М. П. Горчакова-Сибирская (отв ред., Спбгиэу), д-р философ наук, проф
| Вид материала | Документы |
| Борьба рижской цензуры за повышение своего статуса в 1799 году Роль потребностей в развитии образования периода xvii века А.П. Керзум |
- Учебник, 5069.09kb.
- Ю. Ф. Воробьев, д-р экон наук, проф. (отв редактор), 2350.82kb.
- Программа вступительного экзамена по специальности 08. 00. 05 Экономика и управление, 100.68kb.
- М. А. Рыбалко (отв редактор), проф, 973.68kb.
- А. В. Карпов (отв ред.), Л. Ю. Субботина (зам отв ред.), А. Л. Журавлев, М. М. Кашапов,, 10249.24kb.
- Выпуск 48 Э. Ф. Шарафутдинова чеченский конфликт: этноконфессиональный аспект отв редактор, 3024.85kb.
- Тезисы докладов научно-практической, 6653.64kb.
- Центр системных региональных исследований и прогнозирования иппк ргу и испи ран, 3282.27kb.
- Інформаційні технології в журналістиці: вітчизняний І світовий досвід Київ 2002, 8272.38kb.
- Міжнародна журналістика – 2002 київ 2002, 2743.9kb.
БОРЬБА РИЖСКОЙ ЦЕНЗУРЫ ЗА ПОВЫШЕНИЕ СВОЕГО СТАТУСА В 1799 ГОДУ
28 июня 1799 года на имя генерал-прокурора кн. П.В.Лопухина члены Рижской цензуры духовный цензор протоиерей С.Тихомиров, гражданский цензор статский советник Ф.Туманский и ученый цензор коллежский советник П.Иноходцев подали рапорт, в котором жаловались, что Лифляндское губернское начальство не считает статус Рижской цензуры равным Санкт-Петербургской и Московской, и поэтому «делает разные прикосновения, деятельность Ценсуры сверх меры отягощающие, и как сие рождает повод к перепискам с обоих сторон неприятным без всякой нужды». Письмо заканчивалось просьбой издания Высочайшего указа, подтверждающего статус Рижской цензуры [2, Л.1].
3 июля рапорт был получен в канцелярии генерал-прокурора, и 6 июля Лопухин наложил на него резолюцию в том смысле, что цензура «учреждалась под наблюдением местного начальства», поэтому менять ничего не нужно, а жалобщикам необходимо уменьшить объем переписки на эту тему [2, Л.3].
После такого ответа за дело взялась жена одного из цензоров, Феодосия Туманская. Она отправила генерал-прокурору недатированное письмо, суть которого сводилась к жалобам о невыделении Рижской цензуре отдельного дома на основании императорского указа от 16.02.1797. Она пишет, что Лифляндское губернское начальство оставляет без внимания прошения самих цензоров, и в связи с невозможностью нормально работать её муж дважды пытался уйти в отставку. Обращаясь к Лопухину, она напоминает: «Вы, Милостивый государь, были когда-то градоначальником города Риги, знаете нравы и обычаи тамошних граждан, и небезызвестно и то, с каким негодованием поступали с российскими…(гражданами – М.Г.)» [3, Л. 1-1об].
Получив письмо, канцелярия генерал-прокурора 15 августа 1799 г. составила справку по делу, в которой говорилось следующее. Указ императора от 16.02.1797 Лифляндский гражданский губернатор барон Кампенгаузен получил 29 февраля. Вскоре новый губернатор барон Менгден сообщил о выделении Рижской цензуре трех покоев в одном из домов Риги. После этого Ф.Туманский подал жалобу в Сенат, и решение вопроса передали Рижскому военному губернатору барону Бенкендорфу. Так как решение затягивалось, Ф.Туманская подключилась к переписке.
По представленной справке Сенат поручил новому Лифляндскому гражданскому губернатору Рихтеру удовлетворить просьбы жалобщиков. В ответ Рихтер выделил цензуре ещё три помещения и написал, что отдельного свободного дома в Риге нет [3, Л. 2-3].
2 сентября купец Людвиг Тимофеев предложил генерал-прокурору для нужд Рижской цензуры свой дом в Риге, на что Лопухин дал согласие [3, Л. 6].
Однако 10 сентября 1799 г. Правительствующий Сенат решил дело совершенно иначе. В посланной Рижской цензуре мемории говорилось, что шести помещений, выделенных им, вполне достаточно, и, соответственно, не нужно отвлекать начальство несерьезными просьбами. Сенат указал, что указ 16.02.1797 не предусматривал предоставления цензорам домов для жительства с семьями [3, Л. 7].
Сенаторы посчитали также, что предоставленных помещений будет достаточно, «ежели только цензоры не будут задерживать вступаемых к ним на рассмотрение книг и накапливать кипы с книгами, стесняя занимаемые Цензурою покои, а прилагать будут старание возложенную на них должность отправлять с большим, нежели ныне, рачением» [3, Л. 7об].
Сенат совершил подмену понятий в вопросе о предоставлении помещений цензурам. В императорском указе от 16.02.1797 сказано: «Поелику для производства Ценсуры необходимо потребны будут особые домы, о назначении коих предоставить распоряжению Генерал - Прокурора…» [1, С.339]. Как видим, в документе ничего не сказано про жизнь в этих домах с семьями, но очень четко прописано о предоставлении цензурам «особых домов».
В заключение члены Рижской цензуры были обвинены в нежелании подчиняться непосредственному начальству (губернатору) и нарушении Генерального регламента, т.к. не ответили на предложения своего губернатора, а стали жаловаться на него выше. Сенат постановил строго предупредить членов Рижской цензуры и объявить им выговор [3, Л. 8-8об].
Таким образом, Сенат и генерал-прокурор в этом конфликте очевидно и незаконно встали на сторону губернского начальства, преступив через очевидные требования императорского указа.
Литература
1. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1 (ПСЗ-1). СПб, 1830. Т.24. № 17811.
2. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф.1374. Оп.6. № 462.
3. Там же. № 523.
Л.А. Денисова
Российский государственный
гидрометеорологический университет
РОЛЬ ПОТРЕБНОСТЕЙ В РАЗВИТИИ ОБРАЗОВАНИЯ
ПЕРИОДА XVII ВЕКА
В XVII веке впервые возникла потребность в широком распространении грамотности и просвещения. Это объяснялось оживлением торгово-промышленной деятельности, ростом государственного аппарата в центре и на местах, возобновлением прерванных Смутой связей с зарубежными странами.
До XVII века грамотных людей можно было сыскать только среди лиц духовных и высшего сословия. К концу века в Москве грамотой владело 24% взрослого мирного населения. Это было весьма высоким показателем. Особенно быстро росла грамотность среди дворян. Однако и среди черносошных и даже крепостных крестьян были «грамотеи», успешно передававшие свои знания односельчанам.
Одной из основных причин распространения грамотности являлось изменение и расширение приказной системы управления (количество приказов увеличилось до 100). Приказам требовалось много писцов, пишущих красивым почерком и довольно хорошо обученных счетному искусству (для счета употреблялись косточки от слив, которые каждый из служащих имел при себе в небольшом количестве). Возросла потребность в грамотных людях и в управлении на местах. В первой половине столетия многие городские воеводы из-за неграмотности или малой грамотности шагу не могли ступить без дьяков и подьячих, своих подчиненных по воеводской избе – центру уездного правления. Но уже во второй половине столетия на воеводствах сидели люди, как правило, грамотные, это, прежде всего, представители думных и московских чинов. Среди уездных дворян грамотных было немного.
Другой причиной развития образования была потребность в грамотных людях, занимающихся торговлей, ремеслах, разъездами. Грамотные люди выходили из богатых и из бедных слоев. Малый достаток вызывал даже большую потребность в знаниях и грамоте, так как это было одним из способов выживания.
Так, например, в Вологде для многих обедневших крестьян умение писать было одним из способов добыть хлеб насущный: «А кормятся в Вологде в писчей избушке площадным письмом посадские оскуделые люди». В Устюге Великом таким путем добывали средства существования 53 площадных подьячих из местных посадских людей. Десятки и сотни таких же грамотеев трудились на площадях других городов.
Грамоте посадские и крестьяне учились у «мастеров» из священников и дьяконов и прочих грамотных людей. Нередко обучение грамоте строилось на началах обычного ремесленного ученичества. Обучение соединялось с обучением торговле или какому-либо ремеслу.
Потребность в образованных грамотных людях была необходима и такому институту как церковь. Описки, искажения в переписывании церковных книг привели к спору среди верующих, по какому образцу их переписывать и, в конечном счете, к церковному расколу.
Потребность в образованных людях в России привела к возникновению потребности в книгах и обучению. Обучались мужчины.
Грамотных женщин было очень немного. Они – из царского дома и высшего сословия, как царевна Софья и некоторые другие.
Учили, прежде всего, элементарной азбуке по азбуковникам, рукописным и печатным. Во второй половине века лишь печатный двор выпустил более 300 тысяч букварей и около 150 тысяч церковных учебных книг, что для того времени было огромным количеством. Большинство из этих книг были доступны для разных слоев населения (буквари стоили, например, одну копейку, весьма дешево по тем ценам). Тогда же издали грамматику М. Смотрицкого, украинского ученого. В конце столетия напечатали букварь Кириона Истомина, монаха Чудова монастыря. Потребность в счете вызвала необходимость напечатания практического руководства для счета – таблицу умножения.
Научные знания находились еще на начальной стадии развития. Главным их источником продолжали оставаться книги западноевропейских авторов, переведенные на русский язык. В основном это были практические руководства в области медицины, производства и другие. Из-за границы в Россию доставлялись и многие технические новинки, использовавшиеся в научных целях. Так, уже в начале века (буквально через 5 лет после изобретения) в России появилась первая подзорная труба.
По мере освоения новых территорий географами Дежневым, Поярковым, Хабаровым уточнялись границы России. Появились первые сводные карты страны, пояснения к ним, географические справочники для путешественников.
Обширные сведения о зарубежных странах стали с этого времени постоянно собираться и обобщаться в отчетах русского послов.
В 1678 году была издана первая печатная история Русского государства с древнейших времен до 70-х годов XVII века – «Синопсис», ставшая одной из самых популярных книг, по которой в XVIII веке изучалась история нашей страны.
Однако многие люди учились по рукописным азбукам, прописям и арифметикам. Последние имели весьма экзотическое название «Книга сия, глагольная по-эллински или по-гречески, арифметика, а по-немецки альгоризма, а по-русски цифирная счетная мудрость» (альгоризм – название, идущее от имени Ал-Хорезми, великого ученого средневековой Средней Азии из Хорезма).
Значительно расширялся круг чтения – Усиливалась потребность не только в церковных книгах, но и все больше в светских: летописях, хронографах, повестях, книгах географических, исторических, медицинских и другого содержания. Экономическое развитие страны требовало знаний практических. Многие имели различные руководства по измерению земель, изготовлению краски, устройству всяких сооружений и другие. У царей и знатных бояр имелись библиотеки с сотнями книг на разных языках.
Среди тысяч экземпляров книг, изданных московским Печатным двором, более половины составляли светские. Среди них много было художественных и научных книг.
В XVII веке впервые стали записываться произведения устного народного творчества, былины, пословицы, песни. Появились новые литературные жанры, например, сатирические повести («О Шемякином суде», «О Ерше Ершовиче»), где обличались феодальные порядки, крючкотворство и волокита феодального суда.
Появились автобиографические повести. Первым таким произведением стало «Житие протопопа Авакума», ценность которого состоит не только в воспроизведении мытарств лидера старообрядцев, но и в образности языка, обличении социальной несправедливости.
Большой популярностью у образованных людей пользовалась зарубежная художественная литература, переведенная на русский язык: рыцарские романы, новеллы, приключенческие повести, юмористические рассказы.
С потребностью обучения и получения образования возникла потребность и в учителях. Для XVII века самой распространенной формой получения образования было домашнее обучение. Учителями выступали либо владевшие грамотой члены данной семьи, либо «мастера» из числа духовенства. В семьях дворян и бояр привлекались к делу образования детей учителя из-за границы (главным образом из Речи Посполитой). Это было связано с окончанием войны с этой страной и укреплением отношений с ней. В Россию стало приезжать много иностранцев, сведущих в разных областях научных и технических знаний. В Россию приехал и Симеон Полоцкий – писатель, ученый, переводчик, который занимался воспитанием и образованием детей царя Алексея Михайловича (Федора и Софьи).
На службу в Россию приехал Юрий Крижанич – хорватский дворянин, знавший около десятка языков и состоявший переводчиком в Посольском приходе. Большую роль в развитии отечественного образования сыграли и прогрессивные люди России, такие как В.В.Голицин, Ордин-Нащокин А.А., Ф.М. Ртищев.
Но вскоре обучение с помощью учителей на дому перестало удовлетворять национальные потребности. Все больше росло число людей, стремившихся к получению образования, что привело к потребности создания сети школ. Как правило, они открывались при церквях и монастырях.
Так, окольничий царя Алексея Михайловича Р. М. Ртищев открыл школу при Андреевском монастыре.
В 1685 в Москве при Заиконоспасском монастыре открылась школа во главе с Симеоном Полоцким. Через 15 лет открылась школа при печатном дворе, где обучалось 232 ученика. Это немало для XVII столетия.
В 1687году греками братьями Лихудами было открыто первое в России высшее учебное заведение – Славяно-греко-латинское училище (позже – академия). Программа образования была не только церковной, но и светской. Здесь изучали риторику, философию, грамматику, этику, богословие и другие науки. Прием в нее был разрешен детям из любых сословий. Что имело прогрессивное значение. Из стен ее вышли образованнейшие люди России, среди которых был и великий русский ученый М. Ломоносов.
Таким образом, к концу XVII века сформировалась программа преобразований не только в экономической, политической, но и других сферах, которая определила направленность деятельности Петра I и всей русской истории.
А.П. Керзум
Российская национальная библиотека,
Санкт-Петербург