Geum.ru

Л. соболев его военное детство в четырех частях

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 81. Амнистия
Часть четвертая. Мирная жизнь
Подобный материал:
1   ...   73   74   75   76   77   78   79   80   ...   85

Глава 81. Амнистия



Конец войны и связанная с этим демобилизация все больше наводняли город мужским населением, одетым в армейское обмундирование. Но особенно заметно изменились улицы города после амнистии, объявленной правительством в честь окончания войны. Кто только на них не появился! В городе и до этого было полно беспризорников, шпаны разной масти, блатных и шулеров. Но они вели себя тихо, особенно не высовывались и даже от безделья могли подойти к любой группе ребят, играющих на улице в какие-нибудь игры, и вежливо попросить принять их в игру. Городки, лапта или прятки их мало интересовали, а вот, если шла игра на деньги, они правдами и неправдами влезали в игру.

Мальчишки понимали их цель и неохотно соглашались на участие этих бродяг в игре, тем более, что видели их раньше и знали, что все опять закончится скандалом. Тем ведь нужны были деньги, а не азарт от игры, и они шли на любой обман, не брезговали угрозами и часто тут же их применяли и все ради одной цели – отобрать у ребятни те жалкие гроши, что им удалось выиграть, скопить и потом сберечь их, сохраняя для очередной игры.

Такими играми, где обязательно на кон ставились деньги, были чика, стенка, орлянка, кольцо, ножички, лянга (люра). Эти игры требовали твердой площадки, укромного местечка и отсутствия посторонних глаз. Но, так как ни у кого во дворе или в доме такого места, естественно, не находилось, то использовались промежутки между домами и сараями, широкие межевые дорожки между соседними усадьбами, иногда площадки в яру, где вообще некого было опасаться.

Увлеченные игрой, под звон монет пацаны часто оказывались захваченными врасплох, видя, что незваные гости уже стояли рядом, нависая над ними своим ростом, и сразу приступали к делу: «Ну, что, сыграем? Сколько на кону? За кем я бью?» Чей-нибудь робкий голос, вроде: «Мы чужих не принимаем», или «Мы уже заканчиваем», ими не принимался во внимание. Заявивший себя на очередной ход явно был главарем шайки, сильнее всех физически и знал, что может действовать нагло и уверенно, так как вся его стая готова была броситься в любой момент на расправу с мирными подростками, драка для которых не была главной целью в жизни.

Заканчивался визит шпаны всегда одним и тем же – они захватывали деньги, лежавшие на кону. А с тем, что оставалось в карманах, ребята разбегались в разные стороны, спасая хоть какие-то остатки средств. Правда, не всегда с ними так легко расправлялись. Если в группе шпаны не было взрослых заправил, то происходили драки, в которых ребятам удавалось отстоять свои деньги. Конечно, оставались и синяки, и кровоподтеки, и разбитые головы. Но до ножей дело не доходило – шпана знала свои ограничения и не выходила за их рамки.

Но вот появились в городе бывшие заключенные, попросту ЗЭК’и, которые быстро прибрали к рукам всю городскую шпану, подчинили ее себе и заставили ее на себя работать. Леньке показалось, что местная шпана даже обрадовалась этим обстоятельствам. То они были связаны по рукам и ногам сильным контролем, круглосуточно организованным милицией, и боялись оступиться. Тем более, что шла война. За любой пустяк можно было схлопотать на полную катушку. А тут само правительство со своей официальной амнистией, выпустившей на улицы города разного рода рецидивистов – воров, убийц, грабителей, всяких налетчиков, игроков, крупных шулеров и мелкую шпану всех мастей, как бы дало им разрешение: «Гуляй, братва! Намучились, бедные! Теперь можно и душу отвести. Конец войне – это и для вас праздник!»

Теперь все эти шайки, прежде довольно мирные, мало организованные, задрали носы, распоясались и в открытую демонстрировали свою наглость и силу. Теперь в их составе часто появлялись люди с характерными признаками бывших заключенных, молчаливых и сдержанных, или, напротив, очень обильных на слово и агрессивно-блатных в повадках. Но и те, и другие только прикрывались своими масками. От местной шпаны их отличали решительность, напор, хитрость и смелость, доходившая до бесшабашности, что явно демонстрировало их бывалость. Эти качества не только читались в их глазах. Они их запросто и без промедления могли реализовать на виду у всех в подходящей для них ситуации.

И такие ситуации возникали все чаще, в связи с тем, что во дворах местные ребята, решив противостоять распоясавшейся шпане, стали объединятся в группы. В группах выбирались вожаки и все вступившие в эти группы давали клятвы на верность группе или, точнее, своему двору, своему краю. Последнее зависело от размера охватываемой территории. И в этом процессе формирования групп и территорий ничего не было устойчивым, застывшим. То в группу принимались пацаны с одного квартала, то с одной улицы. Группы то объединялись с другими, то снова разъединялись, уменьшаясь до своего перекрестка.

Все эти образования любили присваивать себе одно название – «край». Поэтому любое противостояние с другими, драки с кем-то, выяснение конфликтов – все укладывалось в одну схему: «край-на-край». Драки «край-на-край» - обычное состояние подростков того времени. Т – образный перекресток улиц Повстанческая – Комсомольская «притягивал» в свой «край», который у всех на слуху звучал как «край повстанцев», с десяток постоянных членов группы, фактически живущих в примыкающих к нему кварталах.

Это были все те же Генка Руденко, Славка Другов, Ленька Соболев, Руслан Оздоев, Вовка Посов, Вовка Подымов, Коля Телегин (брат Вали, девочки, всегда участвующей в вечерних играх мальчишек) и Ваня, мальчик, живущий на Комсомольской, во втором от углового дома Руденко. Условно, с их согласия, в группу входили Эдик Соболев и Николай Руденко. Они дали на это согласие только для случаев реального участия в уличных драках, да и то в тех случаях, когда сами увидят, что их помощь нужна группе.

Очевидно, что старшие братья не принимали всерьез затеи младших, но всегда приходили им на помощь, если оказывались дома в нужное время. Чаще всего, в силу занятости, их не было дома. И решать свои проблемы приходилось младшим братьям со своими друзьями самим. Несмотря на то, что в группе были ребята и старше Леньки, вожаком выбрали его. Он это воспринимал как само собой разумеющееся и никогда не анализировал причины такого доверия.

Много позже он понял, что главной была одна причина – его фанатическая принципиальность во всем, что касается преданности, верности тем идеям, что положены в основу формирования группы. Оглядываясь назад через много лет, Ленька даже себе не мог назвать еще кого-либо из группы, кому так же важны были те принципы, те идеи, которым они клялись служить, быть верны и готовы идти в драку с любым, кто на них посягнет. По-сути, единство и сплоченность, особенно в драках, сохранялись до тех пор, пока на виду у всех вперед на противника кидался Ленька, как петух подставляя свою грудь и голову.

Но стоило превосходящим численностью силам противника смять его команду, все обращались в бегство. Так бывало не раз, и исход всегда зависел от того, кого больше на той или иной стороне в данной конкретной драке. Иногда к их группе присоединялась группа ремесленников, примыкающая к их краю территориально, и тогда им не было равных ни по численности, ни по силе. Это, правда, бывало редко.

Часть четвертая. Мирная жизнь