Море житейское: Ответы на вопросы читателей

Вид материала

Документы

Содержание О святоотеческом учении О духовной литературе и духовном образовании

Подобный материал:

• Ответы на вопросы, 90.99kb.
• Дополнение к Приложению к Сказке. Ответы на вопросы, 274.58kb.
• Масюченко Светлана Дмитриевна Ответы на вопросы Интернет конкурс, 43.06kb.
• Ответы на экзаменационные вопросы по истории России 11 класс, 4049.18kb.
• Крайон. Действовать или ждать? Вопросы и ответы, 13038.17kb.
• Тесты Вопросы и задания для самопроверки Ответы на тесты Ответы и задания для самопроверки, 429.4kb.
• Елина Елена Валентиновна, гбоу нпо «Профессиональный лицей №12» Элементы проникающей, 62.09kb.
• Задание объектом нашего исследования являются современные системы безопасности: охранная, 300.74kb.
• Экзаменационные вопросы. Учкекен 2005 Составитель к э. н. Кумыкова А. М. Настоящее, 1733.51kb.
• Дайв-центр «полярный круг», белое море полезная информация Белое море, 155.26kb.

В книге Бытия говорится: И сказал Господь Бог; не хорошо быть человеку одному (Быт.2,18). Обще­ния с Богом ему было недостаточно?

Адам был невинен, но несовершенен; он должен был совершенствоваться в любви к Богу через любовь и заботу о Еве. Надо помнить, что до грехопадения любовь Адама к Еве была бесстрастной и не могла противоречить духовной люб­ви к Богу, что случается в нашем мире, где любовь связана со страстью и эгоизмом. Адам и Ева как бы представляли образ Церкви на земле.

У меня к Вам два вопроса про Библию. Ученые пи­шут, что Ирод царствовал в иное время, чем про­исходила перепись народа, не во время владения Квиринием Сирией, а во второй главе Евангелия от Луки эти два периода сведены в один. Правда ли это? А вто­рой вопрос по книге Бытия Моисея: в ней пишется, что после потопа человек благословился есть живот­ных. Но Авель ведь уже до того был пастухом. Почему это тогда лишь после потопа благословился человек есть животных? Зачем тогда Авель уже до этого пас овец?

1. Квириний был дважды проконсулом Сирии, так что, расхождений здесь нет. 2. До потопа люди разводили скот не ради мяса, а чтобы получать шерсть и молоко. Авель изобра­жается на иконах в одежде из овечьей шерсти. В житиях не­которых пустынников мы читаем, что они питались моло­ком диких оленей и ланей. Монахам, которые не едят мясо, разрешается сыр.

Глупый - это человек с ограниченными умствен­ными способностями, несообразительный, бестол­ковый. Не обнаруживающий ума, лишенный разум­ной содержательности и целесообразности, но, в отличие от опрометчивого, у глупого есть надежда приобрести познания о Боге, сделать значительным свой кругозор изучением Писаний, преобразовать свои узкие мирские интересы, не имеющие сущест­венного, важного значения, в целесообразность посредством увеличения базы данных ума, кропотли­вой усидчивости над Торой, Евангелием и Кораном, в результате чего он может приобрести, будучи лишенным ума, разумную содержательность! А вот опрометчивый обозначен в Писаниях (Тора, Евангелие и Коран) как данность, он не имеет возможности к По­каянию, ибо он предрасположен, по роду своему, иметь постоянное влечение быть слишком поспеш­ным, неосторожным и необдуманным, так как посто­янство не подлежит изменению! Опрометчивый есть волк в овечьей шкуре.

Мне кажется, что Вы путаете глупость и незнание. Незна­ние - это состояние, а глупость - это свойство. Так как Вы считаете, что моя обязанность - ответить Вам, чем Евангелие отличается от Корана, то скажу о самом главном. Краеуголь­ный догмат христианства - учение о Святой Троице. Ислам не только категорически отвергает этот догмат, но имеет не­верное представление о том, что он означает, а именно: Коран считает, что христиане верят в Отца, Сына и Деву Марию. Возможно, такие сведения почерпнуты из учения какой-то древней гностической секты, которая считала Деву Марию во­площением Духа Святого. Одним из важнейших вопросов в области нравственности является вопрос семьи - как малой домашней церкви. В христианстве это - союз мужчины и жен­щины, где двоеженство и двоемужество категорически запре­щены, как несоответствие самой идее брака - единству супру­гов. В Коране допускается мужчине иметь четырех жен, а наложниц - сколько позволяют ему средства. Если Вы не ви­дите в этих вопросах никакой разницы, то мне остается только выразить Вам свое соболезнование.

Можно ли понимать буквально тексты Ветхого Заве­та? Если нет, то, может быть, только их часть: 1.1. То, что относится к космологии? 1.2. То, что относится к морали? 1.3. То, что относится к служению Богу? Можно ли понимать буквально тексты Нового Завета? Если нет, то, может быть, только их часть: 2.1. То, что относится к морали? 2.4. То, что относится к служению Богу? 2.3. То, что относится к описанию исторических событий? Можно ли доверять всем толкователям Свя­щенного Писания? Если нет, то, может быть, только их части: 3.1. Самым древним? 3.2. Всем православным? 3.3. Всем современным? Прошу ответить коротко и по существу.

Библия похожа на многоэтажное здание, которое включа­ет в себя буквальный, исторический, нравственный, прообразовательный и символический смыслы; они не исключают, а дополняют друг друга. Экзегетика поясняет Священное Писа­ние, но не исчерпывает его. Библия может быть раскрыта для человека только в Церкви через благодать и только в меру его подготовленности. Для того, чтобы я мог ответить коротко и по существу, Ваши вопросы должны иметь конкретное содер­жание.

Кто такой Елиуй, как толковать главу 33 книги Ио­ва, являются ли ее слова Божественным Открове­нием и назиданием в нашей жизни и что значит: Про­светить... светом живых (Иов.33,30)?

Господь отводит нас от греха через голос нашей совести, но если человек не слушается этого внутреннего голоса, то он лишается благодати, и душа погружается в мрак. Некоторые писатели совесть называли голосом Ангела Хранителя. Что касается речей друзей Иова, то они содержат в себе глубокие нравственные назидания и наблюдения. Но Священное Писа­ние не называет их Пророками, поэтому мы не можем судить о характере и свойстве их речей.

Что значит: «Никогда не простится хула на Святого Духа» (Мф.12,31-32)?

Хула на Духа Святого - это не грех словом или мыслью против Духа Святого, а такое состояние души, когда человек уже стал неспособным к Покаянию.

Я недавно воцерковленный человек и, читая Священное Писание, не понимаю некоторые места. Объясните, пожалуйста, как надо понимать слова Христа, сказанные апостолу Петру: Взявший меч от меча и погибнет (Мф.26,52) (и почему тогда перед выходом из дома Христос попросил взять меч с собою?). Следует ли сделать из этого вывод, что не стоит служить и армии?

Отвечаю на первый вопрос. Царство Христа было Царством не от мира сего, поэтому Он добровольно отдает Себя в пуки представителям власти. Слова Христа касаются Его уче­ников, которые не должны надеяться на земную силу в своей проповеди и быть покорными властям. Христианские мучени­ки отдавали себя на смерть даже тогда, когда могли сопротив­ляться. Слова Христа не содержат в себе запрещения испол­нять воинские обязанности и защищать Родину с оружием в руках. Многие из христианских святых были воинами. Что каса­ется другого вопроса, о двух мечах, взятых учениками (Лк.22,38), то святые отцы видят в этом два вида служения Богу: де­ятельное - исполнение евангельских заповедей и созерца­тельное - молитву. Это два меча для борьбы с демоном.

При чтении Евангелия у меня возник вопрос: зачем Христос воскресил Лазаря, если Лазарь, по всей видимости, находился в раю? Имело ли это какой-то оп­ределенный смысл?

Души праведных до Воскресения Христа из мертвых на­ходились в аду, но не в муках.

Что означают слова евангельские: Где труп, там со­берутся и орлы (Мф.24,28)?

Слова Евангелия означают время Второго пришествия Христа на землю, когда нравственное и духовное состояние че­ловечества будет напоминать мертвеца. Орлы - это Ангелы, ко­торые будут сопровождать Господа. Есть и другие толкования.


О СВЯТООТЕЧЕСКОМ УЧЕНИИ

Батюшка, по возможности ответьте, соответствует святоотеческому учению различение понятий «личность» и «индивид», на котором настаивает Вла­димир Лосский, или это недопустимый модернизм, подхваченный современными богословами? По-моему святой Иоанн Дамаскин понятия «ипостась», «лицо» «индивид» рассматривает как синонимы. Может быть вопрос сложнее?

Понятия «ипостась», «лицо», «индивид» хотя являются синонимами, но между ними существует определенная града­ция, по крайней мере в современном употреблении этих тер­минов. Лицо или личность - это индивид, нравственно и ду­ховно определивший себя. Ипостась - это представительное лицо. Если личность духовно и нравственно может изменять­ся, то в ипостаси подразумевается некая константа. Вообще, следует помнить о семантической многомерности слова, поэтому его звучание во многом зависит от контекста.

Святые отцы, такие как Василий Великий, Иоанн Да­маскин, Никодим Святогорец, говорят об эфире, не­кой огненной сущности, которая находится между твердью и воздухом. Мне не ясно, как эфир, будучи ог­ненной сущностью, невидим для нас. Доступен ли он вообще для нашего созерцания?

Слова: «Огненная сущность» - являются, скорее, образом и метафорой. Слово: «огненный» - неоднократно использует­ся святыми отцами в различных значениях, даже Божество сравнивается с огнем.

У святого Кирилла Александрийского есть такие сло­ва: «Благополезно возбуждались во Христе челове­ческие состояния не для того, чтобы возбуждения эти овладевали (Им) и шли далее, как это у нас, но чтобы, побежденные силою Слова, прекращались, с преобразо­ванием природы в первом Христе в некое лучшее и Бо­жественное состояние. Таким именно образом, а не ина­че, образ исцеления мог перейти и на нас, ибо во Христе, как начатке, природа человека возводилась в обновление жизни». Как понимать преобразование природы в некое лучшее и Божественное состояние, ее ли человеческая природа Христа была Божественной по ипостасному соединению, то есть обожена с момента Боговоплощения? Как происходило исцеление и что во Христе исцелялось? Ведь святые отцы не принимали теорию поступательного обожения природы во Христе, а «преобразование природы в некое лучшее и Божест­венное состояние» выглядит как процесс совершенство­вания.

Эта цитата святого Кирилла отличается некоторой темно­той, а именно: человеческая природа во Христе недостаточно дифференцирована от некой абстрактной человеческой при­роды. Во Христе возбуждались человеческие чувства, прису­щие Адаму до грехопадения, но после грехопадения естествен­ные чувства разделились, деформировались, разрушили прежнюю гармонию тримерии (если угодно, диомерии) чело­веческой души. Христос, взяв неповрежденную природу, сохранил в ней свойства Адама, дабы быть подобным нам. Возвращение к первому Адаму было преобразованием челове­ческой природы во Христе, но это вовсе не являлось процес­сом самосовершенствования, а изначальной данностью. Одна­ко чувства, присущие Адаму, были преобразованы во Христе через соединение природ и поэтому получили свое совершен­ство, которое святой Кирилл не вполне точно назвал «Божес­твенным состоянием». Христос заменил нас на Кресте, и в этом смысле освящение плоти стало неотъемлемым компо­нентом спасения человека. Но без искупления и замены обоженная плоть Христа, с Его человеческой душой, осталась бы внутренней жизнью Его ипостаси. И только Голгофская Жер­тва и нисхождение Духа Святого способны исцелить челове­ческую плоть, чтобы мы стали подобными Христу, только с той разницей, что Его плоть была изначала безгрешна и совер­шенна, а мы, через приобщение к ее безгрешности, вступаем в процесс исцеления. Преобразование природы во Христе про­водило не в Его ипостаси, а в нашей природе, замененной Жертвой Христа, в которую (в Жертву) мы должны войти через веру и Таинства Церкви.

P.S. Надо сказать, что у раннего Афанасия и Кирилла временами проявляются образы платонической общей идеи, хотя бы как метафоры.

Меня попросил мой духовный отец разъяснить один вопрос. В полемике наши оппоненты часто приво­дят одно из писем святого Василия Великого, где он как будто говорит о том, что человек сначала должен из­учить античную философию. Это как бы ступень к христианству. Не является ли это собственным мнением святого (если правда, что такое письмо существует)?

Святой Василий Великий пишет, что хотя он изучал фи­лософию в юности, но в сравнении со Священным Писани­ем она кажется ему детской игрой. Святые Василий Вели­кий и Григорий Богослов говорили об определенной пользе философии не для спасения и духовной жизни, а для заня­тий богословием, так как богословие пользуется термино­логией, отчасти взятой из античной философии. В этом смысле святой Иоанн Дамаскин называет философию слу­жанкой теологии.

Ваше отношение к противоречиям в Толкованиях Апокалипсиса у различных отцов Церкви?

Святые отцы в своих Толкованиях не противоречат, а до­полняют друг друга, как не противоречат несколько фотогра­фий человека, снятого с разных сторон.

Действительно ли в православном учении о человеке «дух и сердце - это одно и то же»?

Библейская и святоотеческая терминология многогранна и многомерна. Только в контексте можно определить значение таких слов, как: «дух» и «сердце». Дух и сердце имеют различ­ные семантические значения. Они могут быть синонимами друг друга, но могут иметь в другом контексте различный смысл.

Мне непонятно, зачем нужно руководствоваться учением многих святых отцов. Разве недостаток того, чему можно научиться, например, у святого Феофана Затворника? А у святых отцов есть разные воззрения на одно и то же.

Духовный опыт святых отцов проходил в одном русле аскетического Предания, но каждый из них отличался своей индивидуальностью, и поэтому они не повторяли, а дополняли друг друга.


О ДУХОВНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И ДУХОВНОМ ОБРАЗОВАНИИ

Знакома ли Вам книга епископа Васильсурского Вар­навы (Беляева) «Основы искусства святости», если - да, то каково Ваше мнение? У меня книга есть, но наря­ду с положительными отзывами приходилось встречать и резко отрицательные.

В книге епископа Варнавы собран большой материал, но сама книга, как мне кажется, пропитана духом гуманизма.

Каково Ваше отношение к русскому философу и бо­гослову Виктору Несмелову и к его труду «Наука о человеке»?

Я считаю книгу Несмелова «Наука о человеке» одной из наиболее выдающихся апологий христианства с позиции психологии. В свое время эта книга произвела на меня силь­ное впечатление, но она больше действует на рассудок, чем на сердце.

Как Вы относитесь к книге Патриарха Сергия (Страгородского) «Православное учение о спасении» (вы­ходила несколькими изданиями в конце XIX - начале XX века) с точки зрения понимания Православия (там Достаточно детально разобраны вопросы различий с инославием)?

Книга Патриарха Сергия (Страгородского) «Православное учение о спасении» является характерным явлением для богословия начала XX века. Это было время революционного брожения, влияние которого отразилось в жизни духовных лекциях ряда профессоров и некоторых богословских трудах. По-своему это влияние преломилось в известном тп» де Патриарха как стык между традиционной ортодоксией и желанием ввести в богословие новые «освободительные» идеи. По моему мнению, этот труд требует серьезного анализа и дифференцированных оценок. Лично меня несколько сму­щает заглавие книги. Мне кажется, что такие названия могут быть допустимы по отношению к символическим книгам, при­нятым всей Церковью, к обширной святоотеческой антологии а не к произведению одного автора, тем более произведению содержащему дискуссионные положения. А что касается кри­тики католицизма и протестантизма, то она приемлема, но для глубокого анализа недостаточна.

Как Вы относитесь к схоластическому образованию в Семинариях?

Схоластическое образование в Семинариях - это при­знак и следствие духовного упадка, но я не вижу альтернати­вы, так как современный человек отошел от духа святоотече­ских творений и мистического опыта древних подвижников, и вернуться к их богословию без коренного изменения лич­ной и общецерковной жизни невозможно. А для такого воз­вращения к опыту древних отцов я не вижу условий. Схола­стика, по крайней мере, дает объективные рассудочные ориентиры, а псевдопатристика - только неправильное по­нимание святых отцов из-за отсутствия внутреннего един­ства с ними. Образно и условно говоря, сердце современного человека закрылось для аскетической мистики святых отцов, когда благодать открывала истину и человек внутренними интуициями ощущал ее. Осталась догматическая схема, рас­члененная по пунктам, но если отказаться от нее, то от этого не откроется сердце, а человек окажется без всяких ориенти­ров - внешних и внутренних, то есть в духовной темноте. Го­ворить о вреде схоластики в наше время все равно что гово­рить больному о вреде костылей: костыли он может отбросить, но от этого он не встанет на ноги. Заметьте, что модернисты много кричат о возвращении к святым отцам, а под этот шумок выдают свои полу протестанте кие концепции за древнее Православие.

Хотелось бы узнать Ваше мнение об архиепископе Верейском Иларионе (Троицком) и его писаниях (книга «Очерки из истории догмата о Церкви»).

Творчество святого Илариона (Троицкого) представляет бой крупное явление в экклесиологии (учении о Церкви), в то же время, оно не равноценно. Его критика современ­ных духовных школ поверхностна и местами тенденциозна; некоторые его богословские воззрения наложил свою пе­чать дух современного ему гуманизма. Поэтому оценка Илапиона (Троицкого) как богослова должна быть дифференцированна. Он был мужественным исповедником веры, но в некоторых вопросах допускал ошибки. Так, например, в 20-е годы он считал лучшим для Церкви, если Патриарх Тихон устранится от церковных дел. Читать его полезно, соблюдая определенную осторожность. По моему мнению, его сборник под названием «Без Церкви нет спасения» - наиболее цен­ное, что он написал.

Ваше отношение к жизни и творчеству философа Алексея Лосева?

Мое отношение к творчеству философа Лосева (инока Ан­дроника) довольно сложное. У меня впечатление, что он за­давлен собственной эрудицией. У него обширные знания, но нет твердого мировоззренческого стержня. Как антиквар и коллекционер фактов он выдающийся ученый, а как мысли­тель и философ - стоит гораздо ниже. Он по конфессии пра­вославный, а по духу, как мне кажется, эклектик. Его мысль похожа на музыкальную увертюру: слушаешь с удовольстви­ем, но кончилась она - и все исчезло; что хотел сказать компо­зитор, остается неизвестным. Могу сказать, что у Лосева есть Ряд глубоких замечаний по поводу «Филиокве». А в вопросе об имяславстве у него полный провал. Видимо, он не может вырваться из плена пифагорейства и платонизма. Его книги, в лучшем случае, можно назвать хрестоматией по философии, но не самой философией. Его книги могут обогатить ум внеш­ними знаниями, но при этом не дать правильных ориентиров. Этот историк философии, считая себя христианииом, остается гуманистом, со всей аморфностью и неопределенностью мыш­ления, свойственными гуманизму.

Я крайне осторожно отношусь к митрополиту Москов­скому Макарию (Булгакову)! Ведь у него в книге есть иногда просто шокирующие умозаключения. Я считаю что он и митрополит Киевский Петр Могила единомысленники, если можно так выразиться. Иными словами, я не могу полностью доверять «школьному» богословию!

Позвольте задать Вам вопросы. К кому из богословов Вы относитесь без осторожности, то есть доверяете во всем? Где у Вас ориентиры в решении - правы или не правы представите­ли русского богословия XIX века? Основываетесь Вы на сво­ей интуиции (как говорят украинцы, «чую правду») или на чем-нибудь более объективном? Если Вас смущают какие-ли­бо богословские положения у митрополита Макария или мит­рополита Петра Могилы, то надо конкретно написать об этом. Также не вполне понятно: если Вы обращаетесь ко мне за разъяснением, то делаете это осторожно или неосторожно? Должен сказать Вам, что книга Петра Могилы «Исповедание православной веры» - это коллективный труд, а не произве­дение одного автора. Эта книга так же относится к Петру Мо­гиле, как юлианский календарь - к Юлию Цезарю.

У меня окаменело сердце и появилось чувство равноду­шия ко всему. «Притупилось» религиозное чувство. Причина, может, в том, что я почти перестал молиться, кроме того, я стал очень ленивым. Что мне делать? Какие молитвы и акафисты Вы бы мне посоветовали читать?

Постарайтесь найти «Псалтирь» преподобного Ефрема Сирина и читайте ее как можно более часто. Также вспоми­найте о неизбежном для всех нас дне смерти, которым может стать сегодняшний день.

Вы пишете, что «христианину светская литература не нужна». Согласен, но до христианина еще бы дорасти. Да и Ваши книги свидетельствуют, что Вы очень то ориентируетесь в литературе. Как Вы оцениваете ше­ститомный труд Михаила Дунаева «Православие и рус­ская литература» (я знаком с тремя томами, но никак не могу сформулировать свое отношение к этой работе)? Отец Андрей Кураев часто цитирует Клайва Льюиса и Гилберта Честертона. На Ваш взгляд - это христианская литература или нет? Прочитал две книги протоиерея Александра Шмемана, «Записи» иерея Александра Ельанинова. И так получилось, что «параллельно» читал «Философские пропасти» архимандрита Иустина (Попо­вича) и «О молитве» архимандрита Софрония (Сахарова). Обратил внимание, что, несмотря на все уважение к ба­тюшкам и согласие с ними во многом, их книги все-таки как-то тревожат, хочется что-то кому-то доказывать, появляются вопросы, своя точка зрения и так далее. А вот при чтении двух последних книг внутреннее состояние прямо противоположное - тишина вселяется внутрь, да­же движения и поведение твое становятся иными - спо­койными. Это субъективные ощущения или же все от того, что во втором случае авторы - монахи?

Труд Михаила Дунаева я не читал, поэтому не могу оценить его. Мне кажется, что всегда надо учитывать, к какой аудитории обращается автор и какие задачи преследуют его произведения. Может быть, труды Михаила Дунаева, а также книги Шмемана и Ельчанинова являются мостиком для перехода к чтению ду­ховной литературы, имеющей под собой личный аскетический опыт автора, как «Философские пропасти» архимандрита Иус­тина (Поповича) и произведения архимандрита Софрония; а те, в свою очередь, ступенью к чтению святоотеческой литературы. Слишком большой разрыв между жизнью современного общества, в частности интеллигенции, и творениями святых отцов. Может быть, из тьмы к яркому свету надо идти через слабый и тусклый свет. Здесь каждый должен выбирать пищу по своему духовному возрасту. Но есть одно общее правило: чтобы понять духовную литературу, нужно изменять свою жизнь, стараться посильно исполнять то, чему учат святые отцы, иначе в творениях святых отцов мы будем видеть искаженные рефракции. Вы также правильно отметили, что творения подвижников несут на себе особую благодать, как будто страна, цы этих книг помазаны миром. Когда автор пишет, только пред. полагая, как бы забегая вперед своим рассудком, не подкреп. ленным внутренним духовным опытом, то читателю передается какое-то неопределенное тревожное чувство; а подвижник д&. лится с другими тем, что видел сам. Поэтому святоотеческие книги вызывают у нас чувство достоверности и спокойствия.