Geum.ru

Issn 1857-1336 universitatea de stat din moldova moldova state university

Вид материалаДокументы

Содержание


Particularităţi de integrare socială
Comparing Societal Integration of Turkish and Related Minorities
Инновационные стратегии профсоюзов
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   17
PARTICULARITĂŢI DE INTEGRARE SOCIALĂ

A MINORITĂŢILOR ETNICE

DIN ŢĂRILE EUROPEI DE SUD-EST ŞI CENTRALE94


Snejana CORLĂTEANU,

doctorandă,

Catedra Relaţii Internaţionale,

Facultatea Relaţii Internaţionale, Ştiinţe Politice

şi Administrative, USM


Decades after the Second World War it seemed that the issues connected with interethnic relations and ethnic policies belonged to the past.The "soft" division of Czechoslovakia and the turbulent collapse of the Soviet Union and Yugoslavia made the ethnitisation of politics and politisation of ethnicity to come back in Europe.Apparently,these old-fashioned issues had new features in the contemporary context and returned to the front of public interest.

This change of political situation and cultural interpretation of ethnicity is the background of the research project Comparing Societal Integration of Turkish and Related Minorities.Its major aim is to make a diagnosis concerning the specifics and changes of ethnic stratification under rather different conditions on the basis of a common conceptual framework.The task then is to compare these particular situations and processes with the intention to elaborate on typological similarities and diffferences. Four specific models of interethnic relations and interethnic integration were selected to provide primary information for comparative analysis and conclusions:The Autonomous Republic of Tatarstan(Russian Federation),Republic of Crimeea(Ukraine),The Autonomous Gagaouz Republic(Republic of Moldova), Bulgaria.

The author of the article presents the outcomes of the Inter-Ethno project which points to trends that establish important differences in the strategies of institutional integration prevailing among ethnic groups and in the corresponding countries under scrutiny.

The description of events was conducted within a general conceptual framework,which defines social integration as a process involving persons,ethnic groups and society.So,we understand social integration as a process of the development and application of equal oppportunities and rights for all human beings in any given society. By becoming better socially integrated,individual and collective actors improve their identities and develop conditions for further cooperation.


Încă în zorii evoluţiei civilizaţiei umane mulţi cărturari puneau problema coabitării paşnice a oamenilor în societate. Salvarea întregii lumi şi a ordinii, filozoful englez Hobbes o vedea în contractul social dintre oameni, altfel spus, în integrarea tuturor membrilor societăţii. După Hobbes aceste idei au fost dezvăluite de J.Locke, J.J. Rousseau ş.a. care susţineau acelaşi punct de vedere – salvarea civilizaţiei umane rezidă în integrarea totală, în antrenarea diferitelor elemente interactive în unitatea socială, care va fi capabilă de a opune rezistenţă factorilor distructivi, autoconservării faţă de contradicţiile interne şi externe.

Integrarea socială reflectă momentul concilierii, starea dinamică a coordonării şi ordinii, armoniei şi respectării solidarităţii tuturor relaţiilor, proceselor în comunitatea socială de orice dimensiune: de la grupe mici până la societatea în întregime. În acest mod, integrarea socială reprezintă o condiţie necesară pentru funcţionarea sistemului social. Aşadar, o atenţie deosebită capătă, după părerea noastră, problema relaţiilor interetnice.

Atenţia sporită faţă de relaţiile interetnice a fost în mare măsură condiţionată de fenomenele conexe destrămării Uniunii Sovietice, Cehoslovaciei şi Iugoslaviei ca state multinaţionale. Procesele etno-politice, care au precedat şi au urmat destrămarea acestor formaţiuni statale, au semnalizat începutul unei noi faze a exaltării spiritelor naţionale dincolo de limitele necesarului şi raţionalului.

Analiza ştiinţifică a proceselor politice, relaţiile interetnice, cât şi integrarea interetnică propriu-zisă, constituie baza proiectului de cercetare Comparing Societal Integration of Turkish and Related Minorities, finanţat de Uniunea Europeană. Scopul principal constă în diagnosticarea specificului şi evaluarea schimbărilor etnice în anumite condiţii, într-un cadru conceptual comun. Obiectivul de bază denotă comparaţia situaţiilor şi proceselor specifice, care sunt prezentate în patru tipuri de relaţii, şi integrarea interetnică în vederea elaborării asemănărilor şi diferenţelor caracteristice pentru fiecare caz în parte.

● Republica Autonomă Tatarstan din cadrul Federaţiei Ruse a trecut printr-un proces complicat, în esenţă paşnic şi unul de succes, de înţelegere şi cooperare reciprocă a majorităţii etnice locale ”tătară” cu minoritatea etnică locală ”rusă” din republică, precum şi cu majoritatea etnică ”rusă” din cadrul Federaţiei Ruse.

● Republica Autonomă Crimeea din componenţa Ucrainei nu poate pretinde că deţine o situaţie relativ stabilă. Actualmente, Crimeea este populată de către ruşi şi ucraineni ruşi. Tătarii, care au fost deportaţi din Crimeea în Uzbekistan, Kazakhstan şi Siberia în 1944, s-au reîntors sau sunt pe cale de a se reîntoarce pe peninsulă. Viitorul planurilor locale este dificil de a fi prevăzut, deoarece intenţia tătarilor de a-şi restabili dominaţia etnică în Crimeea capătă amploare şi influenţă politică.

● Un caz special de etnicizare a politicii după colapsul fostei Uniuni Sovietice îl reprezintă modelul Autonomiei Găgăuze din Republica Moldova. Pentru evitarea unor posibile tensiuni interetnice pe teritoriul său, având drept exemplu precedentul transnistrean, Republica Moldova oferă autonomie teritoriului din cadrul său, populat de către poporul găgăuz (de origine turci creştini). În prezent situaţia politică, cât şi economică din Autonomia Găgăuză depinde de circumstanţe interne, cât şi cele externe.

● În Bulgaria, turcii reprezintă o minoritate etnică autohtonă. Ţinând cont atât de tensiunile interetnice din perioada anilor '80, cât şi de diferenţierea socială ulterioară, unii specialişti pot observa schimbări pozitive în ceea ce priveşte dezvoltarea drepturilor şi colaborarea reciprocă a minorităţilor etnice bulgară şi turcă. Totodată, evenimentele recente demonstrează implicarea nemijlocită a mişcărilor şi partidelor naţionaliste în tensiunile interetnice latente din societatea bulgară.

Rezultatele cercetărilor din cadrul proiectului INTAS denotă tendinţe care stabilesc deosebiri importante în strategiile integrării sociale şi prevalează printre grupurile etnice din ţările participante în studiul dat. Integrarea socială este percepută drept un proces care include dezvoltarea şi aplicarea drepturilor şi oportunităţilor egale pentru toţi oamenii din societate. Devenind social integraţi, actorii individuali, cât şi colectivi îşi pot îmbunătăţi oportunităţile, să-şi creeze sau să-şi protejeze identitatea şi să stabilească condiţii de colaborare. De exemplu, conform datelor verificate de experţii proiectului INTAS, tătarii repatriaţi din Crimeea se confruntă cu probleme sociale ca şomajul, sărăcia, nivelul scăzut al condiţiilor de trai, pierderea statutului profesional şi social în cazul majorităţii repatriaţilor din Crimeea [2, p.18-19]. Astfel de probleme nu par a fi semnificative pentru tătarii din Tatarstan /Rusia. Aceştia constituie grupul etnic dominant din regiune, unde intensificarea producţiei petroliere a fost acompaniată de creşterea preţurilor pe piaţa mondială. O politică regională de succes a contribuit în mod adecvat la dezvoltarea economică şi socială a Tatarstanului.

Integrarea socială depinde în mod esenţial atât de calitatea instituţională a societăţii, cât şi de natura intereselor sociale. Ţările implicate în studiul proiectului INTAS sunt marcate prin deosebiri noi luând în calcul indicatorii calităţii instituţionale a acestora.

Tabelul 1

Populaţia şi calitatea naţional –instituţională, 2005-2006

Indici selectaţi
Bulgaria
Republica

Moldova
Federaţia

Rusă
Ucraina

Populaţia (mln.)
7,8
4,2
143,0
48,4

Categorie

de venit
Mediu
Scăzut
Înalt
Mediu

Nivelul general de venit / pe cap de locuitor
2,740
710
3,410
1,260

Economia tenebră (%GNP) Produs naţional brut
36,9
45,1
46,1
52,2

Stabilitatea

politică, 2004
51,5
29,1
21,8
37,9

Influenţa

guvernării, 2004
54,8
25,0
48,1
28,4

Genov N. Potentials for Interethnic Integration and Disintegration. Patterns of Interethnic Integration. -Berlin, 2007, p.35.


Un individ este liber să aibă propriile opţiuni în cadrul restricţiilor şi oportunităţilor structurale şi culturale. Dacă instituţiile sociale nu sunt în stare să servească intereselor şi necesităţilor personale, oamenii caută să creeze facilităţi noi, apte de a preveni eşecuri instituţionale din viaţa cotidiană. Practicile instituţionale oficiale şi neoficiale coexistă şi pot fi reproduse în viaţa de zi cu zi, acestea fiind în stare să dubleze realitatea socială, astfel determinând dezvoltarea unor „societăţi paralele” cu mecanisme proprii de reglementare şi de susţinere. Realitatea socială dublată nu poate rămâne consecvent stabilă, dar în anumite perioade această stare de realitate face posibilă satisfacerea intereselor şi necesităţilor variate mai eficient în ciuda deficitului instituţional oficial în societate.

Asemenea caracteristici sunt definitorii pentru cazul tătarilor din Crimeea. O autoguvernare puternică şi un sistem bazat pe etnie constituie ”emanaţia instituţională” a mişcării etnice a tătarilor din Crimeea. Acest sistem mediază între comunitatea tătară şi centrele de putere din Crimeea şi Ucraina, fiind în stare să dubleze şi să înlocuiască autorităţile locale şi alte organe instituţionale, în cazul când ultimele eşuează să facă faţă necesităţilor populaţiei tătare din Crimeea [1, p.8-9].

Toate patru cazuri supuse analizei denotă o varietate largă de particularităţi structurale şi normative ale relaţiilor interetnice, cât şi dinamica acestora.

● Republica Tatarstan a obţinut o autonomie relativ stabilă în cadrul Federaţiei Ruse. Întărirea identităţii etnice, autonomiei culturale, rolului minorităţilor etnice au coincis în mare măsură cu perioada de restructurare în Uniunea Sovietică din anii '80. Drept rezultat, Tatarstanul se bucură de cel mai înalt nivel de autonomie printre toate celelalte subiecte constitutive din Federaţia Rusă. Există o varietate largă de opţiuni atât pentru elita etnică tătară şi rusă, cât şi pentru cetăţenii de origine etnică tătară şi rusă din republică. Se creează impresia că puterea politică dirijează acceptarea situaţiei geostrategice şi acordurile bilaterale administrative existente în ceea ce priveşte managementul relaţiilor interetnice. Probabil, acest caz va rămâne unic atât în viitorul apropiat, cât şi în cel îndepărtat. Această ipoteză este convingătoare astăzi, dar poate varia sau poate fi schimbată de către conducerea Federaţiei Ruse şi a Republicii Tatarstan. Schimbările în managementul relaţiilor interetnice din Tatarstan pot fi, de asemenea, condiţionate de procesele regionale şi globale.

● Contrar prezicerilor efectuate cu privire la stratificarea etnică din Tatarstan, prezicerile vis-à-vis de Crimeea ar trebui făcute cu grijă, uneori chiar evitate. În prezent, peninsula e o republică autonomă în componenţa Ucrainei, definită prin Constituţie drept stat unitar. Dominaţia etniei tătare pe peninsulă, care deja s-au întors sau se reîntorc în continuare din Uzbekistan, Kazakhstan şi Siberia, unde au foste deportaţi în 1944 devine din ce în ce mai provocatoare. Actualmente, tătarii constituie 14% din populaţia Crimeei, însă tendinţa este spre o continuă creştere, graţie repatrierii tătarilor. Rata natalităţii înaltă e comparată cu cea a altor grupuri etnice de pe peninsulă şi cu emigraţia scăzută, dar permanentă a ruşilor de pe acest teritoriu. În pofida faptului că au migrat în Crimeea recent, tătarii se autoconştientizează drept populaţie autohtonă. Aceştia în mod deschis deliberează asupra status quo-lui referindu-se la lipsirea de drepturi a acestora în sectoarele economic, politic, cultural în perioada deportării lor. Luând în consideraţie problemele existente în economia monoculturală din Crimeea, acordurile fragile dintre Rusia şi Ucraina cu privire la prezenţa maritimă a ambelor ţări pe peninsulă, aspiraţiile politice ale tătarilor din Crimeea şi situaţia politică instabilă din Ucraina, stabilirea schimbărilor în stratificarea etnică din Crimeea ar putea fi iniţiată sau sprijinită de către diverşi actori interni şi internaţionali.

● Acelaşi lucru poate fi menţionat şi în cazul Republicii Autonome Găgăuzia (Gagauz Yeri) din componenţa Republicii Moldova. Proclamarea autonomiei găgăuze a avut loc în contextul învinuirilor reciproce dintre guvernul de la Chişinău şi guvernul autoproclamat din Transnistria separatistă în prima perioadă a anilor '90. Populaţia din autonomia găgăuză întreţine legături economice şi culturale îndeosebi cu Transnistria şi Rusia. Republica Moldova a suferit un declin economic devastator în timpul perioadei de tranziţie, iar perspectiva refacerii economice întârzie considerabil, problemele sunt utilizate şi abuzate în scopuri constructive, cât şi distructive ale politicilor etnice. Problema nesoluţionată a Transnistriei, cât şi situaţia geostrategică neclară a ţării, oferă spaţiu pentru numeroase opţiuni şi scenarii imprevizibile.

● Turcii constituie cea mai numeroasă minoritate etnică din Bulgaria. Grupul etnic a trecut printr-o varietate de politici de sprijin total din partea statului până la suprimarea totală a identităţii sale etnice după cel de-al II-lea război mondial. Apogeul eforturilor de asimilare a minorităţii etnice l-a constituit schimbarea forţată a numelor turco-arabe în răstimpul anilor '80. Pe fundalul acestei experienţe traumatizante existau temeri privind dezvoltarea sistemului politic şi pluralismului cultural care ar fi fost fondate graţie tensiunilor şi conflictelor interetnice. Datorită unei politici etnice tolerante, tensiunile interetnice nu s-au materializat în ciocniri interetnice de proporţii. Evenimentele recente însă, demonstrează că relaţiile interetnice din Bulgaria nu sunt atât de stabile precum pare a fi la prima vedere. Anumite elemente naţionaliste s-au mobilizat deja în vederea unei politici de etnicitate. Totuşi, luând în consideraţie experienţa altor ţări-membre ale Uniunii Europene, se poate presupune o soluţionare politică cu succes a problemelor [3, p.34-35].

Depăşirea fenomenelor negative şi a contradicţiilor din sfera relaţiilor interetnice este o condiţie necesară a prosperării etniilor conlocuitoare, a procesului de renaştere naţională. Este necesară asigurarea unei interconexiuni stabile a tuturor sferelor vieţii sociale fără de care e de neconceput progresul naţional şi dezvoltarea optimă a relaţiilor interetnice, care în consecinţă devin un factor al stabilităţii din întreaga societate. Veriga principală în mecanismul de realizare a acestui proces este, în primul rând, omul – purtătorul concret al specificului naţional, prin felul său de a se manifesta ca individualitate în toate sferele de activitate, inclusiv în sfera relaţiilor interetnice. La etapa actuală, în condiţiile relaţiilor sociale contemporane devine deosebit de acută problema creării unui mediu social-economic, politic şi spiritual favorabil care să permită manifestarea liberă şi multilaterală a capacităţilor omului în toate sferele vieţii sociale. Activizarea în domeniul relaţiilor interetnice este în mare măsură determinată de nivelul de dezvoltare a conştiinţei naţionale. Doar în condiţiile unei societăţi în care drepturile omului, inclusiv cele naţionale, nu sunt numai declarate, dar şi garantate, ocrotite de lege, de întregul complex al relaţiilor sociale, fiecare reprezentant al minorităţilor etnice îşi poate cultiva demnitatea şi mândria naţională. Înnoirea întregii societăţi se poate produce doar concomitent cu renaşterea naţională, cu detensionarea relaţiilor interetnice, prin consolidarea etnică şi interetnică.

Referindu-ne la direcţiile evidenţiate, este necesar a contura unele tendinţe de dinamizare a strategiilor de optimizare a stabilităţii în relaţiile interetnice din ţările studiate în proiectul INTAS, cât şi a reliefa potenţialul acestora în vederea integrării sociale – proces multidimensional, bazat în mare parte pe interconexiuni istorice şi culturale, precum şi pe situaţii economice şi sociale.

Din toate cazurile menţionate, Republica Tatarstan deţine cea mai stabilă situaţie. De fapt, pe baza acordurilor interne cu privire la relaţiile interetnice din republică, cât şi a statutului de unitate politică etnică a Tatarstanului în Federaţia Rusă, există perspective bune pentru o întărire constructivă a stabilităţii şi pentru reducerea potenţialului distructiv în integrarea interetnică.

În cazul tătarilor din Crimeea, se observă o incertitudine şi latenţă. Trauma comună de pe urma deportărilor, problemele ce ţin de noile acorduri şi aranjamente în Crimeea au dus la întărirea identităţii etnice colective a tătarilor din Crimeea în măsura în care ultima provoacă consecinţe atât constructive, cât şi negative în ceea ce priveşte integrarea interetnică.

Autonomia substanţială a poporului găgăuz în Republica Moldova satisface pentru moment aspiraţiile acestora. Totuşi, autonomia a fost obţinută în anumite condiţii amintite mai sus. Atâta timp cât problema Transnistriei nu va fi soluţionată, există riscuri cât priveşte statalitatea Republicii Moldova. Această situaţie nu poate continua până la infinit. Oricare vor fi soluţiile şi perspectivele legate de soluţionarea diferendului transnistrean, acestea se vor reflecta în mod nemijlocit asupra autonomiei găgăuze.

Grupul etnic de origine turcă în Bulgaria este constituţional recunoscut ca minoritate autohtonă. Strategiile realiste ale acestora sunt în mare parte focalizate asupra adaptării la dominanţa limbii majorităţii etnice şi la dimensiunile etnice ale status quo-ului politic. În ambele cazuri se observă un calcul naţional în strategia de adaptabilitate în care se întrezăresc perspective de dezvoltare individuală şi colectivă prevăzute pentru ţările-membre ale Uniunii Europene.

Problemele de ordin social, economic şi politic, sunt, bineînţeles, într-o interconexiune cu problemele în domeniul relaţiilor interetnice, formând un tablou complex al societăţii contemporane. Aceasta din urmă va prospera doar echilibrând şi ameliorând complexul de relaţii dintre diversele domenii ale relaţiilor sociale, creând o stabilitate în sfera relaţiilor interetnice, stimulând procesul de integrare interetnică.


Referinţe:
  1. Genov N. Comparing Patterns of Interethnic Integration/Patterns of Interethnic Integration. – Berlin, 2007, p.7-15.
  2. Kutsenko O. Monitoring of Events in the InterEthno Intas Project/Patterns of Interethnic Integration. – Berlin, 2007, p.18-19.
  3. Genov N. Potentials for Interethnic Integration and Disintegration/Patterns of Interethnic Integration. – Berlin, 2007, p.34-42.

ИННОВАЦИОННЫЕ СТРАТЕГИИ ПРОФСОЮЗОВ

В РАМКАХ ПОЛИТИКИ

МЕЖДУНАРОДНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ТРУДА95


Ирина НИКОЛАЕСКУ,

аспирант, преподаватель

кафедры международных отношений.

Факультет международных отношений.

политических и административных наук

Молдавский государственный университет


Political and practical bases of activities of trade unions in conditions of globalization of labor are formed under the mandate of the United Nations in the social policy of the International Labor Organization establishing direct communications between worthy labor, the program of global development and eradication of poverty, as major humanitarian dilemmas in XXI century.

The International Labor Organization, pawning bases for definition of national social strategy, insists on obligatory and universal character of the right to work at formation of trade-union policies at a national level and keeps behind them an opportunity of a political choice of toolkit, technologies, the resources approved in practical activities of the International Labor Organization and specific targets preferable to realization in concrete conditions.

The trade-union organizations come to understanding more and more, that cardinal changes in the work are necessary to them. The another matter, that in judgement and the analysis of that occurs around and at the enterprises, and also acceptance of adequate measures does not suffice them of knowledge and practical experience. This understanding is reached due to carrying out of innovative training which is aimed at judgement of that such trade union and for what it is necessary, in what environment it functions, that occurs in the primary organizations who is a real basis of trade unions.


Основы политической и практической деятельности профсоюзов в условиях глобализации труда формируются по мандату ООН в социальной политике Международной организации труда, устанавливающей прямые связи между достойным трудом, программой глобального развития и искоренением нищеты как важнейшими гуманитарными задачами в XXI веке.

Роль труда в распространении сети социальной безопасности внутри и за пределами реальной экономики Международная организация труда связывает с продвижением антидискриминационных политик в сфере труда, направленных на искоренение гендерного неравенства, бедности, безработицы, нищеты. При таком подходе правá в сфере труда и социальная защита в легальном и неформальном секторах экономики становятся политической целью и критерием эффективности профсоюзов [1].

Международная организация труда, закладывая основы для определения национальных социальных стратегий, настаивает на обязательном и универсальном характере права на труд при формировании профсоюзных политик на национальном уровне и сохраняет за ними возможности политического выбора инструментария, технологий, ресурсов, апробированных в практической деятельности Международной организации труда и предпочтительных для реализации конкретных задач в конкретных условиях[2].

Автору представляется целесообразным рассмотреть материалы исследования, которое проводилось в рамках международного научно-исследовательской проекта «Профсоюзы в постсоциалистическом обществе: преодоление государственно-социалистического наследия», финансированного Международной ассоциацией по содействию сотрудничеству с учеными из новых независимых государств бывшего Советского Союза (ИНТАС) (03-51-6318) и провести сравнительный анализ таких государств, как Российская Федерация, Кыргызстан и Грузия. Результаты данного исследования помогут профсоюзам Республики Молдова перенять опыт и найти решения проблем, с которыми они сталкиваются.

Все профсоюзы условно можно разделить на две категории: на тех, кто способен воспринимать новое, может эволюционировать, применяет инновационные практики в своей работе, и на тех, кто не хочет изменяться, придерживается консервативных методов работы.

Профсоюзные организации все больше приходят к пониманию, что необходимы кардинальные перемены в работе. Другое дело, что в осмыслении и анализе того, что происходит вокруг и на предприятиях, а также в принятии адекватных мер им пока не хватает знаний и практического опыта. Это понимание достигается за счет проведения инновационного обучения, которое нацелено на осмысление того, что такое профсоюз и для чего он нужен, в какой среде он функционирует, что происходит в самих первичных организациях, являющихся реальной основой профсоюзов. Так, отраслевые профсоюзы Кыргызстана, как и других стран СНГ, принимают участие в различных тренингах, проводимых донорскими организациями, где они имеют возможность задуматься над ролью профсоюзов в современных условиях, выявить ресурсы, определить проблемы и разработать собственные стратегии дальнейшего развития.

Профсоюзы начинают понимать, что нужно повышать мотивацию и заинтересованность в профсоюзной работе, необходимо менять методы работы, реально отвечать на нужды своих членов. Лидеры первичных организаций начинают акцентировать внимание на проблемах, сдерживающих развитие профсоюзов, предлагать новые концепции и соответствующие стратегии поведения центра и первичных организаций в изменившихся условиях, новые возможности, открывающиеся перед ними, обозначать новые пути и виды деятельности. Главный вопрос, который они задают себе: куда же двигаться дальше профсоюзам страны и каким образом? Что делать первичным организациям в изменившихся условиях?

К интересным инновациям в работе первичных организаций в Кыргызстане, помимо традиционного распространения путевок, материальной помощи, проведения конкурсов, относится идея проведения аттестации рабочих мест. Основной целью данного мероприятия является забота о сохранности здоровья рабочих посредством приведения устаревших технических норм и правил в соответствие с существующими условиями рабочего места. Инициаторами данной работы выступили непосредственно сами первичные организации по требованию рабочих. С их стороны последовало обращение в отраслевой профсоюз, те обратились в соответствующие органы (технадзор, санэпидемстанция, инспекция по труду и пр.) и была создана комиссия по оценке рабочих мест. Контрольные замеры параметров рабочего места были проведены с участием инспекторов соответствующих служб и РК профсоюза, затем данные были закреплены в соответствующих регламентирующих технико-нормативных документах (списки по вредным условиям работы, список надбавок и пр.).

Профсоюзы Кыргызстана активно сотрудничают также с МОТ и содействуют ратификации конвенций МОТ в Кыргызстане[3]. Интересен опыт профсоюза работников АПК по ратификации конвенции МОТ по охране труда в сельском хозяйстве. При поддержке субрегионального бюро МОТ для стран Восточной Европы и Центральной Азии совместно с Государственной инспекцией труда КР была разработана обучающая программа «Совершенствование практики труда в процессе развития местных сообществ», выпущены 6 специальных пособий по охране труда в сельском хозяйстве на русском и кыргызском языке, которые раздавались бесплатно фермерам и крестьянам. В рамках проекта было проведено 4 региональных семинара, на которых подготовлено по 20-30 преподавателей из числа профсоюзных работников и в каждом айыл-окмоту проведена работа по охране труда в сельском хозяйстве. Был реализован также проект Международной организации труда о запрещении наихудших форм детского труда в табачной отрасли, который охватил Ноукатский район Ошской области и Алабукинском район Джалал-Абадской области. Основная его идея – повышение уровня доходов семьи через мобилизацию в группы взаимопомощи и организацию доступа к микрокредитам, что позволит освободить работающих детей, которые сегодня используются в этой отрасли. Было создано около 60 групп взаимопомощи. Для получения беззалогового микрокредита профсоюзы выступили гарантом. Все члены групп взаимопомощи являлись членами профсоюза работников АПК.

Опыт в реализации международных проектов и партнерство с профсоюзами других стран позволяют профсоюзам Кыргызстана:
  • совершенствовать организационное развитие и вносить некоторые структурные изменения в деятельность своих организаций;
  • улучшать свои управленческие, организационные, стратегические и административные навыки;
  • усиливать внутреннюю демократию и независимость профсоюзов;
  • искать новые формы и методы работы.

Так, в реализации проекта «Модернизация и стратегическое планирование профсоюзов», осуществляемого при поддержке международных профсоюзных организаций, участвуют 10 отраслевых профсоюзов, причем 9 из которых являются членами Федерации профсоюза КР. Это профсоюз работников культуры, профсоюз работников госучреждений, профсоюз работников АПК, профсоюз работников пищевой промышленности, профсоюз работников торговли, профсоюз работников энергетики, профсоюз работников лесной отрасли, профсоюзы строителей и работников промстройматериалов, профсоюз работников коммунального хозяйства и муниципальных служащих. Один является независимым профсоюзом работников Телекома.

В условиях ограничений для полноценной защитной деятельности некоторые профсоюзы вынуждены были начать поиск новых направлений своей деятельности. Это касается, прежде всего, альтернативных профсоюзов, потому что они не только не могут развиваться, но даже вытесняются с тех предприятий и организаций, где они давно укоренились и завоевали авторитет. Этот феномен мы можем наблюдать в Российской Федерации, где они фактически вытесняются с предприятий, поэтому им приходится искать новые формы деятельности. Руководители альтернативных профсоюзов неоднократно подчеркивали, что они понимают своих членов, которые под давлением уходят от них. Ведь для работников ценой сохранения верности профсоюзу может стать полная потеря работы, и во многих случаях уходящих не считают предателями, а философски сожалеют: «что ж, время такое, мы не можем своим членам гарантировать защиту!».

Распределительные практики традиционно ставились в упрек консервативным профсоюзам в России, они рассматривались как продолжение традиционной деятельности, которой занимались советские профсоюзы, и как консервативная альтернатива защитной, тред-юнионистской деятельности. Но этот вид деятельности оказался востребованным не только со стороны «старых» профсоюзных лидеров, но и со стороны самих работников[3]. Да и многие альтернативные профсоюзы, завоевавшие авторитет в коллективах за счет тред-юнионистких практик (забастовки, переговоры, колдоговорные кампании и т.п.) вскоре оказались вынужденными отказаться от них, так как их члены требовали если не полного, то хотя бы частичного восстановления распределительных практик. Это, в дальнейшем, дало традиционным профсоюзам существенный аргумент для того, чтобы говорить о распределительных практиках как актуальных и востребованных работниками. Сегодня можно констатировать, что распределительные практики профсоюзов не только сохранились, но определенным образом трансформировались.

Традиционные виды распределительной деятельности и организации культурных и спортивных мероприятий по-прежнему распространены и пользуются спросом. Это традиционные виды распределительной деятельности, но здесь наблюдаются некоторые изменения в источниках получения средств. Если раньше спортивные и культурные мероприятия проводились за счет средств профкома (т.е. взносов), то теперь профсоюзы очень редко проводят мероприятия полностью за свой счет. Они предпочитают добиваться выделения денег на проведение мероприятий от администрации. Сам факт выделения средств становится предметом переговоров – или администрация оплатит все расходы, или профком выделит часть денег из своих взносов и финансирование мероприятия будет совместным.

Интересная трансформация, связанная с выделением материальной помощи, зафиксирована в одной из организаций. Там выделение материальной помощи трансформировалось во внутриорганизационное потребительское кредитование на револьверной основе. Получаемые беспроцентные ссуды выделяются для широкого круга целей – от оплаты лекарств до приобретения мебели.

Таким образом, можно отметить, что профсоюзы, использующие распределительные практики, переходят от прямого распределения товаров и других благ в неденежной форме к более современным, монетарным формам. Прежде всего, нужно упомянуть различные формы денежной помощи членам профсоюза.

Нужно отметить еще одну форму профсоюзной активности, которая может быть отнесена к распределительным практикам. Речь идет об участии профсоюзных лидеров низшего звена (председателей профбюро) в распределении части заработка. Председатели профбюро в обязательном порядке подписывают протокол распределения коэффициента трудового участия (КТУ) или премий, которые являются одной из статей дополнительного заработка.

В целом ситуацию с распределительными практиками можно прокомментировать следующим образом. Возврат профсоюзов к ним во многом обусловлен тем, что у профсоюзов нет достаточного силового ресурса – фактически запрещены забастовки, существенно ограничены возможности для ведения официальных переговоров, снижены возможности профсоюза при заключении коллективного договора. В этих условиях профсоюзы оказываются лишенными реальных рычагов давления на работодателя. Это означает, что в вопросах заработной платы, условий труда, режима и т.д. профсоюзы не могут выдвигать свою позицию и бороться за нее. В условиях таких ограничений для профсоюза единственно возможной остается практика неформальных переговоров с работодателем и получение от него согласия уже не на требования, а на просьбы профсоюза. Профсоюзы решают свои традиционные задачи за счет поиска несиловых методов влияния на работодателя. Эффективность такой стратегии может быть увеличена за счет создания и поддержания разных форм профсоюзной деятельности – традиционных соревнований, традиционных совещаний, традиционно работающих комиссий и т.п. И даже коллективный договор превращается в своего рода традиционную форму – в нем нет никаких существенных пунктов, но он все равно составляется, обсуждается, принимается на конференции трудового коллектива. Можно по-разному оценивать такую ситуацию. Можно говорить о сохранении организации в тяжелые времена, когда факт сохранения какой-то профсоюзной структуры (комиссии, профбюро) свидетельствует о том, что организация жива и в случае чего может активизироваться. Тем более, если через разветвленную и многообразную распределительную деятельность работники получают ощутимые, по сравнению с заработной платой, добавки в виде денежных или неденежных благ.

На проблему эффективности распределительных практик можно посмотреть еще и с позиций альтернативных профсоюзов. Очевидно, что эти профсоюзы оттеснены от распределительной практики. Опыт изучения других альтернативных профсоюзов показывает, что они достаточно эффективно могут действовать при распределении традиционных благ на предприятии. Но в условиях конкуренции с традиционным профсоюзом, альтернативные не допускаются к распределительным практикам работодателем – главным держателем любых ресурсов. За это традиционные профсоюзы отвечают работодателю лояльностью, а альтернативные, в условиях ослабления возможностей профсоюзов вообще и малочисленных в частности, не могут никак повлиять на ситуацию. Работники, т.е. рядовые члены профсоюза, стоят перед выбором: либо действовать солидарно, опираясь на предоставленные законом права и возможности (при условии, что они столкнутся с давлением и даже местью со стороны работодателя за попытки противостоять ему), либо брать то, что работодатель готов дать, и попробовать «выдавить» из него как можно больше. Разумеется, что работники предпочитают второй вариант, так как первый почти не обеспечивает даже частичного успеха, но почти гарантирует неприятности с начальством. Второй вариант выглядит более позитивным – можно что-то получить, а лояльное или пассивное поведение избавляет от санкций. Традиционные профсоюзы активно используют сложившуюся ситуацию и демонстрируют, как они «в условиях антипрофсоюзного законодательства делают все возможное для улучшения положения работников». Функционеры традиционных профсоюзов уже открыто заявляют, что «соглашательство» – это наиболее эффективная стратегия в сегодняшних условиях.

Таким образом, ориентация на распределительные практики привела к вполне ожидаемым результатам. Пока распределительные практики традиционных профсоюзов конкурировали с защитными практиками, это можно было рассматривать как два разных подхода к профсоюзной деятельности. Но после того, как защитная деятельность профсоюзов оказалась «вне закона», стало очевидным, что распределительные практики самостоятельного значения не имеют, и профсоюзы, которые делают ставку исключительно на них, обречены на деградацию.

В Грузии профсоюзные организации подошли к инновационным практикам посредством адаптации новых подходов к старым функциям, переосмысления целей и функций. Профсоюзы стараются подчеркнуть, что их основной функцией не является покупка конфет и выдача материальной помощи членам профсоюза. Это менее значительная сторона деятельности профсоюза, и то в том случае, если на это останутся финансы. Акцентируется защита прав рабочих, правовая поддержка и т.д., что выражается в конкретных действиях профсоюза. И в будущем это обязательно повлечет за собой повышение авторитета профсоюза и привлечение новых членов. В современных условиях лидеры профсоюзов должны объяснять рабочим, почему изменились их приоритеты и в чем состоит истинная функция профсоюза. Выполнение этой просветительской функции тоже является новым в жизни профсоюза [3].

То же самое происходит и на тех предприятиях, которые функционируют в Грузии уже на протяжении нескольких десятилетий. В некоторых из них несколько лет тому назад поменялись владельцы, и они перешли в частную собственность/управление. На этих предприятиях профсоюзы существовали с первых дней деятельности. Следовательно, существовала и практика автоматического вступления в профсоюз. Это было нормальным явлением, и никто не возражал, поскольку членство профсоюза означало право пользоваться определенными привилегиями.

На большинстве предприятий перемены в профсоюзах начались с того, что по требованию руководства профсоюза их членов попросили заново, в письменном виде дать свое согласие на членство в профсоюзе. Это могло привести к уменьшению численности профсоюза, поскольку тогда он был менее активной и авторитетной силой и шансы на то, что многие из членов могли отказаться от членства в профсоюзе, были большими. Тем более, учитывая то, что профсоюз уже не предоставлял материальных благ, и хотя членские взносы были мизерными (они составляли 1% и так низкой зарплаты), рабочие иногда и эту сумму считали выброшенной на ветер.

Вступление членов в профсоюз заново можно оценить позитивно, поскольку на данный момент профсоюз объединяет людей, которые ему более верны и осведомлены, которые знают, чего хотят и что можно ждать от профсоюза. А для профсоюза это стимул, чтобы постоянно быть в форме, поскольку ему приходится постоянно ориентироваться на результат, работать больше, постольку представление о том, что обязательно надо быть членом профсоюза, разрушено. Именно поэтому лидеры профсоюзов изученных нами предприятий сегодня более уверены в себе и им доверяют больше, чем их предшественникам.

Самым действенным и успешным профсоюзом в Грузии можно назвать профсоюз Тбилисского метрополитена. Профсоюз “Батумитекса” стал активным только с появлением конкретных проблем на предприятии, а руководство профсоюза в Батумском нефтяном терминале сравнительно вновь избранное и говорить об их успехах пока рано (хотя они проявили большую активность во время споров со старым лидером органа). Многие из инновационных практик, которые рассматриваются ниже, созданы именно профсоюзом Тбилисского метрополитена.

После реорганизации профсоюз Тбилисского метрополитена применил такую практику: был составлен резервный список тех работников, которые были освобождены после реорганизации. Когда на предприятии из-за естественной текучести кадров (переход на другую работу, смерть) появляются новые вакансии, администрация отдает предпочтение рабочим из резервного списка. Этот пункт был включён и в договор, подписанный руководством предприятия и профсоюзом. Существование этого списка полезно для обеих сторон: профсоюз дает шанс бывшим рабочим предприятия восстановиться на работе, администрации же точно известно о людских ресурсах, которыми можно воспользоваться в случае необходимости.

Тбилисский метрополитен имеет свой медицинский пункт. Администрация хочет вынести эти услуги за пределы предприятия и перейти на систему страхования здоровья. Рабочие с этим не согласны, потому что они привыкли пользоваться собственным медпунктом, не знакомы с
системой страхования здоровья и не доверяют ей. Для того чтобы избежать проблем и недовольств в будущем, профсоюз поступил так: он независимо от администрации объявил тендер, чтобы подобрать лучший пакет страхования здоровья. Медицинский пункт будет сохранен, а деньги за страховку будут платить сами члены профсоюза. Если переход на систему страхования оправдает надежды рабочих, профсоюз поставит перед администрацией вопрос о ликвидации медпункта и приобретении пакета страхования здоровья для всего предприятия. А финансовые ресурсы для этого высвободятся именно после закрытия медпункта. Целью профсоюза в данном случае является то, чтобы рабочие сами приняли решение, какая система лучше. Они защищают рабочих от такой реальности: страхование здоровья не оправдало себя, а мы остались без нашего медицинского пункта.

На данный момент только в Тбилисском метрополитене существует договор между администрацией и профсоюзом. В этом документе, как говорит генеральный директор метрополитена, формулировки довольно общие и почти ни в чем не ограничивают администрацию. Но несмотря ни на что, после принятия нового Трудового кодекса профсоюз Тбилисского метрополитена был первым, кто создал прецедент оформления договора с руководством предприятия. Помимо этого, несмотря на общие формулировки, договор вынудил администрацию прописать свои обязательства, чтобы рабочие ощутили себя более защищенными.

Например, в договоре сказано, что реорганизация в течение трех лет не должна привести к резкому сокращению числа рабочих. Генеральный директор метрополитена говорит, что профсоюзу будет нелегко доказать, что именно является резким сокращением в 3000-м коллективе – освобождение 500 или 100 человек? Но несмотря на некоторые спорные формулировки, документ все равно создает некую позитивную тенденцию.

Профсоюзники Тбилисского метрополитена отличаются от членов других профсоюзов особой склонностью к информированности и развитию. Это можно сказать про многих активистов данного профсоюза. Они часто изучают различные материалы, ищут соответствующую литературу, менее зависят от руководства органа. На других предприятиях зависимость от профсоюзных лидеров чувствуется больше: они локомотивы, за которыми должны следовать все остальные. В метрополитене ситуация иная.

Например, работники одной из служб метро попали в категорию рабочих с вредными условиями, но они считали, что работают не во вредных, а в особо вредных условиях. Председатель профсоюзного комитета профсоюза этой службы собрал членов своего профсоюза, они вместе ознакомились с соответствующими материалами в литературе, в Интернете, обратились к вышестоящим органам и потребовали от них изучения рабочих условий. Благодаря их аргументированной позиции и настойчивости инспекция защиты труда изучила рабочие условия и признала претензии профсоюза справедливыми. Как только было доказано, что конкретная часть рабочих трудится в особо вредных условиях, за этим последовало и повышение зарплат. В этом процессе участвовал весь профсоюз метро, но основную работу все же выполнил профсоюзный комитет самой службы.

Несмотря на все существующие проблемы, можно с уверенностью
утверждать, что в новых сформировавшихся условиях, во всех трех представленных странах профсоюзы, в частности профсоюзные лидеры, открыты к переменам. Они также готовы рассматривать механизмы и технологии Международной организации труда в новых для них условиях деятельности, потому что в их основе лежит единство политических, социальных и экономических мер. В практике Международной организации труда сформирован, испытан и широко распространен на основе демократии участия уникальный механизм трехстороннего партнерства [2]. Рамки глобального и регионального социального диалога раздвигаются за счет создания национальных комитетов по трехстороннему сотрудничеству и привлечению к социальному диалогу различных организаций, кооперативов и групп в рамках общин, которые также становятся участниками процесса защиты труда и формирования достойных условий труда и трудовых отношений.

Международная организация труда, увязывая на практике программу развития ООН со сферой труда, представляет в политических предложениях конкретные меры повышения целенаправленного воздействия, реализуя их в рамках программ политического и технического сотрудничества, демонстрирует возможности взаимодействия по защите труда с другими международными организациями, определяет основные направления деятельности национальных профсоюзов и объединяет их усилия в международных акциях солидарности.


Литература:
  1. Международная организация труда. / Л.А. Костин. – М.: Издательство «Экзамен», 2002.
  2. Сотрудничество в условиях перемен. Деятельность МОТ в 2001-2004 гг.: Седьмое европейское региональное совещание, Будапешт, февраль 2005 г. Том Л. – Будапешт: Международное бюро труда, 2005.
  3. ck.ac.uk/fac/soc/complabstuds/russia/Intas/FinalIntas.pdf