Андрей демченко квадрат смерти от

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

"ВЕДЬМА - ЭТО КЛАССНО!"

Вика Серова, совсем недавно вернувшаяся из Греции, встретила Воронова в том самом халате, о котором ему рассказывал Дугин. Только смотрелась она наверняка еще эффектнее, чем при встрече с Вадимом, потому что ее прелести, выглядывавшие из халата, теперь были еще и загорелыми. Кожа (на ощупь наверняка нежная, бархатная и упругая, сразу же оценил Воронов) была просто бронзовой. Все остальное было таким же, как в рассказе Дугина - и "боевой раскрас", и соблазнительные позы, и чертики, пляшущие в глазах.

Павел не являлся стопроцентным ловеласом, но женскую красоту умел ценить весьма и весьма. Была у него привычка - при встрече с каждой новой женщиной спрашивать себя - да или нет? И это в любом случае - даже если он знал, что с данной женщиной у него в принципе ничего быть не может. Например, если она - жена лучшего друга. Спросив себя в этот раз, Павел без всяких раздумий ответил "да". И оснований у него для этого, конечно, было более чем достаточно. Вика просто дышала сексом. Казалось, все ее мысли заполнены только этим. За версту было видно, что, оказавшись в постели с этой женщиной, ни один мужчина, даже самый искушенный и опытный, не останется разочарован. Было ясно, что никаких запретов и табу для Вики в вопросах интима попросту не существует.

К этой встрече Вика подготовилась еще более основательно, чем к предыдущей: на столе стояли джин "Бифитер", тоник, вазочка с апельсинами и коробка конфет. Как и Дугину, хозяйка тут же предложила перейти на "ты".

- Чем могу служить? - низким, грудным, словно ласкающим голосом произнесла Вика.

- Откровенностью, - Воронов сделал паузу, глядя в красивые глаза хозяйки, - только полной своей откровенностью. Надо рассказать, как раньше говорили в суде, "правду и ничего, кроме правды".

- Вот как... - казалось, что Вика удивлена, - но я не смогу рассказать больше, чем уже сообщила твоему коллеге, этому... Как его? Ногину, Бугину... А, Дугину!

- Все зависит от того, насколько близко мы подружимся, - пустил пробный шар Воронов, и тут же убедился, что тот оказался в лузе.

- Подружиться поближе? Я только "за", - улыбнулась Вика, - и когда же мы это сделаем?

- Да вроде бы уже начали, - Воронов сделал вид, что не понял прямого намека, - и теперь смею надеяться, что получу откровенный ответ на свой вопрос... Скажи мне, ты спала с Доценко?

В разговоре с другой женщиной, которую видел всего пять минут, Павел, конечно же, не допустил бы такого пассажа, но он исходил из рассказа Дугина. Из тех особенностей характера Серовой, о которых говорил Вадим... И действительно - реакция оказалась предсказуемой. Вика не вспылила, не стала демонстрировать оскорбленное самолюбие. Она закурила, налила в бокалы джин и спокойно сказала:

- Спала.

- Вика, я не скрою, что у нас есть немало оснований подозревать именно Доценко. Что он за человек? Меня интересуют любые подробности...

- В смысле интимные?

- Не только, конечно, но и интимные тоже. Мы ведь все-таки не какого-нибудь, а именно сексуального маньяка разыскиваем... Но давай начнем с другого. Ты давно знаешь Доценко?

- Ой, точно не вспомню... Года два или три.

- Это правда, что у него нет постоянной подруги, и он спит с девчонками из своих ларьков?

- Постоянной нет... Про девчонок - не знаю.

- А не говорил Доценко, почему он не женится? Не двадцать же лет парню, пора и о жене подумать, и о детях...

- Нет, мы с ним на эту тему не разговаривали.

- Скажи, Вика, а Доценко никогда не приходил на "тусовку" в такой же одежде, как Тоцкий - в ветровке, кроссовках, джинсах и бейсболке?

- Может, и приходил... Бейсболка-то у него точно есть, но у кого сейчас их нету? Это и остальной одежды тоже касается: у кого джинсов нет, кроссовок? А что, - в глазах Вики вспыхнули искорки, - маньяк так одет был? Его разве кто-то видел?

- Да, видели.

- Вот это да! Странное дело, - хмыкнула Вика, - кто же его, интересно, видеть мог? Когда он убивал свою жертву, были свидетели, что ли?

- Нет, просто один из тех, на кого он напал, чисто случайно остался цел.

- Он и рассказал, значит... А этого мальчишку маньяк не убьет? Выходит, единственный свидетель...

- За пацаном хорошо присматривают, но главное даже не это. Как выяснилось, маньяку этого свидетеля можно не бояться... Не опознал его мальчишка.

- Вот как... А не тот ли это пацан, которого вы с Дугиным в школьный двор приводили?

- Тот самый.

- И что - не узнал он ни Тоцкого, ни Доценко?

- Нет. А почему ты не спросила - Аринштейна, Смагина?

- Не знаю... Не похожи они на маньяков. Вот если бы я, к примеру, кино снимала - про маньяка - то я бы на главную роль именно Тоцкого поставила. Идеально подходит!

- А мне кажется, это было бы довольно слабое режиссерское решение... - улыбнулся Дугин, - Тоцкий действительно похож на маньяка из американских фильмов - интеллигентного такого, тихого, в очках... Но сильный ход авторов фильма должен заключаться как раз в другом... Что маньяком окажется вовсе не тот, кого подозревали сыщики, на кого думали зрители.

- Да, это интересно, - Вика налила еще по бокалу джина, - я, например, просто обожаю для своих знакомых роли в кино находить, представлять, кому бы я какую роль дала. Например, в "Мастере и Маргарите", если бы я фильм ставила...

Что ж, подумал Воронов, давай поставим такой психологический эксперимент. Посмотрим, как ты людей видишь, Вика Серова...

- Если взять "собачью тусовку" и, скажем, нас с Дугиным в придачу - кто какую роль сыграл бы в этом твоем фильме? - спросил он.

- Так... - Вика изучающе посмотрела на Воронова, - начнем с тебя. Ты, конечно, Воланд. Почему бы и нет? Есть в тебе сила, властность... Да и зловещее что-то в тебе присутствует.

- Зловещее? - удивился Павел.

- Да. Ты можешь быть очень жестоким... Смагин - это Коровьев. Кот Бегемот... Этого сыграл бы твой Дугин, если бы мимика побогаче была. Азазелло... Кто же Азазелло? А, вот Доценко как раз подходит! Аринштейн - это, наверное, Берлиоз. Тоцкий - Степа Лиходеев...

- А что с женскими ролями?

- Так женщин у нас всего две... Катька Федотова - она разве только на жену управдома тянет.

- А себя-то ты кем видишь?

- Что я не Маргарита, понятно... Типаж не тот. Значит, два варианта остается - либо Наташа, ее домработница, либо ведьма Гелла.

- И что тебе ближе?

- Да уж не домработница...

- Неужели ведьма? Пришлось бы зло творить!

- Ну, молодой человек, - протянула Вика, - это вопрос философский. "Зло есть добро, добро есть зло", сказал Шекспир. Шекспира читал?

- Читал, - ответил Павел, - и даже помню, что эта фраза принадлежит как раз ведьмам из "Макбета".

- Верно. А что? Ведьма - это классно! - Вика мечтательно подняла глаза, - сила, свобода, власть...

- И вполне конкретная продажа души дьяволу. Не так ли?

- Наверное, так... - Вика почему-то задумалась, а потом, тряхнув пышными светлыми волосами, будто сбросила груз каких-то явно неприятных мыслей, - но мы отвлеклись от темы. Ты хотел спросить, каков Доценко в постели?

- Да. То есть меня интересует, нет ли в его поведении каких-то странных особенностей?

- Есть... Одна. Но очень заметная.

- Я весь внимание.

- Доценко - полный импотент.

Приехали, подумал Воронов. Маньяк- импотент? Стоп... А почему, собственно, так не может быть? Разве нет маньяков, которые в нормальном, традиционном сексе с женщиной терпят полное фиаско, а когда дело касается насилия, крови и смерти, так у них с потенцией все в полном порядке? Ладно, поглядим, пока поехали дальше...

- Вот уж не ожидал, - протянул Павел, - но тогда вопрос: а как же...

- Как я с ним спала? - быстро переспросила Вика, - ну, мы же люди взрослые, понимаем, что в постели возможны всякие варианты. Не так ли?

- Ясно. Ну, а садистских наклонностей ты в нем не заметила? Может, ему нравилось причинять тебе боль?

- Нет, такого не было. Правда... - Вика словно сомневалась, стоит ли говорить, - да нет, это несущественно.

- И все же ты скажи. Мало ли...

- Ну хорошо. Когда у меня был оргазм, Саша... Заплакал. Как маленький мальчик, навзрыд. И я его никак унять не могла.

То есть "крыша" все-таки не на месте, мелькнула у Павла мысль. Черт его знает... Импотент... В постели плачет... А вот Азазелло бы сыграл - это без проблем. Ох, сколько же "непоняток" со всеми этими "собачниками"...

Воронов беседовал с Серовой еще часа два, но информации, которая могла бы показаться хоть сколько-нибудь важной, больше не получил. На часах было уже одиннадцать ночи... Павел подумал, что пора раскланяться, и вдруг... Он поймал себя на том, что не знает, как расстаться с Викой. Это было как наваждение - напротив сидела жутко соблазнительная молодая женщина, которая, казалось, только ради чувственных удовольствий и жила на свете, и эта

женщина смотрела такими глазами, что отказаться от близости мог бы только импотент. Впрочем, и тот не отказался, подумал Воронов, вспомнив вдруг о Доценко.

А как же Настя? Ответ на этот вопрос для Павла был неоднозначным...

Изменять своим женщинам Павел не любил. Собственно, такое ему в жизни приходилось делать очень нечасто, и каждый раз он потом жалел об этом. После измены Павлу казалось, что все хорошее, теплое, по-домашнему уютное сразу исчезает из его отношений с любимой женщиной. Почему-то становятся ненужными и вечерний чай с вареньем на кухне, и воскресные прогулки в парке, с пивом и шашлыками, и пыльные фарфоровые статуэтки на полочке, - милые, родом из детства - и сотни любимых книг на стеллажах. Будто ты взял да и измазал все это грязью, причем походя, не со зла, и цели-то никакой не преследуя. Но вот с Настей все могло выйти иначе.

Душа человека - как дом. То, что находится, к примеру, в гостиной, - оно всегда на виду. Но ведь не каждый хозяин знает, какие вещи с незапамятной поры хранятся в его доме на антресолях, в кладовке, на чердаке. И точно так, как старинный дедушкин бинокль находишь (случайно, разыскивая что-нибудь другое), так же порой вынимаешь откуда-то из уголка души образ или чувство, которых никак не ждал найти. Так вот, именно сейчас, когда Павел беседовал с Викой, он где-то в уголке своей души с большим

удивлением обнаружил, что может... Более того - даже хочет изменить Насте.

Оказалось, что в нем до сих пор жива обида на свою любимую, на то, что она еще совсем недавно бросила его, променяв на другого. Эта обида иногда всплывала, особенно раньше, когда Настя случайно называла его Сашей, но Павел и не догадывался, как она глубока. Он вдруг почувствовал с удивительной ясностью, что спасти его от комплекса - пусть глупого, но очень навязчивого - может только реванш.

Судя по поведению Вики, она прекрасно чувствовала, что Павел хочет остаться. Но она, вопреки своему характеру, почему-то не решалась проявить инициативу и сделать первый шаг. Как сменить официальную обстановку на интимную, не знал и Воронов. Нашлась, как и следовало ожидать, все-таки Вика, причем в весьма характерной для нее манере.

- Вот идиотизм! - внезапно рассмеявшись, сказала она, - нелепейшая ситуация, не правда ли? Сидят двое, мужчина и женщина, хотят друг друга, и не знают, как сказать об этом! Просто бред...

- Иди ко мне... - тихо сказал Павел.

Вика быстро встала с дивана и, подойдя к креслу, на котором сидел Павел, села к нему на колени и обняла за шею. Их поцелуй был долгим...

- Ты как любишь принимать душ? - спросила Вика, оторвавшись от губ Павла, - один или вместе с женщиной?

- Вместе интереснее, - ответил Павел, - а лучше всего, когда эта женщина...

Договорить он не успел: зазвонил его телефон сотовой связи.

- Пашенька, - раздался в трубке голос Насти, - ты скоро приедешь домой? Я ужасно по тебе соскучилась... Приготовила тебе маленький подарок, а какой, не скажу. Приедешь - увидишь. Ты уже едешь, да?

Павлу показалось, будто все сразу встало на свои места... Как в видоискателе фотокамеры, когда наводишь на резкость. Уплыло куда-то лицо Вики, а вместо него в сознании четко обозначился образ Насти - дорогой, милый, любимый. Исчезла обида, и сердце в один миг наполнилось нежностью... Видно, не судьба, подумал Павел и сказал в трубку:

- Да, я уже еду. Буду через полчаса...

- Я очень тебя жду, слышишь? Очень-очень! Целую тебя...

- И я...

Нажав кнопку отбоя, Павел поднял взгляд на Вику, которая по-прежнему сидела у него на коленях, и вздрогнул: такое неподдельное презрение читалось в ее глазах.

- Понимаешь, Вика, - начал было Павел, но женщина перебила его:

- Нет, не понимаю. Впрочем, это не имеет значения. Знаешь... - хозяйка замолчала, будто размышляя.

Павлу показалось, что она сейчас заплачет, но такое было явно не в духе Вики Серовой. Видимо, она когда-то так приучила себя

мыслить и действовать неординарно, что это стало ее натурой. Павел уже с интересом наблюдал за поведением Вики, пытаясь угадать, что же она сейчас выкинет. Но оказалось, что, быстро просчитывая варианты, Павел все же не смог выбрать из них верный...

Вика быстро встала с его колен, отступила на шаг - и, дернув за кончик пояса, одним движением сбросила халат. Он упал к ее ногам... У Павла дыхание перехватило.

Он и представить себе не мог, как прекрасно тело Вики. Упругое, стройное, покрытое ровным загаром без следов от купальника (в Греции на нудистский пляж ходила, подумал Павел), с длинными изящными ногами и небольшой высокой грудью, оно будто излучало некое мерцание в полумраке комнаты.

- Ну что, нравится? - спросила Вика неожиданно тихим, мягким голосом, медленно и красиво опускаясь на пушистый бордовый ковер, - иди сюда, я хочу тебя... Ты возьмешь меня, правда? А потом поедешь домой.

У Павла даже голова закружилась. Еще мгновение - и случилось бы то, чего он так хотел весь этот вечер, но вдруг в его мозгу опять зазвучал нежный голос Насти. Павел тут же представил себе, как придет домой после близости в Викой, как Настя встретит его в прихожей, обнимет, а он не сможет смотреть ей прямо в глаза... Павел встал с кресла, отрывисто произнес:

- Я не могу, Вика... Прости. - и пошел в переднюю.

По всей видимости, Вика решила удивлять гостя до конца - а может быть, она просто не могла по-другому. Если другая женщина

в такой весьма унизительной для нее ситуации могла, например, разрыдаться, убежать в другую комнату, хлопнув дверью, то Вика, не надев халата, отправилась за Павлом. Когда он надевал куртку, эта уникальная женщина, подойдя к нему сзади и прижавшись всем телом, принялась гладить руками его грудь, живот, бедра... Вот она добралась до застежки брюк... Но, что называется, "поезд уже ушел".

- Ты не обижайся, - спокойно сказал Павел, мягко снимая руки женщины со своего тела, - мне надо ехать.

- А я и не обижаюсь, - ровным голосом ответила Вика, - когда захочешь меня, позвони. Я не дура, динамить не буду. Думаю, еще встретимся...

Да, ты не дура, подумал Павел, спускаясь по лестнице, это уж точно. Но таких, как ты, я еще не встречал. Шлюха без "тормозов"? Искательница приключений? Человек с больной психикой или просто любительница шокировать? Кто же ты, Вика Серова?

Настя встретила Павла так, будто сто лет его не видела... Повисла на шее и с хохотом начала болтать в воздухе ногами. В этот момент Павел еще раз убедился, что у Серовой поступил правильно.

А "маленьким подарком" оказались три бутылки темного немецкого пива, которое Павел очень любил...

ЛОВУШКА ДЛЯ МАНЬЯКА

Утром следующего дня Дугин и Воронов отправились исследовать все четыре места преступления. Целью было - попробовать найти нечто общее для всех этих мест. Не исключено, что именно в этом общем, если оно, конечно, имелось, мог таиться триггер.

Когда Павел, сидя за рулем, рассказал Вадиму о поразительном поведении Вики, тот сначала даже слова сказать от удивления не мог. Только через несколько минут он почему-то шепотом вымолвил:

- Во стерва...

- Почему стерва-то? - рассмеялся Павел.

- А как ее еще назвать? Это ж до ручки надо дойти, чтоб так на мужика кидаться!

- По старинке живешь, дорогой... Бабы сейчас вовсе не те, что раньше. А что тут, собственно, такого? - Воронов, конечно, и сам удивлялся на Вику, но по привычке немного посмеивался над Дугиным, - ну, одинокая баба, ну, хочет счастья, как и все остальные. А мужики пошли - ни рыба, ни мясо. К тебе вот приставала - ты как себя повел? Как настоящий самец, как зверюга? Нет, как тульский пряник.

- Иди ты к чертям! Не хватало, чтоб я на нее бросился, на первую встречную. Да она с кем попало спит; я представляю, что от нее

137.

и вообще... А то и СПИД.

- Говорю же - древний ты человек, пещерный. Ты хоть о контрацепции слыхал?

- Пусть древний, но говорил и говорю: трахаться в презервативе - это все равно что в противогазе жрать.

- Ну-ну... Тогда конечно - тебе к чужим бабам и близко подходить не стоит.

- Ладно, ты, просветитель, - буркнул Дугин, - тормози. Вот оно - первое место...

Вечером того же дня Воронов поехал к Штерну, который уже с нетерпением ждал результатов исследования.

- Рассказывайте, - торопил Борис, едва усадив гостя на кресло, - что там?

- Значит, так. Первое место - в подъезде высотки. Второе - во дворе детского сада, который все еще ремонтируется. Третье - когда пацан уцелел - тоже в высотке. И четвертое - в кустах у площади.

Вот фотографии - все планы этих мест. От общего - с разных ракурсов - и до мелких деталей. Я их прямо по номерам преступлений разложил.

- Фотографии - это здорово, - Штерн принялся было внимательно рассматривать снимки, но вдруг обернулся к Павлу, - вы, голубчик, пока посидите тихонько, я весь в это дело уйду, с головой... Хорошо?

- Ради Бога...

Оставшись наедине со своими мыслями, Павлу пришлось вернуться к теме, которая не давала ему покоя уже давно - с того момента, как он принял решение подключить к расследованию Дугина. Вопросов тут хватало. Допустим, что я выйду на маньяка, а Вадима в известность не поставлю, думал Воронов. Допустим, я и возьму этого маньяка один, без Дугина. Но что будет дальше? Я же не смогу скрыть от Вадима то, что сдал преступника в руки Горячева... Дождаться, пока люди Горячева убьют маньяка, а потом сказать Дугину - так, мол, и так, и вручить причитающуюся ему сумму? Абсурд...

Чем больше Воронов размышлял об этом, тем четче оформлялся вывод: иного пути, чем рассказать Дугину о договоре с Горячевым, не существует. Но в этом случае предсказать реакцию Вадима было невозможно...

Дугин... Хороший мужик. Прямой, простодушный, порядочный. Не исключено, что чисто по-человечески он понял бы Павла, а особенно Горячева, отца убитого ребенка. Но те методы работы, которые может себе позволить частный детектив, не полагаются сыщику, состоящему на государственной службе. Дугин обязан сдать преступника в руки правосудия; других вариантов не существует.

Допустим, так, думал Павел. Дугин не в палачи - в следователи работать шел. А что будет, к примеру, если маньяк нападет на следователя - скажем, в момент, когда его будут брать? Дугин может его убить, спасая собственную жизнь, не так ли? Но, черт возьми, это все равно не решение вопроса: маньяка надо доставить Горячеву...

Хорошо; а если все же ничего не говорить Дугину? Ну, уберут маньяка люди Горячева, найдут его тело в Яузе... Записка посмертная будет. Это все станет известно Дугину и без меня, полагал Павел. Дело будет закрыто... Но тогда на каком основании я вручу Вадиму его долю, за что, собственно? Ведь если мы маньяка не взяли, так и заказчик нам не станет платить... Ох, куда не кинь - все клин!

Когда Штерн окликнул Павла, тот все еще не мог определиться с решением... Ладно, подумал Воронов, как и в прошлый раз, - что Богу угодно, то и произойдет. В конце концов, маньяка еще найти надо, чего бежать впереди паровоза-то...

- Ну, Борис, есть что-нибудь?

- Похоже, да, - Штерн не скрывал своего возбуждения, - вот посмотрите... Это первое место. Высотный дом. В нем 17 этажей, верно?

Павел кивнул:

- Да, и это - самое высокое здание в том районе.

- Другие высотки рядом есть?

- Нет. Вокруг - только одни "хрущобы"...

- Хорошо, - продолжил Штерн, - а вот второе место. Что здесь рядом, посмотрите-ка...

- Это пожарная каланча.

- Так, берем третье место. Опять высотка, правда, в 15 этажей. И, по-моему, опять одиноко стоящая?

- Верно... - Павел силился понять, на какой след напал Штерн, но это ему пока не удавалось.

- А это возле нее что за труба?

- Тут котельная...

- Так, - было видно, что Штерн все больше убеждается в правильности сделанного им вывода, - и, наконец, место четвертое. Здесь на площади - стелла, видите?

- Да... Борис, не могу больше, - не выдержал Павел, - к чему вы ведете?

- Я думаю, что одиноко стоящие высотные дома и объекты типа пожарной каланчи, трубы котельной и стеллы на площади - воспринимаются маньяком как фаллические символы.

- Вот это да... Говорил я, что вы гений!

- Да нет тут ничего гениального... Психология плюс сексопатология, вот и все.

- И что же, вы хотите сказать, что фаллический символ способен выступить в роли триггера?

- Еще бы... Особенно в том случае, когда у маньяка проблемы с потенцией. Одиноко стоящие высокие предметы напоминают ему о его беде и как бы бросают вызов: а ты сможешь? И маньяк хочет доказать всему свету, а прежде всего, конечно, себе самому, что он не импотент.

- Кошмар... - Павел помолчал, невольно представляя себе эту картину - маньяк стоит перед стеллой и смотрит на нее немигающим взглядом, сжимая зубы, а где-то рядом ходит ничего не подозревающий ребенок - будущая жертва.

- Я думаю, Павел, что в этом случае мы имеем дело с маньяком поистине уникальным, - медленно проговорил Штерн, - который реагирует...

- На совокупность триггеров! Да, я ведь уже думал об этом... Но нет, это не совсем так... Просто несколько компонентов, совпадая и слагаясь в одно целое, образовывают этот триггер! Верно?

- Похоже, так.

- Ладно; давайте прикинем, что это за компоненты. Осень, пора обострения психических болезней - один, - Павел начал загибать пальцы, - полнолуние - второй...

- Магнитная буря... - подсказал Штерн.

- Точно, это третий... И фаллический символ - четвертый. Итак, четыре точки. Квадрат... - Павел посмотрел на Бориса, - квадрат смерти.

- Звучит... Только вот страшно очень, - Штерн зябко повел плечами.

- Однако пойдем дальше... Это что же получается? Выходит, что любой мальчишка в возрасте около десяти лет, оказавшись в этом квадрате, то есть в данное время в данном месте - является потенциальной жертвой маньяка? Вот и разгадка?

- Да, вы правы... Но здесь можно пойти дальше: ведь это же означает...

- Именно так! - Павел, встав с кресла, обнял Бориса за плечи, - это означает, что мы можем сделать ловушку для маньяка. Мы можем сами создать этот квадрат и поместить в него приманку!

- Мне кажется, я даже скажу вам, в каком месте должна быть ловушка... - задумчиво проговорил Штерн.

- Не сомневался в этом.

- Значит, так... Маньяк действует в довольно узко ограниченном пространстве. Я так понимаю, что одиноко стоящих высоких предметов в этом районе - раз-два и обчелся...

- Да, я и сам об этом подумал. Надо изучить район... Может, там еще два-три здания или чего-то в этом роде, что для маньяка - фаллический символ. А дальше - нам придется ждать, пока полнолуние совпадет с магнитной бурей...

- Не думаю, что ждать надо будет особенно долго. Я не раз замечал, что на время полнолуния очень часто приходятся магнитные бури. Как-то два этих фактора между собой однозначно связаны... Как именно - этого не знаю, не специалист.

Blog

Андрей демченко квадрат смерти от