8) [Текст]: научно-аналитический журнал серия «Право» (издаётся с 2007 г.)
| Вид материала | Документы |
СодержаниеА. Д. Крутень Ключевые слова Нормативные постановления высшего арбитражного суда Ключевые слова |
- 9) [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 9826.34kb.
- [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 3560.33kb.
- 11) [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 3594.13kb.
- 10) [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 5535.4kb.
- [Текст]: научно-аналити-ческий журнал (издаётся с 2007 г.), 4433.08kb.
- Мировой экономики, управления и права, 4708.15kb.
- Мировой экономики, управления и права, 9699.86kb.
- 3 (12) 2011 Мы и право Научно-практический журнал Издается с декабря 2008 года, 1520kb.
- Анкета участника международной научно-практической конференции «актуальные проблемы, 62.51kb.
- Ежемесячный аналитический журнал, 26.94kb.
А. Д. КрутеньСТРАХОВАНИЕ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ГЛАВМУНИЦИПАЛЬНЫХ ОБРАЗОВАНИЙАннотация: исполнение судебных решений по финансовым искам влечет за собой негативные последствия не только для бюджетного процесса, но и порождает основу образования кредиторской задолженности. Возможно ли предусмотреть количество таких исков, а так же объемы издержек, связанных с возмещением вреда кому-либо в следующем финансовом году? Annotation: рerformance of judgements under financial claims involves negative consequences not only for budgetary process, but also generates a basis of formation of accounts payable. Whether probably to provide quantity of such claims, and as volumes of the costs connected with compensation of harm to someone in next financial year? Ключевые слова: глава муниципального образования, юридическая ответственность, возмещение вреда. Вопросы исполнения судебных актов стоят в Российской исполнительной системе достаточно остро, особенно если дело касается казны. На необходимость совершенствования законодательства РФ в данном вопросе указал Президент Российской Федерации в Бюджетном послании Федеральному Собранию РФ о бюджетной политике в 2006 г.1 В частности, Президентом Российской Федерации было отмечено: «В целях обеспечения сбалансированности и устойчивости бюджетной системы РФ, безусловного выполнения федеральных расходных обязательств, повышения эффективности бюджетных расходов Правительству Российской Федерации надлежит предпринять действия по следующим направлениям... Совершенствование нормативно-правовой базы исполнения судебных решений по искам к казне … органам местного самоуправления...». Понятие муниципальной казны в Российской Федерации используется, прежде всего, в связи с регулированием отношений о привлечении к ответственности муниципалитета за убытки, причиненные незаконными действиями его органов или должностных лиц. Данные отношения регулируются статьями 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). В соответствии с ГК РФ, вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению за счет казны муниципального образования. От имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с п. 3 ст. 125 ГК РФ эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина. Статьей 242.2 Бюджетного кодекса РФ (далее – БК РФ) установлено, что исполнение судебных актов по искам к органу местного самоуправления о взыскании денежных средств за счет местной казны осуществляется финансовым органом местного самоуправления за счет ассигнований, предусмотренных на эти цели законом (решением) о бюджете. В этой связи возникает вопрос: Возможно ли предусмотреть количество исков, а так же объемы издержек, связанных с возмещением вреда кому либо в следующем финансовом году? – Вероятный ответ, в данном случае – нет. Исполнение судебных решений, возлагающих на казну обязательства, финансирование которых не предусмотрено в сформированном на соответствующий год бюджете, влечет за собой существенные негативные последствия не только для бюджетного процесса как такового, но и порождает объективную основу образования кредиторской задолженности бюджета. Это, в свою очередь, запускает эффект мультипликатора неплатежей и формирует предпосылки для режима стагнации экономической и социальной сферы. Гарантией защиты имущественных прав муниципалитета является соблюдение принципа приоритета публичных интересов в финансовой деятельности. Относительно охраны финансовых интересов государства названный принцип конкретизирован в правовой позиции Конституционного Суда РФ1, согласно которой реализация прав и законных интересов отдельных индивидуальных субъектов или групп не должна оказывать чрезмерно негативное влияние на обеспечение бюджетными средствами прав и интересов всех членов общества. То есть любые иски к казне не должны нести урон общественным интересам. Как избежать недофинансирования, рассмотрим далее. Еще одной проблемой, связанной с взысканием средств за счет казны, является несвоевременность их исполнения. Хотя в данном случае существуют мнения, что можно упростить процедуры взыскания через выпуск векселя, однако путем выпуска ценной бумаги решить вопрос недофинансирования на этот год не получается все равно. Как мы видим, механизм исполнения в значительной степени не претерпел существенных изменений и довольно проблематичен для реализации. В дополнение к этому, как показала практика обращения граждан Российской Федерации за защи-той своих прав в Европейский суд по правам человека по поводу нарушения их прав, действовавшее на момент исполнения решений судов законодательство, ре-гулирующее механизм исполнения судебных решений (вынесенных в их пользу о взыскании денежных средств из казны РФ), требует совершенствования2. Поэтому можно считать, что часть проблем осталась. Например, в Федеральном законе не решена проблема ответственности за своевременное исполнение судебных актов3. Тем самым создана легальная возможность, как для блокирования исполнения судебных решений, так и для исполнения их с нарушением установленных сроков. В случае исполнения судебного акта муниципальное образование, возместившие потерпевшему вред на основании ст. 1069, имеют право регресса к непосредствен-ному причинителю в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом, в частности трудовым законодательством. В связи с вышесказанным, для защиты главы муниципального образования, ком-пенсации рисков управления, для целей сохранения бюджетных средств, при возме-щении вреда за неправомерные действия, неверно принятые решения, предлагаем ввести институт страхования ответственности глав муниципальных образований. Рассмотрев муниципальное образование под углом юридического лица, и, соответственно, ответственность главы муниципального образования как директора – можно провести аналогию права с коммерческими организациями и их управляющими. В Российской Федерации в силу статьи 71 Федерального закона от 26.12.05 №208-ФЗ «Об акционерных обществах»1 члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор), временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа акционерного общества (правления, дирекции), равно как и управляющая организация или управляющий, несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием). Такая же аналогия предусмотрена в главе 10 закона «Об общих принципах организации местного самоуправления»2, только «акционерами» тут выступают как граждане, так и юридические лица. Безусловно, руководителям российских компаний, так же как и их зарубежным коллегам, небезынтересны правовые механизмы, с помощью которых они могли бы обезопасить свое личное имущество от претензий неопределенного круга лиц. Для того чтобы защитить руководителей компаний от риска личной имущественной ответственности за ошибки при принятии управленческих решений, в международной практике широко используется страхование ответственности директоров и управляющих (Directors and Officers Liability Insurance или D&O) [1, c. 34-37]. При этом иногда обязательность такого страхования основывается на требованиях внутреннего законодательства страны. Что касается законодательного закрепления страхования ответственности глав муниципальных образований, то не найдено ни одного примера подобного механизма. Для возможности совершенствования законодательства рассмотрим механизм страхования топ-менеджеров подробнее. D&O позволяет защитить руководителей коммерческих и некоммерческих пред-приятий и организаций, членов правления и совета директоров от выплат по судеб-ным искам, возникшим в связи с их ошибками при принятии управленческих реше-ний, которые нанесли вред третьим лицам. Объект страхования D&O – гражданская ответственность топ-менеджера перед третьими лицами, интересам которых может быть нанесен ущерб в результате его действий. Полис D&O призван возмес-тить расходы руководителей компании по законно обоснованным претензиям тре-тьих лиц. Существует множество оснований для предъявления претензий, вытекающих из обязанностей руководителей. Конкретный перечень рисков может быть прописан в договоре страхования, но, как правило, полис страхования ответствен-ности директоров и руководителей построен на базе «всех рисков» (в этом случае возмещению подлежат претензии по любым основаниям, даже неизвестным страховщику и не имевшим прецедента на момент заключения данного договора). По договору D&O страхованию подлежит только гражданская ответственность топ-менеджеров. Поэтому в случае привлечения их к административной либо уголовной ответственности страховая защита действовать не будет, однако договор страхования может предусматривать покрытие судебных издержек по уголовному преследованию. На Западе полисом D&O покрываются также риски, связанные с претензиями налоговых органов, в России подобная практика отсутствует. Повторим, что важная особенность полиса D&O заключается в том, что он покрывает все риски, даже по претензиям, не имевшим судебного прецедента. Факт наступления страхового случая и размер ущерба подтверждается вступившим в законную силу решением суда, которым присуждена к взысканию определенная сумма с конкретного лица – руководителя компании. Обязательным фактором при определении страхового случая D&O является «непреднамеренность» действий руководителя. Однако есть и исключения. Перечислим основные из них: мошенничество, финансовые и уголовные преступления, а также незаконное получение прибыли, в том числе связанное с инсайдерской торговлей ценными бумагами. Аналогичный институт предусмотрен в законодательстве о нотариате. Рассмотрение данного института интересно еще в той связи, что Главы муниципальных образований имеют право на совершение некоторых нотариальных действий. Согласно ст. 37 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г. N 4462-I1 в случае отсутствия в поселении нотариуса глава местной администрации поселения и специально уполномоченное должностное лицо местного самоуправления поселения имеют право совершать следующие нотариальные действия: 1) удостоверять завещания; 2) удостоверять доверенности; 3) принимать меры по охране наследственного имущества и в случае необходимости – меры по управлению им; 4) свидетельствовать верность копий документов и выписок из них; 5) свидетельствовать подлинность подписи на документах. Законодательными актами Российской Федерации главам местных администраций поселений и специ-ально уполномоченным должностным лицам местного самоуправления поселений может быть предоставлено право на совершение и иных нотариальных действий. В этой связи ответственность за ошибки, связанные с совершением нотариальных действий, должно нести лицо, их совершившее, а последствия возможны весьма внушительные. В соответствии со ст. 17 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, нотариус, работающий в государственной нотариальной конторе, в случае совершения действий, противоречащих законодательству Российской Федерации, несет ответственность в установленном законом порядке. Если незаконными действиями государственного нотариуса гражданину был причинен вред, то этот вред возмещается государством за счет казны Российской Федерации (ст. 1069 ГК РФ) – что полностью совпадает с ситуацией, возникающей в органах местного самоуправления. Иным образом решаются законодательством вопросы ответственности нотари-уса, занимающегося частной практикой. Причиненный ущерб возмещается за счет страховых сумм, а если страховая сумма недостаточна для покрытия ущерба – то за счет личного имущества нота-риуса. Статья 18 Основ обязывает нотариуса, занимающегося частной практикой, заключить договор страхования своей профессиональной деятельности. Нотариус не вправе выполнять свои профессиональные обязанности без заключения догово-ра страхования. Страховая сумма не может быть менее 100-кратного установлен-ного законом размера минимальной месячной оплаты труда. Вместе с тем представляется интересным, что по законодательству других зарубежных стран возмещению может подлежать не только реальный ущерб, но и упущенная выгода. Например, по швейцарскому законодательству нотариус при нарушении своих обязанностей должен восстановить материальное положение пострадавшего, доведя его до положения, предшествовавшего нотариальной сдел-ке. К нанесенному ущербу относится не только сокращение активов, но и увеличе-ние пассива, а также упущенная выгода [6, c. 231-238]. Интересен для применения в Российской Федерации институт создания коллективных гарантийных касс (фондов), которые гарантировали бы обществу возмещение ущерба от действий глав и должностных лиц муниципалитета. Подобная система страхования ответственности применительно к нотариусам существует во Франции, Германии. Такая же возможность необходима и на уровне муниципалитетов при межмуниципальном сотрудничестве. Для примера построения аналогичного рода отношений рассмотрим законодательство Франции. Во Франции гражданская ответственность нотариусов, позволяющая возместить клиенту ущерб от ошибки нотариуса, организована на двух уровнях, первый из которых – это обязательное страхование. До последнего времени каждый нотариус обязан был делать это в индивидуальном порядке. Со времени Закона от февраля 2004 г. нотариусы обязаны заключать договор о страховании гражданской ответственности в рамках национального контракта, который подписывает за всех нотариусов Высший совет нотариата. Французский нотариус, таким образом, не выбирает ни своего страховщика, ни размер страхования или страхового взноса. Все это делается в рамках общенационального страхового договора. Этот страховой договор покрывает весь объем ущерба, который может быть причинен нотариусом. Потолок страхования по одному делу составляет 30 млн. евро. Дополнительное страхование может быть произведено на уровне региональных советов – их всего 33 – исходя из предположения, что нотариусы этих региональных советов могут удостоверять нотариальные акты на более крупные суммы [3, c. 52]. В Германии система мер предосторожности на случай возникновения убытков из служебной деятельности нотариуса построена вообще трояко [5, c. 235-236]. На случай причинения нотариусом убытков по неосторожности при исполнении им служебных обязанностей предусматривается заключение каждым нотариусом индивидуального договора страхования от профессиональной ответственности (стра-хование от ответственности за причинение убытков при исполнении служебных обязанностей) на минимальную сумму покрытия. Кроме того, нотариальные палаты обязаны дополнительно заключить на каждого нотариуса два так называемых договора группового страхования для каждого страхового случая: во-первых, в це-лях дополнения договора индивидуального страхования от профессиональной ответственности на случай, если при нарушении нотариусом своих обязанностей по неосторожности ущерб превышает сумму покрытия по индивидуальному договору страхования; во-вторых, на случай, когда ущерб нанесен умышленными действиями нотариуса и поэтому не покрывается индивидуальным страхованием от ответственности за причинение вреда. И наконец, все нотариальные палаты Германии добровольно создали общий специальный фонд, так называемый фонд покрытия убытков, могущих возникнуть из-за доверия, из средств которого может покрываться ущерб, особенным образом ущемляющий авторитет всего профессионального сословия и причиненный умышленным нарушением нотариусом своих обязанностей, если сумма покрытия договора группового страхования, заключенного нотариальным сообществом специально для таких убытков, недостаточна для возмещения всего ущерба. Фонд покрытия убытков производит выплату на добровольной основе в соответствии с положениями особого устава, понесший убытки не имеет права требовать выплат из этого фонда. Таким образом, функциональная способность страховой системы с математической точки зрения обеспечивается тем, что страховые взносы каждого нотариуса не резервируются только для возмещения убытков, причиненных исключительно его профессиональной деятельностью, а суммируются со взносами других застрахованных нотариусов, образуя общий фонд. Этот общий фонд находится в распоряжении солидарно для каждого возможного случая причинения убытков любым из застрахованных нотариусов. Фонд пополняется ежегодными страховыми взносами всех нотариусов, а также за счет того, что страховое агентство заботится о как можно более выгодном вложении депонированных таким образом вкладов, обратный приток в форме доходов от капиталовложений поступает снова в собственность страховщика от профессиональной ответственности. Такая система, с нашей точки зрения, может аккумулировать большие суммы денежных средств, сопоставимых с бюджетом среднего муниципального образования, и, при небольшом объеме взносов, позволяющая возмещать очень высокие суммы по случаю нанесения убытков. На наш взгляд, описанный выше опыт стран латинского нотариата может быть заимствован и использован в Российской Федерации, безусловно, при условии соз-дания необходимого правового регулирования и адекватного развития в России рынка страховых услуг [4, с. 4], в том числе в сфере муниципального управления. Как показывает проведенный нами анализ, вопросы гражданской ответственности органов местного самоуправления и исполнительного производства по искам, связанным с ответственностью Глав муниципальных образований, являются наиболее спорными и требующими подробного законодательного регулирования. На наш взгляд, в ходе такого правового регулирования необходимо исходить из надлежащего баланса интересов граждан и юридических лиц, а также самого муниципалитета, учитывать реальные экономические и правовые возможности муниципалитета, оценивать все действия не только со стороны «органов», но и со стороны обычного населения и их интересов. В этой связи введение института страхования ответственности глав муниципальных образований будет инструментом снижения «нагрузки» на бюджет и, как следствие, позволит использовать высвободившиеся финансовые ресурсы по их бюджетному предназначению, а не на покрытие возникающих исковых требований. Литература
Т. И. Отческая, Д. В. Вершинина НОРМАТИВНЫЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, ИХ ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА Аннотация: статья посвящена проблеме восполнений недостатков действующего правого регулирования деятельностью ВАС РФ по вынесению особых судебных актов – постановлений, в которых на основании обобщения практики применения нормативно-правовых актов даются разъяснения по конкретным правовым нормам, и которые носят нормативный характер. В связи с чем рассматриваются характер, роль и содержание данных судебных актов. Авторы, анализируя действующее законодательство, теоретические подходы, позиции практиков по данной проблеме, материалы судебной практики, приходят к выводу о нормативности и обязательности данных постановлений не только для нижестоящих судебных инстанций, но и для иных субъектов правоприменения, приводят правовые основания для этой позиции, а также приходят к выводу о том, что данные постановления являются дополнительным специфическим источником права, осуществляющим регулирующую функцию. Annotation: this article dedicates to the problem of elimination of defects and imperfections of the contemporary law by the Supreme Arbitral Court’s activity: passing special judicial acts- decrees, in which according to generalization of judicial practice of law’s application are given interpretations of the concrete legal norms, and which have normative nature. So in connection with this here describes the nature, functions and the content of such judicial decrees. The authors, analyzing the present-day legislation, different theoretic approaches, opinions of experts about this problem, materials of judicial practice, come to a conclusion of the normative nature and obligation of these judicial acts not only for subordinate courts, but also for the other subjects of legal application, give legal grounds for this position, and as well come to a conclusion, that these judicial decrees are the additional specific source of law, realizing the regulative function. Ключевые слова: судебные акты, постановления ВАС РФ, нормативные поста-новления, Пленум ВАС РФ, судебная практика, правотворческая деятельность суда. Теоретический и практический интерес по-прежнему представляет собой анализ характера и роли судебных актов, принимаемых высшим органом арбитражного правосудия в России, а именно постановлений Пленума ВАС РФ. Разрешение проблемы нормативности актов, принимаемых ВАС РФ, в первую очередь, тесно связано с проблемой признания правовой доктрины судебного прецедента в РФ. Вопрос о судебном прецеденте, как источнике права в рамках сложившейся в РФ правовой системы, давно является остро дискуссионным. В последние годы отечественная правовая система переживает период постепенного сближения континентальной и прецедентной правовых моделей, в связи с чем неприемлемо полностью отрицать правотворческую роль органов судебной власти в России. В рамках континентального права судебная практика приобретает значение источника права, но все же закон занимает приоритетное положение. На данные положения указывал и председатель ВАС РФ А.А. Иванов на интернет-конференции, проводимой в декабре 2008 г., отметив: «…в последние 15 лет мы приняли огромное количество законов, но ситуация с правовой порядочностью продолжает оставаться не слишком-то качественной… И вот это и есть тот показатель, который очень хорошо характеризует нынешнюю ситуацию, потому что увеличение объема и количества законов не привело к должному упорядочению отношений. И, может быть, было бы правильно избрать другой подход, сказать: «Пусть будет поменьше законов, но это будут законы, формулирующие при-нципы, а не содержащие в себе детальные, мелкие правила, которые противоречат друг другу и вызывают только объемные судебные споры. И давайте перейдем к формированию судебных прецедентов на основе многочисленной судебной практики. Может, это приведет к большей правовой упорядоченности в наших условиях, потому что ситуация, когда мы увеличивали объемы и интенсивность законотворчества, к должному упорядочению не привела»1. Вполне очевидно, что законодательная техника далеко не совершенна, в связи с чем на практике при толковании нормативно-правовых актов у субъектов толкования, причем как у органов исполнительной, судебной власти, так и у иных субъектов, возникает масса вопросов, требующих своего четкого разрешения. В связи с чем, неоднозначность, пробельность и противоречивость нормативных актов в сфере предпринимательской деятельности требуют активной роли суда, который иначе и не сможет выполнить свои обязанности в полном объеме. Когда суд действует в условиях пробельности права, отсутствия законодательно установленного разумного баланса публичных и частных интересов, он вынужден заполнять юридический вакуум путем создания правовых норм2. В этой связи хочется отметить, что, говоря о правотворческой деятельности ВАС РФ, ни в коей мере не следует сужать понятие «правотворчество» и ограничивать его лишь законодательной деятельностью, и именно в таком аспекте отстаивать невозможность признания за актами высшей судебной инстанции нормативного характера. Исходя из специфики нормативных постановлений Пленума ВАС РФ, считаем неприемлемым проводить сравнение и ставить в один ряд данные судебные акты и акты органов законодательной и исполнительной власти, так как в любом случае, судебное правотворчество по своей сути ограничено в принципе и направлено в первую очередь на правильное применение действующего законодательства. Оно существует только в рамках действующего закона. Судебная практика по своему месту среди иных источников права, своему характеру выполняет особую регулирующую роль. Судебная практика, как дополнительный источник правового регулирования, действует в пространстве и во времени так же, как и нормативный акт, применение которого она разъясняет и регулирует, наполняя его реальным содержанием. Для того чтобы определить характер и степень обязательности судебно-пра-вовых актов Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, разрешить вопрос об их нормативности, считаем необходимым проанализировать действующее законодательство и выявить правовые основания для этого. Анализ статей 15, 127 Конституции РФ3, ст. 23 ФКЗ «О судебной системе РФ»4, ст. 10, 13, 16 ФКЗ «Об арбитражных судах в РФ»5, а также положений АПК РФ6 позволяет отнести к нормативным постановлениям ВАС РФ постановления Пленума ВАС РФ, которые содержат разъяснения по вопросам права, обязательные не только для арбитражных судов, но и для иных участников арбитражного процесса по следующим основаниям. Новый кодекс в отличие от своего предшественника (АПК РФ 1995 г.) содержит положение (ч. 4 ст. 170 АПК РФ), согласно которому в мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики. Возможность ссылки на постановления означает, что при принятии соответствующих решений, арбитражные суды руководствуются постановлениями Пленума ВАС РФ, формируют на их основе свою правовую позицию, и также используют для обоснования своих выводов. То есть, фактически признается обязательный характер рассматриваемых судебных актов. В отношении же актов Президиума ВАС РФ такой оговорки АПК не содержит, но несмотря на это, основополагающие идеи и правовые позиции, которые излагаются Президиумом по результатам рассмотрения отдельных вопросов судебной практики, принимаются нижестоящими судами во внимание, и также могут исполь-зоваться для обоснования выводов суда при вынесении конкретного решения. При анализе материалов судебной практики, мы приходим к выводу, что арбитражные суды как первой, так и апелляционной и кассационной инстанций, уже давно активно используют Постановления ВАС РФ. Показательными в этом плане являются постановления федеральных арбитражных судов округов. Учитывая тот факт, что соответствующие разъяснения ВАС РФ являются обязательными для нижестоящих арбитражных судов, постановления Пленума ВАС РФ активно используются и самими участниками арбитражных правоотношений, для обоснования своих позиций. По мнению профессора В.Ф. Яковлева, «постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ вырабатывают на основе изучения и анализа судебной практики единственно верное толкование подлежащего применению судами закона. Выработанные Пленумом подходы к применению нормативных правовых актов имеют важное значение не только для судов, но и для участников экономических отношений. Разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ представляют собой его официальную позицию по тому или иному вопросу судебной практики...»1. По изложенному можно сделать вывод, что постановления Высшего Арбитражного Суда РФ, в которых на основании обобщения практики применения законов и иных нормативных правовых актов даются разъяснения по вопросам применения конкретных правовых норм, носят обязательный и соответственно нормативный характер для судов. Данные разъяснения представляют собой обнародование официальной позиции высших судебных инстанций по вопросам судебной практики, направлены на единообразное и правильное применение судами федерального законодательства и могут применяться, в частности, арбитражными судами в качестве нормативного обоснования при принятии решений. Подобные разъяснения «обладают государственной обязательностью» и оказывают «регулирующее воздействие на всю судебную практику»1. Они представляют собой правовой феномен, выходящий за пределы полномочий судов по толкованию нормативно-правовых актов, поскольку результатом толкования не может являться создание новой нормы2. Постановления Пленума ВАС РФ формально действующую норму не изменяют и не ставят перед собой задачу заменить действующую норму закона на другую, но наполняют ее конкретным содержанием, например, расширяя сферу ее применения, уточняя механизм ее реализации или, наоборот, устанавливая границы ее действия. Устраняя противоречия, суд своим актом фактически разрешает юриди-чески «тупиковую» (сложную) ситуацию. При этом судебная практика, безусловно, исходит из приоритета закона. Принимая во внимание то обстоятельство, что «дача нормативных разъяснений базируется на практике судебных органов, связана только с практикой применения законов, преследует цель обеспечить правильное, с точки зрения авторитетного интерпретатора, толкование и применение законов»3, представляется, что имеются правовые основания предполагать, что судебные правовые позиции, содержащиеся в разъяснениях Пленума высшей судебной инстанции, имеют своей целью в первую очередь упорядочение отношений, которые либо не имеют правовой регламентации, либо не могут быть прямо урегулированы законом в силу неясности и неточности формулировок, занимают свое особое место среди источников права, применяемых судом при разрешении спора. Таким образом, представляется, что постановления Пленума ВАС РФ формулируют известные предпосылки правового регулирования отдельных категорий общественных отношений и, будучи эффективным способом совершенствования материального и процессуального права, укрепляют престиж закона и увеличивают его эффективность. Именно в рассматриваемых актах реализуется принцип единообразного применения судами норм права и единообразного подхода при разрешении экономических споров, защиты имущественных прав, недопущения злоупотребления правом и предупреждения правонарушений в сфере предпринимательской деятельности, что ведет к предсказуемости решений при рассмотрении конкретных экономических споров. В рамках складывающейся ситуации при анализе постановлений Пленума ВАС РФ, мы убеждаемся в том, что в них содержатся не просто комментарии законода-тельства или «расшифровки» его предписаний, а в действительности разрешаются сложнейшие вопросы его понимания. Причем Постановлений Пленума ВАС РФ, посвященных только вопросам арбитражно-процессуальных правоотношений, либо касающихся применения АПК РФ (например, Постановление Пленума ВАС РФ от 09.12.2002 г. № 114) не так много. Большинство из них носят общий, комплексный характер и содержат разъяснения по вопросам как процессуального, так и ма-териального права. Например, в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.03.2007 г. № 175 даются руководящие разъяснения по вопросам, возникающим у судов в связи с применением АПК РФ при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам – процессуальные вопросы. Для устранения неясностей по вопросам административного производства, важную роль в формировании правовопонимания сыграли Постановления Пленума ВАС РФ от 2 июня 2004 г. № 10 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях»1, а в Постановлении Пленума ВАС РФ от 27 января 2003 г. № 2 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»2 даны руководящие разъяснения по вопросам взаимосвязанного применения АПК и КоАП РФ. Примером постановлений ВАС РФ по вопросам разъяснения применения норм материального права может являться постановление Пленума ВАС РФ от 10 апреля 2008 г. «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением ст. 169 ГК РФ»3. По большей части рассматриваемые судебные акты направлены именно на устранение пробелов и неясностей, в первую очередь, законодательных актов. В основном на это и направлена праворазъяснительная деятельность высших судов страны. Фактически ВАС РФ поставлен в такие рамки, при которых, невозможно избежать создания новых правовых норм. Представляется очевидным тот факт, что на современном этапе развития российская правовая система все время усложняется. В связи с чем, точно подмечено профессором В.В. Ярковым, что есть определенные границы детализации законодательных актов, за пределами которых она теряет смысл и закон становится сборником казусов4. При этом считаем необходимым еще раз подчеркнуть, что, давая руководящие разъяснения по вопросам судебной практики в форме постановлений, ВАС РФ не выходит за рамки предоставленных ему полномочий и не вторгается в сферу компетенции органов законодательной и исполнительной власти. Данное его правомочие необходимо рассматривать в неразрывном единстве с его высоким правовым статусом, ролью и функциями, которые он выполняет в рамках сложившейся судебной системы и правового регулирования. Характеризуя нормативную роль постановлений Пленума ВАС РФ, невозможно не упомянуть и Постановление от 14 февраля 2008 г. № 14 «О внесении дополнений в постановление Пленума ВАС РФ от 12.03.2007 № 17 «О применении АПК РФ при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам»5, которое, по сути, в определенной мере является революционным для российской правовой системы, так как его можно рассматривать как официальное признание прецедентного характера за постановлениями высших судебных инстанций. По мнению Д. Дедова, начальника управления законодательства ВАС РФ, «появление правовых позиций ВАС РФ обусловлено также объективными причинами. Дело здесь не только в необходимости восполнить пробелы или противоречия в законе, а в решении более сложной задачи: определить пределы и условия применения правовых механизмов и средств правовой защиты для обеспечения баланса интересов, чтобы не допустить злоупотребления данными средствами защиты. Это невозможно сделать сразу в законе, который содержит лишь перечень таких механизмов (основания признания сделок недействительными, основания возникновения права на имущество и т.п.). Между тем нарушение интересов (на которые законодатель не обратил внимания при внедрении правового механизма) выявляется только при рассмотрении конкретного дела в суде. Роль суда в таких случаях является основной, особенно в экономической сфере»1. В свою очередь профессор В. Ярков справедливо отмечает, «что данное решение Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ интересно и направлено на усиление роли судебной практики высшего судебного органа не только для правоприменения, но и для правового регулирования, поскольку оно закрепляет особую роль и создает механизмы учета решений Президиума ВАС для гражданского оборота и публичных правоотношений. Время покажет, насколько эффективны новые подходы, а поскольку решение принято Пленумом ВАС, он сможет при необходимости изменить свою позицию или развить ее иным образом»2. Для толкования Постановления № 14 большое значение имеет мнение Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ. А.А. Иванов следующим образом ответил на вопрос о том, можно ли в данном случае говорить о признании прецедентного права: «Обсуждая Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ после его принятия, одни эксперты решили, что мы вводим прецедентное право, другие – что постановлениям Президиума придается обратная сила. Это неверное понимание сути Постановления. Говорить о том, что данное Постановление Пленума вводит в России институт прецедентного права, невозможно. Надо понимать, что введение этого института оформляется законодательно, а не решениями судов. Данное Постановление придает чуть больший авторитет постановлениям Президиума, причем на очень короткий временной промежуток. Решающая роль отводится процедуре принятия судебных актов и их обжалования. Даже если тройка судей в Высшем Арбитражном Суде, отправляя дело на пересмотр в нижестоящую инстанцию, решила, что основания для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам есть, ее решение не становится обязательным для суда, который может счесть, что в данном случае вновь открывшихся обстоятельств не содержится. И, если суд занимает такую позицию, стороны могут обжаловать его решение по обычной процедуре и снова дойти до надзорной инстанции, где их жалоба будет рассматриваться уже по существу»3. Анализируя же сам механизм принятия Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации нормативных постановлений, представляется, что процесс формирования разъяснений именно правотворческий, а не правоприменительный. Судебная же практика играет роль «эмпирической базы», которая свойственна любому правотворческому процессу: правотворчество основано на изучении общественных отношений и поиске способа их регулирования в их внутренней логике, а не на произвольном выдумывании1. В судебной практике судов первой, апелляционной и кассационной инстанции существует множество различных положений, которые никогда не являлись объектом разъяснений Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, что свидетельствует об отсутствии единообразия практики по данным вопросам. Следовательно, постановления ВАС РФ можно рассматривать в качестве средств вмешательства в стихийный процесс формирования практики судов низших инстанций, средством властного прекращения существующих в практике разнотолков, а не простым отражением сложившихся положений. Высший Арбитражный Суд РФ, проанализировав разные правовые подходы, приходит к своему нормативному решению, которое является впоследствии обще-обязательным как для органов судебной власти, так для иных субъектов предпринимательской деятельности и участников арбитражно-процессуальных отношений. Таким образом, несмотря на отсутствие в действующем законодательстве пря-мого признания за постановлениями Пленума ВАС РФ силы источников права, они являются таковыми в условиях современных правовых реалий и практики их применения как нижестоящими арбитражными судами, так и иными участниками арбитражных процессуальных, а также в целом экономических и предпринимательских правоотношений. Литература Нормативно-правовые акты:
Материалы судебной практики:
смотрения споров, связанных с применением ст. 169 ГК РФ» // Вестник ВАС РФ. – 2008, №5. Монографии, учебные пособия:
Статьи из журналов и сборников:
Интернет-источники:
|