Протоиерей владислав свешников очерки христианской этики
Вид материала | Реферат |
СодержаниеПраведностъ личности ео Христе Иисусе |
- Русской Православной Церкви, касающихся вопросов христианской этики, нравственных проблем,, 34.88kb.
- Протоиерей Серафим Соколов. История Христианской Церкви (начиная с 4-го века) Глава, 356.72kb.
- Вопросы для подготовки к зачету по дисциплине «основы этики», 58.69kb.
- План Теологическое обоснование морали в средневеково-христианской этике. Моральная, 159.26kb.
- Протоиерей Григорий Дьяченко Борьба с грехом Благословение Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского, 777.44kb.
- Высшие богословские курсы при мпда, 235.39kb.
- Терехович Владислав Эрикович, 2222.79kb.
- Первая треть XIII в.) (примерный план раскрытия темы), 37.28kb.
- Протоиерей Евгений Левченко, иерей Александр Егоров, Лаптев Л. Г., академик, проф, 62.51kb.
- Курс «Основы религиозной культуры и светской этики» Модуль «Основы светской этики», 68.6kb.
423
зерна, которое делается не челоееком - но приносит тем болыпий плод, чем болыпий пот проливает человек.
Но проблема человеческого делания, хотя и очень важная, все же остает-ся прикладной, она прикладыеается к переой - исканию и пережиеанию ми-ра Божия и Бога как "нашего" мира (Еф.2,14). Это переживание - более мис-тическое, чем нравственное, и тем, кто имеет личный опыт духовной жизни, обогащенный умозрительным знанием святых отцов, может показаться не-сколько надуманной попытка рассмотрения его в этических категориях. Все же, несомненно, в нем светятся и нравственные смыслы, хотя бы потому, что само понятие "мира" относится, несомненно, к нравственной области. И делание, и даже само понимание миротворчества, если только оно не переводится в секу-лярно-гуманистическую плоскость, неизбежно начинается в переживании мира Божественного: "Бог есть мир наш". Искание мира Божественного в нравст-венном, в личностном смысле - это стремление к совершенному, насколько это возможно, бесстрастию. Полноте Божественной тишины и покоя (мира Боже-стеенного) противоречит искажающее разрушительное действие страстного начала. Поэтому ищущий мира Божия, чем болыпе ищет, тем болыпе обретает глубокий покой в самом себе.
Нравственно-молитвенное делание - не теория, но практика нравственной жизни, и в самих ее глубинах, куда не вполне проникает свет рассудочного зна-ния, - по мере нравственного восхождения открываются и многие таинственные знания.
Но есть область Божественного мира более понятная и открытая. Пони-мание того, что Бог есть мир наш, становится более жизненно приемлемым по мере воцерковления личности. "Мы " - подлинное, то есть объединенное не ка-кими-то случайными, временными, преходящими, второстепенными целями и не генетически-греховным единством ветхой крови неочищенной народности -может быть осуществлено только союзом любви в Боге и Богом осуществлен-ной. И потому Бог мира объединяет людей в союзе мира, высшего, неразру-шаемого пустыми обстоятельствами, какими бы они ни казались значительны-ми на текущий момент. И потому нравственное искание мира Божественного с особенной определенностью происходит в личностно-церковном нравственном
424
сознании. Когда мы (собрание, церковь) переживаемся в благодати Божествен-ной любви, мир Божественный является нравственной основой неразрушимого единства. "Мир да любовь" в любого типа отношениях (человек - Бог или чело-век - человек) не просто соседние или близкие явления и понятия - они в реаль-ности всегда выражаются одно через другое. Не бывает, не может и не должно быть переживания мира без любви, как и любви без мира. Это вполне раскры-вается в свете Божественного познания.
Увидеть и пережить Бога как нравственный
Бог - сеет г
свет удается еще с оолыним трудом для непривыч-
нраестеенный ного к таким процедурам плоского и перевернутого
этического сознания. Это переживание наиболее
реалистически выражено у евангелиста, более других вдохнувшего в мистиче-
скую глубину Божественных тайн. Переживание Бога как света - вполне тради-
ционно и принято в новозаветном церковном сознании. "Христе, Свете истин-
ный, просвещаяй и освящаяй всякаго человека, грядущего в мир!", - начинается
одна из известных церковных молитв, возводящая к прологу Евангелия от Ио-
анна (1,9). "Просвети нас светом лица Твоего", "Иисусе, свете святый, облистай
мя", "Яко Ты еси свет животный (свет жизни)" - подобных этим выражений
можно встретить очень много как в молитвах общецерковного характера, так и
личностно направленных.
Такие образы встречаются и в книгах Ветхого Завета, особенно же в кни-ге, преимущественно духовно-нравственного содержания, в Псалтыри. "Гос-подь свет мой (по-славянски - "просвещение мое") и спасение сое; кого убою-ся", - начинается один из наиболее известных псалмов. (Пс.26,1). Глубокие и таинственные слова псалма: "Во свете Твоем узрим свет" (Пс.35,10) вошли в состав христианского богослужения. Знаменательно также осознание блажен-ства того народа, который ходит "во свете лица" Господа (Пс.88,16).
Еще более значительны подобные выражения Нового Завета. Здесь сле-дует отметить, прежде всего, самосвидетельство Богочеловека: "Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жиз-
425
ни» (Ио.8,12). Такие речения имеют открыто образный характер, особенно ко-гда они изображают сам тип жизни, связанный с Божественным бытием. Во всех таких случаях собственно нравственное содержание образного понятия "свет" несомненно. Но несомненно также и то, что когда слово "свет" является сказуемым Бога, особенно же произнесенным Им Самим, ограничиться только образным значением недостаточно. Да и реальный, но неземной свет, зримый от преобразившегося и воссиявшего Господа Его учениками, как и нетварный свет, виденный деятелями умной молитвы, дает возможность духовно-нравственно переживать высшую реальности света.
Эта ъысшая реальность, воздействуя на чувства, утонченные покаянным перерождением души, открывает возможность чистого и подлинного мистиче-ского видения Божественного света, неопределимого никаким другим словом; все иные слова, такие как: чистота, ясность, сияние, видность, открытость - аб-страктней, по сравнению с реализмом слова сеет.
Свет Божий преимущественно раскрывается в нравственном отношении по своему действию: те, кого он дейстеительно просвещает, становятся зря-чими и видят неискаженно самих себя, других людей, мир человеческих отно-шений и проч. На этом понимании основан духовно-нравственный смысл ряда Евангельских эпизодов, связанных с исцелением слепых Иисусом Христом. Прямым образом такой именно смысл подчеркивается в церковном евангель-ском чтении шестого воскресенья после Пасхи (неделя о слепом). В нем расска-зывается об исцелении слепорожденного Иисусом. У исцеленного слепого вме-сте с очами телесными открылись "очи душевные"; он стал рассуждать гораздо более здраво и духовно, чем те, которым это "полагалось" по их учительскому призванию. Таким образом, свет Христов, просвещающий одних, - других, не принимающих его, ослепляет, что и выразил Христос в заключительных словах этого рассказа: "на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видя-щие стали слепы" (Ио.9,39). Поэтому те, кто даже едва только начал духовно прозревать в свете евангельского и церковного знания, способны глубоко чув-ствовать слова Священного Писания, церковных песнопений и молитв, в кото-рых говорится о Боге, как о свете.
426
Нравственное переживание новой жизни, открывающееся тем, кто всту-пает в строй веры, приводит именно к тому, что эта новая жизнь сравнивается с прежней, как свет со тьмою. Разумеется, полнота такого осознания и пережива-ния возрастает по мере нравственного покаянного очищения, уяснения еван-гельских смыслов вообще, а преимущественно - открытия для себя чистейшей личности Иисуса Христа и мистически-молитвенного углубления в небесное содержание жизни. Такое нравственное переживание не может быть достигнуто одними лишь собственными усилиями, и болыпую нравственную ошибку со-вершает тот, кто полагает, что молитвенное и любое другое благочестивое де-лание само по себе "восхищает свет с неба". Все в духовной жизни, и прежде всего - отношение личности с Богом, видение и переживание света Божествен-ного и Бога как света, даруется Самим Богом как Его откровение. И чем более душа открыта для Божественного откровения, тем более оно дается ей, и она делается способней и другим передать духовно-нравственный свет сего откро-вения.
Не случайно откровение Богослова о новом небе, о новой земле и о новом Иерусалиме, - все это наполнено Божественным сиянием. Люди, удостоившие-ся видения Божественного света, ощущают это как высшую ценность. Так, апо-столы, увидев преобразившегося Господа на горе Фаворской, испытали самое большое желание - никогда не покидать это место. Магнетическая сила этого духовного притяжения имеет и нравственное объяснение в той высочайшей чистоте, которая "припоминается" человеком как состояние Адама до грехопа-дения с высоты чистого образа Божия и распознается в виде нравственного со-вершенства у нового Адама - Христа, чистота и праведность Которого так при-тягательны. И потому подлинная связь с Богом нравственно осуществляется только через "посредника" - Христа, как выражение праведности со Христом и во Христе.
Праведностъ личности ео Христе Иисусе
Переживание величия Божия и зна-чения его для личности, переживание благости, мира и света Божия, исповеда-ния Бога, следования за Богом, работа
427
Ему - все имеет преимущественно созерцательно-мистический или даже и вовсе теоретический характер, лишь слегка соприкосновенный с практической нрав-ственностью, до тех пор, пока не будут приняты два условия.
Во-первых, во всех этих переживаниях перед личностью должен пред-стать не Бог еообще, но Иисус Христос так, как Он раскрывается в Евангелии и в церковном сознании, и предстоит как живой деятель нравственного мира.
Во-вторых, связь с Ним на деле реализуется не поверхностно-формальными, но и не воображательно-чувствительными путями; да на деле так и не получится, потому что в первом случае предстанет мертвая схема, а во втором - сентиментальная иллюзия; т.е. в обоих случаях - подмены.
Подлинная связь личности человека с Богочеловеческой личностью Ии-суса Христа осуществляется традиционно на следующих путях.
Во-первых, максимально напряженное вхождение в смысл евангельских событий, лиц и слов (прежде всего, слов Самого Иисуса Христа); при этом, простого "умственного", понимания даже и очень глубокого, очевидно, - недос-таточно.
Во-вторых, серьезная, направленная, умная и сердечная молитва, обра-щенная к Иисусу Христу; молитва церковная и келейная; молитва проситель-ная, благодарственная, покаянная и созидательная.
Наконец, в-третьих, живое участие в жизни церковной, ибо Церковь есть тело Христа, что особенно переживается во вкушении животворящих и спаси-тельных святых тайн Тела и Крови Христовых, созидающем, по слову Самого Спасителя, взаимопребывание друг в друге человека и Христа Спасителя.
Это единение человека и Бога через Иисуса Христа остается для человека непостижимо таинственным, но и совершенно реально переживаемым, что еще болыпе усиливает ощущение непостижимости. Это действие охватывает всю душу и всю жизнь человека во всех сферах и во всех проявлениях, включая, безусловно, и нравственную сторону, потому что Христос как воплотившееся Слово Божие воплощает в Самом Себе абсолютное нравственное добро и абсо-лютную нравственную правду.
428
Поэтому, входя в единение со Христом Иисусом, человек осуществляется на путях праведности. Иначе говоря, праведность его и не может быть иной, как только во Христе Иисусе. «В Нем открывается правда Божия», - говорит апо-стол Павел (Рим.1,17), и открывается не через наблюдение «со стороны», но через единство с Ним. Насколько это единение окажется полным, ровно в такой же, вместимой человеком полноте, открывается и е личности правда Божия.
Правда (праведность) от природы оказывается для человека и недоста-точной и не всегда, собственно, праеедной, и только сеерхприродная правда, даруемая Богом, через единение с Ним, ведет к жизненному строю и всем делам чистым и нравственно значимым, прежде всего, в отношениях с Самим Иису-сом Христом и с Отцом Небесным и с Духом Всесвятым.
«Отче праведный», - так обращается Сын о Отцу (Ио. 17,25), и потому, находясь в полном Единстве с Ним, будучи праведным, одаряет Он от своей праведности верных Ему. В личности Иисуса Христа «явилась правда Божия... через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия (Рим.3,21). Таким образом, правда Божия действует во всех еерующих, незаеи-симо от их природной нраественности, действует ровно настолько, насколь-ко они готовы ее принять. Таким образом, сама еера вменяется верующему в праведность (Рим.4,5). Особенно подробно учение Церкви о вере как основании подлинной нравственности в человеке раскрывается апостолом Павлом в 6-й главе послания к Римлянам.
Дарованная, но свободно развитая человеком в его жизни праведность имеет свои вершины. Они раскрываются и развиваются более всего на путях святого служения Богу. Стремление к святости есть верный признак того, что Божественная праведность вошла в сердце человека, ибо она может совершать-ся в конкретном делании лишь в Духе Сеятом. Именно потому эта праведность превосходит праведность книжников и фарисеев (Мф. 5,20), что помимо хри-стианской святости она есть пустая и напыщенная формальность.
Человек, начинающий жить по правде Божественной, и продолжающий практику такой жизни, и стремящийся в ней преуспеть, - рассматривает своим сердцем эту святую правду как живую нравственную действительность, твори-
429
мую Богом, а не как солдатский перечень сухих предписаний, автократически переданных Богом для исполнения Своим подчиненным. Человек, осознавая святость, величие, чистоту, животворность, мощь, полноту, конструктивность этой правды, стремится ее усвоить и потому, что она - в Боге, и по значению для личности этих характеристик, переживаемых умно и сердечно. Таким обра-зом, правда Божия становится основанием для личной праведности человека, и это происходит тем более основательно, чем более человек жизненно прилеп-ляется к личности Иисуса Христа, в Котором эта правда полностью воплоти-лась.
Усвоивший эту праведность Иисусову и стремящийся жить в ней - угоден Богу (Деян. 10,35). Жизнь в праведности Иисусовой - путь всех святых, потому что святость и праведность - одни и те же, как в жизни Спасителя, так и всех Его святых. Таким образом, подлинная праведность - не от исполнения дел нравственного закона, а от святости Иисусовой. По отношению к Самому Богу святая и праведная жизнь человека в жизни Иисусовой проявляется в установ-ках, которые в традиционном богословии и в нормах нравственной действи-тельности принято называть благочестием и благоговением.
К п?пиргті р Сами эти слова по возрастающей секуляр-
ности мира, включая и мир нравственных отно-
и благогоеение
шении, почти перешли в разряд архаических, и
(страх Божии) даже в среде церковных людей слышатся все
реже. Будучи в богослужебном употреблении, они прослушиваются с «благоговейным» уважением, клонящимся к некоторой мертвости, не оказывая почти никакого воздействия на нравственную жизнь. Впрочем, это относится ко многим подобным словам, а, например, слово «бла-жить» употребляется почти только в ироническом смысле. Понятия «прият-ность» и «счастье» заменили слово «благо». Благо - объективно, приятность и счастье - субъективны. Благо - ясно и нравственно, приятность и счастье - ту-манны и экзальтированны.
430
Понятие и явление «благочестия» довольно обширно и включает в себя многое, относящееся как к внешне поведенческому строю, так и к внутреннему содержанию жизни, направленной нравственно к Богу. Сущность его - в необ-ходимости внешних действий и сердечных воздыханий, в которых открывается переживание величия Божия и воздаяние «чести» высоте содержания божест-венного бытия. Такое воздаяние чести Богу, по определению смиренно и благо-стно (потому и имя его - благочестие).
Церковь через своих великих учителей утверждает абсолютную полез-ность внутреннего благочестия, в отличие от внешних «упражнений», имею-щих внешне благочестивый вид, но по существу своему - автономных (1 Тим. 4,8). Благочестие есть некоторое внутреннее настроение души, которое выра-жается в постоянных (не порывами) упражнениях; наиболее церковно традици-онные «упражнения» - это молитва и пост (в самом широком смысле), которы-ми пронизывается нравственная жизнь христианина. Вообще все, что в жизни христианина относится к церковной области, носит характер благочестия, либо по внутреннему содержанию (и тогда - «на все полезно»), либо только внешним образом, и тогда оно болыпе или меныпе клонится в сторону актерства и лице-мерства. Апостол Павел утверждает, что чем ближе к «последним временам», тем больше люди будут склоняться к одному лишь «виду» благочестия, «отвер-гаясь его силы» (2 Тим. 3,5).
Но «сила» благочестия непременно проявляется в строе поведения благо-честивых людей указаниями, на которых наполнены и Ветхий и Новый Заветы. (На границе Ветхого и Нового Заветов - Симеон, «муж благочестивый и пра-ведный» (Лк. 2,25). Их святая праведность, обращенная к Богу, утверждается в «познании истины, относящейся к благочестию» (Тит. 1,1) или к уяснению норм нравственной жизни, в которых человек осуществляет практическую связь с Богом.
Благочестие и по внутреннему строю (в котором более всего слышится прославление Бога) и по внешнему строю противоположно нечестию. Это сло-во и дело более знакомо современному человеку, о чем свидетельствуют тыся-чи осиротевших и разрушенных храмов со сбитыми крестами, продолжающееся воровство икон и продажа их за рубеж, глумление над верой и презрение к ве-
431
рующим и проч. Нечестие принципиально противоположно благочестию и представляет собой отношение к Богу, безумное и антинравственное.
Благочестивый человек виден не только в церковных проявлениях; его отмечает, как правило, особый тип душевной скромности и чистоты. Вообще благочестие связано со многими другими добродетелями (2 Петр. 1,6-7). Более того, благочестие - это настолько существенное начало нравственной жизни, что только живущему благочестиво открываются для сердечного знания вели-кие тайны духовной жизни (2 Тим. 4,8). Но и с поведенчески-нравственной сто-роны, человек подлинно благочестивый, кроме чистоты, скромности и иных добродетелей, отличается особым типом «церковной» нравственности.
Порою такая «церковность» может приобретать несколько назойливо-
психопатический, демонстративно-«выскакивающий» вид, особенно неприятно
бросающийся в глаза людям нецерковным или поверхностно-церковным. И они
могут быть отчасти в этом правы, потому что подлинное благочестие менее
всего демонстративно, в нем много тихой радости спокойного, хотя и с привку-
сом некоторой горечи, довольства всем, что, по-видимому, посылается Про-
мыслом. Тот, кто лишен такого сознания и настроения души и кто, по словам
апостола Павла, «не следует здравым словам Господа нашего Иисуса Христа и
учению о благочестии, тот горд, ничего не знает, но заражен страстию к
состязаниям, от которых происходит зависть, распри, злоречие, лукавые подоз-рения, пустые споры между людьми поврежденного ума, чуждыми истине» (Тим.6,3-5).
Благочестивая жизнь в целом (равно как и неблагочестивая) могут в об-ществе «заражаться» и «возбуждаться» неким нравственным «вирусом» и в значительной степени зависит от общего состояния социума и даже от государ-ственной политики в этом отношении. Так, в обществе, где церковным началам жизни покровительствует власть, сама не безразличная к объективной христи-анской нравственности, можно ожидать большого развития благочестивых на-чал - и наоборот.
Одним из главных внутренних выражений и состояний благочестивой жизни является благоговение. Благоговением можно назвать переживание не-
432
коего особо высокого мистического уважения, связанного с ощущением фено-менального величия объекта этого благоговения, преклонения перед ним, осо-бенно понятного и актуального, когда этим объектом является Бог. До некото-рой степени благоговейное отношение естественно и к предметам, отмеченным божественной святостью (любая святыня: святые дары, святые мощи, святые иконы и проч.) и даже к людям святой жизни. Благоговение к святыне в рамках христианской нравственности так естественно, что даже в разговоре о святыне следует соблюдать известное благоговение.
Вместе с тем, как ложным и поверхностным бывает благочестие, так же точно лицемерным и поверхностным бывает и благоговение, что отмечал даже за несколько столетий до Рождества Христова, пророк Исаия, говоря о безрас-судных людях притворной веры и благоговения: «этот народ приближается ко Мне устами своими и языком своим чтит Меня; сердце же его далеко отстоит от Меня, и благоговение их предо Мною есть изучение запоеедей челоеече-ских» (Ис.29,13). Таким образом, когда истина для людей (всякая, включая нравственную), состоит, прежде есего, в изучении и следовании человеческим обычаям - их сердце «далеко отстоит» от Бога, и о подлинном благоговении го-ворить не приходится.
Вместе с тем, строй подлинного благочестия может проявляться даже во внешних действиях, если они совершаются как исполнение воли Божией. Так, говорится в Ветхом Завете о том, как Ной, благоговея, строил, по указанию Бо-жию, свой ковчег. Вообще и Священное Писание и агиографические материалы предлагают читателям образцы чрезвычайно высокого и чистого благоговения.
В жизни верующих людей, в их отношениях к святыне, не только в ми-нувшие времена, но и теперь очень нередко можно встретить примеры чистого и непорочного благоговения. Вообще это явление, будучи нраестеенно-психологическим, и потому довольно понятным, наблюдается гораздо чаще коренное по отношению к нему проявление нраестеенно-мистического по-рядка, называемого страх Божий.
Современные религиозные люди довольно часто покаянно сетуют на сла-бое развитие в них этого качества, что и понятно, в связи с чрезмерным тепе-
433
решним психологизмом. Напротив, Священное Писание и духовная литература минувших веков много занимались духовно-нравственным величием страха Божия, утверждая, что этот страх есть начало премудрости (Притч.1,7; 9,10). И это вполне понятно с нравственных позиций, потому что подлинная мудрость, т.е. понимание истинного смысла событий и сущностей есть явление