Geum.ru

Психологические основы и юридическая конструкция форм виновности в уголовном праве

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   24   25   26   27   28   29   30   31   ...   43
*(1305). Это не дает нам, тем не менее, права говорить, то римское право стояло на стадии объективного вменения результата. В такой же мере не может быть речи о том, что римское право допускало и различало уголовно-правовую неосторожность, как форму виновности, стоящую рядом с dolus'ом, только потому, что в некоторых, особо важных, с точки зрения римского законодателя, комбинациях, наступала ответственность и за такие деяния, которые только с точки зрения современного правосознания и доктрины уголовного права могут быть квалифицированы, как подходящие под уголовно-правовое понятие неосторожности. Итак, ничто не мешает, по-видимому, оставаться на том выводе, что единственной нормальной формой виновности в системе римского уголовного права является умысел. Этот умысел не тождествен с dolus'ом римского гражданского права и то, что представляет собой римская гражданско-правовая culpa, поскольку она является целостным понятием, совершенно неприложимо к сфере отношений уголовно-правовых*(1306).


——————————————————————————————

*(1) М. Троицкий. Учебник логики с подробным указанием на историю и современное состояние этой науки в России и в других странах. Кн. 3, Москва, 1888 г., стр. 19 и след.

*(2) Совершенно ошибочно конструировать социологию в смысле суммы политических и нравственных наук. Социология, как правильно полагает Гиддингс. Основания социологии, пер. с англ. Н.И.Спиридонова. Москва. 1898 г., стр. 33 и след, есть только общая социальная наука, но общая наука не есть еще группа наук. Хотя отдельные стороны жизни общества могут изучаться целым рядом отдельных наук, но они не тождественны с социологией, наукой об обществе, "вмещающей в себе всю область специальных социальных наук, в более узком смысле"- наукой которая может быть определена, как наука социальных элементов и первых принципов общественности. Гиддингс. Ор. cit. стр. 36. При этом с точки зрения этого писателя, социология является истолкованием или установлением причинной связи, относящихся к социологии явлений посредством психической деятельности, органического приспособления, естественного отбора и сохранения энергии. Ор. cit. стр. 415. С взглядом, близким к этому, мы встречаемся в труде проф. Гамбарова. Право в его основных моментах. Сборн. Общ. Юридич. Знаний. Вып. I. Спб. 1899 г. "Изучать причинность явлений права, пишет он, нельзя иначе, как с помощью общей причинности всех общественных" явлений, так как, во-первых, эти последние связаны между собой солидарностью, и, во-вторых, право стоит к социологии в отношении определяемой части к определяющему ее целому. Этим объясняется достаточно зависимость правоведения, как от других специальных общественных наук, так и у общей социальной науки или социологии". Ю.Гамбаров. Ор. cit. стр. 92.

*(3) Дж. Ст. Милль. Сист. логики. Т. II Изд. II. 1878 г., стр. 497.

*(4) Г.Е.Колоколов. О соучастии в преступлении. Москва, 1881 г., с. I, II. Ту же точку зрения проф. Колоколов защищает в своих лекциях по уголовному праву. В области гражданского правоведения аналогичный взгляд из русских юристов высказывает, между прочим, С.А.Муромцев. Определение и основное разделение права. Москва, 1879 г., стр. 14 и след.

*(5) Ср. Н.К.Реннекампф. Юридическая энциклопедия. 1888, стр. 135 и след.

*(6) Ср. ряд примеров у Ф.Регельсбергера. Общее учение о праве. Пер. И.А.Базанова. Москва. 1897, стр. 86 и след.

*(7) Вообще, в новейшей литературе, посвященной вопросам общей теории права, момент принуждения в праве начинает все чаще и чаще считаться несущественным для понятия права. Господствовавший до сравнительно недавнего времени взгляд считал принуждение необходимым моментом нрава, главным признаком отличия права от нравственности и некоторых других порядков норм, преследующих целя, аналогичные с правом. Против этого-то взгляда, за который, между прочим, высказывался я знаменитый Р.Иеринг, возникла оппозиция со стороны ряда более новых юристов вроде Веккера, Бирлинга, Тоона, Иеллинека и др. Эта группа ученых не отрицает только того момента психического принуждения, который, несомненно, заключается в норме права и направлен к тому, чтобы сделать предписываемое правом одним из мотивов деятельности, но не считает особенностью права присутствие в нем в качестве необходимого момента определенных, наперед известных последствий, которые могут осуществляться в принудительной форме. Защитники этого учения указывают на то, что введение момента принуждения в понятие права постулирует, что правом является только то, что может быть вынуждено, но в признании этого содержится отчетливо выраженная логическая несообразность, известная под именем petitio principii, подставляющая вместо одного неизвестного другое, столь же недоказанное предположение. Но мало этого. Кроме некоторых других соображений, выставленных, наприм., Бирлингом, и в которые мы не можем здесь входить, против допустимости связывания права с принуждением указывалось еще на то, что, как в истории, так и в современном праве, мы встречаемся с такими юридическими нормами, которые играют несомненную роль в регулировании течения общественной жизни, но продолжают функционировать и осуществляться без участия момента принуждения. Таковы, наприм., нормы международного права, нормы, регулирующие монетное обращение, почтовые сношения, правила ведения войны. Таковы, далее, некоторые права, поставленные под защиту конституции, но без предоставления возможности их при принудительного осуществления, нормы, обязывающие в монархических государствах главу верховной власти и проч. Вместе с тем становится ясным, что момент принуждения в праве приходится видеть только в его способности служить в качестве мотива деятельности, на что указывал уже, между прочим, Тоон. Ср. по этому вопросу проф. Ю. Гамбаров. Право в его основных моментах, в Сборнике общих юридических знаний. Вып. I. СПб., 1899.

*(8) Со смелой попыткой выбросить из понятия права, вместе с некоторыми другими признаками этого понятия, считавшимися еще до недавнего времени обязательными и существенными, наприм., момент регулирования юридических норм со стороны государства или, по крайней мере, признание обязательности нормы со стороны государства, с попыткой вычеркнуть из права момент принуждения, момент защиты интересов, мы встречаемся в одной из новейших работ проф. Петражицкого. Отвергая, между прочим, и все те воззрения на сущность права, "которые исходят из практических результатов существования юридических норм". Очерки философии права. Вып. I. СПб., 1900, и констатировав на следующей странице, что "необходимо должны существовать и такие нормы, как права, так и нравственности, которые бесполезны или прямо вредны для общественной жизни", проф. Петражицкий обвиняет большинство тех конструкций и определений права, которые давались до сих пор в petitio principii в том, что они подставляют вместо одного ах другой ах и подставляют вместо понятия права в той или другой форме право же. Намечая в общих чертах свою собственную психологическую теорию права, проф. Петражицкий, по-видимому, сам того не замечая, впадает, не говоря уже о других сторонах его учения, в ту же ошибку. На вопрос о том, что такое право, он дает ответ, что оно сводится к сознанию права. Но вряд ли этим достигается приближение к разрешению поставленной им себе проблемы. Ср. И.Л.Петражицкий. Очерки философии права, стр. 12 и след.

*(9) Г.Е.Колоколов. О соучастии в преступлении. Москва. 1881. с. I, II.

*(10) М.Троицкий. Учебник логики с подробными указаниями на теорию и современное состояние этой науки в России и других странах. Кн. 3. Москва. 1888, стр. 19.

*(11) Ср. некоторые подробности поэтому вопросу Д.Г.Льюис. Огюст Конт и положительная философия, стр. 238 и след.

*(12) Дж.Ст.Милль. Система логики. Пер. Резенера. т. II, изд. II. СПб., 1878, стр. 395.

*(13) Дж.Ст.Милль. Система логики. Пер. Резенера. Т. II, изд. II. СПб., 1878, стр. 400.

*(14) Еще и в наши дни некоторые высказывают, - однако сомнение, чтобы психологии удалось когда-нибудь открыть законы явлений, входящих в ее область. "Для психологии, пишет Г.Зиммель, немыслимы законы в естественнонаучном смысле: вследствие сложности ее явлений, никоим образом не может быть наблюдаемо в душе изолированное действие элементарной силы; каждая сила сопровождается такой массой спутников, что никогда невозможно с уверенностью установить, что следует считать причиной данного последствия, или же последствием данной причины"... Но, несмотря на это, Зиммель не отрицает того, что психология может устанавливать некоторую связь между явлениями, к этой области знания относящимися. Г. Зиммель. Социальная дифференциация. Социологические и психологические исследования. Пер. с немец. Киев. 1898, стр. 14 и, след.

*(15) Дж.Ст.Милль. Система логики. Пер. Резенера. Т. II, изд. II. СПб., 1878, стр. 425.

*(16) Ср. Н.Кареев. Введение в изучение социологии. СПб., 1897, стр. 99.

*(17) Ошибочно было бы полагать, что взгляд на огромную роль психологии в тех областях, где мы имеем дело с человеческой деятельностью, является положением, честь первого открытия которого принадлежит мыслителям позитивного направления. С аналогичным взглядом на значение психологии мы встречаемся еще у великого основателя этой дисциплины, Аристотеля, когда он в своем трактате "О душе", 1,1, пишет:

"Tvn cavn cai timiwn thn upolambanontez, mallon s—eteran eteraz h cai acribeian h tf beltionwn te cai uanmasiwterwn einai di amjotera tanta thn peri thz fuchz istorian eulogwz an en prwtoiz tiueihmen, docei de cai proz alhueian apasin h gnvsin h gnwsiz authz megala sumballesuai malisua de proz thn jusin esti gar oion arch twn xvwn". Указания на центральное значение психологии для всей той области знания, где мы встречаемся с человеческой деятельностью, можно найти в трудах чуть ли не любого метафизика и психолога, какому методу он бы ни следовал в сфере психологии. "Auf die Wissenschaft von der menschlichenSeele, пишет Венвекев в своем Allgem. Einleitung' in das akademischeStudium. Gottingen. 1826, weisen alle iibrigen Wissenschaften, als auf ihren Mittelpunkt zurtick; von ihr miissen sie, wie von ihrer Sonne das Licht empfangen, um ihr Dunkel zu erleuchten". M. Th. Damiron в своем Essay sur Thistoire de la philosophie en Prance au 19 siecle. 1828. II, p. 240, высказывается еще определеннее в том смысле, что познание человеческой души является необходимым принципом, который образует центральный пункт и естественную связь всех моральных наук. Психологией дается надлежащее освещение думает Дамирон всем истинам морального познания. Ср. также Vict. Cousin. Fragm. philosoph. Paris. 1826, p. 6 и след. Психология, писал V. de Bonatetten в своих Etudes sur 1'homme. Geneve. 1821, I, p. 48, относится к; области морали, как математика к наукам естественным. Только психология дает надлежащую определенность фактам моральной жизни, только она дает ей точность, которая необходима для конструирования принципов в области мира нравственных явлений. В относительно новое время ту же истину высказал Гармс, заметив, что психология является центральным пунктом спекулятивных и эмпирических дисциплин. Ср. Fr. Harms Ueber den Begrift der Psychologie. Abhandlungen der Berliner Akademie. Berl. 1874. Широкую область отводит значению психологии американский философ Дж.Лэдд. "Только с помощью психологии, замечает он, возможно наиболее плодотворное изучение и прочих наук. Язык не может быть понят, литература не может быть истолкована и оценена, даже естественные науки не могут быть вполне объяснены без помощи знания о человеческой душе. И в самом деле, как же это могло быть бы иначе, раз всякая наука сама есть только произведение человеческого ума? Практическая полезность психологии в деле воздействия на науку воспитания и образования, детей, в деле обучения идиотов, исправления порочных и преступных и в деле излечения душевнобольных начинает с каждым годом все более и более признаваться, благодаря ее быстрому современному развитию"...Дж.Т.Лэдд. Очерк элементарной психологии. Пер. Н.Спиридонова. СПб., 1900, стр. 12. Ср. также А. Paggi. Principi di psicologiamoderna criticamente esposti. Palermo. 1895, p. 2. "Noi applichiamo continuamente nelle scienze della Natura il principio di causalita, nelle scienze matematiche il principio d'identita e contradizione, ma questi principi che ci guidano nelle nostre investigazioni e senza dei quali queste tion approderebbero ad alcun risultato, donde vengono essi, non sono essi forse d'origine psicologica?.." В частности же Фаджи настаивает, далее, на том, что "la psicologia sociale e la psicologia individuale sono ugualmente necessarie alla chiaro comprensione del diritto, delle sue origini e del suo sviluppo"... A. Faggi. Op. cit. p. 7 и след.

*(18) Линднер, наприм., в своих "Мыслях о психологии общества", 1872, исходит из положения, что индивидуумы общества стоят по отношению друг к другу в том же положении, в каком в душе отдельного человека находятся между собой отдельные представления, и управляются теми же законами, что и эти последние. Отдельные же общественные формы Линднер сопоставляет с разными умственными состояниями. С несколько другой постановкой того же вопроса, но столь же произвольной, мы встречаемся у Шеффле, говорящего о коллективном сознании общества и проч. в своем Bau und Leben des socialen Korpers. С психологическим обоснованием социологии мы встречаемся в числе прочих многочисленных ученых, у Лестера Уорда в его Dynamic Sociology и Психических факторах цивилизации и у Ф.Г.Гиддингса в его Principles of sociology. Первый из них настаивает в Dynamlc Sociology на том, что во всякой области исследования законы явлений зависят от тех сил, на которых основываются, или, вернее, которыми вызываются данные явления, а, следовательно, и законов психологических, Dynamic Sociology, I р. 458 я след. Вместе с тем необходим тот вывод, что законы психологические влияют самым непосредственным образом на явления социальные. В своем труде Психические факторы цивилизации (Лестер Уорд. Пер. с англ. Москва, 1897) этот американский натуралист несколько дополняет и развивает свое учение, изложенное в Dynamic Sociology. Здесь Уорд констатирует, между прочим, что динамический элемент общества составляют чувствования и что интеллект в собственном смысле является руководящим элементом общества и единственным средством для управления социальными силами, стр. 5 и след., стр. 112 и след. passim. Близок к Уорду и Гиддингс. "Психология, говорит он, есть наука ассоциации идей. (Социология есть наука ассоциации разума. Основания социологии. Рус. пер. Н.Н. Спиридонова. Москва. 1898, стр. 27. "Биология, психология и социология, продолжает он, являются науками, соответствующими, постепенности явлений. Психология есть общая наука о разуме, но она, в свою очередь, передает социологии изучение взаимодействия разума и взаимного приспособления жизни и ее окружающих условий, через эволюцию социальной среды". Ор. cit., стр. 28. Гиддингс анализирует в своем труде психическую подкладку явлений обобщественной ассоциации, стр. 112 и след. и считает возможным видеть в проявлениях социальной жизни главным образом процессы психологической ассимиляции и биологической эволюции, стр. 399. Из того, что общество есть, в сущности, явление психическое, обусловленное физическим процессом, Гнддингс делает тот вывод, что "строго социологические законы суть, во-первых, законы психического процесса и, во-вторых, законы ограничения психического процесса физическими". "Воля, продолжает Гиддингс, воздействует на социальный процесс посредством внушения и подражания и сознательно посредством разумного выбора. Поэтому, законы волевого процесса суть законы подражания и социального выбора. Законы ограничения, вносимого физическим процессом, суть законы отбора и переживания". Стр. 400.

*(19) Дж.Ст.Милль. Система логики. Пер. Резенера. Т. II, изд. II, СПб., 1878, стр. 468 и след.

*(20) Связь права и в частности дисциплины уголовного права с психологией начинает чувствоваться и формулироваться уже более или менее от отчетливо еще у писателей второй половины 18 в. Перенесение принципов психологических в том виде, как они считались правильными, в область доктрины уголовного права началось еще вместе с распространением учений школы естественного права. Вообще, же может быть принято, что первое приложение некоторых психологических принципов к конструированию уголовного права, как системы, совпало в литературе немецкой с выходом в свет известной книги Регнеруса Энгельгарда "Versucheines allgememenpeinlichen Rechts aus den Grundsatzen der Weltweisheit und besonders des Rechtes der Natur". Krankfurt und Leipzig. 1756. Книга эта являлась систематизированием начал, высказанных философом Вольфом, по вопросам уголовного права. Элемент психологический, введенный Энгельгардом в область уголовного права, вслед за Вольфом, вносился под флагом данных разума и оправдывался главным образом тем обстоятельством, что существующие уголовные законы недостаточны для обсуждения всех возможных случаев и что еще Каролина признавала авторитет разума знатоков права. Ср. Vorrede, s. 3. f. Вместе с элементом психологическим Энгельгард внес в свою систему уголовного права, заимствованные им у Вольфа, этические понятия и старался конструировать главные институты уголовного права на почве смешения его с сферой нравственности. Ср. подроб. по этим вопросам у Reinhard Frank. Die Wolffsche Strafrecthsphilosophie und ihr Verhaltniss zur criminalpolitischen Aufklarimg im XVIII Jahrhundert. Gottingen. 1887, s. 17 и след. С применением к конструированию институтов уголовного права несколько более свободной от примеси этики психологии мы встречаемся впервые у знаменитого Фейербаха, творца, или, вернее, первого наиболее ясного и яркого истолкователя теории психологического принуждения. Но если уже у Фейербаха той психологии, которая применялась к области уголовного права, удалось в некоторой степени очиститься от смешения ее с этикой, то продолжателям Фейербаха не удалось избавиться от другой опасности-от применения психологии, не вышедшей еще из зачаточной формы своего развития и преисполненной метафизических положений. Гегелианство долгое время не мало тормозило развитие уголовного права своей психологической доктриной, от которой не. совсем еще очистились в Германии и современные господствующие учения уголовного права. Но не одна гегелианская психология прилагалась к объяснению уголовного права. Психологические воззрения френологов утилизируются в германской литературе половины 19-го века Данквардтом. В трудах этого криминалиста мы находим, между прочим, весьма отчетливые указания на ту тесную связь, которая должна быть констатирована между уголовным правом и психологией. "Alle Philosophie der Strafe und des Strafrechts, писал Данквардт,setzt mithin eine grtindliche Kenntniss der Psychologie vorans und es trifft mithin anch hier der Auspruch Baco's zu: die Psichologie ist die Mutter aller Wissenschaften, - e cujus thesauris omnes ceterae doctrinae depromptae sunt..." H. Dankwardt. Psychologie und Criminalrecht. Leipzig. 1863, s. 4. Высказывая эти положения, Данквардт опирается таким образом, еще на Бэкона, который старался класть в основание этики принципы психологии. Бэкон считал при этом, что психология дает нам возможность изучить, как возбуждаются и возгораются в нас аффекты, как они успокаиваются, как будучи устраненными, они, тем не менее, выдают себя, как они порождают действия, как они изменяются, осложняются, между собой борются и проч. Ср. Н. Dankwardt. Ibid. s. 8 ff. Усвоив этот принцип, Данквардт полагал, что, давая список отдельных способностей человека, ср. Ibid. op. cits. 28 f., он облегчает этим самым в высшей степени борьбу с преступлением при помощи наказания, так как указывает те стороны, на которые наказание должно направляться, отмечает то, се чем оно должно считаться. Наказания стоят, по мнению Данквардта, в такой тесной связи с психическими способностями человека, "dass... man die Scala der Strafmittel als Schema zu psychologischen Vorlesungen benntzen kormte"... Ibid. op. cit. s. 33. Указания на тесную связь права, и в частности права уголовного с психологией, получили в последнее время весьма широкое признание у современных философов-психологов и юристов, стали даже как бы общим местом. При документальном доказательстве этого положения главное затруднение предстает в образе невозможности перечислить всех адептов этого взгляда. Известный Рюмелин в своих Redenund Anfsatze, Neue Folge, 1881 пишет: "Alles practische Recht... insofern es Normen fur menschliches Handeln aufstellt und mensehliche Willensakte zu seinem Objekte hat, kann nicht umhin, geschehe es nun bewusst oder nnbewusst, von psychologischen... Grundanschanngen auszugehen... in keinem Theile des Rechts aber ist diese unwillkurliche Fuhlung mit der Psychologie... eine so vielfache und innige als im Strafrechte...". Но о тем же подчеркиванием взаимоотношения, которое существует между правом уголовным и психологией мы встречаемся у криминалистов самых разнообразных направлений. Мы можем здесь рядом цитировать Binding'а в его Normen ung ihre Uebertretung с Krauss'ом. Die Psychologie des Verbrechens Tub. 1884. Тhomsen'ом Die rechtliche Willensbestimmung. Kiel. 1882. E. Florian'ом La theoria psichologica della diffamazione Torino, 1893. Bunger'ом Ueber Vorstellung, Wille und Handlung als Elemente der Lehfe vom Verbrechen und von der Strafe. Berlin.|1888. Trager'ом Wille, Determinismus, Strafe. Berlin. 1895. Z. Kuhlenbeck'ом Der Schuldbegriff als Einheitvon Wilie und Vorstellung. Leipzig. 1892. Liepmann'ом Einleitung in das Strafrecht. Berlin. 1900 и др. Как ни далеки друг от друга по своим воззрениям, называемые нами имена, но в отношении принципа признания руководящей роли психологии в уголовном праве с ними могут быть поставлены рядом и криминалисты антропологи в новейших произведениях их школы, иногда настаивающие на том, что необходимо считаться с психическими особенностями преступника для целесообразной борьбы с ним, а равно и криминалисты социологического направления. Вообще, нет того учебника уголовного права, который не указывал бы на значение психологии для целей, преследуемых уголовным правом. Количество же отдельных исследований, отмечающих все огромное значение психологии для; уголовного права, весьма значительно. С такими указаниями, например, мы встречаемся у R. Saleilles L'individualisation de la peine. Paris. 1898, p. 6, p. 218 и след., где криминалист этот, отмечая огромное значение психологии для социологии, отводит ей в частности видное место и в сфере уголовного права. Ср. также однородные взгляды по этому вопросу новейших итальянских писателей: Alessandro Stoppato. L'eventopnnibile. Padova. 1898, p. 8 и след., а в особенности В. Alimena в его La premeditazione in rapporto alla psicologia, al diritto etc 1887. и I limiti e i modificatori dell'imputabilita. I 1894, II 1896, III 1899. Направление, придающее огромный вес психологии в области конструирования институтов уголовного права, имеет своих адептов и в русской литературе. Много потрудился для выяснения значения психологии для уголовного права проф. Колоколов в своих книгах о соучастии и покушении. Указания на роль психологии в криминалистике мы находим в труде проф. Владимирова Психологическое исследование в уголовном суде. Ср. нашу рецензию в Ж. М. Ю. 1901, N3. Видное место отводит психологии и Чубинский. Мотив преступной деятельности. 1900, стр. 39 и след. Заметим в заключение, что не мало адептов имеет в наши дни и применение психологии к области права гражданского. Стоит вспомнить только Виндшейда и Иеринга. Первый из них отождествляет сущность права с волей и в своем известном курсе Пандект в _. 37, пишет: "Recht im subjectiven Sinne ist eine von der Rechtsordnung verliehene Willensmacht". Иеринг в своем труде Ueber der Grund des Besitzesschutzes, оспаривая абстрактную волевую теорию, замечает, s. 31, "dass der Wille die vis agens des ganzen Privatrechts ist, dariiber biri ich mit meinen Gegnern vollkommen einverstanden". Эти корифеи науки гражданского права считают, таким образом, вполне допустимой в этой дисциплине психологическую точку зрения. С широким допущением психологических оснований права мы встречаемся и в известном труде Zittelmann'a Irrthum and Rechtsgeschaft, в труде Windscheid'a Wille und Willeserklarung в Arch. fur civilist. Praxis. Bd. 63 и проч., а в русской литературе в труде Д. Д. Гримма, Основы учения о юридической сделке. Т. I. Спб. 1900 и труде Петражицкого, Очерки философии права. СПб. 1900. Вообще, не подлежит сомнению, что психологические учения, по мере приобретения ими большей степени положительности, далеко не игнорируются при научной обработке права в современной нам новейшей литературе.