О. В. Гаман-Голутвина Прошедшие в декабре 2003 г выборы в Государственную Думу отчетливо высветили ряд существенных тенденций эволюции российского политического организма. Важнейшими из этих тенденций мне предст
| Вид материала | Отчет |
- О. В. Гаман-Голутвина Политическая система современной России и роль молодежных организаций, 1842.42kb.
- Выборы в Государственную думу Федерального собрания Российской Федерации, 173.2kb.
- М. В. Ломоносова факультет государственного управления Кафедра политического анализа, 1077.43kb.
- Реформа энергетики провал идеи или ошибки роста? Анализ мирового опыта, 898kb.
- Уважаемые делегаты и гости съезда, 80.3kb.
- Теоретические основы тенденций развития концепции маркетинга в социально-культурном, 41.27kb.
- Уважаемые руководители!, 35.84kb.
- Уважаемый Вячеслав Иванович! Уважаемые участники расширенного заседания краевого совета, 157.11kb.
- Обзор выборов в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации в 2003, 958.77kb.
- Программа дисциплины Политология для специальности 080102. 65 «Мировая экономика» подготовки, 320.74kb.
| Источник итогового показателя для конверсии | "ЕР" | КПРФ | ЛДПР | "Родина" |
| "ЕР" | 37,57 | 0 | 0 | 0 |
| КПРФ | 0 | 12,61 | 0 | 0 |
| ЛДПР | 0 | 0 | 11,45 | 0 |
| "Родина" | 0 | 0 | 0 | 9,02 |
| "Против всех" | 2,67 | 0,89 | 0,81 | 0,64 |
| Недействительные бюллетени | 0,67 | 0,22 | 0,20 | 0,16 |
| "Яблоко" | 2,29 | 0,77 | 0,70 | 0,55 |
| СПС | 2,11 | 0,71 | 0,64 | 0,51 |
| АПР | 1,93 | 0,65 | 0,59 | 0,46 |
| РПП-ПСС | 1,64 | 0,55 | 0,50 | 0,39 |
| ПВР-РПЖ | 1,00 | 0,34 | 0,30 | 0,24 |
| НПРФ | 0,63 | 0,21 | 0,19 | 0,15 |
| "Единение" | 0,62 | 0,21 | 0,19 | 0,15 |
| Другие партии | 2,04 | 0,69 | 0,62 | 0,49 |
| Итоговый показатель для конверсии | 53,17 | 17,85 | 16,21 | 12,77 |
| Количество мест | 120 | 40 | 36 | 29 |
Описанные выше эффекты, будучи следствием особенностей избирательной системы, носят технический характер. Но необходимо подчеркнуть, что в них присутствует и важное политическое измерение, ибо проявляются они только на фоне сравнительно высокой общесистемной фрагментации в электорате. "Эффективное число партий" [Laakso, Taagepera 1979] на выборах 2003 г. достигло 5,34. По этому параметру российская партийная система по-прежнему остается одной из наиболее фрагментированных в Европе. Важно, однако, то, что по сравнению с европейскими аналогами (такими относительно фрагментированными системами, как в Дании и Швейцарии) в России непомерно большая доля голосов используется не по назначению, перераспределяясь в пользу ведущей партии. Правда, в 2003 г. на то была специфическая причина, связанная с поражением на выборах либеральной оппозиции. Суммарная доля голосов СПС и "Яблока" составила 8,28%. Но 14,8% голосов ушли партиям, не принадлежащим к этой части политического спектра. Даже поверхностный анализ показывает, что по меньшей мере три из них - АПР, блок Российской партии пенсионеров и Партии социальной справедливости (РПП-ПСС) и Народная партия Российской Федерации (НПРФ) - в ходе кампании преследовали цель расколоть электорат КПРФ, причем их собственные шансы на преодоление заградительного барьера оставались призрачными. Участие подобных партий-"спойлеров" в отечественных избирательных кампаниях обусловлено некоторыми фундаментальными характеристиками современной российской политической системы. Вместо того чтобы связывать гражданское общество с государством, такие партии служат инструментами манипулятивного воздействия государственных структур на массовое сознание.
Одномандатная часть избирательной системы
Способность системы простого большинства в одномандатных округах давать высоко непропорциональные результаты давно известна и подробно описана в литературе. При этом непропорциональность результатов прямо связана с большим бонусом, который данная система обеспечивает ведущим партиям. Считается, что в результате постепенно происходит сокращение количественного формата партийной системы до бинарного [Duverger 1986; Ordeshook, Shevtsova 1994]. В России подобных эффектов не наблюдается. Дело в том, что "закон Дюверже" действует лишь в структурированных партийных системах с легко идентифицируемыми носителями власти и оппозиции. В России же низкий уровень развития партийной системы обуславливал весьма важную роль независимых кандидатов на этом уровне электорального соревнования, в то время как нестабильность "партий власти" смазывала рамки правительственной ответственности. Специфика выборов 2003 г. заключалась в том, что на них впервые в постсоветской России выступила правительственная партия, не только пользовавшаяся популярностью среди избирателей, но и, что еще важнее, далеко опередившая по этому параметру ближайших соперников. В результате ситуация в стране приблизилась не столько к двухпартийной модели, сколько к модели с преобладающей партией.
В литературе, посвященной сравнительному анализу эффектов избирательных систем, вопрос о возможных последствиях сочетания такого формата с системой простого большинства в одномандатных округах почти не затрагивался. Причина в том, что главный эмпирический референт - Индия в 1950-х - 1970-х годах - характеризовался явным преобладанием в электорате ведущей партии, что делало собственные эффекты избирательной системы пренебрежимо малыми. В России же ведущая партия, имея очевидное преимущество над оппонентами, поддержкой большинства избирателей не пользовалась. Доля сторонников ее списка составила чуть более трети электората, и это придает анализу российских выборов 2003 г. важное теоретическое значение. Для того чтобы провести этот анализ по достаточному массиву данных, мне пришлось подвести агрегированные итоги выборов в одномандатных округах.
Процентные доли голосов, полученных кандидатами от каждой партии, а также процентные доли выигранных партиями мест143 представлены в табл. 2144.
Таблица 2. Конверсия голосов в места на думских выборах 2003 г. (одномандатная часть избирательной системы)
| | Доля голосов (в %) | Доля мест (в %) |
| Самовыдвижение | 26,39 | 30,18 |
| "ЕР" | 23,42 | 46,40 |
| КПРФ | 10,89 | 5,41 |
| НПРФ | 4,44 | 7,66 |
| ЛДПР | 3,03 | 0 |
| СПС | 2,93 | 1,35 |
| "Родина" | 2,85 | 3,60 |
| ПВР-РПЖ | 2,63 | 1,35 |
| "Яблоко" | 2,62 | 1,80 |
| АПР | 1,83 | 0,90 |
| Другие партии | 3,92 | 1,35 |
| "Против всех" | 12,84 | 0 |
| Недействительные бюллетени | 2,20 | 0 |
Как видно из приведенных в таблице данных, электоральный успех "Единой России" в одномандатных округах был еще скромнее, чем по пропорциональной системе: ее кандидаты набрали всего 23,42% голосов. Но при этом рейтинг конверсии оказался гораздо более выгодным - 1,98. В итоге доля мест единороссов почти удвоилась по сравнению с количеством полученных голосов, хотя и не достигла абсолютного большинства. Для других участников условия выборов были значительно менее выигрышными. Рейтинги конверсии превышают единицу лишь у НПРФ, "Родины" и независимых кандидатов. Особенно плохо сложились дела у ЛДПР, кандидаты которой, выйдя на четвертое место среди партий по общему числу полученных голосов, не завоевали вообще ни одного места.
Попробуем разобраться, за счет каких факторов "Единая Россия" смогла так удачно конвертировать голоса в места. Прежде всего обращает на себя внимание колоссальный, по сравнению с пропорциональной частью выборов, уровень голосования "против всех" в одномандатных округах. Если бы проголосовавшие "против всех" просто не пришли на выборы, то доля голосов за каждую партию увеличилась бы в 100 / (100 - АА) раз. Но при этом распределение мест не изменилось бы, а следовательно - соответствующим образом уменьшился бы рейтинг конверсии для каждой партии. Означает ли это, что голосование "против всех" в одномандатных округах не влечет за собой никаких последствий с точки зрения распределения мест? Думается, что нет. Едва ли реалистично полагать, что если бы в избирательном бюллетене отсутствовала подобная строка, то голосующие "против всех" поголовно отказались бы от явки на выборы. Поскольку протестное голосование, своеобразно институционализированной формой которого выступает голосование "против всех", выполняет важные экспрессивные функции в массовом электорате, оно нашло бы иной выход. Вместе с тем крайне сомнительно, что протестные голоса были бы отданы ведущей партии. Отсюда можно заключить, что при отсутствии голосования "против всех" ее преимущество в электорате несколько сократилось бы. Впрочем, от протестного голосования обычно выигрывают не крупнейшие оппозиционные партии, а маргинальные группы [Reif, Schmitt 1980]. Поэтому выигрыш "Единой России" от наличия в избирательном бюллетене указанной строки не мог быть слишком значительным - вероятно, он был меньшим, чем в пропорциональной части избирательной системы.
Для объяснения колоссального бонуса, полученного ведущей партией при конверсии голосов в места в одномандатных округах, можно привлечь объяснительную схему, известную как "эффект метлы" (sweep effect). Имеется в виду, что все места как бы сметаются в закрома одной партии. Этот эффект, наблюдавшийся при применении формулы простого большинства в многомандатных округах, состоит в том, что "любая партия, выдвигающая кандидатов организация, этническая группа и т.д., которая способна получить простое большинство... выигрывает все или почти все оспариваемые места" [Weaver 1984: 193]. Достигается это за счет того, что многомандатные округа устраняют территориальные базы поддержки миноритарных партий. В одномандатных округах такого, как правило, не происходит, и выигрыши ведущей партии в одних округах компенсируются ее проигрышами в других. Именно поэтому обычным следствием системы простого большинства в одномандатных округах является двухпартийный формат, а не монополия, к которой естественным образом ведет "эффект метлы". Однако правомерно предположить, что при отсутствии (или размывании) территориальных баз электоральной поддержки миноритарных партий "эффект метлы" способен проявиться и в одномандатных округах. Действительно, в гипотетической системе с тремя партиями, где одна контролирует 40% голосов избирателей, а две другие - по 30%, причем уровни их поддержки абсолютно равномерно распределены по всем одномандатным округам, ведущая партия конвертирует 40% голосов в 100% мандатов.
Анализируя с этой точки зрения случай российских выборов 2003 г., необходимо обратить внимание на то, что при довольно скромной доле голосов, полученных "Единой Россией", она обгоняет ближайшую соперницу, КПРФ, более чем вдвое. Иначе говоря, одно из условий, при которых "эффект метлы" становится возможным в одномандатных округах, выполняется. Вторым условием служит, как явствует из сказанного выше, территориальная равномерность поддержки основных партий. Хотя общепринятого эмпирического индикатора по данному параметру нет [см. Golosov, Ponarin 1999], в мононациональной перспективе вполне приемлемым представляется решение, предложенное в свое время Р. Роузом и Д. Эрвином [Rose, Urwin 1975]. Это стандартное отклонение от общероссийского результата, посчитанное по процентным долям голосов за партию в региональной разбивке. Следуя одной из более поздних разработок [Ersson et al. 1985], я дополняю этот метод взвешиванием, учитывающим размер компонента. Итоговая формула выглядит таким образом:
CV = s / VS, где CV - коэффициент вариативности, s - стандартное отклонение, a VS - общероссийская доля голосов. Результаты вычислений для партий, набравших более 1% голосов, приведены в табл. 3.
Из партий, участвовавших в думских выборах 2003 г., лишь две - блок "Великая Россия - Евразийский союз" (CV = 5,48) и "Истинные патриоты России" (CV = 1,55) - обладали сколько-нибудь существенными территориальными базами поддержки: первая в Ингушетии, вторая в Дагестане. Территориальная равномерность поддержки более важных партий выглядит исключительно высокой в сравнении с большинством зрелых демократий. Скажем, из 93 западноевропейских партий, для которых С. Эрссон с соавторами определили средние коэффициенты вариативности по совокупности выборов 1960-х - начала 1980-х годов, только 10 имели показатели ниже 0,25 [Ersson et al. 1985: 190 - 203]. В России же у всех трех ведущих партий соответствующие показатели ниже этого уровня, причем у "Единой России" коэффициент вариативности составляет всего 0,21. То есть, как выясняется, в России в 2003 г. было выполнено и второе условие, необходимое для материализации "эффекта метлы". Ввиду равномерности поддержки правительственной партии и ведущих оппозиционных сил, единороссы повсеместно получали преимущество, которое и позволило конвертировать четверть голосов в половину мест.
Таблица 3. Кроссрегиональная вариативность поддержки партий на выборах 2003 г.
| Партия | Доля голосов за партийный список (в %) | Коэффициент вариативности |
| "ЕР" | 37,57 | 0,21 |
| КПРФ | 12,61 | 0,24 |
| ЛДПР | 11,45 | 0,26 |
| "Родина" | 9,02 | 0,28 |
| "Яблоко" | 4,3 | 0,29 |
| СПС | 3,97 | 0,36 |
| АПР | 3,64 | 0,73 |
| РПП-ПСС | 3,09 | 0,32 |
| ПВР-РПЖ | 1,88 | 0,33 |
| НПРФ | 1,18 | 0,41 |
| "Единение" | 1,17 | 0,38 |
Отсутствие у российских партий в 2003 г. устойчивых территориальных баз поддержки можно объяснить констелляцией нескольких обстоятельств. Во-первых, федеральный законодатель давно прилагает усилия, направленные на устранение с российской политической арены ростков регионализма. На это нацелена, собственно, уже такая особенность российской избирательной системы, как проведение выборов в едином общенациональном округе величиной в 225 мест. В подавляющем большинстве стран пропорциональная система применяется в округах гораздо меньшей величины. Свой вклад в "национализацию" партийных игроков внес и Закон о партиях 2001 г., фактически ликвидировавший региональные политические организации. Во-вторых, размыванию территориальных баз электоральной поддержки способствует колоссальная роль, которую играют в российских избирательных кампаниях общенациональные электронные СМИ. В данной связи следует также упомянуть массированную антикоммунистическую кампанию 2003 г., в результате которой ведущая оппозиционная партия, КПРФ, во многом растеряла традиционную поддержку в черноземном поясе и на юге. Другими словами, "эффект метлы" в пользу "Единой России" на выборах 2003 г. возник не случайно, но стал продуктом комбинации долгосрочных и краткосрочных стратегий господствующей группы.