Андрей демченко квадрат смерти от
| Вид материала | Документы |
- Андрей демченко пусть царица умрет, 1783.29kb.
- Демченко Наталья Васильевна профессионал высокого класса. Ее урок, 44.99kb.
- Корпорация Урал Промышленный Урал Полярный О. В. Демченко доклад, 220.19kb.
- Анна андреева андрей Дмитриевич, 986.66kb.
- Бидия Дандарович Дандарон и его книге считаю нужным сказать об особенностях данного, 3179.87kb.
- Игра «сибирские робинзоны» Эпиграф: Трусы умирают много раз до смерти. Доблестный, 52.23kb.
- Владимир Стрелецкий. Жизнь человеческой души после смерти научно доказана, 211.4kb.
- Урок по теме: " Любовь сильнее смерти и страха смерти", 63.94kb.
- Внимание! Важно! Прочитай, чтобы выжить! Акт технического расследования несчастного, 47.96kb.
- Какой-то космический заговор существует против нашей планеты, поскольку нигде во вселенной, 318.59kb.
АНДРЕЙ ДЕМЧЕНКО
КВАДРАТ СМЕРТИ
ОТ АВТОРА:
В основе романа лежат факты, происходившие в действительности. Все имена собственные по понятным причинам изменены; любые совпадения являются случайными.
ИГРУШЕЧНЫЙ КОЛЬТ
В тихий и теплый вечер, - один из тех, какие иногда дарит Москве июль, - десятилетний Вова Лапин задержался на улице дольше обычного. Играли в футбол, и Вове наконец удалось воплотить в жизнь свою давнишнюю мечту - встать в ворота. Он в кровь сбил колени и локти, но не пропустил ни одного мяча, за что даже удостоился похвалы самого Сереги Каблукова, капитана дворовой команды.
Когда доблестный вратарь возвращался домой (пройти ему надо было чуть больше квартала), на землю уже опустились густые сумерки. Оставаясь наедине с собой, Вова, как и многие другие дети, не переставал играть; вот и сейчас он, вынув из-за пояса шикарный пластмассовый кольт, осмотрелся по сторонам и взвел курок. Чуть ссутулясь, собравшись и явно приготовившись к нападению то ли индейцев, то ли гангстеров, мальчик крался вдоль длинного забора. Почти поравнявшись с высотным домом (самым многоэтажным в близлежащем районе), за которым стояла его "хрущоба", Вова вдруг услышал за своей спиной чей-то негромкий, мягкий голос:
- Мальчик, ты бы не мог мне помочь?
Обернувшись и выставив вперед кольт ( из игры в одну секунду не выйдешь), Вова увидел перед собой невысокого человека среднего возраста, одетого в джинсы, легкую спортивную курточку, кепочку-бейсболку и кроссовки. Улыбнувшись, незнакомец попросил:
- Ты уж меня не убивай, ладно? Уж больно пистолет у тебя страшный... -
- Так уж и быть, - снисходительно ответил Вова, - убивать не буду.
Незнакомый человек продолжил, указав рукой куда-то вверх и в сторону:
- Беда случилась! Видишь - вон там, на ветках, висит вертолетик? Сынишка играл, запустил его, он там и застрял. А я ведь не залезу...
Ничто в словах этого человека, как, впрочем, и в его поведении Вову не насторожило. Возник лишь один вопрос, который мальчик тут же и задал:
- А сынишка ваш, - он сам, что ли, достать не может? Вроде не высоко...
- Какое там! - Вовин собеседник махнул рукой, - да ему четыре годика... Знаешь что, - вдруг его тон изменился, повеселев, - а давай
не просто так... Ты достань, а я тебе такой же вертолет подарю... У меня дома есть.
- Неудобно как-то... - замялся Вова. Конечно же - получить замечательный вертолет, который к тому же летает, как настоящий, мальчику захотелось, и очень сильно, но его несколько смутила готовность незнакомца сделать такой роскошный подарок. И тут же, будто угадав Вовины сомнения, человек в бейсболке торопливо заговорил:
- Да ты не думай, для меня это - пустяк! Я эти игрушки оптом закупаю... Знаешь, что такое "оптом"? То есть много беру, и мне их поэтому дешевле продают, со скидкой... А я их потом по магазинам развожу. Я бы и сыну другой вертолетик дал, но он именно этот хочет, с красным пропеллером. Ребенок ведь - что с него взять... Ну, значит, договорились?
Вова кивнул головой. Залезть на дерево и достать оттуда застрявший среди ветвей вертолет было делом двух минут... Взяв вертолет, незнакомец очень обрадовался и ласково потрепал мальчика по плечу:
- Молодчина! Слава Богу... Теперь сын успокоится. Ну, пошли, - я свое слово держу, считай, что и у тебя уже есть такой вертолет. Я вот тут живу, в семнадцатиэтажке...
В подъезде высотного дома не было ни единого человека; на табло горел огонек, показывавший, что сверху спускается лифт. Второй лифт, грузовой, стоял аж на пятнадцатом этаже. Человек в
бейсболке, обняв мальчика за плечи, легонько подтолкнул его к лестнице:
- Чего лифта ждать... Нам с тобой на четвертый, в два счета поднимемся.
Плохо освещенная лестница была пустынной: в высотке ею пользовались лишь тогда, когда не работали лифты. Вова не спеша шел впереди. Вышли на пролет между третьим и четвертым этажами...
Сильный удар обрушился внезапно на голову мальчика... Ноги Вовы подкосились, он упал на колени. В ту же секунду он почувствовал, что его схватили за волосы, а к горлу прижалось что-то острое, словно бритва.
- Если хочешь жить, гаденыш, - молчи, - шепнули сзади, - ни звука...
Вова так и оставался стоять на коленях... Сзади с силой рванули книзу его спортивные брюки. Через несколько секунд страшная боль пронизала все тело мальчика - от копчика и до плеч. Невольно вскрикнув, Вова потерял сознание. Последнее, что он почувствовал, проваливаясь в густую, вязкую темноту - лезвие скользнуло по его горлу, причиняя смертельную боль...
Через полчаса Клавдия Сергеевна Панферова, пенсионерка, жившая на четвертом этаже высотки, собралась вниз - достать из почтового ящика "Вечорку". Вышла на лестницу; покряхтывая и осторожно переставляя ноги, начала спускаться... Истошный крик пожилой женщины, гулким эхом заметавшись между стен, вылетел
на первый этаж, в холл, где ждал лифта инженер Виктор Жуков, один из жильцов дома. Виктор кинулся на лестницу, взлетел на несколько этажей...
У стены, держась за сердце и задыхаясь, стояла Панферова. Возле ее ног лицом вниз, в странной, неестественной позе, будто сломанная кукла, в луже крови лежал мальчик. Не только специалист - любой, лишь взглянув на ребенка, с уверенностью мог сказать, что тот мертв. Его спортивные штаны были спущены до колен... На расстоянии около метра от трупа валялся красивый пластмассовый кольт - оружие против игрушечного, но не настоящего убийцы.
КРАТКИЙ ОЧЕРК ПСИХОЛОГИИ
Узнав, что дело об убийстве Вовы Лапина повесили именно на него, следователь Вадим Дугин только тяжело вздохнул. Во-первых, он как раз собирался в отпуск; чтобы купить себе и жене путевки хоть бы и в Турцию, денег не хватало, но и провести месячишко на даче было бы тоже очень неплохо, тем более, когда тебе уже за пятьдесят и пошаливает сердечко. А теперь и рыбалка, и грибы, и планы закончить пристройку к дому, и чудесные вечера за самоваром в беседке - все летело в тартарары. А во-вторых, перспектива заполучить еще один "висяк" Дугину вовсе не улыбалась. Ведь не то что следователь, но и любой патрульный
милиционер знает, что поиски сексуального маньяка - дело в подавляющем большинстве случаев гиблое.
Войдя в метро, Дугину посчастливилось занять местечко в поезде. Машина, старенькая "Волга", у Вадима была, но на ней он, убежденный "подснежник", катался только летом, на дачу. До работы Дугин добирался на тоже на метро - получалось почти в два раза быстрее, к тому же не надо на бензин тратиться, а в общественном транспорте у следователя, слава Богу, проезд пока еще бесплатный...
Усевшись и прикрыв глаза, Вадим погрузился в свои мысли - понятное дело, не самые радостные.
Прежде всего, конечно, надо было убедиться, что изнасилование и убийство Лапина - дело рук именно серийного убийцы, совершающего преступления на сексуальной почве. И, как ни хотелось Дугину доказать себе обратное, но даже с первого взгляда на преступление было ясно как божий день - в районе появился маньяк.
В пользу этого говорили многие факторы. Мальчик был изнасилован; ясно, что преступник - гомосексуалист. И тем не менее существуют два варианта - либо он ведет половую жизнь только с мужчинами, либо является бисексуалом - что называется, нынче с
Леной, завтра - с Геной... В любом случае преступника интересуют
мальчики, но ведь сегодня проблем с этим, казалось бы, нет никаких: выйди на Тверскую после одиннадцати вечера, свистни сутенера - получишь хоть девочку-брюнеточку, хоть мальчика-
блондинчика. Рай для педофила! Так нет же - преступник этим пользоваться отнюдь не желает, он идет по иному, опасному и жуткому пути - заманивает ребенка в подъезд, чтобы там изнасиловать и убить.
Почему он не пошел на Тверскую? Просто боялся, что сутенер может запомнить, а, следовательно, и опознать его при случае? Ерунда, он легко мог изменить внешность. Надел бы, например, темные очки, кепочку какую-нибудь, да и вообще - поди запомни человека в темноте! Нет, дело не в этом... Психология у маньяка совсем другая. Ему вовсе не хочется получить мальчика из рук сутенера, как бы официально. Маньяк - это всегда охотник. Ему доставляет огромное удовольствие выслеживать дичь, использовать при этом приманки и ловушки. Более того - ему не интересен половой партнер, который добровольно соглашается на любые виды сексуальных извращений.
Маньяку нужна жертва, ему надо сломать ее - и морально, и физически, а потом наслаждаться стонами, криками ужаса, слезами и кровью.
В пользу того, что речь идет именно о маньяке, говорила, само собой, и сама смерть потерпевшего. Преступник убил мальчика, надо думать, не из боязни, что тот сообщит о преступлении. Как ни странно, дети очень редко рассказывают о таком своим родителям, боясь наказания. А если бы Вова и рассказал, то вряд ли десятилетний пацан смог бы сделать достоверный словесный портрет преступника. Да чего уж там, думал Дугин, пойдем дальше:
разве часто берут людей не то что по фотороботам - по фотографиям?
Нет, преступник убил мальчика по другой причине. Скорее всего потому, что он может испытать оргазм только при виде крови, а то и лишь непосредственно в момент убийства.
Дугин вспомнил нашумевшее в свое время дело Анатолия Сливко. Уникальность этого маньяка заключалась не только в том, что он действовал почти 20 лет - с 1964 по 1985 год. Сливко был... заслуженным учителем РСФСР! Днем он детей учил и воспитывал, а вечером или ночью убивал. Так вот: один из следователей, которые вели дело Сливко, рассказывал Дугину о том, с чего, собственно, все и началось. Однажды, еще в молодости, Сливко шел по улице и увидел лежащего на мостовой мальчика - жертву уличного происшествия. При виде лужи крови со Сливко произошло нечто удивительное, из ряда вон выходящее: он испытал первый в своей жизни оргазм. С тех пор этот человек при половом акте попросту не мог достичь удовлетворения, не видя крови... Его жертвами стали 17 мальчиков.
- Станция "Речной вокзал", - послышалось из динамика, - конечная...
Вадим с явной неохотой поднялся с сиденья, вышел на платформу. К нему тут же подбежал расторопный юноша в черных
брюках и белой рубашке. На груди молодого человека красовался значок со словами: "Хочешь похудеть - спроси меня, как!"
- Я вижу, любезный, у вас лишнего веса хватает, - бесцеремонно заявил дилер (или дистрибьютор, черт его знает, кто из них кем называется, Вадим постоянно путался в этих жутких словечках), - килограммов этак сорок, если не все пятьдесят, не так ли?
Сам того не зная, молодой человек наступил Дугину на одну из самых больных мозолей. В молодости Вадим занимался штангой и даже выполнил норму кандидата в мастера спорта в тяжелом весе, а потом, как часто случается, бросил тренироваться из-за травмы. Известно, что частенько происходит со спортсменами, бросившими спорт: мышцы привычно просят кушать, а не работают, вот и расплывается человек, словно на дрожжах. Так с Вадимом и случилось; при росте 176 сантиметров он весил теперь на тридцать килограммов больше центнера, а хуже всего, что продолжал набирать в весе. Переживал по этому поводу ужасно, но ничего поделать не мог: уставал на работе так, что ни о каких пробежках не было и речи, а кушать - ох, как хотелось, особенно поздно вечером, когда нельзя. Да еще, как назло, Вадим любил то, что ему было категорически противопоказано - сладкое, а особенно зефир в шоколаде и торт "Птичье молоко".
- Так что, - развязно продолжил юноша, - если хотите похудеть, спросите меня, как!
- А вы, уважаемый, - произнес Дугин своим тяжелым басом, бросив на распространителя фирменной продукции мрачный взгляд, - если хотите оказаться в местах не столь отдаленных, - тоже можете
обратиться непосредственно ко мне, я окажу содействие. Вот такие пироги с котятами...
Пожав плечами и хмыкнув, юноша тем не менее счел за лучшее побыстрее раствориться в толпе.
Черт меня знает, чего я стал такой резкий, с сожалением сказал себе Вадим... Зачем-то человека обидел, а он ведь так себе на хлеб зарабатывает. Да и шутка-то в общем вышла глупая, злая. Ну ладно, чего уж теперь... Просто я очень устал, вот и все. Устал, а отпуска не видать как своих ушей. Не до этого: со дня на день надо ждать новых убийств. Маньяк - он ведь одним никогда не ограничится, на то и маньяк...
СМИРИТЬСЯ С ПОТЕРЕЙ
Закончив свое очередное расследование в подмосковном городе Д., где жил, частный детектив Павел Воронов перебрался в Москву. Не потому, что его уже давно манил столичный блеск, не из-за комплекса провинциала (тем более, что город Д. находился весьма близко от Москвы) - просто Павел знал, что работы в белокаменной он найдет куда больше. Правда, таким образом Воронов убеждал не столько остававшихся в Д. приятелей, сколько сам себя; уж ему-то было известно, что истинная причина переезда в столицу заключается в другом.
В свои тридцать семь Павел - типичная жертва раннего брака и раннего развода - оставался холостяком. Женщины его стороной отнюдь не обходили - Воронов был интересен внешне, умен, эрудирован - но романы случались, что называется, чисто эпизодически, а не женился Павел по очень простой причине: уже почти 15 лет он не влюблялся. Дело в том, что жить с человеком, которого не любишь - это для Павла было исключено. Поговорку "стерпится- слюбится" он считал абсолютно неверной.
И вот, с полгода назад, Воронов заглянул на день рожденья к Боре Соколову, бывшему однокашнику (вместе учились на юридическом факультете МГУ). Боря, ровесник Павла, был уже лысым, как коленка, а остатки волос на висках блестели, будто серебро. Увидев друга юности, он, вскинув брови, закричал во все горло:
- Ах, зараза! Не стареет! Не седеет, не лысеет!
- Вот это да, - Павел рассмеялся, - ты уже стихами начал говорить...
В этот момент, - что называется, "средь шумного бала, случайно", прямо по классике - Павел и увидел Настю. Она одна не смеялась - смотрела на нового гостя внимательным, изучающим взглядом.
И кто бы мог представить, что эта девушка - двадцати шести лет от роду, по профессии врач-педиатр, с виду тихая и скромная, а в действительности гордая, независимая, с чрезмерно завышенной самооценкой - перевернет всю жизнь Павла?
Она понравилась ему с первой встречи - великолепным чувством юмора, трезвостью и оригинальностью суждений, блестящей эрудицией. И, конечно же, удивительными глазами: они были темно- зеленые, а ближе к зрачку начинали светлеть, напоминая янтарь. Вот только фигуру Павел не рассмотрел, потому что Настя была в брючном костюме свободного покроя. Впрочем, уже через неделю Павлу представилась возможность оценить эту фигуру без одежды... Она оказалась очень красивой - изящной, словно точеной. Как говорится - ни убавить, ни прибавить. Павел подумал, что если бы он был скульптором и высекал женское тело из камня, то сделал бы именно такое, вплоть до деталей.
Прошло уже два месяца, а ситуация с Настей все никак не прояснялась. Впервые в жизни Павла случилось так, что женщина, чуть ли не каждый день занимаясь с ним любовью, - причем страстно, нежно, - оставалась совсем чужой. Ему принадлежало только ее тело, а вот в душу свою Настя его не пускала. Павел совсем потерял голову, для встреч снял в Москве квартиру, постоянно твердил девушке, что любит ее, при этом ничуть не лукавя, а в ответ слышал лишь одно: "Я тоже к тебе хорошо отношусь..." А один раз Настя сказала, причем искренне, без тени издевки:
- Вот бы мне влюбиться в кого-нибудь... Когда влюбишься - и солнце по-другому светит, и птицы иначе поют.
И ведь понимал же Воронов, что при таком положении вещей всякое может случиться, прекрасно понимал, но когда пришла беда, все равно оказался не готов...
В тот день он, как обычно, позвонил Насте на работу; ее тон, всегда немного прохладный, на этот раз показался ему просто ледяным.
- Когда встретимся, Настенька? - спросил Павел, а в ответ услышал:
- Думаю, что больше никогда.
Прежде у Воронова не было серьезных проблем со здоровьем - спортсмен, черный пояс по каратэ - но в это мгновение ему показалось, что он на грани инсульта. Кровь бросилась в голову, застучал в висках пульс... Павел почувствовал, что нему необходимо прилечь.
- Настя, как тебя понять? - еле вымолвил он, - Что произошло?
- Я влюбилась.
Пауза была долгой... Павел до сих пор не понимает, почему он не нахамил, не швырнул трубку. Как он сумел взять себя в руки и сказать - без тени обиды и горькой иронии:
- Ну что ж... Надеюсь, с этим человеком тебе будет лучше, чем со мной. Желаю счастья. Если когда-нибудь тебе станет плохо, звони... Буду рад тебя видеть.
- Спасибо, Паша... - голос Насти дрогнул; Павлу показалось, что она заплакала.
В трубке раздались короткие гудки...
То, что ты потерял, придет к тебе лишь в одном случае - если сумеешь смириться с потерей. В этом Павел убеждался неоднократно. Вот и на этот раз - стоило ему сказать себе, что Настя потеряна безвозвратно, стоило перестать ждать звонка, как тот раздался.
Настя позвонила через месяц. Правду говорят - нет худа без добра: сильный, властный человек, с которым она прожила все это время, каленым железом выжег из души девушки все ее непомерные амбиции. Она уходила от Павла гордой, неукротимой пантерой, а вернулась к нему кошечкой - ласковой, мягкой, уступчивой.
Вот уже два месяца они жили в небольшой квартире, которую Воронов снимал неподалеку от станции метро Каширская. Павел не знал, что будет дальше, да, в общем-то, и знать не хотел, потому что так хорошо ему прежде не было ни с одной женщиной. О любви между Павлом и Настей со времени разлуки не было сказано ни слова, но в том, что теперь она была взаимной, сомнений уже не возникало. Главное, что Павлу принадлежало не только тело Насти - их души стали очень близки.
Павел уже давно сформулировал железное правило, залог отличных отношений в семье: женщина должна быть едина в трех лицах, ей надо стать женой, любовницей и другом. Причем если отсутствует какая-то одна ипостась, то перестают функционировать и две другие. Допустим, жена - это к тому же и хороший друг, но
если как любовница она не на высоте, значит, муж пойдет на сторону. Так вот: в Насте, к большой радости Павла, соединялись все эти три важнейших момента...
Вот и сегодня вечером, когда Павел и Настя занимались каждый своим (он читал газету, а она гладила ему рубашку), казалось, что в комнате незримо присутствуют добрые духи домашнего очага.
ВО ВЛАСТИ ТРИГГЕРА
- Вот это да! - воскликнул вдруг Павел, - в Москве маньяк появился... Слушай: "Милиция продолжает (к сожалению, пока безрезультатно) поиски сексуального маньяка, изнасиловавшего и убившего десятилетнего мальчика в доме № 15 по улице Януша Зольцера." Да... Не завидую я "следаку", на которого это дело повесили.
- Почему? - спросила Настя, аккуратно разглаживая складку на рукаве.
- Видишь ли, милиция ловит маньяков только одним - старым, надежным и много раз проверенным способом. Он называется "по чистой случайности". И совсем не потому, что милиция у нас бестолковая - просто маньяка иначе поймать невозможно. Это во всем мире так...
- Забавно, - Настя улыбнулась, - если, конечно, можно употребить такое слово, когда о маньяках говоришь... И что, неужели действительно не придумали ни одного эффективного способа?
- Да нет, способ-то существует... Узнают, на что именно реагирует маньяк - на красные кофточки, на голубые курточки, на высоких блондинок или на темненьких коротышек, и запускают подсадную утку, которая...
- Погоди, пожалуйста, - перебила Настя, - разве маньяк всегда "циклится" на чем-то одном? Если, к примеру, однажды выбрал блондинку, то брюнетки уже могут его не опасаться?
- Есть в психологии такая хитрая штука, называется триггер. Это как бы запускатель, включатель программы... Короче - то, от чего у маньяка едет крыша и что заставляет его насиловать и убивать.
- Например?
- Ну вот, в Киеве в конце семидесятых маньяк был, который реагировал только на девочек в белых гольфах. Этот одиннадцать детей изнасиловал... Правда, слава Богу, не убивал. Когда его взяли, рассказал любопытную историю из своего детства. Ему лет восемь было; две девчонки постарше (скажу сразу, что обе носили белые гольфики) несколько раз заманивали его в кусты, просили: "Мальчик, покажи пипиську!" Потом руками доводили пацана до оргазма.
- Что за ужас! Представить даже такое трудно...
- Тем не менее было.
- Ну, и что же дальше?
- И этого пацана "переклинило": даже когда повзрослел, ни разу не мог возбудиться от взрослых баб. Ляжет в постель - полная импотенция! Что бы там с ним женщины ни делали, все без толку... Представляешь, какая это для мужика трагедия? Он уже на себе крест поставил... Но вот как-то утром в парке увидел девчушку в белых гольфиках... И просто озверел! Затащил ее в кусты и изнасиловал. - Павел достал сигареты, закурил, - вот, собственно, и все... Так он решил свою проблему.
- Господи, кошмар какой, - Настя, выключив утюг, закурила тоже, - но слушай, ведь это - полная "шиза"! Они, эти маньяки, вообще все психически больные?
- Ну, знаешь, - Павел покачал головой, - ты же сама врач... Кому, как не тебе, должно быть ясно, что психические заболевания - это темный лес.
- Да уж, это точно... Вот неврастения, например, или психопатия - они не считаются психическими заболеваниями. Это, мол, "чисто функциональное". А шизофрения - уже диагноз очень серьезный, тут психушкой пахнет. Но проблема-то как раз посередине: ведь есть же и граница между нервными и психическими заболеваниями! Вот на этой-то самой границе очень многие люди как раз и балансируют. И поди-ка определи, где кончается психопатия и начинается "шиза"...
- Шаг влево, шаг вправо, - усмехнулся Павел.
- Именно так...
- Ну вот - это и ответ на твой вопрос. По-всякому бывало. В любом случае все решалось на "серпах".
Увидев, что Настя удивленно подняла брови, Павел пояснил:
- В институте судебной психиатрии имени Сербского. Кого-то из маньяков признавали невменяемыми, лечили в специальных психушках, а других расстреливали, то есть, как говорится, "мазали лоб зеленкой".
- Хорошенький юмор в милиции, ничего не скажешь...
- Какая работа, такой и юмор... - парировал Павел.
- Это все страшно, но чертовски интересно, - Настя поудобнее устроилась на диване, - расскажи еще что-нибудь про триггеры, а? На что еще маньяки реагируют?
- Лет десять назад в Москве просто уникальный случай был... Представляешь - один мужик по фамилии Котилевский, человек солидный, под сорок лет, инженер, прекрасный муж и отец, внезапно кидается на незнакомую женщину и пытается ее изнасиловать! Но главное - где? В метро!
- То есть как это... Поздно вечером, что ли? Да разве такую станцию найдешь, где бы никого не было, хоть и в половине первого ночи?
- Да в том-то и дело, что не ночью, а средь бела дня, на станции "Баррикадная"! На глазах нескольких сотен людей...
- С ума сойти! Ну, и в чем причина? - Настя слушала с широко раскрытыми глазами, будто ребенок - страшную сказку, - не тяни, рассказывай!
- Тут придется начинать издалека, с самого детства этого Котилевского... Причины, корни любой мании, да и вообще - любого психического расстройства - надо ведь искать в детстве, это каждый психоаналитик знает. Итак, жил да был...
- Пашка, хватит издеваться, - Настя схватила подушку, - сейчас запущу, честное слово!
- Ну ладно, ладно, - Павел примиряюще выставил вперед ладони, - сдаюсь... В общем, психологическую травму Котилевский получил рано, ему было 11 лет. Он с матерью и отцом приехал летом на дачу - как обычно, в выходные. Там еще дядя был - родной брат отца... На участке шло строительство - какой-то сарай, что ли, заканчивали. Пацану есть захотелось, а до обеда оставалось еще часа три. Он решил тайком полакомиться и спер банку лосося - а это, между прочим, тогда был жуткий дефицит, - зашел куда-то за пристройку, открыл банку, начал есть - и вдруг увидел такое... Короче, мать трахалась с его дядей. Они-то его не заметили, а он весь процесс наблюдал - "от и до". Тут-то, как позже значилось в протоколе следствия, "гражданин Котилевский, по его словам, испытал оргазм", а проще говоря, кончил в штанишки.
- Да, ситуация, конечно, не дай Бог, - Настя задумалась, - даже и представить себе такое противно. И, главное дело, с кем? С родным дядей... Тут же целая гамма переживаний: мама и дядя отца предают! К ним возникает неприязнь, к отцу - жалость... И вообще - увидеть, как твоя мать этим занимается, стонет... Ой, жуть какая! Кто угодно в шоке будет, - Настя закурила еще одну сигарету, - ну ладно; а какое это имеет отношение к тому, что в метро-то произошло?
- Самое прямое, как это ни странно. С тех пор, как Котилевский увидел все это на даче, много лет прошло. И вот он как-то оказался на "Баррикадной"... Странное дело: он почувствовал очень сильное возбуждение! Причем замечу - он и раньше бывал на этой станции, но ничего подобного не ощущал. С того дня на "Баррикадную" Котилевского как магнитом тянуло... Возбуждение нарастало... И вот, наконец, накинулся он там на женщину. Повалил, начал раздевать, она, понятное дело - в крик... Стащили его с нее. А причину - я считаю, что это было просто уникальное открытие - нашел психоаналитик один, человек просто гениальный. Он-то мне и рассказывал. Дело в том, что женщина, на которую Котилевский набросился, была очень похожа на его мать. А возбуждение именно на станции "Баррикадная" связано с тем, что... - Павел сделал театральную паузу, а Настя опять схватилась за подушку, - стены этой станции облицованы розовым мрамором, который очень похож по цвету и рисунку на... Мясо лосося! Из той самой банки.
- Обалдеть можно! - Настя замерла, как зачарованная, - вот так триггер... Слушай, а триггеры эти - они только у больных людей бывают?
- Отнюдь нет. К примеру, если над тобой в школе издевался пацан по имени Витя - худенький и черноволосый - то неприязнь ко всем Витям, а особенно с похожей внешностью, у тебя останется навсегда. Когда ты увидишь худого брюнета по имени Витя, у тебя сработает триггер. Как бы такой Витя за тобой ни ухаживал - не то что любви - симпатии даже у тебя не возникнет, это совершенно точно.
- Паша, а тебе приходилось маньяков ловить?
- Никогда. Я понимаю, что это звучит странно, но есть у меня именно такая мечта. Поймать маньяка. Собственно, поймать - это уже дело десятое. Вычислить его - вот что интересно! Я бы с удовольствием взялся...
- Ну, так и возьмись! - воскликнула Настя, - ты же прочел в газете...
- Что значит "возьмись"? - Павел пожал плечами, - Я же не приду в милицию, не попрошу, чтоб мне разрешили помогать следователю... Тут один вариант - если ко мне обратится кто-нибудь из родителей погибших детей.
- Почему ты говоришь во множественном числе, ведь убит только один ребенок? У меня по коже прямо холодок пробежал, - сказала Настя.
- Потому что знаю: будут новые убийства. Де смотри ты на меня так, я вовсе не "каркаю"... Просто иначе и быть не может. Специфика тут такая. А со мной... - Павел встал с дивана, - ты
знаешь, что я фаталист: если судьба мне этим заняться, значит, меня найдут.