Протоиерей владислав свешников очерки христианской этики

Вид материала

Реферат

Содержание Супружеские отношения.

Подобный материал:

• Русской Православной Церкви, касающихся вопросов христианской этики, нравственных проблем,, 34.88kb.
• Протоиерей Серафим Соколов. История Христианской Церкви (начиная с 4-го века) Глава, 356.72kb.
• Вопросы для подготовки к зачету по дисциплине «основы этики», 58.69kb.
• План Теологическое обоснование морали в средневеково-христианской этике. Моральная, 159.26kb.
• Протоиерей Григорий Дьяченко Борьба с грехом Благословение Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского, 777.44kb.
• Высшие богословские курсы при мпда, 235.39kb.
• Терехович Владислав Эрикович, 2222.79kb.
• Первая треть XIII в.) (примерный план раскрытия темы), 37.28kb.
• Протоиерей Евгений Левченко, иерей Александр Егоров, Лаптев Л. Г., академик, проф, 62.51kb.
• Курс «Основы религиозной культуры и светской этики» Модуль «Основы светской этики», 68.6kb.

глаеным нравственным мотивом, а то и заменой конкретного действия. Именно это сопережиеание оказывается одним из существенных элементов спасительного характера человеческих отношений.

Другим важным элементом является понимание себя не более как орудия Божия и готовность стать таким орудием (9,5). Это ^ссне более" на самом деле не так уж мало и, во всяком случае, никак не менее ответственно, чем любая авто-номная деятельность. Разумеется, всегда налицо опасность превратить любое

453

дело или, по крайней мере, его мотивы в сухую схему, и в истории религиозно-нравственной деятельности так нередко и бывало. Но из этого не следует, что ввиду подобной опасности следует отвергнуть живой и верный принцип. Про-сто надо быть внимательным и осторожным.

Итак, минимум в доброделании - стремиться вне эгоистичных рамок держать глаза открытыми на ближних, и посильно стремиться делать добро, по крайней мере, в круге того материала, который указан в Евангелии (утешать, кормить и проч.) хотя бы в круге тех людей, с которыми естественно связан по жизни; и уж только тогда, по слову апостола - "ищите добро и друг другу, и ко всем" (1 Фес. 5,14).Сама необходимость искания в таком случае подсказывает, что дело не лежит на поверхности, но требует некоторых затрат энергии, чтобы сделать его открытым. Это искание открывается одновременно как процесс и внутренний, и внешний.

Внутренний - в том отношении, что раскрываются собственные возмож-ности, которые прежде были скрытыми. Например, те, кто по немощи лишены были возможности физического доброделания, начинают видеть в себе молит-венные потенции и силы. Так, с неожиданной силой может раскрыться молитва матери о своих заблудших детях. Точно так же слова утешения, которые преж-де были мертвыми и никого не согревали, вдруг обретают внутреннюю жиз-ненность, а потому становятся желанными для ближних.

Внешнее искание означает делание, при котором резко, до "есех", расши-ряется круг людей, нуждающихся в доброделании. В конце концов, это добро может состоять попросту в том, что человек открывается другим как пример красивой высокой нравственной жизни. Это особенно существенно, когда речь идет о "внешних", потому что, если жизнь христианина не является образцом, она становится соблазном.

Чрезвычайно существенной формой доброделания является повиновение друг другу, о необходимости которого "в страхе Божием" пишет апостол Павел (Еф. 5,21). Внешнее содержание подобного повиновения состоит в обычном подчинении, то есть выполнении воли и желаний "другого". Но слово "повино-вение" имеет и иной, более глубокий нравственный и смысловой оттенок, за-

454

ключающий в себе не простое пожелание взаимного подчинения, но некую объективную необходимость, обязанность, имеющую и объективную причину, "вину".

Это обозначает не воспитание безволия, но осознание другого "главным" по сравнению с собой, что и подчеркивается добавлением - "в страхе Божием", придающим взаимному повиновению, то есть в чувстве некоторой вины друг перед другом, мистически нравственный оттенок. Установка на повиновение едва ли когда осуществлялась где в постоянном исполнении, кроме монасты-рей и, в основном, воплощалась в послушании старшим в монастыре. Но даже одно только согласие с ней и хотя бы порою исполнение неизбежно должно было приносить добрые плоды, будучи поразительным видом сознательного доброделания, присущим только христианам.

С нравственно-психологической стороны реализации этой установки по отношению к ближним чрезвычайно содействуют такие качества, как откры-тость, простота, непредвзятость, немнительность, несмущаемость, не-соблазняемость. Это вовсе не только психологические качества, хотя отчасти они могут быть врожденными, - но нравственные установки, которые обычно реализуются очень трудно при конкретном общении, а многие люди вовсе не оценивают их в качестве положительных установок.

В результате к человеку закрытому трудно бывает пробиться людям со своими бедами и заботами.

Человек, который предезято оценивает других лиц на основании своих одной или нескольких "сверхценных" идей, который просеивает всех сквозь "сито" своей предвзятости - всегда внутренне отбрасывает всех «неподходя-щих» для себя.

Мнительный затрудняет для себя возможность доброго нравственного общения, потому что всюду ему чувствуются подвохи и обиды, с которыми он справиться не может.

Для человека, легко смущаемого, любой, даже не очень серьезный повод, достаточен для того, чтобы смотреть с подозрением на того, кто подает такой повод.

455

Тот, кто привык соблазняться, всюду видит нравственные соблазны, от-даляющие его от тех, кто, как ему кажется, производит эти соблазны.

Таким образом, возможность осуществления заповеди любви в конкрет-ном доброделании у таких людей резко отодвигается.

Точно также невозможно чистое делание добра теми, кто сознательно не стремится к беспристрастности, хотя бы потому, что "доброделание" у при-страстного совершается "выборочно", в зависимости от характера и силы при-страстий. Кстати говоря, и наеязыеание себя другим людям также осуществля-ется по механизму пристрастий, и потому закрывает пути правды и доброго общения.

Точно также прекращается нормальное общение у того, кто склонен к на-несению обид другим, даже когда он не очень различает эту свою склонность. И поскольку внутренне конфликтное состояние, а тем более перезревший, вы-шедіпий наружу гнойный конфликт - дело слишком частое и известное, а оби-ды, в принципе, играют очень большую роль в конфликтной сфере; и посколь-ку, с другой стороны, ничто так не действует разрушительно на обиды, как го-товность к прощению других и обвинение себя, следует воспитать в себе под-вижность именно такого рода.

В общении людей в духе доброделания с особенной силой раскрываются те качества, без которых самое добро по своему внутреннему содержанию ста-новится сомнительным: скромность, деликатность, нежность, отзыечи-еость, склонность к уеажению другого, а также чистосердечность, чест-ность, праедиеость.

Скромность - это выражение в человеческих отношениях того фунда-ментального качества нового творения, которое именуется смирением. Внут-ренняя деликатность исходит из страха оскорбить или причинить даже неча-янный вред ближнему дерзостью, напором, навязчивостью или даже каким-нибудь неумелым, неловким словом. Нежность есть свойство мягкой и теплой души, которой самой оскорбительна всякая возможность грубости; нежный че-ловек открывает теплоту своего доброго сердца ко всем, если, правда это не просто результат малоценного сентиментального движения души. В этом от-

456

ношении ошибки, к сожалению, очень часты как в отношении себя, так и в от-ношении других. Отзывчивостъ вообще очень ценима в этике межличностных отношений, даже и в нерелигиозном сознании, ибо это свойство, слишком оче-видно облегчающее человеческое общение, ибо оно состоит в готовности не-равнодушно ответить на любую нужду даже тех, кто не обращается с призывом о помощи.

Люди, склонные к уважению других или, как принято говорить, уважи-тельные, априорно относятся наилучшим образом к личности любого человека и интуитивно полагают, что все худшее, что они могут встретить, носит слу-чайный характер, а лучшее - коренной, постоянный, закономерный.

Разумеется, все эти особенности носят, как принято говорить, характер общечеловеческих ценностей, и потому, с позиции христианской нравственно-сти, имеют значение не сами по себе, но лишь, поскольку в них заключается мистический спасительный смысл. Это означает, что такие качества "работают" в человеке ради Христа, а сам он оказывается спасительным орудием Его Боже-ственного Промысла. Таким образом, не доброжелательность и доброделание важны, а тот строй христианской жизни, соединяющий личность со Христом, который в силу этого, естественно и осуществляется в общении как доброжела-тельность и доброделание.

457

Самое существенное с этической стороны - осознать необходимость хране-ния чистоты в целом. То, что она нужна вообще, а значит - и в человеческих отношениях - понятно с позиций любой нравственной системы, хоть сколько-то стремящейся к объективности. Но помимо христианства за понятием "чистота" стоят, хотя, может быть, и серьезные, но довольно туманные переживания, не особенно конкретно раскрывающиеся. В христианском нравственном сознании это качество выявляет ту высокую открытость сердца, которая Богочеловеком определяется как блаженство; обладающие такой открытостью - "Бога узрят". Будучи исключительно енутренним качеством, эта чистота оказывается необ-ходимой и в челоееческих отношениях.

Подлинность христианских взаимоотношений встречается очень редко, болыпе всего даже не потому, что не хватает стремления к единству или само-отверженности или доброжелательности, но потому, что не достает ясного по-нимания, твердых установок и реализма осуществлений именно чистоты.

Нечистота, прежде всего, связана с разными видами и формами пристраст-ности. Это наиболее очевидно, когда речь идет о общении с лицами другого пола. И это даже не обязательно связано с какими-либо плотскими пережива-ниями, часто малозаметными - болыпей частью чувство стыда подавляет и вы-тесняет их в подсознательные области; христианское же переживание уничто-жает их покаянием. Но пристрастие нередко имеет и чисто душевный характер, и тогда разобрать границу греха и любви безгрешной не всегда оказывается де-лом простым, особенно в тонких случаях. Ведь и Сам Иисус Христос имел воз-любленного Своего ученика - апостола Иоанна Богослова.

Один из немногих признаков, по которым совесть способна отличить чис-тую любовь от пристрастной является выделение одного не за счет других. Подлинная любовь "расширяет" сердце, и потому, по мере своей "интенсивно-сти" становится "экстенсивнее", то есть вмещает в себя все больше людей; при-страстие, напротив, "сужает" сердце, наконец, до размеров объекта пристра-стия, и даже меньше, потому что для пристрастия нужна, собственно, не лич-ность другого, а процесс. Поэтому, например, влюбленные или друзья так ра-дуются, когда один из них продолжает мысль или даже просто слово другого, хотя радоваться тут нечего: речь идет о теоем слове, теоей мысли, и это-то и

458

дорого: магия рождения другим "твоего" слова. И когда свое ценится болыпе, чем общее или даже Божье - в этом всегда признак нечистоты сердца.

Потому первое и очевидное явление, за которым следует посматривать - не вошла ли в сердце неровность отношений; не отдается ли кому-либо явного предпочтения за счет других. Кстати говоря, эта равномерность отношений од-новременно создает психологически ровный и спокойный, чистый фон, облег-чающий нормальные нравственные подходы.

Для осуществления верной нравственной практики в полноте чистого со-держания в отношении к ближним могут быть применимы различные методы и подходы. Среди них следует назвать непредезятую смелость, безусловно, не переходящую в дерзость. Активное исполнение заповедей, в том числе и в об-ласти взаимоотношенческой, требует порою таких решительных действий, ко-торые возможны только при чистом и смелом подходе. Лукавство вынуждает отказывать, хитрить, лицемерить, перекладывать ответственность на других, страшиться и, конечно, находить благочестивую аргументацию, оправдываю-щую такой стиль поведения; лукавство всегда по природе своей нечисто; лукав-ство робкое и бесстыдное так же далеко от христианских отношений, как и дерзкое невнимание ко всем и искание своих лишь выгод и удовольствий -плотских и душевных.

Лучшая психологическая почва для чистоты отношений - это чистосердеч-ность, честность и правдивость. Конечно, в этих качествах нет ничего специфи-чески христианского, но в условиях христианского осознания человеческих взаимоотношений они приобретают более обширные и почти мистические смыслы, в отличие от сознания нерелигиозного, ориентирующего их, главным образом, на природно-психологическое содержание.

Это очень понятно. Нечестность, особенно крупная или часто повторяемая - это тот вид нечистоты, которая рождает недоверие в человеческих отношени-ях, и потому действует разрушительно: недоверие убивает любовь. Таково дей-ствие нечистоты даже в самом ее упрощенном, почти бытовом уровне отноше-ний, когда речь идет о простой неправдивости, но и это очень серьезно, потому что в таком случае человек представляет свою душу другому не такой, какая

459

она есть, то есть, в конечном итоге, бесчестит, лишает ценности содержание своей души. В этом главный мистический смысл нечестности; душа предстает для Бога, для самого и для других - как не-Божъя. неверная и неценная. В ре-зультате, отношения выстраиваются не в чистосердечном, а в каком-то лукавом контексте; в таких отношениях каждый ищет какой-то, хотя бы и очень тонкой своей корысти.

Очень существенным в плане выстраивания чистоты отношений является бережлиеость, то есть хранение в неискаженности верного внутреннего строя как собственной души, так и ближнего. Возможности нарушения этого строя особенно велики там, где ценность этого строя не ощущается, и потому, в част-ности, для многих не кажется чем-то особенным волевые, порою довольно гру-бые давления на душу другого человека, отчего порою она может ломаться (и даже иногда без возможностей восстановления). Небережливым отношением и к своей собственной душе можно сильно также исказить и отношения с ближ-ним, и типы развития своей души.

Наиболее верным и чистым видом отношений, при котором менее всего можно ожидать нечистоты и искажений, является служение.

Служение нормально осуществляется
лужение _{на Х}р_{истианских} нраестеенных осноеа-

имеющимися дарами ниях как форма христианского делания, по-

тому что тогда соблюдаются и верные усло-еия подлинного служения, и оно совершается в точных устаноеках и предпо-сылках, и в случаях вероятных ошибок совершаются необходимые корректи-роеки.

Одной из важнейших предпосылок точного содержания и смысла служения является стремление не ломать в человеческих отношениях природу - как соб-ственную, так и ближнего. Задача жизни состоит не в том, чтобы разрушать особенности строя души, но в том, чтобы покаянием уничтожать ее самостную ориентацию - и переориентировать в строй самоотверженного служения.

460

Эта задача относится, конечно, не только к самоотверженному служению, и не только к человеческим отношениям; - это вообще необходимое услоеие еся-кой нраестеенной работы. Иначе, - и такие случаи бывали - происходит ломка человеческой природы вообще и нигилистическое отношение к Божественным дарам, в которых и осуществляется личность. Итак, задача, в этом отношении состоит в том, чтобы служить Богу теми дарами, которые имеешь, не изобре-тая иных; чтобы, так сказать, художнику - не стремиться еще стать музыкантом. Конечно, это особенно относится к общественному служению, но и к личному тоже.

В личном отношении служение ближнему начинается с внимательного размышления о том, в чем вообще может и должно осуществляться такое слу-жение. Довольно часто здесь нет необходимости в специальном «присматрива-нии», потому что ситуация сама вопиет. В таких случаях служение осуществля-ется по уже известному принципу: накормить голодного, посетить больного и проч. И тогда ни какие собственные дары не нужны, только бы не забывать об имеющемся даре милосердия и "возгревать" его. Правда, задача быть внима-тельным и в таких случаях бывает не лишена оснований, потому что не так ред-ки случаи, когда, так сказать, пытаются накормить сытого, но "не имеющего, где главу приклонить", а голодному предлагают мягкие, но не очень съедобные подушки и одеяла. Кроме того, любому человеку следует, прежде всего, упот-реблять свои силы там, где преимущественно находится область его возможно-стей.

Наиболее традиционно служение протекает в сфере милосердия. Это так нормально; Сам Господь Иисус Христос в Евангелии предложил в этом отно-шении убедительные, последовательные и постоянные примеры. И опыты хри-стианской истории показывают, что материал применения милосердия предла-гал значительные и порою острые достижения.

Служение, то есть покорное делание Христа ради, и совершается людьми христианского нравственного сознания по образу Христова служения. Его слу-жение имело целью спасение людей во всей полноте содержания и, прежде все-

461

го - в смысле освобождения от греха, проклятия и смерти и восстановления свя-зи с Богом. Христос был совершенный человек, и потому Его служение и по внутренней интенсивности, и по степени использования возможностей и по экстенсивности охвата и по безошибочности было совершенным. Служение че-ловеческое во взаимоотношениях должно также исходить из мотива самоот-еерженной любви, и тогда оно по своему импульсу спасительно. При всем не-совершенстве человеческих возможностей, каждый человек имеет какие-то Бо-жественные дары и служение ими - главная практическая взаимоотношенче-ская задача, решаемая по мере согласия на служение. И это дело вполне кон-кретное.

Например, один человек может обладать душевно-психологическим даром, что называется, легкого характера, но по свойствам своей природы слишком недеятелен (во всех видах деятельности). У другого имеется дар приводить к примирению находящихся в конфликте, но совершенно закрыты возможности научения ближних истине. Третий, наоборот, находит блестящие и умственные аргументы к уяснению своими собеседниками объективных Божественных ис-тин, и вообще воздействие его личности постоянно оказывается лучшим в этом отношении аргументом, но помимо этого, особенно в контактах с наиболее близкими людьми, он бывает жесток до непримиримости. Следовательно, глав-ная задача служения первого - нести тепло своей души другим, преодолевая лень; второго - вносить мир в человеческие отношения, но уж не думать никого ничему учить - только сатира и юмор получится; третьего - помогать другим, входить в опыт познания истины, сохраняя при этом смирение, особенно по от-ношению к близким людям. Это только три возможные схемы, да и то - слиш-ком общие. Реальность же жизни предлагает огромное число вариантов воз-можностей служения ближним дарованиями, полученными от Бога. И в этом отношении необходимо лишь соблюдение некоторых условий.

Но имеющиеся дары могут быть отняты (в соответствии с евангельской притчей о талантах) в том случае, если они будут "зарыты", то есть не исполь-зованы по назначению. Либо, если они будут использоваться ради тщеславия или каких-либо иных, вовсе противоположных целях, либо, отношение к ним будет не как к дарам, но как к по праву принадлежащей собственности.

462

Во-вторых, нужно видеть, знать и понимать именно сеои дары и возможно-сти. А то ведь в человеческом мире, особенно теперь, люди с уровнем дворни-ков, тщатся быть профессорами экономики с соответствующими результатами; а те, у которых прекрасно получается варить щи (и, слава Богу! дело прекрас-ное) ищут возможности победы на конкурсе пианистов.

В третьих, нужно видеть и сознавать, что твои дарования нужны прежде всего в порядке служения для твоих ближних, а для тебя самого они могут ока-заться вполне источником скорби, и уж во всяком случае - неизбежна жертвен-ность, хотя, разумеется, из этого не следует, что служение только безрадостно.

Особенно служение и очееидно, и необходимо в семейных отношениях.

Семейная жизнь. Ч^ентР емейной жизни - это,

безусловно, супружеские отношения. Супружеские отношения.

Супружеские отношения, собственно,

создают семью. В результате супружеских отношений появляются дети, кото-рые создают и все прочие типы отношений, среди которых главными остаются взаимоотношения родителей и детей.

Супружеская жизнь открылась еще в раю по замыслу и промышлению Бо-жественному. "И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотво-рим ему помощника, соответственно ему. И навел Господь на человека крепкий сон; и когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И соз-дал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою; ибо взята из мужа своего. Потому оставит человек отца сво-его и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут два плоть одна" (Быт. 2,18,21-24).

В этом рассказе замечательно многое, но, прежде всего, то, что это библей-ское указание - "оставит человек отца своего и мать свою", - никак не могло иметь отношения к первым людям, потому что по самому библейскому расска-зу о сотворении человека, у них, естественно, не могло быть природных отца и

463

матери; следовательно, нравственные смыслы этого указания направлены не на эту ситуацию, а в будущее, то есть навсегда.

Еще прежде, в первой главе, в более сокращенном рассказе о сотворении человека, говорится: "И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею" (Быт. 1,27-28). То есть та реализация одной из главных функций супруже-ской жизни, которая выражается словами: "плодитесь и размножайтесь" была дана им до грехопадения и, следовательно, могла реализоваться без малейшего греховного налета.

После грехопадения праотцев искаженность пронизала все функции чело-веческой природы, и потому особо чувствительные люди ощущают некоторый налет греха даже в супружеских отношениях, принципиально освященных цер-ковью: "Брак честен и ложе нескверно". Но в любом случае библейское осозна-ние высоты взаимоотношений мужа и жены ("да будут два в плоть едину") сви-детельствует, что именно здесь могла и действительно реализовалась Божест-венная заданность любви более чем в каких-либо иных человеческих отноше-ниях.

"Два в плоть едину" - это полнота человеческого единства, и так оно и осознавалось во все века человеческой истории, при всех искажениях и искрив-лениях. Значительная часть мировой культуры имеет своим мотивом осуществ-ленную или не осуществленную возможность такой любви и единства. Осуще-ствленная - она переживается как счастье, неосуществленная по какой бы то ни было причине - как трагедия.

В христианском осознании брак есть явление духовно-нравственного рода по преимуществу, и потому в церковном порядке осуществляется как таинство. В браке и в последующих супружеских отношениях нравственные смыслы жизни воплощаются более чем где бы то ни было, и потому можно даже гово-рить о некоторой незавершенности и несовершенстве жизни вне брака. Брак в норме и идеале есть осуществленная любовь и явление церкви ("где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди их", - что, в сущности, и есть Цер-

464

ковь). И как осуществленная любовь брак есть реальное воплощение заповеди, то есть смысла нравственной жизни.

"Одна плоть", - это возможное раскрытие в браке полноты совершенного человека. До грехопадения это было дано первым людям как дар. По грехопа-дении, это единство стало езыскуемым и трудно достижимым, потому что одно из главных направлений искажения человеческой природы стало развитие лич-ности в сторону индивидуалистического импульса, самости, поиска "своего". Любовь, направленная к другому "Я", видящая в другом "Я" главную ценность для себя,