Geum.ru

Валерий Сабитов Первые люди Рая. Фантастическая повесть

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12

Два зонда зависли в нескольких метрах над краем песчаной полосы, то скрывающейся под волной, то открывающейся взору. В сравнительно малый временной промежуток между накатывающимися волнами на мокром песке появлялись знаки, похожие на буквы и цифры, как будто знакомые землянам. Всякий раз новые, их круглые очертания, лишенные прямизны, напоминали первые опыты ребенка, желающего самостоятельно постичь науку азбуки.

Адамов не выдержал и, не ожидая разрешения, опустил свой зонд на сухую часть песка и осторожными шагами приблизился к мокрой полосе. Погрузив руку в защитной перчатке в грунт, он поднял горсть влажной массы и, встав напротив телеобъектива зонда, разворошил ее пальцами другой руки.

- Разгадка проста. Тут колония рачков, мелких да шустрых, - Адамов весело посмотрел в объектив и поднял ладонь с шевелящимися на ней микроскопическими животными, - Они-то и рыхлят песок, оставляя борозды. Волна подбегает, все сравнивает и уходит. А рачки снова берутся за работу.

Тур никак не отреагировал на слова Виталия и дал команду Лелю передать все видеозаписи на «Ойкумену» для расшифровки. Вдруг они будут иметь смысл? Ефрем, поняв озабоченность главного координатора, обратился к Адамову.

- Ты вот что, дорогой мой. Попробуй поэкспериментировать, коль скоро там оказался. Некоторые знаки повторяются. Зонды пусть продолжают запись и передачу. Я так не понимаю пока, каким образом и для чего твои неразумные рачки делают бесполезную для них работу...

- Уж не попытка ли это диалога? - радостно и удивленно вскричал Адамов, - Я понял, я что-нибудь придумаю. И как я сразу не догадался?

- Не торопись, дорогой. Будь осторожен и спокоен. Ведь тебе хорошо известен кодекс разведчика-десантника, - Чванов озабоченно разглядывал через телеобъективы зондов местность вокруг Виталия, - Я сейчас отправлю автомат в море, пусть посмотрит, что там в глубинах. А потом, - над лесом покружит. Пока он не вернется, не отходи от своего аппарата.

Сообщение о непонятных значках, создаваемых микроскопическими рачками-обитателями мокрой зоны песка, стимулировало активность участников планетной экспедиции.

К исходу дня круг Северины отметил проявление нервозности, придирчивости друг к другу в попытках первому обнаружить нечто экстраординарное.

Следующий день не принес ничего нового. Биорг признал ряды знаков не имеющими смысла. Не добились ясности и в проблеме пространственной ориентировки, вид космоса не позволял иметь рациональную надежду на отыскание Солнца и последующее гарантированное возвращение.

Человеческий рассудок оказался в тупике, и привыкшие к стратегии господства над силами природы люди растерялись. Кто потерял сон, кто резко менял устоявшиеся годами привычки и привязанности. Отношения лишились стабильности. День шел за днем, принося новые тайны и усиливая ощущение обреченности.

После того, как поссорились «братья Диоскуры», Тур попросил «Ойкумену» усилить в десанте круг экзопсихологов, вооружив их стационарной аппаратурой со звездолета. В базовом лагере он объявил бессрочный выходной и отменил все работы за пределами назначенной зоны безопасности. Разведку продолжали УМСы и некоторые из оказавшихся бесполезными контакторов.

Немногие сохранившие эмоционально-психическое равновесие подключались к кругу экзопсихологов. Основной причиной аномалий признали обострение ностальгии по Земле, связанное с сомнениями в возможности отыскать обратный путь. Тщетность попыток разобраться в сути нового мира, по мнению Северины Джинс, также явилось немаловажным фактором. Несколько человек пришлось эвакуировать на орбиту. На борту «Ойкумены» организовали карантинный блок. Первыми его посетителями стали «Кастор» и «Полидевк».

Несмотря на попытки экзопсихологов нормализовать ситуацию, нарастание напряженности между членами экспедиции на планете Рай продолжалось, пока не достигло критического уровня во вспышке вражды между Джонни Эртом и Эрнстом Рэбом.

Эрт, специалист по полевым структурам, потеряв надежду обрести понимание Рая, решил отвлечься сам и развлечь товарищей. Его страстью было сочинение «бытовых» романов, портреты героев и темы он черпал из жизни на «Ойкумене». Веселый общительный характер Джонни Эрта отражался и в сценах его произведений. Его короткие романы имели успех в ходе полета. Небольшого роста, мальчишески нескладный, он демонстрировал забавную мимику, комментируя просмотры своих творений.

Рэб, руководитель круга службы безопасности, целиком был занят своей профессией и все личное время отдавал совершенствованию тела, развитию реакции и навыков владения оружием. В силовых единоборствах, ставших на «Ойкумене» традицией, его превосходил только Максим Тур.

Один из героев последнего романа Джонни Эрта был изображен человеком прямым и лишенным всяческих сомнений. Он не рассуждал, и а действовал.


Группа десантников высаживается на одной из планет Центавра-А.

Один из разведчиков, тот самый не рассуждающий герой, ставит под угрозу жизнь своих товарищей, без раздумий уничтожая встретившееся ему животное устрашающего вида. Убитый монстр оказывается единственным и незаменимым существом, подавляющим в своем биоме стремление популяций летающих микрогрызунов к чрезмерной экспансии. Невероятно расплодившись и осмелев, микрогрызуны «съели» все неметаллические детали и соединения корабля-челнока. Только помощь с орбиты, где дежурил планетолет-спасатель, выправляет трагизм положения.


После театрально-голографической демонстрации этой сцены на лугу рядом с жилым куполом обычно молчаливый и самоуглубленный Эрнст Рэб вышел из себя, наговорил Эрту много оскорблений, а в заключение выстрелом из личного излучателя разнес на части демонстрационный проектор и грубо отшвырнул пытавшегося спасти кристалл романа автора. Эрт получил несколько легких повреждений.

После того, как только прошел первичный шок, зрители, намеренно не обращая внимания на разбушевавшегося Рэба, оказали помощь Эрту, восстановили проектор и продолжили просмотр, чем довели Рэба до истерии.

Только вмешательство случайно оказавшегося недалеко Тура усмирило Рэба. Впервые за время старта с Земли было применено принуждение силой.

Кругу экзопсихологов понадобилось четыре дня для диагностирования психоэмоционального состояния всех участников десанта. Аппаратура психоанализа, доставленная с «Ойкумены», позволила сделать неожиданное заключение: болезнь не имеет внутренней почвы, а вызвана внешними факторами. Недоступность Земли спровоцировала не только всплеск ностальгии, но и стремление вернуться на звездолет. Проявился парадокс: идеальные для жизни людей условия не только не привлекали их, но вызывали неприятие. Тесты выявили: в подсознании каждого побывавшего в Раю десантника укореняется нежелание продолжать знакомство с планетой, и оно становится доминирующим в психике. Впечатление такое, будто действует некий постоянный неустранимый раздражитель, действующий целенаправленно.

Проблему вывели в русло компетентности Алексея Кондакова и трансперсональной психологии, объявили приоритетной. Зону отдыха расширили, включив в нее участок леса до обнаруженного Севериной родника и прибрежной акватории вплоть до плавучей лаборатории. Намеченный периметр окружили энергетической защитой, создали дополнительную службу экстренной помощи, включив в нее, кроме представителей круга службы безопасности других специалистов.

Менее всего негативные тенденции в психическом состоянии проявились у Виталия Адамова и Елены Эйро. Чувствовали они себя отлично, проявляя завидную работоспособность. Максим Тур и Ефрем Чванов поручали им наиболее сложные здания, иногда и за пределами периметра охранной зоны. Для большинства находящихся в базовом лагере вынужденное безделье продолжалось до тех пор, пока планета не преподнесла очередной сюрприз.

Рай проявил себя неожиданным образом, заставив Тура вновь обратиться к Алексею Кондакову. Прогноз Алексея оправдался. По определению Анны Вирс, в Раю началась эра двойников. Вблизи от границ зоны отдыха все чаще появлялись призраки людей. Их замечали в разное время, системы в их появлении не было. Контакторы на фантомов по-прежнему не реагировали.

Через неделю после обнаружения первого двойника стали слышаться голоса. Отдельные звуки складывались в знакомые слова целые фразы. Голоса контакторы регистрировали, в отличие от их источников.

У Максима Тура крепло впечатление, что некто или нечто пытается копировать внешний вид и голоса людей, стараясь достигнуть максимального сходства. В чертах и манере движения некоторых призраков узнавали отличительные признаки десантников. Вначале это вызвало интерес, оживление, даже вспышки веселья, но затем надоело и на фантомов перестали обращать внимание. У предполагаемого Нечто дальше внешнего подобия, выраженного в прозрачных неуловимых приборами структурах, дело не шло. Видимо, этому Нечто, стоявшему за кулисами театра теней, не хватало какой-то детали для абсолютно полного воспроизведения личностей звездолетчиков. Деталь сводилась к проникновению в суть людей.

Алексей Кондаков в разговоре с Туром и Севериной выразил уверенность, что впереди следует ожидать еще менее понятных вещей. Максим в ответ наконец высказал мысль, давно его беспокоившую.

- Таким образом, Алексей, кто-то выходит с нами на связь. Пытается осуществить контакт. Очень высокий уровень подобия. Разве неразумная природа способна на такое?

Кондаков как всегда что-то чертил карандашом в блокноте.

- А что мы знаем о возможностях неразумной природы? И до каких границ простирается ее неразумность? Не будем спешить. Имитация Разума может стать и имитацией Контакта. А мы рискуем оказаться жертвами иллюзии. Я не исключаю, что самообман способен породить ситуацию, которой до того не было. Исторгнутая человеком мысль ассимилируется в ближайшем пространстве, приобретает самостоятельность, независимость.

Северина озадаченно тряхнула головой и спросила:

- И мы можем представить излучения собственного мозга в качестве иной, нечеловеческой, неземной сущности? Могут ли они нанести нам вред? Не получается у нас полная достоверная картина планетного воздействия на человеческое сознание. Остаются пустые места, приходится вводить произвольные коэффициенты, постулировать пси-факторы. Потому неэффективно терапевтическое вмешательство.

Тур, внимательно выслушав ее, добавил:

- Следовательно, вопросы: кому или чему это понадобилось, - излишни? А вопросы «зачем?», «почему?» Они-то имеют смысл? Игра такого масштаба и такого многообразия в проявлениях не может не иметь цели!

Алексей вновь раскрыл блокнот, покрутил в пальцах грифельный карандаш, провел им по залысинам над выпуклым лбом. Пока он раздумывал над ответом, Северина прошептала чуть слышно:

- Если бы не Рай...

Тур бросил на нее быстрый взгляд: она угадала то, о чем он думал несколько дней, стараясь определить, к каким выводам пришел бы Гровс на его месте, с его всеохватывающим кругозором, умением видеть неординарные связи между крайне далекими, иногда абсолютно несовместимыми объектами.

Наконец Кондаков заговорил, попутно листая блокнот.

- Если принять происходящее на планете за феномены так называемой неразумной природы, можно среди прочих выбрать два заключения. Явления, подобные призракам либо рано или поздно прекратятся, либо закрепятся в существующих на данное время формах. Повторю: естественные они или искусственные, - все равно, они представляют собой аналоги, отражение какой-то части нашего разума. В случае стабилизации фантомные образования приобретают тенденцию к развитию и активному взаимодействию с окружающим их миром.

- В том числе и с нами? - быстро спросила Северина.

- Абсолютно верно, - согласился Алексей, продолжая переворачивать странички блокнота, - Предвижу и другие вопросы. Не представляет ли это угрозы для нас, для «Ойкумены», даже для Земли? Нам ясно: биосферное равновесие на данной планете поддерживается чудом, мы не разобрались в причинах стабильности. А если этой самой невероятной стабильности уже нет? Что, если наше появление в системе Золотой сдвинуло с места что-нибудь этакое маленькое, но исключительно важное? Есть еще один вопрос, вижу его постоянно в глазах Максима: если моделирование человеческих мыслей и самих людей проводится законспирированным Разумом, то каковы его цели? Какова его сила? Как его отыскать?

- Таким образом, предельно ясно, - Тур, продолжая беседу, прижал пальцы к вискам, - До ответов на поставленные вопросы покидать планету нельзя. Несмотря на растущее желание вернуться. Да и лететь-то пока некуда. Мы как дети, заблудившиеся в лесу...

Так, не придя ни к какому конкретному решению, они разошлись. Просидев следующую ночь за очередной безуспешной попыткой самому расшифровать записи знаков, оставленных колониями рачков на прибрежном песке, Максим Тур решил посвятить день одиночеству. Слишком много накопилось нерешенных проблем, требовалось внести изменения в собственное видение мира, отсечь ненужное и мешающее, уточнить линию поведения главного координатора. Последнее было особенно важно, поскольку успех экспедиции на данном ее этапе во многом определялся верностью его личной позиции. Кому-то надо иметь обобщенное представление о происходящем, чтобы уметь если не предвидеть, то хоть минимизировать негативное воздействие чужого мира на членов планетной экспедиции. Хорошо бы иметь рядом Рэя, но тот пока не готов...

Тур пошел по траве вдоль песчаной полосы на восток, навстречу поднимающемуся диску Золотой. Пошел босиком, горящие капли утренней росы приятно щекотали и холодили кожу. Подошвы ног, привыкшие к мягкой обуви, отмечали болью каждую травинку, каждый бугорочек на почве. Чем не Земля! Остаться бы здесь, забыв обо всех небесных и планетных загадках и зажить спокойной растительной жизнью. Но и сказать об этом вдруг пришедшем желании некому. И Лойда... Надежда одна, - на земную медицину.

Оглянувшись через полчаса, он увидел только красный верх жилого купола и антенну космической связи. Левее, в море, виднелась мачта энергоприемника, окруженная голубым ослепительным сиянием.

Достаточно, решил Тур, тут ему никто не помешает. За пределы периметра он не вышел, а Лель будет поддерживать радиосвязь с десантным модулем, где расположился центр экстренной помощи.

Осмотревшись, Тур разделся догола и лег навзничь на теплый песок, мягкий и шелковистый. Лучи Золотой гладили его бледную кожу ласково и осторожно, совсем как родное, затерянное в бескрайнем космосе Солнышко.

Да, осталась одна надежда... На науку, созданную людьми и для людей. Ту самую науку, во всемогущество которой они все безоговорочно верили, которую так хорошо каждый знал в своей области, исходя из своих профессиональных интересов... Земную науку, оказавшуюся бесполезной в первом же столкновении с иным миром. Всего один трансперсональный психолог в такой экспедиции! Как ограничены человеческие представления о Вселенной! Узнав кое-что об одной-единственной звездочке и малых ее окрестностях, мы решили, что и остальной мир нам подвластен. И отправились на его завоевание. Отправили сотню не худших сыновей и дочерей человеческих в чистейшую авантюру! Пройдя всего половину назначенного пути, безмерно малый по масштабам даже собственной Галактики отрезок, они ухитрились потерять родную звезду, родное Солнце. И теперь не могут понять, каким образом его отыскать и возвратиться домой.

Что же делать дальше? Продолжать опираться на неработающие теории и методики? Ни физика, ни космология, ни даже психология и медицина здесь не могут ничего.

Универсальные модульные системы, Биорг, - могучий компьютерный мозг звездолета... Думающее вещество. Вещество того же состава, что и планета Рай, которую никак не разгадать. А тут еще человеческие проблемы. Как ему, главному координатору, справиться со всем этим? Одному, ведь никто не может предложить пока ничего дельного.

Лет через десять-двадцать изобретут вид мгновенной связи и в подобной обстановке можно будет посоветоваться с Землей. В том случае, конечно, если не потеряешь ее из виду, как случилось с ними.

Чего стоит навигатор, не знающий, как довести звездолет на свой космодром? Чего стоит координатор, не способный организовать сотню человек, помочь им словом и делом? Может, отказаться от всего, да заняться чем попроще? Как поступил, к примеру, Сэм Джонс?

Нет, нельзя, он не имеет права. Если Максим Тур сложит полномочия, в лагере никто не сможет его заменить. А это означает, что в случае появления опасности отсутствие общей координации приведет к хаосу. Таким образом, надо продолжать работу, решая пока те вопросы, которые могут быть разрешены.

Что делать с Рэбом? Всю свою жизнь тот отдал одному-единственному делу: службе безопасности космофлота. И стал превосходнейшим специалистом. Рэб, гранитная скала, образец непоколебимости, стал опасен. Как, в таком случае, ждать надежности от других, более слабых? Или Рэб сломался одним из первых оттого, что ничем иным, кроме профессионального круга, не интересовался?

Но ведь Гровс, в отличие от Рэба, энциклопедист, умница и добрейший сердцем, тоже не смог справиться с дыханием неземного, несолнечного пространства. Решил стать диктатором, обрек на страдания и смерть друзей и любимую женщину ради одной, оказавшейся ненужной здесь научной теории. Северина обладает многими мужскими качествами, Рэю с ней будет нелегко. Тур видит, она ждет Гровса. А хороших известий о нем нет...

Пора главному координатору поинтересоваться, как обстоят с ним дела. Прошло столько времени, надо бы Рэю узнать все, понять и вернуться в прежнее состояние. И тогда место Гровса тут, на планете. В Раю. Как-то язык не поворачивается называть планету Раем. Судили по одежке... Пожалуй, Гровс на Третьей будет полезнее каждого, он сможет заметить то, мимо чего другой пройдет равнодушно. А ему, Максиму Туру, чего-то не хватает, чтобы ухватить ускользающую ниточку истины. Даже того не может понять, что они делают правильно, а что нет! Правильно ли делают, что употребляют в еду плоды местных растений? И даже отправляют их на «Ойкумену». Там от них в блаженстве, ждут своей очереди вниз. А внизу побудет человек день-два, и торопится назад. Почему?

Туру надоело лежать, он приподнялся на локтях. Море сверкало тысячей зеркал, звало свежестью и прохладой. Поколебавшись, он попросил Леля вызвать ему свободную среднюю УМС. Тур еще ни разу не бывал в море. Купаться он, конечно, не будет, на то у них запрет, но лодкой воспользоваться можно.

В ожидании он вспомнил рассказ Рамоны, проводящей многие часы в подводном этаже морской лаборатории. Кораллы, водоросли, неизвестные на Земле растения, гамма чистейших красок. Абсолютно безопасный океан. В нем, по мнению Рамоны, намного прекраснее, чем на поверхности. И, естественно, ни одной рыбки, ничего. Призраки морских животных появляются рядом с людьми на побережье. С русалками ничего не ясно. Рамона выдвинула предположение, что живые существа на планете были когда-то уничтожены. Потоком радиации, пришедшей из космоса или еще каким фактором. Но никаких останков в осадочном слое не обнаружено.

Пора признать безоговорочно и окончательно: все планеты Золотой, растительные миры. Из животных присутствуют только простейшие, нижние этажи знакомого землянам животного царства. Правда, глубины океана не изучены, там может прятаться что-нибудь или кто-нибудь. Для детального всеохватывающего изучения планеты не хватает ни сил, ни времени. Да, времени, как ни странно звучит... Нужна значительно лучше оснащенная и более многочисленная экспедиция. Это дело будущего, если оно у них есть.

Мягко прошуршав по песку, одноместная лодка остановилась у ног Тура. Он перешагнул через ограждение, помог перебраться Лелю, и лодка, поднявшись над песком, двинулась к воде. Преодолев шипящую полосу катящихся по песку пологих мерных волн, лодка закачалась.

Северина выяснила у Рамоны, что море на всех доступных глубинах пронизывает сеть теплых и холодных течений, перемешивая различные слои. Идеально устроенный аквариум, только вот пустой, если не считать диковинных растений: красных и зеленых водорослей, невероятных подводных цветов и того, что так напоминает кораллы, но ими не является.

Рай... Рай ни для кого. Рай, идеально приспособленный для человека, но пугающий его своими загадками, вносящий в человеческое сознание сумятицу, а в быт, - таинственность и элементарную невежливость да раздражительность. Или человек настолько изменился, что на самом деле не способен жить вне техносферы, наедине с природой? Не отсюда ли все их беды и непонимание?

Лежать в мягком шезлонге в равномерно покачивающейся лодке было очень удобно и приятно. Лель улегся Туру на грудь и внимательно изучал голубыми глазами глубины моря. Спокойствие контактора сообщало: все хорошо, нет никакой опасности. А опыт говорил о другом, - на планете Рай человеческая техника бессильна и расслабляться нельзя даже вблизи берега, даже под защитой универсальных модульных систем. А что может быть надежнее вот такой лодочки?

Двенадцать минимодулей, соединившихся в тор, эластичный пол, - вот и вся лодка, если смотреть снаружи. Но за ее внешней простотой: сложнейшая многофункциональная машина, способная почти мгновенно изменить конфигурацию и предназначение в целях обеспечения максимальной безопасности человеку. Лодка способна стать летательным аппаратом, батискафом, вездеходом. Модульный мозг-компьютер выберет и вид двигателя, и параметры защитного поля, учтет все, что можно учесть. Что может быть надежнее? К тому же все процессы дополнительно контролируются контактором, для которого человек-хозяин высшая, абсолютная ценность.

Нет для человека Земли ничего надежнее универсальных модульных систем.

Да, Рай, - не Земля; и в сознании, в мышцах Тура гнездится неснимаемое напряжение, постоянная готовность к действию. Инстинкт самосохранения, пробужденный в космосе, здесь приобрел особую силу.

Максим глянул в небо, - Золотая застыла в зените, - переменил позу и в этот момент могучая сила подбросила его в воздух и он оказался в воде далеко за пределами лодки. Внутренняя готовность позволила ему избежать потрясения и потери ориентации. Вынырнув, он увидел мечущегося по лодке Леля, - тот не мог справиться с силовым защитным барьером, накрывающим лодку сплошным куполом. Как же он сам-то ухитрился его преодолеть? Вот тебе и универсальная защита! Лодка перестала подчиняться контактору, ведет себя как обычная посудина. Следовательно, зона лагеря экспедиции сократится наполовину, - водная стихия исключается. Рамоне придется положиться на автоматику.