Протоиерей владислав свешников очерки христианской этики
| Вид материала | Реферат |
- Русской Православной Церкви, касающихся вопросов христианской этики, нравственных проблем,, 34.88kb.
- Протоиерей Серафим Соколов. История Христианской Церкви (начиная с 4-го века) Глава, 356.72kb.
- Вопросы для подготовки к зачету по дисциплине «основы этики», 58.69kb.
- План Теологическое обоснование морали в средневеково-христианской этике. Моральная, 159.26kb.
- Протоиерей Григорий Дьяченко Борьба с грехом Благословение Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского, 777.44kb.
- Высшие богословские курсы при мпда, 235.39kb.
- Терехович Владислав Эрикович, 2222.79kb.
- Первая треть XIII в.) (примерный план раскрытия темы), 37.28kb.
- Протоиерей Евгений Левченко, иерей Александр Егоров, Лаптев Л. Г., академик, проф, 62.51kb.
- Курс «Основы религиозной культуры и светской этики» Модуль «Основы светской этики», 68.6kb.
Вообще понятия соеершенного христианина, соеершенстеа, соеершения христианского подвига как стремления к нраестеенной полноте или еершине
555
возможного достижения (постоянные в апостольском переживании, а значит, и в его посланиях) и означают устранение тех препятствий, которые ведут к этой полноте. Иначе говоря, еершина имеется всегда, на всем пространстве жизнен-ного пути. Совершенствование - это в приложении к нравственности непрерыв-ное возрастание в вере, благочестии и добродетели, чтобы "познавая лучшее, вы были чисты и непреткновенны в день Христов, исполнены плодов праведно-сти во славу и похвалу Божию" (Флп. 1,10-11). Апостол Павел, говоря о себе, предлагает образ: "...забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели" (Флп. 3,13-14).
Нравственное совершенство - это совершенство любви, случающееся от-того, что в личности соеершается любовь Божия (ІИн. 2,5). И когда она при-нимается и совершается, то, по слову того же евангелиста, достигает такого со-еершенстеа, что человек становится подобен Христу и поступает как Он (ІИн. 5,17) Такая соеершенная любовь (а не стоическая смелость) изгоняет страх (5,18); - ибо совершенная любовь в своем совершенстве соединяется с другим совершенным нравственным законом - законом свободы. Говоря по сути дела, пути нравственного совершенства это и есть пути любви и свободы. Идущий по этим путям неизбежно встречает личного Бога и Его святую волю, и, таким об-разом, пути совершенства становятся путями святости.
Порою люди, по-видимому, церковные задают сами себе и другим во-прос: "Как же так? Я живу в церкви много лет и в основном стараюсь жить чис-то и нравственно, но о встрече с личным Богом знаю лишь теоретически, по книжкам, а воля Божия остается сборником внешних для меня правил. Почему так? И навсегда ли?" Вопрос честный, и на него должен быть дан честный от-вет. Возможно, и навсегда. И обычно потому, что любовь переживается лишь как туманная тяга к какому-либо объекту, сопровождаемая чувствительностью, сердечными ощущениями, а свобода подменяется своеволием. В такой ситуа-ции задача совершенства даже не может быть поставлена. Что совершенство-вать? Туманную тягу с сердечными ощущениями? Или своеволие?
Пути внутреннего совершенства имеют начальной точкой вектора само стремление к совершенству. Затем человек, осуществляя поиск воли Божией и всяческой правды, встречает личный и общечеловеческий грех и вступает в
556
борьбу с ним. Пути к совершенству раскрываются с особенной определенно-стью в человеческих отношениях, более всего в семейных и дружеских, осуще-ствляясь в верности, в поиске самого себя, своей личности, освещаются светом подлинной чистоты и бессуетности, безмолвия и приводят к внутреннему строю благочестия, благодушия и благодарности. И во всех этих направлениях высота любви и свободы определяется по мере того, как все более желанным становится Бог и встреча с Ним. Но по мере движения по путям совершенства опытный практик все с болыпей ясностью сознает, что, оставаясь свободным делателем, он достигает каких-то плодов, - он ощущает нечто, содействующее ему в его делании. Усваивая это нечто, он становится соработником главной силы, ведущей его путями совершенства.
Эта сила - энергия Божественной благодати. В Восприятие
традиционных бытовых человеческих представлени-
олагооати ях благодать вовсе не является никакой объективной
силой или энергией, но лишь неким приятным пере-
живанием (нечто вроде так называемого "кайфа"), в лучшем случае связанным с
чем-то неопределенно божественным. Традиционно догматическое христиан-
ское представление о благодати, как о нетварной энергии Божества, ниспосы-
лаемой творениям, преимущественно разумным и свободным, с целью осуще-
ствления их заданности в сотворенном Богом мире, выводит понимание благо-
дати из индивидуально-психологической плоскости в плоскость созидания ду-
ховно-нравственной реальности личности.
Такое понимание благодати было почти вовсе неизвестно ветхозаветному сознанию и не встречается в ветхозаветных книгах. У евангелистов это пережи-вание и понимание тоже сравнительно не часто и, в основном, применяется по отношению ко второй ипостаси Божества ("Слово обитало с нами, полное бла-годати и истины" - Ин. 1,14) либо к Пресвятой Богородице ("Радуйся, благодат-ная... ибо ты обрела благодать у Бога" - Лк. 1,29-30). Но уже в апостольских по-сланиях само слово "благодать" и осознание его переживания встречается де-сятки раз; самим пожеланием благодати Божией (Господа Иисуса Христа) сво-им корреспондентам начинается или и завершается почти половина этих посла-
557
ний. По болыпей части слово "благодать" употребляется без всяких разъясне-ний. И это значит, что смысл его совершенно понятен читателям. За короткое время это понятие стало общеупотребительным, и это можно объяснить только одним: действие Святого Духа на крестившихся христиан было безусловно ощутимым - и оно-то, прежде всего, и переживалось как благодать. В этом от-ношении первая функция благодати Божией - научать, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жить в нынешнем ве-ке (Тит. 2,11-12); вторая функция - спасать всех... не по делам праведности, а по Своей благодати, чтобы "оправдавшись Его благодатию, ...мы соделались на-следниками вечной жизни" (Тит. 3,7).
Благодать, по этому новозаветному пониманию, является главным дейст-вователем в духовно-нравственном созидании человеческой личности; сам же человек становится "соработником" Христу, что не только не позорно для чело-века, но напротив - почетно и многоплодно. Финальная стадия этого процесса выражается словами апостола: "Уже не я живу, но живет во мне Христос" (Гал. 2,20). Таким образом, чувство благодати, важное не само по себе, а лишь по объективной харизме, пребывающей и живущей в человеке, важно как свиде-тельство, как показатель Даров Божиих и еызрееающей с их помощью в чело-веческой личности ноеой жизни. Но неверным было бы представление, что в этом отношении от человека решительно ничего не зависит. Зависит не так ма-ло: готовность и степень восприятия благодати, и пребывания в ней. Благода-тию Божиею человек становится тем, что он есть (ІКор, 15,10), включая и само апостольство (Рим. 1,5).
В свою очередь сама готовность к восприятию благодати увеличивается, прежде всего, по мере уменыпения надеяния на самого себя. Абсолютно само-надеянная душа непроходима для благодати Божией, что выражено в прямых словах апостола Петра: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать" (Петр. 5,5; тоже Иак. 4,6). Гордость здесь заключается в осознании и пережива-нии самодостаточности; весомости своих нравственных и всяких других уси-лий, ощущение возможности собственного самоусовершенствования и так да-лее. " Благодатию вы спасены через веру, - говорит апостол, - и сие не от еас, Божий дар" (Еф. 2,8). Но Божий дар всегда ставит человека на свое место, сми-
558
ряя его; гордый же человек, желая занимать не свое, но высшее место, тем са-мым отклоняет Божий дар, противится ему. Таким образом, Бог гордым проти-вится, потому что они противятся Ему. Бог смиренным дает благодать, потому что свое смирение они выражают в переживании невозможности сеоими сила-ми справиться с собой, со своими ситуациями, с различными действиями дру-гих людей, разрушающими их внутренний мир, - и призывают в действие Того, Кто может это сделать, и их смиренный призыв не остается неуслышанным. "Сила Божия в немощи совершается", - говорит апостол (2Кор. 12,9).
Следующее условие к восприятию благодати - готовность ко всем ее дей-ствиям, какими бы они ни казались необыкновенными и чего бы они ни требо-вали. Это особенно трудно поначалу, потому что главное начальное действие благодати, это, по слову апостола, совлечение ветхого человека и облечение в нового "в познании по образу Создавшего его" (Кол. 3,9-12). Новый человек благодатию Божиею освящается, в чем и есть воля Божия (ІФес. 4,3). Вся аске-тическая борьба и работа имеет значение не сама по себе, но как подготовка к усвоению освящающего действия благодати.
Одним из верных признаков того, что благодать воспринята человеческой личностью, и ее освящающее действие осуществляется, можно признать "обильное вселение" в душу слоеа Христоеа (Кол. 3,16). "Обильное вселение" - это не умножение теоретического знания, но раскрытие в душе действия Евангелия как глаеной и жиеой личной нравственной ценности. Только при этом условии облагодатствованная личность может понимать сердцем настав-ление апостола "духа не угашайте" (ІФес. 5,19). Почти то же самое иными сло-вами можно сказать: "благодать не отгоняйте".
Благодать отгоняется не только тогда, когда сердце находится в плену не-чистых страстей или когда она не востребуется самостной душой, самоуверен-но готовой "исполнить повеленное" своими силами и возможностями, но и ко-гда в душу не входит сознание, что со Христом в человечество вошел новый нравственный мир - мир благодати, вместо прежнего исполнения законных норм, как об этом блистательно пишет апостол Павел в 6 и 7 главах послания к Римлянам. Закон открывал нашу грязь, но не мог очистить; закон указывал на болезнь, но не мог исцелить. Это все дело благодати. И более того - благодать
559
утверждает личность в ее "выздоровевшем" состоянии так, что порою вновь возникающие болезненные переживания сравнительно легко преодолеваются, и человек действительно начинает жить новой жизнью.
Укорененность е духе Но «ля этого требуется не только
очищение от прежней нечистоты, но и и стяжание
"укорененность" в духе подлинной новой
ооорых начал жизни. Это означает усвоение тех поло-
жительных оснований жизни, которые были раскрыты в личности Иисуса Христа, и твердое стояние в них, какие бы греховные ветры извне и снаружи ни пытались их ниспровергнуть. Эти поло-жительные основания усвояются и утверждаются, будучи приобретенными в том твердом нравственном духе, который дается верою, надеждою и любовию.
Сам Господь Иисус Христос в Евангелии не раскрывает ни того психоло-гически-нравственного процесса, которым эти положительные основания ус-вояются и утверждаются, ни того, как и почему они не "укореняются" в душе. Он лишь указывает на сам факт неукоренения, сначала приточным образом, а затем непосредственно: « А посеянное (семя слова Божия) на каменистых мес-тах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; но не имеет в себе корня и непостоянен; когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется" (Мф. 13,20-21). Что же касается "укорененности", то Гос-подь в этой же притче указывает лишь на результат ее: "Бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать" (Мф. 13,23). Даже при евангельской лаконичности возможно увидеть условия, при которых в душе укореняются положительные духовно-нравственные осно-вания.
Первое и основное условие - слышание и приятие слова Божия; без него эти основания не только не укореняются, но и остаются ене личности. Но од-ного слышания и даже радостного приятия недостаточно. На деле даже готов-ность услышать требует некоторого усилия души. Само слышание может быть процессом почти случайным (например, по телевизору). Но услышание слы-
560
шанного как праеды может состояться лишь при небезразличии к правде. При-ятие же может состояться лишь при работающей в напряженном режиме ин-туиции, опытно доказавшей свою адекватность миру объективному. Но даже и при этом, по смыслу слов Спасителя, засеянное зерно слова Божия, может про-расти лишь на краткое время, если личность не имеет в себе глубины и посто-янства. Когда какого-либо человека характеризуют как поверхностного (неглу-бокого), обычно имеют в виду то, что он почему-то не проникает или не желает проникнуть в самую суть идеи, события или личности, а ограничивается лишь внешним рассмотрением, нередко недостоверным и дезориентирующим. На-против, глубокий человек стремится достичь самой сути, и по степени стремле-ния достигает многого, особенно, если ему хватает терпения и постоянства. Та-кая глубина всегда есть дар Божий, у иных врожденный генетически, у других -благоприобретенный, - но в любом случае этот дар требует постоянной разра-ботки, иначе и глубина может измельчать.
Сами эти разработки тоже требуют терпения, то есть личной работы. Личная работа необходима, в частности, для воспитания в себе постоянства, потому что в падшем человеческом мире одним из наиболее постоянных ка-честв оказывается, как раз наоборот, изменчиеость всяческая: изменчивость психологическая (по смене настроений), причем порою у некоторых лиц по не-скольку раз в день; изменчивость взаимоотношенческая, доходящая до прямых измен; изменчивость мировоззренческая, нередко без каких бы то ни было серьезных оснований и мотивов. При неглубокости и изменчивости и невоз-можно иметь нравственные корни. Еще труднее ожидать какой-либо укоренен-ности, когда причинами перемен становятся пустенькие человеческие страхи, которые свидетельствуют об отсутствии стойкости и мужества.
Таким образом, психологически-нравственными условиями укорененно-сти души в положительных духовных основаниях являются: стремление к по-знанию Божественной правды, жертвенное приятие ее, раскрытие глубины ду-ши и сущности предметов, внутреннее постоянство, твердость и мужество. Эти качества и вообще занимают существенное место среди тех добрых начал, ко-торые необходимо приобрести христианину, вступившему на путь внутреннего нравственного делания. То же относится и к другим свойствам положительного
561
духовного устроения: готовность к брани, стремление к преодолению себя, рас-суждение, внимание, трезвение, бодрствование, горение сердца, культивирова-ние врожденных добрых качеств сердца и другие.
Все нравственные свойства, рассматриваемые Священным Писанием и Преданием, укладываются в несколько основных нравственных категорий, прежде всего, таких, как "новое творение" (обновившееся через еозрождение), благость, праеедность и внутренний мир, как результат действия смирения и восприятия мира Божия.
Возрождение есть наиболее общая категория, и о ней говорится более всего - и о процессе, и о сущности его, и о результатах. Возрождение обычно является результатом сознательного крещения или покаяния. Нравственное возрождение, как результат покаяния, может стать невозвратным, но может оказаться и нестойким. 06 этом говорит, например, притча о нечистом духе, вышедшем из человека, но вернувшемся назад с семью иными, злейшими себя.
Из Евангелия известно, как часто возрождение происходило в результате встречи со Христом, как это было с апостолами, последовавшими за Христом, с Закхеем, с Павлом, в результате обращения ставшим великим Павлом, и со многими другими. Слово "родиться" Сам Богочеловек в нравственном значе-нии применяет в Евангелии это слово неоднократно, даже тогда, когда слуша-тели вполне не оказываются способными понять его, и это непонимание пред-ставляется почти демонстративным. Так, наиболее характерная в этом отноше-нии беседа Христа с Никодимом (Ин. 3 глава): начавшись с самой высокой но-ты: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может уви-деть Царствия Божия", так и продолжает оставаться, как разговор с глухим. Та-кова же и беседа с самарянкой (4 глава).
Возрождение - не психологический и не умственный процесс, но духов-ный и религиозно-нравственный. Он совершается в человеке Богом, и результат его - не простое внедрение новых ощущений или мыслей, но появление в мир нового творения, и не просто нового, но чада Божьего: "Верующим во имя Его дал власть быть чадами Божиими, которые... от Бога родились" (Ин. 1,12-13). Органичный результат рождения от Бога - "чадо Божие". Общее условие такого
562
возрождения - воскресение Иисуса Христа из мертвых (1 Петр, 1,3), конкретно же каждая личность рождается Богом через слово истины (Иак. 2,18). Слово Божие указывает некоторые существенные нравственные признаки возрожден-ной, новой твари, отличающие рожденного от Бога от всех остальных. Важ-нейший из них - "мертвость для греха" (Рим. 6,11). Для невозрожденного грех жив, и он жив для греха. Для того, кто начал жить для Бога, прежняя греховная жизнь мира становится пустой и бессмысленной, и в этом и состоит его победа над миром: "Всякий, рожденный от Бога, побеждает мир" (1 Ин. 5,4). Эта "жизнь после рождения" от Бога, эта "победа, побеждающая мир", эта реаль-ность живой веры различается в человеческой личности не столько в поступках, сколько во внутренних основаниях, утверждающих нравственную динамику поступков. Одно из важнейших оснований постоянная готовность к деланию правды и только правды ("всякий, делающий правду, рожден от Бога" - 1 Ин. 2,29).
Но для делания правды необходимо умение различения правды, иначе делание правды будет параллельным с деланием неправды, и не ошибиться не-возможно, если не иметь иного, нового, возрожденного "Христова" ума; и не-обходимость, и возможность, и реальность его прямо осознается в христианст-ве: "Мы имеем ум Христов" (1 Кор. 2,16). Жизнь возрожденного человека не-возможна помимо живой связи с живым Источником жизни, со Христом. Ре-альность этой связи, прежде всего, устанавливается через причастие Святых Христовых Тайн; лишь при этом условии возрожденные для новой жизни люди, по образному слову Иисуса Христа, становятся ветвями на едином стволе - на Христе ("Я лоза, вы же ветви" - Ин.). И это единство, открывшееся возрождени-ем порою может стать столь полным, что даже не знавшие блаженства непо-средстеенного ученичества Христу признают, как факт, непостижимый для профанов: "Уже не я живу, но живет во мне Христос" (Гал. 2,20). Но это озна-чает жизнь в полноте святости, праведности, благости и чистоты. И эти слова выражают более чем просто личностные переживания, даже и нравственного содержания; это и не типы поведенческих самоопределений в их внешней кон-кретности. Это характеристика душевно-нравственного устроения в наиболее общем ее выражении. Это наиболее общая характеристика, которая может
563
быть рассмотрена в нескольких различных аспектах, в которых раскрывается предметность ее содержания. Наиболее содержательным выражением нового бытия является благость.
Само слово "благость" или, в наиболее при-
Благость
вычном, хотя и заметно сниженном по духовному
и ее производные содержанию русском значении «доброта», произ-
водится из наиболее общего нравственного тер-мина: "благо" или "добро", существенного как в его противопоставлении злу, так и самого по себе. Очень значимы нравственно и производные от "блага" по-нятия: благородство, благочестие, благоразумие, благочиние, благодушие, бла-годарение, благовестие (Ееангелие), благословение, благопристойность, благо-устроение, благотворение (замечательно, что абсолютная филологическая каль-ка последнего слова - доброделание имеет в русском языке значительно более обширный нравственный смысл), благорасположение, благообразие и даже бла-гопоспешение, наконец, благодать (которая тоже, вероятно, к удивлению мно-гих, есть простая языковая калька с "благодарения"), и, в первую очередь, про-сто благость.
Замечательно, что само коренное слово "добро" или "благо", даже имея в виду все его смыслы, включая материальный ("нажитое добро" и прочее), встречается и в Ветхом и особенно в Новом Заветах значительно реже, чем у философов, сочинявших этические системы. Оно встречается даже реже, чем перечисленные производные от "блага", не говоря уж о таких, как благовестие, благодать и благословение.
Для практической нравственности "добро" - слишком абстрактная катего-рия и означает самоценность всей полноты объективного нравственного зако-на, его желанность и его результаты. Но поскольку для болыпинства философов сама объектиеность является наиболее субъектиеной категорией, слишком большой разброс наблюдается в понимании и переживании "добра". С другой стороны, слово "благость" почти нигде болыпе, кроме Евангелия и сочинений христианских писателей, не встречается и понимается, прежде всего, как одна
564
из высших и значимых