Geum.ru

Ч. С. Кирвеля Утверждено Министерством образования Республики Беларусь в качестве учебник

Вид материалаУчебник

Содержание


Ф. бэкон: от ренессанса — к философии нового времени
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   20

Влияние протестантизма на жизнь стран Западной Европы (прежде всего Германии, Англии, Франции, Нидерландов) огромно. Дело в том, что протес-тантская религия явилась наиболее адекватно приспособленной к частнокапи-талистическому способу производства, к предпринимательской экономике, основанной на принципе получения максимальной прибыли. В отличие от ка-толицизма, для которого было характерно отношение к ростовщичеству и пред-принимательству как к чему-то греховному (этим отчасти объясняется тот факт, что в католических странах предприниматели и финансисты по преимуществу выдвигались из нехристианской среды, были инородцами, поскольку они мог-ли не считаться с нормами морали этих стран), протестантизм, напротив, вся-чески поощрял накопительство, культ денег, ростовщичество и частное предпринимательство. Поэтому не удивительно то, что своего наивысшего рас-цвета капитализм достиг именно в протестантских странах (Англия, Германия), тогда как Испания и Италия, где сохранялся католицизм, отходят в XVII— XVIII вв. на задний план, отстают в своем развитии.

На место морали правоверного католика, в соответствии с которой «нико-му не дозволено выдумывать, изобретать или применять что-то новое, но каж-дый должен следовать велениям гражданской и братской любви к своему ближнему» (так, с целью умерить конкуренцию и вражду между людьми, гово-рилось, например, в цеховой грамоте г.Торна от 1523 г.), протестантизм ставит догмат об избранности. Согласно последнему, только тот человек может рас-считывать на милость Бога, богоизбранность, который смог достичь жизненно-го успеха (как правило, в виде накопленных материальных богатств и больших сумм денег). Накопленный капитал — это и есть знак божественной избранно-сти человека. Короче говоря, протестантизм всячески поощрял культ денег, а достоинство человека измерял суммой накопленного капитала.

175

Видимо, имеет под собой серьезную почву точка зрения выдающегося западноевропейского социолога XX в. Макса Вебера о том, что протестантское учение об избранности явилось психологической основой «духа капитализма», стало духовным фундаментом формирования и развития капиталистического способа производства*.

Ф. БЭКОН: ОТ РЕНЕССАНСА — К ФИЛОСОФИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ

Ф.Бэкон был мыслителем и деятелем позднего Ренессанса, еще далеко не до конца отошедшим от «магических» представлений мыслителей той эпохи, их веры в различные мифы и астрологию. Вместе с тем Бэкон сформулировал важнейшие принципы, свойственные философии Нового времени, усиленно разрабатывал методологию научного познания, стал пророком и предтечей эм-пирических (опытных) методов в науке. Его творчество, таким образом, носит переходный от ренессансного философствования к философской проблемати-ке Нового времени характер или, если воспользоваться термином, введенным А.ФЛосевым для характеристики не совсем типичных для ренессансной куль-туры явлений, оно представляет собой «модифицированный Ренессанс». Глав-ное в философии Бэкона — это учение о могуществе человека. Бэкон мечтал не просто о разработке эффективных методов научного познания окружающего мира, о развитии опытного естествознания, не просто о человеческом прогрессе, но о таком состоянии человека, когда он сумеет научно-техническими сред-ствами создавать и преобразовывать всю природу наподобие Бога. Ему мало было знать реальные свойства вещей. В каждой вещи он находил такую таин-ственную силу, знание которой могло бы создавать вещи, превращать их одна в другую. И в этом смысле, несмотря на все свои достижения, созвучные фило-софии Нового времени, Бэкон продолжал линию Ренессанса, был прямым на-следником его антропоцентризма, причем антропоцентризма, возвеличивающего могущество человека и его власть над миром, но отнюдь не свободного от ма-гии и оккультизма.

Именно эти особенности творчества Бэко-на дают нам основания отнести его философское учение к позднему Ренессансу и, соответственно, рассмотреть его в разделе, посвященном фило-софии эпохи Возрождения.

Фрэнсис Бэкон (1561—1626) родился в Лон-доне. Он происходил из знатного рода, принад-лежащего к так называемому «новому» дворянству, учился в Кембриджском университете, достиг высоких государственных чинов. В 1618 г. Бэ-кон занял высший административный пост, став лордом-канцлером Англии и получив титул ба-рона Веруламского. Однако в 1621 г. он был при-влечен к суду за взятки, осужден, лишен всех

176

званий и должностей. Вскоре Бэкон был помилован королем, но на государ-ственную службу не вернулся, а занялся научной деятельностью, поставив пе-ред собой гигантскую задачу «великого восстановления наук». Так и называется главное, но незаконченное сочинение Бэкона. Наиболее известна его работа «Новый Органон наук» (1620). Другие философские произведения Бэкона не были им закончены. Из их числа следует назвать его очень интересную утопию «Новая Атлантида», опубликованную посмертно (1627).

Классификация наук. Принимаясь за свое «великое восстановление наук», Бэкон начинает с наведения порядка в той области, в которой собирается рабо-тать, — с классификации наук. Бэкон понимает науку в духе Возрождения чрез-вычайно широко, включая в ее состав даже поэзию. Свою классификацию он осуществляет на психологической основе, в соответствии с основными свой-ствами души: памятью, воображением (фантазией) и разумом. Соответственно выделяются три рода наук: 1) исторические науки, опирающиеся на память и дающие описание единичных фактов. К ним относятся: естественная исто-рия, функция которой — описание многочисленных фактов природы, и граж-данская история, которая объясняет явления человеческого общества; 2) науки, опирающиеся на воображение, это прежде всего поэзия; 3) философские на-уки, опирающиеся на разум и дающие познание всеобщего в природе, человеке и Боге. Наука, познающая Бога, — теология — выходит за пределы собственно философии. А то, что остается, подразделяется на философию природы, кото-рая в свою очередь делится на спекулятивную (познающую закон) и оператив-ную (практически использующую его); философию человека, подразделяющуюся на антропологию как учение об отдельном человеке, и политику как учение о человеческом обществе. Антропология в свою очередь делится на науку о теле и науку о душе, а наука о душе — на логику как науку о познании и этику как науку о воле, устремленной к благу.

Практические цели науки. В период античности и средневековья основной целью научной деятельности была выработка общего представления о мире и месте человека в нем. Объяснительная, мировоззренческая функция науки является в тот период самодовлеющей. Задача познания мира с целью его изме-нения тогда не ставилась. Утилитарно-практические, экономические пробле-мы, как правило, не находились в центре внимания античной и средневековой мысли. Наука еще не знала всепоглощающей страсти к переделке природы, к ее преобразованию и «господству» над ней. Взгляд на природу как на кучу строительного материала, из которого можно делать все, что заблагорассудится человеку, принципиально чужд античному и средневековому мировоззрению. Природный мир совершенен и гармоничен, поэтому абсурдна сама идея его преобразования. Античному человеку важно понять эту гармонию Вселенной, чтобы стать совершенным самому. В его мироощущении природа рассматрива-лась как храм, как нечто прекрасное и возвышенное, поэтому считалось само собой разумеющимся, что познавать природу необходимо не для того, чтобы властвовать над ней, а для того, чтобы наслаждаться ее красотой и гармонией, чтобы найти свое место в мире и ориентироваться в нем. В средневековье, хотя и по другим причинам, всякая мысль о возможности конструктивного вмеша-

177

тельства в природные процессы, об их искусственном (техническом) воспроизве-дении (пересотворении) человеком в собственных целях рассматривалась как ере-тическая. Тогда знания нужны были для того, чтобы постичь Бога и посредством этого достичь освобождения от мира, спастись.

Бэкон же, последовательно проводя линию антропоцентризма и развивая идею человека как властелина мира, выдвигает на передний план инструмен-тально-практические функции человеческого познания. Знать нужно для того, чтобы, опираясь на знание, изменить мир, привести его в соответствие со стрем-лениями человека. Знание дает человеку силу в его борьбе с природой — вот суть его взгляда. «Мы можем столько, сколько знаем», — говорил Ф.Бэкон.

Бэкон обосновал тезис: «Знание — сила» и показал, что, познавая природу, прислушиваясь к ней, объясняя ее с помощью науки, человек получает возмож-ность господствовать над ней. Значение науки в том и состоит, что она учит чело-века повиноваться природе для того, чтобы уверенно повелевать ею. Поэтому из всех наук он выше всего ценил естественные, а главную их задачу видел в изобрете-ниях, благодаря которым человек получает новую силу и богатство. После по-лутора тысячелетий господства «чистой» науки это был существенно новый момент. В античности знание впервые начало отделяться от умения, теория от практики; в средневековье это разделение достигает своего максимума. Прак-тическое умение выступает как нечто низменное, недостойное внимания муд-реца. Возрождение вновь сближает эти разошедшиеся было области человеческой деятельности. Бэкон идет дальше: он, как никто другой до него, возвеличивает практические цели науки, требуя при этом кардинальных изменений в арсена-ле ее средств. Книжная наука средневековья ориентирована на то, чтобы побе-дить противника в диспуте, считает Бэкон, а поэтому бесполезна в борьбе с таким серьезным противником, каким является природа. Недостаточно созерцать при-роду, чтобы понять ее, нужно активно задавать ей вопросы и «вырывать» ответы. Таким методом «принуждения» природы к ответам на вопросы человека высту-пает экспериментальный метод. Бэкон, стало быть, впервые рассматривает эк-сперимент как сознательно используемый метод познания.

Идея о том, что наука может существенно влиять на развитие техники и производства, оказалась удивительно созвучной духу Нового времени. Нарож-дающееся буржуазное общество с его деятельным, энергичным, предприимчи-вым характером, с его практицизмом обнаружило в возникающем опытном естествознании глубоко родственные черты. Капитализм толкнул науку в сто-рону практической, материально-производственной, технической ориентации, к превращению ее в действенного агента производства. В результате всего этого возник новый, неизвестный ранее тип взаимодействия человека с природой — тип агрессивно-потребительского отношения к природе.

Учение о методе: критика силлогизма и теория индукции. Центральное ме-сто в философии Бэкона занимает учение о методе. Наука, чтобы осуществить свои практически преобразующие цели, считает он, должна опираться на на-дежный метод исследования окружающей природы. Верно выбранный метод — величайшая преобразующая сила, поскольку ориентирует в нужном направле-нии теоретическую и практическую деятельность человека, делает ее макси-мально полезной и эффективной. Указывая кратчайший путь к познанию истины, к новым изобретениям и открытиям, метод увеличивает впасть человека над миром, делает его господином природы.

178

Каким же конкретно тогда должен быть метод познания, чтобы соответ-ствовать своему назначению?

Бэкон категорично утверждает, что дедуктивно-силлогический метод, ко-торым традиционно, начиная с Аристотеля, пользовалась прежняя наука, дол-жен быть, несмотря на всю его логическую точность и стройность, отброшен как бесполезный. Будучи ориентирован на логический вывод частных положе-ний из заранее имеющихся общих мыслей или посылок, данный метод не может привести к получению нового знания. Это происходит потому, что все выводи-мые подобным образом частные положения или утверждения не выходят за гра-ницы исходной общей посылки, мысли. Строго говоря, полагает Бэкон, силлогизм обрекает человеческое познание на топтание на одном месте. Значит, необхо-димо, отрекшись от прежней традиции, создать новый метод, который позво-лит заново отстроить здание науки в целом. Таким методом, по глубокому убеждению Бэкона, может быть только опытно-индуктивный метод. Суть этого метода — в постепенном образовании общих понятий, в логическом выводе общих положений из каких-либо частных утверждений, фактов. Этот метод позволяет получать новое знание, поскольку он основывается на изучении ре-альных явлений и фактов окружающей действительности. Пользуясь им, уче-ный идет в своих исследованиях от наблюдения единичных фактов и простейших умозаключений к самым широким обобщениям, от данных чувственного опыта к разумному знанию. Его задача не в том, чтобы умозрительно предвосхитить факты, а в том, чтобы их истолковывать на основе наблюдения, анализа, срав-нения и эксперимента. Индукция, таким образом, у Бэкона должна заменить силлогизм, выводящий частное знание из заранее имеющегося общего. Только так разум перестанет плодить произвольные субъективные образы и начнет равномерно подниматься по ступеням обобщения, постоянно опираясь на вер-ное руководство опыта и сверяя с ним каждый свой шаг. При этом Бэкон порицал как бездумных эмпириков, которые, подобно муравью, тащат в одну кучу все случайно попавшееся на их пути, так и умозрительных догматиков (схоластов, прежде всего), которые, подобно пауку, стремятся из самих себя сплести паутину знания. Ученый должен работать, подобно пчеле, которая не только не собирает все подряд, но и обрабатывает собранное, создавая из со-бранной с цветов пыльцы новый продукт — мед.

В целом предложенный Бэконом метод предусматривает последователь-ное прохождение ряда этапов исследования: 1) наблюдение фактов; 2) система-тизация и классификация фактов; 3) отсечение ненужных фактов; 4) разложение явления на составные части; 5) проверка фактов на опыте; 6) обобщение фактов. Иначе говоря, в процессе наблюдения исследователь собирает факты, с помо-щью экспериментов их проверяет, затем делает обобщающие выводы.

Для того времени такой подход к познанию мира был принципиально но-ваторским. Не случайно в противоположность дедуктивно-силлогической мето-дологии, опирающейся на логические произведения Аристотеля, получившие в средневековье греческое название «Органон», Бэкон свое главное произведение, утверждающее эмпирико-индуктивную методологию, назвал «Новый Органон».

Следует, однако, подчеркнуть, что, критикуя дедуктивный метод и разра-батывая метод индукции, философ неоправданно противопоставляет эти мето-ды друг другу. В действительности оба метода не исключают, а дополняют друг друга и в равной мере необходимы в процессе познания.

179

Очищение человеческого сознания от «идолов» (призраков). Развивая свое уче-ние о методе, Бэкон пришел к выводу, что разуму, для того чтобы он не отрывался от фактических данных, нужны скорее не крылья, а свинцовые гири. Дело в том, что человеческий разум имеет склонность к природе вещей примешивать свою собственную природу, отображая эти вещи, подобно кривому зеркалу, в иска-женном и искривленном виде, т.е., хотя природа и познаваема, на пути позна-ния имеется много препятствий, заблуждений, вытекающих из особенностей человеческого разума. В связи с этим Бэкон разрабатывает специальную мето-дику, позволяющую избежать заблуждений или, как он их называет, «идолов». Бэкон различает четыре вида заблуждений — четыре вида «идолов» (ложных образов), или призраков. Это — «идолы рода*, «идолы пещеры», «идолы рын-ка» (площади), «идолы театра».

«Идолы рода» свойственны всем людям, поскольку являются следствием ограниченности человеческого ума и органов чувств. К ним относится, напри-мер, склонность к антропоморфизму (перенос человеческих качеств и свойств на окружающий мир). Свое выражение призраки рода находят в телеологичес-ком истолковании природы, т.е. в приписывании природе не свойственных ей конечных целей. Сюда следует отнести и свойственные человеческому уму стремления к обобщениям, не обоснованным достаточным количеством фактов, и склонность к вере. В силу идолов рода человеческий ум от самых незначи-тельных фактов воспаряет к широким обобщениям. К тому же вера у людей обычно сильнее, чем доказанность того, во что они верят.

Идолы рода самые устойчивые. Полностью искоренить их невозможно, но можно нейтрализовать, сведя к минимуму их вредоносное действие.

«Идолы пещеры» — индивидуальные заблуждения, происходящие от того, что каждый человек имеет свой внутренний субъективный мир («свою пеще-ру»), сужающий его поле зрения. Другой человек также смотрит на окружаю-щую действительность со своей субъективной точки зрения, через призму своей «пещеры» и т.д. «Идолы пещеры» вытекают из прирожденных свойств индивида, его образования, воспитания и т.п.

«Идолы рынка» — заблуждения, возникающие из неточности нашего язы-ка. Человек свое знание выражает в слове, а оно не всегда достаточно точно и однозначно соответствует действительно существующему предмету. Люди ча-сто в одни и те же слова вкладывают различное понимание, что ведет к безре-зультатным, пустым спорам и затрудняет познание вещей.

«Идолы театра» - это, с одной стороны, гипостазирование, т.е. наделе-ние самостоятельным бытием какого-либо отвлеченного понятия, свойства, идеи (например, «числа» в пифагореизме или когда героя литературного произведе-ния принимают за реальную личность), а с другой — вера в ложные авторитеты, в частности вера в абсолютную истинность устаревших философских систем, которые в силу своей искусственности напоминают театральное представление. Такого рода поклонение оборачивается предвзятым отношением к действи-тельности и мешает верному отражению реальности.

Чтобы избежать этих заблуждений, необходимо строго руководствоваться предлагаемым Бэконом экспериментально-индуктивным методом. При этом экс-перимент устраняет заблуждения чувств (призраки рода и пещеры), а индукция устраняет заблуждения разума (призраки рынка и театра). Иначе нам не устра-нить элемент случайности и произвольности в процессе познания.

180 Метод эксперимента и научно-технический утопизм. Естественнонаучный

эксперимент, методика проведения которого усиленно разрабатывалась Бэко-ном с целью замены чистого созерцания целенаправленным наблюдением иссле-дуемого явления в специально созданных и многократно воспроизводимых условиях, как бы задает идеал человеческому отношению к природе. Это от-ношение можно было бы назвать проектно-конструктивным. В эксперименте создаются такие условия, когда субъект может контролировать все факторы, вли-яющие на протекание исследуемых процессов и, соответственно, точно предска-зать результаты того или иного действия. В принципе этот идеал допускает возможность полного контроля над природными процессами. Однако последо-вательное внедрение в практику экспериментального метода исследования со-здает соблазн не ограничивать сферу действия эксперимента только природными процессами, а распространить его на общественную и индивидуальную жизнь людей, т.е. на мир в целом. В конечном счете это ведет, с одной стороны, к пониманию природы в качестве простого ресурса человеческой деятельности, к идее безгра-ничной ее «переделки», покорения, а с другой стороны — к установке на проек-тирование и конструирование социальных процессов, а возможно, и самого человека. Не случайно Бэкон выступил родоначальником научно-технического утопизма. В своей утопии «Новая Атлантида» он впервые в западно-европейской мысли изложил проект государственной организации науки. Причем прерогативу <Дома Соломона» (научно-технического центра утопического общества) составля-ют не только организация и планирование научных исследований и технических изобретений, но и распоряжение производством и природными ресурсами страны, внедрение в хозяйство и быт достижений науки и техники. Бэконовский «Дом Соломона» послужил прообразом научных обществ и академий.

Утопический проект Бэкона заключает в себе две радикальные посылки. Первая — уверенность во всесилии человека, в его безграничных возможностях, некий вид титанизма, непосредственно унаследованный от гуманистов Возрож-дения'. Вторая — предположение о чрезвычайной пластичности мира, его под-верженности внешним воздействиям, допустимости произвольной переделки мира и человека, если это требуется для реализации идеала, проекта, модели.

«Новая Атлантида» Бэкона представляет со-бой хороший пример абсолютизации научного разума. В ней весьма рельефно наблюдается сме-щение акцентов с веры на разум как гарант пост-роения совершенного общества (что в достаточной

' Как известно, такие крупные деятели эпохи Возрожде-ния, как Томас Мор (1478—1535) и Томазо Кампанелла (1568—1527), явились авторами знаменитых утопий: «Зо-лотая книга, столь же полезная, как и забавная о наи-лучшем устройстве государства и о новом острове Уто-пия» (1516) и «Город Солнца» (1602). Причем Мор дал миру термин «утопия», который впоследствии стал ис-пользоваться для обозначения всевозможных проектов и моделей воображаемого идеального общества, страны, государства. Утопии Мора и Кампанеллы были ответной реакцией гуманистической философской мысли на тра-гические противоречия эпохи Возрождения, в частно-сти, на ужасы «первоначального накопления капитала*.

181

степени было характерно для утопий Мора и Кам-панеллы), а также на науку и технику, способ-ные решить как технические, так и социальные проблемы. В целом утопизм воспринял и значи-тельно усилил заложенное гуманизмом эпохи Возрождения понимание человека как существа, открытого для рационального совершенствования. Правда, в утопизме центр тяжести все больше смещался от личности — субъекта самосовершен-ствования — к обществу как объекту совершен-ствования и средству преобразования личности, т.е. начинала превалировать социоцентрическая ориентация.

Итак, Бэкон сформулировал программу раз-вития эмпирической науки в противовес априор-но-спекулятивной науке средневековья. Однако, несмотря на то что его программа была крайне радикальной в лозунгах, в деталях она еще оставалась компромиссной, связанной с традицией в большей степени, чем полагал он сам. В своем стремлении овладеть природным и социальным миром Бэкон не раз демонстрировал готовность обра-титься к магии. Недаром он «практическую» часть науки делит на механику и магию. Под магией он, правда, понимает умение воздействовать на материю путем знания ее скрытых и таинственных форм, которое возникает в условиях точного эмпирического, чувственного и вполне индуктивного исследования ре-альных вещей окружающего мира. Его магия носит научно-технический характер, представляет собой достижение чудес научно-техническим путем. Бэкон фак-тически предвосхитил будущее научно-техническое могущество человека не только XVII и XVUI вв., но и последующих эпох, поскольку он мечтал о том, как опреде-ленного рода лучи будут проникать сквозь любую непроницаемую среду, как са-молеты будут двигаться со скоростью, превышаю- щей скорость распространения звука; как танковый бой будет развивать такую силу огня и производить такой шум, в сравнении с которым самая большая гро-за в атмосфере покажется наивным ребячеством'.