Валерий Сабитов Первые люди Рая. Фантастическая повесть
| Вид материала | Документы |
- Валерий Сабитов принципрудр, 12242.41kb.
- Валерий Сабитов Медуза Юргуна, 1097.33kb.
- Валерий Сабитов Миледи Темеза. Фантастический рассказ Кафе «Полумесяц». Пролог, 1657.02kb.
- Валерий Алексеевич Алексеев Проект «АЦ», 769.14kb.
- Тема: Любовь в творчестве А. И. Куприна, 58.64kb.
- С чего начинаются маньяки, 28.74kb.
- «Думаю, это фантастическая статья. Вней очень реалистично показано, что значит быть, 432.87kb.
- Леди Макбет Мценского уезда»; повесть: «Очарованный странник» > Л. Н. Толстой «Севастопольские, 9.11kb.
- Восьмиклассникам, 5.16kb.
- В в. Список произведений: И. С. Тургенев повесть «Первая любовь» Л. Н. Толстой повесть, 189.91kb.
Внимание большинства привлекла суша. Звездолетчики старались обнаружить признаки городов, какие-нибудь сооружения, несмотря на то, что за неделю зонды составили подробную карту обоих материков, отметив отсутствие объектов, представляющих какой-то интерес.
Ничего, кроме нескончаемых зеленых лесов, цветущих лугов и степей, спокойных прозрачных рек и небольших озер... Сплошная зелень, ни пустынь, ни гор. Самые высокие холмы не достигали и сотни метров над уровнем моря. Зеленая равнина! Всюду одно и то же, живое однообразие, идеально подготовленное по составу атмосферы для жизни землян.
Приближаясь к месту посадки, люди обменивались первыми впечатлениями. Слушая эфир, Тур отмечал, сколь разнятся их оценки, как тесно в человеке процессы познания связаны с особенностями характера.
Звонкий голос Павелины Эйло переполняло восхищение:
- Вы посмотрите! Все линии проведены как по лекалу: берега, извивы рек, контуры лесов. Умиротворенность, ласка, мягкость... Все-таки природа - лучший дизайнер! Ей не мешать... Я всегда это утверждала. На Земле такого не увидишь.
Рассмеялся Туах: будто прокатились по мягкому дереву костяные шары.
- Вот если бы мы увидели транспаранты с надписями: «Добро пожаловать, братья-земляне!», картина стала бы логически завершенной.
Елена Эйло задумчиво, с растянутыми паузами меж слов:
- Интересно, как здесь ночью... Ведь Луны-то нет. Темнота, наверное, как во время солнечного затмения.
Петр Гриффит деловито поправил Елену:
- Ночью в океане и над лесом зонды отметили неяркое свечение. Скорее всего, микроорганизмы. Так что абсолютной темноты не ожидается.
В разговор вступил Иван Щербатов, выдавая свое разочарование:
Да и для кого тут освещение? На Земле Луна, потому что она нужна людям. А здесь - никого! Приедут первые поселенцы, заведут Луну, и все пойдет как на Земле. Слава Разуму!
В голосе Павелины на этот раз отсутствовали нотки восхищения:
- Как на Земле... А зачем как Земле? С нашими темпами развития через пару сотен лет придется снова искать место для нового переселения. А планета превратится в близнеца Земли, лишится и зелени, и голубизны.
- Павелина, ты успела полюбить третью планету больше своей, - заметила Северина Джинс, - Но ведь и Земля не так уж плоха...
После ее слов все замолчали. Напоминание о Земле вернуло десантников к мыслям о предстоящей работе, к мечтам об ожидающих их открытиях.
Десантный модуль опустился на лугу близ опушки леска, уходящего волнами зелени к северу на сотни километров. Энергетический луч погас и разведчики покинули модуль. Роботы принялись за установку базового лагеря, и земляне, облачившись в комбинезоны легкой защиты, занялись осмотром местности.
Рамона в сопровождении робота немедленно направилась к берегу моря, на его ласковый призывный шум. Трехлепестковый лотос на зеленом фоне ее комбинезона, знак принадлежности к кругу экзобиологов, белел затерянной в траве звездочкой. Рамона предпочитала работу в одиночестве. Остальные разделились на две группы: меньшая, вместе со вторым координатором Сэмом Джонсом, выбрала участок степи, начинающийся в двух километрах восточнее, а большая, к которой присоединились Максим Тур и Вито Форстер, углубилась в лес.
- Максим, помнишь, я говорил о космическом мусорщике? – спросил Тура Форстер, изумленно оглядываясь по сторонам, - Похоже, уборка территории - единственное занятие местных аборигенов, если они существуют. В лучших парках Земли нет такой чистоты и порядка, как в этом лесу, куда впервые ступила нога человека. Деревья, и те растут в геометрическом порядке. Дам-ка я задание своему коршуну, пусть разберется с этим.
Контактор Вито Форстера, для которого хозяин избрал форму хищной птицы, взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Люди продолжали углубляться в лес.
Ветви деревьев украшали цветы самой разной формы и расцветки. Земляне ощущали себя вошедшими в картину художника-сюрреалиста, никогда не видевшего настоящего леса. Каждое дерево окружали небольшие кусты, усыпанные ягодами. От цветов растекался волшебный аромат, заставивший разом забыть все неприятности и проблемы. Сочная зелень мягкой травы под ногами заставила вспомнить об оставленных на Земле уютных кроватях, о родных домах, об ушедшем на световые годы. Вспоминалось без тоски, легко. Воздух обволакивал теплыми чистыми волнами, шелестели листья в кронах.
Джонни Эрт осторожно прикоснулся ладонью к цветку, напоминающему земную ромашку.
- Похоже, мы попали в период весны, - заметил он, - Все цветет и пахнет. Сказочная весна... Такая вот и снилась мне в детстве. Наяву вижу впервые.
Северина подошла к Эрту поближе, присела над цветком, сняла шлем, освобожденные волосы накрыли ее темной копной.
- Весна... Но где же пчелы или какие-нибудь насекомые? Джонни, ведь растения должны как-то опыляться.
Джонни Эрт наклонился над цветком, протянул было руку, чтобы сорвать его и преподнести Северине, но раздумал.
- Узнаем. Разве здесь можно спешить. Что-то захотелось отдохнуть после полета. Как давно я не был на Земле. Там говорят: на природе. Чтобы ни забот, ни тревог, ничего...
- И я желаю на травку. Лагерь еще не готов, не возвращаться же в посадочный модуль, как птица в клетку, - Северина встала, тряхнула головой, волосы скользнули мягкой волной, закрыв ее до пояса.
Настороженность, с которой люди вошли в лес, пропала бесследно. Тур ощутил, как спокойствие, умиротворенность, беззаботность охватывают его, напряженные мышцы расслабляются и желание сна проникает в самую глубину сознания. «Очень странно, - подумал он, - Прямо гипнотический лес. Или просто раскрепостились затаенные эмоции и желания. Северина безмятежна, контакторы спокойны...» Он посмотрел на Леля. Кот весело резвился у его ног, осматривая и обнюхивая травинки. Нет, опасности никакой.
Откуда-то издали доносились звуки; подчиняясь единому ритму, они складывались в слова и фразы, но понять их было нельзя, будто кто-то пел на совсем незнакомом языке, сопровождая пение игрой на неизвестных инструментах. Мелодии инопланетного леса! Как жаль, что Лойда не может их слышать. Надо все записать для нее, решил Тур и дал указание Лелю.
Уверенность в полной безопасности охватила Тура. Превозмогая сонливость, он осмотрелся. Все его спутники лежали на траве, снимая детски безмятежным сном усталость перелета с «Ойкумены» и напряжение от выпавших им в последние дни испытаний. Тур вспомнил о зондах, отправленных к другим планетам Золотой. Полной информации от них еще нет. Надо бы связаться с Климовичем, заодно узнать данные разведки на пятую планету. Утвердившаяся вдруг надежда в то, что Лойда скоро будет в порядке, сняла остатки беспокойства и Максим опустился на покрытую упругой травой почву рядом с Лелем.
...Тур очнулся первым: его разбудило ощущение, что он случайно заснул в чужой комнате и теперь беспокойство хозяев дома о нем проникло и в него, рождая неловкость и вину за минутную слабость. Как у котенка, проснувшегося в собачьей вольере. Он еще не видит оскаленную рассерженную морду хозяйки, но чувствует страшный запах и уверен, - пока не откроет глаза, будет в безопасности. Усилием воли Тур поднял веки: стояла ночь, тихая и светлая.
Память на мгновение вернула его на «Ойкумену», показав ускоренной сменой кадров спокойные и трагические дни полета вплоть до посадки на планету. Окончательно проснувшись и взяв себя в руки, он отметил: Земля ему не снилась, как бывало раньше каждой ночью.
Несмотря на все ожидания, ночь на планете без спутника вовсе не была кромешной мглой. Немерцающие точечки звезд спокойно струили тончайшие цветные лучики, но не от них расходился кругом свет.
Светились стволы деревьев, неподвижные в безветрии листья вырисовывались капиллярами прожилок.
Но много ярче сияло небо с двух противоположных сторон невидимого горизонта: с одного края треугольником, обращенным острым углом вверх, с другого, - менее ярким почти круглым пятном.
Профессиональная память услужливо подсказала: это же зодиакальное сияние Золотой! Такую картину можно бы наблюдать безлунной ночью и на Земле, если бы не свет мегаполисов, гасящий неяркие звезды, да не смог, поднимающийся до края тропосферы.
Тур погладил рукой мягкую шерстку свернувшегося у него на груди Леля. Сиамский кот мирно посапывал. Тур усмехнулся, - он не сразу вспомнил, что Лель не простой кот, а контактор, биокибернетическая система, предназначенная для обеспечения его безопасности, диагностики, связи и много другого, чего сам человек сделать не в состоянии. Что ж, если контактор спокоен, ему не о чем беспокоиться, все в норме.
Но все ли? Максим во вновь поднявшейся тревоге повторно обратил взгляд на звездное небо. И внутренне содрогнулся: звезды располагались не так! Не так, как должны бы на земном небосводе или над планетами альфы Кентавра. И, естественно, не так, как на полпути между ними. Он нашел только три или четыре созвездия привычных очертаний. Где же Большая Медведица, с которой он всегда начинал обзор в начале дежурств в навигаторской? Сейчас даже при самом горячем воображении нельзя было обозначить привычный ковш и его ручку. А вот представить и увидеть передние и задние лапы вознесенного на небеса зверя и задранную в реве пасть было легко. Теперь созвездие оправдывало свое название.
Где же он? И что случилось с его товарищами? И «Ойкуменой»? Тур в беспокойстве вскочил на ноги, сбросив дремлющего Леля на траву. Тело было удивительно легким, каждая клеточка, отдохнувшая за время сна, дышала здоровьем и бодростью. Ежесекундно оглядываясь на светлеющее утренними сумерками небо, Тур принялся будить спящих, приказав Лелю установить связь вначале с группой, отправившейся накануне в степь, а затем с «Ойкуменой».
Первым отозвался Петр Гриффит.
- Доброе утро, Максим. Я никогда не чувствовал себя так свежо, так, я бы сказал, радостно. И все вокруг разделяют мое состояние. Эта степь - сказка; здесь цветы - невиданные, запахи - неслышанные. За одну ночь на лугу мы сняли стрессы всей прежней жизни. Не планета, а рай...
Вслед за ним с морского берега отозвалась Рамона.
- Петр, Максим, - голос Рамоны был еще более восторженным, чем у Гриффита, - Я в восхищении со вчерашнего вечера. Даже удивительно, как это мне удалось уснуть! Столько впечатлений! Океан - сказка! Я хорошо знаю Большой Барьерный Риф. коралловые поля Аравийского моря или Красного, но здесь такое! Море светится даже ночью на много метров вглубь.
- Вот и сейчас... Жаль, у меня нет аппаратуры. Ведь это настоящие сирены... У берега! Их еще не видно, но музыка... Какая от них музыка, какое пение! Друзья, мы привезем на Землю радость!
- Да помогут нам звезды! - нетерпеливо воскликнул Тур, прижав пальцы к вискам, - Какая радость? Посмотрите-ка лучше на небо.
И сам в несчетный раз поднял голову. Но уже разворачивал оранжевые крылья рассвет, в небе сияло лишь несколько самых ярких звезд.
- Небо как небо, - услышал он рядом голос Вито Форстера, - Чем ты так озабочен? Трудно быть главным, особенно координатором. Забота о массах не дает спокойно спать и приносит напрасные хлопоты.
Вито стоял рядом, улыбаясь сквозь роскошную бороду. Его контактор-коршун уже поднялся в воздух, обозревая окрестности.
- Максим, не будь излишне подозрителен. Температура воздуха двадцать два по Цельсию, влажность как положено, давление атмосферы как над Гавайями. Что еще надо? Вот придет день, и подумаем, что дальше.., - Вито рассмеялся по-детски беззаботно, - Оторвись от неба, мы от него никуда не денемся. Оглянись вокруг, посмотри на чудо диковинное.
Тур последовал взглядом за взмахом рук Форстера. Не согласиться с ним было нельзя: за ночь произошло чудо. На месте вчерашних цветов на ветках висели разнообразные по форме и окраске плоды. До любого из них можно легко дотянуться рукой, да ветки и сами тянулись к людям. Вот, справа: краснобокие, светящиеся изнутри яблоки, а там, - нечто похожее на земные груши, только очень крупные. Он оглянулся: вся его группа сгрудилась вокруг громадного куста, усеянного ягодами размером с лесное земное яблочко; они горели малиновым цветом и источали густой пьянящий аромат.
Каким-то образом за ночь случилось волшебство. Тур потер ладонью лоб, разглядывая тянувшиеся с поляны в разных направлениях тропинки.
Наверное, фокус со звездами ему приснился. Или его посетила утренняя галлюцинация, след последних переживаний. Придется отложить сеанс связи со звездолетом, иначе экзопсихологи его отправят на орбиту. От волнения у Тура пересохло во рту, захотелось пить. Он произнес громко, ни к кому не обращаясь:
Если за несколько часов цветы превращаются в такие плоды, можно бы и ручеек какой-никакой поближе подвести.
И, ничуть не удивившись мгновенному исполнению желания, услышал из-за деревьев голос Северины:
- Желающих испить водицы родниковой прошу ко мне. Здесь такой ручеек обворожительный, совсем как живой.
Покачав головой, Тур вслед за другими подошел к Северине. На свободном пространстве в полсотни квадратных метров в обрамлении обнаженных камней пробивался на свет родник, волнистой струйкой уходя в глубь леса. Тур присел на корточки. Лель успел лизнуть красным язычком воду и, ласково заворчав, улегся на одном из булыжников, искрящемся вкраплениями минералов. Таким образом, и вода питьевая! Вполне естественно и закономерно! Пролететь среди звезд почти парсек, встретить неожиданно планету земного типа, выспаться на ней и отдохнуть в волшебном лесу... Как же тут без ручейка, струящего обыкновенную земную воду, только без примесей и не требующую очистки? К земному-то ручью Лель и сам бы не подошел, и хозяина не подпустил. Сохранение здоровья хозяина и друга для контактора первейшая заповедь.
Тур опустил ладонь в родник: вода приятно холодила пальцы. Сложив руки лодочкой, он сделал несколько глотков. Приятная утренняя свежесть наполнила организм желанием деятельности.
Утолившие жажду люди молча переглядывались, ожидая, пока главный координатор предложит подходящую идею. Но Максим Тур не торопился.
Анна Вирс, накручивая на указательный палец пепельный локон, осветилась своей неподражаемой улыбкой и нерешительно произнесла:
- Пора в лагерь, ведь он уже оборудован и роботы ждут нас. Но как хочется посмотреть, куда бежит ручеек. Я слышу запах большой воды, это недалеко.
Все шумно согласились с Анной, и Туру пришлось подчиниться. Он шел, изредка поглядывая в небо, будто надеясь увидеть незнакомые созвездия и узнать ответ на незаданный вопрос. Надо подождать. В лагере, в уединении, он поговорит и с Климовичем, и Беном Тагором, они поймут, если он ошибся. Без подтверждения своих наблюдений «Ойкуменой» либо признания их иллюзорности он не мог тревожить товарищей.
В синеющей дали виднелись легкие небольшие облачка, ослепительно белые, чуть окрашенные с одной стороны розовым. Они медленно плыли в одном направлении, обещая кому-то теплый или прохладный дождь. Только вот кому? Первозданность леса нарушали только шаги и голоса людей, прилетевших из дальнего далека. В степи тоже ничего живого, иначе они бы знали.
Вдоль ручья, повторяя его извивы, петляла тропинка, приведшая к озеру. Глубокая стального вида чаша, оконтуренная метровой песчаной полосой, застыла среди высоких трав. Песок желтый, чистый как контрольно-следовая полоса на границах земных заповедников. А к озеру вели лесные тропы, по одной из которых они пришли сюда! Или тропы сотворены за ночь тем чудотворцем, что взрастил райские плоды на месте цветов?
Металлическая синева прозрачного зеркала отражала и облака и склонившиеся над ней лица. Тур попробовал себя ущипнуть: уж не сон ли продолжается?
Ни животных, ни птиц, ни даже комара паршивого! Растительный мир. Тогда почему так все ухожено и чисто? Ни одного поваленного или упавшего дерева, даже пожухлого листа не встретить. В зеленой зоне «Ойкумены» они не могли бы добиться такого порядка, даже если бы отдали этому все силы и время. Где же прячется тот, кто следит за чистотой?
Не в том ли озере?
В океане Рамона услышала каких-то сирен. Или сирены - из тех загадок, к которым относится увиденное им ночное небо? Всего лишь видимость, созданная мозгом, опьяненным от растворенного в воздухе наркотика?
Тур смотрел в прозрачную глубь озера и думал о рыбе. О рыбе-кете, которую ему посчастливилось ловить в водах дальневосточного Амура. Когда-то давно, в другой, прежней, недоступной уже жизни случился у Тура отпуск и провел он его в тайге, на берегах амурского лимана. Его давний друг, тоже навигатор космофлота, списанный за невыполнение каких-то параграфов, заведующий теперь лесоугодьями в прибрежной зоне Татарского пролива, выхлопотал для бывшего коллеги лицензию на отлов «трех единиц».
Они прикрепили небольшую сеть к двум жердям, вырубленным среди прибрежного лесного молодняка, зашли по шею в спокойную вечернюю воду и закрепили жерди в речном илистом песке. Через час они вытянули сеть с застрявшей жабрами в ячее серебристой рыбкой сантиметров тридцати длиной. А еще лет тридцать назад, рассказывал ему за ухой экснавигатор, на такую сеть за несколько минут можно было взять не менее пяти полуметровых рыбин. А ведь тогда не было еще в тех местах комплексов рыборазводных фабрик, обязательных сейчас на каждой речке, на каждом озере стареющей Земли-матушки.
От воспоминаний отвлек замяукавший Лель, и пораженный Тур увидел подплывающую из глубины к берегу серебристую тень. Стараясь оправдать кошачье обличье, Лель стал демонстрировать нетерпение, тем предупреждая о возможной опасности.
Есть-таки живность в этих водах! Максим присел и опустил руку в воду. Рыбка, точно такая же, что вспомнилась ему только что, замерла рядом с рукой, чуть шевеля плавниками и полупрозрачными пластинами жабер. Тур медленно, преодолевая неуверенность, сжал пальцы и ощутил сквозь скользкие чешуйки подрагивающее тельце. Совсем как на Амуре, только вместо сети рука.
Не выпуская рыбу из руки, Тур осторожно поднял ее над головой. На желтый песчинки падали капли, оставляя темные круглые пятнышки. Рыба в руке не трепыхалась, поблескивала беспокойными черными глазками с беловато-розовым зрачком.
- Вот так! Рыбу можно таскать руками, - Форстер довольно погладил бороду, - Что будем делать? Можно организовать рыбалку, к нам уже косяк пошел. Да складывать некуда. Разве что кто согласится из своего контактора на время сделать транспорт для перевозки улова в лагерь. Мой коршун все парит в небесах.
Тур опустил голову. У берега на мелководье скопилось больше десятка рыбин, дисциплинированно ожидавших своей очереди. Он разжал пальцы, первая рыба с плеском упала в озеро и застыла среди других, не желая во имя собственного спасения уплывать подальше от пришельцев, готовых предать их всех огню и кипятку.
В задумчивости Тур произнес, разглядывая рыбью стаю, к которой присоединялись все новые «единицы».
- У меня странное впечатление, будто планета знала о нашем прилете и подготовилась к визиту. Плоды на деревьях на любой вкус и цвет, вода лучше земной, рыба прямо в рот прыгает. Не удивлюсь, если в лесу появятся ходячие бифштексы. Как у барона Мюнхаузена, таким образом. Наступает время завтрака, а у нас все есть. Не надо из ружья палить, как делал барон, когда хотел жареную утку с яблоками.
Голос Елены Тур не сразу признал, за одну ночь он стал голосом зрелой женщины. Чистое девичье меццо опутала паутина полутонов, создав волнующий, зовущий тембр. Еще одно превращение!
- Посмотрите! Посмотрите сюда! Что это?
В новом голосе Елены слышалось не только изумление, но и легкий испуг, поэтому все как один разом повернулись от озера.
Рогатый олень стоял в траве у ближайших деревьев. Не сразу Тур понял причину испуга Елены. Она заключалась не в том, что олень стоял напряженно, угрожающе наклонив ветви рогов в сторону людей, готовясь обороняться или нападать. Елену испугало то, что сквозь красивое стройное тело зверя просвечивали стволы деревьев. Вот он гордо тряхнул крупной головой, глаза призрака блеснули, он повернулся и пропал среди деревьев.
Общий вздох вернул Туру самообладание.
- Вито, пора в лагерь. Планета полна сюрпризов. Мы вели себя неосмотрительно.
- Я того же мнения, - отозвался Форстер, - Но не понимаю, почему молчат контакторы. Они ведут себя так, словно мы в зеленой зоне «Ойкумены».
- Или на Земле, - продолжила Елена новым голосом, полным неожиданного обаяния и притягательности, - На той Земле, которая была когда-то. Когда ее называли раем. Мы забыли, какой может быть чистая природа и не понимаем ее. Я слышала, Данрев утверждает, что мы потеряли в истории какой-то важный ген. Почему бы не назвать планету Раем? Ведь она уже показала нам свое лицо, и ей нужно имя. А олень был точно такой, каких я видела в зоопарке.
Выслушав Елену, Тур сказал повелительно:
- Я впереди, Вито Форстер идет замыкающим. Будем настороже. Могут быть всякие неожиданности. Наши контакторы не реагируют на проявления активности Третьей. Или Рая, если угодно. Следовательно, мы нуждаемся в защите техники.
Тур через Леля передал всем десантникам распоряжение собраться в лагере и принять меры предосторожности, рекомендуемые типовым планом высадки, о котором они вчера и не вспомнили.
К опушке леса вышли без происшествий. Луг впереди полого спускался к берегу океана, и перед людьми открылась красочная панорама: сине-голубое пространство воды, смыкающееся в бесконечности с лазурью неба; белая песчаная полоса, плавными изгибами повторяющая береговую линию; изумрудный ковер, на котором за ночь роботы возвели сооружения базового лагеря экспедиции и разместили универсальные модульные системы.
Вид первого поселения на третьей планете Золотой успокоил их, роботам ничто не помешало выполнить заданную программу. Центром поселения являлся тридцатиметровой высоты красный купол, в котором разместились жилые помещения и узел связи. Справа от него желтел куб лабораторного комплекса, слева расположился желтый параллелепипед, объединивший ангар для средних модульных систем и мастерскую роботов. Между ангаром и жилым куполом выделялся пятнадцатиметровый хроноблок. показывающий планетное, земное и абсолютное время. Десантный модуль «Ойкумены», где по расписанию предусмотрели места для группы обеспечения безопасности и дубль-узел связи, стоял на месте посадки, между жилым куполом и краем леса. Ближе к воде высились алые конуса полевого реактора и приемника-преобразователя энергии. В море, в пятидесяти метрах от береговой полосы, замерли на якорях морская лаборатория, видимая желто-белой полосатой надводной частью, и красный цилиндр, увенчанный высокой мачтой ретрансляции энергетического шнура от «Ойкумены» на приемник-преобразователь.