Валерий Паульман

Вид материала

Реферат

Содержание Зенон Общественный строй в СССР нередко иронически называли осуществленной утопией Декларации принципов Социалистического Интернационала При государственном социализме также действует принудительный механизм ограничения потребностей людей Внутренняя необходимость Любая потребность есть оформленная необходимость

Подобный материал:

• Паульман валерий кризисы, мораль, 5785.63kb.
• Валерий Паульман, 14258.02kb.
• Валерий Всеволодович, 582.44kb.
• Заместитель Председателя Государственной Думы РФ валерий Язев выступил с доклад, 179.99kb.
• Градобоев Валерий Валентинович Москва 2008 программа курса, 1080.91kb.
• Программа курса лекций (3 курс, 6 сем., 32 ч., диф зачет) Профессор Киричук Валерий, 72.05kb.
• Валерий Афонасьевич Язев. Среди основных доклад, 120.61kb.
• Контактная информация: Рохин Валерий Валентинович, 236.5kb.
• Практикум в ифтт для кафедр физики и технологии наноструктур и физики твердого тела,, 47.17kb.
• Слайд приветствие добрый день, уважаемый Валерий Александрович, уважаемые члены Правительства, 377.77kb.

Глава 7. О модели демократического социализма


«Построение социализма – процесс творческий, не

имеющий ничего общего с догматическими схемами…»

Д.Иглеон

«Мы еще полностью не познали, что такое социализм».

Дэн Сяопин

«Социализм не должен отрицать свой гибридный характер…»

Рой Медведев

3.7.1. Возможен ли демократический социализм?

«А разумно построенное общество – представляется? Разве это возможно?»

А.Солженицын

«Человек не должен ждать свой судьбы, он должен идти ей навстречу».

Зенон

Общественный строй в СССР нередко иронически называли осуществленной утопией. Построенный большевиками социализм не просуществовал и столетия. Но не потому, что сама идея социализма была утопией с момента ее провозглашения, а в силу того, что она была на корню загублена диктатурой партийных и государственных чиновников, особенно в период сталинщины. Отрицательное наследие сталинщины состоит не только в том, что, сеяв смерть, эта система сгубила жизни миллионов людей, но главным образом в том, что она испохабила идеи социальной справедливости, социализма и коммунизма.¹¹⁹⁰ Попытки Н.Хрущева и других генсеков, вплоть до последнего, М.Горбачева, реформировать общественное устройство в СССР изначально были обречены на неудачу, ибо все они руководствовались ложными ориентирами.

Противники социалистической идеи после краха СССР злорадствуют, втаптывая в грязь вековую мечту людей о справедливом обществе. Однако их радость безосновательна по двум причинам: во-первых, капитализм – это не путь в «светлое будущее», свойственные ему противоречия вновь и вновь оживляют социалистические идеи, а во-вторых, печальный опыт СССР имеет и позитивную сторону – он должен помочь избежать в дальнейшем тех ошибок, которые были допущены большевиками.

Человечество, как это было доказано в предыдущей главе, обречено продолжать поиск путей своего спасения на этой планете. И не только спасения, но и дальнейшего поступательного развития. И в этом деле опыт социалистической революции в России является незаменимым – как положительный, так и особенно отрицательный. Если бы этого опыта не было, то все рассуждения о прекрасном будущем носили бы до сих пор чисто умозрительный, абстрактный характер. А теперь сторонники прогресса человечества могут выбрать из опыта реально осуществленного в СССР социализма те его элементы, которые себя оправдали, и отказаться от тех, которые противоречат самой сути социалистической идеи.

А она, эта идея, остается привлекательной. Как не согласиться с диссидентом А.Синявским, который на заре XXI века писал о том, что «победа революции для многих ее сторонников в России и на Западе была обретением смысла, великого мирового смысла в истории, который тем сильнее захватывал и воодушевлял, что пришел на смену катастрофической бессмыслице Первой мировой войны и на ее темном фоне. Сумасшествие сменилось разумным мироустройством. Человечество обрело цель и путь к цели…».¹¹⁹¹

Повторяю, преступления сталинского режима дискредитировали идею социализма. Экономическая сторона социализма оказалась изуродованной диктатурой партийно-государственного аппарата. Но достижения Советского Союза во многих областях и особенно в деле социального обеспечения и планирования были столь внушительными, что, несмотря на деформацию социалистической идеи, она до сих пор остается путеводной звездой для прогрессивной части человеческого сообщества.

Крах социализма в СССР в силу конкретных внутренних и внешних причин (закономерных и случайных) хотя и был неизбежным, однако он еще не доказывает, что социализм как общественное устройство нежизнеспособен, что этот способ воспроизводства является противоестественным, что он является историческим тупиком. Победа Запада над СССР в «холодной войне» не является еще доказательством преимуществ капитализма.¹¹⁹²

Как показал опыт СССР, чтобы построить подлинный демократический социализм, необходимо: 1). обеспечить прямое народовластие, не допуская возникновения диктатуры чиновников партийного и государственного аппарата; 2). избежать монополизации общественной (общенародной) собственности в руках государства; 3). уйти от административного, сугубо централизованного управления экономикой; 4). отладить механизм прямого воздействия экономических интересов населения на деятельность предприятий, отраслей и регионов; 5). наряду с буржуазной системой оплаты труда, обеспечить социалистический принцип распределения национального дохода в форме общественных фондов потребления.

Приведенный перечень основных признаков демократического социализма не претендует на исчерпывающую полноту. Он содержит минимум самых необходимых существенных признаков, выявленных в ходе анализа реально существовавшего государственного социализма в СССР.

Перед тем, как начать раскрывать мое видение возможной модели демократического социализма, необходимо остановиться на двух вопросах. Во-первых, на термине «демократический социализм»,¹¹⁹³ который используют и социал-демократы, объединенные в Социалистический Интернационал. И, во-вторых, на проблеме эгоизма.

Как уже отмечалось в краткой характеристике IV Социалистического Интернационала (параграф 3.6.1), идеалом социал-демократов является государство всеобщего благоденствия.

Впервые в истории социал-демократы пришли к власти в Австралии в 1904 году, когда должность премьера занял социал-демократ Дж. Ватсон. Следующая страна, где в 1924 году стали править социал-демократы (лейбористы), была Великобритания (правительство Р.Дж.Макдональда). Наибольшего успеха социал-демократы достигли в Швеции, придя к власти в 1932 году. Считается, что Швеция стала первым государством общего благосостояния, где был гарантирован восьмичасовой рабочий день, предоставлена возможность создания свободных профсоюзов, право заключать коллективные соглашения, получать оплачиваемые отпуска и больничные. В течение прошлого века социал-демократические премьеры побывали во главе правительств в Австралии, Австрии, Бельгии, Великобритании, Германии, Дании, Нидерландах, Финляндии, Швеции. Во всех этих странах незыблемыми оставались основы капиталистического способа производства при некотором перераспределении национального дохода в пользу тех или иных социальных программ. Безусловно, такая экономическая политика несколько смягчает положение наемной рабочей силы, она лучше дикого и необузданного капитализма. Однако расширенное воспроизводство индивидуальных капиталов и общественного капитала в целом в модели социал-демократов по-прежнему определяет сущность политико-экономического строя со всеми вытекающими последствиями (хроническая безработица, цикличность и анархия производства и т.д.), и называть его демократическим социализмом – это то же самое, что хронического алкоголика выдавать за трезвенника.

Если вновь обратиться к Декларации принципов Социалистического Интернационала (1989 год), то мы обнаружим, что три главных нравственных принципа (свобода, справедливость, солидарность) у социал-демократов должны состыковываться с т.н. смешанной экономикой. В пункте 59 Декларации говорится о том, что «современный демократический социализм основывается на тех же ценностях, что и в момент его создания. Но формировать их нужно, критически глядя в будущее и не забывая о прошлом. Например, опыт показал, что хотя национализация в некоторых обстоятельствах может оказаться необходимой, сама по себе она не может быть панацеей от социальных болезней <…> Ни частная, ни государственная собственность сами по себе не гарантируют ни экономической эффективности, ни социальной справедливости». Это – явная демагогия, ибо никто не в состоянии отменить объективных законов функционирования тех или других видов собственности. Если мы имеем дело с частным капиталом, значит, мы неизбежно имеем и процесс создания прибавочной стоимости, что в принципе несовместимо с социальной справедливостью. Исходя не столько из красивых фраз Декларации, сколько из практической деятельности социал-демократических правительств, следует сделать вывод о том, что для них основой экономики всегда являлся частный капитал, хотя они и допускают в определенной мере наличие государственной и кооперативной собственности. Социал-демократы выступают также за сохранение деятельности капиталистических транснациональных корпораций (пункт 60) – основы глобального капитализма.

В моей модели демократического социализма есть место и для частной собственности, но она в ней играет вспомогательную роль, призванную повысить коэффициент удовлетворения потребностей населения, функционируя в конкурентной борьбе с кооперативами и государственными предприятиями в области непосредственного обслуживания населения, причем на частных предприятиях должен обязательно применяться труд его владельца. Второе принципиальное отличие состоит в том, что если социал-демократы выступают за парламентскую форму демократии, т.е. за косвенное участие трудящихся в управлении государством, то я ратую за прямое, непосредственное участие граждан в управлении делами как местного, так и общегосударственного значения, т.е. за Советы (коммуны). Третье отличие сопоставляемых моделей демократического социализма состоит в том, что в Советах я вижу единственно возможный политический инструмент недопущения господства власти бюрократии, какую бы форму она не принимала. История ХХ века убедительно показала, что участие людей в формировании представительных органов власти, основанное на парламентаризме, не в состоянии предотвратить возникновения диктатуры в той или иной форме. Четвертое отличие состоит в механизме влияния граждан на производителей товаров и услуг, призванных удовлетворять потребности индивидов и семей, т.е. субъектов первого уровня (см. главу 4). У социал-демократов – это обычный капиталистический рынок, в моей модели – система договоров между союзами потребителей и производителями товаров и услуг, или организованный и направляемый рынок. Имеются и другие различия, однако перечисленные – главные. На основании всего сказанного, я делаю вывод о том, что, несмотря на совпадающее название общественного строя – демократический социализм, – его содержание у социал-демократов и у меня отличается, как небо от земли. И реальная жизнь, а не только теория, со всей убедительностью доказала, что т.н. «демократический социализм» социал-демократов – это обычный современный западный капитализм с так называемой социальной ориентацией, целью которой является увековечение капиталистической частной собственности. Кстати, в последние годы политика социал-демократии во многих странах уступает место иной политике – классическому капитализму т.н. рыночных фундаменталистов, ибо конкуренция в глобальной экономике настолько ожесточилась, что для выживания ТНК, а тем более мелких капиталистических предприятий необходимо сокращать расходы на социальные нужды.

Теперь обратимся к рассмотрению другой гораздо более сложной проблемы, относящейся к сфере нравственности и стоящей горной грядой на пути создания общества демократического социализма, а именно к проблеме эгоизма, которая выпукло проявилась в ходе исследования современного капитализма, а также истории Советского Союза, хотя по существу она была известна с древнейших времен.

Как было показано во второй части книги, нравственное перерождение чиновников партийно-государственного аппарата и стало, в конце концов, одной из самых серьезных причин демонтажа социалистической системы и контрреволюции в СССР. Вирус эгоизма продолжал поражать духовный мир десятков миллионов советских людей, в силу чего они с легкостью в годы горбачевской «перестройки» поддались на соблазны агитаторов зажить богатой жизнью в условиях капиталистической «рыночной» экономики. Эта опасность грозит и современному Китаю. О ней в свое время говорил и идеолог «социализма с китайской спецификой» Дэн Сяопин. Он выражал озабоченность, что расширение экономических связей с капиталистическим миром довольно быстро повлекло за собой проникновение в страну разного рода непристойных, желтых, низкопробных, порнографических фотографий, кинолент, книг и журналов, оказывая пагубное влияние на общественные нравы, на молодежь и кадровых работников., опустошая их морально и духовно. Участились случаи извращения действующей экономической политики отдельными лицами, группами и даже предприятиями и учреждениями, которые пользуясь прорехами в хозяйственном управлении, занимаются всевозможными противозаконными делами. С открытием дверей в Китай проникла и такая скверна, как наркомания, проституция, хозяйственные преступления. Эти явления в свое время после победы революции в Китае были довольно быстро искоренены, в частности, опиумокурение и потребление героина, а с началом реформ они снова появились.

Возникает вопрос – неужели эгоизм является непреодолимым барьером на пути социализма? Неужели порочность и эгоистичность человека абсолютно не преодолимы? Или, как говорил В.Розов, сможет ли человечество выдержать испытание сытостью, справившись за миллионы лет с испытанием голодом?

Суть проблемы эгоизма, если пользоваться терминологией А.Зиновьева, сводится к действию т.н. законов коммунальности. Он писал: «Коммунальные законы суть определенные правила поведения (действия, поступки) по отношению друг к другу. Основу для них образуют исторически сложившееся и постоянно воспроизводящееся стремление людей к самосохранению и улучшению условий своего существования в ситуации социального бытия. Примеры таких правил: меньше дать и больше взять; меньше риска и больше выгоды; меньше ответственности и больше почета; меньше зависимости от других, больше зависимости других от тебя. Легкость, с какой люди открывают их для себя и усваивают, поразительна. Это объясняется тем, что они естественны, отвечают исторически сложившейся социо-биологической природе человека и человеческих групп».¹¹⁹⁴ Согласно А. Зиновьеву, эти правила коммунальных связей между людьми извечны, они свойственны человеку независимо от того, в каком типе общества он живет. Они соседствуют с другими, прямо противоположными правилами человеческого общежития: взаимопомощи, уважения друг к другу, солидарности и т.п. Если общество не сумеет оградить граждан от действия отрицательных коммунальных законов, то складывается «особый тип общества, в котором будет процветать лицемерие, насилие, коррупция, бесхозяйственность, халтура, хамство, лень, дезинформация, обман, серость, система служебных привилегий. Здесь утверждается искаженная оценка личности – превозносится ничтожество, унижаются значительные личности. Наиболее нравственные граждане подвергаются гонениям, наиболее талантливые и деловые низводятся до уровня посредственности и средней бестолковости...».¹¹⁹⁵ А.Зиновьев такой тип общества называет коммунистическим и утверждает, что оно реально существовало в СССР. Такая точка зрения А.Зиновьева является, на мой взгляд, ошибочной. Очевидно, что любое, в том числе и социалистическое, общество вряд ли может состоять из одних лишь идеальных индивидуумов, руководствующихся только высшими общественными интересами и самыми высокими нормами морали. Проблема действия т.н. законов коммунальности реально существует и должна быть как-то разрешена, чтобы создать подлинно социалистическое общество. Причем следует иметь в виду, что рассматриваемая проблема эгоизма имеет еще одну существенную грань, которая выражается в стремлении к обогащению за счет других членов общества. При переходе от капитализма к социализму, безусловно, сказывается инерционность системы моральных норм. Довольно образную характеристику этого аспекта проблемы дал Тойво Пальм (Фонд Михкэла Мартна): «…социальная сплоченность людей или ее отсутствие – создается в умах членов общества. Стремление к общественой справедливости предполагает сплоченность общества, которую разрушает ментальная загрязненность и узкое мышление. Разрушение социальной сплоченности осуществляется в орентированном на собственников либеральном обществе достаточно быстро и с малыми затратами. Кроме того, ментальная загрязненность и ориентированность на личные интересы весьма «заразны» и распространяются в обществе с той же скоростью, как любая другая зараза. Либерализм в западных потребительсктх обществах вселяет в «зараженных» надежду, предлагая блага по принципу супермаркета и обеспечивая с помощью закона и суда права и отсутствие обязанностей перед другими членами общества – все кроме справедливости. Западное либеральное устройство общества успешно там, где люди формируют свои принципы исходя из веры, а не на основании знаний, стремясь к недостижимым для подавляющего большинства людей богатствам.»¹¹⁹⁶

В основе эгоизма лежит противоречие между безграничностью потребностей человека и ограниченностью возможностей по их удовлетворению, которое и стимулирует жажду присвоения. И речь здесь идет даже не столько о естественных, насущных материальных потребностях, сколько о социальных, духовных, нравственных, которые имеют форму стяжательства, накопительства, стремления властвовать над людьми и т.п.

Вопрос стоит так: возможно ли создание справедливого общественного устройства, если подавляющее большинство людей руководствуется в первую очередь своими эгоистичными личными интересами? Этот вопрос можно сформулировать и по-другому: возможно ли в принципе какое-то добровольное ограничение потребностей? Ведь очевидно, что какими бы огромными, поистине фантастическими возможностями по производству средств их удовлетворения общество ни располагало, насытить всю массу абсолютных потребностей всех членов общества в принципе невозможно. Проблема ограничения потребностей – это и есть проблема обуздания человеческого эгоизма, или отрицательного действия т.н. законов коммунальности. Без всякого преувеличения можно сказать, что от решения именно этой проблемы во многом зависит не только сама возможность создания общества демократического социализма , но и вообще сохранения на этой планете человеческой цивилизации.¹¹⁹⁷

Великие мыслители прошлого, в числе которых можно назвать К.Маркса и П.Кропоткина, ¹¹⁹⁸ считали, что развитие производительных сил в будущем в состоянии полностью удовлетворить потребности людей. Однако, повторяю, многие футурологи и я в том числе придерживаемся сегодня, в начале третьего тысячелетия, противоположной точки зрения. Развитие всей гаммы потребностей человека не имеет абсолютных границ, оно - бесконечно; и в силу этого гармония между реальными возможностями производства продуктов и услуг, с одной стороны, и потребностями, с другой стороны, может быть достигнута только путем самоограничения, т.е. посредством формирования Разумом системы ограничительных нравственных норм, но никак только за счет наращивания производства средств удовлетворения потребностей. Люди рано или поздно, если, конечно, благополучно преодолеют угрозу военного самоубийства или экологической катастрофы, смогут решить глобальную проблему ликвидации нищеты и удовлетворения насущных материальных и основных социальных потребностей, но они никогда не поймают ту сказочную золотую рыбку, которая по их велению выполнит все их пожелания.

Ограничивать потребности конкретного человека можно двумя способами: во-первых, путем принуждения, т.е. внешнего воздействия, а во-вторых, путем добровольного самоограничения.

Капитализм, провозглашая свободу выбора, тем самым провозглашает и свободу эксплуатации человека человеком, а следовательно, открывает полный простор для проявления человеческого эгоизма.¹¹⁹⁹ Одни стремятся к максимальному удовлетворению своих потребностей за счет ограничения возможностей удовлетворения потребностей других людей, эксплуатируемых членов общества. Такова природа капиталистического способа производства, при которой действует система внешнего (экономического) принуждения ограничения потребностей для большей части населения.

При государственном социализме также действует принудительный механизм ограничения потребностей людей. Он базируется на монополии государства по регулированию общественной жизни и выражается, в частности, в ограничении или же полном запрете частнопредпринимательской деятельности. Сосредоточение преобладающей части собственности в руках государства позволяет ему вводить такую систему распределения доходов, товаров и услуг, которая ограничивает возможности стяжательства и накопительства, хотя их полностью и не исключает (в теневой экономике, привилегии в партийно-государственном аппарате). Однако эта система порождает постоянное и жесткое противостояние населения и государства, становясь тем самым одной из причин политической неустойчивости системы государственного социализма. Именно принудительное ограничение возможностей по удовлетворению потребностей человека служит источником значительного числа негативных коммунальных феноменов, о чем писал А.Зиновьев. Наряду с этим источником многих отрицательных явлений в поведении людей является развращающее влияние неограниченной власти, которой пользуются чиновники партийного и государственного аппарата. Так, например, в решении V пленума ЦК КПК 11 созыва (февраль 1980 года) дана следующая характеристика порочных явлений среди членов партии, которые, став чиновниками, 1) превращаются в господ, пекутся лишь о собственной выгоде; 2) ведут дела, как Бог на душу положит, не занимаясь обследованием и изучением вопроса; 3) самодурствуют, издеваются над людьми; 4) двуличествуют, лгут и обманывают; 5) преследуют и мстят за критику; 6) подхалимничают, совершая ошибки, не признают их, а замазывают; 7) гоняются за привилегиями для достижения своих корыстных целей; 8) разводят семейственность и т.д.

Что касается добровольного ограничения потребностей, то, естественно, возникает вопрос – а возможно ли оно в принципе? Ответ на этот вопрос связан с двумя аспектами проблемы: во-первых, со способом воспроизводства данного общества, во-вторых, с системой нравственности, которая в нем господствует.

Поскольку индивид вне общества существовать не может, а общество без индивидов – это абсурд, то с неизбежностью возникает противоречие между индивидом и обществом, между частью и целым. Индивид порождается обществом и развивается в обществе; он – продукт данного общества. Индивид живет в системе определенных общественных отношений: экономических, политических, нравственных, культурных, религиозных. Будучи порождением общества, индивид, однако, является и самостоятельным субъектом, обладающим уникальными, самобытными характеристиками своей натуры. Стремясь к удовлетворению своих личных потребностей, индивид неизбежно противопоставляет себя другим членам общества, коллективу и обществу в целом. Речь идет не только о мыслях и побуждениях данного индивида, но и о его действиях, поступках. Отстаивая, реализуя свои личные интересы, индивид покушается на интересы других членов общества. Грубо выражаясь, каждый тащит одеяло на себя, стремится отхватить кусок побольше. Но, проводя свою эгоистическую политику, индивид, естественно, сталкивается с противодействием других индивидов, на чьи интересы он покушается. Возникают конфликты, являющиеся прямым следствием борьбы отдельных индивидов за свои интересы. В этой борьбе общество, чтобы сохранить себя как целостность, как живой организм, делает все возможное, чтобы как-то уладить конфликты между своими членами. Оно вырабатывает механизмы регулирования взаимоотношений между членами общества как в сфере экономических отношений, так и в других областях жизни общества (политической, нравственной). К числу таких механизмов принадлежит и институт собственности. Любая из доселе действовавших форм собственности (личная, частная, коллективная, государственная) являлась определенным способом разрешения противоречий, возникавших как между членами общества, так и между членами общества и самим обществом. История знает только четыре таких способа: 1) присвоение продукта, созданного собственным трудом; 2) иждивение, когда присваивается продукт, добровольно отчуждаемый теми, кто им владеет, в пользу иждивенца; 3) эксплуатация, т.е. присвоение продукта, созданного чужим трудом; 4) грабеж, когда силой отнимается продукт, принадлежащий другим лицам.

Господствовавшие до сих пор способы присвоения (кроме первого и второго) исключали возможность добровольного ограничения членами общества своих потребностей. Так, преобладающий в мире капиталистический способ производства, основанный на эксплуатации чужого труда и ежечасно воспроизводящий культ потребительства, не признает никаких ограничений в погоне за прибылью. До настоящего времени класс капиталистов не только не ограничивал свое личное потребление, побивая все рекорды роскоши и расточительства, но прилагал огромные усилия для культивирования и в массах идеологии потребительства, чтобы стимулировать спрос на рынке товаров и услуг. Каждый предприниматель кровно заинтересован в том, чтобы иметь устойчивый и все расширяющийся рынок сбыта, ибо от этого зависит размер его прибыли. В этих целях проводятся широкомасштабные и весьма дорогостоящие рекламные кампании. Любое ограничение потребления воспринимается капиталистом как посягательство на святое святых – капитал.

Культ потребительства при капитализме не противоречит сказанному о том, что капитализм в то же самое время навязывает значительной части общества внешние ограничения росту потребностей. Дело в том, что возрастание капитала возможно не только за счет наращивания масштабов производства, но и путем изменения соотношения между прибылью и выплачиваемой заработной платой наемным работникам в пользу прибыли, т.е. ограничения размера заработной платы.¹²⁰⁰

Теперь о нравственной стороне проблемы. В человеке уживаются и хорошее, и плохое. А.Зиновьев считает, что каждый индивид «…стремится сохранить и укрепить (улучшить) свою социальную позицию за счет других индивидов»,¹²⁰¹ т.е. в основе поведения людей лежит принцип эгоизма, вечного противостояния человека человеку, не утихающей борьбы между ними. Но следует заметить, что в обществе наблюдается и противоположная тенденция; возможно, что в широком историческом плане она была преобладающей. На заре существования человечества выжили только те племена, в которых преобладал дух сотрудничества, взаимопомощи и взаимовыручки. И на последующих, более цивилизованных стадиях развития человеческого сообщества сохранялась и культивировалась система нравственных правил, которая осуждала проявление негативных качеств человеческой натуры (агрессивности, корыстности и т.п.). Борьба между добром и злом, эгоизмом и альтруизмом на протяжении истории человечества шла с переменным успехом.¹²⁰² Известно немало примеров, когда большие группы людей добровольно ограничивали свои материальные потребности, стремились к нравственному совершенствованию (эссеи, богомилы, катары и др.). В основе их поведения была религиозная идеология. Однако все эти попытки заканчивались искоренением подобной «ереси» официальной церковью и властями. И вот, наконец-то, впервые делается попытка построить на принципах высокой морали новое коммунистическое общество, исключающее эксплуатацию человека человеком, охватывающее миллионы людей. «Коммунизм мыслился лучшими людьми прошлого века как такая организация жизни людей, в которой люди вместе трудятся, вместе развлекаются, вместе переносят трудности, вместе радуются удачам, в которой все распределяется поровну и по справедливости, в которой все живут открыто, на виду друг у друга, живут душа в душу, помогают друг другу, заботятся друг о друге, любят друг друга, – короче говоря, живут единой дружной семьей».¹²⁰³ Однако, по мнению А.Зиновьева, в СССР все получилось наоборот. Принцип «интересы коллектива превыше интересов личности» в практическом исполнении выглядит как стремление всех превратить в ничтожество, достойное насмешки и презрения. Никаких личностей – вот суть его.¹²⁰⁴ Столь убийственной негативная оценка нравственных отношений между людьми при государственном социализме, на мой взгляд, является другой крайностью в отличие от идиллической картины, рисовавшейся утопистами-социалистами, да и самим А.Зиновьевым.

Попытаемся ответить на непростой вопрос – поощряла ли система государственного социализма эгоистические побуждения человека, или же она стимулировала проявление его лучших нравственных качеств?

Не подлежит сомнению, что диктатура партийно-государственного аппарата и монополия государственной собственности отрицательно влияли на формирование нравственного климата в обществе. Отсутствие народовластия порождало у населения пассивность, двуличие, чувство собственной ненужности, лицемерие и цинизм. Господствующая в стране государственная форма собственности воспринималась большинством работающих как «ничейная». Люди не чувствовали себя хозяевами на производстве и в учреждениях, не испытывали своей сопричастности к созданию общественного богатства. Все это создавало атмосферу безразличия, стимулировало эгоизм, выражавшийся, в частности, в процветании теневой экономики.

Но поскольку диктатура партийно-государственного аппарата была облачена в демократические одежды и в стране на всех уровнях действовали выборные органы власти (СНД), а также партийные, профсоюзные, комсомольские и другие организации, то значительная часть членов общества в той или иной мере принимала участие в деятельности названных структур и была приобщена к обсуждению и решению различных актуальных общественных проблем. Господствующая в стране коммунистическая идеология пропагандировала идеи братства, дружбы, сотрудничества, взаимопомощи и т.п. Все это способствовало формированию позитивных нравственных начал. С самого детства (в садиках, школах) в человеке воспитывали уважение к старшим, к правилам общежития, любовь к Родине и т.п.

Что же касается экономических отношений, то отсутствие эксплуататорских классов, всеохватывающая система социального обеспечения, гарантированное трудоустройство создавали атмосферу уверенности в завтрашнем дне, стабильности жизненных устоев. Все это располагало людей к общению, совместной деятельности во имя своих детей и внуков. К сказанному следует добавить, что в стране действовала хорошо отлаженная система просвещения, что позволяло людям не только бесплатно получать среднее и высшее образование, но и постоянно повышать свою квалификацию, приобщаться к новейшим достижениям науки, техники и культуры.

Таким образом, в обществе, как это и должно быть при социализме на начальной стадии его становления, взаимодействовали два противоположных начала по формированию нравственных ценностей, что служило источником постоянно возникающих коллизий. Несмотря на официально провозглашаемые лозунги, призывающие людей к соблюдению самых высоких и благородных нравственных правил (коммунистический кодекс морали), повседневные действия чиновничьего аппарата и практика тотального государственного регулирования толкали людей в противоположном направлении. Это было общество двойных стандартов, двойной морали.

Сфера нравственности не может существовать сама по себе, независимо от экономики, политики и идеологии. Добровольное самоограничение потребностей, т.е. нейтрализация эгоистических начал в человеке, предполагает наличие адекватной системы нравственности, которая может возникнуть и сформироваться только в том случае, когда будут реально созданы в обществе необходимые предпосылки, а именно, и это главное – наряду с высокоразвитыми производительными силами, обеспечивающими достаток, а в дальнейшем и изобилие материальных благ и услуг, – должно действовать подлинное народовластие, а также экономические отношения, основанные на кооперации, сотрудничестве людей по созданию материальных и духовных благ, позволяющих оптимально удовлетворять их потребности. Другими словами, способ производства, или система внешних воздействий на человека, не должны противоречить системе высоких нравственных норм, ориентирующих людей на добровольное самоограничение потребностей. Так теоретически может выглядеть решение проблемы нейтрализации эгоизма человека при подлинном социализме.И реальная практика социализма в СССР и других странах, пошедших по пути социализма, убедительно доказала возможность совершенствования нравственных характеристик человека в течение одного-двух поколений.

Однако наивно было бы полагать, что эгоизм как таковой когда-нибудь исчезнет, что канут в Лету все отрицательные качества человека, что каждый индивидуум всегда и во всем будет руководствоваться только высшими положительными нормами морали. Такого никогда не будет. Общество подлинного социализма, учитывая это обстоятельство, должно будет выработать и применять систему законов, которые будут наказывать лиц, преступающих установленные обществом нормы поведения (убийства, изнасилования, хулиганство, воровство и т.п.). Другими словами, это должна быть диктатура народа, о формах реализации которой говорить пока преждевременно. Что касается уголовно не наказуемых отрицательных поступков людей, то решающую роль в их нейтрализации должен сыграть сам способ воспроизводства жизни общества на началах народовластия и кооперации, а также общественное мнение подавляющего большинства граждан.¹²⁰⁵

Однако наряду с перечисленными факторами – экономическими, политическими и юридическими – все большее значение для преодоления эгоизма и других отрицательных черт личности будет иметь объективная тенденция, выражающаяся в повышении уровня культуры и образования людей, в возрастании роли творчества как в труде, так и в культурной жизни человека. По мере развития производительных сил меняется положение человека в технологическом процессе производства не только продуктов, энергии, но и услуг. Если сегодня еще во многих видах трудовой деятельности человек является неотъемлемой частью технологического процесса в системе «машина-человек», то в результате научно-технического прогресса человек все чаще начинает осуществлять лишь одну функцию – функцию контроля над технологическим процессом, работой системы машин, т.е. он становится над производственным процессом. Нетворческая часть труда постепенно будет передаваться машинам (включая и выполнение контрольно-управленческих функций над технологическим процессом, осуществляемых компьютерами) и таким образом вся производственная деятельность человека со временем превратится в творчество. Пожалуй, именно творчество (как в труде, так и в искусстве) станет со временем важнейшей реальной альтернативой потребительству и стяжательству.¹²⁰⁶

Без преувеличения можно сказать, что для перехода к демократическому социализму в обществе должен быть накоплен достаточный нравственный потенциал, иначе он просто-напросто не состоится, а сам демократический социализм должен базироваться не только на народовластии, многоукладной высокоразвитой экономике, децентрализованной системе регулирования народного хозяйства, системе прямого влияния людей, как потребителей, на производителей материальных благ и услуг. Философия жизни человека, смысл которой сегодня в культе денег и власти, должна со временем смениться на культ социальной справедливости. Как говорил Ганди, мы сами должны стать тем изменением, которое хотим видеть в мире.

Хотелось бы подчеркнуть, что этот культ социальной справедливости может состояться только в случае реализации всех вышеназванных условий, связанных с экономикой и политикой, а не в силу только самих внутренних законов нравственности. Абсолютизация сферы нравственности и влияния ее великих принципов на общественную жизнь – это, к сожалению, очень красивый, но малопродуктивный метод прогнозирования. Не только в настоящее время, но и во все времена известной нам истории человечества находились идеологи (включая религиозных деятелей), которые искренне верили в необоримую силу высоких нравственных норм. Однако жизнь все время опровергала их концепции, доказывая ошибочность примата этики над поступками людей.¹²⁰⁷ И сегодня встречается немало социологов, которые, рассуждая о контурах будущего «гуманистического» общества, снова твердят о решающей роли нравственных норм в перестройке общественных отношений. Вынужден привести одну довольно длинную выдержку из только что процитированного коллективного труда российских социологов, позиция которых в этом вопросе является типичной. Они пишут: «Достоинство, знания, творчество, свобода, справедливость и человеколюбие станут главными ипостасями целостной гуманистической личности будущего общества. Без принципа человеколюбия не могут в полной мере быть реализованы другие принципы. К примеру, достоинство может превратиться в самолюбие, знания могут стать опасной для людей антигуманной силой. Абсолютная свобода, без уважения достоинства и свободы других личностей, приведет к необузданной свободе одного индивида. Только один пример сравнения: важнейшая нравственная заповедь христианства «возлюби ближнего своего» прошла через века, в то время как нравственный принцип разумного эгоизма нового и новейшего времени привел к «озверению» современного общества, культу насилия современной цивилизации. Можно сказать, что абсолютизация нравственных принципов протестантской морали, особенно индивидуальной свободы, в западных странах приводит к гипериндивидуализму. По мнению американского социолога П.Бергера, значительная правовая свобода субъектов частного конкретного права может восприниматься как некая социальная аномалия. «Критики современного капитализма как справа, так и слева,м – отмечает П.Бергер, – тем не менее правы, заявляя, что освобождение от коллективной солидарности обошлось весьма дорого. Его цену К.Маркс назвал «отчуждением», а Дюркгейм – «аномией». Она связана с появлением личностей, оторванных от общины, предоставленных самим себе, взаимодействующих с такими же обособленными и мобильными людьми. Если эта цена каким-то образом не минимизируется, то в итоге возникает так называемый «гипериндивидуализм», который – воспринимается незападными наблюдателями и внутренними критиками капитализма как патология современного капиталистического общества».¹²⁰⁸ В обществе, где действует принцип материального обогащения, к духовному богатству, как правило, относятся безразлично, а то и враждебно, ибо духовное богатство не приносит прибыли».¹²⁰⁹

К.Маркс полтора столетия назад доказал, что не сознание определяет бытие, а, наоборот, бытие определяет сознание. Не принцип «человеколюбия» определяет поведение людей в современном «западном» обществе и не протестантская этика с ее принципами индивидуальной свободы, а капиталистические производственные отношения. «Гипериндивидуализм» и «отчуждение» – это не результат искажения высоких нравственных норм типа «возлюби ближнего своего», а неизбежное следствие функционирования капитала, который неотвратимо порождает враждебные отношения между людьми, а следовательно, и враждебность ко всему духовному, и т.н. общественные «аномалии». Чтобы преодолеть все негативное в поведении людей или хотя бы минимизировать их, нужно сменить способ производства и политическую систему. Проповедовать высокие нравственные нормы и в СМИ, и в искусстве, и в местах отправления религиозных верований – это крайне важно,¹²¹⁰ но, к сожалению, совершенно недостаточно, чтобы возникло «гуманистическое» общество.


3.7.2. Потребности и эффективность экономики


В основе жизни людей лежат их потребности. Они – исходный и конечный моменты каждой стадии жизнедеятельности как отдельно взятого человека, так и воспроизводства общества в целом.

Потребности присущи не только индивидам, но и абсолютно всем субъектам воспроизводственного процесса жизни общества. Однако любые виды потребностей любого субъекта – это, в конечном счете, потребности людей. Например, потребности предприятий в металле или государства в танках – это потребности человека, ибо все, что делается в обществе, все, что производится и создается, служит удовлетворению тех или иных потребностей индивидов (индивидуальных, семейных, коллективных, общественных). Потребности могут быть разумными, рациональными, но могут быть и иррациональными, как, например, накопление сокровищ мультимиллионером. Однако от того, что потребности с точки зрения здравого смысла являются иррациональными, они не перестают быть потребностями.¹²¹¹

Итак, что представляют собой потребности?

Субъекты (индивиды, семьи, предприиятия (коллективы), региональные или отраслевые совокупности предприятий (коллективов), социальные группы, классы, народы) в процессе своей жизнедеятельности взаимодействуют с внешним миром: биосферой, материальной и духовной культурой, созданными в ходе исторического развития человеческого общества, а также с другими субъектами через систему экономических, политических и нравственных отношений. Субъекты обеспечивают свое существование, включаясь в систему общественных отношений, присваивая и развивая элементы внешней среды.

Жизнедеятельность любого субъекта независимо от ее конкретных форм есть процесс движения, развития. Субъект во времени беспрерывно переходит из одного состояния в другое (из состояния А в состояние Б, из состояния Б в состояние В и т.д.). Эти переходы являются переходами из состояния реального бытия субъекта, в котором он находится в данный момент времени, в возможное новое состояние. При этом будущие состояния Б, В и т.д. из возможности должны превратиться в действительность. Этим в процессе жизнедеятельности достигается продолжение существования данного субъекта, его развитие.

Внутренняя необходимость превращения возможности в действительность реализуется через сложный механизм, элементами которого являются потребности,¹²¹² интересы и практическая деятельность субъекта. Потребности, скрытые в субъекте, являются движущей силой этого механизма, его внутренней пружиной; они проявляются через интересы и реализуются (удовлетворяются) посредством практической деятельности субъекта.

Итак, каждый субъект в процессе своей жизнедеятельности взаимодействует с окружающей его общественной средой и биосферой. Определенные процессы протекают и в самом субъекте. Следовательно, его бытие обеспечивается системой внешних и внутренних связей. Каждая из них, взятая в отдельности, является или действием по созданию определенной материальной или духовной ценности (блага), или актом присвоения (потребления) предметов внешнего мира, или актом оказания услуги, или нравственным поступком и т.д. и т.п. Вся совокупность конкретных форм жизнедеятельности составляет образ жизни данного субъекта.

Потребности являются составной частью механизма образования и реализации системы внутренних и внешних связей субъекта. В этой системе связей два полюса: субъект и объекты, на которые направлено действие субъекта. Этими объектами могут быть не только предметы природы или блага, созданные в процессе производства, но и информация, и деятельность в самом широком смысле, и другие субъекты, и, наконец, определенные грани и стороны жизни данного субъекта.

В процессе жизнедеятельности каждый субъект выявляет меру необходимости в тех или иных объектах, обеспечивающих его существование и развитие, т.е. формирует систему своих потребностей. На основе этого он определяет круг и состав конкретных объектов, необходимых для его общественного бытия, а тем самым – систему внешних и внутренних связей.

Любая конкретная связь субъекта и объекта вначале существует только как возможность, которая еще должна быть реализована на практике, т.е. из возможности она должна превратиться в действительность. Естественно, что такая возможность должна содержаться в самой действительности. Но возможность всегда внутренне противоречива, она есть одновременно и невозможность. Только снятие этого противоречия и превращает возможность в действительность. Отсюда жизнедеятельность субъекта как процесса реализации системы внешних и внутренних связей в рамках конкретного образа жизни означает постоянное превращение ее (по частям и в целом) из состояния возможности в действительность.

Возможность бытия любой связи, независимо от ее вида, достигается через устранение невозможности, что является для субъекта необходимостью превращения ее в действительность. Следовательно, необходимость самих конкретных связей, а также необходимость превращения их из возможных в действительные и составляет содержание потребностей субъекта. Потребность как необходимость, таким образом, содержит внутри себя два существенных момента: во-первых, необходимость в определенном объекте для субъекта, а, во-вторых, необходимость осуществления данной конкретной связи субъекта с объектом.

Исходя из вышеизложенного, можно утверждать, что потребности в самом широком смысле суть внутренняя необходимость того или иного субъекта в определенном круге и составе объектов, в осуществлении им на практике системы внутренних и внешних связей, т.е. совокупности актов жизнедеятельности, обеспечивающих воспроизводство его общественного бытия, согласно биологическим, экономическим, социальным и нравственным законам, регулирующим этот процесс.¹²¹³

Необходимость осуществления системы связей и отношений в процессе жизнедеятельности данного субъекта обусловлена его бытием. Но бытием не абстрактным, а реальным в данной социальной и природной среде. Таким образом, потребности, с одной стороны, порождаются бытием субъекта, с другой стороны, его бытием не вообще, а в данном конкретном обществе в процессе его жизнедеятельности. Система необходимых связей для субъекта определяется законами его существования в обществе, точнее – законами как внешними по отношению к субъекту, так и внутренними, регулирующими его жизнедеятельность. В этом смысле мы можем говорить о потребностях¹²¹⁴ как необходимости, которая вытекает из условий бытия субъекта в обществе. Условий как внешних, так и внутренних. Им соответствуют внутренние и внешние возможности. Совокупность внутренних условий, содержашихся непосредственно в самом субъекте, можно назвать его способностями по реализации потребностей.¹²¹⁵

Сами возможности осуществления потребностей субъекта подразделяются на формальные, абстрактные и реальные.

К формальным возможностям следует отнести такие, которые не противоречат объективным законам развития природы и общества, но для которых пока еще не существует условий для их превращения в действительность.

К абстрактным возможностям относятся такие, для превращекния которых в действительность уже имеются некоторые условия, однако они еще не полные.

Реальными возможностями являются такие, для осуществления которых имеются все необходимые условия.

Если определенные условия не обеспечивают превращения необходимости в действительность, т.е. не обеспечивают удовлетворения некоторых потребностей, то, следовательно, тем самым не реализуются какие-то стороны жизнедеятельности субъекта и в результате деформируется его образ жизни.

Конкретные потребности один раз родившись, как правило, идут впереди реальных возможностей. Они реализуются на базе действительных, объективно существующих условий, однако эти условия могут еще не содержать реальных возможностей для удовлетворения потребностей. Целому ряду потребностей соответствуют лишь формальные или абстрактные возможности для их реализации. Эти объективные противоречия разрешаются в ходе поступательного развития общества. К примеру, в XXI веке существует потребность десятков миллионов людей, живущих в бедных странах, получить хотя бы начальное образование. Но реальных возможностей в условиях глобального капитализма для этого не существует; эти возможности пока еще являются или формальными, или абстрактными. Формальными там, где уже функционируют школы, дающие начальное образование, но многие семьи настолько бедны, что не имеют возможности приобрести для детей минимально необходимых школьных принадлежностей (тетрадей, учебников, ручек и т.д). Абстрактные же в тех странах, где семьи уже в состоянии обеспечить своих детей необходимыми школьными принадлежностями, но сеть школ настолько неразвита, что для многих потенциальных учеников получение начального образования остается недостижимой целью.

Социально-экономическая система, не располагающая соответствующими условиями для реализации внутренней необходимости субъектов, т.е. потребностей, испытывает на себе их давление. В обществе возникает напряжение. Этот напор и составляет побудительную силу развития данного общества. Субъекты стремятся превратить формальные и абстрактные возможности в реальные, т.е. создать все необходимые условия для удовлетворения своих потребностей. В этом состоит фундаментальная активная роль потребностей в развитии общества; они являются движущей силой практической деятельности субъектов по формированию такого образа жизни, который обеспечивает полное и всестороннее удовлетворение потребностей человека. А если мы имеем дело с социализмом, то наиболее полное удовлетворение потребностей всех людей становится объективной целью общественного воспроизводства, его закономерностью.

Любая потребность есть оформленная необходимость, а не нечто неопределенное. Основу многообразных потребностей субъектов составляют базисные, коренные потребности, составляющие сущностное ядро субъекта. Базисные потребности – это усвоенные субъектом родовые потребности, сформировавшиеся в ходе исторического развития общества, его материальной, духовной и социальной культуры. Эти родовые потребностим индивидуализируются (субъективируются); в определенных моментах они могут быть развиты на основе индивидуального опыта данного субъекта.

Система базисных потребностей как индивидуализированных родовых потребностей выражает необходимость субъекта в основных, самых существенных связях его с внешним миром и связях внутренних, обусловливающих глубинные процессы, происходящие в самом субъекте. Эта система базисных потребностей вытекает из закономерностей, определяющих его образ жизни. Именно базисные потребности определяют физическое существование субъекта, его нравственное, духовное и политическое лицо.

На основе базисных потребностей вырастает все многообразие их конкретных форм. Например, базисная потребность человека в пище вызвала к жизни тысячи и тысячи конкретных потребностей в различных продуктах питания, в деятельности по их производству, в способах их приготовления и т.д. В ходе исторического развития общества деятельность по производству продуктов питания развилась в систему отраслей производства (сельское хозяйство, пищевая, мясомолочная, рыбодобывающая - и перерабатывающая отрасли промышленности, предприятия общественного питания). В отраслях пищевой индустрии функционируют сотни тысяч производственных коллективов, которые в свою очередь нуждаются в определенной системе технических средств, технологиях по производству продуктов питания и т.п. Эти производственные потребности определяют развитие сырьевых, машиностроительных, энергосоздающих отраслей промышленности, специальных видов транспорта скоропортящихся продуктов и т.д. Современный человек не просто утоляет голод, а обслуживаемый армией кулинаров и кондитеров, становится весьма разборчивым и требовательным к тому, что ему предлагают специалисты пищевой индустрии. Огромное количество рецептов приготовления блюд, содержащихся в поваренных книгах, с каждым днем дополняются и множатся. Духовная базисная потребность в красоте, а также потребность в развлечениях в сочетании с потребностью в пище породили многообразную культуру ресторанов, кафе, варьете, кабачков и т.п.

Базисные потребности должны быть непременно определенным образом реализованы. Если базисные потребности человека не удовлетворяются, то он гибнет. Следовательно, нереализованная необходимость в силу отсутствия соответствующих условий тем самым доказывает свое существование в гибели субъекта. Непревращение возможности в действительность является негативным доказательством существования потребности, как необходимости. На эту сторону вопроса следует смотреть шире. Физическая смерть субъекта – эт, конечно, абсолютное доказательство абсолютной необходимости реализации базисных потребностей. Но смерть субъекта может быть не только физической, но и нравственной, духовной, социальной. Абсолютное неудовлетворение базисных духовных и социальных потребностей низводит человека до животного состояния, уничтожает в нем все человеческое.

Однако при этом следует различать отсутствие вообще каких-либо условий для удовлетворения базисных потребностей и отсутствие тех или иных достаточных условий (реальных возможностей) для удовлетворения определенных потребностей в данной конкретной форме. Другими словами, в обществе в принципе могут существовать условия для реализации данной базисной потребности, но могут отсутствовать условия для ее реализации в данной конкретной форме. К примеру, во время гражданской войны в России из-за отсутствия угля паравозы работали на дровах. Но если не было бы вообще никаких видов топлива под рукой, то паровозы стояли бы без движения и какой-либо пользы.

Таким образом, совокупность конкретных внутренних и внешних условий и многообразие возможностей, существующих в них, обусловливают случайность форм реализации базисных потребностей, расссматриваемых как абсолютная необходимость. Поскольку всякое общество существует лишь в единичном, то и необходимость в каждом отдельном случае проявляется в определенном единичном виде (форме). Эта форма в силу многообразных возможностей, порождаемых различными условиями, может быть случайной. Следовательно, сама потребность, рассматриваемая как необходимость, предполагает случайность форм ее реализации, т.е. она может быть и такой, и другой. И момент случайности, как формы реализации необходимости, совершенно не отрицает ее как таковую. Необходимость выступает как содержание потребности, а случайность как форма ее реализации. Конечно, общество в рамках соответствующего образа жизни вырабатывает определенные стандарты в части форм бытия и реализациии потребности и они могут выступать как общественно необходимые. Однако тем не менее многообразие индивидуальных характеристик субъектов и условий возникновения и реализации потребностей все равно в той или иной мере модифицируют стандартные формы бытия и реализации потребностей, обславливая абсолютность случайности как формы бытия необходимости. Вот это обстоятельство в сочетании с зыбкостью и неопределенностью форм существования портебностей и создает видимость, что в основе ее не лежит необходимость. На самом же деле определенное объективное отношение, в основе которой лежит необходимость, и является стержнем потребности.