Андрей демченко пусть царица умрет

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15

- Ну, уж это, по-моему, ерунда какая-то, - Юлия переводила глаза с Воронова на Дугина, будто пытаясь понять, что они знают и о чем молчат, - не было у Пети никаких врагов!

- Вы уверены? - спросил Дугин.

- Абсолютно! Если бы они были, я бы точно знала. Я же вам сказала: у нас была полная откровенность...

- Спасибо, Юлия, - сказал Павел, - я думаю, что вы нам очень помогли.

ШАЛЬНАЯ ГИПОТЕЗА

- Ну, что скажешь? - спросил Вадим у Павла, едва Юлия, заклопнув дверцу, пошла прочь от машины.

- Есть мыслишки, брат, - Воронов проводил глазами фигурку уходящей девушки, - есть...

- Например?

- Ты знаешь, я пока не по делу скажу... Просто интересно. Из области психологии. Ты погляди на эту Юлию: маленькая, худая, в общем и целом невзрачная. Глаза, конечно - да, но кроме глаз еще что-то должно быть, верно?

- Ну, короче...

- Ты знаешь, Вадик, почему новые русские всегда так коротко подстрижены? Потому что, входя в парикмахерскую, они сразу говорят: "Короче..." Но это я так, к слову. Я говорю, интересно то, что человека в итимной жизни всегда тянет на противоположность. Зыкова - это Юлия наоборот! Высокая, красивая, в теле... Заметь - даже цвет волос играет роль. Зыкова была яркой брюнеткой, а у этой волосы светлые.

- Интересно, не спорю, но давай все же к делу, а?

- Скучный ты, Человек-Гора... Ладно. Мыслишки вот какие: не друзья Пете денежки дали.

- Заказчик?

- Однозначно. Даже Юлия, до определенных пор самый близкий человек для Пети, и та не знает таких друзей... Да ты сам прикинь: вот у тебя, к примеру, много друзей, которые по первой твоей просьбе тебе такую сумму дадут?

- Да их и вовсе нет.

- Вот видишь... А у Пети - откуда? Студент-недоучка... На своей фирме двести баксов в месяц получал. Отдать-то эту сумму - как бы он смог?

- Да, это верно... Степанида деньги дала, Буркотова, это уж точно. А когда он Зыкову убил, эта баба предложила ему покушать грибков.

- Кстати, грибки эти меня жутко смущают, - проговорил Павел задумчиво, - почему она именно грибками травануть-то решила? Нету, что ли, ядов?

- Нет, тут вроде как раз понятно: яды могут указать на то, что человек отравлен, а грибков ведь он и сам наесться может, разве нет?

- Так-то оно так, да не совсем. Сам знаешь, есть яды специальные, наличие которых уже через час после смерти даже самый классный эксперт не установит. Если у бабы есть в свободном пользовании пятнашка долларов, может она такие яды приобрести?

- Думаю, да.

- Так что же она мужика дедовскими методами травит, народными какими-то? Стоп! - остановил сам себя Воронов, поймав мысль, - что же это за баба такая, собственно? Из города ли она родом? Имя у нее чисто деревенское - Степанида... Фамилия тоже, извините, не дворянская. Травит она поганками. А магазин ее называется "Старая Калитва"... Подожди, Вадик, я сейчас, - медленно проговорил Павел, закусив губу, - ну-ка, подожди... Поехали! - вдруг бросил он, заводя джип.

- Да куда? - опешил Дугин.

- Мне карта нужна... Ну, атлас автомобильных дорог. Я видел, там, на перекрестке, мальчишки продавали. Поехали!

Через пять минут Воронов и Дугин склонились над картой.

- Так, - сказал Павел, водя пальцем по страницам, - где у нас тут Дон протекает? Воронежская область... Вот она, станица Апрельская. А что около нее? Ну-ка... Село Кущино, село Корзинка, станица Луговая... Оп! Вадик, как ты тут недавно высказался? Это можно охэмингуеть, так? Ну вот теперь давай, охэмингуевай, брат. Деревня Старая Калитва, это как тебе?

- С ума спрыгнуть, - ошалело пробасил Вадим, - это значит...

- Это значит, что Степанида - землячка Зыковой.

- Так... Теперь копнуть там, а потом...

- А никакого потом, - пробормотал Воронов, глядя на коллегу абсолютно расфокусированным взглядом, - Господи, Вадик, какой же я идиот! - вдруг воскликнул он, - Старею, что ли?

- Да что такое? - нахмурился Дугин, - говори уже!

- Это знаешь кто? Степанида эта?

- Да кто, блин!?

- Это же Стешка! Та самая, про которую Нина Бармалею рассказывала, а он - мне! Из детства ее, Нины. Стешка, которая тогда парней наняла, чтобы они Нину изнасиловали! Которая ей завидовала, Вадик. Это она. Деревенская... Как у нее в станице людей травили - народными, скажем, средствами, так и она. Сейчас, в Москве.

- Да ладно, - ошарашенный догадкой Павла, тихо сказал Вадим, - это просто гипотеза, шальная к тому же. Подумай, мало ли на свете Стешек...

- Мало, Вадик. Таких, которые фамилию Буркотова носят, которые с Зыковой дружили, а потом в Москве вместе с ней оказались - мало. Думаю, только одна.

- Ну погоди, - Дугин пожевал губами, будто что-то кислое проглотил, - а почему же тогда тебе Овруцкий не рассказал, как она в Москве вместе с Ниной оказалась, и как там все дальше было?

- Он запросто мог не знать. Не все же Нина ему рассказывала, может, ей эта тема была неприятна... Не у всех такая окровенность, как была у Юлии с Петей, - невесело усмехнулся Павел.

- Так, ладно. Допустим, ты прав. Но ты считаешь, одной твоей догадки достаточно, чтобы арестовать эту Стешку? У нас даже записи магнитофонной нет, чтоб там последние слова Рыбакова были!

- Ну, тут ты погорячился, - с ухмылкой сказал Воронов, доставая из кармана крошечный диктофон, - частные детективы - они ведь такие ушлые, правда?

- Вот гнусняк! И ты молчал?

- Ты же знаешь, что я любитель дешевых эффектов... И не надо мне тут скалить зубы, как лошадь. Тоже мне, владимирский тяжеловоз!

- Ладно, я тебя прощаю, - пропыхтел Дугин, - дело не в этом. Проблема следующая: кроме записи, улик у нас нет.

- Ничего. Для постановления об аресте записи хватит, ты сам знаешь!

- Это так, но если она пожалуется прокурору, могут быть разные варианты. Если Шалимов здесь, это одно дело, а если в отпуске - я могу получить от Гунько по шее.

- Не получишь! К тому времени у нас еще улики будут. И вообще - есть у меня одна задумка. Вот слушай...

ПОДРУГА

Телефонный звонок в квартире Степаниды Васильевны Буркотовой раздался ровно в полночь. Проснувшись от нескольких резких трелей аппарата, Степанида Васильевна сквозь тягучую, вязкую дрему слушала свой собственный голос, звучавший из автоответчика.

- Здравствуйте, - приветливо вещал голос, - к сожалению, ваш звонок не застал меня дома. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение. Говорите после звукового сигнала...

Пропищал зуммер, и сразу же, без паузы, раздался приятный мужской голос:

- Ну, здравствуйте, Стеша. Весточку вам передать просили ваши дорогие друзья: Нина Зыкова и Петя Рыбаков. Вы подойдите к телефону, весточка очень важная...

Внутри у Степаниды Васильевны все похолодело... На моментально ставших ватными нетвердых ногах она кинулась к телефону.

- Алле! Алле! - почти прокричала она в трубку, - кто это?

- Хотите познакомиться поближе? - спросили в трубке, - скоро у вас будет хороший повод. Сейчас я вам одну кассетку включу, а вы внимательно слушайте...

После щелчка и небольшой паузы Буркотова услышала мужской голос:

- Нину Зыкову убил я... Сломал ей шею, а потом столкнул с лестницы.

- Почему? Какая причина? - спросил другой голос, низкий.

- Заказали...

- Кто? Имя?

- Буркотова... Степанида Буркотова. Она же и меня отравила... Чтоб не стуканул.

Степанида Васильевна опустилась, вернее, рухнула на стул... Ее не держали ноги.

- Вы меня слышите, Стеша? - спросили в трубке, - эй, вы где?

- Здесь, - почти прошептала женщина.

- Вот видите, я же говорил, что у вас есть хороший повод познакомиться со мной. Ведь кроме этой записи у меня имеются и другие очень убедительные доказательства того, что это именно вы убили Нину Зыкову, хотя и не лично, а руками киллера. Надеюсь, вы

узнали голос Рыбакова... Кстати, его самого вы отравили бледными поганками, чему также есть доказательства. Вы слышите?

- Слышу, - ответила Степанида Васильевна.

- Так вот. Я вижу, Стеша, вы опять принялись за свое... Вы просто неисправимы! В юности наняли парней, чтобы те изнасиловали Зыкову, а сейчас - и вовсе к киллеру обратились... Все это - просто безобразие. и вы, конечно, понимаете, что с вами будет, если доказательства попадут в руки милиции. Они могут там оказаться, скажем, завтра с утра. Или к вечеру... А могут не оказаться вовсе. Вы понимаете меня?

- Да.

- Это хорошо. Я хочу вам продать все улики... Недорого, но поскорее. Желательно завтра. Вы ведь можете быстро приготовить сумму, не правда ли? Вы ведь быстро нашли деньги для Рыбакова, это мне тоже известно.

- Сколько? - спросила Степанида Васильевна.

- В два раза больше, чем вы заплатили Рыбакову.

- Я не смогу найти такую сумму до завтра! - быстро ответила Степанида Васильевна.

- Это не моя проблема, - сказали в трубке, - завтра в двадцать ноль-ноль я буду ждать вас у станции метро "Коломенская", выход к кинотеатру "Орбита", в черном джипе "Форд". Если вас не будет, улики через полчаса окажутся на Петровке, у дежурного. И вот что важно: не надо пытаться скрыться, за вами следят. При первой же вашей попытке к бегству будут приняты специальные меры. И

последнее: не надо обращаться к своей крыше. Убивать меня лично смысла нет никакого: если со мной что-то случится, улики будут на Петровке все равно. Вам все понятно, Стеша?

- Да, - ответила Степанида Васильевна.

- Тогда до завтра.

В трубке послышались короткие гудки.

Положив ее на аппарат, Степанида Васильевна встала, медленно подошла к комоду, открыла ящик и вынула оттуда пузырек. Таблетка валидола медленно таяла под языком... Как жизнь Степаниды Васильевны после этого неожиданного, зловещего телефонного звонка.

* * *

Стешка завидовала Нине давно, постоянно и яростно. Впервые она ощутила это чувство еще в пятом классе сельской школы, когда Сережа Волошин, симпатичный, кудрявый и черненький, как цыганенок, отказался сесть за одну парту с ней и попросил учительницу посадить его с Зыковой. Тогда Стешка плакала в раздевалке, укрывшись от посторонних глаз за шубами и тулупами.

В седьмом классе Стешка влюбилась в Волошина уже всерьез, но тот непрестанно пялился на Нину и заигрывал с ней, хотя та никаких поводов для ухаживаний не давала. Сам же он, наоборот, не

обращал никакого внимания на Стешку. Отчаявшись, та решила идти ва-банк.

- А знаешь, как взрослые целуются? - набравшись смелости, спросила Стешка у Волошина, когда они как-то оказались вдвоем на берегу Дона (ждали своих родителей, те должны были приплыть на катере из Павловска).

- Как? - заинтересовался пацан.

- Женщина раскрывает рот, а мужчина сосет, - гордо заявила Стешка, - я видела, так Пантюховы целовались, тетя Лида со своим мужиком.

- Гм, - с умным видом качнул головой Волошин, - понятно.

- Хочешь, я рот раскрою? - холодея, спросила Стешка.

- Да нет, - пожал плечами Сережа, - зачем?

Эта вторая рана, полученная Стешкой от Волошина, была куда больнее первой, да и кровоточила дольше.

Потом, в старших классах, раны на Стешкиной душе появлялись все чаще, одна за другой. Парень в клубе пригласил танцевать не ее, а Нину - рана. Увидела, как парни дерутся из-за Нины - рана. Мать сказала, чтобы она не гуляла с Ниной, а нашла подругу "по себе" - рана...

И ведь как назло - ни в чем, ну ни в чем абсолютно не могла Стешка догнать проклятую Нинку! Понятное дело - внешность, тут уж ничего не поделаешь. Хоть жемчуга на себя навесь, хоть в соболей оденься (правда, где все это в станице Апрельской сыщешь?), - а все равно Нина краше будет. Ладно внешность, но

ведь и с головой у Стешки дело обстояло далеко не так, как у Нины. Если Нине, чтобы выучить урок, требовалось десять минут, то Стешке - целый час, и все равно отвечала она несравнимо хуже. Чувством юмора, как назло, Стешка также была обделена. Как-то тот же Волошин рассказал ей и Нине следующий короткий анекдот из области так называемого черного юмора:

"Медведь поймал двух охотников, поставил их на поляне и говорит: "На первое-второе рассчитайсь!"

Нина залилась звонким хохотом, сквозь который лишь изредка

были слышно:"Вот ужас, не могу!", а Стешка стояла как столб, раскрыв рот и отчаянно силясь понять, в чем же причина смеха ее подруги.

- Не поняла, что ль? - спросил Волошин.

- Ну, поставил он их, ну сказал рассчитаться... Как в армии, да? И что тут смешного? - удивилась Стешка.

- Так рассчитаться-то он им велел не на "первый-второй", а на "первое-второе"! - засмеялся Сережа.

- Фигня какая-то, - возразила Стешка, - они что же, среднего рода?

- Да блюдо! Еда! Как тебе еще втолковать? Первое блюдо, второе блюдо! - горячился Волошин, - сожрать он их хотел!

- А-а-а, - протянула Стешка и, подумав, добавила, - не смешно.

Слушая этот диалог, Нина, уставшая смеяться, лишь тихонько постанывала, держась за живот.

Когда Стешка поняла, что никогда не сможет подняться до уровня подруги, она решила опустить подругу до своего. То куревом искушала, то предлагала попробовать материнской самогонки, то, уже попозже, подбивала расстаться с невинностью. Нина мягко, но решительно отказывалась и от одного, и от другого, и от третьего. А сама готовилась в столичный вуз...

Стешка не хотела, не могла простить подруге ее счастья. Нина поедет в Москву, выйдет замуж за богатого, будет ездить в "Жигулях", носить золото и меха, а я, думала Стешка, я-то как же? Я останусь здесь, буду работать дояркой, выйду замуж за сельского механизатора, он, сволочь такая, будет нажираться каждую субботу, блевать и гонять меня по двору с топором? Нет уж, решила Стешка, если Нинка в Москву едет, пусть хоть не девочкой. Пусть изнасилование надолго снимет, сотрет с ее смазливенькой физиономии эту вечную, словно приклеившуюся ко рту и щекам, улыбочку.

Подговорив пацанов изнасиловать Нину, Стешка пошла даже на то, чтобы в качестве платы переспать с каждым из троих. Удовольствие было не из приятных: готовясь к такому милому и довольно редкому для сельской местности развлечению, парни напились вусмерть, имели Стешку долго, обстоятельно и нудно, дыша ей в лицо чесноком и перегаром, пересмеиваясь и обмениваясь идиотскими крылатыми фразами типа "трахать - не на тракторе пахать" или "подмахивать надо, моя отрада". Это произошло еще до сцены в лесопосадке, а после, на следующий

день, озлобленные пацаны, затащив Стешку в заброшенную овечью кошару, изнасиловали девушку уже по-настоящему, с угрозами и побоями. Так воплотилась в жизнь поговорка насчет ямы, которую другому рыть крайне нежелательно...

Наревевшись вдоволь и действительно поработав дояркой на ферме, Стешка решила тоже поехать в Москву. В институт не поступлю, думала она, ну и хрен с ним. Попасть в столицу можно и по лимиту. А уж там - там видно будет, чья возьмет! Вдруг, думала Стешка, я мужа найду не хуже Нинки...

Столица встретила Стешку не особо приветливо. Чтобы приблизительно представить себе ее путь, достаточно вспомнить любимый фильм всех попавших в столицу провинциалов - "Москва слезам не верит". Правда, в отличие от главной героини, ребенка у Стешки не получилось: выяснилось, что она бесплодна, да и высшего образования ей тоже не светило. Стешка работала на стройке маляром, жила в общаге, потом получила однокомнатную квартиру, за нее честно отпахала еще пять лет, потом с величайшим удовольствием поставила на своем ударном пролетарском прошлом крест и пошла работать в торговлю (в продуктовый магазин ее устроил любовник - продавец мясного отдела). За эти годы Стешка обабилась, расплылась, грудь стала необъемной, появился живот, лицо округлилось еще больше, а глазки, наоборот, уменьшились. Мужа она так и не нашла - идти в загс никто из любовников почему-то не собирался, более того: лишь только Стешка заводила разговор о свадьбе, ухажеров как корова языком слизывала. В магазине

Стешка - не семи пядей во лбу, зато довольно хитрая и по-крестьянски сметливая, - прошла путь от младшего продавца до директора. А когда подул свежий ветер перемен (так выражаются в Китае, а что касается России, то здесь этот ветер постепенно превратился в настоящий ураган), ей удалось - конечно, не без проблем, - приватизировать магазин и стать его хозяйкой.

А как же Нина, спросит читатель, встречались ли бывшие подруги в Москве, дружили? Да, встречались, но только раз, и этот раз был весьма оригинальным.

Когда Стешка ехала - да что там ехала, еще только собиралась ехать в Москву, ее больше других занимал следующий вопрос: в какое время и где показаться на глаза Нине. С тех пор как Нина покинула родную станицу, вестей от нее Стешка не получала ни разу (и очень по этому поводу переживала), но адрес и номер телефона у родителей подруги взять, конечно, могла. Приехать да сразу позвонить? А может... Стешка представила себе следующую сцену. В Большом театре... Или нет, на приеме в посольстве США! Точно, в посольстве. Стешка, разряженная, в длинном черном платье с белым меховым воротничком (как Коллонтай в фильме, который недавно показывали в клубе), в бриллиантовом колье, будет рядом со своим мужем дипломатом, и вдруг ее увидит Нинка... Вот это будет дело! Постой, говорила себе Стешка, а почему, собственно, на приеме в посольстве США должна оказаться и Нина тоже? Откуда уверенность, что у нее в жизни все пойдет гладко? А может... Здесь картина в воображении Стешки сменилась.

Она, Стешка, конечно, опять же разряженная, выходит из собственных белых (или, к примеру, красных) "Жигулей"... Нет, лучше она едет на них мимо трамвайной остановки и в толпе замечает Нину. Та одета плохонько, один ребенок на руках, другого держит за руку... Стешка тормозит, сигналит... Нина замечает ее. Тут наступает звездный час Стешки: она должна сказать что-нибудь такое... Такое... Например: "Ну что, подружка дорогая, кто из нас в Москве лучше устроился?" Нет, это плохо. Лучше сказать: "Ну что, подружка дорогая, видать, не стоило тебе институт-то заканчивать?" Нет, тоже не годится. Надо как-то по-хитрому... Может, так: "Садись, подружка дорогая, довезу тебя, уж так и быть... Пусть только дети с ногами на сиденья не забираются." В итоге Стешка так и не находила текста, достойного ситуации.

Так или иначе, Стешка решила сначала завоевать в Москве место под солнцем, заработать деньжат, приодеться, а потом уже показаться Нине на глаза. Такое время, по мнению Стешки, пришло уже через год. На стройке она заработала достаточно, чтобы по-московски и одеться, и обуться. Сделав современную стрижку, лимитчица решила позвонить студентке.

На тот момент Нина уже вышла замуж и жила в высотке на Котельнической. Звонку, как показалось Стешке, она обрадовалась не слишком. Для начала попросила перезвонить через полчаса. Эти полчаса показались Стешке целым днем... Затем, против ожиданий подруги, Нина не пригласила ее к себе домой, сославшись на ремонт, а предложила встретиться в кафе. Стешке ужасно хотелось

посмотреть, как живет Нина, что у нее за муж, но мужа увидеть не удалось тоже: Нина пришла одна. Заметив ее у входа в кафе, Стешка от удивления раскрыла рот и выглядела при этом чрезвычайно глупо - так, что Нина расхохоталась. Конечно, Стешка ожидала, что подруга будет выглядеть роскошно, но чтобы так... Волосы, которые в станице Нина заплетала в косу, а потом, когда стала постарше, собирала в пучок, тут она распустила, и они - тяжелые, густые, черными волнами легли на плечи. На Нине (встреча состоялась в августе, в самую жару) было короткое белое платье из тоненькой, даже немного прозрачной материи, сквозь которую просвечивали, а скорее, угадывались узкие трусики... Лифчика на Нине не было вовсе, да он и не требовался: грудь, крепкая и упругая, смотрелась шикарно. У многих, очень многих женщин она и в бюстгальтере так не выглядит (к сожалению, это могла сказать о себе и бедняга Стешка).

Итак, Стешка смотрела на Нину во все глаза, а та хохотала... Наконец, подруги обнялись, сказали друг другу несколько скорее дежурных, чем теплых, слов, зашли в кафе и сели за столик.

Поговорив о жизни, вспомнив друзей и родственников, девушки перешли к обсуждению тряпок.

- Представляешь, Нин, мне красавки "Адидас" удалось достать! - похвалилась Стешка, выставляя из-под стола коротенькие полные ножки в белой спортивной обуви.

- Кроссовки, ты хочешь сказать, - еле сдерживая улыбку, поправила подругу Нина, - да, хорошие... Только, Стеш, я тебе хочу

дать совет: не носи их с платьем, как ты сейчас надела. Их со спортивной одеждой носят, а еще можно с джинсами или с шортами. И еще - тебе стрижку надо сделать другую. Эти химические кудряшки к твоему лицу не идут, оно у тебя немножко круглое... Тебе надо вот как, смотри, - и Нина, достав из сумочки ручку, начала рисовать на салфетке варианты стрижек, которые, на ее взгляд, подходили Стешке.

Стешка смотрела, кивала, говорила что-то... При этом ей казалось, что ее окатили ведром колодезной воды. Она поняла, что приехать в Москву - это еще далеко не все. Чтобы сравняться с Ниной, этого чертовски мало. Нина и здесь обошла подругу - за короткое время умудрилась стать москвичкой, от других столичных девок не отличишь, а Стешка осталась деревенской...

В кафе сидели недолго: Нина сказала, что у нее полно дел.

- Когда домой-то пригласишь? - с некоторой обидой в голосе спросила на прощание Стешка.

- Слушай, ну надо же - отвыкла я уже от нашей станичной речи... Даже забавно, как ты говоришь: вместо "г" прямо "х" звучит. "Кохда прихласишь", - передразнив подругу, улыбнулась Нина, потом нахмурилась, - погоди, о чем это я? А, насчет приглашения... Когда-нибудь - обязательно. Ремонт вот закончим... Ты звони, не пропадай, ладно?

Blog

Андрей демченко пусть царица умрет

Содержание