Geum.ru

8) [Текст]: научно-аналитический журнал серия «Право» (издаётся с 2007 г.)

Вид материалаДокументы

Содержание


М. С. Болотина
Ключевые слова
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   44

М. С. Болотина




К ВОПРОСУ О НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

МНИМЫХ И ПРИТВОРНЫХ СДЕЛОК



Аннотация: опираясь на доктринальный и законодательный исторический опыт автор исследует способы разграничения недействительных сделок на оспоримые и ничтожные, выражая собственный взгляд на это деление.

Annotation: вacking on doctrinal and law experience the author researches methods of differentiation of invalid bargains on debatable and null ones, expressing own point of view on the differentiation.

Ключевые слова: сделки недействительные, мнимые и притворные, ничтожность и оспоримость сделок, условия недействительности, абсолютная и относительная недействительность.


Под термином «недействительная сделка» в законе может пониматься сделка как юридический факт. В этом смысле термин «недействительная сделка» будет означать сделку, не влекущую за собой юридических последствий, на которые была направлена воля ее участников. Так же и сделку-правоотношение, которая отрицается правом в силу тех или иных юридических недостатков, имевших место в момент ее совершения.

Дореволюционные русские авторы считали, что недействительность сделки бывает двоякого рода: а) ничтожные или абсолютно недействительные, которые признаются таковыми, если сделка в силу указания закона не производит никаких юридических последствий, как будто стороны не совершали никакого юридического акта; б) опровержимые, или относительно недействительные, т.е., которые в противоположность ничтожным, не исключают юридических последствий, но приводят к этому результату только по иску или возражению заинтересованного лица. При опровержимости, как и при ничтожности, сделка является недействительной, но в первом случае она считается действительной, пока не будет опровергнута 1.

Ещё в начале XX в. Н. Растеряев писал: «В науке существуют два вида недействительности сделок: ничтожность и оспариваемость. В основании различия этих двух родов недействительных сделок положены следующие принципы: если сделка нарушает нормы, охраняющие права лиц и запрещающие известные действия в интересе общественном или государственном, т.е. нарушает права публичные, то нарушение этих норм поражает сделку ничтожностью; если же сделки нарушают нормы, охраняющие интересы частного лица, т.е. право частное, признать сделку недействительной можно лишь по требованию потерпевшей стороны. …Сделка ничтожная сама по себе должна быть признана ничтожной каждым заинтересованным в ней лицом; сделка же оспариваемая – недействительна только по желанию… потерпевшего… причем недействительность эта не всегда бывает безусловная» 2, с. 18-19.

В 1914 г. Д.М. Генкин высказал сомнения относительно соизмеримости категорий ничтожности и оспоримости. Автор отмечал, что ничтожность указывает на отсутствие положительного результата от сделки, а оспоримость – на необходимость определенного действия. Также он обратил внимание на то, что противопоставление оспоримых и ничтожных сделок неправильно, так как и оспоримая сделка в результате оспаривания становится ничтожной, и предложил противопоставлять сделки первоначально ничтожные, т.е. ничтожные с момента их совершения, сделкам, ничтожным в результате оспаривания 3, с. 217. С этими взглядами не согласился Ф.С. Хейфец, полагавший, что такое утверждение необоснованно, т.к. и ничтожные и оспоримые сделки относятся к одной категории, одному виду юридических фактов – к гражданским правонарушениям (недействительным сделкам), которые противопоставляются сделкам. Ничтожность и оспоримость означают только два метода, два способа признания сделок недействительными, если они не соответствуют требованиям закона 4, с. 52.

Понятие «ничтожность» означает, прежде всего, что в силу веления закона сделка не вызывает те правовые последствия, которые стороны имели в виду при ее совершении. Для признания этих сделок недействительными в суд может обратиться любое заинтересованное лицо. Установив условия (основания) ничтожности, определенной законом, суд обязан признать такую сделку недействительной даже без просьбы об этом ее участников. Своим решением суд обязан признать такую сделку недействительной с момента ее совершения.

На сегодняшний день Гражданским кодексом Российской Федерации (далее – ГК РФ) установлено, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иным правовым актам, будет являться ничтожной, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Основания недействительности сделок можно классифицировать в зависимости от того, какое из условий действительности сделки было нарушено. В качестве общего основания недействительности выступает противоречие сделки законодательству, т.е. ее противоправности. Специальными основаниями являются пороки содержания, формы, субъекта, воли.

В Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. к числу условий, вызывающих ничтожность сделки, относилось совершение ее лишь для вида, без намерения создать юридические последствия, а также намеренное выражение сторонами не того решения воли, какое в действительности состоялось и согласовано, а иного, которое совершается с целью прикрыть первое. Сделки, совершенные при таких условиях, было принято называть: первые – мнимыми, а вторые – притворными.

Как известно, сделка – это волевой акт, в котором надо различать два элемента: волю (субъективный) и волеизъявление (объективный). Оба эти элемента необходимы и равнозначны, и только в их единстве заключена сущность сделки. Нарушение этого единства приводит к недействительности сделки. Мнимые и притворные сделки – яркое тому подтверждение. Поэтому неправильно полагать, что в мнимых сделках вообще нет воли и за отсутствием фактического состава её надо считать не ничтожной, а несовершившейся 5, с. 51.

При заключении сделки стороны выражают волю приобрести определенные права и обязанности и стремятся к этому (воля направлена на установление, изменение или прекращение прав или обязанностей). Но иногда какие-то обстоятельства заставляют стороны совершать действия, которые внешне напоминают сделку, а на самом деле не вызывают тех правовых последствий, которые вытекают из ее содержания. Это происходит потому, что стороны желали создать то-лько видимость этих отношений для третьих лиц, а в действительности никаких изменений не происходит: имущество, которое должно быть передано по сделке, фактически не передается (или передавалось для видимости с последующим возвратом), деньги не уплачиваются и т.п. 6, с. 83.

Притворная сделка схожа с мнимой тем, что и здесь имеет место расхождение между волей и волеизъявлением, но если при совершении мнимой сделки ее участники вовсе не желают наступления правовых последствий, свойственных ее содержанию, то при совершении притворной сделки стороны имеют намерение сво-ими действиями вызвать правовой эффект, но не тот, который по закону является результатом данного волеизъявления, а другой, о котором они фактически договорились. За притворной сделкой всегда скрывается другая сделка. Поэтому закон, признавая притворную сделку всегда ничтожной, предлагает применять правила, относящиеся к той сделке, которую стороны действительно имели в виду.

Одни авторы, рассматривая притворные сделки, при расхождении между внутренней волей и волеизъявлением предпочтение отдают воле 7, другие отдают предпочтение волеизъявлению 8. К первым следует отнести Н.В. Рабинович 9, с. 87. О.С. Иоффе полагал, что мнимые и притворные сделки следует рассматривать в общем ряду противозаконных сделок 10, с. 291. В настоящее время аналогичную позицию занимает И.В. Матвеев, включая мнимые и притворные сделки в группу недействительных сделок с пороками содержания 11, с. 76. Б.М. Гонгало, анализируя мнимые и притворные сделки, выделяет их в самостоятельную группу наряду с недействительными сделками с пороками воли и с пороками содержания, объясняя это тем, что «они обнаруживают известное сходство со сделками, страдающими пороками воли. Однако обычно такие сделки совершаются с какой-либо противоправной целью» 12, с. 239.

Более обоснованной представляется та точка зрения, согласно которой мни-мые и притворные сделки должны быть отнесены к недействительным сделкам с пороками воли, ведь именно истинная воля и скрывается самими сторонами и не обнаруживается при волеизъявлении.

Помимо единства воли и волеизъявления для совершения сделки необходимо, чтобы она получила внешнее выражение в той форме, которая предусмотрена законом, а в необходимых случаях прошла государственную регистрацию. Поэтому применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду, относящихся к ней правил должно производиться не только в отношении ее содержания, но и в отношении формы.

Совершение притворного договора с целью прикрыть иной договор всегда происходит по воле всех его участников. Необходим прямой умысел на прикрытие одного договора другим, иначе сделку нельзя квалифицировать по ч. 2 ст. 170 ГК РФ. В противном случае ее надлежит расценивать как сделку, совершенную под влиянием заблуждения в ее природе. Хотя, вполне возможна ситуация, при которой сторона прикрываемой сделки, не участвуя в притворной, тем не менее осведомлена о цели притворной сделки и содействует ее достижению. В этом случае критерием оценки сделки с участием такого лица должны стать два других условия – умышленные действия и характер волеизъявления. Цель и намерение совершить притворный договор должны иметь все его стороны, их воля должна быть единой. Они имеют в виду одно и то же прикрываемое соглашение, преследуют общую цель это соглашение реализовать.

По мнению А.А. Рябова, другим следствием из правила о единстве воли участников притворной и прикрываемой сделки является требование о том, чтобы стороны притворной и прикрываемой сделки совпадали 13, с. 23. Данный тезис пред-ставляется не совсем точным. Ещё в дореволюционной литературе отмечалось, что «притворное действие заменяет тождественное с ним, только совершается с другими лицами, в другом месте или в другое время 14, с. 144, в частности, в отношении так называемых подставных лиц, участвующих в действии в пользу стороннего лица. Как справедливо указывает А.П. Сергеев, «для притворных сделок характерно…совпадение сторон в прикрывающей и прикрываемой сделках. Однако это тоже не обязательный признак притворной сделки. На практике встречаются ситуации, когда ради прикрытия той сделки, которую стороны действительно хотят совершить, ими совершается для вида цепочка взаимосвязанных сделок, в том числе и с участием третьих лиц. Однако и в этом случае, когда притворной (прикрывающей) оказывается целая цепочка взаимосвязанных сделок, необходимо совпадение, говоря условно, начальной и конечной сторон сделок» 15, с. 24.

Рассматривая данный вид сделок, необходимо отметить, что объектом мнимой сделки являются правоотношения, которые стороны стремятся избежать. Классический пример такой сделки – договор купли-продажи имущества, делающий невозможным обращение взыскания на это имущество по требованию кредиторов.

Объективная же сторона мнимых и притворных сделок обнаруживается во внешних признаках правонарушений. Объективной стороной мнимой сделки является «инсценировка» гражданско-правовой сделки. Доказать характер мнимой сделки нелегко, поскольку он подтверждается только косвенными доказательствами. «Инсценировка» гражданско-правовой сделки, как деяние, может быть совершена в форме как действия, так и бездействия. Заключение мнимой сделки начинается с активного действия – облечения ее в необходимую форму (письменную или нотариальную). При этом условия сделки, как правило, формально отвечают всем требованиям закона. Дальнейшее поведение сторон мнимой сделки характеризуется как бездействие: стороны реально свои права и обязанности не исполняют (имущество не передается, оплата не производится и др.).

Внешние признаки притворной сделки иные. Объективная сторона такой сделки заключается в прикрытии одной сделки (прикрываемой, скрытой) другой сделкой (притворной, прикрывающей). Для квалификации притворной сделки важно, чтобы часть условий притворной и скрытой сделки совпадала, без такого частичного совпадения заключение притворной сделки невозможно, так как не может, например, договор коммерческой концессии маскировать договор ренты.

Другие условия притворной и скрытой сделки не совпадают. По существу, прикрывающая сделка, в отличие от скрытой, является мнимой и, как правило, права и обязанности, ей соответствующие, не реализуются сторонами. Стороны исполняют только те обязанности, которые совпадают с обязанностями сторон по скрытой сделке.

Субъективная сторона мнимых и притворных сделок заключается в вине в фор-ме умысла. Как говорилось ранее, совершить эти сделки по неосторожности или случайно нельзя. Однако остается вопрос: характеризует ли умысел действия обе-их сторон сделки или одна из них может действовать невинно? Доктрина и практи-ка придерживаются всё же первого варианта ответа, хотя действующее законодате-льство не позволяет однозначно ответить на этот вопрос. Анализ судебной практики позволяет сделать вывод, что в настоящее время суды сталкиваются лишь со сделками, мнимость и притворность которых вызвана умыслом обоих участников.

Обязательным признаком субъективной стороны мнимой и притворной сделок является цель, к которой стремятся стороны. Ближайшая цель мнимой сделки – создать видимость сделки, а отдаленная – получить какое-либо преимущество для сторон или одной из них. Причем обе цели должны быть установлены судом при решении вопроса о мнимости сделки. Ближайшая цель притворной сделки – создать видимость прикрывающей сделки, а цель отдаленная – обоснованное прикрытие другой сделки.

Притворная сделка притворна в момент ее совершения, соответственно, цели и мотивы такой сделки (как и мнимой) должны оцениваться только по состоянию на этот момент. Сделка, не являющаяся притворной в момент совершения, не мо-жет стать таковой в дальнейшем, в том числе и при ее исполнении. Еще одной осо-бенностью этих сделок является то, что заключившие их физические и юридичес-кие лица не собираются ничего по ним передавать и ничего не передают, то единственной санкцией за их совершение может быть признание их недействительными.


Литература
  1. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1911. С. 178; Синайский В.И. Русское законодательное право. Вып. 1. Киев, 1917. С. 106; Мейер Д.И. Русское гражданское право. 1900. С. 96; Гримм Д.Д. Основы учения о юридической сделке. С-Петербург, 1900. С. 103; Победоносцев К.П. Курс гражданского права. 1896. С. 247; Растеряев Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву. С-Петербург, 1901. С. 18.
  2. Растеряев Н. Указ. соч.
  3. Генкин Д.М. Относительная недействительность сделок. Юридический вестник, 1914. Книга VII-VIII.
  4. Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. – М.: Юрайт, 1999.
  5. Генкин Д.М. Недействительность сделок, совершенных с целью, противной закону // Ученые записки ВИЮН. Вып. V. 1947.
  6. Хейфец Ф.С. Указ. соч.
  7. Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 7; Шахматов В.П. Основные проблемы теории сделок: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Свердловск, 1951. С. 29.
  8. Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. С. 22; Куник Я.А. Гражданско-правовые сделки. Представительство/МИНХ им. Плеханова, 1960. С. 41.
  9. Рабинович Н.В. Указ. соч.
  10. Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967.
  11. Матвеев В.И. Правовая природа недействительных сделок. М., 2002.
  12. Гражданское право: Учебник для вузов / Под общ. ред. Т.И Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М., 1998. Ч. 1.
  13. Рябов А.А. К вопросу о притворности сделок // Законодательство. 2008. № 9.
  14. Мейер Д.И. Избранные произведения по гражданскому праву. М., 2003.
  15. Сергеев А.П. Некоторые вопросы недействительности сделок. Очерки по торговому праву: Сборник науч. тр. / Под ред. Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2004. Вып. 11.