Филологические этюды: лингвистика, педагогика, методика

Вид материала

Содержание

Генденрная дифференциация стилистических средств выражения настроения
I’m going I’m going I’m going
Портрет «эльзасскоязычной» языковой личности, функционирующей в русскоязычном пространстве
Методы исследования

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6

Степанова Ю. В.,

студентка БПГУ им. В.М. Шукшина (Бийск);

научный руководитель – ассистент кафедры англ.яз. Нефедова М.П.

Генденрная дифференциация стилистических средств выражения настроения

Статья посвящена анализу стилистических приемов, направленных непосредственно на описание выражения настроения в речи мужчин и женщин через микроконцепты «хорошее настроение» и «плохое настроение».

Автор дает подробный анализ стилистическим приемам, направленных непосредственно на описание выражения настроения в речи. Фактический материал позволяет сделать вывод о преобладании языковых единиц, описывающих плохое настроение, нежели хорошее.

К стилистическим приемам, вербализующим микроконцепта «хорошее настроение» можно отнести:

Повторы

Стилистическое средство	Мужчины	Женщины
Repetition	A thought had jumped out of his little dark sentry box in his inner consciousness. A son – something to look forward to, something to make the rest of life worth while, something to leave himself to, some perpetuity of self. John Galsworthy p 109	I was so surprised I let out a couple of yips and ran into the house shouting, “ I’m going I’m going I’m going” Sylvia Plath p 42

Известно, что эмоциональная речь характеризуется не только фрагментарностью, но и повторением отдельных частей высказывания. Такое повторение слов и целых сочетаний в эмоциональной, возбужденной речи являются закономерностью. Так, в приведённых примерах повтор является показателем хорошего настроения.

Рассмотрим мужской пример. Здесь употребление повтора призвано выразить состояние воодушевления, решительности, надежды, обуревающей героя, уверенности. На это указывает контекст, выраженный метафорой в первом предложении A thought had jumped out of his little dark sentry box in his inner consciousness. Здесь указано на внезапно возникшее решение, озарение. Воплощение внезапно возникшего в голове у героя выхода из положения выражено лексемами look forward to, make the rest of life worth, while leave himself to, some perpetuity of self имеющие положительную окраску.

Во втором женском примере повтор указывает на восторг героини. На то, что героиня находится в состоянии аффекта указывает лексема yip, а на положительный настрой героини – выражение was so surprised с усилительного элемента so. Дальнейший повтор фразы “I’m going I’m going I’m going” без знаков препинания завершает общее впечатление об эмоциональном состоянии героини.

Сленг

Стилистическое средство	Мужчины	Женщины
Colloquial expression, slang	Some chick! James Hadley Chase p 240
Little chap John Attenborough p 41
Damn good James Hadley Chase p 125

Сленг и разговорные выражения в приведённых примерах являются индикаторами хорошего настроения. В первом примере дано сочетание двух коллоквиализмов, Some – замечательный, стоящий и chick цыпочка (о девушке, молодой женщине; некоторые считают такое обращение оскорбительным). Оно показывает на глубокую степень эмоционального воздействия на говорящего.

Little chap. Здесь сочетания коллоквиализма chap и лексемы Little несущей положительную семантику показывает на благодушное расположение говорящего.

Damn good. Сочетание Damn, несущего негативную нагрузку, и лексемы good, несущую положительную семантику, выражают положительное настроение говорящего. Здесь можно отметить Типично для мужской речи также намеренное, часто шутливое огрубление речи. Особенно это характерно для тех ситуаций, где обычно проявление нежных чувств (разговоры с детьми, животными и разговоры о них). В этой категории не представлены высказывания женщин.

Стилистическое средство	Мужчины	Женщины
Colloquial words, slang	Shake ants out of your pants (Шевели колготками) James Hadley Chase p 225	Gone to the arms of a Spanish jade! (шлюха) John Galsworthy p 20
It puts me on a spot (это бесит меня) James Hadley Chase p 230

Из данных, приведённых в таблице, видно, что в отличие от микроконцепта «хорошее настроение», при выражении микроконцепта «плохое настроение» можно наблюдать наличие довольно грубых разговорных высказываний в речи женщин. Тем не менее, в речи мужчин подобная лексика встречается всё же чаще.

Обособление

Стилистическое средство	Мужчины	Женщины
Detachement	Relief unspeakable, and yet – a daughter! It seemed to him unfair. To have taken that risk – to have been through this agony – and what agony! – for a daughter! John Galsworthy p 277

Как видно из таблицы, в речи женщин это стилистическое средство не представлено для выражения плохого настроения. Однако в речи мужчин оно выражает крайнюю степень раздражения и бессильной злобы. Рассмотрим третий пример. Главный герой крайне раздражен тем обстоятельством, что у него родилась дочь. Именно это настроение передаёт данное стилистическое средство – обрывочные эмоционально ярко окрашенные с отчётливым негативным акцентом.

Данные об особенностях употребления стилистических средств представителями разных полов можно свести в таблицу, которая представлена ниже.

Так, микроконцепт «позитивное настроение» представлен следующими интонационными компонентами.

Стилистические средства	позитивное настроение (ПН)
мужчина	женщина
параллелизм	Большая частотность употребления	Меньшая частотность употребления
повтор	Сильные по накалу эмоции. Здесь акцент сделан именно на стилистическое средство, что придаёт высказыванию элемент сдержанности, но не умаляет накала эмоции.	Сильные по накалу эмоции, близкие к аффекту. Обычно помимо данного стилистического средства в предложении также используются интенсификаторы, эпитеты, метафоры, гиперболы и т. д.
сравнение	Меньшая частотность употребления. Лаконичное, сжатое и точное сравнение.	Большая частотность употребления. Сравнение более развёрнуто, красочно, насыщенно.
гипербола	Носит элемент формальности, эмотивности.	Выражает сильный накал эмоции.
полисиндетон		Встречается только в женской речи. Передаёт состояние блаженства, воодушевления.
апозиопезис		Используется только в женской речи. Призван передать поток внезапно нахлынувших чувств.
Сленг разговорные выражения	Встречается только в мужской речи. Характерно сочетание двух элементов: элемента, несущего негативную семантику, и элемента, несущего позитивную семантику. Это несколько огрубляет высказывание и усиливает его.
инверсия	Встречается только в мужской речи. Показывает силу обуревающих говорящего эмоций

Негативное настроение (НН)

Микроконцепт «негативное настроение» актуализирован следующими компонентами.

Стилистические средства	негативное настроение (НН)
мужчина	женщина
параллелизм	Преобладает.	Встречается редко.
повтор	Эмоцию выражает приём сам по себе.	Используются дополнительные приёмы.
сравнения	Лаконичные и хлёсткие	Развёрнутые и красочные
Сленг	Встречается немного чаще. Грубая лексика.	Встречается чуть реже. Грубая лексика.
эпитет	Преобладает. Используют несколько эпитетов подряд.	Ярче и точнее. Чаще всего используют один эпитет.
нарастание	Выражает бессильную злобу. Лаконичность.	Выражает сильное все увеличивающегося по силе эмоционального напряжения. Развёрнутость.
метафора	Точность и лаконичность.	Преобладает. Развёрнутость.
графон	Встречается только у мужчин. Крайняя степень раздражения.
обособление	Встречается только у мужчин. Выражает крайнюю степень раздражения и бессильной злобы.
инверсия		Встречается только у женщин. Показывает сильную степень раздражения.

Так, фактический материал показывает, что при выражении позитивного настроения у женщин наблюдается тенденция к использованию дополнительных стилистических средств помимо основных, в то время как у мужчин чаще всего используется одно стилистическое средство в предложении, что обусловлено большей эмоциональностью женщин. У женщин высказывания развёрнутые, у мужчин – лаконичные.

Для негативного настроения у мужчин всё также характерна лаконичность, хотя при употреблении эпитетов можно наблюдать обратную ситуацию. У мужчин можно наблюдать большую степень выражения «НН», открытость, несдержанность. При выражении «ПН» у мужчин доминирует эпитет, а у женщин – метафора.

Также стоит отметить, что при выражении как хорошего, так и плохого настроения у мужчин преобладает параллелизм.

Повтор в равной степени используют как мужчины, так и женщины для выражения «ПН» и «НН». При этом женщины используют дополнительные средства, а мужчины используют приём сам по себе.

Можно наблюдать большее разнообразие стилистических средств при выражении «НН» как у мужчин, так и у женщин.

Для женщин характерно употреблять дополнительные усилительные средства. Мужчины сдержаннее выражают «ПН», при этом несколько огрубляя свои высказывания. Мужчины склонны бурно выражать «НН». При этом здесь так же присутствует элемент лаконичности. У мужчин преобладает выражение настроения при помощи грамматических средств: параллелизм, инверсия, повтор, нарастание. У женщин преобладает выражение настроения при помощи лексики: метафора, эпитет, сравнение.

Выражение микроконцептов «хорошее настроение» и «плохое настроение» на материале английского языка

Мужчины	Женщины
ПН	НН	ПН	НН
параллелизм	параллелизм	параллелизм,	параллелизм
повтор	повтор	повтор	повтор
сравнение	сравнения лаконичные и хлёсткие	сравнение	развёрнутые красочные сравнения
гипербола		гипербола
Сленг разговорные выражения	Сленг		Сленг
инверсия			инверсия
	эпитет		эпитет
	нарастание		нарастание
	графон
	обособление
		полисиндетон
		апозиопезис
	метафора		метафора

Пояснения к таблице:

Чёрный цвет	Встречается и у мужчин, и у женщин, частотность примерно одинаковая
Красный цвет	Используется для выражения данного концепта либо только мужчинами, либо только женщинами
Синий цвет	Преобладание данного стилистического средства
Зелёный цвет	Встречается и у мужчин, и у женщин, частотность примерно одинаковая, но есть особенности

Фактический материал демонстрирует более частотное употребление указанных стилистических приемов для выражения плохого настроения. Литература:

Attenborough John, One Man’s Inheritance. Pan Books Ltd, Gavaye Place, London, 1981. – 240.
Chase J.H. Come Easy Go Easy – На англ. яз. – М.: Рольф, 2002. – 384 с., илл.
Galsworthy J. the Forsyte Saga II In Chancery. Роман на англ. яз. – М.: Издательство «Менеджер», 2002. – 320 с.
Sewell A. Black Beauty, The Autobiography of a Horse: Учебное пособие – книга для чтения на английском языке. – СПб.: Антология, 2003. – 192 с.
Plath S. The Bell Jar Faber & Faber, 1963 – 258 p.
Proctor K. Bittersweet Yesterdays – Richmond Surrey: Molls & Boon Limited, 1993. – 192 p.

ШпомерА.А.,

студентка БПГУ им. В.М. Шукшина (Бийск),

Научный руководитель - к.ф.н., доцент Коржнева Е.А

.

ПОРТРЕТ «ЭЛЬЗАССКОЯЗЫЧНОЙ» ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ, ФУНКЦИОНИРУЮЩЕЙ В РУССКОЯЗЫЧНОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Актуальность темы данной работы обусловлена тем, что вопрос диалектного членения языка является достаточно сложным и не достаточно изученным. Одной из главных задач является задача изучения взаимопроникновения диалектов одного языка в другой и смешения лексики. Решение данной задачи возможно в процессе изучения языка носителя диалекта.

Объектом исследования в данной работе является портрет «эльзасскоязычной» личности; предметом исследования - функционирование «эльзасскоязычной» личности в иноязычном (русскоязычном) пространстве. Под языковой личностью следует понимать «многослойный и многокомпонентный набор языковых способностей, умений, готовностей к осуществлению речевых поступков, которые классифицируются, с одной стороны, по видам речевой деятельности (аудирование, говорение, чтение и письмо), а с другой - по уровням языка» [Караулов, 2006: 29]. Под языковым пространством понимают прочный устойчивый ареал того или иного языка в первую очередь как родного и официально закрепленного на определенной территории [htpp:// ru.wikipedia. org/wiki/Языковое пространство].

Цель настоящего исследования состоит в описании портрета «эльзасскоязычной» личности, функционирующей в иноязычном (русскоязычном) пространстве.

Данная цель обусловила необходимость решения следующих задач:

рассмотреть пути исторического возникновения и современное состояние немецких диалектов в России, особенно в Западной Сибири;
выявить контакты русской и немецкой языковых систем на уровне двуязычного носителя;
выявить особенности функционирования «эльзасскоречевой» личности в русскоязычном языковом пространстве.

Методы исследования: анкетирование, интервьюирование, сравнительно-сопоставительный метод, описательный метод.

Материалом исследования послужили результаты анкетирования и интервью, проведенных с носительницей эльзасского диалекта, российской немкой Молчановой (Урих) Марцелиной Францевной.

При составлении портрета языковой личности, наряду с обработкой текста интервьюирования, в целях ее досконального анализа особое внимание было уделено составляющим человеческого фактора, предложенным В.В.Богдановым: национальная принадлежность, языковая компетенция, социально-культурный статус, биолого-физиологические данные и т.д [stavsu.ru/conf.asp]. Поскольку исследовалась вторичная языковая личность, были также учтены факторы смешения языков и двуязычия, степень интерференции (а возможно и трансфера), степень диглоссии.

В результате метода сплошной выборки из текста объемом 539 лексических единиц нами было отобрано 267 лексических единиц. Весь отобранный материал был проанализирован по признакам нижненемецкого диалектного ареала, в частности эльзасского (который является более мелкой градацией алеманского) в соответствии с классификацией Фрингса [Вредэ, 1955: 30-47].

Значительная часть лексики рассматривалась через призму смешения с французским и русским языками, в связи с присущими ей их характерными чертами. Данное явление можно объяснить, зная об исторических контактах носителей эльзасского диалекта с носителями французского и русского языков. Анализируя данные интервью, следует отметить, что основные отличительные особенности эльзасского диалекта базируются на фонетике. Сюда относятся следующие расхождения с литературной нормой:

Замена переднеязычной смычно-взрывной звонкой фонемы [d] на глухую фонему [t] и заднеязычной смычно-взрывной звонкой фонемы [g] на глухую фонему [k]. Например: Torf Dorf, khot gut.
Замена смычно-взрывного звонкого [b] на глухой [p] либо на щелевой звонкий ненапряженный согласный [v]. Например: pin bin.
Употребление альвеолярных щелевых [s] или [z] вместо заднеальвеолярного щелевого [∫] перед согласными (особенно перед t в сочетании st). Например: ischist .
Сильная аспирация глухого смычного [k], он произносится как [kh]. Например: ganz  khonz.
Единичные случаи замены заднеязычной смычно-взрывной звонкой фонемы [g] на глухую фонему [h]. Например: Sochasagen.
Наличие только одного из трех возможных вариантов фонемы [r] – переднеязычного сонорного вибранта [r].
Редукция окончаний [en], [e], [еr] в [ə]. Например: immaimmer.
Широко распространена лабиализация фонемы [a], [au] в [o] и [o] в [u] чего не наблюдается в немецких диалектах. Предположительно эта особенность является следствием интеграции древнефранцузского в древненемецкий. Например: aber  over.
Единичный случай замены дифтонга [ae] на [а]. Например: Monkola  Mongolei.

В результате работы с таблицей была выявлена, следующая частотность фонетических отличий данного диалекта от литературного языка:

переход [d] → [t] – 12 случаев;
переход [g] → [k] – 15 случаев;
переход [b] → [p] – 9 случаев;
переход [b] → [v] – 7 случаев;
переход [∫] → [s] – 2 случая;
переход [ç] → [∫] – 1 случай;
аспирация[k] → [kh] – 8 случаев;
переход [g] → [ç] – 4 случая;
редукция окончаний [en], [e], [еr] → [ə] – 39 случаев;
переход [o] → [u] – 1 случай;
переход [а] → [о] – 32 случая;
переход [ae] → [а] – 1 случай;
переход [ö] → [o] – 1 случай;
переход [ü] → [u] – 1 случай.

Таким образом, всего было выявлено 133 случая фонетических отличий рассматриваемого диалекта от литературной нормы. Из них наиболее частотными являются редукция окончаний и явление лабиализации.

На морфологическом уровне могут быть отмечены следующие расхождения диалекта с литературным языком:

Многочисленные сокращения и упущения букв, по большей части в окончаниях и в единичных случаях в корнях и префиксах слов. Например: Stot вм. Städte, lera вм. еrlernen.
Использование предлогов отличных от литературной нормы. Например: mit вм. zu.
Упущение артиклей, либо их максимально возможное сокращение. Например: Ø или a вм. ein.
Расхождение с литературной нормой при употреблении определенных и неопределенных артиклей. Например: a вм. еine, s вм. des.
Расхождение с литературной нормой при употреблении некоторых модальных и вспомогательных глаголов. Например: missen вм. sollen.
Отличная от литературной нормы форма Präteritum сильных глаголов. Например: wor вм. war, lest вм. las.
Использование личных местоимений отличных от литературной нормы. Например: mir вм.wir.
Расхождение с литературной нормой при употреблении некоторых числительных. Например: finf вм.fünf.

При работе с таблицей было выявлено, что морфологические отличия данного диалекта от литературного языка имеют следующую частотность:

сокращения и упущения одной или нескольких букв (в начале, середине, конце слова) – 36 случаев;
использование предлогов отличных от литературной нормы – 14 случаев;
упущение и сокращение артиклей – 18 случаев;
расхождение с литературной нормой при употреблении артиклей – 8 случаев;
расхождение с литературной нормой при употреблении некоторых модальных и вспомогательных глаголов – 3 случая;
употребление формы прошедшего времени Präteritum, отличной от литературной нормы – 20 случаев;
Использование личных местоимений отличных от литературной нормы – 9 случаев;
Расхождение с литературной нормой при употреблении некоторых числительных – 2 случая.

Таким образом, всего было выявлено 110 случаев морфологических отличий рассматриваемого диалекта от литературной нормы. Из них наиболее частотными являются сокращения и упущения букв, форма прошедшего времени Präteritum, отличная от литературной нормы, упущение и сокращение артиклей.

Лексические особенности представлены лексикой, придающей особый колорит данному диалекту: архаизмами древненемецкого, сохраненными в данном варианте языка и являющихся главными признаками идентификации диалекта, отличающего его от других диалектов, например, schelen вместо tadeln, Puva вм. Junge. Кроме того, вследствие позднего влияния русских наречий на язык российских немцев, в их речи появились слова являющиеся результатом смешения русской и немецкой лексики: например: konz slutschajno происходит от. немецкого слова «ganz» и русского «случайно», wnutschka – от русского слова внучка.

В результате работы с таблицей была выявлена следующая частотность лексических отличий данного диалекта от литературного языка:

Диалектизмы, характерные для эльзасского языка – 15 случаев;
Слова, являющиеся результатом смешения русской и немецкой лексики – 10 случаев.

Таким образом, всего было выявлено 25 случаев лексических отличий рассматриваемого диалекта от литературной нормы.

На синтаксическом уровне рассматриваемый диалект в основном сходен с литературной нормой, отличаясь только частотой употребления простых и сложных предложений. Наиболее распространенным здесь является простое предложение, что характерно для разговорной речи, в связи с тенденцией к ее упрощению.

В результате работы с таблицей была выявлена следующая синтаксическая частотность типов предложений:

Количество простых предложений – 47;
Количество сложносочиненных предложений – 10;
Количество сложноподчиненных предложений – 3.

Таким образом, наиболее частотными оказались простые предложения.

Об орфографическом оформлении предложений изучаемого диалекта говорить сложно, поскольку, диалект не имеет своей письменной нормы, и, т.к. данная языковая личность изучала литературный немецкий язык, она пользуется при написании правилами литературной орфографии. Единственными источниками изучения этой стороны языка послужили надписи на фотографиях, сделанные малограмотными носителями диалекта. Было отмечено, что часть существительных пишется со строчной буквы, а некоторые прилагательные с заглавной. По нашим предположениям, подобное написание существительных сохранилось с XV века, когда существительные немецкого языка получили свое современное написание с заглавной буквы. В данном исследуемом диалекте это явление произошло частично, например ondenken вм. Andenken, но Fomilije вм. Familie. Касательно прилагательных не представляется возможным по столь малочисленным примерам сказать что-либо точно. Возможно, написание прилагательного liebe, с заглавной буквы (Libe) является экспрессией.

Так как русский язык является доминирующим языком общения данной двуязычной личности, задачей третьего этапа исследования стало установление факта воздействия русского языка на эльзасский диалект. Как было отмечено выше, основное влияние было отмечено на лексическом уровне, в результате взаимопроникновения немецко-русской лексики. В исследуемом тексте было выявлено 10 таких слов, образованных с помощью пофонемного воссоздания исходной лексической единицы с помощью фонем переводящего языка: Semja →семья, и побуквенного воссоздания исходной лексической единицы с помощью алфавита немецкого языка Pretsetatel→ председатель. Кроме того, наблюдается явление добавления немецких уменьшительно-ласкательных суффиксов chen, lein и la (диалектный вариант суффикса lein) к русским собственным и нарицательным именам: Maschala→Машенька.

Следует отметить сильное взаимопроникновение русского (в данном случае сибирского) и немецкого (эльзасского) диалектов. Предположительно в основе этого явления лежит замена лексики родного языка, в основном, неологизмов и не имеющих аналогов, безэквивалентных понятий русской, часто диалектной лексикой. Данный процесс имел широкое распространение еще в середине XX века, но поскольку говоры все более вытесняются литературным языком, на настоящем этапе возможно наблюдать лишь его остаточные явления. Изучаемую языковую личность здесь можно рассматривать в качестве продуцента и реципиента. Как продуцент, языковая личность употребляет, например, такую лексику как: Pimchen – валеночек (в слове объединены основа слова сибирского диалекта пим, что означает валенок, и немецкий уменьшительно-ласкательный суффикс chen); Pituri – битюри, литературный эквивалент – пескари (происходит пофонемное воссоздание исходной лексической единицы с помощью фонем переводящего языка, фонетическая имитация исходного слова – лексический прием перевода, называемый переводческой транскрипцией); Turutschoklein – тюрючочек (в слове объединены основа слова сибирского диалекта тюрючок, что означает катушку ниток, и немецкий уменьшительно-ласкательный суффикс lein); Wichotkalein – вихоточка (в слове объединены основа слова сибирского диалекта вихотка, литературный эквивалент мочалка, и немецкий уменьшительно-ласкательный суффикс lein).

Особое место в системе языка имеет также лексика, которую изучаемая языковая личность способна воспринимать, т. е выступает в качестве реципиента, но продуцентом практически не является. Этот раздел шире предыдущего и включает в себя, в основном диалектизмы, выходящие из употребления по мере замены литературной лексикой и архаизмы. Языковая личность может, однако, воссоздать фразы, передающие смешение диалектов. При рассмотрении данного ниже примера, связи с трудностью его восприятия, представляется целесообразным, помимо его предоставления, приведение русского и немецкого литературных вариантов, а также, диалектного сибирского варианта.

Luk mol te miskirpuva, hot trekiche konoschuh o, vertrutelta tschempora – huckt of tin un scherit sich, warnok.

Данная фраза сложна для понимания носителя эльзасского диалекта, незнакомого с сибирским диалектом, и будет практически непонятна носителю литературного немецкого языка. Не заостряя внимание на характерных особенностях эльзасского диалекта, приведем литературный немецкий вариант предложения.

Sieh mal diesen Bub an, zog schmutzige Stiefel und Hosen an – kletterte auf den Zaun und lächelt sich, Schlingelkerl.

Зная особенности эльзасского диалекта, возможно провести параллели между лексикой данных предложений, за исключением подчеркнутых слов, являющихся заимствованиями сибирского диалекта. Между тем, то же самое предложение на сибирском диалекте звучит следующим образом.

Глянь-ка на того мизгиря в усалаканых канашинах и грязных чимбарах – залез на тын и шщерится, варнак.

Подчеркнутым словам следует уделить особое внимание, т.к. это именно та лексика, которая перешла из диалекта в диалект, и столь сильно затруднила понимание.

Следует отметить, что в данном случае носитель русского литературного языка испытает затруднение при понимании предложения, поэтому приведем его литературный вариант.

Посмотри-ка на того недоростка в грязных сапогах и запачканных брюках – взобрался на забор и улыбается, озорник.

Таким образом, следует отметить пять лексических единиц, представляющих в данном случае интерес: miskirpuva, konoschuh, tschempora, tin, scherit sich, warnok. Если слова tschempora, tin. warnok особого интереса не представляют (кроме последнего слова, где происходит лабиализация), т. к. основаны с помощью отмеченной выше переводчиской транскрипции, то случай miskirpuva весьма интересен, поскольку объединяет две диалектные основы разных языков miskir (маленький человек, презр.) + puva (парень). Не менее необычен пример konoschuh (сапоги), в котором часть диалектного русского слова заменяется сходной по звучанию основой немецкого слова, обозначающего обувь kono+schuh. В случае scherit sich происходит изменение в способе передачи возвратности глагола путем замены возвратного русского суффикса -ся на немецкую частицу sich. Таким образом, слово адаптируется к языку: шщерится→scherit sich.

Итак, в процессе изучения функционирования эльзасскоязычной личности в русскоязычном простарнастве были сделаны следующие выводы:

составленный портрет, несмотря на свое своеобразие, может рассматриваться, как типичная характеристика современного российского немца:
исследованный диалект является эльзасским диалектом, поскольку совпадает с ним по территориальным и большинству вербально-семантических признаков;
в результате взаимопроникновения сибирского и эльзасского диалектов появилась уникальная лексика;
родной диалект был сохранен носителями, передаваясь из поколения в поколение, несмотря на многочисленные иноязычные интеграции, хотя и претерпел некоторые изменения, сохранил большинство своих характерных особенностей.

Литература:

Вредэ Ф. К истории развития немецкой диалектологии – М., 1955. – 30-47 с.
Жирмунский В.М. Немецкая диалектология:– М, 1956. – 636 с.
Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность – М.,2006 .- 263 с.
Эльзас [Электронный ресурс]. – Режим доступа

ссылка скрыта

Языковая личность и человеческий фактор в речевом общении [Электронный ресурс]. – Режим доступа stavsu.ru/conf.asp?ReportId=570
Языковое пространство [Электронный ресурс]. – Режим доступа htpp:// ru.wikipedia. org/wiki/Языковое пространство.

Blog

Филологические этюды: лингвистика, педагогика, методика

Содержание