Geum.ru

Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации. Вчасти IV сборника размещен аналитический материал, отражающий вопросы применения норм международного права и национального закон

Вид материалаЗакон
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   21
Глава 2. Практика применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства при рассмотрении дел об ответственности за незаконную рубку леса

(по материалам судебной практики Амурской области)


В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 (в ред. от 6 февраля 2007 г. № 7) «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» обращено внимание судов на высокую степень общественной опасности этого вида правонарушений, обусловленную тем, что объектом их посягательства являются стабильность окружающей среды и природно-ресурсный потенциал, а также гарантированное ст. 42 Конституции РФ право каждого на благоприятную окружающую среду.

Следует отметить, что лесодобывающая промышленность, а также экспорт лесопродукции продолжают сегодня оставаться криминализированными отраслями экономики Дальнего Востока. Не составляет исключение и Амурская область, где преступления, связанные с незаконной рубкой лесных насаждений (ст. 260 УК РФ), носят весьма распространенный характер. Так, по данным администрации Амурской области общий объем незаконных рубок лесных насаждений в Амурской области в период с 2005 г. по первое полугодие 2007 г. составил 5 281,594 куб.м., при этом данными преступлениями причинен материальный ущерб в сумме 22 988 215,3 рублей. Распространены незаконные порубки деревьев, которые осуществляются виновными для обеспечения личных бытовых нужд (отопления жилища). Однако наиболее опасны деяния, обусловленные корыстными мотивами, – с целью последующей перепродажи незаконно заготовленной древесины, а также с целью ее экспорта. Для вывоза за границу заготавливаются наиболее значительные объемы и ценные породы древесины.

Например, по уголовному делу в отношении Г., С. и других лиц общий объем незаконно вырубленного леса для последующего экспорта составил 388,86 куб.м., что причинило материальный ущерб на сумму 4 185 597 руб.57

Ни по одному уголовному делу такого рода вопрос законности последующего перемещения через таможенную границу незаконно заготовленного леса органами предварительного расследования не был надлежащим образом исследован и разрешен, хотя перемещение через таможенную границу незаконно заготовленного леса путем подложных разрешительных документов образует самостоятельный состав преступления.

Анализ судебной статистики показал, что судами Амурской области в анализируемый период времени рассмотрено около двухсот уголовных дел о преступлениях, связанных с незаконной рубкой лесных насаждений (ст. 260 УК РФ). По 191 уголовному делу, изученному с целью обобщения судебной практики, осуждены с назначением наказания 220 лиц, в отношении 3 лиц постановлены обвинительные приговоры с освобождением от наказания; в отношении 63 лиц уголовные дела прекращены по различным основаниям, в том числе в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием в отношении 59 человек58.

Уголовные дела о преступлениях, совершенных организованными группами, носят единичный характер (7 уголовных дел из 191 уголовного дела), однако такими деяниями причиняется наибольший вред лесному фонду (общий объем незаконно заготовленной древесины по семи указанным выше делам составил 2 218,16 куб.м., материальный ущерб причинен на сумму 8 914 798,2 руб.).

При рассмотрении уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст. 260 УК РФ, следует учитывать, что нормы, устанавливающие уголовную ответственность за лесонарушения, являются бланкетными, и для установления объективных признаков состава преступления необходимо обращаться к законодательству, регулирующему лесные отношения, которое сегодня находится в стадии реформирования. Законодательную основу регулирования лесных отношений составляет Лесной кодекс Российской Федерации59, принятый 4 декабря 2006 г. и введенный в действие 1 января 2007 г. До 1 января 2009 г. продолжают действовать некоторые положения Лесного кодекса Российской Федерации от 29 января 1997 г. № 22-ФЗ, а именно ст. 42 – в части осуществления на основании лесорубочного билета, ордера и (или) лесного билета краткосрочного пользования лесным фондом и выполнения лесохозяйственных работ.

В связи с принятием нового Лесного кодекса РФ ст. 260 УК РФ «Незаконная рубка лесных насаждений» Федеральным законом от 4 декабря 2006 г. № 201-ФЗ изложена в новой редакции. Предмет данного преступления законодателем определен как «лесные насаждения или не отнесенные к лесным насаждениям деревья, кустарники, лианы». Действующий Лесной кодекс термином «лесные насаждения» называет деревья, кустарники, лианы в лесах (ст. 16), т. е. любую древесно-кустарниковую растительность, произрастающую в лесу. При этом следует учитывать, что законодатель не ввел традиционного определения понятия «лес», а в ст. 5 ЛК РФ лишь указал на понимание леса как экологической системы или как природного ресурса, что нельзя, по нашему мнению, признать удачным законодательным решением. В силу ч. 1 ст. 6 ЛК РФ леса могут располагаться и на землях лесного фонда, и землях иных категорий. Таким образом, предметом преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ, следует считать деревья, кустарники и лианы, произрастающие на землях лесного фонда, а также в лесах, не входящих в лесной фонд: на землях транспорта, населенных пунктов (поселений), на землях водного фонда и землях иных категорий, а равно деревья, кустарники и лианы, которые не отнесены к лесным насаждениям и произрастают вне леса. При этом необходимо учитывать, что не являются предметом данного преступления деревья и кустарники, произрастающие на землях сельскохозяйственного назначения (за исключением лесозащитных насаждений), на приусадебных дачных и садовых участках, ветровальные, буреломные деревья и т. п., если иное не предусмотрено специальными правовыми актами.

Для уяснения содержания понятия «рубка древесно-кустарниковой растительности» следует обратиться к содержанию ст. 16 ЛК РФ, согласно которой рубками лесных насаждений являются процессы их спиливания, срубания, срезания. Подобное определение в полной мере применимо и в отношении рубки не отнесенных к лесным насаждениям деревьев, кустарников и лиан. Критерии законности (незаконности) рубки деревьев, кустарников и лиан содержатся также в законодательстве, регулирующем лесные отношения, в частности в Перечне видов (пород) деревьев и кустарников, заготовка древесины которых не допускается, утвержденном постановлением Правительства РФ от 15 марта 2007 г. № 16260.

Лесной кодекс изменяет правовые основания возникновения права пользования лесными ресурсами – в частности, в нем не предусматривается выдача лесопользователям лесорубочных билетов, ордеров и (или) лесных билетов. Вместе с тем согласно ст. 6 Федерального закона «О введении в действие Лесного кодекса Российской Федерации» органам исполнительной власти в пределах их полномочий, определенных в соответствии со ст. 81 – 84 ЛК РФ, для осуществления краткосрочного пользования лесным фондом и выполнения лесохозяйственных работ предоставлено право выдавать лесорубочные билеты, ордера и (или) лесные билеты на срок их действия до 1 января 2008 г. В новой редакции в соответствии с Федеральным законом от 24 июля 2007 г. № 217-ФЗ эти положения выглядят следующим образом: органы государственной власти и органы местного самоуправления в пределах их полномочий, определенных в соответствии со ст. 81 – 84 ЛК РФ, для осуществления использования лесов будут наделены правом выдавать до 1 января 2009 г. гражданам и юридическим лицам, которые заключили договоры аренды участка лесного фонда, договоры безвозмездного пользования участком лесного фонда и не осуществили приведение указанных договоров в соответствие с Лесным кодексом, лесорубочные билеты, лесные билеты на срок их действия.

При таком законодательном решении лесорубочные билеты, лесные билеты до 1 января 2009 г. являются одним из оснований возникновения права пользования лесными ресурсами.

На основании ст. 29 ЛК РФ право на заготовку древесины возникает у граждан и юридических лиц при заключении ими договора купли-продажи лесных насаждений (при осуществлении заготовки древесины без предоставления лесного участка) либо договора аренды лесного участка.

В силу ст. 30 ЛК РФ граждане осуществляют заготовку древесины для собственных нужд на основании договоров купли-продажи лесных насаждений. Порядок и нормативы заготовки гражданами древесины для собственных нужд устанавливаются законами субъектов Российской Федерации. К заготовке гражданами древесины для собственных нужд не применяются положения частей 1, 2 и 7 ЛК РФ (касающиеся особенностей заготовки древесины как вида предпринимательской деятельности).

Таким образом, рубка деревьев, кустарников и лиан лицом, не заключившим в установленном законом порядке договоры купли-продажи лесных насаждений или аренды лесного участка, а равно рубка, осуществляемая не в соответствии с определенным в договоре ассортиментом (не тех пород или не подлежащих рубке (запрещенных к рубке) деревьев, кустарников и лиан), сверх установленного в договоре количества, на неотведенном участке или за границами отведенного участка, до или после установленных в договорах сроков рубки, или после вынесения решения о приостановлении, ограничении или прекращении деятельности лесопользователя или права пользования участком лесного фонда, не может считаться законной.

Следует также иметь в виду, что закон устанавливает право бесплатно осуществлять заготовку древесины для собственных нужд исходя из нормативов, установленных законами соответствующих субъектов Российской Федерации, в местах традиционного проживания и хозяйственной деятельности лиц, относящихся к коренным малочисленным народам Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации и ведущих традиционный образ жизни.

Обобщением вскрыты ошибки, допущенные судами при квалификации таких деяний.

Часть 1 ст. 260 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за незаконную рубку, а равно повреждение до степени прекращения роста лесных насаждений или не отнесенных к лесным насаждениям деревьев, кустарников, лиан, если эти деяния совершены в значительном размере. В соответствии с примечанием к ст. 260 УК РФ значительным размером в настоящей статье признается ущерб, причиненный лесным насаждениям или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам, исчисленный по утвержденным Правительством РФ таксам, превышающий 10 тыс. руб. Если же преступными действиями виновного лесному хозяйству причинен ущерб, исчисленный по утвержденным Правительством РФ таксам, превышающий 100 тыс. руб., такие действия подлежат квалификации по п. «г» ч. 2 ст. 260 УК РФ как совершенные в крупном размере. Если такой ущерб превышает 250 тыс. руб., действия виновного образуют состав преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 260 УК РФ, т. е. квалифицируются как совершенные в особо крупном размере.

При определении размера причиненного вреда необходимо различать экономический и экологический ущерб. Именно возмещение экологического ущерба (который включает в себя фактические затраты на восстановление нарушенного состояния окружающей среды и упущенную выгоду) имеет определяющее значение при разрешении уголовных дел данной категории.

В настоящее время при расчете сумм ущерба, причиненного в результате незаконной порубки деревьев и кустарников, следует руководствоваться постановлением Правительства РФ от 8 мая 2007 г. № 273 «Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства»61. Постановлением утверждены Методика исчисления вреда, а также Таксы для исчисления размера ущерба, причиненного лесным насаждениям или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам вследствие нарушения лесного законодательства, заготовка древесины которых допускается, и Таксы для исчисления размера ущерба, причиненного лесным насаждениям или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам вследствие нарушения лесного законодательства, заготовка древесины которых не допускается.

В каждом конкретном случае размер ущерба исчисляется исходя из объема незаконно заготовленной древесины, который на практике определяется при помощи соответствующих методик.

Применительно к Амурской области, к примеру, разработаны «Сортиментные таблицы для таксации лесосечного фонда Амурской области» (Хабаровск, 1976 г.), в соответствии с которыми определяется объем (в кубических метрах) каждого срубленного дерева и, соответственно, вычисляется общий объем незаконно заготовленной древесины.

Еще одной необходимой составляющей расчета ущерба являются ставки платы за единицу объема заготавливаемой древесины, правом устанавливать которые в пределах своих полномочий наделены органы государственной власти Российской Федерации (п. 30 ст. 81 ЛК РФ), органы государственной власти субъектов Российской Федерации (п. 3 ст. 82 ЛК РФ), а также органы местного самоуправления (п. 3 ч. 1 ст. 84 ЛК РФ) – в зависимости от того, в чьей собственности находятся соответствующие лесные участки.

На наш взгляд, отсутствие единого перечня ставок платы за единицу объема древесины негативным образом сказывается на практике рассмотрения дел, связанных с незаконной рубкой лесных насаждений, и может порождать различного рода коллизии.

К примеру, ставки платы за единицу объема заготавливаемой древесины в лесах, находящихся в собственности Амурской области, в настоящее время установлены законом Амурской области от 30 марта 2007 г. № 318-ОЗ «О ставках платы за использование лесов в Амурской области»62. В силу ст. 2 названного закона ставки платы за единицу объема древесины, заготавливаемой на землях, находящихся в собственности области, устанавливаются в размере ставок платы за единицу объема древесины, заготавливаемой на землях, находящихся в федеральной собственности. Одновременно с этим закон определяет ставки платы для граждан по договору купли-продажи лесных насаждений для собственных нужд, которые по состоянию на сегодняшний день в одном случае (при заготовке дуба, клена) более чем в пять раз ниже, чем соответствующая ставка, установленная постановлением Правительства РФ от 22 мая 2007 г. № 310; в остальных случаях – в значительной степени (в среднем примерно на 45 %) выше аналогичных федеральных ставок.

Таким образом, мы имеем два вида действующих ставок платы за использование лесов в Амурской области: ставки платы за единицу объема древесины, установленные постановлением Правительства РФ от 22 мая 2007 г. № 31063 (если заготовка древесины представляет собой предпринимательскую деятельность), и ставки платы для граждан по договору купли-продажи лесных насаждений для собственных нужд, установленные законом Амурской области от 30 марта 2007 г. № 318-ОЗ.

В связи с этим в судебной практике возник вопрос: какие из этих двух видов ставок подлежат применению при исчислении размера ущерба, причиненного при незаконных рубках лесных насаждений?

Мы полагаем, что поскольку диспозиция ст. 260 УК РФ не содержит указания на цель, при наличии которой незаконная рубка лесных насаждений признается преступной, расчет размера ущерба следует производить исходя из наименьшей установленной законом ставки за единицу объема древесины соответствующего вида, так как такой подход улучшает положение обвиняемого.

Отметим, что нормативные правовые акты как федерального, так и областного уровня устанавливают ставки платы за один плотный кубический метр заготавливаемой древесины. Органы же следствия и суды Амурской области в подавляющем большинстве случаев принимают во внимание расчет ущерба, произведенный исходя из объема древесины, исчисленного в кубических метрах.

Понятия «кубический метр» и «плотный кубический метр» неравнозначны, однако данные меры объема могут иметь одно значение в том случае, если расчет общего объема незаконно срубленной древесины производится путем определения объема каждого срубленного дерева в отдельности.

Ввиду того, что размер ущерба, причиненного преступлением, входит в предмет доказывания, его расчет, произведенный органом предварительного следствия, наряду с иными доказательствами должен тщательно проверяться судом. Однако изучение показало, что нередко суды не замечают даже досадных арифметических ошибок, содержащихся в расчетах ущерба, что свидетельствует о поверхностном подходе к столь значимому для квалификации деяния обстоятельству.

Особенно актуальна проблема определения ущерба, причиненного незаконными рубками лесных насаждений, по делам, прекращаемым в связи с примирением сторон и деятельным раскаянием. Одним из необходимых условий для прекращения уголовного дела по указанным выше основаниям является возмещение причиненного ущерба (заглаживание причиненного вреда). Однако далеко не всегда данное обстоятельство учитывается судами. Так, зачастую в качестве надлежащего возмещения причиненного преступлением ущерба суды признают всего лишь возврат (изъятие) незаконно заготовленной древесины (подобная ситуация имела место по 23 изученным нами уголовным делам).

Наиболее примечательными примерами являются уголовные дела в отношении К., которым была осуществлена незаконная рубка леса в объеме 229,92 куб.м., чем причинен материальный ущерб на сумму 997 892 руб.64; З., осуществившего незаконную порубку леса в объеме 388,355 куб.м. и причинившего материальный ущерб на сумму 104 758,76 руб.65. Уголовные дела в отношении указанных лиц прекращены мировым судьей по основаниям ст. 76 УК РФ, поскольку стороны достигли примирения и потерпевшему была возвращена незаконно срубленная древесина.

Безусловно, подобную практику нельзя признать правильной. Возврат и изъятие незаконно срубленных лесных насаждений фактически означают только возмещение стоимости самой древесины, но рассчитанный в соответствии с таксами ущерб (затраты на восстановление нарушенного состояния окружающей среды (лесных насаждений) с учетом упущенной выгоды) остается не возмещенным, в связи с чем недопустимо утверждать в указанных выше случаях о полном возмещении причиненного преступлением материального (экологического) ущерба.

Нередко суды, установив при описании преступного деяния размер ущерба, причиненного незаконной рубкой лесных насаждений, не отслеживают, имело ли место полное возмещение обвиняемыми установленных сумм, и прекращают уголовные дела данной категории в связи с примирением сторон и деятельным раскаянием при фактическом отсутствии возмещения вреда либо при его неполном возмещении.

Согласно проведенному анализу, из 42 уголовных дел, производство по которым было прекращено ввиду примирения сторон и деятельного раскаяния, лишь по 10 делам обвиняемыми был полностью возмещен причиненный незаконной рубкой лесных насаждений материальный (экологический) ущерб, рассчитанный в соответствии с утвержденными Правительством РФ таксами (что подтверждается банковскими квитанциями и приходными кассовыми ордерами о поступлении соответствующих денежных сумм в адрес потерпевшего); в остальных же 32 случаях надлежащее возмещение причиненного материального (экологического) ущерба не произведено.

В ряде случаев суды считают достаточным основанием для прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим заявление обвиняемого о том, что он обязуется в будущем погасить причиненный совершением преступления материальный ущерб, в том числе путем посадки саженцев деревьев в количестве, установленном по нормативам, на участке, где производилась незаконная порубка.

Таковы уголовные дела по обвинению Ш. и Ш. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 260 УК РФ66; по обвинению К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 260 УК РФ67; уголовные дела по обвинению С.68 и Б.69).

В некоторых случаях суды, принимая решение о прекращении уголовных дел в связи с примирением сторон, взыскивают с виновных суммы причиненного ущерба (что уже само по себе свидетельствует о том, что ко времени прекращения дела ущерб не был возмещен).

Как уже было отмечено, имеют место случаи неполного возмещения причиненного незаконной рубкой материального ущерба, что также не препятствует судам прекращать уголовные дела в связи с примирением сторон.

Например, по уголовному делу в отношении Б., П. и У., действиями которых был причинен материальный ущерб на общую сумму 15 433,6 руб., фактически ущерб был возмещен П. и У. частично – на общую сумму 10289,1 руб.70. Неполное возмещение материального ущерба, причиненного в результате незаконной порубки, имело место при прекращении и других уголовных дел.

Следует отметить, что решения судов о прекращении уголовных дел по указанным выше основаниям во всех случаях совпадали с мнением участвующих в судебном разбирательстве государственных обвинителей, которые зачастую ограничивались лишь выражением согласия с ходатайством стороны защиты о прекращении уголовного дела без выяснения вопросов, возмещен ли в полном объеме вред, причиненный преступлением, подтверждается ли возмещение такого вреда соответствующими документами.

Все это, безусловно, негативным образом отражается на профилактической работе, связанной с применением законодательства, устанавливающего уголовную ответственность за незаконную рубку леса.

По нашему убеждению, надлежащим возмещением материального (экологического) ущерба, причиненного незаконной рубкой лесных насаждений, следует признавать полное возмещение лицом рассчитанных в соответствии с действующими таксами фактических затрат на восстановление нарушенного состояния окружающей среды с учетом понесенных убытков, в том числе упущенной выгоды, при этом в каждом конкретном деле необходимо проверять наличие подтверждающих произведенное возмещение документов.

При отсутствии сведений о надлежащем возмещении причиненного ущерба прекращение уголовных дел в связи с деятельным раскаянием и примирением сторон недопустимо.

Надо отметить, что вопрос о возможности прекращения уголовного дела, связанного с незаконной рубкой лесных насаждений, за примирением сторон сам по себе представляется весьма дискуссионным. Как правило, потерпевшими по уголовным делам признаются лесные хозяйства, на территории которых произведены незаконные рубки леса, тогда как лесхозы не являются собственниками леса (в этой связи, кстати, представляется проблематичной ситуация, когда суды взыскивают суммы ущерба, причиненного незаконными рубками, в пользу лесхозов).

Незаконные рубки лесных насаждений отнесены уголовным законом к разряду экологических преступлений и, как справедливо отмечено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ 5 ноября 1998 г. № 14 (в ред. от 6 февраля 2007 г. № 7) «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения», высокая степень общественной опасности этого вида правонарушений обусловлена тем, что объектом их посягательства являются стабильность окружающей среды и природно-ресурсный потенциал, а также гарантированное ст. 42 Конституции РФ право каждого на благоприятную окружающую среду.

Таким образом, преступления рассматриваемой категории носят публичный характер и так или иначе затрагивают права каждого.

Может ли представитель лесного хозяйства дать адекватную оценку степени общественной опасности незаконных рубок лесных насаждений и является ли его мнение выражением мнения всего общества?

На наш взгляд, правовая природа института примирения виновного с потерпевшим охватывает несколько иные уголовно-правовые отношения, нежели те, о которых идет речь в настоящем обзоре, и по основанию, предусмотренному ст. 25 УПК РФ, прекращение уголовных дел, связанных с незаконными рубками лесных насаждений, невозможно.

Еще один вопрос – квалификации преступлений, предусмотренных ст. 260 УК РФ. Юридическая конструкция частей 2 и 3 данной нормы закона позволяет привлекать к уголовной ответственности лиц, совершивших незаконную рубку лесных насаждений с использованием своего служебного положения либо в составе группы лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, даже если незаконная рубка была совершена в размере, не составляющем значительного.

В научной и практикующей среде существует и иная точка зрения. К примеру, Д. Чураков полагает, что для квалификации преступления по ч. 3 ст. 260 УК РФ кроме наличия таких признаков, как особо крупный размер порубки или ее совершение группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, требуется обязательное наличие хотя бы одного из признаков преступления, указанных в ч. 1 и 2 ст. 260 УК РФ (значительный или крупный размер ущерба)71. Из данного утверждения следует вывод о том, что если незаконная рубка лесных насаждений совершена, к примеру, группой лиц по предварительному сговору, однако причиненный незаконной рубкой ущерб не является значительным, данное деяние вообще не образует состава преступления.

Мнение о том, что действия, выразившиеся в незаконной рубке лесных насаждений, ущерб от которых не образует значительного размера, не могут рассматриваться как уголовно-наказуемое деяние, само по себе не лишено логики и позиционируется прежде всего на оценке характера общественной опасности незаконной рубки лесных насаждений либо не отнесенных к лесным насаждениям деревьев, кустарников и лиан, который зависит от объема и вида срубленной древесины – т. е., в конечном счете, от размера причиненного ущерба.

В противовес этому уголовное законодательство, к примеру, за незаконную порубку одного дерева (независимо от его вида и размера) двумя лицами, действующими по предварительному сговору между собой (что охватывается диспозицией ч. 3 ст. 260 УК РФ), устанавливает более жесткие меры ответственности, чем за незаконную рубку одним лицом лесных насаждений в значительном размере (ответственность за такие действия установлена ч. 1 ст. 260 УК РФ).

Отметим, что в настоящее время судебная практика исходит из буквального толкования закона, позволяющего применять меры уголовной ответственности, установленные ч. 2 и 3 ст. 260 УК РФ, в отношении лиц, совершивших групповые преступления либо действовавших с использованием своего служебного положения, независимо от размера причиненного ущерба72.

Надеемся, что Пленум Верховного Суда РФ даст необходимые разъяснения по этому вопросу.

Вызывает интерес и проблема квалификации преступного деяния, содержащего одновременно несколько квалифицирующих признаков, установленных различными частями ст. 260 УК РФ (например, незаконная рубка лесных насаждений, совершенная группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере; незаконная рубка лесных насаждений, совершенная лицом с использованием своего служебного положения, в значительном размере, и т. п.).

Вопрос обусловлен не совсем удачной конструкцией ст. 260 УК РФ, на что мы уже обращали внимание.

По смыслу закона, ч. 1 и 2 ст. 260 УК РФ устанавливают уголовную ответственность за самостоятельные (не пересекающиеся друг с другом) деяния. Так, незаконная рубка лесных насаждений подлежит квалификации по ч. 1 ст. 260 УК РФ, если она совершена в значительном размере. По ч. 2 ст. 260 УК РФ будет квалифицирована рубка лесных насаждений, совершенная в крупном размере, либо лицом с использованием своего служебного положения или группой лиц – независимо от размера. Часть 3 ст. 260 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за любое из деяний, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 260 УК РФ, если такие деяния совершены группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой. Таким образом, ч. 3 ст. 260 УК РФ также устанавливает меры уголовной ответственности за самостоятельное деяние – незаконную рубку лесных насаждений группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой – независимо от размера причиненного ущерба.

В связи с этим возникает соблазн квалифицировать деяния, содержащие одновременно несколько квалифицирующих признаков, предусмотренных различными частями ст. 260 УК РФ, по части, устанавливающей более строгое наказание, без указания квалифицирующих признаков, присущих иным частям ст. 260 УК РФ (например, преступное деяние, представляющее собой незаконную рубку лесных насаждений, совершенную группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, в соответствии с изложенной выше позицией должно быть квалифицировано по ч. 3 ст. 260 УК РФ как незаконная рубка лесных насаждений, совершенная группой лиц по предварительному сговору).

На наш взгляд, такой подход является не совсем правильным и деяния, о которых шла речь выше, должны быть квалифицированы по той части ст. 260 УК РФ, которая устанавливает более строгое наказание, но с указанием всех установленных квалифицирующих признаков (к примеру, незаконная рубка лесных насаждений, совершенная лицом с использованием своего служебного положения, в значительном размере, должна быть квалифицирована по п. «в» ч. 2 ст. 260 УК РФ как незаконная рубка лесных насаждений, совершенная лицом с использованием своего служебного положения, в значительном размере).

Необходимость вменения всех квалифицирующих признаков обусловлена сложностью доказывания некоторых из них (наибольшие трудности на практике вызывает доказывание совершения преступления организованной группой и лицом, использующим свое служебное положение).

Таким образом, если квалифицирующий признак, предусмотренный частью ст. 260 УК РФ, предусматривающей более строгое наказание (в рассмотренном нами случае – незаконная рубка с использованием служебного положения), не нашел своего подтверждения в суде, а квалифицирующий признак, предусмотренный частью ст. 260 УК РФ, устанавливающий менее строгое наказание (незаконная рубка в значительном размере), не был вменен органами предварительного следствия, то виновное лицо по существу избегает ответственности за содеянное.

Особое внимание хотелось бы обратить на практику назначения наказания за преступления, предусмотренные ст. 260 УК РФ.

Пункт 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 (в ред. от 6 февраля 2007 г. № 7) «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» содержит справедливое указание о необходимости соблюдения принципа индивидуализации при назначении наказания лицам, виновным в совершении экологических преступлений, выяснения и учета всей совокупности обстоятельств дела, и прежде всего характера допущенных нарушений, тяжести последствий, размера причиненного вреда.

При определении степени общественной опасности указанных преступлений следует учитывать то, что незаконная рубка древесно-кустарниковой растительности препятствует её сохранению и правомерному использованию; воспроизводство деревьев и кустарников требует длительного времени и больших материальных затрат.

Анализ же уголовных дел, рассмотренных судами Амурской области, свидетельствует о том, что в подавляющем большинстве случаев по ч. 1 ст. 260 УК РФ виновным назначается наказание в виде штрафа, а по ч. 2 и 3 ст. 260 УК РФ – условное лишение свободы. Применение реального лишения свободы носит исключительный, единичный характер и обусловлено лишь необходимостью применения правил ч. 5 ст. 69, ч. 5 ст. 74, ч. 7 ст. 79, ст. 70 УК РФ.

По существу можно вести речь об игнорировании судами принципа индивидуализации наказания.

Акцентируем внимание на двух примерах.

По уголовному делу в отношении Л. и Л., рассмотренному мировым судьей по Белогорскому районному судебному участку, общий объем незаконно срубленного леса составил 5,199 куб. м., чем причинен материальный ущерб на общую сумму 12 607,5 руб.73 Каждому из осужденных назначено наказание в виде двух лет лишения свободы условно.

Г., С., А. и Т. осуждены мировым судьей по Свободненскому районному судебному участку за незаконную рубку древесины редких пород общим объемом 388,86 м3, что причинило материальный ущерб на сумму 4 185 597 руб. Мировой судья, назначив каждому из осужденных наказание в виде лишения свободы (Г. – три года, С. – два года, А. и Т. – по одному году девять месяцев), также усмотрел достаточные основания для применения правил ст. 73 УК РФ74.

Как мы видим, описанные выше деяния существенно различаются между собой по степени общественной опасности, в том числе по объемам незаконно порубленного леса и размерам причиненного в результате этих действий ущерба, однако наказание, назначенное виновным лицам, практически идентично.

По делам в отношении групповых преступлений суды также не соблюдают принцип индивидуализации наказания. И организатор группы, получивший, естественно, больший доход от незаконной рубки, и рядовой исполнитель получают в равной мере условное наказание.

Вызывает особую озабоченность то, что подобный недифферен-цированный подход к назначению судами Амурской области наказания за преступления, предусмотренные ст. 260 УК РФ, и, в частности, к применению института условного осуждения, носит характер тенденции, что негативно влияет на ситуацию в сфере лесопользования

Не всегда правильно подходят суды к избранию испытательных сроков, назначаемых осужденным при применении условного осуждения, которые в большинстве случаев являются минимальными или близкими к ним. Так, из 174 осужденных, наказание которым было назначено условно, в отношении 80 лиц размер испытательного срока составил шесть месяцев, в отношении 76 осужденных – один год, одному осужденному назначен испытательный срок один год шесть месяцев, 15 осужденным – два года, двум осужденным – три года75.

Назначение осужденным наказания в виде условного осуждения во всех случаях совпадало с мнением государственных обвинителей, участвующих в судебном разбирательстве. Апелляционные представления на несправедливость постановленных судами приговоров вследствие мягкости назначенного наказания прокурорами не приносились.

В целом следует признать, что сложившаяся в Амурской области судебная практика назначения наказания за преступления, предусмотренные ст. 260 УК РФ, не соответствует криминогенной обстановке в сфере лесопользования и масштабности процессов незаконной порубки лесов, а также не способствует предупреждению совершения новых преступлений в данной сфере.

Особого внимания заслуживают сроки рассмотрения в судах уголовных дел данной категории, которые в целом носят неоправданно длительный характер. Так, из 191 изученного уголовного дела свыше трех месяцев рассматривались 12 уголовных дел, свыше шести месяцев – 12 уголовных дел, свыше одного года – два уголовных дела, свыше одного года шести месяцев – четыре уголовных дела. Два уголовных дела, находившиеся в производстве мировых судей, так и не нашли своего разрешения и были прекращены ввиду истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности76.

Обобщая имеющийся в Амурской области опыт рассмотрения мировыми судьями уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст. 260 УК РФ, следует констатировать следующее.

«Структура судебной власти, – как справедливо заметил С.Е. Вицин, – должна обеспечить, во-первых, ее независимость и, во-вторых, – наилучший доступ к ней со стороны населения»77. К позитивным последствиям при обосновании необходимости возрождения института мировых судей не без оснований относили сокращение значительной нагрузки, приходящейся на федеральных судей, упрощение судопроизводства по некоторым категориям дел, приближение суда к населению и обеспечение доступа граждан к правосудию78. В практической же реализации этих идей возобладало, на наш взгляд, в ущерб всем другим, желание значительно разгрузить федеральных судей. Это привело к тому, что к подсудности мировых судей были отнесены дела, не учитывающие особенностей и возможностей мировой юстиции. В производстве мировых судей оказались дела даже в отношении организованных групп и с большим количеством эпизодов преступной деятельности, рассмотрение которых нередко принимает затяжной характер. В результате малозначительные дела, на которые и рассчитана мировая юстиция, рассматриваются в перерывах рассмотрения указанных выше дел.

К примеру, у мирового судьи судебного участка Свободненского района Амурской области около двух лет находилось в производстве уголовное дело в отношении 11 человек, обвиненных в незаконной рубке лесных насаждений (15 эпизодов), совершенной в особо крупном размере (свыше 4 млн. руб.), группой лиц по предварительному сговору (ч. 3 ст. 260 УК РФ)79.

В настоящее время дело по апелляционному представлению прокурора рассматривается районным судом.

Возникающие у мировых судей трудности при рассмотрении дел, связанных с обвинением лиц в незаконной рубке лесных насаждений, следствием которых являются низкое качество постанавливаемых мировыми судьями приговоров, а также длительность общих сроков рассмотрения данных уголовных дел, объективно обусловлены сложностью юридической конструкции ст. 260 УК РФ и проблематичностью доказывания в судебном разбирательстве ряда предусмотренных этой статьей квалифицирующих признаков; необходимостью исследования по данным делам большого количества представляемых сторонами доказательств, а также отсутствием у мировых судей необходимого опыта рассмотрения уголовных дел, связанных с многоэпизодной преступной деятельностью и деятельностью организованных преступных групп.

Нельзя не отметить и организационный признак возникающих затруднений, обусловленный общей загруженностью мировых судей, которая на порядок выше, чем у судей районных (городских) судов.

Отмеченные проблемы, на наш взгляд, являются следствием неудачного решения законодателя отнести рассмотрение дел о преступлениях, предусмотренных ч. 1 – 3 ст. 260 УК РФ, к подсудности мировых судей. Такое решение принято без учета сложности и степени общественной опасности дел рассматриваемой категории, а также специфики деятельности мировой юстиции.

Полагаем, что к подсудности мирового судьи могли бы быть отнесены уголовные дела о преступлениях небольшой и средней тяжести, совершаемые в быту, в повседневной жизни. Предпочтительно такие дела должны касаться деяний, не выходящих за рамки отношений «обвиняемый-потерпевший».

Преступления же, выражающиеся в незаконной рубке лесных насаждений, как нами было уже отмечено выше, носят публичный характер и затрагивают права каждого. Таким образом, можно сказать, что в той или иной мере статус потерпевших по таким делам распространяется на неопределенный круг лиц.

Подчеркнем еще раз и то обстоятельство, что дела о преступлениях, предусмотренных ст. 260 УК РФ, представляют достаточную сложность при их рассмотрении и требуют значительных затрат процессуального времени, а также проведения большого объема организационных мероприятий, что очень проблематично для мирового судьи, главной отличительной чертой деятельности которого должна стать оперативность.

В порядке реализации задачи оптимизации компетенции федеральных и мировых судей, предусмотренной федеральной целевой программой Правительства РФ «Развитие судебной системы России» на 2007–2011 гг.80, следовало бы исключить из подсудности мировых судей уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 2 – 3 ст. 260 УК РФ, и передать их в компетенцию районных (городских) судов.