Протоиерей владислав свешников очерки христианской этики

Вид материала

Реферат

Содержание Часть 2. готовность и исполнение Бог- сти - из предложенного Богом порядка

Подобный материал:

• Русской Православной Церкви, касающихся вопросов христианской этики, нравственных проблем,, 34.88kb.
• Протоиерей Серафим Соколов. История Христианской Церкви (начиная с 4-го века) Глава, 356.72kb.
• Вопросы для подготовки к зачету по дисциплине «основы этики», 58.69kb.
• План Теологическое обоснование морали в средневеково-христианской этике. Моральная, 159.26kb.
• Протоиерей Григорий Дьяченко Борьба с грехом Благословение Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского, 777.44kb.
• Высшие богословские курсы при мпда, 235.39kb.
• Терехович Владислав Эрикович, 2222.79kb.
• Первая треть XIII в.) (примерный план раскрытия темы), 37.28kb.
• Протоиерей Евгений Левченко, иерей Александр Егоров, Лаптев Л. Г., академик, проф, 62.51kb.
• Курс «Основы религиозной культуры и светской этики» Модуль «Основы светской этики», 68.6kb.

ЧАСТЬ 2. ГОТОВНОСТЬ И ИСПОЛНЕНИЕ

403

8. ЕВАНГЕЛЬСКАЯ ПРАВЕДНОСТЬ. ОТНОШЕНИЯ С БОГОМ

Первая часть предложенного текста содержит, главным образом, описа-ние услоеий жизни человека, по христианским нравственным осноеаниям. Это предсказание имеет цену и живой смысл для тех, кому уже заранее небез-различно сказание о самой сути такого бытия и приятие его для живого дейст-вования в конкретностях личной жизни. Сказание этой личной жизни выстраи-вается не шатко, если, прежде всего, установлено прочное основание - предска-зание.

Практика нравственной жизни заключает в себе устройство правильно ориентированных и чисто осуществленных взаимоотношений с Богом, с други-ми людьми и с самим собой, т.е. устроение внутреннего мира. По данному в Откровении порядку нравственного устройства для тех людей, кто признает Бо-га и Его взаимодействие с человеком по самой логике жизни, на первое место естественно выходят отношения с Богом; при том они приобретают специфиче-ски нравственный характер, когда они становятся отношениями с личным и личностным Богом. Они становятся особенно остро жизненными, когда в Но-во-Заветном Откровении Бог предстает человеку как Спаситель мира, как его личный Спаситель. Предложенный перечень принципов, на основании которого строится истинный порядок нравственных ценностей, заключается исповедани-ем Бога (вместе с доверием к Нему), которое венчает эту структуру принципов.

Итпардані р ^{т0 же испове}Д^ание предлагается Евангелием

как главная и первая содержательная нравственная норма отношений с Божеством. Исповедание Бога как Бога еще в ветхозаветные времена, когда Бог не раскрылся людям в полноте Своей величественной и дивной нравственной красоте, признавалось одной из самых необходимых и естественных нравственных добродетелей. Напротив, неисповедание Бога или ложное исповедание, или исповедание ложных богов (что по сути дела одно и то же) признавалось за один из мерзких и разруши-

404

тельных грехов. Такое исповедание, равно как и неисповедание, с соответст-вующими нравственными оценками, могло осуществляться и в некоторых дей-ствиях, и в словах. И жизнь первых людей до грехопадения и их история после грехопадения может рассматриваться с позиций исповедания Бога. И жертвы Адамовых детей, Авеля и Каина, - также суть выражения чистоты исповедания одного, и нечистоты - другого. Все действия в дозаконные времена всех лиц книги Бытия также могут быть рассмотрены с этих позиций.

Особенно же возрастает острота понимания исповедания как практики религиозной веры; - и неисповедания как практики неверия со времен открытия Богом избранному народу нравственного закона. Собственно, с этого времени, вся история этого народа в Ветхом Завете рассматривается как осуществление веры, (а значит, и исповедание) и отступлений от веры, а значит и от истинного исповедания. Так, значительная часть содержания пророческих книг Ветхого Завета заключает в себе обличение пророками своего народа в его отступлениях от истинного исповедания Бога и чистоты веры.

Исповедание являет собой сердечно-умственный акт, включающий в себя полноту движения сердца к Богу, признание Его как Бога, свидетельство своей веры и своего знания всегда и везде, включая готовность к такому исповеданию даже до смерти, если возникает в этом необходимость. Недаром те святые, ко-торые свидетельствовали веру в эпоху гонений, но не были замучены до смер-ти, остались живыми при всей твердости такого свидетельства, назывались ис-поведниками (включая исповедников веры, прошедших через советские лаге-ря).

Исповедание своей веры необходимо всегда, но проверяется его твер-дость, чистота и мужество в годину испытаний. Такое исповедание при испы-тании обычно открывается как устное свидетельство и прямым образом ведет ко спасению, как об этом говорит апостол Павел: "сердцем веруют к праведно-сти, а устами исповедуют ко спасению" (Рим.10,10). Праведники Ветхого Заве-та (прежде всего Давид, Иов, Соломон, Сирах и другие) исповедовали пред людьми не просто знаемого ими Бога, но Его премудрость, могущество ("у Него премудрость и сила; Его совет и разум" - Иов,12,13); Его милосердие и благость ("Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив" - Пс. 102,8) и

405

проч. Святые праведники и Ветхого и Нового Заветов исповедуют Бога, исходя как из своего личного опыта, так и из опыта Церкви, слова Божия; еще вернее говоря - из своего опыта, выверенного опытом Церкви.

Исповедание Бога в дни испытаний оказывается нравственной характери-стикой личности. Менее очевидно подобное исповедание в нравственном от-ношении в, так сказать, "мирное время". Здесь особенно важно исповедание Бо-га перед неверными вовсе, иноверными и инославными, даже когда человеку ничего не грозит. Конечно, такое исповедание не должно иметь характера де-монстративной "показухи"; в таком случае, даже будучи искренним, оно может казаться лицемерным. Нравственный смысл такого исповедания состоит в том, что оно помогает людям, не знающим истинного Бога, обрести веру, а с нею и возможность спасения. Исповедание здесь тем более достигает своей цели, чем болыпе «исповедник» имеет живой опыт веры прощения от Бога, милости Бо-жией и проч. В своем покаянном псалме пророк Давид говорит: "Научу безза-конных путем Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся" (Пс.50,15). Слову под-линного исповедания не возможно не верить. Вообще все, что неложно прояв-ляется во внутреннем строе отношений человека к Богу, - вера, упования, прав-да любви, хвала, благодарение, переживание правды Божией и даже покаяние (недаром другое название покаяния - исповедь) раскрывается в видимой жизни как исповедание. "От избытка сердца уста глаголют", - говорит слово Божие (Мф. 12,24); и это глаголание уст (вслух или на бумаге) о своем отношении к Богу «от избытка сердца» и есть такое исповедание. Вся псалтирь в этом смыс-ле есть 150-песенное к Богу и о Боге; послания апостольские - суть в значи-тельной степени исповедание апостолами Бога; беседы Макария Великого; гимны Симеона Нового Богослова; Исповедь блаженного Августина; записки преподобного XX века Силуана Афонского и другие созерцания св. отцев - это их исповедание Бога.

Множество, по-видимому, и малых и незначительных фактов из жизни верующих людей во все времена вплоть до наших дней следует рассматривать как факты их свидетельств и исповедания - исповедания своей веры, открытой через Церковь, своего отношения к Богу и Церкви. И в этом отношении в одном ряду стоят первые попытки матери научить свое дитя молитвенным вздохам к

406

"Боженьке" и послания духа и силы Святейшего патриарха Тихона в годы гоне-ний.

Высота такого исповедания могла быть чрезвычайной даже в ветхозавет-ные времена; одни исповедники не могли даже "воспеть честь Господню на земле чужой", другие соглашались (как братья Маккавеи) на любые мучения, лишь бы не нарушить церковные установления. Из книги Маккавеев в этом от-ношении особенно характерен один эпизод. Учителю братьев Маккавеев Елеа-зару друзья предложили съесть им самим приготовленное мясо, а вслух объя-вить, что это было мясо, приготовленное язычниками для жертвы (т.е. как бы самому не согрешить и избежать смерти). Елеазар отвечал на это: "недостойно нашего возраста лицемерить, дабы многие из юных, узнав, что девяностолетний Елеазар перешел в язычество, и сами, вследствие моего лицемерия, ради крат-кой и ничтожной жизни, не впали чрез меня в заблуждение, и через то я поло-жил бы бесчестие и пятно на мою старость. Если в настоящее время я избав-люсь мучения людей, то не избегу десницы Всемогущего ни в сей жизни, ни по смерти". Посему, мужественно расставаясь теперь с жизнью, сам я являюсь достойным старости, а юным оставлю достойным пример охотно и доблестно принимать смерть за досточтимые и святые законы". (2Мак.,6,24-28)

Такое исповедание это могло выражаться и вовсе диким (для современно-го секулярного сознания) образом. (Например, святой пророк Илия, уничтожил десятки ложных и постыдных пророков за их искаженное религиозное созна-ние. Для того чтобы понять значение практики такого исповедания, необходи-мо осознать, какие неисчислимые тысячи людей эти ложные пророки привели к зловерию и гибели). Поразительны своею чистотою и твердостию те образцы ветхозаветного исповедания, которые навсегда, для напоминания, вошли в строй ежедневного православного богослужения - три юноши, в вавилонском пленении не подчинившиеся повелению совершить служение языческим богам и брошенные в печь, но не сгоревшие там; - пророк Даниил, брошенный в ров с голодными львами, но не разорванный ими.

В ранней христианской истории подобных фактов, когда мученики и ис-поведники не подвергались вреду в мучениях, на которые их посылали, записа-но в мученических актах бесчисленное множество.

407

Новозаветную историю исповедничества начинает креститель, "пропо-ведник вкупе и Предтеча" Христов - Иоанн. Поистине, он является Предтечей не только Христовым, но в смысле исповедничества всех будущих исповедни-ков, а поскольку исповедничество становится нравственной характеристикой всех сознательных христиан, то значит и Предтечей (по этой характеристике) и есех сознательных христиан. Предтеча первым показал, что подлинное испове-дание всегда выражает смирение перед Богом, чистоту знания перед людьми, ищущими такого знания, включая знание и нравственное, и мужественную теердость перед силами зла, отвращающимися от исповедания истины. Пред-теча открыто явил смирение перед Христом, сказав, что он не достоин развязать ремень обуви Его. В своем исповедании Предтеча явил чистоту и вероучитель-ного знания, сказав об Иисусе: "вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира" (Ио.1,29); - и нравоучительного знания, предложив идущим креститься у него необходимые нравственные нормы. (Лк.3,3-14) Вся история церкви апо-стольского времени - это история непрерывного исповедания и исповедничест-ва. Мученичество - есть исповедничество по самой природе своей; мученики и исповедники неразделимы, и само слово мученик - о тагигіос; означает сеиде-тель, т.е. исповедник. Сам факт преподобничества свидетельствует исповеда-ние нравственного превосходства христианства.

В Новом Завете предлагается ясное понимание содержания, духа, харак-тера и особенностей исповедания Бога. Главное в исповедании Христа - есть исповедание Его Богом (Сыном Божиим), что составляет всегда подвиг ума и сердца, ибо Он и Его крест остается всегда для рационалистов - безумием, а для магических суеверов - соблазном, - поскольку люди непреобразившегося ума всегда либо рационалисты, либо магические суеверы. Выйти из греховного и ветхого состояния своего ума и признать Христа Богом - всегда подвиг, но осо-бенным подвигом ума это было до Его воскресения. Евангелие показывает не-сколько случаев такого замечательного исповедания (самарянка и др.) Но наи-более примечательно из них - исповедание св. апостола Петра от лица всех апостолов ("Ты, Христос, Сын Бога живого..." - Мф.16,15). С особенной силой такое исповедание выражено в Евангелии от Иоанна. Соблазнившись "стран-ным" учением Христа о хлебе жизни, "многие из Его учеников отошли от Него

408

и уже не ходили с Ним. Тогда Иисус сказал двенадцати: "не хотите ли и вы отойти?" Симон Петр отвечал: Тосподи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы жизни вечной" (Ио.6,66-69). Эти апостольские исповедания, или свидетельства бывали тем основательнее, чем более они опирались на "свидетельства Писа-ний". Таков был всегда "метод" апостольского исповедания: соединять личный опыт со свидетельством слова Божия или Церкви. (Деян.28,23) Таким и дол-жен быть всегда характер нравственного исповедания Бога.

Среди всех евангельских исповеданий Христа, может быть, самое глубо-кое и таинственное - это исповедание сотника при кресте: "Иисус же возгласив громко, испустил дух. И завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу. Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он так возгласив, испустил дух, сказал: "истинно, Человек Сей был Сын Божий". (Мк. 15,37-39).

Истинное исповедание Христа по своей глубокой сути всегда мистично. Оно меныпе всего основано на легких маловразумительных интонациях, на ли-нейных логических силлогизмах, на пустых разговорах. Оно есть свидетельство неопровержимого знания, знания вполне реалистического; здесь могучий реа-лизм действия высшей объективности, которое нравственно потому, что это знание сердца. Нравственное значение такого исповедания для людей в том, что через исповедание, как через мистическую традицию, передается вера от слы-шания, а слышание - от Слова Божия.

Исповедание словом имеет подлинную силу лишь в том случае, когда оно утверждается делами жизни, прежде всего делами нравственного содержания. "Исповедующий имя Господне да отступит от неправды", - пишет апостол Па-вел (ІТим.2,19). Потому что невозможно искренне исповедовать теоретически истину Христову, практически отказываясь от Его правды. То, что в некоторые времена подобное смердяковское фарисейство расцветает пышным цветом, к сожалению, убедительно показывает исторический опыт. Но такое шизофрени-чески раздвоенное исповедание сочетается с очевидной практической безнрав-ственностью.

Исповедание Бога не может быть временным: порою отступление, а по-рою - исповедание; "будем твердо держаться исповедания нашего" (Евр.4,,14),

409

иначе оно теряет нравственную силу. Исповедание не просто Бога, но именно Иисуса Христа, как Богочеловека настолько важно, что Слово Божие объявляет антихристовым тот дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти. (1 Ио.4,3). Наконец, следует отметить, что возможно не только лично-стное, но и народное нравственное значение исповедания Бога (Фил.2,11). Ду-ховно-нравственная задача христианства состоит в том, чтобы в эсхатологиче-ской перспективе каждый народ веровал, "исповедуя, что Господь есть Иисус Христос в славу Бога Отца". Печальный исторический опыт подсказывает, что когда такое исповедание прекращается, целый народ, и даже довольно скоро, может прийти к катастрофическому положению.

В любом случае, идет ли речь о нравственном переживании личностного или всенародного исповедания Бога и Сына Божия Богочеловека Христа-Спасителя, оно может совершаться лишь тогда, когда в душе человека или в душе народной Бог займет нужное место. То есть - переое.

„ Это кажется само собой понятным и в частно-

Бог-

сти - из предложенного Богом порядка заповедей.

епереди есего ..„ _ „ ..

Возлюои Бога - на первом месте, что утверждено

и Христом. Законник некий спросил Иисуса: "Учитель! Какая наиболыная за-

поведь в законе?" Иисус сказал ему: "возлюби Господа Бога твоего всем серд-

цем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и

наибольшая заповедь» (Мф.22,36-38). «Всем сердцем, всею душею, всем разу-

мением" - конечно, может иметь место лишь тогда, когда Бог личностью воз-

любившего, безуслоено, будет поставлен впереди всего. Да это, несомненно, и

следует из всей логики нравственной жизни. Если для личности и жизни чело-

века Бог существует не просто как умственная конструкция, более или менее

надуманная, или даже и связанная с учением Церкви, но как реальный Творец,

Царь и Спаситель, Который слушает и слушается, то такой реальный Бог не

может занимать какое-либо иное место, кроме первого; любое другое место - и

оскорбительно и бессмысленно.

410

Священное Писание и Ветхого и Нового Заветов и утверждает Бога впе-реди всего: и в вероучении, и во всем заповедно-нравственном строе ("весь за-кон и пророки"), и в конкретных образцах святых людей, воплотивших в своей жизни это ведущее нравственное начало, и наконец, в обличениях, которые свя-тые пророки направляли нарушающим этот ведущий нравственный принцип.

В Ветхом Завете эта тема с особенной силой раскрывается в Псалтири. Пророк Давид воспевает величие Божие, а потому восхваляет его, находя пора-зительные слова для описания оттенков своего отношения к Богу. Высокой по-эзией наполнены псалмы, в которых раскрывается сила его стремления к Богу. "Как лань желает к потокам воды, так желает к душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, Живому: когда приду и явлюсь пред лице Божие"... (Пс. ,1-3). "Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебе жаждет душа моя". (Пс.62,1) Душа праведника осознает величие Божие в разнообразных Его проявлениях.

С еще болыней силой утверждается значимость Бога для души человека в Новом Завете. В целом ряде притч Сын Человеческий показывает драгоцен-ность Царства Божия, превосходящую все; это, конечно, потому, что выше и дороже всего Царь этого царства. Содержание всех апостольских посланий также наполнено опытом, знанием безмерного величия Божия и личными пере-живаниями значения для человека великого Бога и единения с Ним, как самого главного в жизни. В подобном переживании уже содержится сознание восста-навливаемой, "новой твари", потому что ветхое сознание падшего человеческо-го естества неизбежно переносит центр всего, что только значимо, на человека (на себя), и все ценностные отношения становятся ценностными - только в силу индивидуальных (вкусовых, умственных, эмоциональных и любых других) ус-тановок.

Подобного же рода ощущения находят место и в религиозной философии, с той лишь разницей, что центром философских переживаний становится чело-век еообще или абстрактное человечество. Оттенки подобных всечеловеческих установок обычно могут сказать довольно много о личных вкусовых пережива-ниях философа. И потому, когда на деле, в личностном переживании ценност-ный центр переноситься с Я на Бога, это неизбежно говорит о религиозно осу-

411

ществленном нравственном обновлении жизни. Это происходит, когда, по сло-ву апостола: "Христос вселяется в сердце наше" (Евр.3,17). Степени такого "вселения" с их конкретным содержанием могут быть различными. Не будет совсем неверным сказать, что Христос "вселился" в сердце того человека, кото-рому просто стал небезразличен евангельский христианский строй мыслей и чувств. Но высшая степень такого "вселения" соответствует словам апостола Павла: "Уже не я живу, но живет во мне Христос", (Гал.2,20) - вплоть до уни-кального переживания: "Я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем". (Гал.6,17) Нравственное расстояние от полу-прохладного ощущения Божества до совер-шенного духовного поглощения себя Им огромно; и все же это явления од-ного рода.

Наиболее же очевидным нравственным признаком того, что Бог стал "впереди всего" для человека, оказывается его победа в нравственной борьбе, -если не всегда на практике, то, по крайней мере, в установке. Это означает, что побеждают евангельские нравственные начала, а не похоти души и тела. В нравственном отношении это раскрывается как самоотвержение (именно пото-му, что свое остается позади). Такое самоотвержение составляет нравственно-психологическую почву для жизни в ее объективном, творческом, ненадуман-ном содержании. В покаянном самоотвержении основаниями для новой нравст-венной жизни становятся заповеди, т.е. нормы Божественной праеды. Ибо правда всякая, тем более, правда Божественная, всегда положителъно нраест-еенна.

Но самое главное в том - что при этом жизнь человека становится верно "центрирована" во всех отношениях. Потому что только Бог, как объективный центр всяческой жизни, может быть и центром человеческой жизни; иначе не-избежны более или менее крупные искажения; они крупнее тогда, когда нрав-ственная жизнь вовсе не коррелируется с заповедями. Такая корреляция всегда довольно слабая, если она рационалистична (т.е., когда человек просто "умом" сознает, что жить по заповедям более «правильно»), если она просто врожден-ная (т.е. самосознание «спит»); либо, если она выражается, в основном внеш-ними способами.

412

Напротив, эта корреляция хороша, когда она мистична, т.е. вызывается еерой. (Недаром апостол говорит, что Христос вселится в сердце еерою). Во-первых, потому что сама эта вера, будучи нравственной добродетелью, усовер-шает все нравственное строение человека в должной чистоте. Во-вторых, бу-дучи мистическим даром Божиим, она, хоть и таинственно, но и наиболее ор-ганично, устанавливает Бога "на первом месте".

По некоторым признакам, как внутренним, так и внешним, можно судить довольно точно о том, действительно ли Бог утвердился в сердце человека, "впереди всего". Во-первых, когда это так, то больше всего и сильнее всего о Нем хочется думать, Ему молиться, Ему с радостью отдавать Им же даро-ванное еремя (например, на церковных богослужениях), о Нем и о Его творче-стве читать, гоеорить и проч. Во-вторых, Им и Его правдой хочется поверять все: свой внутренний мир, строй своих отношений с другими людьми, свои де-лания и свои решения, вообще исполнение его воли становится желанным и ра-достным. В третьих, чем более Бог устанавливается в сердце впереди всего, тем более сердце наполняется светом, благодарностью, чистым прославлением Бо-га, особенной радостью; исчезает всякая мечтательность, надуманность, болез-ненность, психологичность, горестные переживания, лукавство, открывается ценность простоты и довольства всем, что посылается, с неисканием ничего "как бы" лучшего.

Если это утверждение Бога "впереди всего" рассматривать как объектив-ное центральное нравственное задание, то встает важный практический вопрос: как этого добиться? Особенно же, если согласиться, что такое утверждение есть дар Божий, как привлечь к себе это дар? Но Богу и самому угодно принести этот дар и воцариться в сердце человека, потому что только тогда человек ста-новится "другом Божиим", "царем и священником". А потому важнейшая пер-вая задача - осознать необходимость усвоения этой великой нравственной правды. А затем - помаленьку устранять с пьедестала в своем сердце того, кто незаконно занял там не принадлежащее ему место - "Я". А затем - по мере са-моотвержения следовать за Ним.

413

В великих словах Христа - "если кто хочет ид-Следоеание

ти за Мной -