Geum.ru

Книга 4: Философия XX в уч для вузов

Вид материалаКнига

Содержание


Англо-американская философия
Подобный материал:
1   ...   42   43   44   45   46   47   48   49   ...   54

похожее на куновскую парадигму: это особый, замкнутый в себе мир;

и все, что не входит в данный мир, не имеет для него никакого смыс-

ла. Таким образом, соединение принципа пролиферации с принципом

несоизмеримости образует методологическую основу анархизма: каж-

дый волен изобретать себе собственную концепцию; ее невозможно

сравнить с другими концепциями, ибо нет никакой основы для такого

сравнения; следовательно, все допустимо и все оправдано: "существу-

ет лишь один принцип, который можно защищать при всех обстоя-

тельствах и на всех этапах развития человечества. Это принцип - все

дозволено".


История науки подсказала Фейерабенду еще один аргумент в пользу

анархизма: нет ни одного методологического правила, ни одной мето-

дологической нормы, которые не нарушались бы в то или иное время


тем или иным ученым. Более того, история показывает, что ученые

часто действовали и вынуждены были действовать в прямом противо-

речии с существующими методологическими правилами. Отсюда сле-

дует, что вместо существующих и признанных методологических пра-

вил мы можем принять прямо противоположные им. Но и первые и

вторые не будут универсальными. Поэтому философия науки вообще

не должна стремиться к установлению каких-то правил научной игры.


Фейерабенд отличает свой эпистемологический анархизм от поли-

тического анархизма, хотя между ними имеется, конечно, определен-

ная связь. Политический анархист имеет определенную политическую

программу, он стремится устранить определенные формы организа-

ции общества. Эпистемологический же анархист иногда может защи-

щать эти формы, так как он не питает ни постоянной вражды, ни

неизменной преданности ни к чему - ни к какой общественной орга-

низации и ни к какой форме идеологии. У него нет никакой жесткой

программы, он вообще против всяких программ. Свои цепи он выби-

рает под влиянием логического рассуждения, настроения, скуки, же-

лая произвести на кого-нибудь впечатление и т.п. Для достижения

избранной цели он действует в одиночку, но может примкнуть к ка-

кой-нибудь группе, если это покажется ему выгодным. При этом он

использует разум и эмоции, иронию и деятельную серьезность, сло-

вом, все средства, которые может придумать человеческая изобрета-

тельность. <Не существует убеждения, - сколь бы "абсолютным" или

"аморальным" оно ни было, - которое он отказался бы критически

обсуждать, и нет метода, который бы он объявил совершенно непри-

емлемым. Единственное, против чего он выступает вполне определен-

но и твердо, - это универсальные нормы, универсальные законы,

универсальные идеи, такие как "Истина", "Разум", "Справедливость",

"Любовь", и поведение, обусловленное этими нормами>".


В результате своего анализа деятельности родоначальников совре-

менной науки Фейерабенд приходит к выводу о том, что наука вовсе

не рациональна, как считает большинство философов и ученых. Но

тогда встает вопрос: если это так, если наука оказывается существен-

но иррациональной и может развиваться лишь постоянно нарушая

законы логики и разума, то чем же тогда она отличается от мифа, от

религии? - В сущности, ничем, - отвечает Фейерабенд. Действи-

тельно, что отличает науку от мифа? К характерным особенностям

мифа обычно относят то, что его основные идеи объявлены священны-

ми: всякая попытка посягнуть на эти идеи наталкивается на табу;

факты и события, не согласующиеся с центральными идеями мифа,

отбрасываются или приводятся с ними в соответствие посредством

вспомогательных идей; никакие идеи, альтернативные по отношению

к основным идеям мифа, не допускаются, и если все-таки они возни-

кают, то безжалостно искореняются (порой вместе с носителями этих

идей). Крайний догматизм, жесточайший монизм, фанатизм и нетер-

пимость к критике - вот отличительные черты мифа. В науке же,

напротив, распространены терпимость и критицизм. В ней существует


плюрализм идей и объяснений, постоянная готовность к дискуссиям,

внимание к фактам и стремление к пересмотру и улучшению приня-

тых теорий и принципов.


Фейерабенд не согласен с таким розовым изображением науки.

Всем ученым известно, и Кун выразил это с большой силой и яснос-

тью, что в реальной -а не в выдуманной философами - науке сви-

репствуют догматизм и нетерпимость. Фундаментальные идеи и зако-

ны ревниво охраняются. Отбрасывается все, что расходится с при-

знанными теориями. Авторитет крупных ученых давит на их последо-

вателей с той же слепой и безжалостной силой, что и авторитет созда-

телей и жрецов мифа на верующих. Абсолютное господство куновс-

кой парадигмы над душой и телом ученых рабов - вот правда о

науке. Но в чем же тогда преимущество науки перед мифом, спраши-

вает Фейерабенд, почему мы должны уважать науку и презирать миф?


Нужно отделить науку от государства, как это уже сделано в отно-

шении религии, призывает Фейерабенд. Тогда научные идеи и теории

уже не будут навязываться каждому члену общества мощным пропа-

гандистским аппаратом современного государства, будет уничтожено

господство науки в области народного образования. В школьном обу-

чении науке следует предоставить такое же место, как религии и ми-

фологии. Цель обучения должна состоять вовсе не в том, чтобы вло-

жить в голову ребенка определенные догмы и схемы поведения, чтобы

сделать его покорным рабом существующего строя, послушным вин-

тиком громадной машины общественного производства. Основной це-

лью воспитания и обучения должна быть всесторонняя подготовка

человека к тому, чтобы достигнув зрелости, он мог сознательно - и

потому свободно - сделать выбор между различными формами идео-

логии и деятельности. Пусть одни выберут науку и научную деятель-

ность; другие - примкнут к одной из религиозных систем; третьи -

будут руководствоваться мифом и т.п. Только такая свобода выбора,

считает Фейерабенд, совместима с гуманизмом и только она может

обеспечить полное раскрытие способностей каждого члена общества.

Никаких ограничений в области духовной деятельности, никаких обя-

зательных для всех правил, законов, полная свобода творчества -

вот лозунг эпистемологического анархизма.


* * *


Современное состояние аналитической философии науки можно

охарактеризовать как кризис. Парадигма, созданная логическим пози-

тивизмом, разрушена, выдвинуто множество альтернативных методо-

логических концепций, но ни одна из них не может удовлетворитель-

но решить стоящих проблем. Нет ни одного принципа, ни одной мето-

дологической нормы, которые не подвергались бы сомнению. В лице

Фейерабенда аналитическая философия науки дошла до выступления

против самой науки и до оправдания самых разных форм иррациона-

лизма. Однако если исчезает всякая грань между наукой и религией,

между наукой и мифом, то должна исчезнуть и философия науки как


372


теория научного познания. За последнее десятилетие в философии

науки не появилось, по сути дела, ни одной новой оригинальной концеп-

ции и сфера интересов большей части исследователей постепенно сме-

щается в область социологии науки и герменевтики.


ЛИТЕРАТУРА


' ВитгенштейнЛ. Логико-философский трактат. 1.21//Людвиг

Витгенштейн. Философские работы. М.: Гнозис, 1994.

Там же. 5.1361.


" Более подробно о воззрениях Витгенштейна см. ... главу в 3 кни-

ге данного учебника.


* Под "экстенсиональной" логикой понимается классическая мате-

матическая логика, впервые представленная в систематическом и пол-

ном виде Б. Расселом и А. Уайтхедом. Значение языковых выраже-

ний в логике обычно расщепляют на два вида: собственное значение

(экстенсиал) и смысл (интенсионал). Значением слова считается пред-

мет или класс предметов, обозначаемый этим словом; смыслом слова

считают понятие, мысль, выражаемую словом. Два языковых выра-

жения, например "Пегас" и "крылатый конь", могут иметь одно и то

же значение, но разные смыслы. Значением предложения считают его

истинностное значение - истину или ложь; смыслом предложения

является выражаемая им мысль. Два предложения, например "Луна -

спутник Земли" и "Париж находится во Франции", могут иметь одно

и то же значение (в данном случае это - истина), но разные смыслы.

Экстенсиональная логика учитывает только значения (экстенсиона-

лы) языковых выражений, отвлекаясь от их смыслов. Поэтому она

является наиболее простой и ясной частью математической логики.

О жизни II творчестве Поппера см.:

Pepper K.R. Unended Quest. An Intellectual Autobiography. La Salle;

Open Court, 1976; The Philosophy of Kai-l Popper. The Library of Living

Philosophers / Ed. P.A.Schil. La Salle; Open Court, 1974. Part 1; Са-

довский Б. H. Логико-методологическая концепция Карла Поппера.

Вступительная статья // Поппер К. Логика и рост научного знания.

М.: Прогресс, 1983; Никифоров А.Л. От формальной логики к исто-

рии науки. М.: Наука, 1983. Гл. 2; Современная западная филосо-

фия. Словарь. М., Политиздат. 1991.


Popper К. R. The Open Society and Its Enemies. L., 1945. V.1-2;

рус. пер.: Открытоеобщество и его враги. М., 1992. Т.1-2; Popper К. R.

The logic of scientific discovery. L., 1959; рус. пер. 1-7 и 10 глав:

Поппер К. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983;

Popper К. R. Conjectures and Refutations. L., 1963; рус. пер. 1,3 и 10

глав: там же; Popper K.R. Objective Knowledge. An Evolutionary

Approach. Oxford, 1972; рус. пер. 3 и 6 глав: там же.

" Popper К. R. The logic of scientific discovery. L., 1959. P. 86.

< Ibid. P.34.

"Ibid. P.41.


" Popper K.R. Conjectures and refutations. The growth of scientific

knowledge. 3"" ed. L., 1969. P.51.

" Ibid. P.53.

" Ibid. P.51.

" Ibid. P.222.


" Popper K.R. Objective knowledge. An evolutionary approach.

Oxford, 1973. P.242-244.


" О жизни и творчестве Т. Куна см.:

BorradoniJ. The American philosopher. N.Y., 1994; Criticism and Growth

of Knowledge/Ed. J.Rakatos, A.Musgrave. Cambridge, 1970; Мику-

линский С.P., Маркова Л.А. Чем интересна книга Т. Куна "Структу-

ра научных революций". Послесловие // Кун Т. Структура научных

революций. М., 1975; Современная западная философия. Словарь.


KuhnT.S. The structure of scientific revolutions. Chicago, 1962;

рус. пер.: КунТ. Структура научных революций; второе изд. 1977;

Kuhn T.S. The Essential tension. Selected studies in scientific tradition

and change. Chicago; L., 1977.

"Кун Т. Структура научных революций. С.45-46.

'> Там же. С. 195.


" О жизни и творчестве П. Фейерабенда см.:

Нарекай И. С. Пол Фейерабенд и кризис "постпозитивистской" мето-

дологии. Вступительная статья // Фейерабенд П. Избранные труды

по методологии науки. М.: Прогресс, 1986; Никифоров А.Л. От фор-

мальной логики к истории науки; Современная западная философия.

Словарь.


"° Feyerabend P. К. Against Method. Outline of an anarchistic theory

of Knowledge. L., 1975; рус. пер.: Фейерабенд П. Избранные труды

по методологии науки. М.: Прогресс, 1986; Feyerabend P.К. Science

in a Free Society. L., 1978; рус. пер. отдельных глав: там же; Feyer-

abend Р.К. Farewell to Reason. L.; N.Y., 1987.


Фейерабенд U.K. Против методологического принуждения // Из-

бранные труды по методологии науки. М., 1986. С. 158-159.

Там же. С. 333.

Глава II


АНГЛО-АМЕРИКАНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

ПОСЛЕДНИХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ


ФИЛОСОФИЯ АНАЛИЗА


В конце XX столетия аналитическая философия представляет собой

сочетание методов и подходов с теми, которые можно назвать "классичес-

кими" и которые сформировались еще в начале столетия. В этом отноше-

нии данную философию следует рассматривать как весьма прочно

связанную со сложившейся традицией.


Примечательно, что именно в последние десятилетия среди фило-

софов-аналитиков наиболее часто возникали споры об истоках самой

аналитической традиции и ее типических характеристик. Идет интен-

сивное переосмысление классического наследия - прежде всего на-

следия Б.Рассела, Л.Витгенштейна и Д-Э. Мура, - и уточнение его

значения для современного состояния философии. Отошли в прошлое

заявления о "революции в философии", жесткие программы и широ-

ковещательные манифесты, призванные радикально переориентиро-

вать деятельность философов и организовать совместные исследова-

ния (такой характер носили, например, программы логического пози-

тивизма, философии "обычного языка", натурализированной эписте-

мологии и проч.). В центре внимания оказывается способность анали-

тической философии гибко и непредвзято рассматривать фундамен-

тальные проблемы, в какой бы области научного, обыденного или

философского знания они ни возникали. Несмотря на заявления от-

дельных англо-американских философов, в том числе и разделявших

в свое время установки анализа (например, Ричарда Рорти или Нико-

ласа Решера), о "смерти аналитической философии в конце XX в.",

данное философское направление остается одним из немногих, сохра-

нившим свой потенциал и доказавшим способность к совершенствова-

нию. Это проявляется как в возникновении новых проблем и постано-

вок вопросов, так и в сохранившейся тесной связи с исходными прин-

ципами, заложенными в начале века представителями классического

философского анализа.


В этом плане особую актуальность для современных аналитиков

представляют не только формально-методологические особенности тех

или иных учений, но и их метафизические основания. "Метафизика"

(представленная, разумеется, как "строгая наука") считается одной


из главных аналитических дисциплин, наряду, скажем, с эпистемоло-

гией и философией языка. Симптоматично, что вопрос о статусе и

роли последних в корпусе аналитических дисциплин получил своеоб-

разное освещение в одной из дискуссий последних десятилетий, при-

нявшей форму прямого вопроса: философия языка или эпистемо-

логия?


Данный вопрос рассматривается в рамках более широкой пробле-

матики - оценке классического наследия аналитической философии.

Он, к примеру, обсуждается в работах оксфордского философа Майкла

Даммита, автора широко известных книг о Готлобе Фреге '.Остано-

вимся, в частности, на его статье "Может ли аналитическая филосо-

фия быть систематической и должна ли она быть таковой?" ". В ней

Даммит определяет аналитическую философию отнюдь не как особую

школу, а как "группу школ, имеющих определенные базисные пред-

посылки и отличающихся друг от друга во всем остальном" Несмот-

ря на многочесленные различия, новейшая аналитическая философия

представляется ему сегодня более единой чем прежде. В качестве при-

чины этого он называет три обстоятельства.


Во-первых, это широкое и повсеместное изучение в Великобрита-

нии и США произведений Фреге, которые кладутся в основу фило-

софского образования. Теперь многими именно немецкий логик, а не

Рассел или Витгенштейн, признается зачинателем аналитической фи-

лософии. Самое краткое определение аналитической философии, по

Даммиту, это определение ее как постфрегеанской философии. Во-

вторых, если говорить о Великобритании, то в ней еще никогда не

было так сильно влияние американской ветви аналитической филосо-

фии, И, наконец, в-третьих, изменился основной акцент в деятель-

ности аналитиков. Если в течение нескольких десятилетий наиболее

сильной ветвью философии в Великобритании была философия пси-

хологии, изучающая такие явления как мотивация, намерение, удо-

вольствие и проч., то теперь ее место заняла философия языка. Пос-

леднюю рассматривают и как основу всех других дисциплин, и как

наиболее плодотворный объект самостоятельного исследования. Кро-

ме того, именно на "поле" этой дисциплины происходит сближение

британской и американской школ анализа.


Раскрывая свой тезис относительно взглядов Фреге, Даммит отме-

чает главное достижение немецкого ученого: замену апистемологии

в качестве главной философской дисциплины "логикой". Под

последней же он понимал не только то, что традиционно обозначают

данным словом, но и философию языка. Аналитики после Фреге прочно

усвоили, что только с помощью анализа языка можно анализи-

ровать мышление. То есть для этого необходимо эксплицировать

имплицитно усваиваемые нами правила употребления языка. Такая

экспликация, согласно Даммиту, будет полной (систематической) тео-

рией значения для языка.

Л. Витгенштейн в поздний период также отводил центральное мес-


то в своих исследованиях философии языка. Разница в позициях -Фреге

и Витгенштейна, по Даммиту, заключается в том, что первый считал

язык автономным, а второй подчеркивал взаимопереплетение языка и

нелингвистической деятельности. Однако, отмечает он, витгенштей-

новские "языковые игры" в силу ряда причин не могут служить удач-

ной моделью для систематического объяснения функционирования язы-

ка. В отличие от взглядов Фреге, взгляды Витгенштейна не станут

прочным фундаментом для будущей работы в философии. Эта работа

предполагает прежде всего создание формальной теории значения,

которая должна объяснить функционирование языка, не оставляя без

объяснения ни одно из семантических понятий, в том числе и таких

знакомых как "истина" и "утверждение". Создание строгой теории

значения придаст философии языка систематический характер.


Итак, убеждает Даммит, поворотный пункт в современной (глав-

ным образом, англо-американской) философии - это осознание под-

линной роли Фреге, понимание его действительного вклада в филосо-

фию. "Только после Фреге был твердо установлен предмет филосо-

фии, а именно, во-первых, целью философии является анализ струк-

туры мысли; во-вторых, изучение мысли следует четко отличать от

изучения психологического процесса мышления; и, наконец, наиболее

правильный метод для анализа мысли заключается в анализе языка" *.


Самыми известными оппонентами Даммита стали его коллеги по

Оксфордскому университету Гордон Бейкер и Питер Хакер, которые

до последнего времени, как правило, выступали с совместными пуб-

ликациями. Они оспаривают даммитовскую оценку Фреге как зачина-

теля аналитической традиции и создателя современной философии

языка. Даммит считают они, смотрит на Фреге сквозь "очки" второй

половины XX в. Да и с историко-философской точки зрения его под-

ход некорректен, ибо ранние произведения он рассматривает в свете

поздних, а не наоборот. Что же касается тезиса о том, будто именно

философия языка лежит в основе всякой философии, то с ним, на

взгляд Бейкера и Хакера, не согласились бы ни Витгенштейн, ни Райл,

ни Остин, ни Грайс, ни другие ведущие аналитики прошлого.


Идея о том, что мысль обладает уникальной структурой, которая

внутренним образом соотносится (изоморфна) со структурой предло-

жения, выражающего ее, была нововведением раннего Витгенштейна,

а не Фреге, подчеркивают Бейкер и Хакер. Немецкий логик же счи-

тал, что одна и таже мысль может быть выражена с помощью разных

предложений. Законы логики для Фреге выражают природу

объективных, вневременных мыслей, а не человеческого мышле-