Валерий Сабитов Первые люди Рая. Фантастическая повесть
| Вид материала | Документы |
- Валерий Сабитов принципрудр, 12242.41kb.
- Валерий Сабитов Медуза Юргуна, 1097.33kb.
- Валерий Сабитов Миледи Темеза. Фантастический рассказ Кафе «Полумесяц». Пролог, 1657.02kb.
- Валерий Алексеевич Алексеев Проект «АЦ», 769.14kb.
- Тема: Любовь в творчестве А. И. Куприна, 58.64kb.
- С чего начинаются маньяки, 28.74kb.
- «Думаю, это фантастическая статья. Вней очень реалистично показано, что значит быть, 432.87kb.
- Леди Макбет Мценского уезда»; повесть: «Очарованный странник» > Л. Н. Толстой «Севастопольские, 9.11kb.
- Восьмиклассникам, 5.16kb.
- В в. Список произведений: И. С. Тургенев повесть «Первая любовь» Л. Н. Толстой повесть, 189.91kb.
Обмен информацией начали с сообщения Анны о музыкальном опыте Вито Форстера. Вслед за ней взял слово Джонни Эрт.
Джонни, посадивший неделю назад несколько зерен пшеницы в почву близ опушки леса, назавтра не обнаружил их на прежнем месте. Но сегодня под иллюминатором его комнаты выросло несколько деревьев, на которых висели диковинные плоды, в точности воспроизводившие ржаные и пшеничные булки, обычные для землян. Биоанализ выяснил, что состав хлебных плодов воспроизводит тот хлеб, что по собственным рецептам готовила для Джонни в детстве его прабабушка, предпочитавшая древнюю технологию выпечки естественного хлеба в термопечах из натуральной муки. Биолаборатория гарантирует безопасность и качество продукта. Объяснив все, Джонни развернул пакет и предложил всем по свежей хрустящей булочке.
Чрезвычайным признали событие, свидетелем которому стал Максим Тур, принявший тревожный сигнал контактора Рэба.
Эрнст Рэб и Дали, ответственный за питание десанта, почувствовали острую потребность в мясных деликатесах и, заметив в лесу животное, напоминающее земного зайца, не похожего на обычный призрак, решили устроить охоту. В качестве оружия использовали штатные излучатели службы безопасности. Зайца им подстрелить не удалось, а в момент, когда их встретил Тур, они пытались уничтожить нечто напоминающее громадную кошку. Рэб выстрелил в нее, попал в заднюю лапу и тотчас упал сам, застонав от боли. Кошка исчезла, а прибежавшие на крик Дали и Тур обнаружили на ноге Рэба пониже бедра рваную рану навылет. Пострадавшего отправили на «Ойкумену» вторично. Эрнст в Раю не приживался.
Число потерпевших увеличивалось, последствия вмешательства в природу Рая становились все тяжелее.
Выводы в заключение встречи сделал Гровс:
- Обстановка проясняется. Уже можно говорить о некоторой адекватности реакций Нечто на наши поступки, на наши мысли и желания. Каждый получает свое, я бы сказал. Что происходит на дальних постах, в подробностях неизвестно. Именно там те, кто настроен наиболее решительно. Именно там можно ждать самых тяжелых актов возмездия. Впрочем, не обязательно, сценарий развивается не по нашей воле или логике.
Тур добавил:
- Да, не обязательно. Я убежден, что удар будет нанесен по всем нам одновременно. Следовательно, на первом плане вопрос о готовности к отступлению на орбиту. Мы не знаем, где, как, что произойдет. Свернуть лагерь быстро нельзя, будем рассчитывать на десантный модуль. Боюсь, без потерь не выберемся.
Гровс, немного подумав, сказал:
- Совсем недавно в Ближнем Космосе существовала система обязательного подчинения всех одному. Этого не нужно, когда все стремятся совместно к одной цели. Теперь же у нас разобщение. Кто может взять управление на себя? И как это можно сделать? Прав координатора недостаточно.
Северина Джинс подошла к Гровсу и сказала:
- Смог бы Тур. Он, - единственный, кто одинаково авторитетен и здесь, и наверху. И единственный, кто способен реализовать власть должным образом.
Тур среагировал тотчас:
- Слишком просто. Я этого не могу. Данная мне функция главного координатора предусматривает такую власть. Но только в случае чрезвычайных ситуаций. Сегодняшнее положение нельзя считать таковым формально. Это не бесспорно для всех. Таким образом, я не готов. Не готовы и многие из нас. Да помогут нам звезды!
- Я вспомнила о ключе к секретному файлу. А что, если Земля предусмотрела и такой вариант? И имеется аналогичный пакет с ключом? - спросила Анна.
Ответил ей Тур.
- Я думал об этом. И проверил. Такое не мог предвидеть никто. Космический опыт Земли слишком мал. Ничего нет.
Глаза Елены Эйро повлажнели.
- Ну почему... Ведь какая опасность для тех, кто далеко... А вдруг мы ошибаемся? И нет ничего такого, что стоит за всем этим и может нас наказать? Мне кажется, тут просто природа и никакой системы. Ну откуда такая уверенность?
Тур со вздохом скрестил руки на груди, сжал пальцами бугры бицепсов.
- Дело в том, что интуитивное ожидание беды не у меня одного. Машины в мире, где мы оказались, бессильны. Вот держу в руках хлеб, он прекрасен, о таком мы мечтать на «Ойкумене» только могли, а в рот его взять не могу. Кстати, в Раю нашей партии не девять, а десять. Алексей Кондаков утром завтра прибудет. Вот с ним и обсудим проблему управления экспедицией. Он в человеческой психике разбирается лучше меня. Координатор не командует, а координирует. Прежде чем воспользоваться определенной суммой власти, я должен убедить людей в правомочности такого шага.
- А я попробую посоветоваться с человеком Рая, - нетерпеливо воскликнула Елена, упрямо сведя к переносице темные брови.
Она подошла к двойнику Тура вплотную и заглянула ему в глаза. И неожиданно твердо спросила:
- Ты слышишь меня? Я хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос.
Двойник сделал улыбку Тура, шевельнул кожей лба и промолчал.
- Я хочу знать, что ты думаешь обо мне и обо всех нас, о людях?
Фантом, продолжая улыбаться, повторил трижды одну фразу:
- Мы не хотим возвращения и сделаем все, чтобы не остаться в Раю.
Максим заинтересованно обернулся к своему двойнику, обменялся взглядами с Вито и Рэем.
- Я не мог так сказать. Он говорит не мои слова. Таким образом, это уже не совсем мой двойник.
- Да! - Гровс поднялся с кресла, - Он начинает говорить самостоятельно. Думаю, начинается.
Рэй вопросительно посмотрел на Ивана Щербатова. Тот от неожиданности не нашел ничего лучшего, как произнести свое:
- Слава Разуму!
И после минутной паузы добавил:
- Я должен подготовиться. И найти Туаха. Мы начнем ранним утром.
- И как же его теперь называть? - задал сам себе вопрос Форстер, - Как с ним себя вести? Может, он останется с Максимом? Все равно никому из нас эту ночь не спать.
Тур успокаивающе заметил:
- Вито, не к чему преувеличивать. Его слова могут ничего не значить... Всем надо отдохнуть. Я остаюсь на рабочем месте, утром меня сменишь ты. Рекомендую отдыхать в жилом отсеке. Если мы будем объявлять аврал по малейшей причине, нас надолго не хватит. А силы надо беречь, они нам понадобятся.
С главным координатором согласились. Затем провели традиционный сеанс связи с «Ойкуменой». В навигаторской дежурил Бен Тагор. Его черное лицо выглядело спокойным и чуть усталым, излучая уверенность. Бен доложил главному координатору, что на «Ойкумене» все по-прежнему и заметил с улыбкой, что лучшая новость, - отсутствие всяких новостей.
Перед тем, как разойтись, уточнили план основных мероприятий на завтра и задачи присоединившимся к «партии Тура» в последний день.
Максим с двойником остался в десантном модуле: хотелось проверить фантома в конкретных заданиях, связанных с вопросами адекватного отражения приборами модуля изменений в окружающем пространстве. Ему не нравилась компоновка и действие основного табло контроля и наблюдения. Кто-то на Земле перемудрил. Остальные отправились в жилой отсек по своим комнатам.
Ночь стояла светлая. Искаженные созвездия струили холодный свет, чужой и отталкивающий. На небо никто не смотрел.
Дышалось легко, Рай молчал, но люди ощущали в ласковой тишине скрытую угрозу. Тесной группой молча подошли к входному люку и по одному прошли в жилой купол.
Анна Вирс движением руки задержала Вито Форстера. Говорили шепотом, будто боялись, что кто-то подслушает и использует услышанное в тайных враждебных целях.
Анна спросила:
- Ты обратил внимание на Гровса? Какой-то он желтый, и совсем похудел. А еще два дня назад мне казалось, что он ожил и вот-вот вернет себе прежний вид.
- Он не может забыть о Лойде. Да и кто на его месте смог бы такое забыть? Чувство вины... С ним не так просто справиться.
- Верно, я вспомнила, как он недавно сказал Туру: «Если Лойда не придет в себя, мне нечего делать на Земле.» Он сделал себя обреченным. Он не верит, что вернется домой, но делает все, чтобы спасти экспедицию. Если он себя погубит, нам будет трудно.
- Чувство вины, - страшное чувство. Тур пытался ему помочь, но все напрасно. Какой странный запах от твоих волос! Дух захватывает.
- А я думала, мне кажется. Уже три дня я не использую никаких духов. Вся моя коллекция в неприкосновенности. Но каким-то чудом волшебный запах сопровождает меня непрерывно.
- Интересно... Нечто желает сделать тебе приятное. За что? Почему? На всех аванпостах обстановка постепенно меняется к худшему. Мало того, что ничего не получается, так пошли отравленные дожди, люди не снимают скафандров. А у нас маленькие, но приятные сюрпризы, - кому хлеб, кому духи. Вот и у меня тоже...
- Тоже? Что тоже? - заинтересовалась Анна.
- У тебя свое, у меня свое. Ты ведь любительница духов, это известно. А вот у меня страсть обращена в иное!
- Но я знаю! И все знают: Форстер любит оперу и хорошенько поесть.
- Верно. Очень люблю вкусно и почаще. Как я мучился на «Ойкумене», где трудно индивидуализировать личное питание! И вот уже неделю тайно, вопреки запрету, я ем плоды здешних деревьев. И то самое Нечто, что дарит тебе волшебные запахи, концентрирует в плодах те самые ощущения вкуса, что мне наиболее подходят. Этот Нечто, - замечательный повар и гурман. Хотелось бы узнать, как у него такое получается?
- Видимо, прав Кондаков: что сеет каждый, то и пожинает, - Анна с тоской посмотрела на светящийся небосвод, - Если Рай, о котором у людей сохранились воспоминания, был именно таков, там не было злых людей. Возвращаемое им их собственное зло быстро погубило бы их. Не оттого ли мне так тревожно? Я боюсь... Эти запахи... Они отгоняют тревогу, но не могут побороть ее. Не так ли и с твоим аппетитом?
Завтра, Анна, ты попробуешь еще раз убедить хоть кого-нибудь. А сейчас иди, тебе надо отдохнуть. А я еще посижу здесь, посмотрю на Немлечный Путь, подумаю о пустяках. Запахи, аппетит...
Назавтра Анне не суждено было встретиться ни с кем из тех, кто продолжал оставаться на НИПах. Вито Форстер немногим после полуночи, сорвав несколько полюбившихся ему фруктов с деревьев на опушке леса, возвращался в ночной лагерь. Ложная корона Золотой понемногу угасала, но рассеянное серебряное сияние позволяло видеть все сооружения, возведенные землянами на берегу тишайшего океана чужой планеты. Уходила в небо тонкая паутина энергошнура, окутывая приемную мачту голубым облачком. Нигде ни огонька; темно и неприветливо выглядело человеческое поселение.
Светились только два окна-иллюминатора в десантном модуле: Максим Тур продолжал что-то делать вместе со своим двойником.
У входа в жилой купол предчувствие несчастья сдавило ему горло и окатило волной страха. Не колеблясь он открыл дверь в купол, отыскал кнопку тревоги и изо всех сил нажал на нее.
Прозвучали аккорды пробуждения, вслед за ними включилась сирена. Вито связался с Туром, предложив незамедлительно объявить эвакуацию по всем аванпостам и принять на себя обязанности командора «Ойкумены», сложив ненужные полномочия координатора.
Максим не стал спорить и сомневаться, передал всем предупреждение от своего имени. Но со второй частью предложения Вито согласиться он не смог. И, поскольку собственные ощущения людей на наблюдательных пунктах не совпадали с тревогой входящих в «партию Тура», они ограничились тем, что приняли сигнал тревоги к сведению. К тому же внешние признаки опасности отсутствовали, приборы всюду показывали норму. Еще раз попытавшись «примерить» на себя роль абсолютного руководителя, Тур понял, - нет, он не сможет. Нет видимых оснований. А внутренние импульсы могут подвести.
В лагере сигнал тревоги сработал по схеме, отработанной службой безопасности. Все как один собрались в десантном модуле через считанные минуты. Не было только Елены Эйро, но Анна Вирс сказала, что видела ее выходящей со всеми из жилого купола. Следовательно, Елена вот-вот будет на месте. Вито Форстер кратко проинформировал о собственных ощущениях, к ним отнеслись достаточно серьезно. Установили связь с «Ойкуменой». Согласовали немедленный перевод энергопитания от «Эмбриона» непосредственно на десантный модуль. Звездолетчики на орбите также заняли места по аварийному расписанию.
Гровс предложил проверить модуль в работе. Как только они поднялись на десяток метров над поверхностью планеты, Вито направил лучи прожекторов вниз и вскрикнул. Удовлетворение собственной интуицией и страх смешались в его крике. Северина и Анна немедленно прильнули к иллюминаторам.
Происходящее внизу действительно заслуживало всплеска эмоций. Красный купол жилого отсека, колеблясь из стороны в сторону, медленно опускался в почву, зазмеившуюся черными зигзагами трещин. Гровс направил один из прожекторов в море. Громадные волны перекатывались через основание энергоприемника, болтающееся в воде как поплавок. Куб морской лаборатории Рамоны обнаружить не удалось.
Самое страшное творилось около ангара. Тур, Гровс и не отрывающиеся от иллюминаторов Северина с Анной отчетливо видели, как Елена Эйро выехала из ангара на одном из средних транспортных модулей; УМС перемахнул через пропасть между ангаром и жилым отсеком, Елена закрыла фонарь защиты, машина поднялась на десяток метров, застыла на секунду и рванулась через лес на север.
За модулем Елены следил и двойник Тура, каким-то образом успевший выбраться наружу. Скрестив в характерной туровской позе на груди руки, он стоял на опушке леса и, высоко подняв голову, провожал взглядом машину, быстро набиравшую скорость. Как только модуль с Еленой исчез в светящейся ночной серости, фантом опустил голову и скрылся между деревьев. Впервые действия двойника были независимы от оригинала и других людей.
Тур объявил сеанс всеобщей связи, передал всем приказ о немедленной эвакуации и сообщил о том, что принимает управление экспедицией на планете и «Ойкуменой» в свои руки. С этой минуты все его распоряжения становятся обязательными для каждого звездолетчика, где бы тот ни находился.
Все аванпосты, кроме адамовского, трансформировали модули в летательные аппараты и доложили, что готовятся к возвращению в лагерь. Виталию Тур приказал дождаться Елену.
Необходимо было в оставшееся время принять меры к спасению оборудования экспедиции и результатов последних исследований, оставшихся в лабораторном комплексе, пока сохраняющем устойчивость.
Анна Вирс, обменявшись с Вито Форстером несколькими фразами, попросила Тура подвести десантный модуль к лаборатории. Модуль замер рядом с желтым металлопластовым кубом в полуметре над травой. Почва колебалась, подземные толчки готовили лаборатории участь жилого комплекса. Анна включила все внешние громкоговорители, ближайшее пространство заполнили звуки песни Лойды. Если Вито и Анна были готовы к последующему, то все остальные оказались поражены: при первых звуках почва разом успокоилась. Но то был лишь временный оазис устойчивости посреди сулящей гибель разгулявшейся стихии, понимал Тур, осматриваясь кругом.
Ангар со средними универсальными модульными системами, объединенный с мастерской роботов, накренился на секунду и исчез в свежем разломе коры. Прочнейший корпус жилого купола раскололся в нескольких местах и через образовавшиеся в нем трещины отчетливо было видно, как ломались переборки, падали на деформирующийся пол личные вещи десантников. Максим успел увидеть, как разрушилась его комната. Портрет Лойды сорвался со стены и упал в беспорядочную груду различных вещей. Максим даже удивился, сколько их у него было. Видимо, кнопка оживления портрета включилась от толчка, Лойда стояла у березы и смотрела в сторону Тура, улыбаясь беззаботно и весело. Лопнула переборка, и улыбка Лойды исчезла в свалке, среди катящихся по накренившемуся полу коридора предметов.
Получив разрешение командора Тура, не оглядываясь по сторонам, Анна и Вито спустились по лестнице и скрылись в открытом люке лаборатории. На сбор необходимых документов и некоторых экспонатов им понадобилось около десяти минут. Все это время звучал голос Лойды и островок безопасности рядом с лабораторией сохранялся.
В момент, когда Анна вслед за Вито скрылась в помещении лабораторного комплекса, пропала связь со всеми наблюдательно-исследовательскими пунктами. Несмотря на все попытки Тура, восстановить ее не удавалось. Ненадолго заговорила станция Эрнста Рэба. Спокойно и невозмутимо Рэб доложил, что попал в центр мощнейшего смерча и не видит возможности что-либо предпринять для собственного спасения.
Похоже, произошло самое страшное, атмосфера Рая разбушевалась, зарегистрированные «Ойкуменой» воздушные вихри превосходили по мощности торнадо Земли. Тур распорядился направить со звездолета поисковый зонд и подготовить спасательный модуль.
Связь сохранялась только с Виталием Адамовым и Еленой Эйро. Елена находилась уже в сотне километров от него, Виталий успел все подготовить к эвакуации. Ей же оставалось лететь к нему около пяти минут. Атмосфера вокруг Виталия оставалась на удивление спокойной.
Взъерошенный Лель настраивал приборы наблюдения и управления десантным модулем. Посмотрев на приборную панель, Гровс прокричал Туру, что долготерпение Нечто исчерпалось и равновесие стихий на планете нарушено. Землетрясение в месте расположения лагеря предвещало скорое извержение из недр газа, огня и пепла. Вот-вот на этом месте образуется мощный вулкан, гипоцентр которого, судя по показаниям приборов, находится всего в километре под поверхностью.
Над северным материком, по данным «Ойкумены», близ мест расположения людей с их модулями и техникой, образовались сильнейшие локальные возмущения, порождающие ударные фронты и завихрения.
Предостережения Гровса, высказанные им на совещании, расколовшем лагерь на две части, сбывались, но от того ни Рэй, ни Максим не испытывали радости. Не зная, чем помочь оказавшимся в беде товарищам, Рэй сжал голову руками и только следил за работой Тура. Средства связи «Ойкумены» не могли отыскать пропавшие модули, поисковый зонд тщетно пытался проникнуть к поверхности планеты, его отбрасывало раз за разом в стратосферу.
Рэй Гровс с больными, побелевшими глазами шептал: «Ночь возмездия, ночь искупления...» Максим старался на него не смотреть. Северина в дальнем конце блока управления модулем занималась настройкой психоизлучателя. Оценив ситуацию, Тур приказал снять перегородку, разделяющую кабину пилота и блок управления от пассажирского отсека. Теперь экипаж модуля видел все изнутри, в том числе изображение навигаторской «Ойкумены» на большом экране. Взгляды десантников тотчас скрестились на командоре: им и тем, кто затерялся на просторах северного материка, оставалось надеяться только на его знания и мастерство, на его умение организовать работу всех ради спасения десанта.
Максим Тур посоветовал Бену Тагору перенацелить спасательный модуль и направить его в авторежиме к аванпосту Виталия Адамова и держать постоянно в поле зрения звездолета энергопитание десантного модуля. Через верхний иллюминатор он видел, что энергетический шнур, идущий от «Эмбриона», раскалился до синевы, кругом него вились электрические разряды. А ведь это было только начало, планета лишь приступила к наказанию пришельцев за ошибочный выбор поведения.
Наконец Анна и Вито передали контейнеры и поднялись сами. Теперь предстояло позаботиться о собственном спасении.
Ярко-желтые отсветы электроразрядов метались по внутренним стенам. Тур решил отвлечь Гровса от переживаний и поручил ему пилотирование. Рэй взялся за дело бледный и напряженный: модуль пошел по шнуру в высоту, сокращая расстояние до «Ойкумены». Но никто не думал о возвращении на звездолет, надеясь на скорое прибытие в район бывшего лагеря землян транспортов с дальних НИПов.
Никто из них и предполагать не мог, что мощности десантного модуля, подключенного к «Эмбриону», может не хватить для освобождения от объятий Рая. А обстановка вокруг них менялась с быстротой, недоступной человеческой реакции. Глаз успевал выхватывать только наиболее крупные сдвиги.
Звездное небо скрылось за тяжелой завесой черных грозовых туч, до того невиданных в Раю. Серое мертвенное сияние, меняя насыщенность, достигло и поверхности планеты. Там нельзя было обнаружить и остатков сооружений, построенных землянами. Почва вздыбилась, из трещин струилась пылающая красная магма. Стонущий гул устремлялся вверх, отражался от непроницаемой пелены облаков, потрясал модуль и замерших внутри него людей сталкивающимися ударами. Звукоизоляция не выдерживала.
Рай наступал на землян, оборачиваясь адом. Тур не сомневался: предстоит серьезная схватка за выживание, никому из них не приходилось испытывать ничего подобного.
Потребовав от дежурной смены «Ойкумены» непрерывного слежения за состоянием энергошнура и постоянного анализа масштабов разгула стихии над всем северным материком, Тур попросил указать ему возможный коридор выхода из-под грозового покрывала. Нужно было спешить, вот-вот под ними откроются врата ада и тогда, замкнутые между молотом Зевса и наковальней Гефеста, они окажутся на краю гибели. Ему стало ясно, что резервов десантного модуля недостаточно.
Связь с Адамовым держала уже только «Ойкумена», но у Виталия по-прежнему было относительно спокойно. Елена только что посадила свою машину и они вдвоем ожидали спасательный челнок со звездолета. Ни о каком передвижении в сторону уничтоженного лагеря для них и речи не было.
Бен Тагор сообщил: атмосферные вихри, гулявшие по различным районам северного материка, сконцентрировались в тесном пространстве у бывшего лагеря. Над остальной поверхностью планеты царила прежняя безмятежность. Окончательно стало ясно: на планете господствовали не слепые силы природы, а чья-то целенаправленная злая воля.
Тур встретился со взглядом Гровса: глаза Рэя пылали огнем обреченности, вины и ярости. Кожа так оттянула рельеф его лица, что оно казалось маской, натянутой на голый череп. Максим прочел в его глазах то, в чем не мог признаться самому себе: шансы на спасение людей, свернувших свои наблюдательные пункты и направившихся к ним, равны нулю. Ночь возмездия поглотила их бесследно. А если бы он, Максим Тур, не дал им приказа на возвращение и предоставил их самим себе? Видимо, Гровс прочел этот вопрос на лице Тура, - он с трудом разлепил белые нитки губ, покачал головой в стороны и прошептал несколько слов. Усиленные контактором, они сквозь непрерывный гул и грохот долетели до ушей Тура.