Пособие для педагогов учреждений социальной защиты населения и организаторов досуга детей и молодежи Москва 2006

Вид материала

Документы

Содержание Спартианский кодекс чести Спартианский Кодекс чести Стремиться к гармоничному и всестороннему развитию" Играть и соревноваться по-спартиански" Уверенно, активно и свободно идти своей «спартианской» дорогой – Реальные люди как спартианские ориентиры. Михаила Саулина Гарольд Конноли Фриц Ассми Андрей Павлов Ханс Оле Кеттинг Франк Ордоневид Жан-Мишель Анри Кливленд Струд

Подобный материал:

• Законом Московской области от 12. 01. 2006 n 1/2006-оз "О мерах социальной поддержки, 19.02kb.
• Управление социальной защиты населения, 327.27kb.
• 1. 1 Сеть федеральных государственных учреждений здравоохранения и социальной защиты, 871.77kb.
• Целью Типовой инструкции является упорядочение деятельности по обеспечению безопасности, 1030.38kb.
• Реестр учреждений отдыха и оздоровления детей, функционирующих на территории Амурской, 1303.95kb.
• Дн овмд РФ по Славянскому району, управлением социальной защиты населения, управлением, 204.25kb.
• Тема доклада «Опыт внедрения типового решения информационной системы обеспечения социальной, 43.45kb.
• Отчет по основным направлениям деятельности Управления социальной защиты населения, 1235.18kb.
• Государственное бюджетное учреждение Республики Коми «Центр по предоставлению государственных, 220.51kb.
• Участие социальных групп в местном самоуправлении как показатель социальной активности, 73.4kb.

Заповедь

Владей собой среди толпы смятенной

Тебя клянущей за смятенье всех,

Верь сам в себя, наперекор вселенной,

И маловерным отпусти их грех;

Пусть час не пробил, жди, не уставая,

Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;

Умей прощать и не кажись, прощая,

Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,

И мыслить, мысли не обожествив;

Равно встречай успех и поруганье,

Не забывая, что их голос лжив;

Останься тих, когда твое же слово

Калечит плут, чтоб уловлять глупцов

Когда вся жизнь разрушена, и снова

Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде

На карту все, что накопил с трудом,

Все проиграть и нищим стать, как прежде,

И никогда не пожалеть о том,

Умей принудить сердце, нервы, тело

Тебе служить, когда в твоей груди

Уже давно все пусто, все сгорело,

И только Воля говорит: “Иди!”

Останься прост, беседуя с царями

Останься честен, говоря с толпой;

Будь прям и тверд с врагами и друзьями,

Пусть все, в свой час, считаются с тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье,

Часов и дней неумолимый бег, –

Тогда весь мир ты примешь во владенье

Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

(Р.Киплинг)


С учетом этих идеалов, ценностей, девизов сформулирован Спартианский кодекс чести – духовно-нравственный кодекс образа жизни и поведения, на который призваны ориентироваться участники спартианского движения.

Спартианский Кодекс чести

Обязанность и дело чести каждого участника спартианского движения:

1. Постоянно работать над собой.

2. Стремиться к гармоничному и всестороннему развитию.

3. Играть и соревноваться по-спартиански.

4. Укреплять "Спартианскую Семью".

5. Уверенно идти своей «спартианской» дорогой.

Разъяснения к Кодексу

1) "Постоянно работать над собой" – это значит:

• определить свои возможности, способно­сти, слабости и недостатки;
  
• стремиться реализовать свои возможности, развить свои способности;
  
• стараться преодолеть свои слабости и недостатки;
  
• не бояться препятствий на пути самопреодоления и совершенствования;
  
• добиваясь успехов в своем духовном и физическом развитии, не оста­навливаться на достигнутом: возможности совершенствования безгра­ничны.
  

2) " Стремиться к гармоничному и всестороннему развитию" – это значит:

• добиваться развития как своих физи­ческих, так и духовных (нравственных, эстетических, интеллектуаль­ных, художественных и др.) способностей;
  
• вести здоровый образ жизни, активно заниматься физическими упражне­ниями, спортом, искусством, наукой, техническим творчеством, дру­гими видами творческой деятельности;
  
• постоянно расширять и углублять свои знания в области искусства, спорта, олимпизма, науки, техники, экономики, изучать культурные обычаи и традиции своего народа и народов других стран, народные игры, национальные виды спорта и искусства;
  
• добиваться гармонии не только в собственном развитии, но и в отно­шениях с другими людьми и с природой, не наносить ей вреда, беречь и охранять ее.
  

3) " Играть и соревноваться по-спартиански" – это значит в играх и соревнованиях соблюдать основные принципы спартианской культуры игрового соперничества:

• играть и соревноваться с хорошим настроением, весело, во всех своих поступках придерживаться спартианского девиза: “быть добру!” и не терять чувство юмора;
  
• активно участвовать в соревновании, проявлять мужество, волю, настойчивость, прикладывать все силы и способности, чтобы показать максимально высокий для себя результат, выкладываться «до конца» для победы;
  
• добиваться ее не для того, чтобы завоевать приз, награду, одержать победу над противником, а прежде всего для того, чтобы преодолеть самого себя, одержать победу над самим собой, показывая более высокие достижения, нежели это удавалось делать раньше;
  
• точно и строго соблюдать правила соревнований даже в сложных ситуациях;
  
• ориентируясь на спартианский девиз: «Красота действий и поступков дороже успеха!», не стремиться победить любой ценой, за счет своего здоровья или причинения ущерба здоровью соперникам, посредством обмана, насилия, нечестного судейства и других антигуманных действий; признавать ценность победы над соперником лишь в том случае, если она достигнута при соблюдении не только правил, но и норм нравственности; действовать по законам красоты и благородства, даже если это не позволяет одер­жать победу;
  
• беспрекословно выполнять судейские решения, в том числе те, с которыми вы не согласны;
  
• доброжелательно и уважительно относиться к судьям и другим официальным лицам, к зрителям, а также к соперникам (независимо от того, являются они победителями или побежденными): приветствовать; поздравлять с хорошим выступлением, победой, высоким результатом; не проявлять даже элементов грубой игры; не допускать насмешек над соперником, унижающих его достоинство;
  
• никогда не подчеркивать своего превосходства, не использовать его во вред другим; признаки несовершенства искать прежде всего в себе, а не в других;
  
• сохранять спокойствие и скромность в случае победы; достойно переносить поражение (критически относиться к своему выступлению, признавать ошибки);
  
• стремиться к красоте, элегантности, эстетике не только в действиях, но и в одежде;
  
• проявляя творчество и юмор, не нарушать требования эстетики и нравственности;
  
• бережно относиться к окружающей среде, природе, инвентарю;
  
• не только лично демонстрировать красоту действий и поступков, но и активно побуждать к этому других.
  

4) Что такое "Спартианская Семья", как содействовать ее укреплению.

• «Спартианская Семья» объединяет людей, которые признают идеи, идеалы и ценности спартианского движения, принципы Спартианского кодекса чести, стремятся реализовать их на практике, активно участвуют в Спартианских играх, в деятельности Спартианских клубов, школ, игротек, взаимно уважают друг друга и готовы всегда прийти на помощь друг другу.
  
• Содействовать укреплению Спартианской Семьи, развитию спартиан­ского движения можно следующим образом:
  

– активно участвовать в разъяснении и пропаганде идей, идеалов и ценностей движения, Спартианского кодекса чести;

– вовлекать друзей, знакомых в движение и Спартианские игры;

– оказывать помощь в создании и работе спартианских клубов, игротек, школ, в организации и проведении Спартианских игр, других акций спартианского движения.

5) Уверенно, активно и свободно идти своей «спартианской» дорогой – это значит:

• ориентироваться во всех своих действиях и поступках, в своем образе жизни на спартианские идеалы и ценности, принципы Спартианского кодекса чести;
  
• не обращать внимания на тех, кто не одобряет, критикует такой образ жизни и поведение.
  

Важно подчеркнуть, что Спартианский кодекс чести предназначен не для идеальных людей (таких вообще не существует), а для самого обычного человека, имеющего определенные способности, а вместе с тем слабости и недостатки. Кодекс для тех, кто «не поставил на себе крест», не мирится со своими слабостями и недостатками, стремится стать хотя бы немного лучше, более гармоничным, разносторонне развить и применить свои творческие способности.

Ориентиром для участников спартианского движения и тех, кто желает стать его участником, встать на спартианский путь самосовершенствования и самоутверждения, является не только указанные выше спартианские идеалы и ценности, принципы Спартианского кодекса чести, но и те реальные люди, которые действительно имели «спартианские» качества и способности, демонстрировали «спартианское» поведение, «спартианский» образ и стиль жизни.


Реальные люди как спартианские ориентиры.

Ориентир первый. В движении вперед по спартианскому пути самосовершенствования и самоутверждения прежде всего можно ориентироваться на тех указанных выше (см. раздел 2.2.1.) выдающихся людей, кто в своей жизни и деятельности ярко демонстрировал разносторонние способности, добивался успеха не в какой-то одной, а во многих сферах человеческой деятельности.

Ориентир второй. Спартианским ориентиром могут быть и те, кто смог преодо­леть себя, свою болезнь, инвалидность, другие неблагоприятные об­стоятельства и, продемонстрировав волю, мужество, добиться выдаю­щихся результатов в спорте или других сферах деятельности. Таких людей много. Укажем, например тех, кто добился триумфа в спорте, несмотря на серьезные препятствия – или, может быть, благодаря им.

Ярким примером этого может служить история жизни Михаила Саулина. Начало жизненного пути Михаила открывало перед ним блестящие перспективы. В 17 лет он – чемпион СССР среди юниоров по боксу. Поступил в МГУ на физико-математический факультет. Но в 1984 г. – автомобильная катастрофа и как ее следствие – около 30 переломов верхних и нижних конечностей, в том числе 3 открытых перелома, травма центральной нервной системы, потеря памяти, обоняния, зрения, неподвижность, два месяца коматозного состояния. После больницы он выписан домой инвалидом 1-й группы, неспособным обслужить себя, самостоятельно пить и есть. Находясь в таком тяжелейшем состоянии, Михаил Саулин мечтал вернуться в свой любимый бокс. Больше того, он избрал для себя девиз: «Я должен, я обязан, я сумею быть лучше и даже сильнее здоровых!» Для всех окружающих эти мечты инвалида, который не может держать в руках ложку, казались смешными и нереальными. Михаил сумел воплотить их в жизнь. Используя тренажеры, разнообразные физические упражнения, он начал тренироваться по 12 и более часов в сутки. В 1988 г. он начинает вновь учиться в МГУ. В том же году на первенстве университета по боксу занимает 1-е место. А в 1990 г. он становится чемпионом Москвы по плаванию среди инвалидов, а на первенстве СССР занимает 2-е место. Кроме этого, он начинает бегать, пробегая 20 км и более, поднимает более 100 раз гирю в 32 кг, 25 раз подтягивается на перекладине и т.д. И все это несмотря на то, что у него осталось сильное повреждение локтевых суставов и левого коленного сустава.

Гарольд Конноли, чемпион Олимпийских игр 1956 г. в метании молота и рекордсмен мира в этой дисциплине в течение 14 лет, при рождении получил травму руки и первые семь лет жизни прожил с металлической скобой в плече. Как только скоба была удалена, он сломал руку и тем усугубил свое отставание от сверстников; но одновременно возросла и решимость преодолеть это отставание. Конноли и некоторые другие чемпионы, преодолевшие свою физическую неполноценность, служат доказательством того, сколь большое значение имеет в качестве мотивации стремление преодолеть себя.

Слепой прыгун Фриц Ассми и слепой же марафонец Вернер Ратерт – оба работают по своей профессии – также являются примерами железной воли, примерами, которые можно умножить на сотни. Большое количество ампутированных на своих протезах принимают участие в марафоне, в то время как один из инвалидов, ампутированный до бедра, стал победителем в беге на дистанцию в 100 метров, будучи участником Олимпиады инвалидов.

В 1979 г. в Вальдниле (Германия) одна из японских спортсменок приняла участие в марафоне «АВОН» несмотря на то, что у нее только одно легкое.

Ориентир третий. Еще один спартианский ориентир связан с демонстрацией рыцарского поведения в соревнованиях, например, в спорте. История современного спорта дает немало ярких примеров этого. Вот лишь несколько иллюстраций.

• Россиянин Андрей Павлов из Новосибирска на чемпионате мира по легкой атлетике в Токио лидировал в ходьбе на 50 км. А его товарищ Александр Поташов здорово устал и, наверное, отстал бы, если бы Павлов не помог ему поддерживать нужный темп. Они финишировали одновременно, причем, фотофиниш вывел в чемпионы Поташова.
  
• Датский ориентировщик Ханс Оле Кеттинг, не задумываясь, сошел с трассы, чтобы оказать помощь получившему травму сопернику.
  
• Анджей Грубба из Польши в финале престижного и очень денежного турнира Гран-при по настольному теннису, ведя в пятом сете 19:17, отказался от очка, по ошибке засчитанного в его пользу. В итоге проиграл шведу Уве Вальднеру.
  
• Игрок немецкой команды "Вердер" Франк Ордоневид совершил поступок, по футбольным понятиям невиданный. В матче с "Кельном" он остановил игру в своей штрафной и признался судье, что сыграл рукой. Пенальти – и "Вердер" проиграл.
  
• Французский фехтовальщик Жан-Мишель Анри отказался от укола, засчитанного арбитром в его пользу в поединке крупного турнира, входящего в зачет Кубка мира.
  
• Лишь 45 сек. сыграл за баскетбольную школьную команду, которую тренирует американец Кливленд Струд, игрок, не имевший по возрасту на то права. Что эти 45 мгновений в сравнении с серией игр на первенство штата и победой в этом баскетбольном марафоне? Но Струд, узнав о невольном обмане, возвратил добытый и уже врученный приз за первое место в спортивную комиссию штата.
  

Конечно, указанными выше людьми не исчерпывается список лиц, в полной мере отвечающих идеалам и ценностям спартианского движения. Наверняка каждый человек может найти их среди своего ближайшего окружения – в своем городе, поселке, регионе и т.д.

3.4.5. Общность идей спартианского движения

с концепцией спортивной педагогики и современного олимпизма Пьера де Кубертена

Спартианское движение имеет много общего с другими гу­манистическими движениями прошлого и современности, например, с такими движениями, как движение «спорт для всех», артийское и дельфийское движения, движение «Дни Радуги» и др.

Наибольшее сходство обнаруживается при сравнении концептуальных положений спартианского движения с идеями основателя современного олимпийского движения – Пьера де Кубертена. Поэтому дадим краткую характеристику этих идей, сравнивая их с аналогичными идеями спартианского движения¹.

Творчество Кубертена составляет около 60 тысяч страниц: более 12 тысяч печатных страниц в 30 книгах, 50 брошюрах и более чем 1200 статей по наиболее актуальным проблемам педагогики, спорта, спортивной педагогики, олимпийского движения и т.д. [Durantez, 1994b, Р. 25].

Анализу его творчества, жизни, взглядам, вкладу в спортивную педагогику и олимпийское движение посвящено огромное множество публикаций. К числу наиболее известных относятся, например, такие работы, как К. Дим «Олимпийская идея» [Diem, 1970] и Дж. Макэлун «Великий символ» [MacAloon, 1984]. Активную работу по изучению и пропаганде социально-педагогических идей Кубертена ведет Международный Комитет его имени. Комитетом подготовлена и издана целая серия брошюр, посвященная взглядам Кубертена по наиболее актуальным вопросам спорта и олимпизма.

Одна из последних работ в этом плане под названием «Пьер де Кубертен. Олимпийский гуманист» [Durantez, 1994 b] вышла в 1994 г. В ней опубликована и библиография работ как самого Кубертена, так и о нем.

Однако следует согласиться с мнением Ж. Дьюри о том, что «в целом, мысли и дела Кубертена, не говоря уже о его жизни, остаются пока очень мало известными» [Durry, 1999, P. 57]. Солидарен с этим и Н. Мюллер, который заметил в лекции на сессии МОА, что даже «среди членов МОК очень немногие понимают то, о чем действительно говорил Кубертен, хотя они и заинтересованы в том, чтобы олимпийское движение стояло над остальными спортивными организациями из-за своего “духовного статуса”» [Müller, 1998, РР. 5-6].

Многие авторы, особенно в отечественной литературе, пытаются характеризовать, осмысливать и оценивать идеи Кубертена, опираясь не на его оригинальные работы (к сожалению, они до сих пор не изданы в нашей стране), а на кочующие из одной популярной работы в другую ошибочные мнения и представления².

Одно из них, разделяемое и многими зарубежными авторами, состоит в том, при характеристике его идей основное внимание, как правило, обращается на замысел возродить Олимпийские игры, чтобы стимулировать интерес к спорту и развить его в международном масштабе. Лежащая в основе этого замысла педагогическая концепция, как правило, либо вообще не затрагивается, либо кратко упоминается.

На самом деле идея возрождения Олимпийских игр является составной частью более широкой педагогической концепции Кубертена. Всю свою жизнь он посвятил разработке и практической реализации этой концепции, которая «пытается вернуть жизни её настоящие ценности, возвратить справедливость в жизнь отдельного человека и в мир в целом, сделать людей более внимательными к окружающему миру» [Rioux, 1986].

Обращению Кубертена к проблемам педагогики и критическому настрою его мыслей в отношении существующей системы образования во многом содействовала ситуация общественной жизни во Франции. Многие общественные институты, в том числе система образования, начинают отставать от происходящих в этот период социальных преобразований. Значительное влияние на Кубертена оказали также труды известного французского литературоведа и философа И. Тэна (1828-1893), поездка в Англию, изучение удачных преобразований английской системы образования на основе идей Т. Арнольда (1755-1842) и ее сопоставление с французской системой. Следует отметить и увлечение Кубертена историей, особенно историей Древней Греции и Олимпийских игр.

Наблюдения, размышления, научные исследования Кубертена постепенно привели его к выводу о том, что «никакая реформа политического, экономического или социального характера не будет успешной без предшествующей ей реформы педагогики» [см. Anthony, 1994]. Другими словами, «в решении образовательной проблемы он увидел ключ к человеческому счастью и общественному благополучию», и эта идея «наполнила смыслом всю его дальнейшую жизнь» [см. Rioux, 1986]. В 1909 г. в книге под весьма примечательным названием «Битвы за физическое воспитание. Кампания продолжительностью в 21 год (1887–1908)» Кубертен писал: «В течение пятидесяти лет мое существование было связано с педагогической реформой, в которой я начал прозревать первейшую и важнейшую необходимость нашего времени. Решительно отвергая все, что могло бы увлечь меня по другой стезе, с того момента я ориентировал себя исключительно в этом направлении» [см.: Anthony, 1994, Р. 31]. Результат этой его деятельности – концепция «спортивной педагогики» («педагогики спорта», «атлетического воспитания»), а затем концепция «олимпизма» и «олимпийской педагогики». Изложению и обоснованию этих концепций посвящены многочисленные труды Кубертена: «Образование в Англии» (1888, 326 с.); «Английское образование во Франции» (1889, 207 с.); «Трансатлантические Университеты» (1890, 381 с.); «Заметки об общественном воспитании» (1901, 320 с.); трилогия «Воспитание юношества в ХХ веке» (1905, 154 с.; 1912, 155 с.; 1915, 104 с.); «Очерки спортивной психологии» (1913, 266 с.); «Спортивная педагогика» (1919, 158 с.); «Уроки спортивной педагогики» (1921, 124 с.); четыре тома «Всемирной истории» (1926-27 гг., 659 с.); «Олимпийские мемуары» (1932, 218 с.) и др.

Олимпийские игры и спорт в целом Кубертен рассматривал как средство решения педагогических задач, практической реализации реформы образования, которая имела своей целью совершенствова­ние человека, человеческих отношений и общества в целом.

Это специально подчеркивает один из лучших знатоков кубертеновского наследия Ив.П. Булонь [см. Boulongne, 1994a, b]. В частности, он пишет: «Кубертен был всю свою жизнь прежде всего реформатором системы образования. Это подтверждается многочисленными работами, которые он посвятил этой теме… Именно в свете этих работ и только в их перспективе (предоставим психоаналитикам искать другую) нужно читать труды Кубертена об олимпизме» [Цит. по: Кахигал, 1983б, С. 24]. На это обращает внимание и Ж. Дьюри: «Олимпийские игры в глазах Кубертена – не цель, но лишь средство распространения идеи спорта, в свою очередь являющегося главной составной частью системы воспитания» [Дьюри, 1974, С. 124]. То же отмечает Д. Энтони – член Совета Международного комитета имени Кубертена. Он пишет, что Кубертен «известен миру почти исключительно своей работой по возрождению Олимпийских игр. Его активная образовательная деятельность и ведущая роль в развитии физического воспитания в мире еще не получили должного признания, даже в профессиональных кругах, связанных с физическим воспитанием» [Anthony, 1994, Р. 30].

В основание свое педагогической концепции Кубертен положил идеалы и ценности гуманизма, полагая, что именно они должны спасти человечество и обеспечить его будущее.

Наиболее ясно гуманистическая позиция Кубертена прозвучала в его речи, посвященной теме «Молодежь и будущее», которую он произнес в Лозанне на праздновании своего 70-летия: «Нужно, чтобы вас поддерживала и направляла утроенная воля: во-первых, стремление к наслаждению физическими упражнениями, которые способны дать интенсивное и даже максимально возможное мускульное усилие; во-вторых, воля к чистому, цельному и постоянному альтруизму…, поскольку, имейте в виду, общество будущего либо будет альтруистическим, либо его не будет вовсе, перед вами встанет выбор между ним и хаосом; и, наконец, в третьих, воля ко всеобъемлющему постижению реальности…» [Цит. по: Хён, 1984, С. 60].

В решении главной проблемы – создании гуманистического общества – важную роль Кубертен отводил спорту, рассматривая его как наиболее эффективный путь совершенствования человека и человечества. «Среди всех сил, движущих современным миром и обогащающих человечество, – писал Кубертен, – нет, на мой взгляд, такой, на которую мы можем положиться больше, чем на спорт. Это сила, которая отвечает всем современным нуждам» [цит. по: Vialar, 1962а, Р. 70]. Практически все его работы посвящены обоснованию важного воспитательного значения спорта, доказательству положения о том, что он является не роскошью, а «источником внутреннего совершенствования, вне зависимости от работы или профессии. Это всеобщее достояние. Обойтись без спорта невозможно» [см.: Vialar, 1962b, Р. 80].

Кубертен стремился обосновать многостороннюю социальную значимость спорта: как с точки зрения отдельной личности, так и в плане взаимоотношения людей, наций, стран. Особенно важное значение он придавал положению о ценности спорта для совершенствования не только физических, но также интеллектуальных, нравственных, эстетических и других способностей человека. Спорт, указывал он, – это средство, с помощью которого индивидуум может достичь «гармонизации двух видов силы» – мышечной и духовной, что дает ему возможность обрести физическое здоровье и духовную гармонию [см. Georgiadis, 1999, Р. 49].

В краткой речи на закрытии парижского Олимпийского конгрес­са 1894 г., Кубертен заявил: «Наследие древних греков, господа, настолько обширно, что те, кто намеревается внедрить любой из множества аспектов физи­ческой активности в жизнь современного мира, могут найти для себя образец в древней Греции, которая воплощает в себе все эти аспек­ты. Одни помышляют о подготовке к защите отечества, другие – о физической красоте и здоровье на основе благоразумного равновесия между телом и духом, третьи – о том радостном мироощущении, кото­рое в самой интенсивной и изощренной форме возникает именно в про­цессе физической активности. В древней Олимпии, господа, все это уже было. Но сверх того там было еще и другое, ибо не случайно начиная со Средних веков тень недоверия легла на доблести тела и отделила их от доблестей духа. В новейшее время признано, что тело служит духу, но телесные доблести все еще третируются свысока, и нам постоянно напоминают об их подчиненном и низменном характере. В этом состоит огромная ошибка, научные и социальные послед­ствия которой не поддаются учету. Человек, господа, состоит, ко­нечно, не из двух частей – тела и духа, а из трех – тела, духа и характера. И характер формируется не духом, но телом. Древние это знали; мы сегодня в усердных трудах осознаем это заново» [Coubertin, 1894а, Р. 3. Цит. по: Кахигал, 1983а, С. 28].

Кубертен подчеркивал, что спорт способен формировать «энергию, инициативу, силу и физическое здоровье», «укреплять нравственные силы», содействовать «гармоничному развитию взрослого человека (equilibrium of the adult)» [Coubertin, 1966, РР. 57, 79, 108]. К числу важных педагогических ценностей спорта он относил способность содействовать самосовершенствованию: «спорт не сводится к активности небольшой горстки людей, которым, якобы, нечем занять свое свободное время, и… он не является лишь формой мышечной компенсации интеллектуальной работы. Для каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка, независимо от их положения в обществе, спорт – это возможность и путь самосовершенствования» [Кубертен, 1997, С. 171-172].

Особенно много внимания Кубертен уделяет обоснованию значимости спорта для совершенствования человеческих отношений и общества в целом. Он считал, что спорт, развитый не только в национальном, но и в международном масштабе, может стать важнейшим универсальным социальным фактором, средством контактов и коммуникации между культурами.

По мнению Кубертена, спорт способен вдохнуть в человечество «дух свободы, мирного соревнования и физического совершенства», может способствовать утверждению мирных отношений между государствами, укреплению дружбы и взаимопо­нимания между народами, их культурному сотрудничеству, «прекращению споров, разногласий и недоразумений», преодолению националистических предрассудков, улучшению политических отношений между народами, принадлежащими к разным культурам. Кубертен считал, что «вместе со спортом растет новая и мощная опора делу мира» [цит. по: Нидерман, 1986, С. 29] и «мирные рыцарские соревнования создадут наилучший интернационализм» [Coubertin, 1966, PР. 2-3]. «Истинная демократия, а также мудрый и миролюбивый интернационализм придут на обновленный стадион, чтобы поддерживать на нем культ чести и бескорыстия, который позволит атлетизму осуществить духовное совершенствование и социальный мир одновременно с телесным развитием», – писал Кубертен [Coubertin, 1894b, P. 370].

Кубертен реалистично оценивал миротворческую роль спорта, связывая ее опять-таки с решением педагогической задачи – воспитания чувства уважения на основе создания возможности для людей лучше узнать друг о друге. В 1935 г., характеризуя «философские основы олимпийского движения», он сказал: «Требовать от народов, чтобы они любили друг друга, является одним из видов ребячества. Требовать от них уважения друг к другу не является ни в коем случае утопией: но чтобы уважать друг друга необходимо сначала познакомиться друг с другом» [Coubertin, 1976, P. 133].

По мнению Кубертена, спорт может оказывать позитивное влияние на сотрудничество людей: «Спорт, – это, пожалуй, единственная, опытная площадка, позволяющая быстро научиться сотрудничеству, одновременно осваивая и новые элементы общественной жизни. Яркий пример сотрудничества в спорте – футбольная команда. Это объединение единомышленников, пример добровольного сотрудничества, лишенного каких-либо привилегий и санкций, основанного на бескорыстии...» [Coubertin, 1919, PP. 139-140].

Но в реальной жизни, подчеркивает Кубертен, важное значение имеет не только взаимопомощь и сотрудничество, но и конкуренция. Нужна гармония этих противоположных сторон взаимоотношения людей. Демократическое государство не может жить и процветать без сочетания взаимопомощи и конкуренции. Чуть меньше взаимопомощи и все сведется к жесткому индивидуализму, который затем может привести к анархии; меньше конкуренции и ослабеет энергия общественных связей, что приведет к общественному застою и безразличию. И в этом отношении спорт обладает огромными возможностями: «...Вся история демократии состоит из поиска и потерь этого необходимого равновесия, столь же насущно необходимого, сколько нестабильного. Но, если обратиться к педагогике, какое общественное устройство способно готовить к этому? Ответ напрасно пытаются найти вне спорта...» [Coubertin, 1919, P. 140].

Для Кубертена в спорте воплощались демократические принципы, поскольку в спортивном состязании каждый имеет равные стартовые условия и одинаковые возможности, а лучшие вырываются вперед: «Ни в одном другом проявлении общественной жизни мы не найдем такого полного отрицания неравенства различных социальных слоев. Законы равенства здесь устанавливает сама природа. Это очень важный урок, над которым стоит поразмыслить» [Coubertin, 1919, PР. 140-141].

Таким образом, суть разработанной Кубертеном спортивной педагогики состояла в том, что превратить спорт в средство воспитания нового человека, здорового телом и духом, общительного и свободного. Спорт рассматривается им как средство воспитания, необходимое для интеллектуального, нравственного, эстетического, социального развития человека, для того, чтобы он был готов «к борьбе с жизненными невзгодами». Спортивное воспитание, т.е. воспитание использующее спорт в качестве средства педагогического воздействия на личность, Кубертен оценивал как самое эффективное воспитание. Он писал: «В 1908 г. так же как и в 1887 г. я убежден, что спортивное воспитание, как оно было задумано Томасом Арнольдом, может быть лучшим и самым эффективным методом, который педагоги всего мира могли бы использовать для формирования юношей, здоровых телом и духом» [см. Mzali, 1979, Р. 62].

Кубертен не только разрабатывал концепцию спортивной педагогики, но и постоянно стремился практически реализовать ее. Приведем еще один факт в подтверждение этого. По просьбе губернатора бельгийской провинции Hainault и при поддержке Леопольда II – короля Бельгии – Кубертен разработал и пытался реализовать проект создания новой модели школы – «образцового колледжа» («collège modèle»). Предусмотренная проектом программа обучения была уникальной во многих отношениях. Она содержала все элементы, необходимые для всестороннего развития личности учащихся колледжа. День начинался с 30-минутных занятий шведской гимнастикой. В течение дня 1,5 часа отводилось на занятия прикладной гимнастикой с акцентом на школу выживания, защиту и передвижение различными способами и с использованием различных средств. Наконец, программа колледжа предусматривала проведение два раза в неделю по 2,5 часа спортивных игр (крикет, регби, футбол, теннис и другие спортивные игры с мячом). В спортивных соревнованиях принимали участие лишь старшие классы. В дополнение к спорту и физическим упражнениям в программе обучения, разработанной Кубертеном, много времени отводилось на другие предметы, формирующие культуру личности: музыку, ораторское искусство, фотографию, театр, курс человековедения, начиная с теории эволюции и заканчивая последними событиями мировой истории и др. Много внимания уделялось изучению языков – как «мертвых» (латыни и греческому), так и «живых» (немецкому, английскому, французскому, итальянскому, испанскому) [см. Coubertin, 1912].

Высоко оценивая воспитательный потенциал спорта, Кубертен вместе с тем учитывал те возможные негативные явления, которые могут быть с ним связаны: спортивные тренировки и соревнования могут – при определенных условиях – отрицательно влиять, притом весьма суще­ственно, на здоровье человека, на его личностные качества, в том числе, культуру, способны развивать в человеке жестокость, чувство мнимого превосходства над другими; спорт может использоваться в качестве средства разжигания межнациональных конфликтов, решения узкокорыстных политических целей и т.д.

Обращая внимание на все возрастающее значение спорта, на то, что «его роль в современном мире такая же большая, какой она была в античности», Кубертен одновременно подчеркивал, что «сегодня, как и в прошлом», влияние спортивных соревнований «может быть и положительным, и отрицательным, это зависит от их использования и направления развития. Спорт может вызывать как наиболее благородные, так и наиболее низменные чувства; он может развивать бескорыстие и алчность; может быть великодушным и продажным, мужественным и отвратительным; наконец, он может быть использован для укрепления мира или подготовки к войне» [Кубертен, 1997, С. 22]. «Мы знаем, – писал он, – что спорт может привести в тяжелым злоупотреблениям, утонуть в меркантилизме и низменной грязи и от такой судьбы нам необходимо его уберечь. Если этого не сделать, разрушатся все надежды, связанные со спортом, и он не будет играть никакой роли ни в школьном воспитании, ни в общественной жизни, а, напротив, поможет коррупции, дав ей дополнительный шанс» [Coubertin, 1894b, Р.369].

Исходя из этого, главную задачу Кубертен усматривал в том, чтобы спорт, развитый не только в национальном, но и в международном масштабе, выполнял свою воспитательную функцию, содействовал совершенствова­нию человека, человеческих отношений и общества в целом.

В письме, которое Кубертен послал французским и зарубежным спортивным обществам 15 января 1894 г., он писал: «Важнее всего сохранить за спортом тот благородный и рыцарский характер, который отличал его в прошлом, чтобы спорт мог и далее играть ту блестящую роль в воспитании современных народов, какая была ему предназначена нашими учителями – греками» [см. Адам, 1981, С. 58].

Кубертен ратовал за развитие спорта, но не любого. Для него на первом плане был спорт «воспитательный» (“educatif”) [см.: Vialar, 1962b, Р. 85]. По мнению Кубертена, для того, чтобы спорт мог выполнять свою воспитательную функцию, необходимо его «облагородить»: «именно потому что в новом, формирующемся ныне мире спорт может играть важнейшую роль для прогресса и восстановления дружеских связей между государствами, мы хотим, чтобы спорт был чище и благороднее» [см.: Vialar, 1962b, Р. 81]. «Радость усилий, обаяние риска и культ бескорыстного идеала» – таков, по определению Кубертена, должен быть дух спорта. Народы обретут счастье, стремясь к этому идеалу [Цит. по: Дьюри, 1974, С.129].

В связи с этим Кубертен обсуждает в своих работах вопросы о том, можно ли и каким образом избежать негативного влияния занятий спортом на личность, на отношения между людьми и «какими должны быть условия, благоприятствующие развитию моральных и нравственных качеств спортсмена» Ответ на эти вопросы был необходим и потому, что отстаивая педагогическое значение спорта, Кубертену приходилось постоянно вступать в споры и дискуссии с противниками вовлечения детей и молодежь в активные занятия спорта, опровергать их аргументы.

Разработка педагогической концепции и стремление практически реализовать ее привела Кубертена к идее возрождения Олимпийских игр, развертывания олимпийского движения, т.е. к концепции современного олимпизма.

Как отмечается в Олимпийской хартии, «концепция современного олимпизма принадлежит Пьеру де Кубертену, по чьей инициативе в июне 1894 года в Париже состоялся Международный атлетический конгресс с целью возобновления Олимпийских игр» [Олимпийская хартия, 1996, С. 6]. Более 50 лет своей жизни Кубертен посвятил олимпизму. 29 лет он был президентом МОК. Ему принадлежит идея проведения Олимпийских игр в разных странах и на разных континентах. Кубертен является автором первого варианта Олимпийской Хартии, по его инициативе внедрены в практику многие ритуалы и символы Олимпийских игр, стали проводиться олимпийские конгрессы (при его жизни проведены 9 из 12 состоявшихся конгрессов), на которых обсуждались актуальные проблемы олимпийского движения.

Основные положения концепции олимпизма сформулированы Кубертеном в таких основополагающих работах, как лекция «Атлетика в современном мире и Олимпийские игры» [Coubertin, 1895], прочитанная в 1894 г. в Парнасском обществе в Афинах, речь «Философские основы современного олимпизма» [Coubertin, 1935], произнесенная по германскому радио в 1935 г., а также в других работах, выступлениях и письмах в тече­ние всей его долгой жизни.

Большинство из тех, кто в свое время поддержал Кубертена, а также в более поздний период времени, в том числе в настоящее время, чаще всего основной смысл этого возрождения усматривают в том, что оно содействует повышению интереса к спорту и расширению международных спортивных контактов. Так, в одном из своих интервью лорд Майкл Килланин (вскоре после своего избрания на пост президента МОК) отметил, что «во времена барона де Кубертена спорт не пользовался поддержкой в школе, и целью олимпийского движения было заинтересовать людей спортом» [цит. по: Польская газета…, 1976, С. 4]. Декан МОА Костас Георгиадис также считает, исходной целью Кубертена была «интернационализация спорта, и Олимпийские игры стали средством ее достижения» [Georgiadis, 1999, Р. 48].

Кубертен действительно считал, что регулярное проведение Олимпийских игр должно стимулировать интерес к спорту, всемерно способствовать развитию спортивных контактов и тому, чтобы «эти контакты стали периодическими и завоевали себе неоспоримый авторитет», приобрели международный статус, т.е. «интернационализировать» спорт.

И все же главный замысел Кубертена, связанный с олимпийским движением, состоял отнюдь не в простом стимулировании интереса к спорту и развитии его в международном масштабе. Его замысел базируется на двух упомянутых выше положениях, которые Кубертен неоднократно высказывал в своих выступлениях и публикациях: 1) влияние спорта на личность и социальные отношения «может быть и положительным, и отрицательным»; он «может вызывать как наиболее благородные, так и наиболее низменные чувства; он может развивать бескорыстие и алчность; может быть великодушным и продажным, мужественным и отвратительным; наконец, он может быть использован для укрепления мира или подготовки к войне», 2) тот или иной характер влияния спорта на личность и социальные отношения прежде всего зависит от сознательной, целенаправленной деятельности людей по его использованию и развитию. Исходя из этого, главная цель олимпийского движения, по замыслу Кубертена, состояла в том, чтобы на основе сознательной, целенаправленной и скоординированной деятельности, с одной стороны, всемерно содействовать реализации в спорте и посредством спорта гуманистических идеалов и ценностей, а, с другой стороны, противодействовать его антигуманному использованию. Кубертен считал, что регулярное проведение Олимпийских игр, которые по своему духу, по своей направленности, по своей гуманистической ориентации должны быть образцом для других спортивных соревнований, позволит тем самым решить задачу не только развития спорта, придания ему международного значения, но и всемерного повышения его воспитательной роли и значения, а также облагораживания самого спорта, возрождения и усиления его духовно-нравственных начал, а тем самым и возвышения личности спортсмена.

Кубертен писал по этому поводу: «Почему я возродил Олимпийские игры? Чтобы облагородить и укрепить спорт, чтобы обеспечить его независимость и стабильность, и таким образом дать ему возможность лучше выполнять ту воспитательную роль, которая выпала ему в современном мире. Чтобы возвысить личность спортсмена, само существование которого необходимо для вовлечения общества в занятия атлетическими видами спорта и достижения которого дают пример, достойный подражания» [Anthony, 1994, Р. 27].

Для концепции олимпизма Кубертена, как и для его спортивной педагогики, характерна ориентация на идеалы и ценности гуманизма. Он «включил в свой олимпийский идеал такие главные принципы, как демократизм, интернационализм, равноправие всех людей и народов, просвещение в духе истинного патриотизма в сочетании с взаимоуважением наций, несмотря на расовые, религиозные и политические различия. Кроме того, он связывал олимпийский идеал с принципами преданности и служения делу мира» [Хён, 1984, С. 48].

Кубертен рассматривал олимпийское движение как «течение, родившееся в результате идущего из глубины человеческого сердца великого стремления к миру и братству. Мир стал своего рода религией, к алтарям которой с каждым днем приходит все больше верующих». Поэтому, убеждал Кубертен, «нужно, чтобы каждые четыре года возрожденные Олимпийские игры давали возможность молодежи всего мира встречаться в счастливой и братской атмосфер, когда понемногу стирается взаимная неприязнь и непонимание между народами, которая приводит к ненависти, недопониманию, а иногда и к варварской, беспощадной борьбе. [Coubertin, 1894b, P. 370]. «Давайте гонке вооружений, – призывал он, – противопоставим гонку гребцов... И пусть это будет острая и бескомпромиссная борьба, но борьба мирная» [цит. по: Петушкова, 1988, С. 169].

Предлагая проводить Олимпийские игры, Кубертен неоднократно подчеркивал свое желание «возродить не одну лишь форму, но и принцип этого тысячелетнего института», исходя из того, что это даст не только его стране, «но и всему человечеству необходимый воспитательный импульс». Для этого, по его мнению, важно «восстановить те важнейшие опоры, которые его поддерживали в прошлом, – его связи с интеллектуальной, моральной и, в определенной степени, религиозной жизнью». «Современный мир, – указывал он, – добавил к этим опорам две новые: технические усовершенствования и демократический интернационализм» [Кубертен, 1997, С. 71].

В речи на торже­ственной церемонии 16 апреля 1927 г. по случаю возрождения Олимпийских игр на земле Олимпии, Кубертен, обращаясь «К спортивной молодежи всех стран», сказал: «Мы, я и мои друзья, не для того приложили столько усилий к возрождению для вас Олимпийских игр, чтобы они могли превратиться в музейный экспонат или зрелище вроде кино, чтобы финансовые или предвыборные интересы возобладали в них. Возвращая к жизни институт, начало которому было положено 25 столетий тому назад, мы хотели, чтобы вы могли обратиться в спортивную веру, как ее понимали наши великие предки. В современном мире, который обладает необыкновенными возможностями, но в то же время находится под угрозой деградации, олимпизм может стать школой благородства помыслов и моральной чистоты, настойчивости и энергии» [Цит. по: Хён, 1984, С. 55-56].

Олимпийское движение, по замыслу Кубертена, должно создать условия и стимулы для использования спорта в гуманистических целях, для полноценной и эффективной реализации присущего спорту воспитательного потенциала. Он считал, что регулярное проведение Олимпийских игр, которые по своему духу, по своей направленности и ориентации должны быть образцом для других спортивных соревнований, позволит тем самым решить задачу не только развития спорта, придания ему международного значения, но и всемерного повышения его воспитательной роли и значения, а также облагораживания самого спорта, возрождения и усиления его духовно-нравственных начал, а тем самым и возвышения личности спортсмена.

В своей речи в Афинах (16 ноября 1894 г.) Кубертен отмечает быстрое развитие спорта, появление его новых видов и его позитивные стороны: спорт становится все более демократичным и международным. Но, указывает он, если сравнивать современный спорт со спортом античным, то обнаруживаются его не только преимущества, но и существенные недостатки. Главный из них – почти полная утрата той духовности, которая была присуща античному спорту. Перед олимпийским движением стоит задача возродить эту духовность спорта, придать ей новый импульс.

Приведем эти редко цитируемые слова Кубертена, позволяющие проникнуть в суть его олимпийской педагогики: «Спортивное движение охватило весь мир и развивается быстрыми темпами, а нам необходимо помнить историю античного спорта, чтобы избежать негативного опыта наших предков. Современный спорт одновременно имеет и много преимуществ и недостатков по сравнению с античным. Появилось много новых видов спорта, а старые значительно усовершенствовались. В первозданном виде остались только плавание, борьба и некоторые виды гимнастики. Появились велосипеды, ракетки, мячи, коньки и великое множество других приспособлений и спортивных снарядов. Но почти исчезла философская база, возвышенные цели, вся патриотическая и религиозная атмосфера, которая окружала спортивные праздники. Перед соревнованиями атлет проходил через своего рода очищение, которое должно было сделать его достойным участником, чтобы никакие события и поступки в жизни не омрачали его участия в соревнованиях. Мы сейчас вряд ли можем себе представить, например, велосипедиста, которому перед соревнованиями надо пойти в мэрию и попросить справку о благонравии или фехтовальщика, проводящего время в церкви, в бдении над оружием, как средневековый рыцарь. И в то же время мы знаем, что спорт может привести в тяжелым злоупотреблениям, утонуть в меркантилизме и низменной грязи и от такой судьбы нам необходимо его уберечь. Если этого не сделать, разрушатся все надежды, связанные со спортом, и он не будет играть никакой роли ни в школьном воспитании, ни в общественной жизни, а, напротив, поможет коррупции, дав ей дополнительный шанс» [Coubertin, 1984b, P. 369].

Эти слова Кубертена, не только не утратившие своего значения, но и ставшие еще более актуальными в настоящее время, убедительно свидетельствуют о том, что Олимпийские игры как международные спортивные соревнования были для него лишь институциональным обрамлением для реализации его «антропософских» принципов, которые первоначально он обозначал термином «олимпийская идея», «олимпийский дух» [см., например: Coubertin, 1984b, Р. 365; L’Olympisme…, 1986, P. 363], а после 1910 г. – чаще всего термином «олимпизм».

Подтверждением этого, в частности, является тот факт, что в благодарственной речи, произнесенной Кубертеном на банкете по случаю окончания Конгресса в 1894 г. он произносит тост не за Олимпийские игры, а за «олимпийскую идею, которая как мощный проблеск света пробилась через туман веков, дарит нам надежду и освещает путь в преддверии наступающего XX века». Это свидетельствует о том, что Кубертен думал не только о возрождении Олимпийских игр, но ставил своей целью возвращение спорта в общественную жизнь согласно идеалам гармонии греческой античности [см. L’Olympisme…, 1986, РР. 361, 363]. При этом он подчеркивал, что речь идет о воссоздании «афинской идеи» (модели) спорта как «средства развития личности», а не «спартанской идеи» (модели) спорта как военного искусства [Coubertin, 1894b, P. 368].

Кубертен писал о том, что члены МОК являются «опекунами олимпийской идеи» и отвечают «за обеспечение проведения Игр раз в четыре года в соответствии с олимпийским духом» [Кубертен, 1997, С. 68]. По его мнению, отношение к воспитательным ценностям спорта определяет наличие «принципиального различия между Олимпийскими играми и обычными международными чемпионатами» [Кубертен, 1997, С. 68]. Олимпийские игры призваны быть инструментом совершенствова­ния человека, человеческих отношений и общества в целом. На основе этого Кубертен трактовал и сам олимпизм (он ввел этот термин в 1912 г.): «В олимпизме словно в пучке солнечных лучей, собраны все те принципы, которые способствуют совершенству человека» [Цит. по: Петрова, 1980, С. 29].

Обоснованию важнейшей воспитательной роли Олимпийских игр и олимпийского движения в целом специально посвящена статья Кубертена «Воспитательная роль Олимпийских игр» [Coubertin, 1986], которая написана к Олимпийским играм в 1912 г. в Стокгольме. Кубертен хотел призвать своих читателей, которые придут на Игры, не забывать об их воспитательной роли.

С учетом приоритета воспитательной ценности Олимпийских игр Кубертен критически оценивал Игры II Олимпиады (Париж, 1900). Он писал о том, что после этих Олимпийских игр, которые были включены в программу Всемирной выставки, проходившей в Париже, «мы поняли, что никогда больше Олимпийские игры не должны быть в зависимости или в подчинении ярмарки (выставки), ибо тогда их философское наполнение исчезает, а воспитательное значение оказывается равно нулю» [Кубертен, 1997, С. 56].

О постоянной ориентации Кубертена на педагогическую значимость Олимпийских игр и олимпийского движения в целом свидетельствует и тот факт, что он в первую очередь ориентировался на педагогов при отборе кандидатов в члены первого Международного олимпийского комитета. Большинство из них были опытными педагогами: В. Слоэн из Принстонского университета; В. Бальк (Victor Balck), директор Королевского шведского центрального гимнастического института; А.Д. Бутовский (представлявший военные учебные заведения России), для которого педагогика и проблемы обучения составляли главный жизненный интерес; Субиаур (Zubiaur), ректор колледжа в Уругвае; Гут-Ярковский (Guth-Jarkowsky), учитель из Чехии; Кемени (Kemeny), директор Королевской школы в Эгере (Венгрия) и сам Кубертен – тоже педагог [см.: Anthony, 1994, Р. 29]. Первый президент МОК Деметриус Викелас в основном известен в основном как отличный поэт и переводчик. Однако ему принадлежит и ряд педагогических работ, в которых он высоко оценивает педагогическое значение спорта и одобрительно характеризует английскую систему образования, основанную на использовании спорта как средства воспитания [см. Georgiadis, 1999, РP. 49-50].

О педагогически ориентированном подходе Кубертена к целям и задачам олимпийского движения свидетельствуют и другие факты.

Как известно, организованный по его инициативе в 1894 г. в Париже конгресс, названный впоследствии I Олимпийским конгрессом, официально назывался «Конгресс по возобновлению Олимпийских игр». Но Кубертен постоянно, как только предоставлялся случай, подчеркивал на этом конгрессе, что в первую очередь речь идет о значении спорта для «обновления человечества через воспитание» и установления международных контактов [см. Лотц, 1983, С. 17]. В своей речи в Афинах (16 ноября 1894 г.), касаясь упомянутого конгресса, Кубертен указал на то, что только тогда, «когда эллинский гений оказался среди нас и превратил скромный Конгресс, посвященный спортивному движению в мероприятие по улучшению духовного восприятия мира и установлению общественного мира и согласия, я понял, что добился своей цели» [Coubertin, 1894b, P. 364].

Не случаен и тот факт, что на последующих Олимпийских конгрессах по инициативе Кубертена обсуждались в первую очередь не организационные, а педагогические вопросы. Так, II Олимпийский конгресс 1897 г. в Гавре проходил под девизом «Восстановление единства мышц, воли и мысли», а на Олимпийском конгрессе 1913 г. в Лозанне обсуждалось «физическое, интеллектуальное, моральное и социальное воздействие спорта». Олимпийский конгресс в Гавре отметил «нравственный и философский характер» инициативы Пьера де Кубертена [Coubertin, 1932, P. 27]. По предложению Кубертена, в программу конгресса были внесены дебаты по проблемам психологии физических упражнений, их морального воздействия на детей и подростков, организации занятий в лицеях и колледжах [Кубертен, 1997, С. 43]. Многие участники конгресса не поняли смысла этого предложения Кубертена. Но среди них нашелся и его единомышленник – отец Дидон, приор колледжа д'Аркейль (Père Henri Didon, 1840-1900, prieur du collège d'Arcueil). Как и Кубертен, он доказывал необходимость физических усилий для открытия лучших черт в учениках и спортивные занятия, по его мнению, наилучшая возможность для этого, а девиз, который соответствует этой задаче – «быстрее, выше, сильнее».

На Олимпийском конгрессе в Гавре Кубертен критически оценил Олимпийские игры в Афинах на том основании, что здесь «все усилия были сконцентрированы на организации спортивной стороны предприятия в его историческом контексте; не было ни конгресса, ни конференции, ни признаков моральной или воспитательной цели». Кубертен направлял свои усилия на то, чтобы, как он сам писал, «напомнить людям о философском и интеллектуальном характере моей идеи и поднять роль МОК значительно выше уровня обычной спортивной ассоциации». Он призвал МОК «обратить серьезное внимание на воспитательную миссию» этого движения и предложил создать институты для воспитания олимпизму, ориентируясь на конечную цель движения – «достижение нравственного совершенства человечества и отдельного человека» [Кубертен, 1997, С. 42]. В плане реализации этого предложения по инициативе Кубертена было создано Международное бюро спортивной педагогики и Всемирный педагогический союз с целью организации международного сотрудничества в области педагогики спорта. Ему же принадлежит идея создания Центра олимпийских исследований, которая была реализована в виде Международной олимпийской академии.

С учетом приоритета воспитательной ценности Олимпийских игр Кубертен критически оценивал и Игры II Олимпиады (Париж, 1900). Он писал о том, что после этих Олимпийских игр, которые были включены в программу Всемирной выставки, проходившей в Париже, «мы поняли, что никогда больше Олимпийские игры не должны быть в зависимости или в подчинении ярмарки (выставки), ибо тогда их философское наполнение исчезает, а воспитательное значение оказывается равно нулю» [Кубертен, 1997, С. 56].

В связи с обсуждаемым вопросом еще раз обратим внимание и на то, что Кубертен категорически возражал против организации детских Олимпийских игр на том основании, что это противоречит воспитательным задачам олимпийского движения.

Таким образом, концепция Кубертена имеет ярко выраженную социально-педагогическую направленность гуманистической ориентации. Именно такая ценностная ориентация, как показано выше, характерна и для спартианского движения. Используя в своей деятельности игровую деятельность, оно стремится использовать ее в первую очередь для решения гуманистически ориентированных социально-педагогических задач.

Тесная близость существует также в тех идеалах и ценностях гуманизма, на которые опираются олимпийская концепция Кубертена и спартианская концепции.

Кубертен в понимании воспитательных задач олимпийского движения ориентировался в первую очередь на гуманистический идеал целостного развития личности, который, как отмечено выше, является основным и в рамках спартианского движения. Как отметил бывший президент МОК Э. Брендедж в речи на 61-й сессии МОК, Кубертен возродил «идеал гармонично развитого человека» [Брендедж, 1991, С. 29].

Кубертеновское понимание гуманистического идеала целостного развития личности восходит к древнегреческому идеалу калокагатии как гармонии тела и души. Он также считал, что картезианское разделение тела и души – двух элементов единого, целостного человеческого бытия, рассмотрение их как двух совершенно независимых друг от друга факторов ведет к дисгармонии человека. «Поэтому, – подчеркивал он, – эти два фактора должны быть интегрированы в единое гармоничное целое, чтобы достигнуть эвритмии» [см.: Durántez, 1994b, Р. 88].

Слово «эвритмия» ("eurhythmy") Кубертен часто использовал для обозначения своей философской идеи гармонии физических и духовных способностей чело­века и придавал важное значение данной концепции.

«Цивилизация заблудилась, – писал он, – и только “возвращение к эвритмии” могло бы снова наставить ее на путь истинный. Эвритмия – забытая концепция, о которой рассуждают, не имея ни малейшего представления, чем она была на самом деле» [Цит. по: Хён, 1984, С. 54 ].

Как отмечает Э. Хён, «эвритмия», которая в начале XX в. определялась как «регулярность, гармония и пропорциональность», а в толковом словаре, изданном в ГДР, как «красота, совершенство форм жизни и самовыражения», для Кубертена служила термином, обозначавшим содержание и проявления высококультурного, совершенного образа жизни, который должен быть достигнут не в последнюю очередь благодаря современному олимпизму [Хён, 1984,С. 52].

По мнению Кубертена, формирование посредством спорта эвритмии, гармоничного развития в человеке физических и духовных способностей составляет главную воспитательную задачу олимпийского движения. При этом он ссылался на те традиции, которые в этом плане были заложены в античности, противопоставляя при этом два подхода к спорту: «спорт как военное искусство и спорт как средство развития личности (спартанская и афинская идеи)» [Coubertin, 1894b, Р. 368].

В своей речи в Афинах 16 ноября 1894 г. Кубертен по данному вопросу сказал следующее: «Вне всякого сомнения достойны уважения и похвалы занятия спортом ради того, чтобы защитить свое Отечество и выполнить гражданский долг. Однако в спорте есть еще что-то, более отвечающее человеческой природе, если можно так выразиться. Это поиск единения всех частей “человеческой машины”, равновесия души и тела, гармонии, спокойной и радостной силы, радости свежей и наполненной жизни. И именно в таком аспекте спорт может наилучшим образом послужить развитию нации. Вам, афиняне принадлежит заслуга, – вы подарили миру эту формулу. Мне нет необходимости напоминать, т.к. вы это знаете лучше меня, какие прекрасные возможности она предоставила. Существование античной гимнасии, – великолепный пример компромисса двух главных сил человека, силы мышц и силы духа. Физическое и духовное развитие братски сосуществовали, и эта гармония помогла объединить молодость и зрелость» [Coubertin, 1894b, Р. 366].

Для характеристики гармонично развитой личности олимпийского атлета Кубертен чаще всего использовал специально придуманный им и конкретизирующий его идею «эвритмии» девиз: "Mens fer­vida in corpore lacertoso!" («Возвышенный дух в развитом теле!»). Этот девиз, на который Кубертен впервые указал в 1911 г. в статье под тем же названием, призван был заменить известное выражение Ювенала “Orandum est ut sit mens sana in corpore sano” (как правило, ему дается не совсем точный перевод: «В здоровом теле – здоровый дух»), за которым, как писал сам Кубертен, скрывается «в высшей степени гигиенический», «слишком медицинский» идеал, «чтобы его можно было предложить амбициям молодых» [Кубертен, 1997, С. 100].

В соответствии с кубертеновским идеалом, который он мечтал постепенно привить всему человечеству в качестве его raison d’être (смысла существования), олимпийскому атлету должны быть присущи совершенные фи­зические качества, здоровье, красота (поэзия) физически развитого тела и движений, а вместе с тем сила духа, интеллект, эстетический вкус, художественный талант, культура речи и общения, высоконрав­ственные качества: честность, великодушие, бескорыстность и др.

В од­ном из своих выступлений в июле 1908 г. Кубертен охарактеризовал олимпийскую идею как концепцию «высоко развитой физической культуры, которая, с одной стороны, опирается на рыцарский дух, который так красиво называют "честной игрой"..., а с другой – на эстетическое восприятие, на культ всего прекрасного и изящного» [цит. по: Петрова, 1980, С. 28]. Согласно Кубертену, олимпийская идея – не что иное, как «радость от тренировки, культуры и красоты мускулов, труд во имя семьи и общества, вернее, неразрывное единство всех этих элементов» [Coubertin, 1909, P. 214. Цит. по: Кун, 1982, С. 229].

В другом своем выступлении Кубертен подчеркивал, что «культ усилия, соревнования на грани риска, любовь к родине, благородство, дух рыцарства, контакты с живописью и литературой – все это является фундаментом олимпизма». «Истинная демократия и мудрый миролюбивый интернационализм, – писал он, – придут на обновленный стадион, чтобы поддерживать на нем культ чести и бескорыстия, который позволит атлетизму осуществить духовное совершенствование и социальный мир одновременно с телесным развитием» [Цит. по: Петров, 1980, С. 17-18].

В речи на торже­ственной церемонии 16 апреля 1927 г. по случаю возрождения Олимпийских игр на земле Олимпии, Кубертен, обращаясь «К спортивной молодежи всех стран», сказал: «Мы, я и мои друзья, не для того приложили столько усилий к возрождению для вас Олимпийских игр, чтобы они могли превратиться в музейный экспонат или зрелище вроде кино, чтобы финансовые или предвыборные интересы возобладали в них. Возвращая к жизни институт, начало которому было положено 25 столетий тому назад, мы хотели, чтобы вы могли обратиться в спортивную веру, как ее понимали наши великие предки. В современном мире, который обладает необыкновенными возможностями, но в то же время находится под угрозой деградации, олимпизм может стать школой благородства помыслов и моральной чистоты, настойчивости и энергии. Но это произойдет, только если вы будете неуклонно стремиться в своих идеалах чести и спортивной самоотверженности к таким же высотам, к каким вас влекут усилия мускулов» [Цит. по: Хён, 1984, С. 55-56; ср.: Дьюри, 1974, С. 130; Кубертен, 1997, С. 168].

Кубертен неоднократно подчеркивал, что спортивные соревнования способны «формировать характер и укреплять нравственную силу», а также «инициативность, стойкость, энергичность, стремление к самоусовершенствованию и пренебрежению к возможным опасностям», а, значит, содействовать не только физическому совершенствованию, но «гармоничному развитию взрослого человека» [Coubertin, 1966, РР. 57, 79, 100, 108].

Особое внимание Кубертен уделял поведению участников олимпийских соревнований, их отношению к победе и достижению высоких результатов (установлению рекордов) в этих соревнованиях. Его позиция по данному вопросу, неразрывно связанная со стремлением максимально использовать спорт в целях гуманистического воспитания, включает в себя два основных пункта.

Во-первых, по его мнению, спортсмен-олимпиец должен стремиться к максимально высокому результату. Кубертен категорически возражал против «чрезмерного сдерживания» спортивных ре­зультатов, видя в их постоянном росте «притягательность» спорта и его «право на существование» [см. Daume, 1981, Р. 67]. Такая позиция тесно связана со стремлением Кубертена использовать спорт в качестве средства воспитания характера, воли и других качеств личности.

Критикуя тех, кто призывал к «умеренности», к отказу от спортивных рекордов, он писал: «Спортивный рекорд является неизбежной вершиной всей спортивной системы, его неустранимость сродни неустранимости “вечной аксиомы” (так назвал закон Ньютона французский писатель Тэн). Вы не можете надеяться устранить ее, не разрушив все остальное. Поэтому, сторонники утопии умеренности, признайте свое поражение. Умеренность противоречит самой природе. Наблюдайте, как мы продолжаем воплощать в жизнь девиз Отца Дидона, который он имел привычку повторять своим ученикам и который стал девизом олимпизма: Быстрее, выше, сильнее!» [Кубертен, 1997, С. 176].

Во-вторых, Кубертен всегда подчеркивал, что как бы ни была желанна победа или установление рекорда, существует определенная граница, которую нельзя переходить в рамках олимпийских и других спортивных соревнований. Такой границей он считал, прежде всего, этические соображения.

В этом отношении позиция Кубертена принципиально отличается от позиции футбольного тренера из США В. Ломбарди, которому приписывают такие слова: «Победа – не самое главное, победа – единственное, ради чего стоит бороться».

Кубертен полагал, что только нравственные ценности способны придать спорту, спортивным соревнованиям и спортивным рекордам подлинно человеческую, гуманистическую на­правленность. Участник соревнований не должен стремиться к победе любой ценой. Он должен отда­вать предпо­чтение честному, благородному, рыцарскому поведению в спортивных пое­динках, соблюдать принципы Фэйр Плэй (Честной игры), придерживаясь убеждения в том, что самое глав­ное – не победа над соперником, а отвага, мужество, проявляемые в ходе борьбы за эту победу, сам дух борьбы, побуждающий человека к со­вершенству, к прео­долению самого себя, своих слабостей и недостатков. Характерно в этом плане название одной из статей Кубертена: «Победи самого себя!» [Coubertin, 1915]. С таким представлением Кубертена об идеале поведения участников спортивных соревнований связаны и слова в его «Оде спорта»: «Трижды сладостна победа, одержанная в благородной, честной борьбе».

Идее Кубертена о том, что олимпийский атлет непременно должен соблюдать принципы Фэйр Плэй (Честной игры), демонстрировать рыцарское поведе­ние в соревнованиях придается важное значение и в настоящее время [см. Баринов, 1999; Егоров, Захаров, 2006; Захаров, 2002; Королев, 2005; Лекарска, 1983; Люкевич, 1998; Манифест СИЕПС, 1977; Приглашение…, 1993; Родиченко, 1998 б, 2003; Столяров, 1989 в, 1998 б, 2000 г; Столяров, Баринов, 1998; Столяров, Баринова, Курило, 1994; Фэйр Плэй…, 2003; Heinilä, 1974; Manifesto, 1992; MсIntosh, 1979; Żukowska, 1994 и др.].

В тексте «Манифеста о честной игре», принятом на заседании Международного комитета честной игры в 1992 г., указывается, что «принципы Честной игры являются необходимым и доминирующим свойством олимпийской идеи Пьера де Кубертена (олимпизма)» [Manifesto, 1992, Р. 10]. В итоговом документе международного симпозиума «Актуальность Пьера де Кубертена», который был организован Центром олимпийских исследований в Лозанне в 1986 г., отмечалось, что «идея честной игры… сейчас становится еще более актуальной, чем в эпоху Кубертена» [цит. по: Симпозиум…, 1986, С. 10]. Принципы «честной игры» не­однократно упоминаются и в Олимпийской хартии. Цель олимпийского движения, согласно Хартии, – «способствовать построению лучшего мира посредством воспитания молодежи средствами спорта без какой-либо дискриминации и в духе соблюдения принципов олимпизма, что включает в себя взаимопонимание, дружбу, атмосферу солидарности и честной игры». При пере­числении основных за­дач МОК в Хартии указывается, что этот Комитет: «… 5) способствует соблюдению и поощряет со­блюдение спортивной этики; 6) посвящает свои усилия тому, чтобы дух честной игры превали­ровал на спортивных площадках и чтобы насилие было изгнано с них» [Олимпийская хартия, 1996, С. 8, 9].

Английское выражение «Фэйр Плэй» (“Fair Play“) чаще всего используется для характеристики набора определенных принципов, на которые должны ориентироваться спортсмены, тренеры, болельщики и другие лица, связанные со спортом. Эти принципы подробно разъясняются в «Манифесте о чест­ной игре», который был разработан и опубликован Международным Советом спорта и физического воспитания при ЮНЕСКО в 1977 г. Здесь отмечается, что честная игра выражается прежде всего в поведе­нии самого спортсмена. Она характеризует его образ действий, вытекаю­щий из чувства собственного достоинства и включающий в себя: честность, добросовестность, решительное и достойное поведение в ситуациях, когда другие ведут себя нечестно; уважение к партнеру; уважение к противнику независимо от того, является ли он победите­лем или побежденным, осознание того, что соперничество – непремен­ное условие соревновательного спорта и что противник – необходимый партнер в спорте; уважение к судье, причем уважение позитивное, выражающееся в посто­янном стремлении к сотрудничеству с ним в любой ситуации; умение оставаться скромным после победы и спокойно принимать пора­жение. В документе подчеркивается, что соблюдение принципов честной игры требуется не только от спортсменов. Оно необ­ходимо для тренеров, спортивных руководителей, зрителей и всех других лиц, связанных со спортом, которые могут прямо или косвенно влиять на спортсмена [cм. Манифест СИЕПС…, 1977].

Аналогичная характеристика принципов Фэйр Плэй дается и в новом тексте Манифеста, принятом на заседании Международного комитета честной игры в 1992 г. Здесь подчеркивается огромное значение этих принципов для спорта, для реализации его позитивной роли в современном обществе, необходимость их соблюдения в спорте высших достижений, в молодежном спорте, в рекреационном спорте и спорте для здоровья, в спорте для инвалидов и приводятся примеры, разъясняющие смысл этих принципов [см. Manifesto, 1992. Перевод этого документа см. в: Родиченко, 1998б].

Позицию Кубертена, связанную с его отношением к победе на Олимпийских играх, обычно искажают, выражают весьма неточно даже в научной литературе, приписывая ему фразу: «Главное в Олимпийских играх не победа, а участие». На самом деле эту фразу использовал архиепископ Пенсильванский Э.Тальбот 17 июля 1908 г. в своей речи в соборе святого Павла в Лондоне, обращенной к участникам Игр 4-й Олимпиады. 24 июля 1908 г. Кубертен, выступая на торжественном обеде, который английское правительство дало в связи с Играми, коснулся этой речи и заметил следующее: «В прошлое воскресенье на церемонии, устроенной в Сен-Поле в честь спортсменов, епископ Пенсильванский напомнил нам в очень удачных выражениях, что важнее принимать участие в этих олимпиадах, чем одерживать победы».

Оценив речь епископа как «высоко философскую», Кубертен дополнил выражение, использованное архиепископом, своим взглядом на ситуацию в спорте с учетом ее воспитательного содержания: «Запомните, господа, эти прекрасные слова: главное в жизни не триумф, а битва; важнее храбро сражаться, чем победить. Распространять эти заветы – значит, воспитывать более мужественное, более сильное во всех отношениях, более добросовестное и более великодушное человечество» [Coubertin, 1908, P. 19. Цит. по: Дьюри, 1974, С.126]. Кубертену принадлежат и такие слова: «Бесчестие не в том, что ты будешь побежден, а в том, что ты отказываешься от борьбы» [Coubertin, 1894b, P. 372].

Значит, в отличие от архиепископа Кубертен делает акцент не просто на «участие» в соревновании и борьбе, а на отношение к соревнованию и борьбе, на сам характер, способ соревнования и борьбы. Подчеркивается, что необходимо бороться таким образом (“храбро – well”), на основе таких принципов, которые воспитывают «более мужественное, более сильное во всех отношениях, более добросовестное и более великодушное человечество».

Поэтому совершенно неправомерно отождествлять, рассматривать как эквивалентные, равноценные два девиза: сформулированный Кубертеном и предложенный архиепископом, что делают некоторые авторы [см., например: Бугреев, 1997, С. 21-23].

Ошибочно приписывать Кубертену и олимпийский девиз: «Быстрее, выше, сильнее». Такую ошибку допускают не только в популярной, но и в научной литературе [см., например: Vialar, 1962b, Р. 82]. На самом деле этот девиз, как уже отмечалось, сформулировал близкий друг Кубертена доминиканец (монах) Генри Дидон, префект Парижского колледжа д'Аркейль. Кубертен писал в «Олимпийских мемуарах», что девизом олимпизма: «Быстрее, Выше, Сильнее!» стал «девиз Отца Дидона, который он имел привычку повторять своим ученикам» [Кубертен, 1997, С. 176].

Важным условием решения воспитательных задач олимпийского движения Кубертен считал укрепление связи спорта с искусством и интеллектом с целью гармоничного развития человеческой личности, преодоления все усиливающегося разрыва между физическим и духовным развитием людей.

Эту задачу он четко сформулировал, в частности, в своем выступлении в Париже 23 мая 1906 г. на откры­тии Консультативной конференции по вопросам изобразительного искусства, литературы и спорта: «Мы должны заново объединить узами законного брака давно разведенную пару – Тело и Разум. Их взаимопонимание длилось долго и было пло­дотворным. Но неблагоприятные обстоятельства разлучили их. Наша задача – снова соединить их. Искусство должно участвовать в современных олим­пиадах. Искусство должно быть связано с практикой спорта, чтобы из этого получилась взаимная выгода» [Кубертен, 1987, С. 24-25. Ср.: Хён, 1984, С. 62].

В качестве одной из важных конкретных форм интеграции спорта и искусства Кубертен считал художественные выставки, посвященные спорту: «Почему бы не сопровождать соревнования – выставки достижений спортивного мастерства – художественными выставками, посвященными спорту?» [Coubertin, 1919, Р. 147]. Кубертен подчеркивал, что «во взаимосвязи физического развития и разума разум, несомненно, доминирующий элемент, но при том, однако условии, что речь идет о наиболее совершенных формах художественного и литературного творчества, а не о незначительных произведениях, которые, благодаря все возрастающей в наше время невзыскательности, навязываются нам повсеместно, нанося ощутимый вред цивилизации, правде, человеческому достоинству и взаимоотношениям между народами» [Цит. по: Хён, 1984, С. 55].

Важную роль в укреплении связи спорта и искусства, по мнению Кубертена, должны играть Олимпийские игры. Он неоднократно подчеркивал их принципиальное отличие от других спортивных соревнований, в том числе чемпионатов мира.

В «Олимпийских мемуарах» он писал: «Я часто это повторяю, но лишь потому, что многие не понимают, что Олимпийские игры – это не чемпионат мира, а фестиваль молодежи всего мира, “юности человечества”, фестиваль предельных усилий, многочисленных амбиций и всех форм юношеской активности, фестиваль, который отмечает каждое последующее поколение, вступающее на порог жизни. Совсем не случайно в древние века писатели и художники собирались в Олимпии, чтобы отметить Олимпийские игры и тем самым повысить их престиж» [Кубертен, 1997, С. 71]. Именно поэтому Кубертен считал, что «искусство должно участвовать в современных Олимпиадах ... Какой же это праздник без музыки, стихов, живописно украшенных стадионов? Музы должны официально утвердиться на Играх»; «Олимпийские игры должны быть окружены ореолом поэзии и красоты» [цит. по: Пуре, 1980, С. 36]; «Олимпиады являются не только манифестацией мускульной силы, они также несут интеллектуальное и художественное начало, и роль этого начала будет неуклонно возрастать» [Coubertin, 1986, Р. 376]. По мнению Кубертена, «олимпийское движение... предполагает всеобщее спортивное воспитание, которое доступно всем, отличается мужественностью и рыцарским духом и в совокупности с эстетическими и литературными занятиями является движителем национальной жизни и очагом гражданственности. Вот идеальная программа» [цит. по: Дьюри, 1974, С. 125; ср. Mzali, 1979, Р. 64]. В послании спортсменам и участникам Олимпийских игр в Амстердаме (1928 г.) Кубертен выразил надежду на то, что эти Игры позволят «объединить красивую работу мускулов с работой ума, воодушевленного идеей спорта» [Coubertin, 1928, Р. 3]. В выступлении по радио в 1935 г., характеризуя «философские основы современного олимпийского движения», Кубертен сказал: «Наконец, последний элемент – чувство прекрасного, которое дает нам участие в Играх Искусств и Мысли» [Цит. по: Дьюри, 1974, С. 129].

Союз спорта с искусством и наукой Кубертен считал важным средством «облагораживания» спорта и тем самым подня­тия не очень высокого в тот период его престижа.

В речи на от­крытии конференции по вопросам искусства, науки и спорта он следующим образом выразил эту мысль: «... Я созвал это совещание, чтобы рассмотреть вопрос: насколько, как и в какой форме искусство и гуманитарные науки могли бы участвовать в проведении современных Олимпиад, как они могут включаться во всеобщую спортивную практику, облагораживать ее, да и сами пользоваться ею. Это значит, что у нас двоякая цель: с одной стороны, мы хотим осуще­ствить углубленное сотрудничество между наукой и искусством при возобновлении Олимпийских игр, а с другой – включить их сотрудниче­ство и в повседневность, т.е. при организации обычных спортивных ме­роприятий...» [Цит. по: Проблемы олимпийского движения, 1977, С. 114].

Под «облагораживанием» спорта, спортивной практики Кубертен имел в виду в первую очередь повышение их культурной ценности.

Об этом свидетельствуют, в частности, его слова, сказанные в связи с предложением ввести конкурсы искусств в программу Олимпийских игр: «Главное – пробудить интерес к конкурсам со стороны самой широкой общественности, чтобы все больше и больше людей осознавало спорт неотъемлемой частью культуры. В грядущих поколениях обязательно будут работники как умственного, так и физического труда, занимающиеся спортом с глубоким пониманием его культурной ценности. Время в этом вопросе идет с нами в ногу и работает на нас». Тем самым Кубертен, как отмечает Франц Лотц, «хотел убить двух зайцев одним выстрелом: заинтересовать спортом представителей наук и искусств, чтобы в то же время благодаря их присутствию и участию “поднять акции” спорта» [Лотц, 1983, С. 16].

Помимо включения конкурсов искусства в программу Олимпийских игр важное значение Кубертен придавал различным олимпийским церемониям с использованием художественных средств, которые должны не только придать Играм торжественность, но и как бы перевести человека в особый символичный мир, соответствующий «религии спорта». Возрождение «религии спорта», которая наиболее ярко выражена в олимпийском спорте античности, – это, по мысли Кубертена, еще одно важное средство «облагораживания спорта».

«Моя концепция спорта, – писал он, – всегда отличалась от концепции очень многих, возможно, даже большинства спортсменов. Для меня спорт был религией со своей церковью, своими догматами, своей службой…, но, прежде всего, – религиозным сознанием…» [Кубертен, 1997, С. 91]. В своем послании после открытия Олимпийских игр в Олимпии 16 апреля 1927 г. (послание было отправлено по радио в «Спортивную молодежь всех стран») Кубертен вновь подчеркнул эту мысль: «Возрождая для вас Олимпийские игры, я меньше всего, друзья мои, хотел, чтобы они превратились в музейный экспонат или сюжет кино, использовались в коммерческих или избирательных целях. Возрождая существовавший 25 столетий тому назад институт, мы хотели, чтобы вы еще раз стали последователями религии спорта, задуманной нашими великими предшественниками» [Кубертен, 1997, С. 91-92]. Это положение Кубертен неоднократно подчеркивает в своих работах. Так, например, он писал: «Что объединяет оба олимпизма (древний олимпизм и неоолимпизм – В.С.), так это их религиозный дух, который было воспрянул на некоторое время у молодых спортсменов средневековья. “Спортивная религия”, древние понимали смысл этого словосочетания; наши современники еще не улавливают его» [Кубертен, 1997, С. 170].

Хотя концепция олимпизма Кубертена не является религией в строгом смысле слова, но она обладает целым рядом признаков религиозного культа, предметом которого является спортивная деятельность и те, кто достигает в ней совершенства. Зажжение олимпийского огня, шествие, клятва, торжественные оборо­ты речи – все это восходит к религиозному ритуалу античности [см.: Никишин, 2005; Пегов, 1998; Sport and Religion…, 2002; Volkwein, 2004d].

Как справедливо замечает Х.М. Кахигал, «все эти об­ряды не просто скопированы с процессий и жертвоприношений древней Олимпии. Культ божества преобразован в них в культ человека как носителя определенных ценностей. Зевс превратился в идею единства человеческого рода, стал логическим синтезом всего пострационализма, всего европейского научного мышления XIX века» [Кахигал, 1983а, С. 21].

Таким образом, разработанная Кубертеном концепция современного олимпизма исходит из признания огромной воспитательной ценности спорта и ставит своей задачей создать в рамках олимпийского движения условия для практического использования этой его ценности. Само олимпийское движение выступает для него прежде всего как движение, ориентированное на воспитательные цели и задачи.

В современных условиях, возможно, устарели отдельные детали, аспекты данной концепции, некоторые используемые в ней аргументы. Но ее основная идея не только не устарела, но, на наш взгляд, приобрела еще большую актуальность. Развитие спорта в последние десятилетия особенно наглядно показало, что в определенных условиях спортивные соревнования могут негативно влиять на человека, на отношения между людьми, могут использоваться в антигуманных целях. Причем, выявилась тревожная тенденция развития спорта именно в этом направлении. Наконец, все более осознается, что единственный выход из той кризисной ситуации, в которой очутилось человечество в конце ХХ столетия, состоит в гуманизации всех сфер общественной жизни, и сфера спорта не может быть исключением в этом плане.

В этой ситуации на передний план перед олимпийским движением все более выдвигается та задача, которая перед ним всегда стояла, но в настоящее время становится особенно актуальной: добиваться максимально полной и эффективной реализации в спорте и средствами спорта определенных общечеловеческих гуманистических ценностей, его использования в целях гуманистического воспитания человека [См.: Столяров, 1989в, 1996б, 1998б].

Аналогичные по своей сути взгляды на эту проблему высказывает и Б.А.Суник. Он обращает внимание на то, что само зарождение современного олимпийского движения и современных Олимпийских игр в первую очередь было обусловлено наличием «сложных болезненных проблем морально-этического плана, которые разъедали спорт в конце XIX века», и по замыслу Кубертена, неоолимпизм призван был спасти спорт от вырождения. Однако, в спорте XX в., к сожалению, не удалось решить нравственные, морально-этические проблемы. Причем, если во времена Кубертена эти проблемы «были исключительно важны, то для судеб спорта на пороге грядущего столетия, в XXI веке, они обретают судьбоносное значение. Если мировое сообщество, национальные и интернациональные институты, курирующие спорт, не осознают это и не сделают соответствующих практических выводов, спорт XXI века ждут не лучшие времена. Кризисные, болезненные симптомы, которые уже не одно десятилетие раздирают спорт XX века, будут разрастаться и углубляться в XXI веке, могут нанести спорту непоправимый удар» [Суник, 1996, С. 142-143].

Мы столь подробно остановились на характеристике идей Кубертена, чтобы показать близость разработанной им концепции олимпийского движения и идей спартианского движения.

Как было показано выше, в основе разработанной Кубертеном концепции олимпизма лежат идеи гуманизма, которые составляют фундаментальное основание и спартианского движения.

Еще один аспект, сближающий концепцию спартианского движения с идеями Кубертена, – их ярко выраженная социально-педагогическая направленность гуманистической ориентации.

Отметим также идеи Кубертена о важной социокультурной ценности спорта, спортивных соревнований и целенаправленной подготовки к ним для человека и человечества, о необходимости честного, благородного пове­дения в спортивных поединках, соблюдения принципов Фэйр Плэй (Честной игры), гармоничного развития личности олимпийца и в связи с этим – укрепления союза спорта и ис­кусства.

Эти и некоторые другие гуманистические идеи Кубертена восприняты концепцией спартианского движения.