Geum.ru

С. В. Доронина, И. Ю. Качесова

Вид материалаДокументы

Содержание


Ключевые слова
Семантика и прагматика риторических вопросов в текстах массовой коммуникации
Какая польза нации от этой карикатурной «культуры», которая довольно агрессивно насаждалась годами?
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   48

Литература


Гвишиани Н.Б. Язык научного общения (Вопросы методологии). М., 1986. Цит. по: Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи: Тропы и фигуры. Общая и частная классификации. Терминологический словарь. Изд. 2-е. М., 2006. С. 310.

Гудков, Л.Д. Массовая литература как проблема. Для кого? // Новое литературное обозрение. 1996. № 22. С. 78-100.

Кирилина А.В. Гендерные стереотипы в языке [Электронный ресурс] // Словарь гендерных терминов . Режим доступа: ссылка скрыта.

Лисоченко О.В. Риторика для журналистов: прецедентность в языке и в речи: учебное пособие для студентов вузов. Ростов-на-Дону, 2007.

Смирнова Н. Женский детектив [Электронный ресурс]. Режим доступа: ссылка скрыта.

Шабурова О.В. Гендер // Современный философский словарь. Лондон, 1998. С.180-183.

Бобкова Д.Г. (Барнаул)

Bobkova D.G. (Barnaul)


Текст как отражение особенностей языковой личности его создателя (на примере репрезентации компонентов религиозного сознания в тексте)

TEXT AS REFLECTION OF THE CREATOR’S SPEAKING PERSONALITY PECULIARITIES (on materials of representation of religious consciousness components in text)


Ключевые слова: текст, языковая личность, концепт, религиозная картина мира

Keywords: text, speaking personality, concept, religious worldview


Особенности концептуальной системы языковой личности находят свое отражение в тексте. Доминируя в единой концептуальной картине мира верующего человека, компоненты религиозной картины мира прирастают личностными смыслами, побуждающими к репрезентации данных концептов на уровне выбора тематики текста, выбора языковых средств и так далее.

The peculiarities of the speaking personality’s conceptual system are revealed in the text. Occupying a dominating position in the general worldview of a believer, the components of the religious worldview acquire personalized meaning and impel the author to the representation of these concepts at the levels of the topics choice, language means choice, etc.


В современной лингвистике автор текста прежде всего рассматривается как языковая личность. Анализ существующих дефиниций позволяет представить обобщенное содержание данного понятия. Языковая личность является уникальным проявлением человека говорящего, воспринимающего и концептуализирующего окружающий мир и социум, которому он принадлежит. Она обладает определенной концептуальной картиной мира имеющей свои особенности, обусловленные индивидуальным опытом осмысления мира, и владеет языком как средством выражения фрагментов данной картины мира. Кроме того, языковая личность неизменно испытывает потребность в передаче индивидуального познавательного опыта другим членам социума.

Личность традиционно проявляет себя в деятельности. Деятельность языковой личности связана с речевой деятельностью, продуктом которой является текст. Причем, в данном случае чрезвычайно важно рассматривать текст не с формальной точки зрения, а видеть в нем опредмеченное в телах знаков языка содержание мышления [Пищальникова 1999, с.5]. Другими словами, важно видеть в тексте источник, позволяющий судить о состоянии менталитета как лингвокультурной общности, так и конкретного индивида, а также о моделях вербального и невербального поведения, в рамках которых реализуется этот менталитет [Сорокин 1998, с.16]. Такая позиция позволяет говорить о возможности восстановления по тексту фрагментов содержания мышления его продуцента, то есть говорить о тексте как об отражении языковой личности.

Каким образом, содержание мышления, или концептуальная картина мира языковой личности, отражается в тексте? Здесь целесообразным видится рассмотрение механизма порождения текста. Текст «покоится на ситуации», он ею провоцируется и ее отражает, но происходит это не непосредственно, а через восприятие ситуации автором текста и через ее отражение в сознании автора. Иными словами, ситуация вызывает определенную реакцию, создает мотив и интенцию для порождения текста. Воплощением интенции считается концепт, лежащий в основе любого текста: вызывая текст к жизни, концепт служит отправным моментом его порождения. При порождении языковой личностью текста отправной точкой является концепт, который предопределяет смысловое строение текста, а через него – логическое строение. Кроме того, концепт, отражая интенции автора и являясь опосредованным отражением мотива порождения текста, задает коммуникативную целенаправленность последнего, то есть определяет характер воздействия на адресата [Красных 1998, с.55].

Современное понимание концепта в рамках когнитивного подхода, в свою очередь, хорошо согласуется с точкой зрения А.Н. Леонтьева (1977). Исследователь выделяет такие два компонента значения, как психологическое значение и личностный смысл, где психологическое значение – это то, что открывается в предмете или явлении объективно, отражает действительность независимо от индивидуального, личностного отношения к ней человека, а личностный смысл – это личное отношение субъекта к миру, фиксирующееся в субъективных значениях. Важно, что именно выявление личностного смысла, являющегося существенным моментом познания, позволяющего глубже проникнуть в суть действительности, увидеть субъективно важные связи явлений и предметов, порождает в языковой личности необходимость, потребность выражения и передачи его другим носителям языка. Другими словами, текст есть как отражение объективной действительности, так и выражение личного отношения автора к ней, то есть является отражением языковой личности, ее картины мира.

При исследовании проблемы отражения картины мира в человеческом языке, в созданных человеком текстах обычно исходят из триады: окружающая действительность (реальный мир), отражение этой действительности в сознании человека (концептуальная / культурная картина мира) и выражение результатов этого отражения в языке (языковая картина мира). Концептуальная картина мира – это целостное представление о мире и месте человека в нем, лежащее в основе индивидуального и общественного сознания [Маслова, электронный ресурс]. Концептуальные картины мира у разных людей, например, у представителей разных эпох, разных социальных, возрастных групп, разных областей научного знания, могут быть различными. Люди, говорящие на разных языках, могут иметь при определенных условиях близкие концептуальные картины мира, а люди, говорящие на одном языке – разные. Таким образом, концептуальная картина мира, в которой взаимодействует общечеловеческое, национальное и индивидуально-личностное, существует лишь в индивидуальном сознании конкретного человека, является его своеобразным личным достоянием. Из этого следует, что концептуальная картина мира не есть простой набор “фотографий” предметов, процессов, свойств. Напротив, она включает в себя не только отраженные объекты, но и позицию отражающего субъекта, его отношение к этим объектам, причем, позиция субъекта является такой же реальностью, как и сами объекты. Другими словами, мы можем говорить об индивидуальной концептуальной картине мира, или об индивидуальной когнитивной системе, являющейся моделью стереотипизации индивидом накопленного опыта.

Часто концептуальную картину мира индивида разбивают на составляющие ее компоненты, такие как научная, бытовая, религиозная картина мира, которые могут быть в разной степени сформированы в зависимости от различных факторов. Религиозная картина мира – это совокупность наиболее общих религиозных представлений о мире, его происхождении, строении и будущем, важный элемент религиозного мировоззрения [Мир словарей, электронный ресурс]. Религиозная картина мира содержит представление о сверхъестественном, веру в реальность сверхъестественного. Вера в сверхъестественное означает, что наряду с обычным, естественным миром, с которым человек сталкивается в своей повседневной практике и к познанию которого приложимы законы логического мышления, признается и иной мир, коренным образом отличающийся от первого, повинующийся совсем другим началам, чем закономерности, характерные для реального мира. Другими словами, мир разделяется на естественный и сверхъестественный, причем последний занимает господствующее положение относительно первого. Важно отметить, что в основе религиозной картины мира лежит принятие на веру тех или иных суждений, принадлежащих какому-либо авторитету (часто религиозному тексту).

Религиозная картина мира, в той мере, в какой она оказывается сформированной у отдельного индивида, в значительной степени формирует мировоззрение и взгляды обладателя данной картины. Причина этого кроется в том, что религиозная картина мира по своей структуре, в сущности, повторяет единую концептуальную картину мира (как представляется религиозному сознанию, естественный и сверхъестественный миры взаимно переплетаются и пронизывают друг друга), однако не дублирует ее, расставляя определенные акценты в восприятии и трактовке явлений действительности. В связи с этим, религиозный фактор оказывается чрезвычайно важным в изучении как развития и становления культуры и языка народа, так и поведения конкретного человека в социуме, познания им мира, осознания своего места в нем.

Компонентами картины мира являются концепты, соответственно, компонентами религиозной картины мира становятся религиозные концепты, то есть концепты, отражающие особенности религиозного восприятия индивидом окружающего мира. Среди них можно назвать такие концепты, как «Бог», «грех», «вера», «спасение», «любовь» и так далее. Одним из центральных концептов в структуре христианской религиозной картины мира любого верующего человека является концепт «искупление вины», рассмотренный во многих основополагающих религиозных текстах, таких как Библия, Катехизис католической церкви и так далее. Подобные тексты предлагают основы понимания данного концепта церковью, что делает данную трактовку ведущей, предлагаемой людям в качестве определенной основы понимания указанного концепта верующими. Так, Библия говорит о том, что все люди – соучастники первородного греха, то есть человек изначально виновен по своей природе. Апостол Павел в «Послании к Римлянам» пишет: «…непослушанием одного человека сделались многие грешными». Однако там же сказано: «…как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни». Другими словами, согласно Библии, искупление вины произошло единожды, через смерть Иисуса Христа на кресте. Но Бог не пожелал спасти людей без их участия. Именно поэтому искупление вины невозможно без признания вины. Итак, признавший свою вину прощен, однако церковь не отрицает необходимости возмещения вины. Другими словами, на человеке, преступившем какой-либо Божественный закон и получившем прощение по милосердию Бога, все же лежит ответственность за исправление содеянного, насколько это возможно в конкретной ситуации [Катехизис католической церкви 1996, 566].

Таким образом, каждый верующий человек, сознание которого формируется в контексте религиозного учения, имеет определенный набор концептов, характерных для его религии. Однако наполнение этих концептов, в силу глубины веры и понимания сакральных истин, будет существенно различаться. Так, истинно верующий человек несомненно будет размышлять о Боге, божественных законах жизни.

Здесь, в качестве примера, целесообразным видится обращение к творчеству английского писателя Грэма Грина. В 1926 г. он принял католичество, что оказало огромное влияние на формирование его мировоззрения и отношение к окружающему миру. Грина называли «любителем этических головоломок с непременной религиозной составляющей», а сам он говорил о себе не иначе, как о «католическом писателе». Очевидно, что обращение к вере явилось толчком к активному формированию религиозной картины мира, элементы которой нашли свое отражение в его произведениях, поскольку стали личностными смыслами, компонентами концептов, побуждающими языковую личность к передаче собственного опыта другим индивидам. В первую очередь, религиозное мировоззрение автора нашло свое отражение в выборе тематики романов, создании образов героев, развитии сюжетной линии, формировании набора и содержания концептов произведений. Так, во многих произведениях Грина героями оказываются священнослужители либо люди, каким-то образом связанные с деятельностью церкви. Если же говорить о сюжетах, то линия духовных размышлений, осознания некоторых духовных принципов, законов и норм, также имеет место во всех его произведениях. Кроме того, в его романах представлены и все основные христианские религиозные концепты, в том числе концепт «искупление вины». Грэм Грин, будучи глубоко верующим и понимающим незыблемость библейской доктрины однократного искупления, все же пытается понять и природу, слабости обычного человека. Так, например, в романе Ценой потери (Burnt Out Case) он обращается к проблеме поверхностного отношения к вере и последствий того, что человек не видит своей ответственности за все совершаемые поступки. Главный герой романа, известный и уважаемый архитектор, бывший всю свою жизнь номинальным католиком, в конце жизни приходит к тому, что не может избавиться от чувства вины за бесцельно прожитую, посвященную лишь себе одному жизнь. Пытаясь сбежать от всего мира и самого себя, он отправляется в один из африканских лепрозориев, где постепенно приходит к осознанию подлинного смысла жизни: «быть нужным кому-то». Итак, рассказывая о пути героя, Грин стремится ответить на вопрос, как возможно применить в жизнь доктрину церкви, как человек, фактически верящий лишь в свои силы, может принять сверхъестественное прощение вины и осознать то, как возможно ее возместить.

Таким образом, для каждого индивида как языковой личности характерна уникальная концептуальная картина мира. При этом наличие в концептах, составляющих картину мира, личностных смыслов непременно побуждает индивида поделиться данными смыслами с окружающими, то есть побуждает его к речевой деятельности, посредством которой и осуществляется передача указанных смыслов другим членам языкового сообщества. Продуктом же речевой деятельности становится текст, в котором и отражаются особенности концептуальной картины мира языковой личности.


Литература


Катехизис католической церкви. М., 1996.

Красных В.В. От концепта к тексту и обратно. // Вестник Московского университета. Серия 9, Филология. 1998. №1. С. 53-70.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1977.

Маслова В.А. Универсальное и национальное в языковой картине мира [Электронный ресурс]. Режим доступа: ссылка скрыта.

Мир словарей: Коллекция словарей и энциклопедий [Электронный ресурс]. Режим доступа: ссылка скрыта.

Пищальникова В.А. Психопоэтика: Монография. Барнаул, 1999.

Сорокин Ю.А. Введение в этнопсихолингвистику: Учебное пособие. Ульяновск, 1998.

Бобровская Г.В. (Волгоград)

Bobrovskaya G.V. (Volgograd)


СЕМАНТИКА И ПРАГМАТИКА РИТОРИЧЕСКИХ ВОПРОСОВ В ТЕКСТАХ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ

SEMANTICS AND PRAGMATICS OF RHETORICAL QUESTIONS IN MASS-MEDIA TEXTS


Ключевые слова: риторический вопрос, аргументация, тексты массовой коммуникации

Keywords: rhetorical question, argumentation, texts of mass communication


Рассматриваются особенности cемантики риторических вопросов, разграничиваются фигуры речи и нериторические вопросы. Определяется роль риторических вопросов в выражении имплицитных смыслов, уточняются прагматические функции в текстах массовой коммуникации.

The paper considers the features of semantics of rhetorical questions, the figure of speech is differentiated from other question units. In particular it deals with specific ways of the implicit meaning and pragmatic functions in texts of mass communication.


Как одно из наиболее сильных средств аргументации к пафосу в риторике выделяются фигуры повышенной эмоциональности, прагматическое использование которых предполагает выражение эмоций, оценок, придание эмоциональной окрашенности приводимым аргументам. Тексты массовой коммуникации, ориентированные на оказание информирующего воздействия, отмечены использованием различных элокутивных средств – эмоциональных фигур, среди которых особого рассмотрения заслуживает риторический вопрос. Очевидная прагматическая востребованность данной фигуры в текстах массовой коммуникации (проявляющаяся, в частности, в функционировании риторических вопросов в качестве продуктивного средства элокутивной организации газетных материалов) предопределена спецификой семантического содержания риторического вопроса.

Рассмотрение внутренней структуры такого явления, как риторический вопрос, сопряжено с проблемами отграничения «риторического вопрошения» (М.В. Ломоносов) от смежных явлений (Бучацкая 1965; Горелов 1966; Бердник 1974; Баранов, Кобозева 1983; Калинина 1986; Черкасова 2006 и др.). Принятый в данном исследовании функционально-семантический подход к определению сущности риторического вопроса заключается в том, что под риторическим вопросом понимается «стилистическая фигура, представляющая собой вопросительное по форме предложение, имеющее значение эмоционально усиленного утверждения или отрицания; это положительное или отрицательное суждение, облеченное в форму вопросительного предложения» [Культура 2003, с.592]. Развивая данную мысль, следует отметить, что риторический вопрос используется не только и не столько как средство выражения различных оттенков аффектированной речи, сколько как средство, совмещающее логико-интеллектуальную и эмотивную функции. Риторический вопрос, передавая определенную информацию, выражая некое суждение, позволяет эксплицировать эмотивно-оценочные смыслы, подкрепить констатацию факта эмоциональным отношением к нему.

Поскольку грамматическая форма в риторическом вопросе используется в не свойственной ей грамматическом значении, представляется возможным отнесение риторического вопроса к грамматическим тропам [Хазагеров, Ширина 1999, с.145-146]. Главным семантическим признаком риторического вопроса является «отсутствие запроса информации» [Черкасова 2006, с.549], что позволяет дифференцировать риторические и нериторические вопросы. На основании изложенного не может быть отнесен к риторическим, к примеру, следующий вопрос, выражающий вопросительную модальность: Экономическое и культурное пространство современного мира постепенно становится единым целым. А языки, на которых говорят участники деловых переговоров или культурных акций, остаются разными. Как же добиться того, чтобы люди правильно понимали друг друга?.. (ЛГ 2008 № 46, с.3). В таких случаях предложение имеет собственно вопросительное значение, а не значение сообщения, свойственное вопросам риторическим.

Не относятся к риторическим и вопросительные предложения, имеющие значение побуждения (отметим, что в комбинации с обращениями предложения данного типа используются в мотивационной функции): Коммунисты! Патриоты! Депутаты-оппозиционеры, все эти годы безбедно протиравшие штаны в Думе! Вы-то где? Почему ничего не слышно о вашей поддержке этого благого дела? Почему сидите, как в рот воды набравши? (Завтра 2008 № 37, с.5) – являясь приемом прямого, открытого речевого воздействия, подобные вопросы служат в текстах массовой коммуникации выражению социальной оценочности, что нередко используется в изданиях оппозиционной направленности.

Вовлечение риторического вопроса в целую серию вопросов и ответов образует особую фигуру – гипофору (вопрос-раздумье, вопросно-ответный ход), который квалифицируется как фигура разъяснения. Вопросно-ответный ход как прием пояснения мыслей находит самое широкое употребление в различных жанрах аналитической публицистики (как монологических, так и диалогических), направленных на выражение мнений о фактах и ситуациях. В таких случаях вопросно-ответный ход помогает передать логику осмысления фактов общественной жизни; ср. в интервью: Может быть, эти страдания даются нашему народу, дабы он не забывался и понял свои ошибки?.. Испытания посылаются свыше, и Бог смотрит, как люди их выдерживают (АиФ 2008 № 47, с.3); в аналитической статье: Так кто же и кому может предъявить скорбные претензии по поводу этой трагедии? Одни народы другим? Или одни правительства ныне независимых государств другим? Это общая трагедия всех народов, некогда живших в одном государстве. На мой взгляд, это трагедия, уж коль она имела в нашей общей истории место, скорее должна служить основанием для сближения нынешних потомков на базе общей скорби, в память о наших матерях, отцах и дедах, переживших (и не переживших) то далекое время (Изв. 2008 № 221, с.6). Особую, персуазивную, значимость приобретает вопросно-ответный ход в гибридных жанрах текстов массовой коммуникации, а именно в рекламных жанрах: У вас большая и дружная семья? Проведите очередные выходные вместе со своими близкими! С безопасным, комфортабельным и просторным Volkswagen Caddy Holiday это совсем не сложно (АиФ 2008 № 47, с.48).

Что касается прагматического использования собственно риторических вопросов, то, применительно к упомянутой рекламной разновидности массово-коммуникативных текстов, данные средства (как и вопросно-ответный ход) ориентированы на формулирование рекламного предложения. Использование риторических вопросов в этом отношении является одним из способов оказания скрытого воздействия, что позволяет, классифицируя приемы введения в заблуждение по различным основаниям, в том числе по использованию в рекламном тексте различных лингвистических конструкций, выделить риторический вопрос в качестве одного из таких приемов [Воробьева, Кружкова, Дягилева 2007, с.8-39]. Ср.: Как часто мы задумываемся об окружающей нас среде? Что мы пьем? Чем дышим? Насколько это вредно для нас? <…> Витаминно-минеральные комплексы серии «Megamax» – это препараты XXI века, направленные на решение проблем здоровья современного человека, с учетом ухудшающейся экологической обстановки и влияния на организм негативных факторов интенсивного ритма жизни в мегаполисах и небольших городах (МК 2006 № 16, с.7) – пропозициональное значение вопросительного предложения Как часто мы задумываемся об окружающей нас среде? сводится к утверждению, что адресат (потребитель) совсем не задумывается о своем здоровье, что позволяет представить рекламируемый препарат как оптимальное (даже безальтернативное) средство решения означенной проблемы.

С позиций прагматических установок текстов массовой коммуникации особую значимость приобретает такой важный компонент семантической структуры вопроса, как эпистемическая модальность, представляющая собой оценку сообщаемого с точки зрения соответствия действительности. Убежденность в достоверности чего-либо является важнейшим фактором формирования коммуникативного смысла высказывания. Эпистемическая модальность («знать», «полагать», «считать»), имплицитно выраженная в риторических вопросах, обеспечивает семантические механизмы транспонирования когнитивно-идеологических элементов в структуру массово-коммуникативных текстов: «Как известно, вопросительное предложение с точки зрения когнитивного восприятия обладает большей коммуникативной ценностью, нежели повествовательное или восклицательное. <…> Безличная форма, характерная для риторических вопросов, не имеет прямого обращения и потому воспринимается как «информация к размышлению». Усеченная форма, характерная для данного вида вопросов, снижает логическое восприятие информации и обостряет интуитивное» [Филимонов 2007, с.209]. В общем виде коммуникативная задача, решаемая с помощью использования риторических вопросов, может быть сформулирована следующим образом: «Автор обращается к аудитории не затем, чтобы получить информацию, а затем, чтобы передать коллективному адресату определенную систему идей» [Басовская 2004, с.57].

Касательно частных прагматических функций, свойственных риторическим вопросам в исследуемой дискурсивной сфере, следует согласиться с выводом о том, что «не так часто функция непосредственного выражения эмоции и/или оценки присуща риторическому вопросу в публицистике (художественной и, тем более, газетной) <…> Чаще в публицистике, особенно газетной, риторический вопрос используется для эмоционального оформления аргумента, вывода, иногда даже тезиса» [Культура 2003, с.593-594]. Как показывает анализ 440 газетных микроконтекстов, содержащих риторические вопросы, преимущественной сферой использования данной фигуры речи являются аналитические жанры газетной публицистики (310 микроконтекстов). Отмеченная А.П. Сковородниковым «аргументированная» функция, характерная для риторических вопросов в газетной публицистике, представляет собой синкретичное совмещение полемической и субъективно-модальной функций. Выражая эмоциональное отношение к предмету публицистической речи, риторический вопрос служит аргументативно-риторическим целям.

Ср. эмоциональное оформление тезиса: Какая польза нации от этой карикатурной «культуры», которая довольно агрессивно насаждалась годами? (Аргументы недели 2008 № 37, с.13) – автор, выдвигая положение о насаждаемой западной псевдокультуре, испытывает негативные эмоции по поводу данного явления.

В другом газетном микроконтексте риторические вопросы служат эмоциональному оформлению аргументов, позволяя выразить целую палитру эмотивно-оценочных смыслов (упрек, порицание, негодование): И большинство граждан, сравнивая образ героя-капиталиста со своим житьем-бытьем, задается вопросом: справедливо ли тратить деньги на яхты, виллы и кутежи, устанавливая миллионные долларовые оклады и бонусы вместо того, чтобы развивать доставшееся тебе в эпоху приватизации народное производство? Не есть ли это экономический абсурд на грани преступления? (ЛГ 2008 № 46, с.2).

Риторический вопрос, используемый совместно с фигурой вставки (парантезы), используется в уточняющей функции: Будь моя воля, которой у меня нет и не будет, я бы сейчас не то что восстановил школьные часы (отданные литературе, которые урезаются в целях, видите ли, прагматических, но кто определит границу между прагматикой ради прагматики и цинизмом ради цинизма?), – я бы отдал – да поистине лучшего времени – половину учебных часов словесности (НГ 2008 № 18, с.20).

Обобщающая функция характерна для риторических вопросов, помещенных в абсолютный конец газетного текста. В подобных случаях фигура речи позволяет не только сформулировать вывод, но и выразить прогностический смысл: Будущее может быть счастливым не потому, что оно станет сытым, а потому, что будет без страха. Поймем ли мы это? (АиФ 2008 № 13, с.5); Любая война – проигранная или победоносная – таит в себе опасность для демократии. Сумеем ли мы умно распорядиться победой? (АиФ 2008 № 34, с.8). Исходя из специфики фактического материала, можно утверждать, что подобный прием является наиболее типичным видом использования риторического вопроса в газетной аналитической публицистике (270 микроконтекстов). Подводя логический итог рассуждению, риторические вопросы способствуют генерированию амбивалентных коммуникативных смыслов (напоминания и предостережения-прогноза): Иноземные захватчики принесли с собой из Западной Европы сифилис, католичество и азартные игры, вследствие чего некогда великий народ был обречен на вырождение и вымирание. Смогут ли россияне извлечь урок из трагической истории братского ацтекского народа? (НГ 2008 № 10, с.13).

Диалогический характер общения с читательской аудиторией, характерный для современных российских текстов массовой коммуникации, проявляется, помимо диалогизации авторской монологической речи, также в осуществлении обратной связи с помощью публикации читательских писем. В этом отношении риторические вопросы являются одним из приемов аналитического отображения действительности, представленной сквозь призму восприятия адресата: Осенью российские власти запретили ценам расти. В некоторых местах были установлены предельные цены на говядину, рыбу, сливочное и подсолнечное масло, сахар, хлеб. Но разве можно сдержать рост цен чисто административными мерами? (АиФ 2008 № 1-2, с.14). Убежденность в недостаточности данных мер («невозможно сдержать рост цен чисто административными мерами») поддержана и в самом заголовке к комментарию – Цены, стоять смирно! (там же), где риторическое обращение эксплицирует отрицательный смысл суждения, выраженного в форме вопроса.

Очевидно, что «в риторическом вопросе разнородность эмоционального настроя проявляется во внешне выраженной недостаточной информированности, неуверенности, контрастирующей с ясно осознаваемой внутренней убежденностью» [Хазагеров, Ширина 1999, с.146]. Ср. использование в аналитической газетной публицистике вопросительной формы для выражения отрицания: Иран не имеет сегодня технологий создания ядерного оружия. К тому же как вообще возможно подвезти его к побережью США и при этом не быть замеченным спутниками? (Изв. 2008 № 221, с.5); для выражения утверждения: На мой взгляд, главная трудность, связанная с Имхонетом, заключается в том, что он предполагает довольно высокий порог вхождения – надо долго и тщательно выстраивать собственный профиль, ведь априори программа про вас ничего не знает, а чем больше вы ей о себе сообщите, тем точнее будет прогноз. Просто зайти на imhonet.ru и посмотреть обезличенный рейтинг бессмысленно, сервисом надо специально заниматься. Но если вы хотите действительно ориентироваться в информационном цунами, ничего другого не остается, правда? (НГ 2008 № 43, с.5).

Нагнетание риторических вопросов, а также их использование совместно с другими фигуральными средствами, позволяет автору как можно более точно выразить свое отношение к предмету публицистической речи, как можно более полно обозначить систему своих ценностно-смысловых координат: Но почему из современной российской аналитики – из коллективного самосознания страны – исчезли вопросы, которые когда-то считались главными? То есть вопросы нравственные? Имеет ли право наводить порядок в чужой стране власть, которая регулярно нарушает права граждан? Имеет ли право обвинять в разрушении памятников Осетии власть, ежедневно уничтожающая сотни памятников у себя дома? Может ли «творить мир» власть, изовравшаяся и коррумпированная – в последней, азиатской степени; попирающая свободу своих граждан при каждом удобном случае; задавившая свободу слова, прессы? Имеет ли право власть, устроившая народу Беслан и «Норд-Ост» – и не ответившая за это, – судить власть, устроившую Цхинвали? (НГ 2008 № 61, с.19). Гиперболизированное представление социальной действительности, прослеживающееся в приведенном газетном микроконтексте, усиленно анафорическим повтором риторических вопросов, имплицитно содержащих отрицательный смысл.

Таким образом, семантические свойства риторических повторов детерминируют не только текстообразующие и жанрообразующие свойства данной фигуры речи, но и обусловливают их использование в текстах различной идейно-тематической направленности. В данном аспекте особой прагматической востребованностью риторические вопросы пользуются в газетной публицистике оппозиционной, полемической направленности.


Сокращения:

АиФ – «Аргументы и факты»

Изв. – «Известия»

ЛГ – «Литературная газета»

МК – «Московский комсомолец»

НГ – «Новая газета»