Валерий Сабитов Первые люди Рая. Фантастическая повесть
| Вид материала | Документы |
- Валерий Сабитов принципрудр, 12242.41kb.
- Валерий Сабитов Медуза Юргуна, 1097.33kb.
- Валерий Сабитов Миледи Темеза. Фантастический рассказ Кафе «Полумесяц». Пролог, 1657.02kb.
- Валерий Алексеевич Алексеев Проект «АЦ», 769.14kb.
- Тема: Любовь в творчестве А. И. Куприна, 58.64kb.
- С чего начинаются маньяки, 28.74kb.
- «Думаю, это фантастическая статья. Вней очень реалистично показано, что значит быть, 432.87kb.
- Леди Макбет Мценского уезда»; повесть: «Очарованный странник» > Л. Н. Толстой «Севастопольские, 9.11kb.
- Восьмиклассникам, 5.16kb.
- В в. Список произведений: И. С. Тургенев повесть «Первая любовь» Л. Н. Толстой повесть, 189.91kb.
Северине ответил Тур.
- Они в глубине души уверены: за загадочными явлениями на планете, за двойником, стоит Нечто... Они не в силах прекратить игру, уязвлено самолюбие. И человеческое, и профессиональное. Причина отсутствия в десанте единства прежде всего в пробуждении качеств, свойственных людям прошлого. Мы уверились, что человек Земли способен контролировать себя во всем: в эмоциях, поступках, словах... А попали в экстремальные условия, - все вернулось обратно.
- Нечто... Они и не представляют, как правы. За всеми тайнами, - организующее, стабилизирующее начало. И это начало знает на сегодняшний день о нас больше, чем мы о нем, - сказал Гровс.
Все еще мрачная Елена спросила:
- А вдруг это самое Нечто смотрит на нас, как мы на муравьев? Но мы-то не муравьи!
- Не знаю, - заметил Вито Форстер, - Максим способен, используя свой дар писателя-фантаста, предложить массу идей-гипотез. Мои догадки не будут лучшими. Потому я лично предпочитаю подождать. И Нечто дозреет, и мы поумнеем.
Елена продолжила расспросы.
- Но почему здесь нет животных? И не было никогда, как говорит Рамона. Я ничего не понимаю. И в себе сомневаюсь, и... А что, если Виталий прав? Что я ему скажу?
Северина взяла Елену за руку и ласково сказала:
- Не надо расстраиваться. Виталий сам к тебе придет и скажет... Мы, женщины, слабее мужчин, но ждать мы умеем не хуже, чем они. А пока Вито ответит на твои вопросы.
- Конечно, отвечу. Всем нам надо собраться, хорошенько подумать. А лишние знания размышлениям не помешают. Дело в том, что на Земле гомеостаз биосферы без животных невозможен. Они выполняют много функций: и транспортную, и утилизирующую, и другие. Ты, Елена, это знаешь. По-видимому, в Раю все эти задачи выполняются бактериями. Нужны большие исследования. «Ойкумена» не в силах провести их.
- Верно, не в силах, - Рэй Гровс, оживший на глазах рядом с Севериной, стал даже выше ростом, - Реакция планеты связана не только с применением нами технических средств. Орудия труда она отторгает. Но она отвечает и на состояние эмоций, на наши чувства, на мысли. Не просто реконструирует отделы памяти, психики, но и распознает агрессивность или нежелание нанести вред. И распознает лучше нас. Ее реакции и дадут ответы на наши вопросы. Все дело в силе ответов того самого Нечто. Если будем продолжать опыты наступательного плана, подобные бурению коры планеты, то вправе ждать соответствующего контрудара.
Елена внимательно выслушала Гровса и воскликнула:
- Так давайте займемся мягкими опытами. И привлечем к ним Викторию, Анну, всех! Ведь в глубине души они добрые, кроткие, не способны на зло. Просто они запутались.
Вито хлопнул ладонями.
- Молодец, Елена! Подсказала путь через то, что свойственно человеку самому, что внутри в нем с рождения. Независимо от технологических или научных наслоений. Надо забыть свое эфемерное величие, стоящее на железе и пластмассе. Открывается самый безопасный короткий путь. Если мы успеем выяснить что-нибудь серьезное до того, как получим пинок в мягкое место, а то и удар посильнее, переубедить друзей будет много легче.
Тур продолжил, прижав пальцы к вискам:
- Мы обязаны успеть. В наш план мы включим музыку, живопись, звук, цвет, поэзию. Иван Щербатов пытался продвинуться через свои картины, но сделал лишь робкие шаги.
- Максим, Северина упоминала о том, что ты перед встречей с гравитационной линзой, - отвердевшим голосом сказал Гровс, - писал интересный фантастический рассказ. Она мне кратко обрисовала идею, и мне теперь думается, что она важна и для понимания происходящего.
Максим кратко пояснил суть своего незаконченного произведения по картине Мясоедова.
Вито Форстер сразу заключил:
- Твоя идея удачно вписывается в концепцию развития мира по Данреву. Мне следовало бы узнать это раньше...
Резко открылась входная дверь и вошла Анна Вирс, немного смущенная, но как обычно быстрая и легкая.
- Простите, у вас интересная беседа, я подслушала невольно ее часть. Я не знаю, чем заняться, в лагере почти никого не осталось. Позвольте с вами. Не понимаю, что на меня нашло, но я совершила ошибку и прошу простить.
- С удовольствием. Нашего полку прибыло, - с веселой улыбкой заметил Вито Форстер, - Теперь нас семеро против одного. Запутавшихся в противники не зачисляем. Но вернусь к идее Максима. Примерно о том же, только в иных образах и понятиях, в ином ракурсе, трактует группа под руководством Шелтона. Но Шелтон использует не столько эмпирические данные и чистые научные теории, сколько опирается на исторический нравственный опыт человечества. После открытия живой энергии и создания «Эмбриона» общепризнано, что жизнь как вселенское явление связана с активным целенаправленным обменом энергией и информацией со средой вне и внутри себя. Прохождение этапов зрелости формами жизни предполагает обязательный выход на соответствующий уровень взаимодействия с миром. Конкретнее: имеется в виду достижение гармонии во внешних связях и внутренних состояниях. Гармония выявляется в промежуточных и итоговом результатах деятельности. Вне восходящей направленности к идеальной гармонии неизбежно разложение жизнеобразований на простейшие формы существования материи. Иначе говоря, животворящий духовный фактор просто исчезает, уступая место косности.
Группа Шелтона доказывает: жизнь, - это единство материального и духовного начал при постоянном увеличении места и роли второго.
- Тогда ведь можно проследить и этапы взаимодействия, - заметил заинтересованно Гровс, - И найти место на этой лестнице земной цивилизации. Любопытно.
Вито согласно кивнул и продолжил:
- Так попробуем вместе. Этапов зрелости шесть. Первый: духовное начало подчинено материальному. Материя существует в видах, определенных соответствующим кодом. Особенностями кристаллической решетки твердых минералов, империей кристаллов, вплоть до шифровки в генах. Здесь-то и может происходить первичное внедрение матрицы, как предполагает Тур в своем рассказе. Механизма и источника внедрения пока касаться не будем. Это другая проблема. Второй этап: равновесие между духовным и материальным. Здесь решается вопрос, поднимется ли живое на вершины Духа или замрет на достигнутом и скатится вниз. В упрощенном понимании можно говорить об усилении разумности отдельных структур.
Елена в нетерпении перебила Вито:
- Так что же, человечество находится на втором этапе? Ведь об этом уже говорил Рэй Гровс, но не поверили ему. Ну почему же вы на совещании ничего не сказали о теории Шелтона?
- Почему? Я не дон Кихот. Люди пришли на совещание с готовыми решениями и ничто не могло склонить чашу весов в другую сторону. К тому же многие, в их числе Иван Щербатов и Туах, хорошо знают взгляды Шелтона. Пойдемте дальше. Третий этап: преодоление духовным началом косности материального носителя. Дух, душа, устремления сердца, как могла бы заметить уважаемая наша поэтесса Анна Вирс, начинает непосредственно и прямо воздействовать на процессы жизни, на окружающее пространство. Начинается истинное восхождение...
- Спасибо за комплимент, Вито. Только я не верю, что мы не доросли до ступеньки номер три. А может, и так... Иначе мы могли бы проскочить деформацию пространства-времени, любую черную дыру без последующих приключений.
- Наверняка! Но нам была нужна встряска для просветления и мы ее получили.
- Только вот просветление запаздывает, - нахмурилась Анна.
- Ну, ненадолго. Вот получим еще парочку ударов в нос, и опомнимся. Но позвольте завершить.
- На четвертом этапе духовное вбирает в себя все субстанциональные связи и освобождается от конкретной материальной структуры. Оно по-прежнему нуждается в материи для самореализации, но уже самостоятельно выбирает себе форму воплощения. Действующая матрица Максима, - вот что это такое. Пятый этап: духовное становится вездесущным; говоря языком некоторых религий, человек возвращается домой, к Богу и получает его атрибуты. В том числе независимость от материального мира, способность к бесконтактному проникновению в любые вещественные и полевые структуры. Возможности познания возрастают неограниченно. В последнее время Шелтон выделил шестой этап, но большинство в его группе склоняется к мысли, что шестой, - лишь вариация пятого. Здесь речь идет об абсолютно непредсказуемых формах бытия. Следствием деятельности индивидуального личностного разума на этом этапе может быть и творение целых вселенных. Создаваемые миры могут напоминать наш, а могут и находиться вне нашей логики, быть неузнаваемы. Ведь и логика, в том числе логика понимания, создается вместе с миром, соответствует ему. Для нас такое сверхфантастично. Ведь нельзя заметить и оценить то, что совершенно не понимаешь и не воспринимаешь.
- Это то, что называется творчеством? - спросила Северина, - К чему стремится любой художник, никогда не достигая этого уровня, разве что в идеале.
- Возможно, - ответил Форстер.
- Вито, но ведь процессы могут идти и в обратном направлении? Не от первого к шестому, а от шестого к пятому вплоть до первого? - спросил Тур.
- При деградации разума. Постепенно или скачкообразно, неважно. Падение Люцифера...
Максим Тур решил подвести итог беседе.
- Предстоящие дни станут решающими для нас. Мне кажется, наше поражение было предрешено еще при подборе, при комплектовании экспедиции. Ведь накануне старта в состав Первой Звездной планировалось включить двух священников, представителей мировых религий. В предстартовой суете я не обратил внимания, почему они оказались вне списка. Рэй, ты не знаешь, в чем дело?
- Знаю. Ты хорошо сделал, что спросил об этом. Прежде чем ответить, напомню известную истину: нет ничего тайного, что не сделалось бы явным; и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу.
Следующие слова он произнес с ударением, выделяя как цитату:
- Если кто имеет уши слышать, да слышит! И сказал им: замечайте, что слышите, какою мерою мерите, такою отмерено будет вам и прибавлено будем вам слушающим. Ибо кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет.
Слова из Евангелия от Марка. Алексей Кондаков, которого вы хорошо узнали в десанте, и Леонид Крохин, - он сейчас дежурный навигатор «Ойкумены», - и есть те самые священники. Я вас удивил? Так было решено Землей последний момент, - сохранить инкогнито. Благодаря Леониду я выдержал испытание и остался жив. Он своевременно поддержал меня и подготовил к разговору с тобой, Максим. Не открывая ничего, не нарушая тайны моего наказания, он сумел сохранить во мне человеческое, устранить все то, что послужило причиной падения.
Теперь мы имеем право знать правду. Крохин позволил мне снять покрывало тогда, когда я сам сочту нужным.
На этом обескураживающем сообщении Рэя Гровса встреча закончилась.
Решили действовать по плану Тура. В десантном модуле создали штаб взаимодействия. Тур в дубль-отсеке связи будет заниматься сбором информации и корректировкой действий. Докладывать ему обязались лично, только в крайнем случае через средства коммуникации. Встречи с главным координатором спланировали ежевечерне, перед сумерками.
После памятного совещания прошло три дня.
Участники планетного десанта развернули изучение Рая широким фронтом, стараясь использовать все имеющиеся средства. На повышение активности звездолетчиков планета отвечала растущим противодействием. Штаб Тура и «Ойкумена» отмечали участившиеся недомогания людей на наблюдательно-исследовательских пунктах, нарушения связи, поломки и исчезновения модулей.
Рамона круглосуточно находилась в море: то в прибрежной лаборатории, то в батискафе. Она организовала сбор экспонатов морской флоры, устроив в подводной части лаборатории коллекцию наиболее любопытных образцов. Выйти на связь с Рамоной было практически невозможно: и ранее не стремившаяся с кем-либо сближаться, она работала в полном одиночестве. К счастью, море вело себя спокойно, и никаких происшествий с морской лабораторией и батискафом не случалось.
Елена Эйро заменила одновременно Ефрема Чванова, Виталия Адамова и Эрнста Рэба, взяв на себя руководство службой экстренной помощи. Ей пришлось дважды вылетать в достаточно отдаленные от базового лагеря районы для организации срочной эвакуации заболевших на «Ойкумену». Первой пострадавшей стала Павелина Эйло. Встретив на лесной поляне особенно красивые цветы и не выдержав искушения, она сделала себе букет, чтобы затем поставить его в свою комнату в жилом отсеке. Но через несколько минут потеряла сознание и ее контактор связался с Еленой. Второй раз Елену вызвала Анна Вирс, которой было поручено общее наблюдение за дальними постами, сбор информации и доведение ее до Максима Тура. Пролетая над одним из постов северо-восточного побережья северного материка, она заметила рядом с сигнальным опознавательным знаком модуль, не отвечающий на вызовы. Модуль оказался необратимо разрушен, а в нем с признаками неизвестного контакторам заболевания два звездолетчика. Поскольку зонд Анны был одноместным, пришлось обратиться за помощью к Елене.
Происшествия насторожили Максима Тура, он связался со всеми десантниками и еще раз постарался убедить их в необходимости возвращения в лагерь. Доводы Тура не возымели действия.
Главный координатор решил собрать всех сторонников осмотрительного подхода к изучению странной планеты для принятия срочных мер. Обнаружилось отсутствие Вито Форстера, не вышедшего вечером на обычный сеанс связи со штабом. Все знали об осторожности Вито, и о том, что он всегда находился рядом с лагерем.
Ранним утром Анна Вирс вылетела на его поиски. Она нашла Форстера в десяти километрах северо-западнее лагеря, в месте, где море вдавалось тихой голубой лагуной в степь. Форстер лежал на опушке молодой березовой рощицы из полусотни деревьев.
Анна снизилась и, узнав Вито, опустила модуль рядом в десятке шагов. Форстер не среагировал на звук геликоптера, продолжая лежать в траве с запрокинутыми за голову руками и закрытыми глазами. Когда утих шум винтов, Анна поняла, в чем дело: контактор Вито, коршун, паря в нескольких метрах над травой, транслировал в окружающее пространство музыку на полной громкости. Что-то из древней классики, определила Анна, но никак не могла вспомнить автора.
Она присела на траву рядом с Форстером и легонько коснулась его плеча. Скорее всего, решила Анна, на Вито опять накатила депрессия, в таких случаях он всегда обращается к музыке. Вито поднял веки, повел глазами, увидел Анну, и потом указал в сторону берез. Анна ничего не поняла, но решила подождать, пока Форстер сам все объяснит.
Затихли звуки оркестра и Вито сел рядом с Анной.
- Что же ты слушаешь? - успокоенно спросила она, - Что-то знакомое, но никак не могу вспомнить...
- Бах. Иоганн Себастьян Бах. Его музыка рождает лес. Посмотри на березы! Еще утром их тут не было. Обыкновенные земные березы, видишь?
- Вито, ты понимаешь, что говоришь? Мы тебя ждем второй день. Что с тобой случилось?
В ответ Форстер засмеялся счастливым смехом.
- Еще несколько часов назад я спрашивал себя: «Вито, ты понимаешь, что ты видишь?» Сейчас и ты поймешь.
Он протянул руку и коршун мягко спланировал на нее. Вито скомандовал:
- Давай, родной. «Осень» Петра Чайковского. Чайковский, - современник Баха. Время истинного искусства, - повернулся он к Анне.
Вновь над степью зазвучала музыка. Анна широко раскрытыми в удивлении глазами смотрела, как начала желтеть листва на березах.
- Каково? Теперь ты готова к более серьезным вопросам и опытам. Сейчас я сотворю море. Несколько минут, - и оно окажется у твоих ног. Дарю. Хорош подарок?
- Это уж слишком, Вито!
Форстер по мальчишески озорно улыбнулся.
- Коршун, прошу Клода Дебюсси. «Сирены». Разве не с сирен началось знакомство Рамоны с морем первой ночью? Мы тогда и после никого не нашли и решили, что Рамоне почудилось.
Ошеломленная Анна вскочила на ноги и молча смотрела, как степь рядом с ними превращается в кусочек моря, который очень быстро соединился с лагуной, находящейся в двух километрах от них. Волны плескались рядом, стремясь навстречу звукам. Не веря глазам, Анна сделала несколько нерешительных шагов и присела, опустив руки. Вода была обычной, морской и приятно ласкала пальцы. Она накрутила на мокрый палец упавший на лоб локон и быстрыми резкими шагами, не соответствующими ее полноватой фигуре, вернулась к Форстеру, удовлетворенно смотревшему на нее со скрещенными на груди руками.
- Вито, как ты нашел?
- Ничего я не нашел. Я только-только нащупал. Может, это начало понимания, а может и просто очередная загадка. Тайны стали нам обычны, а вот простота в их понимании была бы достойна удивления. Я весь день транслирую старую музыку. Классику... Наша, синтетическая, еще не опробована. Она пишется в ином ключе, используются синтезаторы, иная философская основа, наконец. Мне современная музыка не очень нравится, и я не стал. Здесь желается именно такого, прежнего... Ведь на Земле сейчас редко можно услышать того же Баха или Чайковского. Попробуем?
Анна только кивнула, раздумывая, что им может принести открытие Вито Форстера.
- Итак, поищем гармонию в музыкальной математике космоса, в звучащей косности беспредельного. Кто стоял у истоков этого модного направления, кое мы так не любим?
Коршун назвал несколько имен. Вито выбрал одного из композиторов конца прошлого тысячелетия.
- Вот! Давай-ка что-нибудь из Альфреда Шнитке. Да погромче, здесь это любят.
- Кто любит? - спросила Анна.
- Любят и создатели математической музыки и их любители, - ушел от прямого ответа Вито.
- Зачем столько иронии? Я тоже люблю современную музыку. И Шнитке тоже. Он же гений, - угадал еще в двадцатом веке направление, по-настоящему развившееся только в наше время.
- Не будем спорить. Смотри, что сделает твой гений.
Только сейчас Анна, отвлеченная разговором, увидела, что море, вставшее на месте степи полчаса назад, заволновалось. Такого на планете не видел никто из землян. Чем дольше звучала музыка, тем выше вздымались волны. Вот шум моря стал заглушать музыку. Волны яростно сталкивались, брызги долетали до людей. Море, побелевшее, взбешенное, надвигалось на степь...
Анна и Вито пятились по влажной траве, исчезавшей под натиском заполняющей степь соленой воды. Так, отступая, она дошли до берез, рожденных гением Баха.
Но вот волны достигли и березовой рощи, закачались стволы, полетел в воду осенний желтый лист, первые пример увядания в Раю.
- Вито, выключи Шнитке. Иначе океан затопит степь, а нам придется бежать на моем геликоптере. А ведь модуль рассчитан на одного человека!
- Анна, я все понял. Но музыка давно не звучит. Твой Шнитке разбудил в райской природе что-то такое... Я не знаю, как успокоить стихию.
Подчинившись без раздумий внутреннему импульсу, Анна коснулась руками броши-контактора на груди и громко стала декламировать стихи, сама не слыша их. Ее контактор, уловив оформившееся желание, включил мелодию сопровождения.
...Лойда пела свою песню, написанную на собственные слова, которые только что декламировала Анна. Голос Лойды никто из «Ойкумены» не мог бы спутать ни с каким другим. И голос ее звучал все слышнее в утихающем грохоте и шипении тысячи змей.
Вито облегченно вздохнул: хоть что-то приятное довелось услышать за последние полчаса какофонии и буйства природы. Анна схватила его за плечо. Они стояли взволнованно дыша, не отрывая глаз от воды. Произошло чудо: с началом песни волны начали успокаиваться, отступать. Море быстро вернулось в привычные берега, перед ними снова простиралась степь, зеленая и свежая, влажные искры весело поблескивали на цветах и стеблях...
- Да, тут что-то есть. Но я не представляю, как это использовать, - Анна пожала плечами, - Вдруг связь с музыкой не прямая, а опосредованная, через наше с тобой отношение к ней?
- Но ведь отношение-то у нас к музыке разное. Я резко отрицаю и не принимаю Шнитке и его последователей, ты их признаешь. Может быть, местная природа за сутки сроднилась со мной. Ведь мы вместе с ней прослушали много чего. И вчера, и сегодня. И ничего не случалось чрезвычайного.
- Одно надо проверить сразу, Вито. Если Лойда так успокаивающе действует на стихию, надо посоветовать всем быть готовым к воспроизведению ее песен. Песни Лойды, - как инструмент защиты! Это же надо! Видела бы она сама...
- Анна, твой вертолет не может взять двоих, делай вездеход и поехали к Туру. Я чересчур увлекся и добирался сюда пешком. Нужна встреча. Радиосвязи недостаточно. Нам надо собраться и подумать. Хорошо думать никогда не вредно.
Большинство участников планетной экспедиции по-прежнему упорно придерживалось стратегии активного взаимодействия с природой Рая, стараясь отыскать систему в ее ответных реакциях. Использовалось зондирование недр материка и океана жестким лучами и даже микровзрывы. Многие так увлеклись исследованиями, что по несколько суток оставались на избранных ими местах, не думая о дополнительных мерах безопасности на аванпостах.
Правда, соотношение сил между партией Тура, как назвал оставшуюся после совещания пятерку Бен Тагор, и активным большинством хоть медленно, но менялось. Сегодняшним вечером их было уже девять, не считая находящихся на орбите Тагора, Кондакова и Крохина.
К Анне Вирс присоединились Ефрем Чванов, Иван Щербатов и Джонни Эрт. Джонни вошел последним со свертком в руках, весело улыбнулся и подал руку двойнику Тура, сидевшему у входного люка, остальным только кивнул, показывая тем обыденность своего появления. Его тонкие усики отросли, лицо выглядело более взрослым. Эрт оказался первым за день, кто обратил внимание на фантома, тот уже не вызывал особого интереса, стал как-бы своим, молча занимая одно из кресел и никому не мешая.