Geum.ru

Ф. Р. Сундуров Рецензенты: заместитель председателя Верховного суда тасср

Вид материалаИсследование
Глава iii.
Глава iv.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9
§ 3. Ошибка в уголовном законодательстве некоторых зарубежных стран

Советское уголовное законодательство не предусмат­ривает специальной уголовно-правовой нормы, регули­рующей ответственность лица за совершенное деяние при наличии ошибки того или иного вида. Между тем в уголовных кодексах некоторых социалистических стран есть на этот счет специальные статьи50. Например, ст. 13 УК ГДР 1968 г. гласит, что если кто-либо «при совершении деяния не знал о наличии обстоятельств, относящихся к предусмотренному законом составу пре­ступления или отягчающих ответственность, то э.ти об­стоятельства ему не вменяются в вину» 51.

В абз. 1 и 2 ст. 14 УК НРБ отмечается: «Незнание фактических обстоятельств, которые относятся к соста­ву преступления, исключает умысел относительно этого преступления. Это положение применяется и к деянию, совершаемому по неосторожности, если только само не­знание фактических обстоятельств не являет неосторож­ности» 52.

УК социалистических стран, содержащие норму об ошибке, предусматривают уголовную ответственность при наличии заблуждения лица только в том случае, если оно явилось следствием неосторожности и по за­кону эта неосторожность наказуема. Более того, неко­торые УК определяют уголовно-правовое значение ошиб­ки в зависимости от того, чем она обусловлена и какова ее социально-психологическая природа. Так, например, по УК НРБ не подлежит уголовной ответственности ли­цо, ошибающееся в правомерности приказа (ст. 16) 53, при превышении пределов необходимой обороны, когда оно обусловлено состоянием испуга и волнения (абз. 3, ст. 12 УК НРБ) 54.

Представляется, что опыт социалистических стран в вопросе определения ошибки и уяснения ее уголовно-пра-вового значения мог бы быть использован и советским законодателем. При этом конструирование уголовно-пра­вовой нормы об ошибке должно «строиться исключитель­но на базе и в рамках субъективного вменения»55. За­конодательное определение ошибки устранило бы встре­чающееся в судебной практике необоснованное вменение лицу содеянного, разрешило бы спорные вопросы в юри­дической литературе (например, относительно сознания

44

противоправности), способствовало бы укреплению со­циалистической законности. Узкоклассовым подходом пронизаны теоретические постулаты и практика совре­менных империалистических государств по применению этого института. Особенно большое внимание проблеме ошибки уделяется в уголовно-правовой литературе ФРГ, где предпринимается попытка оправдать на­цистских преступников56. Учение об ошибке в запрете Г. Вельцеля — составная часть его финальной теории действия. Еще в 30-х и 40-х годах Вельцель ориентиро­вал суды Германии на то, что необходимо различать ошибку преступлений, т. е. ошибку в конкретных об­стоятельствах состава преступления; и ошибку в запре­те 57. Эта теория и ныне оказывает сильное влияние на практику. Так, в принятой в 1975 г. новой Общей части УК ФРГ, помимо ранее существующей нормы об ошибке в признаках состава преступлений (сейчас это § 16), содержится норма об ошибке в запрете (§ 17), которая гласит: «Кто при совершении деяния не осознает его противоправности, тот действует невиновно, если он не мог избежать этой ошибки. Если же он мог избежать заблуждения, то наказание может быть смягчено на основе § 49, ч. 1.» 58.

Сам по себе факт наличия этих норм ничего предо­судительного не имеет. Однако если рассматривать их в рамках более широких понятий (вины и преступного деяния), то они сразу же приобретают классовое, со­циальное назначение. Законодатель не дает определе­ния форм вины. Однако даже текстуальное сопоставле­ние § 15, § 16 и § 17 УК ФРГ дает нам основание су­дить, что сознание противоправности не относится к со­ставу преступления и не является, следовательно, ин­теллектуальным моментом умысла, а выступает каким-то дополнительным признаком вины. Такой подход к пониманию вины определяется в свою очередь тем, что противоправность не всегда проявляется в составе пре­ступления. Деяние может выполнить состав, но не быть противоправным59 Противоправность понимается .как противоречие всему правопорядку в целом. Отсюда следует, что если лицо не осознает этой противоправ­ности, даже при сознании того, что оно посягает на определенный объект, деяние невиновно.

Спрашивается, если противоправность, а она имеет значение для окончательной характеристики деяния, не

45

устанавливается уголовным законом, который описывает состав преступления, то кто определяет ее наличие? Кто определяет факт осознания противоправности деяния и кто устанавливает вину?

В конечном итоге наличие противоправности опреде­ляет суд. Он же решает, осознавало лицо или не осозна­вало эту противоправность. Критерием такого осознания или неосознания является «затемненная совесть», сте­пень «напряжения совести» лица и т. д. Классовый смысл теоретических постулатов подобного рода вскры­вается их официальным толкованием.

Верховный суд ФРГ разъясняет: «Слова «напряже­ние совести» означают, что виновник обязан пользо ваться всеми своими умственными способностями и своей познавательной способностью, а также нравствен­ными представлениями, чтобы осознать правомерность или противоправность определенного поведения... Ко­нечно, виновник не должен класть в основу своих пред­ставлений о праве и бесправии такие воззрения, которые заимствованы из чужой культуры (например, культуры коммунистической России), но только такие, которые признаны тем правовым обществом, в котором он жи­вет...» 60. Это означает, что тот, кто не поддерживает культуру господствующего класса, которая признается правящими кругами ФРГ эталоном культуры общества в эксплуататорском государстве, тот действует в состоя­нии «виновной» ошибки в запрете. И таковыми прежде всего являются коммунисты, ибо их деятельность не соответствует политическим воззрениям. В этой связи наличие нормы об ошибке в запрете, наряду с тем, что в УК ФРГ имеются и другие виды ошибок (например, ошибка в признаках состава преступления (§ 16) 61, ошибка в роде предмета или в средстве при покушении (§ 23, ч. 3) 62, ошибка при превышении пределов необ­ходимой обороны (§ 33) ез, крайней необходимости (§ 35, ч. 1) 64, ошибочное разглашение государственной тайны (§ 97) 65), по существу служит основанием не только судебного произвола по отношению к коммуни­стам, но и правовой санкцией произвола к ним со сто­роны фашиствующих элементов, тем более, что ст. 20 Основного закона ФРГ гласит: «Все немцы имеют пра­во оказывать сопротивление всякому, кто пытается устранить этот строй, если иные средства не могут быть использованы»66. Более убедительно, пожалуй, и не скажешь.

3

ГЛАВА III. КЛАССИФИКАЦИЯ ОШИБОК ПО СОВЕТСКОМУ УГОЛОВНОМУ ПРАВУ

Любые явления социальной действительности можно разделить на определенные классы. В зависимости от того, какой признак положен в основу разделения, по­лучают те или иные классы этих явлений. Сам процесс разделения по классам и система полученных классов называются классификацией. Классификация представ­ляет собой устойчивую группировку «исследуемых явле­ний по атрибутному признаку» '.

Любая классификация есть определенное обобщение. Как таковая она, с одной стороны, показывает близость, единство чего-то, с другой — подчеркивает отличие это­го единого от иных явлений или свойств этих явлений. «Классификация,— отмечает К. Е. Игошев,— основана на сходстве предметов и явлений в пределах каждой группы, определяющемся наличием некоторых общих свойств. При этом сходство противопоставляется несходству, тож­дество — различию»2. Как определенное обобщение клас­сификация в известной мере может углублять наши пред­ставления о явлении, раскрывать его новые грани и сто­роны. В то же время классификация есть вычленение, выделение чего-то из всеобщей связи и взаимодействия. Чтобы познать явление в целом, нужно рассмотреть его частности, пока они нам не известны, невозможно дать и общую картину явления. «Чтобы познать эти частно­сти,— отмечал Ф. Энгельс,— мы вынуждены вырывать их из их естественной или исторической связи и исследо­вать каждую в отдельности по ее свойствам, по ее особым причинам и следствиям» а.

Как вычленение частей из всеобщего и обобщение их на определенном уровне классификация «фиксирует за­кономерные связи между классами объектов с целью определения места объекта в системе...»4, показывает пути обобщения и конкретизации научных знаний. С уче­том этих положений рассматривается классификация ошибок в советской философской литературе 5. С учетом этого необходимо рассматривать классификацию ошибок в уголовном праве.

]лсси11]сац,ия___за_блуждений, имеющих уголовно-правовое значение, может быть различной. Можно, на-"пример, классифицировать ошибки по источнику их воз-

47

никновения, как обусловленные) внешними, объектив-тгймйй~ТГ) внутренними, субъективными факторами. В. Ф. Кириченко выделил ошибку вследствие неправиль­ного восприятия и неправильного заключения6. Нами с учетом источника заблуждения при рассмотрении со­циально-психологической природы ошибки выделена ошибка на уровне рационального отражения объектив­ной реальности и ошибка на уровне чувственного отраже­ния действительности. Н. С. Таганцевым по этому осно­ванию выделялась ошибка в силу неведения и в силу неправильного представления7.

В юридической литературе даются классификации ошибок и по иным основаниям. Так, Н. С. Таганцевым выделялась извинительная и неизвинительная ошибка 8, случайная ошибка9, ошибка, относящаяся к фактиче­ским обстоятельствам и к самим законоположениям 10. По содержанию Н. С. Таганцев выделял ошибку, отно­сящуюся к деянию и его последствиям, и ошибку в мо­тивах, как основе деятельности. и П. П. Пусторослевым, помимо фактической и юридической ошибки, выделялась ошибка в лице или предмете 12.

В. Ф. Кириченко выделил следующие виды заблуж­дений: а) относительно общественной опасности деяния, б) относительно обстоятельств, являющихся элементами состава преступления, в) юридическую ошибку или ошиб­ку в праве 13. П. С. Дагель классифицировал ошибки по следующим основаниям: а) по предмету — ошибка юри­дическая и фактическая, б) по причинам возникнове­ния— ошибка извинительная и неизвинительная, в) по своей значимости — ошибка существенная и несущест­венная, г) ошибка виновная и невиновная14. ' Л. И. Коптякова считает, что нужно выделять не три, а два вида ошибок, в зависимости от того, ошибается ли лицо в фактических или юридических признаках со­деянного 15. В советском уголовном праве выделяются и другие виды ошибок, в частности: ошибки различные по своему характеру 1б, ошибки в объекте и в обстоятельст­вах, относящихся к объективной стороне 17.

Предложенные классификации ошибок, несомненно, отражают в той или иной мере рассматриваемое явление и имеют, следовательно, практическую значимость. Ра­зумеется, практическая значимость рассмотренных клас­сификаций неоднозначна. Одни из них носят вспомога­тельный, дополнительный характер, другие направлены

48

на то, чтобы посредством классификации раскрыть сущ­ность явления, определить его место в кругу других явлений. Так, например, деление ошибки по источнику ее возникновения имеет существенное значение для опре­деления генезиса, происхождения ошибки. Однако эта классификация применительно к содержанию заблужде­ния и влиянию ошибки на вину и уголовную ответствен­ность будет иметь лишь вспомогательный, дополнитель­ный характер. Отсюда следует-вывод о том, что практи­ческая значимость той или иной классификации ошибок определяется значимостью того признака, который поло­жен в основу этой классификации.

Рассмотрим более подробно предложенные наукой.' советского уголовного права классификации ошибок. Прежде всего отметим, что любая научно обоснованная классификация должна иметь такое основание, которым охватывались бы все предметы и явления, включающие в себя данное основание классификации, данный класси­фикационный признак. Если с учетом этого подойти к оценке традиционного деления ошибки на юридическую и фактическую, мы должны признать, что требование «исключительности основания» здесь не соблюдается. Один и тот же классификационный признак свойствен как фактической, так и юридической[ошибке. Действи-" тёльно; 11очему бы не считать юридическую ошибку~раз--тшиЩностьюЩактйчёской? При ю"ридической__ашибке "л]Що_ошибается_относительно какого-то фактунапример, правомерности поведения, квалификации содеянного, размера"наказания и т. д. Иными словами, ошибка в праве,— это ошибка относительно каких-то фактических обстоятельсхв-

С другой—Стороны. р_азве_ нел_ьзя_з_аблуждение лица относительно фактических обстоятельств, папр"имёрГ"вГ~ "объекте посягательства считать разновидностью юриди­ческой ошибки? Представляется, что возможно. Ошибка в объекте посягательства — это ошибка относительно-юридически_зн_ачимогр обстоятельства, тех общественных отношений,_которые охраняются данными нормами уго­ловного права" и только ими. Так, например, если винов­ный посягал на лицо в связи с его государственной дея­тельностью, но по ошибке убил другое лицо, то его пре­ступные действия будут рассматриваться как особо опас­ное государственное преступление, а не как преступление против личности.

4 Р-510 4Ф

Следует отметить, что само по себе понятие «ошибка в факте», «фактическая ошибка» не раскрывает уголов-но-правовое значение этого заблуждения. Ошибка воз­можна в таком факте, который никак не влияет на ха­рактеристику преступного деяния. Кроме того, ошибка в факте не ориентирует правоприменителя на выяснение того, какое значение имеет та или иная ошибка для уста­новления формы вины и определения пределов уголов­ной с тветственности.

Весьма .проблематичным в науке уголовного пра в а является деление ошибки на извинительную и неизвини-тельнуюТ Л. И. Коптякова подчеркивает, что для уголов­ного права подобное разделение ошибки едва ли оправ- дано, поскольку извинительная ошибка есть случай, а Неизвинительная ошибка охватывается категорией_не­осторожности !8. Возражал против данной классифТжа-~Пии ошибок еще Н. С. Таганцев, который писал, что если ошибка неизвинительна, то устраняется умысел, а если ошибка извинительна, то устраняется всякое вменение19. Следует отметить одну неточность авторов. Необязатель­но неизвинительная ошибка ведет к неосторожной фор­ме вины. Неизвинительная ошибка может быть и в рам­ках умысла. Просто чаще неизвинительная ошибка мо­жет свидетельствовать о наличии не умышленной, а не­осторожной вины.

С точки зрения разграничения преступного и непре­ступного, деление ошибки на извинительную и неизвини­тельную, видимо, приемлемо, так как каждая из них подчеркивает различные юридические полюсы социально значимой деятельности. Можно ли говорить об извини­тельной или неизвинительной ошибке в рамках преступ­ного деяния? Признано, например, что лицо вследствие ошибки совершило неосторожное, а не умышленное пре­ступление. Применима ли здесь подобная классификация заблуждений лица? Помогает ли данная классификация решению практических уголовно-правовых задач? Пред­ставляется, что ответ на вопросы нужно дать отрицатель­ный.

Практическое_значение__лмеет делн!1еоц1ибки_Ш1 су­щественную и несущественную, так как она может пре-""Допредежть уголшнсьправовую оценку деяния. Сущест­венной признается лишь та ошибка, которая влияет на содержание прав и обязанностей гражданина в правовых отношениях его с государством и которая, вследствие

50

этого, изменяет содержание его вины, ее форму, а следо­вательно, и пределы уголовно-правового воздействия. Определенное практическое значение имеют и иные клас­сификации заблуждений. Их рассмотрение помогает вы­яснению сущностных признаков, которые могут быть по­ложены в основу той или иной классификации. Для тога чтобы построить классификацию на основе сущностных признаков, «нельзя пренебрегать в качестве первона­чальной стадии исследования сравнительным анализом на основе тех отдельных, частных признаков, которые видимы для исследователя» 20. Приведенные классифика­ции не отражают сущностного уголовно-правового зна­чения ошибки. Они носят вспомогательный, дополнитель­ный характер, лишь уточняют, конкретизируют наши представления о том или ином виде заблуждения, но не создают целостной картины их социальной значимости.

Нами было отмечено, что социальная ценность клас­сификации заблуждений (в том числе и при совершении преступлений) определяется значимостью того признака, который положен в основу этой классификации и который определяет ее роль при решении практических задач в той или иной деятельности человека 21.

В юридической _литературе справедливо отмечается, чтсГ преступление, как и любой акт поведения, есть диалектическое единство объективного и субъективного, внешнего и внутреннеголсихического_ противоправ­ной деятельности человека22. Преступлению присущ ряд признаков, характеризующих его как социальный и пра-'вовой феномен, в которых раскрывается единство внеш­него и внутрер_О_совыми2_существенными и необ­ходимыми Ъризнакам1преступления являются его обще-ственнг_ц1аеадсть~иротивоправнос;тьГ""©т того, как , соцй-яЯьно знач|мь|__факзxр.ьI,_определяющие общест­венную опасность и противоправность деяния, представ­лены в псиx*кв-дащ«-й"лкв отношение личности, со­вершившей это де[не1_с_IальIмфакторам, решается вопрос о соде]ани11ш1ны, опедёшПГёёормы и_ввда. то~-пхггеетствует материалйстичёскомТ' пониманию взаимосвязи внешнего и внутреннего. В. И. Ленин под­черкивал: «Признавать необходимость природы и из нее выводить необходимость мышления есть материализм» 2а.

_Лицо может заблуждаться относительно_характери-стйк о111|Е5щ|ой_ш| н!5с!.~НЖр1)Жльное~1

4* 51

«ых признаков преступления позволяет выделить два вида ошибки в уголовном"праве: ашЖбку'отТГОситеяъно характера и степени общественной „опасности совер­шаемого деяния и его последствий; б) ошибку относи­тельно характера др~отивоправндстисовершаемых дей­ствий. Данная классификация ошйо"к~построена с уче­том основных, существенных и необходимых признаков внешней стороны преступления, которые, отражаясь в той или иной мере в сознании виновного, характеризуют его. Любая классификация, в основу которой положен один или два, пусть даже существенных, признака, не может не страдать определенной условностью, ограни­ченностью и односторонностью24. Этого нельзя сказать о тех классификациях, классификационные признаки ко­торых «сами заключают в себе совокупность существен­ных признаков»25. К таким комплексным, синтезирую­щим признакам преступления относятся общественная опасность и противоправность деяния26. Так, обществен­ная опасность деяния определяется объектом посяга­тельства, характером наступивших последствий, сред­ствами и способами, которые были использованы лицом при его совершении, и другими признаками.

Поскольку составляющие начала этих основных, не­обходимых признаков имеют различное уголовно-право-вое значение, то и ошибка относительно них играет раз­личную уголовно-правовую роль. В одних случаях она изменяет характер содеянного, в других — степень его социальной опасности, квалификацию и т. п.

Данная классификация содействует более быстрому установлению и определению направленности общест­венно опасных действий. Мы не просто констатируем факт ошибки лица, а сразу определяем, какой сущест­венный признак преступления она характеризует. И если, например, была ошибка в объекте преступления, то сразу ясно, что характер общественной опасности содеянного иной, чем фактически наступивший результат. Направ­ленность действий при подобных ошибках определяется не действительно имеющимся результатом, а осознанием (пусть и ошибочным) характера общественной опасно­сти. Представляется, что приведенная классификация заблуждений позволяет решить вопрос о виновности или невиновности лица, совершившего общественно опасное деяние. Так, если общественная опасность деяния нахо-

52

дилась вне сферы сознания человека, то вменять ему в вину содеянное нельзя.

Предложенная классификация заблуждений позво­ляет соотнести друг с другом признаки преступления и признаки состава преступления, показать их взаимо­связь, их соподчиненность, а в конечном итоге в какой-то мере помогает и решению такого вопроса, как соот­носятся понятия «преступление» и «состав преступле­ния» 27.

Общественная опасность и противоправность как признаки преступления определяются прежде всего тем, что для правоприменителя они вскрываются через фор­мализованные законом признаки, которые имеют со­циально-правовую характеристику и как таковые пред­ставляют деяние в целом. В свою очередь эти основные, формализованные признаки преступления, как мы уже отмечали, состоят из существенных признаков, которые также указаны в законе, но уже не только в норме Общей части, айв конкретных нормах Особенной части уголов­ного права. Эти признаки конкретных норм образуют в своей основе содержание признаков конкретного пре­ступления.

Общественная опасность и противоправность как,, признаки преступления являются и основными призна­ками состава преступления28. Разумеется, ни обществен­ная опасность, ни противоправность не исчерпываются составом преступления 29, но в признаках состава в боль­шей своей мере наличествуют и в них проявляются. Они как бы «пронизывают» каждый из признаков состава преступления, как бы «разлиты» в них30.

То, что каждый признак состава преступления содер­жит в себе определенные социально-правовые моменты, посредством которых в своей совокупности и раскрывает­ся в основном содержание таких признаков преступле­ния, как общественная опасность и противоправность3!1, позволяет сделать вывод: нельзя рассматривать ошибку относительно обстоятельств, являющихся элементами состава как одноуровневую ошибку относительно ха­рактера и степени общественной опасности деяния и его последствий, и ошибку в характере противоправности. Заблуждение лица в отношении обстоятельств, являю­щихся элементами состава (ошибка в объекте, предмете, признаках объективной стороны и т. д.), соотносится с ошибкой в характере и степени общественной опасности

53

деяния и его последствий и с ошибкой в характере про­тивоправности как особенное с общим.

Такое понимание этих видов заблуждений соответ­ствует соотношению понятий «преступление» и «состав преступления». Мы придерживаемся мнения, что понятие «преступление» более широкое и емкое, чем понятие «состав преступления» 32. Состав преступления не исчер­пывает всех тех признаков, которыми характеризуется преступление, он производен от преступления. Именно преступление, как предусмотренное законом обществен­но опасное деяние, является основанием уголовной от­ветственности33, а не состав преступления34 поскольку состав преступления определяет лишь тот необходимый и достаточный перечень признаков, при которых можно говорить о наличии такого социального явления, как пре­ступление 35. Основанием же и критерием определения пределов уголовной ответственности является само со­циальное явление — преступление.

Поскольку преступление не исчерпывается составом преступления, постольку и ошибки относительно призна­ков преступления не исчерпываются заблуждениями в элементах состава и его признаков. Можно, например, в рамках заблуждения лица в характере и степени обще­ственной опасности деяния и его последствий выделять ошибки в смягчающих обстоятельствах, в признаках со­става преступления, в личностных свойствах потерпевше­го и т. д. 6

Отметим, что сама по себе ошибка относительно элементов, признаков состава (например, ошибка в объекте) еще не предрешает ее уголовно-правового зна­чения. Она приобретает уголовно-правовое значение лишь том случае, когда будет рассматриваться в рам­ках ошибки относительно характера и степени общест­венной опасности деяния и его последствий. Иными сло­вами, в рамках заблуждения относительно характера и степени общественной опасности деяния и его последст­вий можно говорить об ошибке: 1) в объекте, 2) в пред­мете, 3) в личности потерпевшего, 4) в способе соверше­ния преступления, 5) в средствах преступления, 6) в квалифицирующих обстоятельствах, 7) в характере по­следствий совершаемого деяния, 8) смягчающих и отяг­чающих обстоятельствах.

При совершении социально значимых действий субъект не всегда верно дает им правовую оценку, т. е.

54

он заблуждается относительно правовой характеристики совершаемого. Уголовная противоправность преступле­ния— объективный факт. Это основной, существенный и необходимый признак преступления по советскому уго­ловному праву. При отсутствии этого признака нельзя говорить о преступном деянии, хотя оно может быть и общественно опасным. Противоправность показывает, что совершенное деяние не только нарушило, ущемило какие-то социальные интересы и отношения, но и нару­шило нормы права, разорвало правовую оболочку57, с помощью которых охранялись эти общественные, соци­ально значимые интересы.

При решении вопроса о виновности лица важно выяс­нить, как этот объективный признак — противоправ­ность— охватывался его сознанием, каково было отно­шение у него к этому признаку. Сознание противоправно­сти, наряду с сознанием общественной опасности, являет­ся сущностным признаком вины по советскому уголовно­му праву38. Между сознанием общественной опасности и сознанием противоправности нет существенных различий, в конечном итоге—это различные аспекты проявления правосознания человека. Если сознание общественной опасности отражает социально-содержательную сторону совершаемого деяния, то сознание противоправности отражает правовую характеристику этого деяния и отно­шение лица к предписаниям права, которые либо нару­шаются этим деянием, игнорируются личностью, либо наоборот, учитываются ею в процессе совершения со­циально значимых действий З9.

Ошибки в противоправности могут быть различными. Их можно классифицировать и в зависимости от того, какой признак будет положен в основу классификации, мы получим ту или иную классификацию. В советском уголовном праве ошибку в противоправности деяния обычно подразделяют следующим образом: 1) ошибка относительно преступности или непреступности деяния, 2) относительно квалификации содеянного, 3) относи­тельно наказуемости деяния 40. Не умаляя практической значимости приведенной классификации, отметим,что ошибку в противоправности можно подразделить на виды и по другим основаниям Это позволит раскрыть новые грани, связи и опосредования изучаемого явления.

Так, если положить в основу деления заблуждений в противоправности структуру уголовно-правовой нормы,

55

*

то можно выделить: а) заблуждение в отношении вида и размера уголовно-правовой санкции за совершенное деяние, б) заблуждение в предписании диспозиции уго­ловно-правовой нормы, в) заблуждение лица относитель­но гипотезы уголовно-правовой нормы, г) заблуждение относительно правовой нормы в целом.

Можно классифицировать ошибку в противоправно­сти с учетом того, как отражается в сознании виновного содержание противоправности. С учетом заблуждения в содержании противоправности следует выделить: а) заблуждение относительно правомерности деяния при фактической противоправности его; б) заблуждение, ког­да лицо полагает, что совершается уголовно-противо-правное деяние, в то время как оно не является уголов-но-противоправным, либо является правомерным; в) за­блуждение, когда по ошибке нарушается иная уголов-но-правовая норма, чем та, которая охватывалась созна­нием лица.

Лицо может ошибаться и относительно числа уголов-но-правовых норм, которые оно нарушает при соверше­нии преступления. С учетом заблуждения лица относи­тельно количества нарушаемых уголовно-правовых норм можно выделить такие ошибки в противоправности:

а) лицо полагает, что нарушается несколько норм права а фактически нарушается лишь одна уголовно-правовая норма; б) когда лицо нарушает больше уголовно-право­вых норм, чем оно намеревалось нарушить.

В основу классификации ошибок в противоправности может быть положен и вид запрета, который находит отражение в сознании виновного и к которому может быть различное психическое отношение. С учетом и от­носительно вида запрета можно выделить: а) ошибку на уровне оценки взаимосвязи уголовно-правовых требова­ний и предписаний с требованиями норм морали,

б) ошибку на уровне оценки уголовно-правовых норм.

Следует отметить, что уголовно-правовос значение ошибок в противоправности неодинаково, точно так же,, как неодинаково значение приведенных классификаций для нужд судебно-следственной практики. Если лицо ошибается относительно правовой характеристики и правового содержания совершаемых действий, то такая ошибка имеет уголовно-правовре значение, так как она может влиять на определение форм вины, ее содержание,

56

а в конечном итоге — на квалификацию деяния и уго­ловную ответственность.

В советском уголовном праве не было исследований, посвященных вопросам ошибки в противоправности. Не рассматривался отдельно и вопрос о классификации этих ошибок. Разумеется, предложенная классификация ошибок в противоправности не претендует на их исчер­панность, завершенность и бесспорность. Более того, одна и та же ошибка может быть представлена для рассмотрения в различных классификациях. В этом нет противоречия. Просто каждая из приведенных класси­фикаций с учетом классификационного признака раскры­вает исследуемое явление. Нет противоречия и потому, что классификационные признаки не соотносятся как , часть и целое, общее и особенное. Они представлены как признаки одного уровня обобщения, но различных сфер, аспектов действительности.

Следует отметить, что ошибка в противоправности не оторвана от ошибки лица относительно характера и сте­пени общественной опасности совершаемого деяния. Они тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены. В то же вре­мя самостоятельное рассмотрение каждой ошибки позво­ляет глубже рассмотреть отдельные стороны исследуе­мого явления.

ГЛАВА IV. ВИДЫ ОШИБОК И ИХ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ