Рассказы о природе для детей и взрослых

Вид материала

Рассказ

Содержание Лисы в пирогово

Подобный материал:

• Рассказы о природе для детей и взрослых Анатолий Онегов здравствуй, мишка! Москва, 3440.45kb.
• Том первый: «Сказки и рассказы для детей», 10.7kb.
• Рассказы о детях и для детей, 79.02kb.
• Литературный календарь, 540.27kb.
• Нравственное воспитание детей дошкольного возраста, 38.68kb.
• Программа праздника Наш праздник для взрослых и детей. Вас и Ваших детей ожидает насыщенная, 68.03kb.
• Лев Николаевич Толстой… Это имя мне знакомо с детства, 43kb.
• Методические рекомендации по обеспечению безопасности перевозок детей автобусами, 323.98kb.
• Материал, собранный в этой тетради, рассчитан на совместную деятельность детей и взрослых, 652.78kb.
• Лекция 7 Диагностика и оценка социально-эмоционального неблагополучия детей дошкольного, 96.05kb.

ЛИСЫ В ПИРОГОВО


Недалеко от моего дома, сразу за оврагов. начинается очень красивое место по имени Пирогово.

Когда-то Пирогово было деревней и, наверное, очень светлой и веселой - уж больно удобное, больно легкое место для жизни вы­брали здесь люди.

Сама деревня стояла на пологом, долгом спуске с невысокого холма-бугра. Этот бугор прикрывал деревушку от холодных северо-­восточных ветров. Спуск с холма был когда-то полем - здесь , ви­димо, еще совсем недавно пахали и сеяли

Лес, стоявший с двух сторон пироговского поля, тоже не поз­волял особо разгуляться разным ветрам. И только для ветра с за­пада Пирогово было открыто Но зато каждый день из деревни можно было видеть закат солнца и по тому, как уходит на покой солнце, угадывать, какая будет завтра погода.

Когда к концу дня у меня остается хоть немного свободного времени, я обязательно иду в Пирогово, поднимаюсь на холм, про­вожаю закатное солнце и по его цвету, по цвету облачков заката стараюсь узнать завтрашнюю погоду...

Если облачка вокруг заходящего солнца малинового цвета, то завтра до обеда дождя не будет. Если и солнце и облачка желтова­тые, то жди дождя. А когда солнце уходит за горизонт красным, растревоженным, то завтра будет день с ветром.

Вот так, расспросив солнце о погоде на следующий день, спус­каюсь я с холма вниз, туда, где когда-то стояли дома, были сады, огороды, была жизнь. Теперь же о людях, облюбовавших однажды это светлое место для своей деревни, напоминают только старые ли­пы, что когда-то были посажены под окнами домов, да еще одичавшие яблони.

Яблонь, оставленных людьми, в Пирогово много, и по весне, когда наступает в садах пора цветения, и здесь все эти яблони одеваются бело-розовым торжественным цветом.

Жалко мне погибшую по какой-то причине деревушку. Очень жал­ко красивое место, где и дышится, по-моему, совсем иначе - дышится легко. Устанешь за день, кажется, все, нет больше сил, а схо­дишь в Пирогово и возвращаешься домой будто заново народившимся...

Один мой знакомый, специалист по биополям и прочей тайной энергетике, объяснил мне это особое чувство при встрече с Пирого­во тем, что там, видимо, какое-то очень удачное сочетание различ­ных полезных для человека природных сил. Увы, я совсем не разби­раюсь в тайных силах, проверить все это не могу, а потому просто благодарю всякий раз свое Пирогово за удивительную встречу и часто задумываюсь: а что если поселиться здесь, поставить домик под деревьями, посадить новый сад, развести пчел, а там и гусей. И пусть эти гуси ходят вокруг по пироговским полям. Гуси - это очень красивые птицы.

Увы, если бы я даже осуществил когда-то эту мечту и поселился бы в Пирогово, то все равно не смог бы развести здесь гусей... Дело в том, что эти пироговские поля нравились не только мне, но и страстным охотникам за гусями и за прочей всякой домашней дичью, местным лисам... Уж гусей-то моих эти рыжие охотники быстро бы перетаскали...

Лисы жили здесь неподалеку, в лесных оврагах. Как животные пронырливые и сообразительные, сами для себя они нор не рыли, а обходились либо оставленными барсуком подземными убежищами, либо явочным порядком занимали часть жилой барсучьей норы.

Казалось бы, что стоит барсуку, такому сильному зверю, взять да и выставить непрошенную гостью. Но почему-то хозяин норы обыч­но не желал связываться с лисой, а только отгораживался от нее, плотно забивая землей ход в ту часть своей норы, где разместилась лиса-нахалка.

В барсучьих норах лисы выводили лисят, а как только лисята подрастали, все рыжее семейство разбредалось по округе и родную нору вспоминало только тогда, когда надо было укрыться от ледяных дождей или сильных морозов.

Норы, где велись лисы, я знал, а потому более-менее и представлял себе, сколько рыжих кумушек станет в эту осень охотиться на пироговских полях за мышами, а стало быть и сколько охотников до лисьих шкурок нагрянет сюда вместе со снегами и морозами.

Охота на лис в наших местах объявлялась обычно с ноября меся­ца, но начиналась, как правило, только тогда, когда выпадал хороший снег да еще приходили приличные морозы. Вот тут-то все наши лисы и являлись на поля, как на ярмарку, и другой раз чуть ли не с утра до вечера мышковали тут, разыскивая и ловя под снегом мышей.

Мышковали лисы самозабвенно, и наблюдать тут за ними было очень интересно - так старательно вел ловкий и чуткий зверь здесь свою охоту и так точно очень часто ее завершал.

Мышь под снегом... Лиса слышит ее издали. Тихо, не торопясь подбирается она к тому месту, где возится полевка, и теперь ждет, ждет, почти застыв на месте, того момента, когда можно будет пой­мать добычу. Прыжок, неожиданный для наблюдающего со стороны. Прыжок часто высокий, чтобы , опустившись на добычу, с силой прижать ее к земле... Раз-раз - мордочкой в снег, и мышь уже в зубах...

И снова поиск, снова лиса прислушивается к шорохам под сне­гом...

Другой раз рыжая охотница так увлечется, что кажется, забывает тут все на свете... Но попробуй подойти поближе к такой лисе - учует тебя заранее и стрелой прочь.

Но убеждался я не раз, что и тут лиса может оплошать, если дав­но не беспокоили ее люди...

Было это в конце января, когда охотники с ружьями уже натешились на наших полях и, видимо, посчитали, что всех лис они уже перестреляли. Словом, охотников за лисами не видел я здесь у нас уже с месяц. А не встречая больше желающих заполучить лисью шкурку, посчитал и я , что добычи для наших неугомонных стрелков, пожалуй, совсем не осталось.

С такими мыслями и ходил я тогда каждый день в лес на делян­ку, где разрешили мне заготовить дрова для дома. Уходил я в лес рано утром, а возвращался только в конце дня, когда на снег ло­жились глубокие вечерние тени.

И тут шел я домой по чистому снежному полю, не помеченному ни­где ни одним следочком, шел на лыжах, тащил за спиной тяжелую мотопилу, а потому шел не очень быстро и больше думал о тепле до­ма и о горячем чае, чем о какой-нибудь неожиданной встрече...

Но вот поднял я от лыжни голову и впереди себя, чуть в стороне от моего утреннего лыжного следа, увидел лисицу...

Это был большой матерый лис в чудесной зимней одежде - ну, хоть прямо на выставку такого... Он стоял неподвижно и выслушивал под снегом мышь...

Черные-черные, как угольки, кончики ярко-рыжих ушей чуть-чуть вздрагивали вслед за лисьей мордочкой - лиса нет-нет да водила коротко носом, отмечая перемещение полевки под снегом.

Я думал, что вот-вот охотник в прыжке настигнет добычу, но на этот раз что-то не получилось. Лиса переступила с лапы на лапу, сделала несколько шагов в сторону и снова прислушалась.

Я ждал, чем закончится эта охота, ждал уже долго. Сумерки сгу­щались, мороз пробирался под куртку. Ждать дальше или же, оклик­нув лису, попугав ее немного, все-таки пойти домой?

В конце концов я не выдержал и громко объявил дикому зверю в дорогой шубке, что совсем рядом с ним сейчас человек и что некоторые люди эту самую лисью шкурку очень ловко переделывают на лисьи шапки.

Лиса оглянулась, замерла на мгновенье и, поняв оплошность, кинулась прочь.

Что лишило этого чуткого зверя обычной осторожности? То ли сама охота так его увлекла, что он уже больше ничего не замечал? То ли эта лиса уже запомнила, что люди-охотники являются сюда, на поля только по утрам и ведут промысел не дальше обеда и что поэтому в полях к вечеру никого и не бывает?.. А раз так, то не лучше ли самой выходить на охоту перед сумерками - по крайней мере тут можно никого не бояться...

Вот так, наверное, и охотилась эта лиса по вечерам, пока не встретилась со мной... Я еще долго ходил в лес заготавливать дро­ва, но лисы больше ни разу не встретил.

Часто убеждался я, что даже самые осторожные звери, не встречая какое-то время людей, нередко как бы забывают об опасности, которая исходит от человека... Вот тут -то и могут ждать вас самые удивительные встречи.

Я очень люблю весну, когда в лесу еще лежит снег, когда лес­ные сугробы еще не опустились совсем к земле, не ушли в ручьи и речки талой водой. Но уже вес равно весна, солнце, свет и голоса первых весенних птиц.

В такое время, если приходят хорошие весенние насты, я люблю путешествовать без лыж по снегу и нередко навещаю тут самые даль­ние наши лесные уголки... В лес давно не заглядывали люди, в ле­су хозяевами только звери и птицы. И вот тут-то нередко и прихо­дится мне сталкиваться чуть ли не нос к носу с лисами, которые как будто и не собираются убегать от тебя.

Нет в конце концов они покидают место нашей встречи, но не так поспешно, как застигнутые в поле во время охоты за мышами. Уда­ляются они, как говорят в таком случае, полностью сохраняя чувство собственного достоинства, будто говоря всем своим видом те­бе, человеку, чужаку в этом мире, что они тебя просто знать не хотят. И вот так странно вроде бы для этих осторожных животных ведут себя в это время взрослые, опытные лисы, которым, конечно, не раз уже приходилось сталкиваться с людьми.

Ну, а дальше у наших лис забот полный рот: надо устраивать нору, выкармливать малых лисят, учить малышей уму-разуму. Уж тут некогда разгуливать по полям и увлекаться до самозабвения любимой охотой за мышами. Да и охоты лисьи в летнее время другие. По летнему времени лисе чаще достаются птенцы, зайчата. А мыши ждут своей очереди к осени...

Но вот скошены пироговские луга и поля, и на эти уже осенние побуревшие пространства, начинают выбираться на свои любимые охо­ты наши неугомонные лисы.

Пока лисы наведываются в Пирогово только по вечерам, когда отсюда угоняют на ночь в деревню стадо коров. Но вот коровы постав­лены на зиму в стойла, и теперь в Пирогово хозяевами только лисы.

Да еще я по вечерам после работы коротенько заглядываю сюда.

Еще не скоро и снега с морозами, не скоро явятся сюда и стрел­ки с ружьями. Так что в Пирогово у нас в это время тишь, гладь да благодать, правда, если не считать тех выговоров, которые де­лаю я порой нашим лиса, когда они ведут себя слишком беспечно...

Поднимался я как-то из самого Пирогово на холм. Шел не спеша, о чем-то думал и вдруг вижу, на самом гребне холма, прямо впереди меня лисица...

Матушка ты моя! Да ты никак мышкуешь прямо на моем пути. И так увлеклась, что человека не замечаешь... Постоял я, полюбовался лисой, хотел было пойти дальше, но тут лиса шаг-другой-третий -и скрылась с другой стороны холма...

Интересно, куда ты подевалась? Наверное, заметила меня, потихоньку отступила, чтобы не показывать никому, что испугалась, а там, скрывшись за холмом, небось дала деру... Думал я так, но сам на всякий случай пригнулся и осторожно стал подниматься вверх.

Вот и гребень холма, где только что была лиса... Я остановился выпрямился... и совсем рядом от себя, всего в каких-то десяти шагах снова увидел ту же самую лисицу.

Никуда она, не убежала, она вовсе и не заметила меня, а просто пе­ренесла свою охоту немного в сторону.

Ну, что сказать тебе, дорогая? Да и поймешь ли ты, что я тебе скажу? А скажу я тебе все равно, что через две недели мы, люди, объявим начало добычи ваших шкурок. И что тогда тебя, вот такую дуреху, очень легко можно подстрелить.

Все это я начал произносить вслух и громко, но лиса сначала не обратила внимание даже на мой голос. Я только после того, как я свиснул, встрепенулась, как ужаленная, отскочила в сторону, уселась на хвост, вытянувшись столбиком, а потом, все-таки поняв свою оплошность, ударилась в бега, да так шибко, так резко, что тут же добралась до спасительного леса.

Точно такой же выговор пришлось мне делать на следующий день другой лисе, в другом месте пироговского поля...

Пироговское поле, спустившись с холма, уходит дальше, в сторо­ну речки и, наверное, в конце концов наше поле добралось бы и до речушки, но на этом пути пироговское поле останавливает широкая канава-межа. Это граница нашего Пирогово - дальше Троицкие вла­дения.

Конечно, никто не запрещает мне перебраться черта эту межу и спуститься к самой реке. Но туда я хожу редко, там уже совсем не то - там не Пирогово, не светлая пространство в рамках милого ле­са, а заполненная ольшаником и бурьяном земля. И я добираюсь обычно до границы, до межи, посматриваю, не видно ли где возле межи в бурьяне притаившегося зайца, и иду направо вдоль самой межи, вдоль дикой, давно не кошенной никем травы, вдоль косматых оль­ховых кустов, а затем другим краем нашего поля возвращаюсь в Пирогово.

Вот и в тот раз шел я вдоль межи, вдоль зарослей травы, где обычно любят устраивать свои дневные лежки наши зайцы-русаки. Вот межа и заканчивается, вот впереди и мой поворот обратно, в милые мне поля, и тут из бурьяна прямо к моим ногам лиса...

Этот зверь увидел меня сразу. Но не убежал тут же прочь, а повернув в мою сторону голову, то ли с удивлением (мол, что это за существо невиданное такое явилось сюда?), то ли все-таки с испугом (как же быть, что теперь делать?) уставилась на меня.

Я тоже остановился и рассматривал свою новую знакомую...

Лиса небольшая, скорей всего молодая, еще недавний лисенок, а оттого, наверное, и выскочила прямо на человека...

Ну, а потом я все-таки заговорил с этой неосторожной лисой, же­лая и ей объяснить, что человека заранее можно обнаружить еще и по голосу.

Тот день был у меня богатым на разные встречи... Только рас­прощался я с дурной лисой, что выскочила из бурьяна прямо к ногам человека, уставилась на него, как на невидаль, а потом все-таки бросилась бежать, как впереди себя над кустом, торчащим среди пожухлой травы, заметил я ворона.

Большая черная птица кружила и кружила над одним и тем же мес­том, но не опускалась вниз и не улетала прочь. Значит, там что-то интересное и в то же время и опасное для ворона.

И я, конечно, не думая ни о какой новой встрече с лисой, напра­вился прямо к тому месту, которое указала мне птица. Что же там такое?

Вот и гривка бурьяна, вот и куст, который привлек зоркую пти­цу. Ворон тем временем отлетел к лесу и сел на дерево ... Присмат­риваюсь к траве, к кусту и вроде бы ничего не вижу... Подхожу поближе... И в ложбинке, за кустом вижу лису - лиса работает, раз­рывает мышину норку. Мышь в норе - ее надо добыть.

И опять, как при каждой подобной встрече, когда не слишком шумно подходишь к увлеченной чем-то лисе, еще одна моя сегодняш­няя знакомая тоже не желает никак отмечать мой визит... Она про­должает раскапывать мышь теперь уже под присмотром человека..

Конечно, жаль, что я помешал в конце концов этой нелегкой ра­боте, которую без меня лиса-труженица, наверное, скоро и закон­чила бы. Но так уж вышло - подошел я не вовремя... Все-таки что­-то выдало вскоре меня. Лиса отвлеклась от мышиной норки и подняла в мою сторону острую мордочку.

Глупое ты существо - приготовился было я приподнести и этой лисице свой нравоучительный монолог, но дослушивать его уже было некому - лиса прыжками неслась прочь...

Я отправился дальше, и ворон, слетев со своего дерева, тоже полетел куда-то по своим делам...

Ну, а сегодня утром встретил я лису уже по дороге в Пирогово, сразу за своим огородом. Лиса мышковала на скошенном ячменном поле. Она еще издали узнала о приближении человека и, не торопясь, но сохраняя необходимую для безопасности дистанцию, отступила от меня, а там и скрылась в нашем овраге.

Это была уже обученная людьми лиса, опытный зверь, готовый для встречи с человеком. Может, это был старый, многое повидавший за свою жизнь, зверь в отличие от тех дурных молодых лис, которых до этого учил я в Пирогово уму-разуму? А может, и эта лиса тоже была молодой, но успевшая уже кое-чему научиться... Может быть,именно ей еще совсем недавно делал я в Пирогово свой строгий выговор... Кто знает....


ЗАЯЦ-ТУМАК


Зима в том году была совсем непутевой, ни на что не похожей. Начала она с того, что обрушила на нас горы сырого тяжелого сне­га, под которым ломались ветви даже у могучих дубов...

Сады свои мы кое-как спасли, отстояли у зимы, правда, пришлось нам дня три подряд стряхивать и стряхивать и день и ночь глыбы сырого снега с ветвей яблонь, вишен и слив. А вот в лесу разгу­лявшаяся зима похозяйничала вовсю и потом, когда по весне снега ушли совсем, почти все лесные дороги и дорожки были перегорожены поломанными деревьями.

Сырой ранний снег - это первое напастье. А потом посреди зимы явилось тепло и принялось плавить сугробы, укутавшие в саду де­ревца и кустики. А затем снова мороз, который схватил ледяным панцирем расплавленный снег вместе с остававшимися в снегу вет­вями и веточками. Опустился смерзшийся снег к земле, а вместе с ним и веточки наших кустов и деревьев - тянул их вниз за собой и ломал безжалостно лед-камень.

Казалось, что уже никакой новой напасти нельзя было придумать для нас в эту зиму, но ненормальная зима не унялась даже перед самой весной - чуть ли не перед самым весенним равноденствием, уже в конце марта обрушился на нас такой густой и такой долгий снег, что сугробы, остановившиеся было возле моего забора, подня­лись от нового снега так, что местами и перемахнули через вер­шинки штакетин. И по этим сугробам, перекинувшимся через забор, тут же в мой сад пожаловала лиса - перебралась она через забор, обследовала все в саду и таким же путем вернулась к себе обратно.

Увидел я утром лисьи следы возле своих яблонек и не на шутку испугался... Это хорошо, что лиса ко мне забралась, а мог бы до­гадаться, как попасть ко мне в сад, и заяц. Вот тогда бы и пришла беда к моим молоденьким деревцам... Взял я тут же в руки лопату и целый день воевал с сугробами - откидывал снег от забора в том месте, где мой забор оказался слишком низким,

Да низковат у меня забор, надо будет его как-то поднять на случай вот такой ненормальной зимы. А то ведь могу погубить зай­цы мой сад.

О том, что зайцы чуть ли не главные разбойники в садах - толь­ко допусти их туда, я, конечно, знал. Но сам с заячьими разбоями не встречался, а потому и не постарался сразу как следует устро­ить свой забор, сделать его таким же высоким, как у моих соседей, Да, к ним никакой заяц ни по каким сугробам не попадет...

Но оказалось, что и самый высокий забор не устоял в эту зи­му перед нашими длинноухими зверьками...

Только-только нагородила зима свои последние сугробы-горы, как в деревню вернулась после зимней жизни в городе моя соседка, заглянула в свой сад и тут же позвала меня: посмотрите, мол, какая беда случилась, что зайцы у меня наделали...

Откликнулся я на беду, зашел в сад к соседке и обомлел... Не только не видел я никогда такого, но и представить себе не мог, чтобы зайцы разом загубили молодые яблоньки, которые прошлой весной первый раз цвели, а там и преподнесли хозяйке сада свои плоды...

Передо мной в снегу стояли деревца и только самые вершинки ветвей были у них, как и положена, в темной коре, а все осталь­ное: и стволики и ветки до того места, где кора чуть-чуть оста­лась - было начисто обгрызано, раздето, лишено коры.

Стоял я пораженный, расстроенный не меньше хозяйки загублен­ного сада и слушал ее причитания: мол, все это зайцы, зайцы...

Конечно, зайцы... А кто же еще мог достать с вершины сугроба до самой вершинки деревца?.. Прикинул я, что от вершины сугроба до того места, где коры немного сохранилось, куда, видимо, раз­бойник все-таки не смог дотянуться, было побольше метра... Да каким же великаном надо быть этому зайцу, чтобы так высоко добраться зубами до ветвей. Здесь простой заяц, хоть в струнку вытянись, так высоко не поднимется... Ну, и заяц! Ну, и гигант!

А как все-таки попал он в сад, обнесенный таким высоким забором?.. Осмотрел я забор, осмотрел сугробы вдоль забора, увидел заячьи следы. Они уже успели расползтись на солнце, но все равно были слишком велики для обычных наших зайцев: и для нашего зайца-беляка и для зайца-русака.

А вот и ход-дорожка зайца-вредителя в чужой сад. И что интересно: по всему забору доски плотно пригнаны друг к другу и только здесь, в одном месте и то почти на самом верху две доски немного разошлись друг от друга, и в эту -то щель и протиснулся длинно­ухий разбойник.

Именно протиснулся: дотянулся с сугроба до щели, подтянулся вверх и перебрался в сад.

Но ведь и щель-то надо было разыскать... Так и есть... Сначала заяц прошел вдоль всего забора, оставив по сугробам свои следы-ямки. Здесь, с северной стороны, куда солнце не заглядывает, сле­ды очень хорошо сохранились... Шел заяц не торопясь, останавливаясь в разных местах, видимо, поднимался на задних лапах и про­верял, нет ли где хода в интересное для него место... И в конце концов лазейка и была найдена...

Ну, и зверек! Ну, и проныра! Мало того, что слишком велик для обычного зайца, так ты еще и умен, пожалуй, как лиса, которая когда ей надо, найдет лазейку в любом заборе.

Вот так вот и погубили зайцы у моей соседке молодой, недавно посаженный сад... Сад пришлось сажать снова. Новые, совсем моло­денькие яблоньки посадили на место погубленных уже этой осенью. А я до самой осени все ломал себе голову: что же это за заяц такой объявился в наших места - ну, хотя бы глянуть на него краем глаза. Откуда он слишком большой и слишком догадливый для обычных зайцев?

Судя по книгам, по рассказам старых охотников и натуралистов, когда-то вокруг каждой нашей деревушки жило очень много зайцев. В лесных местах обитал заяц-беляк, зверек поменьше, с лапкой поко­роче, но покруглей, чтобы легче было бегать по рыхлым лесным сугробам. Но там, где леса было поменьше, главным зайцем считался заяц-русак, покрупней беляка, с лапкой поуже и подлинней. Русак живет в поле, а в поле снега погуще, поплотней, чем в лесу, поэтому и не потребовалась русаку такая же лапка, как у беляка.

Вот тогда-то, когда зайцы водились вокруг и в большом числе, и знали все без исключения садоводы, что за этими длинноухими зверьками нужен глаз да глаз, чтобы сохранить сады от вредителей. Поэтому и держали зайцев под постоянным контролем и, чтобы подсократить их число нет-нет да и устраивали на них охоты-облавы...

Но было все это, видимо, очень давно. Я уже не застал того времени, когда зайцам у нас было приволье. Да и было ли вообще когда-то такое, чтобы зайцы встречались человеку чуть ли не на каждом шагу? Может, все это сказки и охотничьи рассказы?

Но однажды мне все-таки удалось побывать в такой заправдашней сказке о зайцах... И случилось это в стране Финляндии лет десять тому назад.

Ехал я в Финляндию зимой. За окном поезда снег, снег и снег. И почти нигде ни одного живого следа, ни одного следочка по снегу. Но вот впереди граница, и уже тут на снегу отметил я первые заячьи следы. И чем ближе граница с Финляндией, тем свежих заячьих сле­дов все больше и больше. А уж когда наш поезд оказался в стране Суоми, заячьи следы были повсюду. И даже в передаче финского телевидения, перед очень серьезной программой, считайте, что перед нашей программой Время, на экране каждый день появлялось заснеженное поле, на поле маленькая елочка, а возле елочки кра­сивые следы зайца-беляка.

Зайцы в Финляндии бегали по дорогам и дорожкам деревень и небольших городов, исправно посещали участки у каждого дома. И вот тут-то, чтобы не допустить беды, финны аккуратно огораживали - окружали все свои кустики и деревца, какие интересовали зайцев, легкой металлической сеткой.

Заборов у финнов нет - считают в Финляндии, что нельзя тра­тить так много средств и материалов, чтобы городить повсюду за­боры. А вот сетки, простой, дешевой, от зайцев в достатке.

Нередко отправлялся я по вечерам на прогулку и обычно встре­чал по дороге зайца, да еще не одного. Видел я и такие забавные картины... В вольере, за металлической сеткой, сидит охотничья собака, специалист по охоте за зайцами. Сидит, смотрит через сетку на меня, на дорогу. А возле дороги, на сугробе уселся зай­чишка и с любопытством исследует, кто это там за сеткой вольеры.

• Откуда у вас так много зайцев? - задаю я самый первый воп­рос, который сам по себе срывается с языка.
  
• Это наши зайцы. Мы их ниоткуда не привезли, - спокойно от­вечает мне мой собеседник финн.
  
• А что делаете вы, чтобы зайцев было у вас так много?
  
• Мы о них заботимся, - слышу я в ответ, - помним, что они у нас есть.
  
• А как вы заботитесь о зайцах?
  
• У зайцев много врагов. Раз - собаки и кошки, которые ходят в лесу без людей, без поводка. У нас это запрещено, строго за­прещено...
  

Господи Боже мой! А как же у нас?! Почему каждый, кто заведет себе собаку, думает, что его четвероногий друг имеет особое право вольно носиться там, где ему хочется?!

С какой горечью вспоминаю я и сейчас тех зайчат, которых мать-зайчиха принесла на свет у меня в саду, под окнами моего дома... Было это на берегу озера Сизых Чаек... Зайчиха, видимо, знакомая с людьми и собаками, как-то догадалась, верила, что под моей защитой зайчата вырастут и никто им здесь не причинит вреда. И она пришла ко мне в сад, к моему дому, пришла из леса, пришел дикий лесной зверек к человеку, чтобы доверить ему новую живую жизнь. И зайчата благополучно росли у меня в саду. Но потом, когда собрались, видимо, перебраться в свой родной лес, их выследила собака, прибывшая в нашу деревушку вместе с какими-то дачниками. Выследила и лишила жизни... Конечно, эта собака гуля­ла, где хотела.

Господи Боже мой! Да когда же поумнеем мы? Когда же поймем, что мы, люди, должны думать не только о себе...

А что творят в лесу наши деревенские коты и кошки! И кота я видел, который только что прикончил маленького зайчонка - отыс­кать коту зайчонка, которому не позволено еще бегать, убегать от врагов, не так уж и трудно,

- Два , - продолжал отвечать на мой вопрос мой собеседник-финн, - зайцам очень плохо от сельскохозяйственной химии, от удобрений и ядов. Если удобрения остаются сверху на земле, то зайцы думают, что это соль и могут погибнуть. Яды попадают зай­цам с травой - яд в траве, зайцы едят траву. Поэтому с ядами и удобрениями у нас очень строго. Все очень точно. И удобрения только в землю, а не остаются сверху...

А у нас? Хорошо хоть сейчас у колхозов нет денег на удобрения, а когда этой беды было в волю, разные удобрения другой раз лежали горами прямо на землю. А яды рассыпались, разбрызгивались в каких угодно количествах. Кто тогда думал о каких-то там зай­цах.

• Зайцы любят быть на лугу. На лугу бывают и зайчата. Когда косят траву, зайчата могут погибнуть. Поэтому косить надо во время, когда зайчата уже большие и могут убежать. И косить надо так, чтобы зайцы могли заранее убежать...
  

Мой собеседник продолжает перечислять все, что делается у них в стране Суоми для зайцев. А я горюю, вспоминая свою страну, где мы, люди, давно разучились уважать не только окружающую нас природу, но и самих себя.

Нет, не видеть нам такой сказки-были с настоящими зайцами, которая подарена за его умную жизнь нашему соседу - Финляндии... Долго не видеть...

Но все-таки кто же он тот заяц-разбойник, необычного для зайцев роста, ловко отыскавший лазейку в заборе и погубивший за несколько дней молодой сад?

Заяц-беляк? Заяц-русак?.. Постой-постой, а ведь был еще одинзаяц, заяц-тумак! Да-да, тумак! Побольше, покрупней другой раз и самого матерого русачишки.

Там, где живут бок о бок друг с другом зайцы-беляки и зайцы-русаки, нет-нет да и случается такое, что кто-то из зайцев не находит себе подругу одной и той же с ним породы. Вот тогда и появляются на свет зайчата, у которых один из родителей русак, а другой - беляк. Вот так и появляются на свет зайцы-тумаки, крупней, сильней иного русака.

Говорят, что тумаки появляются на свет чаще всего по бедности, когда зайцев в каком-то месте становится немного. От беды, от разора и является к нам этот тумак.

Вот и у нас, поди, тоже самое: мало, очень мало вокруг дере­вушки зайцев. Встречал я за все время, что живу здесь всего раза два зайцев-беляков и только один раз русака... Вот вам и тумак появился.

А то, что такой непотребный заяц, действительно, живет возле нас, убедился я в конце осени, перед самой зимой... Шел я в лес, шел по краю оврага, вдоль гривки с сухим бурьяном. Снега было еще мало, совсем чуть-чуть, так кое-где лежала на траве только снежная пленочка, и конечно, никаких следов на той снежной пленочке нельзя было отметить, а потому и не мог я знать заранее, какие встречи, с какими живыми существами могут ждать меня впере­ди.

Вот миновал я гривку сухого бурьяна, рядом куст ольхи, а там и березка. И тут сзади услышал я шум. Обернулся и вижу, как из бурьяна, который только что я миновал, выскочил здоровенный зайчина и прыжками (да, какими огромными!) раз-раз-раз и перемахнул через овраг.

Так вот где ты, друг-тумак, тумак-разбойник! Теперь я на тебя посмотрел, ну, а дальше осталось только застать тебя на месте преступления, на подходе к нашим садам.

И наш тумак не заставил тут себя долго ждать. Видимо, и раньше он уже подбирался к нашим садам и высматривал, нет ли где и на этот раз лазейки, но не было еще снега, а без снега почти все заячьи походы остаются для людей тайной.

Но вот снег пошел, остался лежать на земле, и уже на следую­щее утро вдоль забора, позади наших садов, проложил заяц свою тропу.

Следы у этого зайца большие, глубокие. Конечно, это все тот же самый тумак, который уже побывал здесь, у нас в садах. Ну, ладно, теперь я тебя здесь все равно увижу, все равно встречу...

Охотники хорошо знают такую охоту на зайцев - в засидках. Вершится эта охота очень просто. По зиме, когда зайцам трудно добывать пищу, заранее на снег кладут охапку сена, лучше с кле­вером, или приносят из леса ветки осины, кору которой зайцы очень любят. Устраивают такую столовую для зайцев обычно вблизи какого нибудь укрытия, где охотник мог бы незаметно дожидаться косого.

Таким укрытием может быть стог сена, скирд соломы, старая баня или какой-нибудь сарай на задах деревни Когда все устроена, остается подождать, чтобы зайца прознали об угощениях , наведа­лись сюда и запомнили бы эту дорогу. Ну, а потом, когда заячьих следов возле сена или осиновых веток будет достаточно, когда станет ясно, что длинноухие зверьки ходят сюда каждую ночь, охотник забирается в укрытие рядом с заячьей столовой и ждет добычу с ружьем в руках.

Но даже без ружья, просто так, быть в засидках очень интересно. И я не раз устраивал прежде такие столовые для зайцев и по­долгу ждал их на морозе, а потом любовался ими, собравшимися под луной возле охапки сена или осиновый ветвей. Бывало, что следом за зайцами заглядывала в эту заячью столовую лиса, но близко обычно не подходила - лисе нечего делать возле клочка сена, где нет ни зайцев, ни мышей. А однажды в такую столовую пожаловали у ме­ня волки, и я видел совсем близко этих необыкновенных серых охот­ников...

Вот и теперь я, как в засидках, поджидал зайца -тумака возле своего сада. Так же, как во время моих прежних засидок, на небе была луна, а я стоял, не шевелясь у своего забора и ждал...

И ждать пришлось недолго. Совсем скоро на соседнем огороде шевельнулась седая тень. Тень ближе. А тут и заяц вырос недалеко от меня...

Это был очень большой заяц. Он приблизился к моему забору и встал на задние лапы. Он что-то недолго проверял, наверное, искал, нельзя ли где-то тут пробраться туда, в сад. Потом снова опустил­ся на все четыре лапы и короткими прыжками - раз-раз-раз совсем близко подошел ко мне...

Ну, что мне с тобой делать? Я тобой уже достаточно налюбовал­ся. Видел, как ты ищешь лазейки в заборе. Лазейку ты ко мне, на­верное, теперь не найдешь - забор я весь проверил. Но приходить сюда по привычке все равно будешь, хоть и напугай я тебе сейчас. Так уж устроены зайцы: напугаться-то напугаются, дадут сразу стре­коча, а уже на другую ночь снова здесь, снова за старое...

Нет, не буду я тебя очень пугать, только отступлю назад и закрою за собой калитку.

В конце концов я так и поступил, но до этого тумак все-таки как-то почувствовал опасность. Он замер, повел ушами, а потом разом - прыг в сторону и понесся прочь. Только в конце наших огородов он остановился, повернулся ко мне, приподнялся на лапах, будто что-то еще узнал для себя очень важного, и теперь уже не так резво покатил дымчатой тенью по заснеженному полю под большой и яркой луной...

Конечно, этот заяц не забыл дорогу к нашим садам, и очень ско­ро вдоль наших заборов протоптал настоящую дорожку - свое заячье шоссе, которое обновлял всякий раз после нового снегопада.

Но забраться к нам в сады той зимой заяц-разбойник так и не смог - все свои заборы мои соседи как следует подремонтировали