Протоиерей владислав свешников очерки христианской этики

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 79

"что Бог хочет лично от меня?" (как в самом общем

363

смысле, так и в конкретных ситуациях}. А затем - собирание решимости испол-нить решение Божие, каких бы жертв это не потребовало.

В самом исполнении воли Божией одним из важнейших и постоянных элементов будет устранение внешних и внутренних препятствий с того пути, на который личность поставлена волей Божией. На первый взгляд наиболее непре-одолимыми представляются препятствия внешние; на самом деле, такими их представляют собственные интерпретации, которые и оказываются частью той системы, которая выстраивается внутренними препятствиями.

Различные дьявольские усилия и мощные влияния мира, увлекающие ду-шу человека на пути неверия, греха и своеволия, чрезвычайно усиливают в ду-ше человека те процессы, которые стремятся увести его с пути правды Божией, но главное в этом отношении - это борьба с собой. Она заключается в том, что-бы, прежде всего, правильно и точно оценивать возникающие в душе, как по-мыслы, так и сильные устойчивые движения, суть которых в противлении воле Божией; а оценив, различными способами преодолевать.

Если речь идет о простых помыслах, то самое верное - отсекать их про-стым же молитвенным движением. При более постоянных действиях преодоле-ние, разумеется, более сложно, в этот процесс включаются и длительные мо-литвенные и покаянные переживания, и серьезная работа ума, и напряженные волевые усилия. Собственно, преодолением препятствий на пути исполнения воли Божией, она уже наполовину и исполняется, потому что через эти дейст-вия душа человека все более очищается. И это уже само по себе составляет во-лю Божию. Кроме того, душа по мере очищения становится все более способ-ной к творческому совершению воли Божией вообще во всех отношениях. Но самое главное в том, что в очищающуюся душу вселяется Дух Святый, для Ко-торого нет места в неочищенной душе, и вселившись, Он и становится главным Делателем, исполняя в жизни человека волю Отца Небесного. В конечном ито-ге, на это, главным образом, и должны быть направлены основные духовные, нравственные и волевые усилия человека - так выстроить свою жизнь и душу, чтобы Бог Сам стал главным Действователем.

364

Но обычно, это даже и при теоретическом понимании дается долгим опы-том постепенного смирения, во время которого человек, в силу своей нравст-венной честности старается исполнять познаваемую и видимую волю Божию своими собственными усилиями, пока они окончательно не истощатся в борьбе с собой и за себя. Только тогда, познав свою недостаточность, он, как тому и следует быть, покаянно и смиренно начинает взывать к милости Божией, и все-сильная воля Божия начинает совершаться над ним смирившимся. Но это и не у всех и не всегда.

Эти делания по сообразованию воли человеческой с волей Божией и по исполнению воли Божией описаны во многих трудах опытных подвижников благочестия, как частного, так и общего характера. В них представлены порою очень подробные и детальные схемы жизни, согласованные с этими основания-ми. В частности, в книге свят. Иоанна Максимовича "Илиотропион" ("Подсол-нечник") описаны все известные способы согласования воли человеческой с во-лей Божией (подобно тому, как подсолнечник поворачивает свою головку в за-висимости от движения Солнца в течение суток). Книга свят. Феофана Затвор-ника "Путь ко спасению" представляет собою подробнейшим образом содержа-тельно и хронологически расписанную схему духовно-нравственной жизни христианина.

Исполнение воли Божией челоееком - это исполнение воли Божией о че-ловеке вообще и воли Божией о конкретной человеческой личности, потому что каждому человеку Бог дает свои дары, а следовательно, и свои указания по реа-лизации этих даров. В свободном и сознательном исполнении этих заданий личность раскрывается, как образ Божий, имеющий, следовательно, нечто об-щее с Богом, а значит и со всеми другими личностями, созданными Богом по единому для всех Первообразу, но она раскрывается и как уникальное, живое, доброе, умное и прекрасное явление духовного и нравственного мира.

Жизнь человека по внешнему строю проста и однообразна. Работа - до-машние дела - семейное общение - другие виды общения - разные виды отдыха - физиологические потребности - и все. Кажется, автоматизм пустоты. И если для человека Бога нет - и правда - наступает автоматизм пустоты, иллюзорно окрашенной. Но открывается человеку Бог, и если только он рискует делать ша-

365

ги навстречу Богу, и в этих действиях заключается воля Божия, перед ним от-крывается подлинное величие Божие и весь мир в творениях Божиих, и он сам в мире. Все наполняется смыслом, и полнотой, и глубиной, и возвышенностью, и жизнь одухотворяется, и свет просвещает его душу. По внешнему строю почти все его дела остаются такими же, какими они были и прежде, и каковы они суть у его родственников, соседей и сотрудников, не узнавших Бога, не узнавших и себя. Более того - его жизнь по внешнему течению становится труднее, чем у них. Он исполняет волю Божию, и все обыденные его действия становятся иными, иногда очень заметно, а иногда прикровенно. " Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте во славу Божию" (1 Кор. 10, 31).

В этом и есть воля Божия - чтобы Божественные смыслы, зовы и вдохно-вения пронизывали всю жизнь человека, во всех ее самых будничных проявле-ниях. Воля Божия - видеть свое создание в той славе Своего образа, в который Он его создал. И для того, чтобы эта святая воля осуществилась, Первенцем из этого мертвенного мира, отринувшего послушание воле Божией, был послан, и родился, и воплотился, и был распят, и воскрес первый совершенный Человек, и тем дано всем войти в послушание воле Божией и в славу Его. Таким образом, христианская нравственность - это не выполнение свода правил, наряду с дру-гими человеческими правилами, а вхождение в жизнь, полную святых истин-ных смыслов. Это жизнь, в которой человек выполняет свое предназначение, это жизнь сверхмысленной правды, великолепной красоты и совершенного бла-га. Это жизнь возрожденного человека. Жизнь в Боге и с Богом.

7. ИСТИННЫЙ ПОРЯДОК НРАВСТВЕННЫХ ЦЕННОСТЕН

Теперь, когда раскрылись ориентиры подлинного нравственного пути, пусть и в слишком отдаленной, идеальной перспективе; - и потому стала осо-бенно очевидной не только необходимость покаяния, но и вся полнота много-образного материала покаяния; когда перед "мысленным взором" предстал объективно-нравственный закон во всем величии как его целостной структуры,

366

так и в гармонии его частей; когда сам этот нравственный закон указал на ис-полнение воли Божьей, как на руководящее свое начало, - кажется, остается только применить обретенные знания к реальности текущей жизни; - и ничего больше не требуется для того, чтобы она осуществлялась в соответствии с этим высоким и объективным знанием.

Но - жизнь идет, и вся она состоит из нравственных вопросов и ситуаций; их приходиться постоянно, а часто и немедленно разрешать; а главным инстру-ментом разрешения по-прежнему остается интуиция, правда, обогащенная об-ретенным христианским сознанием.

Понятно, что когда речь идет о разрешении ситуаций, которые с христи-анской точки зрения определяются однозначно: "да" или "нет" вопросов нет. Да и то - лишь относительно общего решения проблемы. Но если речь идет о вы-боре путей, еозможностей реализации принятого нравственного решения, ос-тается только три подхода: либо все та же не набившая оскомину интуиция, ли-бо стремление уйти от ответственности, либо полная растерянность. Хорошо было бы иметь справочник огромных размеров, содержащий замечательное разрешение всех нравственных вопросов. Но такой справочник невозможен по причине бесконечности индивидуальных ситуаций. Но и просто довериться ин-туиции, даже и обогащенной христианским знанием - невозможно.

Необходимость Во-первых, потому, что человек ищет в

нѵаестеенных нравственной жизни - устроения, порядка, ос-

ноеательности, а интуиция сама по себе обес-порядкое

печить этого не может. Необходимы более су-

щественные критерии и ориентиры.

Во-вторых, потому, что при проблеме еыбора путей, реализации реше-ний предстает главный вопрос - что еажней? Какое обстоятельстео следует учитыеать в первую очередь? И здесь одной интуиции не хеатит. Но так ли уж важно такое знание? Кажется, что если принципиально выбранное решение соответствует воле Божией, то в конечном итоге Промысел все равно все уст-роит должным образом.

367

Это правда. Но ведь и в каждый момент жизни еажно, насколько его

вектор угоден Богу. Иначе - может, например, оказаться, что, в общем, путь решения будет верным и конечный ответ правильным; но к ответу можно прий-ти полубездыханным, потому что все силы были потрачены на преодоление не-нужных препятствий. И кроме того, неконструктивность выбираемых путей, может привести к тому, что здание нравственной жизни приобретет хотя и функционально-приемлемый, но бездарно-неряшливый вид.

Сердце довольно верно подсказывает необходимость порядка; а даже если бы в силу своего расстройства и импрессионичности ничего и не подсказывало, сам порядок предусмотрен е числе нравственных ценностей. И хотя это прямо не вы-ражено в Евангелии формулировочно, но непредвзятый взгляд, безусловно, обна-ружит в Евангельском нравственном море не анархическую спутанность, а доволь-но стройную систему. Ум, философски-дисциплинированный, (не одно и тоже, что философски-образованный) с радостью узнает в этой систематичности нечто родственное себе. И это очень понятно. В нравственно выстроенном мире, как выражении объективно данного Божественного Откровения, и в работе нравст-венной мысли как произведении ума, в котором отображен образ Божий, дейст-вуют одни и те же законы. А законосообразность, и сама по себе есть выра-жение действующего порядка.

Именно поэтому как в нравственной жизни отдельных личностей, так и в жизни человеческих обществ любого рода можно наблюдать скорее действие порядков, чем беспорядков. Конечно, эти порядки могут осуществляться бес-сознательно. Реальность этих порядков проявляется хотя бы в том, что каждый человек раскрывается в своей жизни и для себя и для наблюдателей, в основ-ном, закономерным образом или, по крайней мере, в сходных обстоятельствах сходным образом. А нарушение закономерности так и рассматривается как на-рушение закономерности.

Это случается не только при необходимости выбора при альтернативных решениях типа: "да" или "нет", но и в смысле собранности многих "да" в непро-тиворечивое нравственное устроение. Если же у человека все его «да» и «нет» не выстраиваются в цельную картину, считается, что это нравственно противо-речивый человек. И это, в общем, не такая уж редкость, особенно в те времена и

368

среди тех народов, где и когда понятия нравственности и уголовной ответст-венности смыкаются, и не потому, что так тонок и содержателен объем юриди-ческого права, но применение нравственных принципов начинается почти там же, где и применение законов; т.е. там и тогда, где и когда понимание собст-венно нраестеенных закономерностей стало принципиально чуждым обще-стеу и люди, как по домашнему воспитанию, так и по действию социальной среды, вырастают настолько нравственно искаженными, что и говорить не при-ходится о какой-то ориентации в море нравственных ценностей.

Но такой тип общественного развития - хотя и не редкость, все же представляет собой страшное нравственное искажение, низводящее человека на уровень животного и исправимое лишь в результате чуда.

Гораздо обычней те нравственные бессистемности, которые являются в результате не подлинного знания или не основательного рассуждения. Любой субъективный нравственный порядок, если он не имеет привязки к объектив-ному нравственному миру, как бы он ни был систематически стройно организо-ван, всегда, по меньшей мере, ограничен сеоим уровнем и качеством нравст-венных представлений и переживаний. И все же как личности, так и человече-ские общества взыскуют именно системности, закономерности, нравственной упорядоченности, пусть неполной, несовершенной, неточной, а порою и вовсе искаженной, глубокой или неглубокой, ориентированной рационалистически, или основанной на тайных мистических ощущениях. - Взыскуют, чтобы не жить в безумии противоречий и не сгинуть в бездне полного непонимания. Взыскуют, чтобы, чтобы хоть с какой-то степенью безошибочности, пусть на уровне своего самого пошлого и нечистого нравственного порядка, но ориенти-роваться в жизни, хотя бы в наиболее "штатных", предлагаемых ею, ситуациях. Взыскуют, наконец, чтобы поменыпе думать, (потому что думать трудно: при-ходится морщить лобик), а легче - поступать почти аетоматически по за-данной программе.

А уж если кто ищет объективно нравственных путей жизни, тот знает, что как бы ни были сложны порядки, которые лежат и в основе этих путей, и пред-лагают нравственный ключ к решению конкретных ситуаций, но это - порядки!

369

Знает, потому что еидит их как е конкретностях направляющей воли Бо-жией, так и в Богооткровенном нравоучении.

гу ч Первым свидетельством и выражением нрав-

ственных порядков является любая заповедь. В

как принципы

этом смысле, - люоая заповедь, даже нерелигиоз-

устроистеа ного характера, исполняет свою главную функ-

цию: вывести мир из состояния туманного хаоса множественности безразличных возможностей к единственному решению. Бес-порядок беспрерывно движущегося и все пожирающего хаоса лишь напомина-ет жизнь. На самом деле в нравственной деконструктивной релятивности -смертельный хлад, и лишь заповедь останавливает его неизбежность. Не пото-му, что она императивна, и не только потому, что в ней - "да" одному решению; и "нет" всем прочим. Любая заповедь хотя бы в каком-нибудь одном, самом ма-ловажном отношении упорядочиеает жизнь, вносит в нее устроение. Теорети-ческое - пока она остается хотя бы только изеестной; и практическое - когда она станоеится исполняемой.

Но конструктивность и жизненность заповеди может быть лишь кажу-щейся. Не любое безусловное "*)а" - безусловно жизненно и конструктивно. Вот, например, известная и теоретически, и практически заповедь: "убей врага" (или по слову известного русского писателя-гуманиста: "если враг не сдается -его уничтожают"). Что-то трудно согласиться, что эта заповедь несет с собою жизнь. А если упорядоченность, то скорее упорядоченность кладбища. Или из-вестная всегда среди определенного (в последнее время - довольно широкого) круга людей, наглая заповедь: "Каждый гребет под себя". Сказать про нее, что она жизненна, можно лишь в том смысле, что она очень распространена в жиз-ни.

Таким образом, заповедь есякая - упорядочивает, но не всякая упорядо-чиеает жизнь. И любая инструкция упорядочивает; и в этом смысле заповедь и есть инструкция. Но инструкция по составлению гербария или по нанесению атомного удара - смертельна и по интенциям, и по содержанию, и по структуре.

370

Заповеди лишь тогда упорядочивают (вносят порядок в) жизнь, когда именно в этом заключается их цель. Но помимо объективно даруемых знаний найти вер-ную направленность заповеди очень трудно. Потому что бесконтрольное стремление к порядку имеет тенденцию "гербаризировать" жизнь, а безразли-чие к нравственным порядкам ведет к расколу жизненных начал. Таким обра-зом, как в чрезмерном пристрастии, так и в равнодушии к заповеди как к нрав-ственной инструкции скрывается смерть.

Но любая единстеенная заповедь жизнь не только не упорядочивает, не гармонизирует, но и не ведет к нравственному устройству хоть сколько-то ус-тойчивому, а тем более к его полноте. Более того, Господь Иисус Христос гово-рит, что если кто-нибудь не исполняет одну малейшую заповедь, он повинен в нарушении всего закона. И это очень понятно: любой предмет, имеющий хотя бы незначительное и частное разрушение во внутреннем своем устройстве, может утратить свою функциональную заданность. Крошечная дырочка в изящном воздушном шарике превращает его в бесформенную тряпку. От ошиб-ки в расчетах на один знак может совершиться катастрофа, подобная "черно-быльской". Это - в практике!

Последствия становятся тем более ощутимы, если речь идет об ошибках, неполноте, незавершенности в самой установке; говоря в системе тех же обра-зов - все воздушные шарики будут всегда делаться с маленькими дырочками. Если в общей нравственной системе будет недочет, он неизбежно скажется на некотором множестве людей.

И все же любая заповедь, при ее исполнении, вносит в жизнь хоть сколь-ко-нибудь организующие, конструктивные принципы; еще в большей степени таким организующим характером обладает система заповедей, вообще, нрае-стеенная система. Правда, при этом система должна быть внутренне непро-тиворечивой, т.е. отдельные элементы, входящие в ее состав, прежде всего запове-ди, не только не должны противоречить одна другой, но и их соединение не должно вызывать эффекта недоумения. Потому что в таком случае оказывается разрушен-ным главный организующий принцип, или же он перестает быть авторитетным. Если при этом люди и продолжают ревностно исполнять императивы этих систем,

371

то лишь в силу какого-то личного, группового или национального нерассудитель-ного фанатизма.

Неожиданные эффекты порою происходят с воплощением в жизнь рели-гиозных нравственных систем. Бывшее главной ценностью общества нравст-венное предание становится постепенно лишь исторически значимым фактом, и люди, причислившие себя к этому факту, продолжают относиться к нему с ува-жением. Но с безжизненным уважением, как к какой-то археологической на-ходке, представляющей собой огромную музейную ценность. И оказывается, что эти «сопричисленные» религиозной истине люди руководствуются совсем другими ценностями и установками. Не обязательно противоречащим тем "му-зейным", но все же другим, чаще всего из области вторичного, полубытового предания, а порою и вновь пришедшим в общественную жизнь.

Что в таком случае лучше? - Иная система нравственных принципов, хоть с какой-нибудь степенью необъективности организующая жизнь? - Либо дове-рие собственным нравственным ощущениям, где нравственные принципы, их содержание, постоянство, направленность и сила зависят исключительно от личности? И то, и другое в нравственном отношении ориентируют е целом не-верно или, по крайней мере, недостаточно. Речь идет не об отдельных ошиб-ках, допускаемых еопреки исповедуемому нравственному сознанию (такие ошибки могут случаться и у людей самого чистого сознания), но сама нечисто-та такого сознания провоцирует на неизбежные закономерные ошибки.

Чистое нравственное сознание гармонично построено как система ориен-тиров, частично безусловных и абсолютных, а частично - относительных, помо-гающих найти верный выбор. И то, и другое - заповеди. Но одни заповеди, по своей императивности, подобны системе дорожных знаков, типа: "проход за-прещен", "остановка запрещена". Другие же, скорее как в сказках, ориентируют на выбор, подсказывая условия выбора: "прямо пойдешь - смертью умрешь, на-право пойдешь - коня потеряешь".

И тот, и другой типы заповедей в нравственной жизни человека очень хо-роши как принципы, регулирующие жизнь. Одни отсекают в, по-видимому, альтернативных ситуациях ровно половину возможностей, указывая: "запреще-

372

но"; и хотя это наиболее упрощенный способ регулирования жизни, он приме-няется практически во всех сферах, нуждающихся в регулировании. Другие -показывают возможные последствия, результаты того или иного способа пове-дения, и дают возможность совершать сам выбор, в зависимости от прогнози-руемой ценности последствий и от степени усилий. Здесь, как на рынке: чело-век прикидывает: стоит ли, по его пониманию, приобретение затраченных на него денег, и - либо совершает, либо не совершает покупку. Регулирующий ме-ханизм заповеди действует на условиях рассуждения, интуиции и свободы. В любом случае, сам по себе он независим от конкретности нравственного содер-жания ситуации; скорее он настроен на психологические решения. (Например: поступая милосердно, ты каждый раз будешь ощущать чувство глубокого удов-летворения).

И даже помимо объективного содержания, заповедь как регулирующий принцип необходима в нравственном контексте жизни, хотя бы потому, что указывает на ту окраску поведения и отношений, которая описывается словами "хорошо" и "плохо". Но заповедь, как регулирующий принцип осуществляется лишь ситуативно, т.е. по конкретным случаям, не организуя жизнь в целом, тем более - не сводя все содержание жизни к объективной нравственности.

Самим Богочеловеком устанавливается ценностный ряд или "лествица", если не во всей полноте, то, по крайней мере, первые ее ступени, наиболее ценные и указывающие общее направление. Установление Самим Богом начала ценностного ряда не гарантирует вовсе от нравственных ошибок, но вероят-ность ошибок при вхождении в этот ряд, безусловно, уменьшается. Прежде все-го, потому, что этот ряд, открытый Богом, представляет собой объектиеную "лествицу", в отличие от любых других, социальных или индивидуальных.

Так обстоит дело и по самой практике нравственной жизни: те, кто соз-нательно и решительно поставил эти заповеди во главу своего делания, ощути-мо признают помощь Божию, содействующую, а вернее сказать - действующую в них. И это очень понятно: Бог принципиально раскрывается как Делатель тем, кто входит во внутреннюю суть Его жизни, потому что Бог есть любовь. И тот, кто ставит эти заповеди в центр нравственной жизни, избегает главной ошибки: сознательно или несознательно поставить в этот центр что-нибудь другое, хотя

373

бы и очень ценное; например, внутреннюю честность, или стремление к соци-альной справедливости, или старание во всех отношениях не жить за чужой счет и т.д. В таких нравственных кодексах главные заповеди могут не занимать не только главного места, но и вообще - никакого.

Неизвестны какие-либо иные нормы, от которых совершенно был бы за-висим весь строй нравственной жизни. Это возможно лишь в тех случаях, когда нравственный строй искажен; например, известны нравственные структуры, в которых ведущей нравственной нормой является: "делайте все в свое удоволь-ствие". Впрочем, эта формулировка гедонистического принципа - жить ради удовольствия - оказывается, чуть ли не единственным образцом тотального применения.

Разумеется, между принципами самоотверженной любви и тотального удовольствия - пропасть, и не только по конкретному нравственному материа-лу, но и по типам отношения и оценки различных явлений; болыпей частью, отношения и оценки, на основе этих предельных принципах, прямо противопо-ложны.

Нравственное устройство, основанное на открытом Христом принципе совершенной любви - объективно, и при всех тонкостях частных различий, дос-таточно однообразно и стабильно. Это и раскрывается в установлении запове-дей, необходимых всем и навсегда и годных для всех ситуаций. Нравственная жизнь при этом не мертва и не формализована как в силу личного и живого от-ношения, так и по тонкостям человеческих и ситуативных различий.

Система нравственной жизни, основанная на Богооткровенной запо-веди любви к Еогу и к людям, раскрывается как система объективная, цело-стно организованная, тотально содержательная, "лествично" выстроен-ная, практически целесообразная.

Нравственное устройство, основанное на принципе удовольствия, по са-мой своей природе - субъективно, потому что материал удовольствия для каж-дой индивидуальности - свой. И если кому-то доставляет удовольствие храмо-вое действо само по себе или, например, чтение духовной литературы, и ника-ких других мотивов, кроме удовольствия, у него не имеется, - сам

Blog

Протоиерей владислав свешников очерки христианской этики

Содержание