М. Б. Кетенчиев синтаксис карачаево-балкарского языка лекции
| Вид материала | Лекции |
СодержаниеШамкъыз жуккада эди Элдар Элленни жюрегиндеди Письмо Солтанданды Бу къызчыгъым Аскерденди Аны ауругъаны сууукъданды |
- Зоонимическая лексика карачаево-балкарского языка 10. 02. 02 языки народов Российской, 427.88kb.
- Синтаксис современного русского языка, 943.86kb.
- Эгоцентризм лингвистического дискурса (на материале русского, английского, карачаево-балкарского, 484.61kb.
- Лекции П. Г. Щедровицкого «Введение в синтаксис и семантику графического языка смд, 662.61kb.
- Лекции пг щедровицкого «Введение в синтаксис и семантику графического языка смд подхода», 539.29kb.
- П. Г. Щедровицкого «Введение в синтаксис и семантику графического языка смд подхода», 465.15kb.
- Синтаксис английского языка синтаксис, 553.73kb.
- П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику схем смд-подхода (Введение в синтаксис, 437.13kb.
- «балкария» №1 (33), 1048.65kb.
- Художественное решение нравственно-этических проблем в современной кабардинской прозе, 275.8kb.
5.Место сказуемого в предложениях локализации занимают абстрактные имена, которые принимают значение состояния. К ним относятся лексемы къууанч “радость, счастье”, сагъыш “раздумье”, къайгъы “беспoкойство”, жарсыу “горе, печаль”, гузаба “суета, тревога”, бушуу “горе” и др., относящиеся к эмотивной лексике. Примеры: 1) Эл уллу къайгъыдады (О.Э.) “Село в большом беспокойстве”; 2) Ол терен сагъышдады (И.Г.) “Он в глубоком раздумье”; 3) Биз бусагъатда уллу къууанчдабыз (Б.Г.) “Мы сейчас в большой радости”; 4) Эмегенле энди гузабададыла (Ф.) “Эмегены теперь в хлопотах”. Эти конструкции обозначают психологическое состояние субъекта и “указывают на интенсивность испытаваемого состояния, “погруженность” субъекта в состояние” (Цейтлин 1980:87). Они состоят из двух компонентов: субъекта состояния и предиката состояния.
6.Рассмотрим примеры типа Шамкъыз жуккада эди (М.Т.) букв.: “Шамкыз была на сосках у матери” и Къызчыкъ бешикдеди (К.ж.) “Девочка в люльке”. Наряду с местонахождением лица они передают возраст или определенный этап в биологическом развитии лица (грудной возраст). Последний признак может быть превалирующим. Общая семантика этих предложений: характеристика возраста (определенного этапа в биологическом pазвитии лица) как признак личного субъекта.
Для передачи различных типов состояния в карачаево-балкарском языке используются и именные фразеологические единицы, последний компонент которых оформлен аффиксом местного падежа: l) Сeн теке къалкъыудаса “Ты в дремоте”; 2) Ала жан кайгъыдадыла (Ф.) “Они в состоянии боязни”; 3) Да ол а ёмюрлюк жукъудады (Ф.) “А он в состоянии вечного сна”; 4) Аскерчиле ёшюн урушдадыла энди (М.Т.) “Солдаты теперь в рукопашной схватке”.
7.Материал тюркских языков показывает, что многие семантические варианты предложений локализации и местонахождения напрямую “связаны с метафоризацией представления о вмещающем пространстве: с переносом ситуации из реального физического пространства в разного рода идеальные пространства” (Серээдар и др. 1996:57).
Так, “социальное пространство” представлено в предложениях, где сказуемостный локализатор - имя лица в модели местонахождения. При этом образуются специфические конструкции со значением обладания, в которых значительно сильнее ощущается значение временного нахождения чужого предмета в распоряжении другого лица: 1) Малла бусагъатда Айдаболлададыла (Ф.) “Скот сейчас у Айдаболовых”; 2) Сени ахчанг банкда болур “Твои деньги, пожалуй, в банке”.
В языке также наблюдается перенос ситуации “в идеальное психическое или логическое пpoстранство”: 1) Элдар Элленни жюрегиндеди (О.Э.) “Эльдар в сердце у Эллен”; 2) Сени сагъышларынг бащынгдадыла (М.Т.) “Твои мысли в твоей голове”. Они характеризуют человека через его мысли о ком-, чем-либо.
В предложениях, в которых подлежащее выражено именами с семантикой “выбор”, “причина”, “суть” и им подобными, сказуемое представляет причину положения дел, что можно выявить при обращении к контексту: 1) Иш Ажокъадады (А.Т.) “Дело в Ажоке”; 2) Сайлау къыздады (Э.Г.) “Выбор за девушкой”; 3) Сылтау сендеди (А.Т.) “Причина в тебе”; 4) Терслик къойчуладады (К.ж.) “Вина на чабанах”. Таким образом, предложения со сказуемыми в местном падеже отличаются многообразием оттенков значений.
2.1.5. Предложения с предикатами, выраженными именами
существительными в исходном падеже
Семантика предложений со сказуемыми, выраженными именами в исходном падеже, во многом зависит от смысла указанных имен. Они имеют различную семантику, поэтому возможно несколько смысловых типов предложений. На них накладывает свой отпечаток и падежная семантика. В тюркских языках исходный падеж противопоставляется дательно-направительному, “обозначает исходный момент, исходную точку, источник” (ГСБЛЯ 1981:144).
1.Одной из основных синтаксических функций исходного падежа считается обозначение им исходного пункта при глаголах движения, удаления от исходной точки, или же - выражение локального конкретизатора, показывающего исходную точку движения (Ахматов 1983:215). При этом образуются трехкомпонентные глагольные предложения динамической локализации: Хызыр таудан келеди (М.Т.) “Хизир идет с гор”. Однако в карачаево-балкapском языке это же значение передается и безглагольными предложениями - субстантивными предложениями, состоящими на формальном синтаксическом уровне из подлежащего и сказуемого в исходном падеже: Хызыр тауданды “Хизир (идет) с гор”.
При выражении исходной точки охватывается значительный круг слов с пространственным значением, которые наиболее полно представлены в русистике, в работах М.В.Всеволодовой и Е.Ю.Владимирского (Владимирский 1972; Всеволодова, Владимирский 1982). Применительно к карачаево-балкарскому языку их можно разделить на несколько групп:
- земля (названия сторон света, основных типов суши): шимал “север”, кюнчыгъыш “восток”, кюнбатыш “запад”, къыбыла “юг”, айрыкам “остров”, жарым айрыкам “полуостров” и т. д.;
- типы ландшафта: агъач “лес”, таула “горы”, ёзен “равнина”, тала “поляна”, тар “ущелье”, дорбун “пещера”, Къара тенгиз “Черное море” и др.;
- земля как административно-политическое целое: къырал “государство”, Россей “Россия”, республика и т. д.;
- географические и административные единицы страны: Башкортостан, Малкъар “Балкария”, Къобан “Кубань” и т.д.;
- специализированные территории: бахча “огород”, терек бахча “сад” и т.д.;
- населенные пункты и их части: эл “село”, шахар “город”, орам “улица”, арбаз “двор” и т.д.;
- сооружения, части помещений: кёпюр “мост”, юй “дом”, чардакъ “чердак”, отоу “комната” и др.
Примеры: 1) Мен Красноярскеденме (М.Т.) “Я из Красноярска”; 2) Мен Хасанияданма (И.Г.) “Я из Хасаньи”; 3) Мен Учкуланданма (О.Э.) “Я из Учкулана”; 4) Малла таудандыла (К.ж.) “Скот с гор”. Общая семантика таких предложений: выражение исходной точки движения или перемещения кого-, чего-либо. Они обозначают фазисный момент, этап в движении. Место сказуемого в предложениях рассматриваемой структуры занимают также слова с объектным и событийным значением: 1) Мен таматабызданма (Ш.) “Я от нашего руководителя”; 2) Таматабыз жыйылыуданды (М.Т.) “Наш руководитель с собрания”.
В современном карачаево-балкарском языке немало предложений, которые, имея одну и ту же формальную структуру, в то же время различаются своей семантической структурой. К таким относятся и предложения, описанные в предыдущем пункте. Различению их семантики в немалой степени способствует конситуация. Так, например, предложение Такуш Булунгуданды (К.К.) может быть переведено на русский язык следующим образом: “Такуш идет из Булунгу” и “Такуш родом из Булунгу”. Если в первом случае сообщается о начальном пункте движения субъекта, то во втором случае говорится о том, что личный субъект родом из определенного населенного пункта или проживает там. Таким образом, эти построения омонимичны друг другу (см.: Колесников 1981). Общая семантика: определение места жительства как характеристика личного субъекта.
3.Самостоятельная формально-семантическая модель предложения образуется и на основе таких построений, как Письмо Солтанданды (О.Х.) “Письмо от Султана”; Къагъыт Степанданды (Х.Кац.) “Бумага от Степана”; Саугъала устазладандыла (З.) “Подарки от учителей”. Основную смысловую нагрузку здесь несет компонент со значением “субъекта-отправителя, владельца отчуждаемой информации, знаний, навыков” (Золотова 1988:80). Место первого компонента занимают слова, которые несут какую-нибудь неопределенную информацию или обозначают предмет, а место второго компонента - слова, обозначающие отправителя этой информации, предмета.
4.Ср. предложения: 1) Бу къызчыгъым Аскерденди (Ш.) “Эта девочка (родилась) от Аскера”; 2) Жашчыгъым Асиятданды (З.) “Мальчик (родился) от Асият”. В них место и подлежащего, и сказуемого занимают слова, обозначающие только лиц. Причем круг слов, входящих в сферу подлежащего, ограничен лексемами, которые обозначают детей. В сферу сказуемого вовлекаютоя слова, обозначающие их родителей. Такие слова входят в различные лексико-семантические группы. Примеры: 1) Алимат эрменлиденди (О.Х.) “Алимат (родилась) от армянина”; 2) Ол малкъарлыданды (М.Т.) “Он (родился) от балкарца”; 3) Бу уа зоотехникдендни (Ш.) “А он (родился) от зоотехника”. Им синонимичны трехкомпонентные глагольные конструкции с предикатами туу “родиться”, жаратыл “происходить”: 1) Сен немецлиден туугъанса (И.Г.) “Ты родился от немца”; 2) Бу къарачайлыдан жаратылгъанды (О.Х.) “Он родился от карачаевца” (о синонимии именных и глагольных предложений см.: Кононенко 1970; Амиров 1976). В них обозначаются сложившиеся между людьми родственные отношения: между отцом и сыном, отцом и дочерью и т.д. Общая семантика: характеристика личного субъекта результата определенного прагматического последствия.
5.Место предиката нередко занимают имена, обозначающие конкретные предметы. К таким в карачаево-балкарском языке относятся темир “железо”, алтын “золото”, кюмюш “серебро”, багъыр “медь”, топуракъ “глина”, таш “камень”, мияла “стекло” и др. Примеры: 1) Юй кирпичденди (М.Ё.) “Дом из кирпича”; 2) Сыргъаларынг алтындандыла (Ж.Т.) “Твои серьги из золота”; 3) Салта темирденди “Молот из железа”; 4) Къошун топуракъданды “Кувшин из глины”. В этих конструкциях место второго компонента занимает лексика, обозначающая вещество, материал, из которого сделан, получен предмет. По определению Г.А.Золотовой, это “фабрикатив” (Золотова 1988:56). Общая семантика предложений: определение материала, вещества, из которого изготовлен предмет. Подобные субстантивные предложения вступают в синонимические отношения с глагольными страдательными конструкциями. Отличие последних - наличие в них предикатов созидания. Ср.: 1) Чюй темирденди // Чюй темирден этилгенди “Гвоздь изготовлен из железа”; Мени тонум къочхар териденди // Мени тонум кьочхар териден тигилгенди “Мой тулуп сшит из шкуры барана”.
6.В некоторых конструкциях сказуемое в исходном падеже обозначает меру глубины, массы чего-либо по отношению к частям человеческого тела или других предметов. Первый компонент подобных конструкций выражается формами слов, которые обозначают конкретно-предметные имена: 1) Къар тобукъданды (О.Х.) “Снега по колено”; 2) Суу белденди (К.ж.) “Воды по пояс”; 3) Балчыкъ инчикденди (З.) “Грязи по щиколотки”. В предикативной позиции локум, выраженный исходным падежом, является конечной точкой отсчета (Всеволодова, Владимирскнй 1982:190). Мы склонны к тому, что рассматриваемые предложения следует отнести к построениям со значением состояния, обусловленного наличием чего-либо в определенном пространстве.
7.Рассмотрим предложения: 1) Аны ауругъаны сууукъданды (Н.) “Его болезнь от холода”; 2) Аны къууанчы жашауданды (Л.б.) “Его радость от жизни”; 3) Мени къоркъгъаным итденди (К.ж.) “Я боюсь собаки”. Между подлежащими и сказуемыми этих пропозиций устанавливаются причинно-следственные отношения. Если подлежащие являются выразителями состояния, то сказуемые обозначают причину данного состояния.
8.По мнению Т.А.Козырева, в казахском языке “сразу бросается в глаза, что по сравнению с дательным падежом, спектр значений исходного падежа отличается меньшим разнообразием” (Козырев 1996:136). Однако с этим трудно согласиться. О том, что исходный падеж является одним из наиболее употребительных и многозначных, свидетельствует материал башкирского и других тюркских языков (Ураксин 1981:144).
В карачаево-балкарском языке исходный падеж передает значения, репрезентируемые и другими падежами, в частности - основным падежом. В доказательство этого можно привести следующие предложения: l) Мapзият Асанладанды “Марзият является представительницей рода Асановых”; 2) Биз бийледенбиз (М.Т.) “Мы из биев”; 3) Фаризат къулладанды (И.Б.) “Фаризат из холопов”; 4) Бёрю жыртхыч жаныуарладанды (С.Ш.) “Волк относится к хищникам”; 5) Мен таулуладанма (Ш.) “Я из горцев”; 6) Эльхлепп немецлиледенди (И.Г.) “Эльхлепп из немцев”. Таких примеров множество в языке. Каждый из них имеет свою синонимическую пару, представленную предложениями со сказуемыми в основном падеже. Этому способствует оформление исходного падежа в функции сказуемого аффиксом множественного числа. Таково же положение дел в адъективных и других конструкциях: Мен биринчиледенме “Я один из первых”; Асхат къарыусузладанды “Асхат из слабых”.
Во всех приведенных выше предложениях мы имеем предикативно оформленные сказуемые. Вместе с тем в паремиях карачаево-балкарского языка и поэтической речи превалирует употребление падежных форм без aффиксов сказуемости: l)