Валерий Сабитов Первые люди Рая. Фантастическая повесть
| Вид материала | Документы |
- Валерий Сабитов принципрудр, 12242.41kb.
- Валерий Сабитов Медуза Юргуна, 1097.33kb.
- Валерий Сабитов Миледи Темеза. Фантастический рассказ Кафе «Полумесяц». Пролог, 1657.02kb.
- Валерий Алексеевич Алексеев Проект «АЦ», 769.14kb.
- Тема: Любовь в творчестве А. И. Куприна, 58.64kb.
- С чего начинаются маньяки, 28.74kb.
- «Думаю, это фантастическая статья. Вней очень реалистично показано, что значит быть, 432.87kb.
- Леди Макбет Мценского уезда»; повесть: «Очарованный странник» > Л. Н. Толстой «Севастопольские, 9.11kb.
- Восьмиклассникам, 5.16kb.
- В в. Список произведений: И. С. Тургенев повесть «Первая любовь» Л. Н. Толстой повесть, 189.91kb.
Через долгую минуту они услышали голос Гровса, резкий и непривычно властный.
- Что тебе, Максим Тур, нужно от главного координатора Гровса?
- Рэй, мне только хотелось услышать тебя. Я не могу поверить...
- Не можешь поверить чему? - прервал его Гровс, - Так ты не один? Кто еще с тобой?
- Северина Джинс. Мы думаем, как тебе помочь...
- Северина! Она всегда тянулась к тебе. Женщина во все века остается женщиной, ее удел, - вероломство! И ты, Тур, объединившись с женщиной, хочешь мне помочь? Подумай, как спасти самого себя. Вместе с твоей Севериной и вашим Данревом... У вас у всех есть шанс. Если вы не будете мне мешать. Эксперимент начат, и никто не в состоянии остановить меня. Я объявляю себя единым командором «Ойкумены». И посмотрю, как биосфера может существовать без технической составляющей. Еще несколько минут, и все механизмы остановятся. И мне останется наблюдать. А затем я отправлю итоги опыта на Землю. Там поймут, кто есть Рэй Гровс и каково его настоящее место среди недоучек и выскочек, объявивших себя великими учеными.
- Рэй, прошу, не трогай «Эмбрион». Это может привести к необратимым и непредсказуемым последствиям. С живой энергией нельзя шутить.
- Я не шучу, Максим Тур. Оставайся с Севериной, если уж она не смогла сделать верный выбор.
Тут Гровс, тяжело рассмеявшись, отключил связь. Тур опустился в кресло. Внезапно стало душно, он расстегнул комбинезон и потер загоревшуюся грудь. Северина стояла рядом, влажными глазами смотря на голубой цилиндр мини-Биорга, мигающий зеленым огоньком готовности к работе.
«Если бы рядом была Лойда, - мелькнуло в голове Тура, - она бы подсказала. Рядом ни одного биотехнолога, а я и Северина недостаточно знакомы с универсальными модульными системами, чтобы быстро найти выход.»
Тур вновь потер грудь и его пальцы наткнулись на висящий на серебряной цепочке твердый предмет.
И как он мог забыть! Потрясение от известия о происшествии с Лойдой, - вот что вывело его из равновесия. Со знахарем в подобной ситуации такого не случилось бы. Теперь он знает, что делать. Не может быть, чтобы целый экипаж звездолета, почти сотня людей, которым доверилось все человечество, не сможет исправить ошибку одного.
Помнится, в его личном реестре эта вещь значится под именем «ключ-амулет». Сорвав с груди амулет в виде свернутого в кольцо пшеничного колоса, он вскочил с кресла, одной рукой обнял Северину за плечи, а другой протянул перед собой ключ-амулет.
Вот он, ключ к спасению! Он, кстати, так и называется: «ключ».
В компьютере «Ойкумены» существует секретная программа, действующая независимо. Пакет замороженных колебаний скрытой программы разбудит только такой резонансный ключ. Сейчас я его приложу к опознавателю нашего мини-Биорга, импульс пройдет к главному Бигу и бездействующая пока программа вернет статус-кво на звездолете, несмотря на действия Гровса.
Не заметив изумления в глазах Северины, Тур одним прыжком оказался у голубого цилиндра и прислонил к нему амулет, накрыв его ладонью. После чего вернулся к Северине.
- Извини, Северина. Непростительно для навигатора. Я не имел права ни на секунду забывать о ключе к скрытому пакету. Не думал и не верил, что он может понадобиться. Считал излишней предусмотрительностью. Мудра Земля!
- А я думала, Максим. И о ключе, и о пакете. Но не догадывалась, что он имеется у тебя.
- Думала? Но ведь кроме носителя, о ключе никто не может знать. Так инструктировали меня перед стартом. И разве еще есть?
- Верно, ключ-амулет на «Ойкумене» не один. Такой же был у меня. Но я его потеряла, когда переносила Лойду в медцентр. Я, как и ты, считала, что он - единственный. Найти не удалось: времени нет, роботы бездействуют.
- Вот оно что... Ты и не знала, что я просил тебя прийти. Связь же блокирована, - Тур внешне выглядел не менее пораженным, чем Северина, - Теперь остается ждать, что будет с Гровсом в соответствии с секретной программой.
- Не знаю точно. Но ее делали люди. Более опытные, более знающие, чем мы, но люди. Полагаю, вреда ему она не принесет, изолирует на некоторое время и все. Вот поправится Лойда, и мы узнаем, как действует скрытый пакет.
- Любопытно. Столько непознанного на «Ойкумене», в людях... Боюсь, неожиданности только начинаются. Пять лет спокойной скорости самоуспокоили нас, мы уверовали, что космос всюду одинаков, а люди предсказуемы.
- Максим, Лойда не скоро сможет рассказать нам о том, как действует голографическая кладовая памяти Биорга. Билл сказал, что способен лишь поддерживать жизнь в ее организме. До Земли. При условии, что там произойдет большой сдвиг в медицине. Вместо уверенности нам дана только надежда. Ты знаешь, как действует пси-оружие. А Гровс не старался минимизировать дозу.
Через несколько минут нормальное рабочее освещение заполнило помещение навигаторской. Тур проводил Северину к пульту управления, предложил кресло, занял соседнее. Проверив работу систем связи, он включил приглашение на обязательный сбор всем участникам Первой Звездной. Пока звездолетчики включались в сеть, Тур потребовал от Биорга данные о состоянии всех агрегатов и систем «Ойкумены», о принимаемых мерах, соединился с медотсеком и после беседы с Климовичем попросил показать ему Лойду. Скрытая в жизнеобеспечивающем коконе, она выглядела еще более маленькой и хрупкой. Какая мертвенная бледность! Впервые он не мог ей ничем помочь!
Совещание, организованное по инициативе Тура, началось через час после ввода в действие секретной программы. Максим и Северина находились по-прежнему в навигаторской, только теперь на месте зодиакальных созвездий на них смотрели знакомые, непривычно напряженные и взволнованные лица. Северина кратко сообщила о происшедшем. Тур доложил о начале ликвидации последствий эксперимента Гровса, который мог стать роковым.
- В пресноводное озеро просочилась вода из морского бассейна. Идет фильтрация и спасение сохранившейся озерной флоры и фауны. В целом состояние биомассы в зеленой зоне не достигло критического значения, и в течение нескольких месяцев исходное положение будет восстановлено.
Нарушена герметичность десантного модуля, идет регенерация. К счастью, энтропия не достигла источника энергии, но требуется дополнительная проверка состояния запаса пшеничных зерен, в первую очередь подготовленных к погружению в приемник «Эмбриона». Интегратор, подключающий зародыши к энергии космоса, действует стабильно на всех режимах. Тур попросил Бена Тагора и Алину Принстон осуществить скользящий контроль на контактах «Эмбриона» с вакуумом. Именно в этой области равновесие видов энергии способно колебаться, приводя к эффекту сдвига времени. Руководство по эксплуатации предсказывало и местные флуктуации пространства, но поскольку «Эмбрион» находится в стадии первого практического испытания, о последствиях дестабилизации можно было только гадать.
Тур постарался вытащить из информкладовых Биорга все, касающееся источников живой энергии. Сама теория не завершена, потому нет четкой методики проверки. Анализ, проведенный Биоргом, уверенно говорил об одном: возбудители роста зародышей и преобразователи течения внутреннего времени деформаций не испытали и опасности для людей нет.
Средние универсальные модульные системы, по докладам контакторов, возвращены в исходное состояние и готовы к выполнению своих функций. Большие модули, кроме десантного, исправны...
Доклад о внутреннем состоянии «Ойкумены» завершился в полном молчании. После показавшейся Туру нескончаемой паузы первой заговорила Алина Принстон, член круга Связи с Вакуумом.
- Мы с кругом «Эмбриона» уходим на детальную проверку. Мне поручено высказать наше общее мнение. Впервые за пять лет мы ощутили близость и поддержку Земли. Через ключ Тура и пакет-подарок, спасшие экспедицию. Если в секретной программе есть решение и относительно судьбы Рэя, мы присоединяемся к нему.
Погасли десять лиц, на их месте высветились звезды. Оставшимся на связи Максим Тур счел необходимым сообщить ту часть земной программы, которая предусматривала меры воздействия на преступившего общий закон. Северина Джинс угадала ее наполовину.
- Рэй Гровс изолирован в своем рабочем отсеке. Причем таким образом, что ничего не подозревает о реальном положении дел. Продолжается имитация его замысла. Гровс уверен, что эксперимент близится к завершению. Люди Земли, вложившие в пакет линию возмездия, считают, что нарушивший нормы жизни должен сам увидеть итог своего преступления. Он обязан пережить спектакль-трагедию, чтобы увиденное выжгло из его сердца черную накипь неприятия. Программа осуществляет контроль за состоянием Гровса, в случае необходимости прервет развитие иллюзии и освободит его. После того бывшему координатору будет предоставлено право самостоятельного решения своей судьбы на основе предоставленной ему исчерпывающей информации.
Выслушав Максима Тура и признав справедливость наказания Гровса, экипаж звездолета, чудом избежавшего гибели, приступил к контролю и проверке оборудования и модульных систем, устранению обнаруженных отклонений в гомеостазе биосферы «Ойкумены». Тур не видел лица Форстера, - тот по-прежнему предпочитал уединение, - но был убежден и в его поддержке.
Один за другим участники экспедиции высказали свое отношение к происшедшему. Последним говорил Виталий Адамов, самый молодой участник Первой Звездной. Ему только исполнилось двадцать три, и уже два года после совершеннолетия он числился стажером у разведчика-десантника Ефрема Чванова.
Адамов начал с вопроса.
- Чтобы укрепиться в собственном мнении, мне хотелось бы знать, в чем расхождение между Гровсом и Данревом. Прошу меня простить, но я не успел познакомиться с их точками зрения ни на Земле, ни в полете.
Присутствующие одобрительными кивками и возгласами поощрили рассудительность и откровенное признание молодого коллеги. За разъяснение взялся специалист по единой истории мира Кирилл Зенков.
- Эрвин Данрев в течение семидесяти лет возглавляет антиламаркистское направление в оценке развития земной биосферы. Исходная база его методологии: в основе развития не борьба, а единство, гармония противоположностей и сторон. Он сторонник телеологической концепции и доказывает: в любую систему изначально закладывается цель ее создания, ее будущий образ. Борьба, по Данреву, - негатив развития, она связана своим появлением с возникновением техносферы. рано или поздно техносфера начинает своей чужеродной миру искусственностью подавлять ноосферу, и оказывает угнетающее воздействие на целевые концепции биосферы. Тем самым программируется столкновение искусственного и естественного, что может привести к уничтожению гомеостаза. Расчеты группы Данрева показывают: Земля приближается ко времени возмущения. Отсюда предложение Данрева: ликвидировать техносферу, сменить виды потребляемой энергии, успеть самим гармонизировать структуру биосферы и снять опасное напряжение. Иначе катастрофа планетарного масштаба неизбежна. Сторонники данной концепции считают необходимым на некоторое время снижение уровня жизни и его замораживание.
Рэй Гровс, - а за ним очень много авторитетных ученых, - отрицает научную ценность исходных посылок и соответственно выводов Данрева. Он, - за ускорение технической экспансии, считая, что только на пути технического прогресса и покорения новых миров - спасение как от наличествующих, так и предполагаемых бед нашей цивилизации.
Консенсуса на Земле, способного снять противоречие между этими противоположными взглядами, пока не сложилось.
- Теперь я все понял, - воскликнул Виталий Адамов, возбужденно столкнув крепко сжатые кулаки, - Нет оправдания человеку, способному ради доказательства личных взглядов принести в жертву сотню своих товарищей. Предлагаю объявить Гровса преступником и поступить с ним по заслугам: физически изолировать до возвращения на Землю и предать его земному суду.
- Ну зачем же так! На Земле давным давно нет никаких судов. Ну откуда такая жестокость! - раздался возмущенный девичий голос.
Взгляды всех обратились к Елене Эйро, обычно во всем и всегда поддерживающей Виталия.
Юный звездолетчик ошеломленно огляделся, - он не сразу понял, что говорит Елена, - и замолчал. Они с Еленой отличались редким единством суждений, всегда стремились друг к другу, а Северина Джинс в беседах с Туром и Лойдой не раз высказывала полусерьезное опасение: что будет делать «Ойкумена», если в полете появятся дети.
Елену поддержал Джонни Эрт, член круга экспертов по полевым структурам. Тонкие черные усики, невысокий и худой, - он выглядел совсем мальчиком, играющим во взрослого.
- Виталий, ты слишком безжалостен. Мы не можем наказывать человека больше, чем его наказала Земля, чем он сам себя накажет, когда все поймет. Мы можем только облегчить его участь. Не будь жестоким, Виталий! Никто из нас не застрахован от ошибок.
Адамов в ответ пробормотал, покраснев, что-то о предательстве и выключил свой видеофон, покинув совещание. На глазах Елены тотчас выступили слезы.
Северина успокаивающе коснулась пальцами руки Тура.
Не волнуйся. Их первая ссора. Она поможет им лучше понять себя и стать ближе. Нельзя же их изолировать от испытаний, в том числе и в личных делах.
По предложению стража внутреннего времени звездолета Красса Ронсона совещание закончили тем, что выбрали Максима Тура координатором «Ойкумены». Ибо, по мнению Красса, без целенаправленного единства усилий в данной обстановке не обойтись. И предложили Туру в ближайшее время смело использовать дополнительные полномочия по собственному усмотрению.
Перед тем, как пройти в медцентр к Лойде, Тур решил связаться с Форстером. Вито видеофон не включил, ограничился звуковым диалогом.
- Максим, признаюсь, я был в заблуждении, когда согласился участвовать в экспедиции. Но, быть может, оно и к лучшему. Иначе кто бы смог раскрыть вам истину! Случай с Гровсом подтвердил: «Ойкумена» не дойдет до цели. А если немедленно не повернем, то, боюсь, домой не вернемся. Космос - не Тихий океан. Я уединился, потому что уверен, - меня никто не поддержит. Не созрели... И еще - не хочу каждый день лицезреть самодовольное безумство фанатиков. Нельзя спорить с Природой. Человек - дитя во Вселенной и должен жить в колыбели, получая наказания за шалости. Гровс, - только орудие рока, за которым скрывается великий Космос. Гровс не виноват... До свидания, Максим.
Лойда вблизи, неподвижная и восковая, выглядела абсолютно безжизненной. Не в силах вынести свою беспомощность и ее вид, Тур поднялся с сиденья и тяжелым шагом предельно уставшего человека вернулся в навигаторскую. До приведения себя в равновесие он решил находиться на рабочем месте.
В ушах звучал печальный и уверенный голос Вито Форстера: «Ойкумена» не дойдет до цели...»
Не дойдет? Это еще вопрос! Ведь половину пути уже прошли. Еще два года без ускорения и начнется торможение. Только зачем? Уже ясно: из трех светил альфы Кентавра только главная звезда, привлекшая землян сходством с Солнцем, имеет несколько спутников. Впрочем, такое предполагалось и на Земле. Только на половинном расстоянии, в семи десятых парсека, удалось уточнить, - у звезды три планеты, и все они подобны Юпитеру. Но, как говорит Северина, отрицательный результат тоже результат, и он способен продвинуть вперед. Вопрос в том, какой ценой.
Неужели Вито прав? К их возвращению на Земле пройдет почти двадцать лет. Вдруг там уже будут знать все о системе Кентавра и их полет окажется бесполезным? Как пережить потерю пятнадцати лет жизни? Но почему потерю? Они приобретут неоценимый опыт межзвездного перелета, земляне станут многократно богаче. А они, участники Первой Звездной, смогут вблизи рассмотреть желтое, оранжевое и красное светила, увидеть их бег вокруг единого центра. Интересно, какое небо под тремя разными солнцами, какие могут быть краски по утрам и вечерам... Но на газовых сгустках не увидеть восходов и закатов. Из них подходящие для жизни планеты образуются через десятки миллионов лет, не раньше.
Может, на самом деле пора домой? И Лойда скорее окажется в надежных руках. Если только там научились лечить от пси-поражений.
Там... Земля - это «там». А здесь - «Ойкумена», их дом. Уж и не верится, что люди живут в городах, им светит родное свое солнышко, что можно окунуться в настоящую морскую волну. Только очереди дождаться: желающих много, а безвредных пляжей сохранилось маловато. Могильники отравляющих и радиоактивных веществ на морском дне требуют постоянной реконструкции. И все равно утечка идет беспрерывно. Наследие воинственных предков больно отзывается на здоровье и уюте землян. Усиливается промышленное загрязнение биосферы на всех уровнях. Отходы выбрасываем в космос, латаем озоновые дыры, с огромными затратами компенсируем температурно-климатические сбои... Местами пейзаж Земли напоминает окультуренные лунные ландшафты. Что произойдет за двадцать лет их отсутствия?
А если прав Данрев? И они вернутся на опустошенные пространства. Придется поселиться не на любимом берегу Байкала, а под лунным куполом. Да помогут нам звезды!
Тур вздохнул. Нет, не возвращаться, а выполнять программу полета. Земля постаралась для них предусмотреть все, она еще не раз им поможет. Надо только самим быть осмотрительнее, осторожнее. Техника надежна, но лишена человеческих качеств, у нее отсутствуют интуиция и предвидение. Сейчас главное люди, потрясенные и растерянные. Требуется всех загрузить работой по контролю и прогнозированию. Особенно навигаторов и специалистов по материи. Как-то так случилось, что по пятому состоянию мира, по ее фундаментальному живому структурному уровню на «Ойкумене» нет специалистов! Приходится признать, ко времени старта Земля знала недостаточно. И на «Ойкумене» они продвинулись ненамного. Нужен иной подход, не такой, как к веществу, плазме или полю. И не такой, как к вакууму. Не обойтись голой физикой, знания известных сторон мира недостаточно. Как бы им это не отозвалось...
Лицо Лойды с опущенными ресницами стояло перед ним, и Максим самого себя ощутил уязвимым всесторонне, заблудившимся на незнакомой ночной дороге путником. Стыдно так рассуждать человеку, самому сильному физически и наиболее устойчивому психологически из всего экипажа. Тур пытался собрать мысли в единое русло, но не получалось.
...Законы движения живой субстанции лежат много глубже, обычными приборами и традиционными научными методами к ним не подберешься.
Что-то внутри, шедшее из глубины сердца, шептало: впереди тебя ждут несчастья и беды.
Действительно, дети... Дети, оторванные от колыбельки и вступившие в чуждый мир без сопровождения взрослых. Но без сопровождения ли?
Надо бы вернуться к картине Мясоедова. Вдруг идея о матрицах подтвердится? Пусть пока на фантастическом уровне! Зерно истины и в этом случае вычленить будет возможно.
Пожалуй, он вернется к «Знахарю», пусть без Лойды. Вот только станет посвободнее, нормализуется гомеостаз.
А пока - все силы на «Эмбрион», на ремонт десантного модуля. Здесь надо разобраться самому в деталях, иначе какой он координатор.
Тур затребовал через Леля полную информацию об источнике энергии, о двигателях и особенностях универсальных модульных систем. Кое-что как навигатор он знал обо всем, но требовалось привести знания в систему, чтобы его корректирующее вмешательство в случае нужды было грамотным и действительно полезным.
«Ойкумена» не простой звездолет, она - вершина человеческой мысли и техники. В нем собрано все новейшее, и он пока единственный. Не все понятно в принципах теории, воплощенной в «Ойкумене», и ее создателям. Мысль отстает от практики? Осознать открытое не успеваем. Соответственно отстает и сознание людей, не ассимилировавших в своем миропонимании многие научные и технологические прорывы.
Никто на звездолете не видит «Ойкумену» как цельный организм, каждый профессионал в своем деле, и только. Люди доверяют технике больше, чем она опирается на людей. Есть в этом оттенок авантюризма, которым полна история человечества.
Мы преисполнены уверенности в совершенстве и надежности «Ойкумены», и мы знаем ее лишь поверхностно. Потому большей частью и чувствуем себя не хозяевами, а пассажирами, потому и стало возможным происшествие с Рэем.
Давненько ему, навигатору со стажем Максиму Туру, не приходилось загружать свой мозг таким многообразием сведений и забот.
На смену представлению о Вселенной как единому, связному целому пришло понимание мира как живого единства. Оказывается, мир связан живой энергией, энергией живого, а материальные образования всего лишь внешние проявления движения жизни. Пятое, живое состояние материи, - что он о нем знает? Очень мало знает. Впрочем, большинство землян знает еще меньше.
Открытие живой энергии, сделанное всего пару десятков лет назад, позволило создать принципиально новый, практически неисчерпаемый источник энергии. Стали реальностью полеты людей к звездам. Источник энергии «Ойкумены» использует мощь, заложенную в зернышке пшеницы! Невообразимо! Вряд ли кто из экипажа достаточно полно осознает, какие процессы идут в «Эмбрионе», какие бесконечности там сталкиваются, в какие пространства тянутся нити от летящей «Ойкумены». И вряд ли кто понимает степень риска, вытекающего из использования источника живой энергии и зависимых от него двигателей. Взять хоть отсутствие контроля за взаимодействием взрывающегося зародыша с космосом и микромиром, неполноту теории, описывающей сдвиги внутреннего времени в «Эмбрионе», влияние их на состояние метрики мира в ближнем объеме…
По существу, привычный людям макромир, сконцентрированный в замкнутой биосфере звездолета, влечется вперед свернутым в яйцо сгустком неведомых вихрей, в котором творится нечто далекое от понимания и непревосходимое по мощи.
Слабое место «Эмбриона» - преобразователь живой энергии в эксплуатационный вид, потребляемый двигателями и всеми системами «Ойкумены». Следовательно, сюда-то и надо направить лучших, здесь надо добиваться высших гарантий.