Geum.ru

I. Теоретические основы государственности

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава VI Права человека в современной российской государственности 1. Новые подходы к приоритетам
2. Пределы ограничения прав человека
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   12

Глава VI Права человека в современной российской государственности

1. Новые подходы к приоритетам


Проблема прав человека относится к числу наиболее острых для российской действительности. В последние годы она стала предметом серьезного научного анализа.

Острота проблемы обусловлена тем, что в нашем обществе, как известно, сложилась традиция пренебрежительного отношения к отдельному гражданину, личности, к ее правам, свободам, интересам. Личность чаще всего воспринималась как носитель многочис­ленных обязанностей, ответственности перед государ­ством. Ее интересы трактовались как нечто несущест­венное, второстепенное. Безусловный приоритет отда­вался интересам государства.

Между тем взаимоотношения личности и государства есть один из аспектов свободы человека. Именно в этих взаимоотношениях проявляется степень демокра­тизма государства.

Модель демократического государства, которую планируется воплотить в России и которая базируется на ряде основополагающих идей и принципов, цент­ральное место отводит неотчуждаемым, неотъемлемым правам человека и другим общечеловеческим ценностям, признаваемым мировым сообществом. Провозгла­шение человека высшей ценностью общества и госу­дарства, реализация этого принципа в повседневной жизни позволяют определить параметры развития российской государственности в постсоветский период, приоритетные направления во взаимоотношениях личности и государства, личности и общества.

Успех реформ в стране во многом зависит от готов­ности и способности государства, его структур и в первую очередь правоохранительных органов воспри­нимать свое назначение как служение каждому человеку, охранять и защищать его права и свободы, обеспе­чивать безопасность.

Самое трудное, что предстоит преодолеть, — отказ от приоритета интересов государства по сравнению с интересами отдельной личности, что насаждалось в течение всех лет советской власти. При этом интересы государства, по существу, отождествлялись с интересами общества. Отсюда отказ от индивидуалистических притязаний, проведение политики коллективизма, жертвенности личными потребностями и интересами во имя общественного блага. Эти представления легли на благодатную почву российского менталитета, кото­рому наряду с высокой духовностью присущи начала коллективизма, соборности, общинности, равенства и солидарности, общенародного счастья.

Новый этап в развитии российской государствен­ности связан с признанием общегуманистических ценностей, в том числе идеи уважения прав человека, его правовой защищенности, автономии личности, сущест­вования сферы, свободной от вмешательства государст­ва, от произвола должностных лиц. Это диктует необходимость нового подхода к проблемам прав человека и свободы в демократически устроенном обществе.

Вместе с тем можно наблюдать и другую крайность, когда объявляется безусловный приоритет интересов личности по отношению к интересам общества. Это может привести к конфликтам между отдельными людьми и обществом в целом, ориентирует на узко­эгоистическое проявление потребностей личности, способно разрушить целостность общества, значимость обязанностей индивида перед другими людьми, обществом и государством. Здесь надо соблюдать опреде­ленную меру, обеспечивая компромисс между интересами и потребностями каждого человека и государст­венной общности людей. Пределы осуществления прав и свобод личности определяются системой социальных ценностей, конституционными и иными законодатель­ными установлениями.

Современная юридическая наука до сих пор не выработала механизмов и юридических средств рацио­нального сочетания общественных и личных интере­сов, разрешения конфликтов между реализацией прав человека и соблюдением общественных интересов. Ведь конституционные положения, устанавливающие пределы осуществления прав и свобод человека, должны основываться на объективных критериях, исключа­ющих произвольное ограничение этих прав и вместе с тем гарантирующих их правильное использование. Поиск средств, путей согласования, достижения баланса интересов общества и личности — одно из главных направлений развития современной российской госу­дарственности.

Здесь мы подходим к сложной проблеме — возмож­ности ограничения естественных неотчуждаемых прав человека, пределов и оснований для такого ограниче­ния.

2. Пределы ограничения прав человека


Конституция Российской Федерации закрепила общее правило: в нашем государстве не должны изда­ваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ч. 2 ст. 55). Но, не­смотря на то, что права и свободы человека общепризнанны в качестве неотчуждаемых и принадлежащих человеку от рождения, думается, что государство вправе их определенным образом ограничивать. И такие ограничения существуют в мировой практике. Напри­мер, полицейская разведка может вторгаться в частную жизнь, ограничивать тайну переписки, телефонные переговоры, почтовые, телеграфные и иные сообще­ния.

Американский Всеобщий закон о контроле над преступностью и безопасностью на улицах (1968 г.) разрешает электронное подслушивание в целях защиты национальной безопасности США и борьбы с органи­зованной преступностью.

В России также существуют конкретные ограниче­ния таких важных прав человека, как неприкосновенность личности, жилища, свободы передвижения и даже права на жизнь.

Конституция Российской Федерации (ст. 55) со­держит широкий перечень оснований для законного ограничения федеральным законом прав и свобод че­ловека и гражданина. Это защита:

1) основ конституционного строя;

2) нравственности;

3) здоровья;

4) прав и законных интересов других лиц;

5) обеспечение обороны страны и безопасности государства.

Три из этих оснований непосредственно затрагива­ют интересы личности: защита нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц. Что каса­ется защиты основ конституционного строя, обеспечения обороны страны и безопасности государства, то они призваны охранять интересы общества. В приве­денные формулировки ст. 55 Конституции Российской Федерации вложен слишком широкий смысл, что дает возможность государственной власти ограничивать права человека, оправдывая это интересами общества. У государства же не может быть или по крайней мере не должно быть собственных интересов, поскольку главное назначение государства — обслуживать граж­данское общество, управлять от его имени.

Приведенные конституционные формулировки с этих позиций нечетки, они не позволяют избежать произвольного толкования. Приоритет должен быть отдан интересам как самого человека, так и общества в целом, его безопасности внутри страны и вовне.

Вопрос о пределах ограничений прав и свобод человека и гражданина относится к наиболее трудным.

Зарубежная конституционная практика допускает следующие основания и пределы ограничений прав и свобод человека и гражданина: 1) только на уровне закона; 2) исключительно с целью соблюдения и ува­жения прав и свобод других лиц; 3) в интересах справедливых требований морали, государственной без­опасности, общественного благосостояния; 4) постоль­ку, поскольку это совместимо с природой конкретных прав.

Из перечисленных условий пределы ограничений прав и свобод человека и гражданина устанавливает лишь четвертое основание. Однако и оно имеет аб­страктную формулировку.

Вопрос о правовых ограничениях прав и свобод, по существу, затрагивает степень свободы и защищенности личности в обществе и государстве. В этом плане символично постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 г., в кото­ром обращается внимание судов на необходимость обеспечения приоритетной судебной защиты прав человека в спорах с государственными органами и учреждениями96.

Проблема правовых ограничений основательно разработана в отечественной теории права и в некоторых отраслевых юридических науках. В подходе к правовым ограничениям выделяются несколько аспектов:

а) внешний, влияющий на интересы личности;

б) сознательное изменение поведения субъекта в юридической сфере;

в) негативные средства (запреты, обязанности, меры наказания и т.п.), содержащие все признаки при­нудительных мер, которые применяются независимо от волеизъявления лица и могут быть подкреплены государственным принуждением.

Правовые ограничения устанавливают границы не столько субъективных прав (формальный момент), сколько свободы личности, процесса удовлетворения ее интересов (содержательный момент). Такие ограни­чения не должны затрагивать сущностного содержания прав и свобод личности, не должны вести к потере правом своего назначения и содержания.

Ни одно общество, даже самое демократическое, не может обойтись без правовых ограничений. Этого тре­бует нормальная организация общественной жизни, вместе с тем нужен универсальный механизм гарантий прав человека97 для того, чтобы государственная власть не смогла злоупотреблять правоограничивающими средствами в собственных интересах.

В зарубежных странах ограничения прав и свобод человека находятся под контролем суда (США, Германия), прокурора или следователя (Италия, Франция), министра внутренних дел (Великобритания). В нашей стране эта контрольная функция выполняется Конституционным Судом Российской Федерации при рас­смотрении конкретных дел правоприменительной практики. Конституционный контроль, по существу, является единственным средством проверки законности вводимых правовых ограничений, поскольку при­знание Конституционным Судом неправомерности ог­раничений того или иного конституционного права или свободы личности означает утрату данным ограничением юридической силы.

В ряде субъектов Российской Федерации вопросы защиты правового ограничения прав и свобод человека предусмотрены конституционными или уставными су­дами. Например, защита основных прав и свобод чело­века в Республике Карелия возложена на Конституционный Суд; в Республике Адыгея ~ на Конституционную Палату. В Республике Тыва это полномочие по защите прав и свобод граждан не предусмотрено рес­публиканским законодательством.

Правом обращения в органы конституционного правосудия обладают российские граждане, чьи права и свободы нарушены. В Республике Карелия это право распространяется не только на российских граждан, но и на иностранцев и лиц без гражданства, а также на юридических лиц, утверждающих, что их конституционные права и свободы нарушены либо не защищены судебным решением, вступившим в законную силу, или органом власти, управления, должностным лицом, действующим на территории республики.

В Республике Бурятия с такой жалобой могут обращаться граждане, их объединения и юридические лица, а в Башкортостане, в Свердловской области — Упол­номоченный по правам человека и соответствующий прокурор.

Право на обращение в орган конституционного правосудия имеет суд любой инстанции субъекта Российской Федерации, если он придет к выводу о несоот­ветствии Конституции закона, подлежащего примене­нию в конкретном деле.

Следует отметить, что практика рассмотрения конституционными и уставными судами исков граждан, юридических лиц и запросов судов по защите прав и свобод только начала складываться и не приобрела большого размаха.

К правоограничивающим мерам может быть отнесена система «сдержек» и «противовесов» в отношении трех ветвей власти — законодательной, исполнитель­ной и судебной. Это также позволяет вести взаимный контроль деятельности той или иной ветви власти.

Правоограничивающим способом традиционно считаются принцип верховенства закона, взаимная ответственность личности и государства, судебный порядок защиты прав и свобод человека и гражданина и др.

Представляет интерес совместное постановление Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г., в котором содержится ориентация судов общей юрисдикции и арбитражных судов при оспаривании гражданами или юридическими лицами законности как нормативно-правовых, так и ненорма­тивных актов государственных органов и органов местного самоуправления. В постановлении указывается, что ограничения гражданских прав допустимы только на основании федерального закона и в той мере, в какой это необходимо для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Следовательно, суд должен признать акт недействительным, если устано­вит, что он не соответствует закону, другим правовым актам и ограничивает гражданские права и охраняемые законом интересы конкретного гражданина или юри­дического лица. Одновременно в постановлении дана квалификация действий как злоупотребления своими правами98.

В частности, как злоупотребление правом на свободу мнения и убеждения были расценены действия главы администрации Вологодской области, который на пресс-конференции обнародовал порочащие гр-на Л. сведения о его личной жизни.

Гр-н Л. обратился с иском в суд к главе администра­ции и к Вологодской государственной телерадиокомпании о защите чести и достоинства. Дело рассматрива­лось в нескольких судебных инстанциях. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотревший это дело в порядке протеста, иск удовлетворил и отметил в своем решении, что свобода мысли и слова, закрепленная в ст. 29 Конституции Российской Федерации, не дает права на распространение порочащих сведений о личной жизни лица без его согласия99.

Правоограничение государства, как и прав и свобод личности, должно иметь веские основания и пределы. Однако, как свидетельствует практика, ограничивают­ся преимущественно права и интересы личности. Государственная же власть по-прежнему занимает моно­польное положение в обществе и нередко уклоняется от своего основного назначения — служить человеку, обеспечивать его безопасность, охранять и защищать права и свободы. Это в известной мере девальвирует российскую Конституцию, объявившую человека высшей ценностью.

Общепризнанно, что некоторые права и свободы человека не подлежат ограничениям ни при каких обстоятельствах. Перечень этих прав содержится в ч. 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации. Тем не менее данное конституционное положение на практике нередко нарушается. Выше говорилось об ограничениях права на тайну частной жизни, которые используются в оперативно-розыскной деятельности, хотя ч. 1 ст. 23 Конституции, где закреплено данное право, включена в перечень прав и свобод, не подлежащих ограничению. Это так называемое легальное нарушение конституционных предписаний, но есть и нелегальные. Однако в судебной практике редки дела о привлечении к ответственности за подобные нарушения.