокруг себя… Это созерцательная молитва»221.
Как мы видели, это не только виды молитв, но также и ступени духовного становления в молитвенном общении с Богом. И в этом возрастании, в духовном становлении огромную роль играет Иисусова молитва. Подвижники православия утверждают, что для очищения сердца и восстановления духа есть два пути: первое – это стяжение Бога «деланием и трудом», второе – «призывание имени Иисуса»222. И здесь мы вновь сталкиваемся с Иисусовой молитвой. Именно она относится к сердечной молитве. Это та молитва, которая возводит к более высокой ступени духовной молитвы.
В качестве основания Иисусовой молитвы подвижники используют Библейское основание: 1 Кор. 12:3; Ин. 1:17; 1 Ин. 4:2. Но основным текстом является Мф. 16:13, 16. Эти стихи, их назвали столпами молитвы и из них вывели спасительную молитву Иисусову, которая выражена в следующих словах: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй меня»223.
Значение Иисусовой молитвы заключается не только в предстоянии перед Богом, но и очищении сердца своего на основании стиха Мф. 15:19, 20, который говорит о том, что из сердца исходят злые помыслы, а стих Мф. 23:26 говорит, что Иисус Христос призывал очистить прежде «внутренность чаши». Основываясь на этом, подвижники и решили прежде всего очистить свое сердце, что возможно только с помощью молитвы Иисусовой: «Как невозможно воссиять солнцу без света, так нельзя очиститься сердцу от скверны губительных помыслов без молитвы Иисусова имени»224.
Теперь мы вновь возвратимся к позиции Эриксона, которая, на наш взгляд, является библейской. На ее фоне мы видим, что православные подвижники сконцентрированы на одном, принижая влияние физического аспекта на духовную жизнь человека. Такая позиция основывается на сильном акценте на спасении души, когда тело остается в пренебрежении. Здесь мы видим влияние понимания природы человека на понимание молитвы. Таким образом понимание молитвы носит односторонний характер. В этом нас убеждает и другой факт, который мы рассмотрим ниже.
Как мы уже отметили, Иисусова молитва является сердечной (внутренней) молитвой. Для достижения такого состояния подвижники использовали «три действенных средства:
- Частое призывание имени Иисуса Христа.
- Внутренняя внимательность в этом призывании.
- Вхождение ума во внутреннее сердце».
Эти этапы представляют для нас особый интерес, так как раскрывают то, как нужно подготавливаться к Иисусовой молитве. У подвижников мы встречаем призывы к частым и кратким молитвам, а не продолжительным: «…полезнее бывает та (молитва), которая кратко но часто делается, чем продолжительная»225. Но особый интерес вызывает наставление, описывающее, как настроиться на молитву. «Так необходимо прежде всего от всех забот не только о праздном… но и о духовном отрешиться. Затем нужно выполнить еще два условия: иметь чистую совесть и освободиться от страстей. Затем нужно уединиться и склонить голову слегка к груди»226. Серафим Саровский добавляет к этому, чтобы человек «придержал немного дыхание»227 и в таком состоянии человек должен умом своим внимать сердцу228. Как было сказано выше, человек при использовании Иисусовой молитвы может видеть видения. Теперь, рассмотрев приготовление к молитве, мы видим, что в таком положении, в состоянии отстраненности от всего, при определенном дыхании и медитации человек способен к определенным видениям, не несущим Божественного отпечатка. Об этом мы можем прочитать в учении старца Паисия об Иисусовой молитве, где он ссылается на Григория Синаита, много говорящего о «прелести, бывающей при этом деланье…»,229 хотя в конце размышления своего призывает к подобной молитве. Как возможно удержаться от делания этого, когда существует однозначное мнение, что «у кого нет умной внутренней молитвы, у того и никакой нет: ибо только умная молитва и есть настоящая молитва, Богу угодная и приятная»230.
Подводя итог анализу «Иисусовой молитвы», мы видим, что подобная молитва не только не включает в себя всего человека, но, по сути, исключает его, низводя тем самым молитву до мистического понимания.
Необходимо отметить тот факт, с которым часто приходится сталкиваться при изучении книг о молитве. Он заключается в попытке, осознанно или неосознанно, навязать свое представление о молитве, тем самым сужая понимание молитвы и участие человека в ней до рационального аспекта человеческой природы. Поскольку он живет или пытается жить, основываясь на чужом опыте. Здесь мы имеем в виду работы таких авторов, как: Глен Кун «Азбука молитвы», Ренди Максвелл «Если народ Мой будет молиться», Дороти Итон Уоттс «Страна молитвы».
В этом аспекте особое внимание уделим книге Г.Куна, которая является одной из ярких работ показывающих некоторую, на наш взгляд, односторонность в молитве. Недостаток книги Куна заключается, на наш взгляд, в том, что автор сделал чрезмерный акцент на обетованиях в молитве. Тем самым принизив не только другие «виды»молитвы,231 но и значимость участия человека в молитве и ее взаимосвязь с жизнью. По мнению Куна, во многом все решает обетование. Мы не отрицаем важности обетования и использования их в молитве, но подобный акцент ведет к опасным последствиям. Так П. Тиллих, рассуждая о молитве, говорит об опасности превратить молитву в магический способ достижения своих целей, где Бог сводится до идола. Тиллих пишет: «Бог отвечает согласно свободному произволению. Он либо может, либо не может употребить свою власть для выполнения содержания молитвы. Во всяком случае, он остается свободным, и попытки вынудить его поступить определенным образом считаются магическими»232. Это напрямую можно соотнести с необдуманным использованием обетований. По этому поводу приведем замечание У. Б. Хантера, с которым мы абсолютно согласны. «Нам внушают, что необходимо использовать (курсив автора) обетования Господа, будто бы они не имеют никакого контекста ни в библейской литературе, ни в жизни…»233. Подводя итог анализа книги Куна повторимся, что приведенный опыт ценен, но сведение молитвы к одной молитве по обетованиям не только выхолащивает сущность молитвы, но и порождает односторонний к ней подход. Поскольку в ней человек, если и участвует, то только с рациональной точки зрения, а это ведет к не целостному участию человека в молитве.
Рассматривая же книгу Дороти Итон Уоттс «Страна молитвы», мы видим, что она представляет различные виденИя молитвы. Делая анализ различных книг о молитве, она составляет основную выборку из каждой книги, и тем самым показывает различные методы вознесения молитв. Предлагая читателю самому выбрать пример молитвы с учетом того, что соответствует индивидуальности читателя. С нашей точки зрения подобные методы вознесения молитв очень далеки от целостного участия в них человека. Смысл книги можно свести к одной цели – начальная практическая помощь в организации молитвы, но не как саму молитву234.
Ренди Максвелл в своей книге «Если народ Мой будет молиться» очень близко подходит к пониманию того, что молитва, отделенная от жизни, бесцельна и пуста по своей сути. Основная задача книги – возродить желание молиться и понимание значения молитвы. По своему изложению (особенно это касается первых двух глав) работа имеет много общего с трудами Л. Крабба. Хотя эти авторы и пишут о разном, каждый из них чутко ощущает кризисное состояние христианского сообщества. В своей критике он направляет взгляд к одному выходу из сложившейся ситуации – молитве. Он приводит высказывание Альвина Д. Вандера Гринда: «Главный дефицит, который испытывает сегодня церковь, это дефицит силы, а не программ, стратегий, материалов или идей. Силу для служения можно получить только в молитве»235. Однако Р. Максвелл ставит проблему остро, утверждая, что за время пребывания в церкви убеждается, что людям тяжело поверить в то, что они любимы Богом: «Удивительно, что все богословы с их теориями о Божьей любви оказываются не у дел! Прихожане вовсе не теряют сон, размышляя о природе Христа …или выясняя, в каком отделении святилища Иисус совершает служение. Их крик души раздается от непрекращающихся, неутихающих неурядиц в жизни, от сильнейшего желания обрести уверенность в том, что Бог их любит и заботится о них»236. Поэтому так важна молитва, которая позволяет не умом, а всем своим естеством осознать эту любовь.
Свое возрождение в молитве, осознание ее важности, автор переживает на основании стиха 2 Пар. 7:14. Для него это становится той точкой опоры, с помощью которой он перевернул свой мир. Здесь необходимо отметить, что автор не навязывает подобного опыта другим. Нам же необходимо отметить, что автор не говорит о том, как нам следует молиться237, он указывает на внутреннее состояние молящегося. Именно в этом аспекте книга представляет для нас определенный интерес. Но это состояние он рассматривает в контексте данного стиха (2 Пар. 7:14), не показывая взаимосвязь молитвы и жизни верующего. А эта взаимосвязь гораздо шире и не ограничивается одним стихом. Далее мы раскроем это более подробно.
Следующая часть книг238, посвященных молитве, носят общий характер. В основном эти книги сосредоточивают свое внимание на общих принципах, которые ясно представлены в Новом Завете. По сути, авторы не пытаются анализировать новозаветные принципы, а просто констатируют их, раскрывая их практическую сторону, поэтому данные книги не играют в нашем исследовании особой роли и мы считаем излишним проводить в нашей работе их критический анализ.
Подводя итог данному исследованию, мы можем отметить, что литература о молитве имеет широкий спектр. Начиная от простого изложения молитвенных принципов до глубоких философских рассуждений и попыток целостно охватить не просто молитву, но включенных в диалог Бога и человека, рассматривая это с Библейской точки зрения.
Проанализировав эти книги, мы можем заявить, что, предложенная нами в начале данного исследования гипотеза о целостном участии человека в молитве в них не рассматривается. Эта тема иногда затрагивается частично, но не имеет логического завершения, поскольку отражают свою направленность в понимании молитвы.
3.2. Человек как целостная личность
Понимание человеческой целостности очень важно в контексте постмодернистского понимания природы человека. Вот что пишет доктор филологических наук И. Ильин:
«Фактически теория индивида лежит вне пределов постструктуралистской проблематики, последняя знает лишь только фрагментированного индивида с расщепленным сознанием и без какой–либо положительной перспективы обретения гипотетической цельности (курсив мой. — С. Э.), если не вообще самого себя»239.
В данном разделе мы представим попытки рассмотреть человека как целостную личность с психологической, философско–антропологической и религиозной позиций (3.2.1.). Подобное понимание очень важно и для правильного понимания молитвы и использования ее (3.2.2.). Для соотношения взглядов о целостной личности и молитве мы рассмотрим их взаимодействие (3.2.3.) и взаимосвязь Святого Духа с человеком.
3.2.1. Описание личности с психологической, антропологической и религиозной позиций
Выше мы уже исследовали попытки со стороны психологии рассмотреть человека как духовное существо. Одним из ярких представителей такой точки зрения является В. Франкл. В своих работах он пытается возвратить в психологию то, что некогда было ею отвергнуто — духовность человека, и, отталкиваясь от этой точки зрения, пытается не только рассмотреть и понять, но и лечить. Хотя им и были допущены ошибки в понимании духовности, но это один из серьезных взглядов на работу с человеком как с духовной личностью.
Подобные взгляды и суждения существуют не только среди психологов, об этом говорят и некоторые представители философской антропологии. Последняя не делает попыток проникнуть в суть человеческого естества посредством разложения его на физиологические или биологические компоненты. Философская антропология пытается постигнуть сущность человека через осмысление его бытия. Однако эта позиция не исключает сотрудничества с психологией, историей и другими науками. При совокупности теоретических знаний философии удается создать картину человека и затем развивать ее, узнавая при этом, как вообще человек устроен.
Например, М. Мамардашвили в своей работе говорит о том, что «чтобы человек был – нужно с чем-то соотнестись не в природе лежащим, а обладающим определенными сверхъестественными свойствами»240. Таким образом Мамардашвили приходит к существованию Бога, но понимая Его в философском смысле. Точка зрения М. Мамардашвили во многом согласуется с одной из точек зрения в философской антропологии, что «…человек прежде всего не биологическое, не психическое, а метафизическое существо. И становится человек человеком, когда открывает в себе метафизическое измерение. Метафизическое – значит сверхъестественное, то есть не имеющее физических причин»241. Подобная позиция во многом приводит к духовному
измерению человека. Так, анализируя различные типы человека, авторы одного из учебных пособий по философской антропологии приходят к выводу, что деление людей на тот или иной тип возможна лишь в детском возрасте: «Человек же развитой душевной и духовной жизни может нивелировать, свести на нет все односторонности своего характера и психики»242.
Таким образом, некоторые философы-антропологи приходят к пониманию важности признания духовного аспекта в человеческой природе. Хотя некоторые выделяют «серединный пункт человеческого бытия (серединный между телом и духом)»,243 то есть душу.
Богословская позиция по поводу единства кажется, на первый взгляд, общепринятой, при исследовании учения той или иной конфессии мы обнаруживаем, что учения одной церкви о человеке во многом расходятся с теорией душепопечительской практики той же церкви. Поэтому, хотя некоторые церкви и заявляют о единстве человеческой природы, их учение, например, о жизни после смерти, по многим пунктам противоречит этому принципу.
Миллард Эриксон, на наш взгляд, наиболее четко и ясно описал ту позицию о целостности человеческой природы, которую мы обосновываем в нашей работе. Так, говоря о целостности, в своей работе он вводит такое понятие, как пневмопсихосоматическое служение. Таким образом он пытается обратить внимание на то, что если человек стремится к духовному возрастанию и здоровью, ему необходимо обращать свое внимание на такие вещи, как диета, физические упражнения, отдых. Особо необходимо выделить следующую его позицию: «Попытка
рассматривать духовную жизнь человека в отрыве от его физического, психического и эмоционального состояния столь же несостоятельна (курсив мой. — С. Э.), как и попытка рассматривать человеческие эмоции вне его отношений с Богом»244. Эта позиция, на наш взгляд, очень важна, поскольку, как уже было показано выше, душепопечительство сводится к поддержанию духовной стороны человека, а эмоциональному, физическому состоянию или вообще не отводится никакого места, или о нем упоминается в достаточно расплывчатой форме, оставляя тем самым только множество вопросов, порождаемых подобной позицией. Это вполне понятно, так как в соотношении представляемого материала акцент, сделанный на духовности, не позволяет увидеть общего состояния человека.
Позиция Эриксона важна и по той причине, что это напрямую соотносится с молитвой. Поскольку невозможно рассматривать молитву только с точки зрения духовности, минуя физическое, психологическое состояние человека. Молитву необходимо рассматривать в контексте всей жизни человека.
Исходя из этого, слова М. Эриксона о должном внимании и уважении, с каким надо относиться ко всем сторонам человеческой природы, звучат очень точно, поскольку Евангелие, по мнению Эриксона, обращено к человеку в целом.
Другим важным моментом в работе Эриксона является то, что он делает акцент на том, что грех поражает все человеческое существо, а не одну из сторон. Поэтому и «…освящение не надо рассматривать как относящееся только к одной части человеческой природы… Бог работает над обновлением всего человека в целом»245. Этот момент важен, поскольку и он указывает на то, что литература по душепопечительству и молитве делает акцент на духовном возрождении, считая, что это обновление принесет душевное и физическое здоровье, как следствие духовного становления. Здесь необходимо отметить, что Е. Уайт также говорит о целостном взаимодействии Бога и человека. «Когда человек соприкасается с Господом, смертный — с Бесконечным, это оказывает неоценимое влияние на разум, душу и тело. В результате такого общения можно получит воистину прекрасное образование. Это Божии метод развития личности»246. В какой-то мере это утверждение имеет под собой силу, но не следует при этом забывать, что физическое состояние может оказывать влияние и на духовное.
Теперь мы напрямую выходим на взаимосвязь между телом и нашим эмоциональным и духовным состоянием. О подобной взаимосвязи говорит и философия247. И хотя во многом в эти понятия она вкладывает свой смысл, эти замечания ценны тем, что находят данную взаимосвязь. Так, М. Мерло-Понти в своей работе «Человек и противостоящее ему» писал, что XX век стер границу, «…разделяющую „тело“ и „дух“, и человеческая жизнь в ее целостности воспринимается теперь как явление духовно-телесное…»248. Таким образом в философской антропологии воспринимается единство тела и души: «Плоть – это одухотворенное тело»249. Особый прорыв в таком понимании взаимосвязи тела и духа в сфере психологии был сделан З. Фрейдом. М. Хайдеггер в своей работе пишет: «Ни одного из разработанных философией понятий – причины, следствия, средства, цели, материи, формы – недостаточно для осмысления отношений между телом и целостной жизнью, его соединения с целостной жизнью и связи личной жизни с ним… В психоанализе дух наполняет тело, как и, наоборот, тело проникает в душу»250.
Последующее развитие этой идеи в сфере психологии дал ученик З. Фрейда Карл Юнг, который писал: «В действительности же взаимное проникновение телесных и психических признаков столь глубоко, что по свойствам тела мы не только можем сделать далеко идущие выводы о качествах психического (курсив мой.— С. Э.), но и по психической специфике мы можем судить о соответствующих телесных формах»251.
Ниже мы еще коснемся этой цитаты Юнга, чтобы отметить выделенный нами факт. Что касается данного момента, мы хотим отметить, что во многом эти психоаналитики подтверждают нашу идею, что все сферы человеческого бытия взаимосвязаны. Наше дальнейшее исследование покажет это.
3.2.2. Предлагаемое понимание молитвы
Как мы видим, анализ проведенных исследований в области психологии, философской антропологии и богословия показывает, что некоторые представители всех этих сфер подходят к осознанию целостности человека. Поэтому, исходя из этого, понимание целостности человека важно и тогда, когда мы касаемся области молитвы, поскольку, как мы уже говорили, в молитве участвует весь человек.
Мы уверены, что такое понимание молитвы очень важно как в практическом значении для рядовых членов церкви, так и для душепопечительской практики, проводимой пастырями церквей.
И, как мы упоминали выше, акцент на духовной стороне человеческого существования приводит и к одностороннему пониманию молитвенного участия
человека. Все это приводит к тому, что молитву используют как средство для бегства от тех проблем, с которыми к пастырям приходят прихожане. Нам необходимо в таких случаях учитывать психическое и физическое состояние человека и уже после этого исследовать то, как человек молится. Необходимо увидеть ту жизненную ситуацию, в которой возносится молитва252.
3.2.3. Теория воздействия целостного восприятии человека на молитвенную практику
Для обоснования подобной взаимосвязи обратимся к посланию апостола Павла, в котором он говорит, что тело является храмом Святого Духа: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, которого имеете вы от Бога, и вы не свои?» (1 Кор. 6:19). Прежде он раскрывал эту идею, относя ее ко всей церкви (1 Кор. 3:16), теперь же он это говорит каждому отдельному человеку, что он является храмом, в котором живет Дух Святой.
Итак, тело человека является храмом. В предыдущих главах мы говорили только о душе и духе, рассматривая их значения. Третьего составляющего человека – тела – мы не касались, потому что подчеркивали моменты, относительно которых как в богословии, так и в психологии до сих пор ведутся дебаты. И хотя богословие и психология так же говорят о теле человека, мы первоначально обратились к тому, что должно было помочь нам разрешить некоторую односторонность в понимании человека и в богословии, и в психологии. Теперь мы обратимся к понятию (sw/ma) «тело». Исследование gjyznbz «тела» не входит в рамки нашей работы. Тем не менее, говоря о целостности человека, мы не можем исключить из этого разговора это понятие.
Из контекста 6-й главы Первого послания к Коринфянам мы видим, что осквернение тела, а точнее, храма Святого Духа, может произойти через совокупление с блудницей (1 Кор. 6:16). К этому необходимо добавить и то, что подобное отношение к храму тела заключается не только во внешнем проявлении, но и во внутреннем отношении. Так, наша церковь стоит на тех принципах, что употребление табака, алкоголя, несоблюдение времени приема пищи и пренебрежение к ее качеству, так же, как и неправильное чередование труда и отдыха и многое другое, влияет на храм нашего тела, поскольку призыв «прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших» (1 Кор. 6:20) становится в условиях невозможным.
Джордж Э Лэдд в своем исследовании понятия «soma» приводит мнение Бультмана, который «настаивает, что человек не может быть разделен на составляющие, но должен рассматриваться как неразрывное целое; и что soma, pneuma и psyche представляют собой лишь взгляд на единую личность с разных точек зрения»253. «Soma» также, по мнению Бультмана, обозначает самую сущность человека254. Поэтому, когда Бультман подходит к истолкованию Рим. 12:1, то принесение тела в живую жертву он истолковывает как подчинение личности Богу, а в Послании к Филлипийцам 1: 20 прославление Христа телом своим – как прославление Его своей личностью. Таким образом, выводит Лэдд, нет противопоставления души или духа телу. Тело само по себе не является препятствием, но «…может стать»255.
В последующем изложении своего исследования Лэдд отмечает немаловажную деталь, что жизнь после воскресения будет телесной, но апостол Павел описывает его как «духовное» (1 Кор. 15:44). Подтверждает этот факт и то, что «искупление предполагает не только спасение души или духа; оно включает в себя искупление тела»256, на что указывает Послание к Римлянам 8:23. Этот стих очень хорошо сочетается с 1 Фес. 5:23, где дух, душа и тело должны сохраниться без порока. Все это замечательно показывает целостность человека. Однако кроме этого Лэдд указывает также и на связь тела и духа. Эта связь «…настолько сильна, что телесные грехи затрагивают самые глубокие внутренние стороны личности»257.
О взаимосвязи телесного и духовного говорит и Е. Уайт: «До сих пор лишь немногие поняли, как влияет порядок питания на их здоровье, характер и служение Господу (курсив мой. — С.Э.) в этом мире и, не в последнюю очередь, на их вечное спасение и погибель…»258.
Итак, мы вновь возвращаемся к нашей позиции, которая заключается в том, что «…здоровье человека тесно связано с его духовной жизнью (курсив мой. — С.Э.). Кто имеет ясный рассудок и здоров телом, тот может лучше понять и исполнить волю Божию»259. Эта позиция имеет свое библейское обоснование. В Послании к Римлянам 12:1, 2 стихах Павел показывает, что мы не должны по своему усмотрению распоряжаться телом своим, но должны представить «тела в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения» нашего, которое выражается в «обновлении ума» для постижения воли Божьей.
Из этого мы видим, что состояние нашего телесного храма влияет на обновление ума и тем самым и на постижение благости воли Божьей. Здесь нам необходимо отметить, что одним из проявлений духовности является молитва. Исходя из библейского антропологического анализа мы можем с уверенностью заявить, что на молитву оказывает влияние как наше физическое состояние, так и эмоциональное.
Для того, чтобы обосновать это утверждение, обратимся снова к Первому посланию Коринфянам 6:19. В этом отрывке апостол Павел, соотнося человека с храмом, но говорит не просто о храме. Павел говорит о таком храме, который в греческом оригинале называется (nao,j) «naos». Но в греческом языке существует еще одно слово, обозначающее храм это — (ieron) hieron.
Между двумя этими словами naos и hieron, существует определенная разница. Naos обозначает сам храм, между тем, как hieron обозначает не только сам храм, но и все сооружения, которые входят в состав храмового комплекса.
Однако самым интересным для нашего исследования является то, что новозаветное греческое слово naos соответствует ветхозаветному древнееврейскому слову hekal. Важно заметить, что когда в Ветхом Завете говориться о храме (то есть о hekal), внимание, особенно в книге Псалтирь, акцентируется на храме не столько как на месте жертвоприношения, сколько на месте, которого жаждут больше всего (Пс. 26:4), месте, куда направляется крик о помощи (Пс. 27:2) или личная молитва (Пс. 5:8; 137:2), месте утешения (Пс. 64:4), Божьего ответа (Пс. 17:6), Божьей силы (Пс. 68:28; 28:9). Следует отметить, что это слово не используется в псалмах радости или там, где речь идет о реформе культа (Пс. 40; 50; 51), однако встречается в тех отрывках, которые касаются взаимоотношений человека с Богом в его нужде в Боге260.
Исходя из этого, мы можем сделать вывод, что hekal – это место Божьей милости, утешения, силы, с одной стороны, а с другой – место молитвы. Поскольку это слово напрямую соотносится с греческим словом naos, то, на наш взгляд, апостол Павел, соотнося человека с храмом, а именно с naos, а не с hieron, тем самым желал показать, что христиане – не просто храм, а то сокровенное место, где раскрывается Бог, где устанавливаются личные взаимоотношения с Богом, то есть место, где совершается молитва. Так Какичи Кадоваки, соотнося Первое послание к Коринфинам 6:19 с молитвой, говорит: «Таким образом, утверждение о том, что „тело“ человека есть „храм Святого Духа“, содержит более глубокий смысл: когда звучит христианская молитва, это не человек обращается к Богу, но сам Бог, Дух Святой, говорит с Богом, с Отцом, и все наше существо участвует в этом акте (курсив мой. — С.Э.)»261.
Итак, храм, в котором пребывает Святой Дух, является местом, где возносятся молитвы. Немаловажен здесь и тот момент, который раскрывается в послании к
Римлянам 8:26. В нем говорится, что Сам «Дух Святой ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными». А в Первом послании к Коринфянам 2:10, мы видим, что Дух Святой все проницает, для Него все открыто от глубин человеческих до Божьих глубин. Дух Святой, пребывающий в человеке, знающий все человеческое существо, помогает нам в молитве из-за немощи нашей.
Здесь мы хотим вернуться к тому, что было сказано ранее. Основываясь на 1 Кор. 6:16-20, мы видим, что храм Духа Святого может быть поруган как прелюбодейством, так и неправильным питанием, чрезмерной работой и т.д. В Послании же к Ефесянам 4:29- 32, мы читаем о том, что Святого Духа можно оскорбить и «гнилым словом», а также всяким раздражением, криком, яростью, злоречием262. Все это, что мы указывали выше, исходит из нашего существа. Следует отметить, что те моменты, которые, как мы указали, влияют на Святого Духа, как раз и отображают физические, психологические и духовные аспекты человеческого существования. Поэтому, когда мы говорим о теле, мы включаем сюда весь духовный, эмоциональный и физический спектр, а не только телесный. Из этого мы можем сделать вывод, что храм человека, в котором пребывает Святой Дух, характеризуется как целостное человеческое существо.
Из того, что мы сказали о молитве, мы можем заключить, что молитва созидается в храме под водительством Святого Духа и при целостном участии человека. Соотнося этот момент с тем, какое влияние мы оказываем своим поведением на Святого Духа, мы можем заключить, что наше физическое, психологическое и духовное состояние влияет на молитву. При нашем неумении молиться (Рим. 8:26), при нашем злоречии, ярости, раздражительности, переедании, трудоголизме и т.д. мы обрекаем себя на неспособность к молитвенному созиданию.
Из всего этого мы можем сделать вывод, что молитва созидается не в сам момент молитвы. Молитва созидается всей нашей жизнью. Здесь мы возвращаемся к тому, с чего мы начали нашу главу, – с определения молитвы, которое заключается в том, что молитва – это предстояние перед Богом в контексте всей нашей жизни. Проведенное нами исследование подтверждает данное положение.
Исходя из всего вышесказанного, мы можем сделать следующие выводы:
Во-первых, молитва созидается при влиянии физического, психологического и духовного аспектов человеческой природы, то есть, что молитва возникает при участии всего человека в целом. Поэтому молитва – это не то, что мы произносим в данный момент, молитва – это слагаемое всей нашей жизни. Из этого мы и заключаем, что Бог отвечает не на нашу молитву, а на всю нашу жизнь.
Во-вторых, молитва отражает состояние всего храма. Поскольку мы целостно участвуем в молитве, наши действия в какой-либо из сторон человеческой природы, несущие оскорбление для Святого Духа, повлияют на молитву и тем самым отобразят состояние нашего храма, то есть нашей целостной природы.
Выводы
Подводя итог данному исследованию, мы можем отметить, что литература о молитве имеет широкий спектр, начиная от простого изложения молитвенных принципов до глубоких философских рассуждений. Проанализировав эти книги, мы можем заявить, что, предложенная нами в начале данного исследования гипотеза о целостном участии человека в молитве в них не рассматривается. На основании же библейских текстов 1 Кор. 6:16–20; 1 Кор. 2:10; Рим. 8:26; Еф. 4:29–32 мы пришли к выводу, что молитва включает в себя всего человека. Кроме того проведенное нами антропологическое исследование с библейской точки зрения показало, что физические, психические и духовные аспекты человеческой природы имеют глубокую взаимосвязь с друг другом. А это, на наш взгляд, означает, что молитва созидается не одним каким - либо одним аспектом человеческой природы, а всей личностью. Исходя из всего вышесказанного, мы можем заключить, что молитвенная практика может быть обусловлена не только духовным состоянием человека, же его физическим и психическим состоянием, то есть в молитве человек участвует целостно.
Заключение
В первой главе мы поставили перед собой цель – провести анализ формирования и исторического развития идей христианской антропологии и показать небиблейские влияния на становление взгляда о природе человека. Здесь стоит подчеркнуть и тот факт, что фундаментальные для многих антропологических теорий понятия «дух» и «душа» являются ключевыми и для библейского представления о человеке. Поэтому нам необходимо было выявить то влияние, которое было оказано небиблейскими представлениями на формирование понятий «дух» и «душа» в христианской антропологии.
Проведенное исследование показало, что учение о природе человека в начале истории христианской Церкви было сформировано под влиянием небиблейских идей. Впоследствии они были развиты и приняты Церковью. Это хорошо видно в развитии фундаментальных антропологических понятий «дух» и «душа», которые, под влиянием учений о душе Платона, Аристотеля, Филона и других философов, приобретают субстанциональный характер, поэтому человеческая природа не воспринималась целостно. Проведенный же нами анализ терминов «дух» и «душа» показал, что каждый из этих терминов включает в себя всего человека. Кроме этого, мы показали, что эти понятия имеют схожие значения (жизнь, чувства, воля, разум). Все это, на наш взгляд, говорит о том, что оба термина представляют человека как целостное существо, которое невозможно разделить на субстанции. Анализ слов показал, что человек обращен к Богу не только одной стороной (духом), но и всем своим существом. Все это позволило нам сделать предварительный вывод о том, что участие человека в молитве происходит целостно.
Во второй главе исследования мы проанализировали влияние психологических предпосылок на формирование понимания природы человека. Также мы провели анализ влияния психологии на душепопечительскую практику. Проведенный анализ показал, что душепопечительская практика, основанная на представлениях о природе человека, оказавшись под влиянием современной психологии, тем самым выстроила односторонний взгляд на понимание доктрины о человеке. Это позиция выражается в анализе человеческих проблем только с точки зрения духовного аспекта человеческой природы. Подобная позиция не выражает библейского взгляда на человека как на целостную личность.
В третьей главе исследования, проанализировав книги о молитве, мы можем заявить, что предложенная нами в начале данного исследования гипотеза о целостном участии человека в молитве не рассматривается. На основании же библейских текстов 1 Кор. 6:16–20; 1 Кор. 2:10; Рим. 8:26; Еф. 4:29–32 мы пришли к выводу, что молитва включает в себя всего человека. Кроме того, проведенное нами антропологическое исследование с библейской точки зрения показало, что физические, психические и духовные аспекты человеческой природы имеют глубокую взаимосвязь друг с другом. А это, на наш взгляд, означает, что молитва созидается не одним каким - либо одним аспектом человеческой природы, а всей личностью.
Вывод
Исходя из всего выше сказанного, мы можем заключить, что представление о молитве напрямую связано с понимание природы человека. Основываясь на целостном понимании природы человека, мы приходим к выводу, что молитвенная практика также включает в себя целостную личность. Исходя из этого, мы можем сказать, что молитва может быть обусловлена не только духовным состоянием человека, но и его физическим или психическим состоянием.
Перспективы для дальнейшего исследования
В процессе исследования мы обнаружили, что тема молитвы многогранна, вследствие чего представляются возможными другие направления развития данной темы.
Например:
- Развитие понимания человеческой природы в эпоху Средневековья и Реформации.
- Механизм влияния антропологических представлении на религиозную практику.
- Душепопечительская помощь в практике молитвы.